Текст книги "Фуриозо"

– Я выиграла только конкурс «Шведский солист» два года назад, – смущенно призналась Каролина.

Она знала, что это жалкая победа. А жалкой в глазах маэстро выглядеть не хотелось. Хотелось, чтобы Рауль восторгался ее талантом. Восхищались же другие музыканты ее исполнением! Но никто из тех, кто не скупился на комплименты, и рядом не стоял с Раулем, мысленно Каролина даже окрестила их деревенскими музыкантами. А вот похвалы из уст знаменитого скрипача дорогого стоят! Поэтому Каролина так жаждала услышать от Рауля, что она талантливый музыкант. И если пришлось бы выбирать его похвалы по рангу, то первое место – таланту, а второе – красоте. Как хочется, чтобы Рауль ценил ее именно как музыканта.

– Не хочешь подать заявку на конкурс Чайковского в Москве следующим летом? – спросил Рауль так нежно и мягко, что у Каролины защемило сердце.

Луиза не замедлила вставить слово:

– Рауль получил золотую медаль в двадцать два года. А я выпала из конкурса еще в первом туре.

Каролина боялась поднять глаза на Рауля. Она волновалась. Боже, какая юношеская непосредственность, подумал Рауль. И осмелился похлопать ее по бедру:

– Я могу помочь в подготовке к конкурсу, если захочешь.

Волнение перешло в нервозность из-за избытка эмоций. Рауль! Конкурс Чайковского! Неужели возможно получить то и другое? Она взглянула на маэстро:

– Ты, случайно, не член жюри?

– Маленькая карьеристка!

Рауль рассмеялся, Луиза тоже расхохоталась.

– Я не это имела в виду.

– Недооценил я тебя сначала, Карро, – продолжал шутить Рауль. – Но должен огорчить: скрипачи обычно не сидят в жюри на конкурсах виолончелистов.

Каролина смутилась: ее реплика не удалась! Хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Луиза пришла на помощь:

– Не думай пока о конкурсах. Тебе следует больше отдыхать, разве нет? – Она прижала руку Каролины к губам. – Ты должна заботиться о себе, Карро. И не только о себе.

– Лусс, давай не будем об этом говорить, – поспешила предупредить Каролина.

– Почему об этом нельзя рассказывать? У меня такая хорошая новость!

– Я не хочу, поняла?

– Рауль – мой лучший друг, от него секретов у меня нет.

Каролина искоса посмотрела на Рауля:

– Вот как? Не знала.

Но Рауль, увлеченный созерцанием красоты Каролины, не вникал в суть легкой перепалки и с отстраненным видом сидел рядом. Он наслаждался чувством влюбленности.

Хелена, вышедшая в этот момент из дома и чуть не споткнувшаяся о них, невольно прервала диалог сестры с Луизой:

– А я и не знала, что вы здесь!

Каролина резко вскочила и схватила сестру за руку:

– Хелена, привет! Пройдемся? Я, кажется, ноги отсидела.

Она потянула сестру за собой к причалу. Рауль и Луиза смотрели им вслед: почти одного роста, манера ходьбы схожа. Рауль ощутил, как сжалось сердце. Обе, словно почувствовав эту боль, обернулись, но пару мгновений спустя продолжили разговор. Рауль напряг слух, но не мог разобрать ни единого слова. Луиза пристально следила за ним.

– Рауль, тебя что-то тревожит? Не хочешь об этом поговорить со мной?

Он опешил. Рассказывать что-то Луизе? А ведь следовало быть готовым к такому вопросу. Забыв о многолетней дружбе, в которой никогда не возникало даже облачка неискренности, и о морали, он влюбился в женщину, в которую влюбляться нельзя. С чего он взял, что любовь между женщинами менее значима, чем гетеросексуальная любовь? Луиза так привязана к этой девочке! Вот именно: девочке. Как можно было потерять голову от любви к Каролине, которая вдвое моложе его, да и вообще мало похожа на женщину: у нее еще по-детски нежная кожа и пара прыщиков на лбу. Хотя сложена, конечно, как греческая богиня.

Он бесстыдно соблазнил ее, обманув лучшего друга. Что может быть подлее? Ему нет прощения.

Но как побороть искушение? Ни в кого он не влюблялся так – молниеносно, до боли в сердце, – как в Каролину. Она сразу заняла все его мысли. В ней есть что-то особенное: пошла с ним смотреть на звезды по первому зову, разрешила поцеловать себя под звездным небом, позволила отвести себя в ателье. Там, кстати, было ужасно холодно, пришлось разжечь камин и расстелить одеяла перед огнем. Эта девочка отдалась с такой страстью, о которой он только мечтал. А как она призналась, что боится играть с ним, знаменитым скрипачом, Брамса? Трогательно до слез! Никогда еще не доводилось получать такого удовольствия от игры в квартете. Хотя сердце кровоточило при виде мук Каролины, но он не опустил смычок: в звуки скрипки он вложил объяснение в любви.

Он чувствует: Каролина душой и телом принадлежит ему одному. Он благодарен ей за то, что снова обрел вкус жизни! И эта девушка – единственная, с кем отныне он хочет быть вместе, она не из тех, кто хладнокровно и рассудительно меняет любовь на достижение видимых благ.

Все время, пока Рауль предавался этим мыслям, он не отваживался смотреть на Луизу, которая часто догадывалась обо всем по глазам.

– Бывают моменты, когда события вдруг предстают в новом свете, – прервала затянувшееся молчание Луиза, желая подтолкнуть друга на откровенность. Она уже не сомневалась в правдивости слов Анны – что его гнетет какая-то тайна.

«Неужели она все знает? – задал себе вопрос Рауль. – Возможно, Луиза все знала и молчала, пока обсуждали карьеру Каролины». Ему стало не по себе: эта женщина способна на что угодно. Луиза маскировала истинные черты своей натуры – расчетливость и хладнокровие – под показным дружелюбием и добросердечностью.

Сделав вид, что приглаживает волосы, он закрылся от Луизы рукой.

– Догадываюсь, что ты на меня зла, Лусс. У меня не было никакого права. Но и для меня это неожиданность!

Луиза пнула камешек:

– Я пока не говорила с Хеленой. Но понимаю, что она действительно тянет квартет ко дну. Хелена – слабое звено. А я, представь, поняла это только сейчас, когда стала слушать музыкантов со стороны.

О, да она ничего не знает! Рауль почувствовал, как вспотел. Но тут же его радость омрачила новая проблема: Хелена и Каролина – родные сестры. Как он мог забыть этот факт! С каким лицом он станет рассказывать Каролине, что был любовником Хелены? А сколько лет Каролине? Неужели столько лет он и Хелена вместе?

Рауль уже не знал, что хорошо, а что плохо, где правда, а где ложь. Он перевел взгляд на женщин, сидящих на мостках у моря. Они тесно прижались друг к другу и оживленно разговаривали. Что, если они обсуждают сейчас его? Смеются над его любовью?

Мысли теснились в голове, и он инстинктивно прижал руку ко лбу.

Хелена… Эта женщина всегда его пугала. Себя-то он сумел убедить, что чувства к Хелене остыли, но заставить поверить и ее в это не удалось. Потому он получал извращенное удовольствие от того, что пользовался ее любовью, унижал, заставляя умолять о свиданиях. Да, с Хеленой он был так жесток, как ни с одной другой женщиной. Но она сама виновата! Зачем демонстрирует свое интеллектуальное превосходство? Почему не хочет быть милой и покорной, как другие его подружки? Он столько раз пытался сломить ее гордыню – безрезультатно. После всех унижений Хелена поднималась с колен и с гордо поднятой головой уходила, оставляя его мучиться и переживать. Конечно, он бы давно ее бросил, признайся она хоть единожды в своей слабости. Но она ни разу не дала такого повода.

Луиза встала со ступени лестницы и снова взялась за обработку розовых кустов, размышляя о судьбе «Фуриозо» без Хелены. Рауль устремил взгляд то ли на море, то ли на сестер.

Почему его неумолимо влекло к Хелене все годы знакомства? Необъяснимо. В самые неожиданные моменты тоска по ней вдруг охватывала так сильно, что справиться было невозможно. Он звонил. Она приезжала. Вот и сейчас ему хочется дарить Хелене наслаждение, смотреть, как она жмурится от удовольствия, чувствовать ее гибкое тело в своих объятиях. Хотя нет, больше не хочется…

Рауль вдруг почувствовал ожесточение, которое в последнее время возникало всякий раз при мыслях о Хелене. Даже при самых чувственных воспоминаниях. Пора воздать ей по заслугам, проучить гордячку, нанести такой удар, от которого она не сможет оправиться. Например, прошептать в постели с Хеленой имя Каролины и пояснить: вот истинная любовь. Она не переживет того, что он предпочел ей младшую сестру. Страшный удар. Хелена, пожалуй, может убить Каролину.

Ощутив смесь страха и возбуждения, Рауль тут же отогнал крамольные мысли: даже для Хелены это чересчур жестокая казнь. Она не виновата, что в его сердце возникло потрясающее новизной чувство к Каролине. Гордиться тут нечем.

Рауль мысленно призвал себя успокоиться, собраться и навести порядок в жизни. Пока там царит хаос. Но появились и ростки хорошего: он испытывает к Каролине настоящее чувство, чистое и глубокое, которое никому не даст запачкать.

Луиза издали наблюдала за Раулем. «Теряю друга, – подумал он, поймав ее взгляд. – Когда она узнает правду о моих отношениях с Каролиной, сочтет это предательством. Нужно оттянуть этот момент. Но сначала нужно сделать Каролине ребенка».

– Лусс, – крикнул он, – не говори пока с Хеленой. Еще не время. Сперва нужно выработать стратегию.

– Ты так спокойно это говоришь, – сказала, подходя к нему, Луиза. – Но я не могу просто сказать «уходи». Хелена не переживет. Нужно постепенно готовить ее к этому. Думаю, сама-то она понимает, что играет хуже всех, но не хочет в это верить. И потом, она так старается! Я вижу, какое наслаждение ей доставляет игра в квартете. Рауль, она – одна из лучших моих подруг. И я не хочу ее огорчать.

– Знаю. Давай подождем. Хелена и так вся на нервах.

– Да? А я не заметила.

– Нет? У нее дрожат руки во время игры.

– Хотя да, видела. Ее тоже что-то терзает. А может, ей трудно играть с тобой.

– Почему?

– Хелена так перед тобой преклоняется, ты – маэстро.

– Серьезно?

Луизе показалось, что Рауль польщен.

– Конечно. А вот на Каролину не так-то легко произвести впечатление. С ней вообще непросто. Может, за это я и люблю Карро.

Раулю хотелось привести мысли в порядок. Обдумать ситуацию. Наметить тактические шаги. Накинув пиджак, он спустился к морю. Солнце еще пригревало, легкий ветерок гнал волны, облизывавшие прибрежные камни. Низко по небу летели пушистые, как вата, облака, исчезая на горизонте. Туман, поднимавшийся от воды, медленно наползал на остров, и Рауль зачарованно следил за происходящим. Никогда раньше ему не доводилось видеть ничего подобного.

Незаметно его окутало молочным облаком. Рауль вдруг почувствовал, как тело пронизывает холод. По коже побежали мурашки. Молочно-белая бесформенная масса быстро поглотила и дом, и мостки, и деревья.

Пора спасаться, решил Рауль, но едва сделал шаг, как поскользнулся на мокром камне. Чтобы не упасть, ухватился рукой за выступ скалы, пальцы погрузились во влажный мох. Он осторожно направился туда, где, кажется, стоял дом.

Внезапно из тумана донеслись звуки виолончели, и сердце тотчас отозвалось перебоями от волнения. Рауля охватило желание идти на эти звуки, призванные спасти его от смертельного холода. Но, ускорив шаг, он опять поскользнулся, упал на колени. В душу, как туман, вполз леденящий страх. Где он? Почему ничего не видно? Передвигаясь на ощупь по мокрым скалам, он рисковал разбиться насмерть.

Осознав, что паника не поможет спасению, Рауль замер и сделал глубокий вдох. Да что с ним? Почему его испугал обычный туман? Самое разумное – подождать, пока туман рассеется.

И в самом деле, налетевший вскоре ветерок сдул белую вуаль с ног Рауля, а спустя пару секунд он увидел, что стоит прямо перед домом. Слева виднелось ателье, возведенное на острых скалах. Рауль с ужасом увидел, что один неверный шаг – и он рухнул бы в море.

Он поспешил к студии, где Каролина играла на виолончели, ее хорошо было видно сквозь панорамное окно. Звучала четвертая сюита Баха для виолончели. Раулю показалось, что музыка приветствует его, заключает в радушные объятия. Как чудесно Каролина играет Баха! Этот композитор лучше всего подходит ей для исполнения, потому что отражает характер: игривость, пылкость, молодой задор. Жаль, что музыканты излишне серьезно относятся к произведениям Баха.

С этими мыслями Рауль остановился, наблюдая за девушкой через стекло. Как же сильно он влюблен!

Дождавшись паузы, Рауль осторожно постучал по стеклу: сначала легонько, потом громче, – но девушка не обернулась. Рауль прижался губами к стеклу и выкрикнул ее имя. Каролина не обернулась Либо не слышит, либо не хочет отвлекаться, решил Рауль.

Пошел дождь. Струйки воды стекали по лицу за воротник, и через пару секунд одежда промокла насквозь. От холода стучали зубы. Но Рауль не уходил: не мог отвести глаз от Каролины. Стоял и слушал, обхватив себя руками за плечи, машинально отмечая исполнительские промахи. Но вот красивая музыка, указавшая ему путь из тумана, стала жестче. Не его ли присутствие отвлекает Каролину от музицирования? А если опять постучать в окно, отложит инструмент, бросится в его объятия? Не исключено, что сейчас она ждет его.

С тяжелым сердцем Рауль отправился к дому, отметив, что дождь за пару минут устроил на Свальшере всемирный потоп.

Струи воды так хлестали по крыше виллы, что эхо разносилось по всему дому. Луиза сновала между чердаком и подвалом в поисках протечек. Сняв мокрый пиджак, Рауль вытер лицо рукавом и услышал шаги в кухне. А что, если это Каролина, чудом оказавшаяся в доме? Но в дверном проеме появилась Хелена. Встрепенулась при виде Рауля, рассчитывая на разговор, но он коротко извинился и поспешил в свою комнату.

Плотно закрыв дверь, он упал на кровать. Взглядом зацепил скрипичный футляр и внезапно почувствовал, как грудь сдавила тоска. Скрипка показалась Раулю олицетворением долга и обязательств. Двадцать пять лет он провел с L’usignolo – «Соловьем» – своей драгоценной Гварнери дель Джезу, и только эти отношения оказались долгосрочными. Скрипка стала частью его самого. Она определяла его жизненный путь, потому что профессия – это и была его подлинная жизнь. Но то, что в начале карьеры казалось великой радостью, превратилось теперь в тяжелую ношу. Слава и успех – постоянные спутники Рауля – внезапно утратили силу притягательности. Да, он выступал на самых прославленных сценах, получал самые восторженные рецензии, соблазнял самых красивых женщин… Чего еще желать? К чему еще стремиться?

Жизнь музыканта ему давно наскучила, превратилась в рутину. Рауль пока не до конца готов был признать, что его восприятие жизни и творчества изменилось, но начал понимать коллег, которые внезапно уходили со сцены, жалуясь на душевный излом. Конечно, утратить интерес к музыке – это самое страшное, что может произойти в судьбе исполнителя, ибо равнодушие убивает артиста. Рауль боялся этого. И вот сегодня, играя старый добрый квартет Брамса, он испытал почти стершиеся в памяти чувства – восторга, страсти, гармонии! Исцеляющий любовный напиток! Волшебница Каролина пробудила в нем желание жить. Но проснулась и тоска. Тоска по настоящей жизни. Жизни с Каролиной.

Внезапно Рауль испытал огромное желание выкинуть скрипку из окна прямо в море, избавиться от этой чертовой штуковины. Вышвырнуть пять миллионов долларов! Король выпускает «Соловья» на свободу! «Господи, какое было бы облегчение!» – подумал он. Но это невозможно: всемирно известный скрипач себе такого позволять не должен. Да и чем он станет заниматься, расставшись с инструментом? Ничего другого делать он не умеет.

Рауль поджал колени к груди, чтобы согреться. Спать не хотелось. Мысли о грядущих переменах теснились в голове, но только одно решение могло дать ему силы продолжать жить: Каролина.

Почему она избегает его? Рауль, прокручивая в памяти все, что сказал и сделал, не понимал, где совершил ошибку. Хотя, возможно, ей просто хочется побыть одной. Когда-то он сам, молодой и амбициозный, любил одиночество. Да… остается только Бога молить, чтобы Каролина не устала от него и чтобы молодое прекрасное тело, возбуждавшее его плоть, дарило энергию жить.

Рауль заворочался на постели. Холод и любовная тоска не давали покоя. Не выдержав нервного напряжения, он вскочил и взял скрипку. Смычок залетал по струнам: первое каприччио Паганини. Красивые сильные звуки боролись за пространство с однообразным шумом дождя. Выплеснув тоску, он стал успокаивать себя двадцать первым каприччио.

У двери стояла Анна. Сюда ее привели звуки любимых пьес Паганини. Скрипка уже умолкла, и что теперь делает Рауль? Прижавшись ухом к двери, женщина услышала шорох: ага, в комнате он один. Хотела постучать, но передумала: Раулю это может не понравиться, еще вообразит, что она подслушивает. Хотя это правда.

В комнате раздались решительные шаги, и Анна, испуганная своими мыслями, поспешила постучать в дверь. Дверь тут же распахнулась.

– Привет, Рауль!

На лице у него появилось сначала удивление, а секунду спустя – разочарование. Рауль сделал шаг в сторону, приглашая войти:

– Входи, Анна. Извини, хотел вот побриться.

Расстегнутая рубашка открывала темную поросль на груди. Анна робко вошла в комнату. На стуле возвышался футляр от скрипки, и пришлось сесть на краешек постели. Она наблюдала в зеркало, как Рауль снял рубашку и обнажил мускулистый торс. Их глаза встретились, и Анну бросило в жар: последний раз она видела его обнаженным в нью-йоркской квартире. Как давно это было… С нежностью Анна оглядела его спину с родимым пятном под левой лопаткой. В мечтах она уже подошла к любимому, поцеловала родимое пятно и проторила дорожку из нежных поцелуев к затылку. Анна слушала, как Рауль встряхивает флакон с пеной для бритья, смазывает ею щеки и подбородок. Потом раздались характерное поскрипывание, с которым бритва срезала щетину, шум воды в раковине. Вернулось ощущение, что они живут вместе, – обычная жизнь обычной семейной пары.

– Что у нас на ужин, Анна?

Рауль вопросительно смотрел на нее из зеркала.

– Куриное рагу с чили и чесноком.

– Ты знаешь, чем меня соблазнить.

Анна фыркнула и получила в ответ улыбку.

– Рассказывай! Я хочу знать все о твоих горячих любовниках!

Анна напустила таинственный вид.

– Они намного моложе меня?

– Их нет, Рауль.

Он со смехом смыл остатки пены с лица:

– Эти дураки сами не знают, что теряют.

– Это ты не знаешь, что теряешь, – прошептала Анна, проведя рукой по покрывалу.

Рауль присел рядом с ней, и матрац прогнулся под тяжестью тел. Их лица оказались так близко, что она увидела мелкие капельки воды на коже Рауля. Анна призывно улыбнулась.

– Ты так же голоден, как я? – кокетливо спросила она, намекая на голод сексуальный.

– Голоден? Да я чертовски голоден! – прорычал Рауль и сделал вид, что хочет ее съесть.

– Пошли в кухню. Пора.

Он резко встал, отчего Анна упала на спину. С трудом поднявшись с кровати, она увидела, что Рауль надевает свежую рубашку. Он был абсолютно спокоен. Анна поняла, что не возбуждает его как женщина.

– Помоги мне, Анна! – попросил он.

Протянул вперед руки и позволил ей защелкнуть запонки и расправить манжеты. Анна делала это медленно, наслаждаясь каждой секундой. Как в прекрасном прошлом! Сколько раз она помогала Раулю одеваться перед концертами, подбадривала и успокаивала перед выходами к публике, а потом наслаждалась блестящей виртуозной игрой за кулисами.

– Вот так, Рауль, – произнесла Анна, поправляя воротник и модулируя интонации из счастливого прошлого.

Она пошла дальше: спрыснула ладони туалетной водой и похлопала Рауля по щекам, а тот, как десятилетия назад, поцеловал Анну в лоб и подставил щеку для ответного поцелуя. Анна покорно поцеловала любимого в указанное место.

Насвистывая, Рауль спустился вслед за Анной в кухню. Вместо лампы – десятки свечей: на столе, на полу, на подоконнике. Мерцание язычков пламени и отражение их на кухонной утвари делало все окружающее таинственным, волшебным.

– Идите скорее сюда! – крикнула Луиза, увидев Анну и Рауля. – Отпразднуем новую работу Анны.

Она протянула бутылку с шампанским Каролине:

– Открой, Карро.

– Попроси Хелену, – отмахнулась Каролина. – У меня нет желания что-то праздновать.

– Да что с тобой? – удивилась Хелена. – Благодаря Анне у нас прекрасный повод устроить праздник.

Каролина демонстративно повернулась к ней спиной и уставилась в окно. Лучше смотреть на море, чем на Анну с Раулем вместе, подумала она – и тут же осознала: ее пугают новые ощущения и эмоции, которые проснулись после близости с Раулем. Такое она испытывала впервые.

Каролина потерла заледеневшие руки, хотя в кухне было тепло. Злость на Рауля искала выхода, и на щеках предательски выступил румянец. Как найти предлог, судорожно думала она, чтобы уйти отсюда и проверить, имеет она над Раулем власть или только ему удалось покорить ее?

От Луизы не укрылось, что Каролина в возбужденном состоянии. Что случилось? Она обвила руками талию подружки и прижалась к ее спине:

– Ты сегодня в плохом настроении. Тебя что-то беспокоит?

– Ничего! – солгала Каролина и вполоборота стала наблюдать за Раулем.

Он подошел к их живописной группе.

– Доверьте мне шампанское, – попросил он, подмигнув Луизе и даже не взглянув на Каролину.

Пробка выстрелила в потолок, и Анна с Луизой бросились ловить пенящийся напиток бокалами. Рауль подошел к Хелене, наполнил ее бокал и попытался поймать взгляд, но упрямица демонстративно смотрела сквозь него. Тогда с бутылкой и бокалом Рауль поспешил к одиноко стоящей Каролине. Не желая выдавать своих чувств, он старался не смотреть на девушку, но руки с бокалом задрожали, и шампанское пролилось на пол. Каролина наблюдала за этим молча.

Рауль, тоже не говоря ни слова, вернулся к Анне и подал руку, их пальцы переплелись. Он поцеловал руку – на лице Анны засияла блаженная улыбка – и поднял бокал, чтобы чокнуться:

– Выпьем за замечательную музыкантшу! Поздравляю, Анна! Уверен, ты будешь играть великолепно! Режиссер от удивления выпрыгнет из штанов.

– Хотела бы я на это посмотреть, – рассмеялась Анна, не удержавшись. – Хорошо, что женщин-режиссеров не так много.

Луиза скривилась. Анна смущенно добавила:

– Извини. Можешь забрать их всех себе.

– Спасибо за заботу, – усмехнулась Луиза и послала улыбку Каролине, но та никак не отреагировала.

– Поздравляю, Анна! – вставила свое слово Хелена, и их бокалы, сблизившись, звякнули.

– Давайте ужинать, – сварливо потребовала Каролина и склонилась над кастрюлей с рагу.

Она услышала позади себя звуки раскладываемых приборов, неразборчивую болтовню Хелены с Анной, Луизы с Раулем.

Помешивая содержимое кастрюли, Каролина унеслась мыслями далеко от кухонной плиты. После того как они втроем сидели на лестнице, Рауль не обменялся с ней ни единым словом. Действительно решил, что ей от него что-то надо? «Маленькая карьеристка» – хлесткое определение. Думает, что она рассчитывает на помощь в карьере? Или согласилась на близость, чтобы получить его голос на конкурсе? Тогда она от отчаяния заперлась в студии и проиграла шесть сюит Баха. Конечно, стук в окно студии она слышала, но не могла от страха подняться с места, не хватило сил отложить инструмент. Сделала вид, что увлечена: в правой руке смычок, левая сжимает головку виолончели.

Каролина машинально попробовала рагу. Еще не готово.

Ей страшно от непонимания того, что произошло. Почему вдруг такое охлаждение? А если Рауль скажет, что раскаивается в близости, и, дружески похлопав ее по плечу, попросит вычеркнуть это недоразумение из памяти? Вот поэтому она не открыла дверь: боялась услышать горькие слова.

Каролина поймала себя на том, что изнывает от желания близости. Как же он нежно касался лона, какими теплыми были губы, каким пьянящим – аромат его кожи. Но чем сильнее тело жаждало Рауля, тем отчаяннее Каролина убеждала себя в том, что он только хотел переспать с молодой женщиной.

Ах, если бы сейчас взять и прочитать его мысли! Неужели он так эгоистичен, что готов на все ради собственного удовольствия? Неужели уверен, что любая ляжет с ним в постель из-за того, что он всемирно известный скрипач?

Однако ощущение, что она совершила чудовищную ошибку, усиливалось. И даже не одну ошибку, а несколько! Их невозможно исправить, потому что невозможно забыть близость с Раулем. Оставаться любовницей Луизы Каролина больше не хотела: это связь без будущего.

Нет-нет, Луиза ей больше не нужна. Да и вообще никто не нужен, кроме Рауля. Но остается только сжать зубы и заставить себя забыть о нем. Забыть о пережитом унижении. Ну как она могла допустить такую ошибку, в самом деле?

Каролина привыкла к восхищению мужчин и всегда получала то, что хотела. Стоило ей обратить внимание на какого-нибудь красавца, как тот, образно говоря, уже лежал у ног. Ей ничего не стоило соблазнить понравившегося мужчину. Но вчера, считала Каролина, она вела себя с Раулем неправильно – как легкодоступная женщина. Неудивительно поэтому, что сегодня он не смотрит в ее сторону. Каролина казнила себя, что опустилась так низко, но готова была на все, чтобы вернуть близкие отношения. Каким образом? Прежде всего – не показывать своего отчаяния, чтобы не охладить опытного в любовных делах Рауля. Она знала это и из собственного опыта: стоило поклоннику признаться, что любит и не может жить без нее, как всякий интерес тут же пропадал.

Случившееся вчера – ошибка! Она позволила чувствам взять верх над разумом.

Каролина вдруг осознала, какие сильные эмоции, какая страсть присущи ее натуре. Об этом она даже не подозревала. Но как больно с ними жить! Внутренний голос подсказывал, что связь с Раулем, даже такая кратковременная и такая унизительная, – это не случайная любовная интрижка, а та самая большая любовь, о которой она мечтала. Только подлинная любовь отмечена страданиями и муками.

Каролина подумала, что глупо было отказываться выпить за Анну. Но ревность! Она проснулась при виде Рауля рядом с Анной и заставила сделать то, что уже произошло. Смотреть, как он обнимает свою бывшую пассию, как целует, – зрелище невыносимое.

– Все хорошо, Каролина? – раздался голос за ее спиной.

Она вздрогнула.

– А… Рауль… – прошептала девушка, боясь повернуться.

Каролине было стыдно произнести его имя вслух: а вдруг это скомпрометирует ее? Рауль мгновенно понял, в каком состоянии Каролина. Ему не лучше. Но собственные эмоции он давно научился сдерживать и теперь не терял головы, хотя любовное чувство к этой юной красавице просто зашкаливало.

– Возьми себя в руки! – приказал Рауль без тени нежности в голосе.

Каролина взглянула на него: выражение лица совсем не такое, как во время исполнения Брамса. Она вздохнула.

Анна, довольная, с бокалом в руках, оглядывала компанию. Вечер удался на все сто! Рауль произнес прекрасный тост и не раз чокался с ней. Обнимал за плечи. Целовал руку. До сих пор она ощущала на коже прикосновение губ Рауля. Каролина в дурном настроении – тоже хороший знак. Пусть не задается и не думает, что все мужчины теряют от ее красоты голову. Только не Рауль! Неважно, насколько она хороша или талантлива, все равно Каролина – эгоистичная, избалованная девчонка. Давно пора ее проучить. Теперь она не угроза: зачем бы Раулю расспрашивать дотошно ее, Анну, про любовников, если сам не мечтает занять это место?

Рауль вернулся к Анне и закружил в танце, она радостно хихикала, прижималась к нему грудью. Присев на стул отдохнуть, Рауль пригубил шампанское.

– Что нового у вас в консерватории, Анна? – спросил он.

– Новый солист приедет в феврале. Постоянно на гастролях, очень занят, но нашел время выступить в Стокгольме. Прибудет из Берлина, даст вечерний концерт и отправится в Токио.

– Я его хорошо знаю. Честно говоря, очень много воображает, а играет не так хорошо, как думает.

Анна рассмеялась на высказывание Рауля о себе самом и добавила:

– Жаль, что ты приедешь только на один день!

Она шутливо ткнула его в грудь. Рауль поймал светлый локон, накрутил на палец и отпустил – локон подпрыгнул, как пружинка.

– Но кофе-то в перерыве мы успеем выпить? – тая от блаженства, спросила Анна.

– И даже пропустить рюмочку после концерта, – ответил Рауль и подмигнул.

Анна провела кончиком пальца по виску любимого.

– У тебя пена на лице осталась, – прошептала чувственно.

Но в этот момент телефон Рауля завибрировал: пришло сообщение. Читая его, Рауль незаметно следил за Каролиной, которая все еще стояла у плиты. Нежность прилила к сердцу, разбудила желание. Ему захотелось подойти к Каролине, обнять, прижать к себе и никогда больше не выпускать из объятий. Но сейчас это исключено: сначала оба должны разобраться со своими партнерами. К тому же Каролине пойдет только на пользу, если он немного помучит ее ожиданием. Пусть пока сгорает от страсти и нетерпения, тогда легче привязать ее к себе надолго. Опытный соблазнитель, Рауль применял эту тактику тысячи раз, и всегда она срабатывала. И хотя жаль так мучить Каролину, он сумеет потом утешить девушку. Подходящий момент придет, надо только немного потерпеть. В делах любви, напомнил себе Рауль, очень важно выбрать правильный момент: ни секундой раньше, ни секундой позже, как в контрапункте.

В музыке и любви Раулю не было равных. Он об этом знал.

Каролина страдала, и ей не удавалось взять себя в руки. Тревога за будущее с Раулем лишала ее способности ясно мыслить. Оглядевшись по сторонам, Каролина заметила подставку для ножей, и сразу возникла мысль: взять один из них и провести острым лезвием по ладони. Но нет, это может навредить ей как музыканту. Да и другие, увидев такой экстрим, подумают, что у нее не все в порядке с головой. Ладно, тогда она прикусит язык до крови: раны во рту незаметны и быстро заживают.

Каролина вонзила зубы в язык – во рту появился металлический вкус крови, а на душе стало спокойнее, мысли прояснились.

Стоит ли самой делать первый шаг? А если он откажет?

Впервые Каролина не знала правильных ответов на эти вопросы и испытывала неуверенность. Одна мысль о том, что любовных объятий Рауля может больше не быть, бросала ее в бездну глухого отчаяния. Лучше умереть! Каролине эта простая мысль показалась приятной. Смерть – это, пожалуй, лучший выход из ситуации: испытать неземное блаженство, смириться с тем, что это никогда больше не повторится, и проститься с жизнью. Встретить смерть без страха, с улыбкой на губах!

Онемевшей рукой Каролина помешала рагу и принялась внимательнейшим образом разглядывать капельки жира, поблескивающие на ложке.

– Карро, иди к нам!

Голос Луизы отвлек ее от мыслей о смерти. Каролина опустилась на стул. Справа оказался Рауль. Анна демонстративно обняла его за плечи, прошептала что-то на ухо, и оба расхохотались.

– Как дела, милая? – спросила Луиза с тревогой и прошептала Каролине на ухо: – Ты не забыла выпить таблетку?

Каролина вспыхнула, но сдержалась и только покачала головой, а затем стала рассеянно ковырять вилкой половинку авокадо, которое кто-то положил на ее тарелку. За столом вели оживленный разговор, но девушка не могла разобрать ни слова, она кивала и улыбалась механически, делала вид, что слушает внимательно.