Текст книги "Фуриозо"

Анна уставилась в потолок. На ее ресницах блестели слезы.

Эбба поднялась:

– Позвоним медсестре и попросим сделать анализ крови.

– Анализ крови? – удивилась Вендела.

– Чтобы узнать, принимала ли Анна вообще дексофен. А то жаль тратить деньги налогоплательщиков на респиратор и палату для человека, выпившего пару бокалов шампанского посреди дня.

– Пожалуйста! – процедила Анна. – Зовите медсестру.

Эбба нажала на кнопку вызова и снова повернулась к Анне:

– Мы возьмем кровь на анализ, чтобы определить содержание дексофена. Если он там окажется, вам повезло. Но Рауля это не вернет. И как-то же он оказался в воде. Вам придется нам это объяснить.

– Я клянусь, что не знаю. Тело исчезло. Я его в воду не бросала.

– Тогда кто? Кто оказал вам такую услугу. И почему?

– Понятия не имею! – В голосе Анны прорезались истерические нотки.

В коридоре послышались шаги.

– Я этого не хотела. Почему вы мне не верите?

– Потому что, если бы вы хотели умереть с Раулем, вы бы это сделали. Есть много способов убить себя. Нож, в конце концов. Но почему-то вы этого не сделали.

– Нет, – всхлипнула Анна, – я испугалась.

– И вы спрятались в своей комнате. – Анна повернулась лицом к стене. – А чтобы мы не подумали, что это вы убили Рауля, вы решили еще раз симулировать попытку самоубийства.

– Я пыталась…

Открылась дверь, и вошла медсестра. Эбба подозвала ее к себе:

– Нам нужен анализ крови вашей пациентки. Мы не успеваем послать за криминалистами, но, может, вы нам поможете?

– Я не знаю. Мне нужно спросить врача.

– Конечно, – согласилась Эбба.

Медсестра вышла и вернулась с врачом, на этот раз полной женщиной лет шестидесяти, в очках в толстой оправе.

Эбба объяснила, что им нужно, и после телефонного звонка Сванте врач пошла ей навстречу. Пока медсестра брала кровь, Эбба повернулась к врачу:

– Я бы хотела, чтобы у постели больной постоянно кто-то дежурил. Женщина склонна к суициду, и скоро будет выдан ордер на ее арест. Уголовный инспектор Вендела Смит-Флеминг останется здесь. Потом ее сменит другой полицейский. Сообщите, когда ее можно будет перевезти, – мы пришлем полицейский эскорт.

Анна зажмурилась.

– Она правда склонна к суициду? – прошептала Вендела.

– Это я ей польстила, – шепнула Эбба в ответ. – Я пришлю сюда какого-нибудь сотрудника тебя сменить.

Когда она уже собиралась уходить, Вендела ее остановила:

– Понтус сказал, что мы должны собраться и обсудить дело.

– Подождет до завтра, – отрезала Эбба. – Сегодня мы достаточно поработали.

Она вышла на воздух. Зазвонил мобильный.

– Почему ты не отчиталась, Шрёдер?

Это был Понтус. Кровь ударила Эббе в голову.

– Послушай меня, ты, маленький…

– Я выше тебя.

– А я старше.

– Тут ты права, Эбба.

Повисла тишина… Эбба судорожно размышляла, что еще сказать.

– Ты закончила?

– Да.

– Окажи нам всем услугу: закрой рот и приезжай в «Гондолу». Я так уж и быть тебя подожду. – И он бросил трубку.

Да, с Карлом-Акселем его не сравнить.

Парковка перед больницей опустела. «Мерседес» Эббы поблескивал рядом с ржавым «ниссаном». Она осторожно открыла дверцу, чтобы не поцарапать лак, и опустилась на сиденье. Вместо того чтобы вставить ключ в зажигание, Эбба достала расческу и тщательно расчесала волосы. Потом подправила подводку глаз и обновила помаду. В косметичке нашлась и пара нарядных серег с янтарем, которые она не осмелилась надеть утром на похороны. Сменив серьги, Эбба позвонила в участок и попросила прислать кого-нибудь, чтобы сменить Венделу. Она уже собралась завести машину, как ее взгляд упал на открытую папку с делом Рауля. На странице с надписью «Мусор» ее внимание привлекло одно название. По спине пробежал холодок. Эбба достала телефон и позвонила Каролине. Потом завела мотор и поехала в направлении Слуссен. Ей досталось последнее свободное место на парковке, и она поднялась на лифте в «Гондолу». В лифте Эбба снова подправила помаду и улыбнулась своему отражению в зеркале. Выглядела она хорошо. Скромный макияж – самое то для вечернего освещения, – эффектные серьги. Двери разъехались в стороны, и она чуть не врезалась в Ёрана Ларссона и Нильса Бьёрка из полицейского управления. За ними стоял Кай.

– Привет, Эбба! – поприветствовал Ёран, хлопая ее по плечу.

– Ёран? Неужели? – спросила Эбба. – Поездка на лифте тоже считается командировкой?

Ответом ей был только сдержанный смешок. Видимо, не понял смысла шутки.

Нильс Бьёрк вообще ее не видел: он слушал Кая, рассказывавшего какой-то смешной анекдот, над которым больше всех смеялся он сам. Эббе Кай едва кивнул.

«Только посмотрите на меня, – подумала Эбба, – что я забыла в этом детском саду?»

Подавив раздражение, Эбба решительным шагом направилась к бару.

Видимо, она прошла мимо, потому что кто-то вдруг схватил ее за запястье. Эбба резко обернулась, и Понтус ослабил хватку:

– Присаживайся! Я заказал тебе «Кровавую Мэри». Мне кажется, это в твоем стиле.

– Я так тронута, Понтус, – ответила Эбба, садясь напротив.

Она чувствовала на себе его взгляд.

– Сегодня у джентльменского клуба очередное заседание? – пошутила она.

– Тебе придется научиться общаться с этими придурками, – ответил Понтус, закидывая в рот арахис.

– Зачем мне учиться общаться с придурками?

– Тебе придется. Иначе ты и дальше будешь растрачивать свой интеллект впустую и позволять им выезжать за твой счет. Если бы ты пришла четверть часа назад, ты бы могла с нами выпить. Но ты упустила свой шанс.

– Я не вижу смысла самоутверждаться в глазах людей, которых я презираю.

– Тогда ты знаешь, почему это работу получил я, а не ты.

Эбба вздрогнула. В ярости она вскочила со стула, чуть не опрокинув поднос с коктейлем, который официантка как раз собиралась ставить на стол.

Понтус улыбнулся:

– Сядь.

– Слушай, ты, маленький… – процитировала она сама себя.

– Я сильнее тебя.

– А у меня член больше.

Понтус расхохотался. Потом нагнулся и прошептал:

– Согласен, Эбба. Ты больше мужчина, чем все они, вместе взятые.

Он взял ее руку в свою. Дружеский жест, который можно было бы расценить как флирт. Или как желание показать, кто тут главный. У Эббы заныло под ложечкой. Убрать руку или оставить?

– Умоляю тебя, сядь!

Эти два предложения как-то не состыковывались в ее сознании, но глупо было убегать сейчас. Вместо этого Эбба убрала руку. Понтус вернулся к своему бокалу, а Эбба опустилась обратно на стул. В ту секунду она пожалела, что не курит: можно было бы снять напряжение сигаретой.

– Ну, давай рассказывай. Вы нашли убийцу? – спросил Понтус.

Эбба прокашлялась:

– Да. Я как раз из больницы, куда доставили Анну Юнгберг после попытки самоубийства, если она, конечно, действительно хотела себя убить. Сейчас мы делаем анализ крови. И я добилась признания. Это она угостила Рауля коктейлем из красного вина и дексофена, – ответила Эбба. – Смертельная комбинация, не так ли? Выпьем? – Она чокнулась с ним. – Анна утверждает, что это было двойное самоубийство, просто у нее не получилось умереть.

– Ни тогда, ни сейчас?

– Она говорит, что боится.

– Нет, просто не хочет умирать.

– Или сильно хочет жить.

– А тело?

– Анна утверждает, что не знает, куда оно подевалось. Думаю, она не врет. Я считаю, что тут руку приложила Луиза.

– Луиза избавилась от тела… но зачем ей марать руки в чужой грязи?

– Потому что она чувствует себя ответственной за квартет… этакой заботливой матерью…

Эбба всматривалась в его лицо, пытаясь прочитать мысли Понтуса.

– Зачем это Луизе?

– Хороший вопрос. Как прошли похороны? Драка была?

– Да, представление было на славу, – ответил Понтус. – Увидев Хелену и дитя любви на одной скамье с родителями Рауля, Джой пришла в ярость.

– Бедняжка Джой. Она догадалась, что это сын Рауля?

– Не знаю. Но она была в курсе, что Хелена спала с ее мужем. Кстати, родственников на похоронах было мало. Только дальние родственники из Нью-Йорка. Так что никто, кроме родителей, не видел Рауля в детстве и не мог отметить сходства с мальчиком. Как я понял, Рут с Леонардом приехали сюда после Второй мировой войны. Их семьи погибли то ли в гетто, то ли в концлагерях. Один бог знает, сколько им пришлось пережить, а тут еще и сын умер… Леонард родился в Праге, а Рут родом из бывшей Австро-Венгрии. Между собой они общаются на идише.

– Братья, сестры, кузены?

– Насколько я понял, нет. Были друзья, в основном музыканты еврейской национальности. Довольно много знаменитостей. Готов поспорить, со многими у него были романы. Они всю церковь залили слезами.

– Да, его многие любили…

– Но никто так не горевал, как Каролина.

Эбба с удивлением подняла глаза:

– Правда? Рассказывай. Что она делала? Играла?

– О, да! – ответил Понтус. – Это зрелище я никогда не забуду.

– Опля! – улыбнулась Эбба. – Я хочу знать все детали.

– Каролина вышла с виолончелью к стулу. Джой вся кипела от ярости, но не могла ничего поделать. Не могла же она затеять драку на похоронах собственного мужа? Каролина заиграла. Она играла очень красиво, и слезы лились по ее щекам. Могу сказать, что ее игра проникала в самое сердце. Люди в церкви слушали затаив дыхание, а, закончив, она подошла к гробу, подняла покрывало и поцеловала Рауля – и выпрямилась, гордая и прекрасная.

– Да, Раулю бы это понравилось. Быть захороненным с ее поцелуем на губах.

– Или ногах. Кто знает.

– Как отреагировали Леонард и Рут?

– Они были в восторге.

Понтус без причины накрыл ее руку своей и слегка сжал. Его рука была теплой. Эбба, затаив дыхание, ждала, когда он уберет руку.

– А как дела у сестер? – спросила она невозмутимо.

– Можно сказать, что хорошо… конечно, с учетом сложившихся обстоятельств. Хелена уже рассказала Каролине о Давиде, так что это не было для девушки новостью.

– Вот оно как… – протянула Эбба. – Так я и думала.

– О чем ты?

– Вечером в день убийства Хелена пошла в ателье, чтобы рассказать Раулю о ребенке. Каролина тоже приходит в ателье и, обнаружив там Хелену, приходит в ярость. Она только что узнала, что у ее сестры был роман с Раулем. Полагаю, тогда-то они и рассказали ей о ребенке. Возможно, у Рауля в руках был снимок. Маленькому Давиду всего восемь лет, значит, его не могли зачать в то время, когда, как утверждает Рауль, у них с Хеленой был секс на одну ночь. Каролина требует рассказать ей правду.

– Она узнает, что Хелена и Рауль были любовниками на протяжении двадцати пяти лет и что у них есть сын, – продолжил Понтус.

– Теперь понятно, почему она была в отчаянии. И понятно, почему она не могла говорить с Хеленой. Она решила, что убила отца Давида, когда сделала ему уколы. И ее раздражает, что Хелена, такая понимающая и заботливая, делает все, чтобы помочь своей младшей сестренке.

– Получается, что не Каролина родит Раулю первого ребенка.

– Ну, он же не знал, что он отец Давида.

– Наверное, так Каролина и думала, когда решила продолжать отношения с Раулем…

– Это что-то меняет?

– И да и нет, – ответила Эбба.

– Если бы мы знали об этом с самого начала, то подозревали бы Каролину. Хелена очень долго скрывала правду.

– Она делала это, чтобы защитить свою сестру. Железная женщина. И это несмотря на то, что ей было очень больно. Когда она просила сделать анализ на отцовство, то знала, что время поджимает и рано или поздно мы все узнаем и сделаем соответствующие выводы.

– И если бы Анна не совершила попытку самоубийства, мы бы так и пошли по ложному следу.

– Вот именно.

– Вопрос в том, – сказал Понтус, – кто еще в квартете в курсе всего?

– Это нам и предстоит выяснить.

– Не то чтобы это было так важно. Главное, что мы нашли подозреваемого. Нам осталось только узнать, как тело оказалось в воде и почему.

Понтус отпил мартини и зажал оливку в зубах.

Эбба посмотрела на него. Давно она так не сидела с мужчиной в баре. Оставалось только наслаждаться моментом и разглядывать его во все глаза. Может, все-таки лучше уволиться и уехать на север? Эбба опустила глаза на его руки, лежавшие на столе. Кожа была светлой, почти прозрачной, и слегка усыпанной веснушками. Кольцо в виде лаврового венка было надето поверх обручального.

Тишина становилась гнетущей. Нужно что-то сказать, желательно дерзкое.

– У твоего попугая недержание? – спросила Эбба, показывая на пятно у него на плече.

Понтус взглянул, куда она показывала, но не попытался стереть пятно.

– Я поражен тем, как тебе удается вести машину в туфлях на таких высоких каблуках, Эбба. Боюсь, их можно расценить как служебное оружие, – пикировал он.

Эбба сделала глоток «Кровавой Мэри», поставила бокал на стол и уперлась ладонями о крышку стола. Игра началась. Это было неизбежно. Посмотрим, кто выйдет из нее победителем.

– Не пора ли тебе ехать домой к Фаре и детишкам? Или она укладывает их спать каждый день одна, потому что у тебя много работы?

Понтус усмехнулся.

– Так ты наводила обо мне справки, – довольно причмокнул он губами. – Разве ты не знаешь, что на пользование секретными базами данных нужно разрешение начальника? – Эбба вздернула подбородок. – Мне показалось, что в жизни ты выглядишь лучше, чем на фото в своем досье, – продолжил Понтус. – Но мне все равно было бы любопытно посмотреть, как ты выглядишь без черной подводки на глазах. С ней ты похожа на Зорро. Никто не знает, кто он, хотя на нем всего лишь черная маска.

– Гадай дальше. – Открыв кошелек, Эбба швырнула стокроновую купюру на стол и поднялась.

– Ты уходишь? Сейчас, когда началось самое интересное? – приподнял брови Понтус.

– Если ты собирался поужинать в «Гондоле», позвони жене.

– Ты с ума сошла? Это на зарплату полицейского?

– Ты действительно получаешь полную зарплату? А я-то думала, тебе полагается только жалованье временного заместителя…

– Важно знать себе цену… Тогда можно обо всем договориться.

– И какая же у тебя цена?

Понтус только улыбнулся.

– Я ухожу.

Эбба сделала шаг, но он снова схватил ее за запястье. Эбба демонстративно посмотрела на свою руку, нагнулась и прошептала Понтусу на ухо:

– Не ты ли спал на моих лекциях в полицейской школе?

Понтус ослабил хватку. На коже остались следы его пальцев.

Эбба скрестила руки на груди.

– Это не личная встреча, – сказал Понтус. – Не понимаю, что ты себе вообразила. Я жду звонка от Луизы Армсталь. Мы договорились с ней встретиться.

– В участке?

– Эбба, – вздохнул Понтус, – тебе прекрасно известно, что в участке после пяти нет ни души. Зачем создавать проблемы?

Понтус снова превратился в того рубаху-парня, каким предстал перед ней в первый день их знакомства. Но Эббу было не провести. Он уже показал ей свое истинное «я». Эбба прислушалась к своей интуиции. Перед ней очень непростой человек. У него в жизни есть секреты, о которых лучше не знать. Интересно, почему он так себя ведет? Проверяет, как она будет действовать в стрессовой ситуации?

– Луиза хочет поговорить… Как любопытно. Интересно, что ей вдруг развязало язык…

– Если учесть признание Анны, то это вряд ли серьезно.

– Луиза послала мне эсэмэску, в которой спрашивала, как Анна. Это ты ей сообщил, что Анна в больнице?

– Разумеется нет. – Понтус откинулся на спинку кресла и провел указательным пальцем по подбородку. – Но Луиза… – Внезапно он поменял позу и наклонился над столом: – Луиза отвела Хелену в сторону после похорон. Вид у них обеих был подозрительный.

– В каком смысле?

– Я не могу описать словами. Но у Луизы был такой вид, словно ей было неловко. Они говорили недолго, потом Давид начал звать маму, и они ушли.

– Вот как, – проговорила Эбба, обдумывая услышанное. – Что они такое могли обсуждать?

– В каких они отношениях?

Эбба задумчиво жевала арахис.

– Хелена знает больше, чем говорит. Но ей нет нужды рассказывать, потому что все знают…

– Луиза определенно знает. И ты тоже?

Эбба загадочно улыбнулась:

– Я разбудила твое любопытство?

– Эбба, – протянул Понтус, но Эбба не дала ему закончить:

– Где мы с ней встречаемся?

– Я еще не знаю. Она должна позвонить. Думаю, в городе. Сомневаюсь, что она захочет пригласить нас к себе домой, но, может, нам удастся заманить ее сюда. Кстати, ты пробовала их коронное блюдо? Филе барашка? Тебе должно понравиться.

– Я надеюсь, у тебя столь же хорошие контакты в службе собственной безопасности, как и среди моих подозреваемых.

– Ты и не представляешь, какие хорошие… – Он отпил мартини и посмотрел Эббе прямо в глаза. Эбба моргнула. – Ужин – это неплохая инвестиция, чтобы узнать, что Луиза нам расскажет. Тем более что пора бы уже закрыть это дело.

– Слушай, Понтус, ты правда думаешь, что мы можем получить хоть сколько-нибудь ценную информацию за этим ужином? Я считаю, что лучше вызвать Луизу на допрос в участок завтра утром.

– Одно не исключает другое.

– В таком случае можешь сам отужинать с графиней. Я не собираюсь…

– Ты останешься. Это приказ.

Эбба не удержалась:

– Давно ты заготовил эту реплику?

– Ты правда думаешь, что я мягкотелый папаша троих детей, с отрыжкой на плече? На самом деле я самый злобный босс на свете.

Эбба расхохоталась:

– И как же тебе удалось заманить Луизу на этот допрос?

– Она, разумеется, выдвинула свои условия.

– А именно?

– Что очаровательная рыжеволосая женщина – уголовный инспектор тоже будет присутствовать.

– И ты готов пожертвовать собственными подчиненными?

– Не переживай за Венделу. Она не против. Думаю, ты в курсе.

– О’кей, Понтус. К слову о баранине. Давай поговорим прямо. У тебя был роман с Венделой? Конечно, ты ей в отцы годишься, но мужчин это редко останавливает. Знаю, это не мое дело, но это может затруднить рабочий процесс.

– Боже, конечно нет. Вендела совсем не мой тип. Она, конечно, милая девушка, но где ты видела, чтобы двое рыжих встречались? Это же все равно что инцест.

Зазвонил мобильный Понтуса. Он ответил, не отрывая глаз от Эббы.

– Графиня Армсталь…

* * *

Луиза закрыла мобильный телефон и убрала его в сумочку. Повернувшись на стуле, она встретилась взглядом с женщиной, направлявшейся к бару. Женщина, тряхнув рыжими кудрями, опустилась на стул рядом с ней. Светлые ресницы и брови подчеркивали изумрудный цвет глаз, ярко-красные губы четко выделялись на бледной коже. Кроме золотых серег, других украшений на ней не было. Рядом с субтильной Луизой женщина казалась настоящей Венерой. Черное платье облегало тело как перчатка, выгодно подчеркивая каждый изгиб. Платье было то же, что и днем, но без черного пиджака оно смотрелось совсем иначе.

– Я заказала по бокалу шампанского. Полагаю, ты пьешь шампанское, Вендела? Мне кажется, эта сволочь Рауль достоин того, чтобы мы проводили его шампанским.

Она смахнула слезы с глаз.

– Шампанское не повредит, – ответила Вендела, принимая бокал.

Они чокнулись. Стекло зазвенело. Вендела облизнула губы и поднесла к ним бокал. Луиза не сводила с нее глаз. Венделу бросило в жар. На бледных щеках вспыхнул румянец.

– Все в порядке? – спросила Луиза, ставя бокал на место.

– Конечно, – ответила Вендела. – Я только… как это сказать… взволнована происходящим…

– Это понятно, – ответила Луиза. – Румянец тебе очень идет.

– Я смущаюсь.

– Не стоит.

Луиза пригубила шампанское:

– Знаешь, Вендела, меня интересует одна вещь… У полицейских всегда при себе табельное оружие?

– Мой SIG-Sauer не поместился бы в этот клатч, – ответила Вендела с улыбкой, – но вот наручники у меня всегда при себе.

– Серьезно?

Вендела загадочно улыбнулась.

– Можно посмотреть?

Вендела открыла клатч и вынула металлические наручники. Она потрясла ими перед носом у Луизы, а та провела кончиками пальцев по металлическому браслету:

– Ты ими пользовалась?

– Неоднократно.

– А это не больно?

– Зависит от того, как туго защелкивать, – ответила Вендела. – Но думаю, стоит подождать, пока твоя рука заживет.

– Вендела, ты читаешь мои мысли, – заговорщицки прошептала Луиза.

Она взяла наручники у Венделы и взвесила их на ладони, наслаждаясь тяжестью. Люди по соседству обернулись.

– Она из полиции, – успокоила их Луиза. – Так что никаких наркотиков, ребятки.

Вендела расхохоталась:

– Они тебе не поверят.

– Конечно, ты совсем не похожа на полицейского.

– А как должен выглядеть полицейский?

Луиза задумалась, а потом сказала:

– Если бы на работу в полицию брали только красивых рыжеволосых девушек, другие меры борьбы с преступностью были бы не нужны.

– Какая интересная мысль, – протянула Вендела. – Но это невозможно. Ты же знаешь, какой у рыжих темперамент. Мы бы перегрызли друг другу глотки.

– Я никогда не видела рыжеволосого полицейского с такой фигурой, как у тебя.

– А у меня был секс со скрипачом, – возразила Вендела и тут же испугалась, что зашла слишком далеко.

Но Луиза только откинулась назад и окинула ее взглядом:

– Готова поспорить, это был мужчина.

– Да, или скорее юноша. Нам было по шестнадцать. Мы оба играли в Скандинавском молодежном оркестре в Лунде. Он был моей первой любовью. Теперь он играет в Берлинской филармонии.

– Первая любовь не забывается, – сказала Луиза. – Так ты у нас благородного происхождения, музыкант и полицейский. Такое сочетание не может не интриговать. На чем ты играешь? На скрипке?

– Вынуждена тебя разочаровать, – ответила Вендела. – На виолончели.

– Вот как, – опустила глаза Луиза.

Внезапно между ними будто возникла стена, и Вендела пожалела, что испортила атмосферу своей откровенностью. Словно прочитав ее мысли, Луиза улыбнулась:

– Ничего страшного. На моей совести много виолончелисток. Правда, никто из них не ранил меня так больно, как Каролина. Я правда ее любила. И по-прежнему люблю. Мне понадобится много времени, чтобы забыть ее.

– Есть шанс, что вы помиритесь?

– Теперь, когда Рауль мертв? – прищурилась Луиза. – Это вряд ли… Ответ на этот вопрос интересует полицию или тебя лично?

Вендела не поддалась на провокацию:

– Просто нельзя знать наверняка. Тебе же нужна интрига… иначе бы ты меня не пригласила сюда сегодня. В том, что мы делаем, есть что-то запретное, и это возбуждает нас обеих. Я пью шампанское с женщиной, которую подозревают в убийстве, а ты пытаешься соблазнить сотрудника полиции, который обязан быть беспристрастным.

– Невероятно возбуждающе! – улыбнулась Луиза.

– Смертельно опасно, – добавила Вендела, допивая шампанское.

Раздался стук шагов, и в ресторан вошли новые посетители. Вендела выпрямилась и автоматически натянула платье на колени. Луиза погладила ее по плечу:

– Нервничаешь?

Вендела покачала головой, но дыхание у нее участилось. Грудь вздымалась и опускалась.

Луиза нагнулась к ней, обдав ароматом своих слегка приторных духов:

– Я только хочу, чтобы ты знала, как ты красива, Вендела. Если бы ты не была на службе, я бы пригласила тебя к себе домой сегодня. Но это было бы неправильно. Я пока не готова к новым отношениям. Мне очень жаль.

Она быстро поцеловала ее в губы, и Венделу словно током ударило.

Пока она приходила в себя, Луиза повернулась к вновь прибывшим. С Понтусом они расцеловались, Эбба же протянула Луизе руку.

– Луиза, – сразу приступила к делу Эбба, – мы докопались до истины. Вы будете продолжать покрывать преступника?

Луиза сделала глубокий вдох.

– Преступницу. Анна в больнице, – сказала она и, заметив взгляд Эббы, устремленный на Венделу, поспешила пояснить: – Это Хелена мне рассказала, а не инспектор Смит-Флеминг. Хелена пыталась ей дозвониться, но не смогла. Мы все встревожились, увидев венок на похоронах… Хелене не составило труда узнать, в какой Анна больнице…

– Я бы хотела подчеркнуть, что расследование еще не закончено. Мы собираемся продолжить его, пока не будет собран весь необходимый для прокурора материал. Поэтому все, что будет сказано сегодня, будет подшито к делу. Это понятно?

Эбба с вызовом уставилась на Луизу, но та только покачала бокалом в руке.

– Эбба, может, нам стоит позвонить Юнасу Кронспарре и попросить присоединиться к нам? Тогда все, что вы получите, – это короткие и однозначные ответы. Потому что вам прекрасно известно, что у меня есть алиби и мне вообще не нужно ничего вам объяснять.

– Тогда зачем эта встреча?

– Чтобы вы узнали правду. Вы ведь хотите узнать правду?

– А вы готовы нам ее рассказать?

– Я могу описать вам ход событий, а выводы вы сделаете сами.

– С чего бы это?

– Я, как и вы, хочу, чтобы эта история поскорее закончилась. А привычными методами сделать это невозможно. Я же считаю, что нужно забыть обо всех трагических событиях и идти дальше. Все равно Рауля уже не вернуть, да и нам с Каролиной никогда не быть снова вместе. Я только надеюсь, что она сможет справиться с этой травмой. А Анна… о ее будущем мне ничего не известно.

– А Хелена?

Луиза покачала головой:

– Хелена, судя по всему, быстрее всех оправится от этой трагедии. Как я понимаю, у нее была интрижка с Раулем в прошлом, но это не то, из-за чего нужно расстраиваться. У нее стабильный брак, устроенная жизнь. Я даже ей немного завидую.

Эбба с Венделой переглянулись. Эбба подмигнула Венделе, приказывая молчать. Понтус прокашлялся и подозвал официантку:

– Мы хотели бы столик где-нибудь в отдалении.

Официантка усмехнулась:

– Это невозможно. Весь зал забит.

– Я уверен, что вы что-нибудь найдете. – Понтус что-то шепнул официантке на ухо.

Девушка нервно сглотнула:

– Я поняла. Конечно, мы все устроим. Дайте мне пять минут.

Она исчезла. Эбба подозрительно посмотрела на Понтуса:

– Ты уверен, что не симулируешь финляндско-шведский акцент, чтобы скрыть свое сицилийское происхождение?

– Некоторых вещей лучше не знать…

Официантка вернулась с менеджером и проводила их к столу. Пока они шли, Эбба шепнула Венделе:

– Что ты творишь?

Но Вендела ничего не ответила. Вместо этого она помогла Луизе присесть. Понтус отодвинул стул для Эббы. Не благодаря, та села. Пока официантка раздавала меню и карты вин, Эбба изучала атмосферу за столом. Интимность жестов Луизы и Венделы не укрылась от ее внимания. Вендела взяла на себя инициативу и вызвалась сделать заказ. Наверно, влияние Луизы.

– Мы возьмем каждому по половине лобстера и еще бутылку шампанского Deutz. И графин воды, пожалуйста. – Она вернула меню и улыбнулась Понтусу: – Как мило, что ты нас сегодня приглашаешь, Понтус.

– Кто я такой, чтобы отказать дамам в такой мелочи, как шампанское и лобстеры? – пошутил он.

– Ты же у нас полицмейстер, Понтус, – подначила его Луиза. – Скаредность тебе не к лицу… – Она остановила официантку: – Можно мне лобстера без панциря, пожалуйста?

– Ой, прости, я забыла, – шепнула Вендела.

Луиза с улыбкой погладила ее по щеке. Эбба украдкой наблюдала эту сцену. Поведение Венделы ее тревожило. Но Понтус прав, оно может развязать Луизе язык.

– Ты раздразнила мое любопытство. Каким Понтус был в школе? – спросила Вендела.

– Понтус очень хорошо пел. Когда он пел Шуберта, нам хотелось плакать. И я никогда не забуду, как мы ставили «Тоску». Мы не умели петь оперу, но очень хотели поставить «Тоску». Я дирижировала оркестром, если его можно было так назвать, а Понтус пел партию Каварадосси. – Она повернулась к Эббе. – Все были уверены, что он станет тенором.

– Ну, до тенора я не дотягивал. Но если бы мне позволили петь партию Скарпия в «Тоске», я бы сейчас стоял на сцене Метрополитен-оперы, вместо того чтобы ездить с мигалкой по городским улицам и играть в детектива.

– Какая все-таки чудная штука – жизнь. Когда-то мы учились в одном классе, а теперь ты подозреваешь меня в убийстве, – произнесла Луиза.

Подали шампанское и предложили Понтусу оценить его качество первым.

– Предложите сначала моей даме. Я хочу услышать ее мнение.

Официантка подчинилась и налила шампанского Эббе. Та демонстративно сделала глоток и пробормотала:

– Годится.

Понтус улыбнулся. Официантка наполнила бокалы и поставила бутылку в ведерко.

Не предлагая чокнуться, Эбба продолжила разговор:

– Если я правильно понимаю, то свидетельствовать в суде вы не собираетесь, но так уж и быть поделитесь с нами тем, что вам известно.

– Да, вы правильно все понимаете, Эбба. У меня есть на то причины, и вам меня никогда не переубедить.

– Какие же это причины?

– Каролина, разумеется.

– А… – протянула Эбба. – Вам не удалось спасти ее из лап Рауля, но вы сделали все, чтобы спасти ее от тюрьмы.

– Каролина была уверена, что убила Рауля своими инъекциями.

– Но мы ее ни в чем не подозреваем. Анна во всем созналась, как вы знаете.

– Я же тогда не знала, что это дело рук Анны. Я поверила, что Каролина во всем виновата. Вы бы видели, в каком она была состоянии в тот вечер… – Луиза пригубила шампанское. – Мы с Яном и Шелем прервали работу в столовой, чтобы перекусить и размять ноги. В окно я увидела Каролину с Раулем. Рауль лежал на причале, а Каролина изо всех сил хлестала его по щекам, а потом вонзила ему что-то в ногу. Я испытала шок. А когда она в истерике бросилась в дом, оставив его лежать на причале, я решила, что она ударила его ножом. Я знала, что нужно пойти узнать, что с ним, но мне было страшно. Я испугалась, что Каролина действительно его убила. Чтобы не встречаться с ней, я вышла через студию и побежала вниз к причалу… Рауль был мертв, но крови я не заметила, и непонятно было, от чего он умер. Тут открылась входная дверь, и я инстинктивно столкнула Рауля в воду. Я хотела спасти Каролину. Я решила, что если полиция не сможет найти ее отпечатки пальцев на теле Рауля, то никто не обвинит ее в убийстве. Может, все даже решат, что это несчастный случай. Рауля больше нет, какой смысл искать козла отпущения? Прошлого все равно не вернуть. И ничто не сотрет ту боль, которую он причинил нам. Вот почему я столкнула его ногой в воду. Я боялась, что будет громкий всплеск, но Рауль просто тихо ушел под воду. Под причалом глубина метра два. Нам пришлось взрывать скалы, чтобы лодки могли подходить близко к острову.

– Хелена вас видела, не так ли? – спросила Эбба.

Глаза Луизы заблестели, но на вопрос она не ответила. Сделав глоток шампанского, она продолжила:

– Хелена с Каролиной бежали к причалу, и мне пришлось быстро соображать, что делать. Я поднялась на борт яхты и спряталась там. Какое-то время я просто сидела и пыталась собраться с мыслями.

Луиза рассказывала о событиях того рокового вечера совершенно спокойно, как будто все, что она сделала, было в той ситуации абсолютно естественным поступком. Вендела напряглась.

Эббу тронула такая забота о подозреваемой, но она понимала, что придется серьезно поговорить с Венделой о том, что нужно уметь разграничивать личную жизнь и работу.

– А потом я услышала крики Хелены и Каролины и спустилась на берег. Я притворилась, что ничего не знаю. Тем более что я испугалась, что Каролина сошла с ума, потому что минуту назад я видела, как она убивала Рауля, а теперь просит Хелену спасти его. Каролина билась в истерике и кричала, что нашла Рауля на причале и что он был жив. Но Хелена ей не поверила. Она была сильно пьяна. Я предложила помочь им искать Рауля и повела их прочь от причала. Разумеется, мы его не нашли, и через какое-то время мы с Хеленой вернулись домой, а Каролина продолжала бегать по острову и звать его. Я вернулась на кухню и, как и собиралась, приготовила чай. Руки у меня тряслись, но я заставила себя успокоиться, и пошла в столовую, чтобы попросить Шеля помочь мне занести поднос.