Текст книги "Фуриозо"

У окна, скрестив руки на груди, словно защищаясь от докучливых собеседников, стояла Каролина. На Педера она старалась не смотреть.

– Не понимаю, что тебе надо, – послышался голос Каролины.

Педер хлопнул себя по коленям и поднялся с кресла. Медленно подошел к ней. Близко до неприличия. Они посмотрели друг другу в глаза.

– Я хочу поговорить с тобой, Карро.

– Нам не о чем разговаривать.

На лице Педера промелькнула недобрая ухмылка, но в следующую секунду он заботливо спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

Каролина подозрительно посмотрела на него:

– С какой стати тебя это интересует?

– Ты знаешь, о чем я.

– Не твое дело! – отрезала Каролина.

Этот грубый ответ только рассмешил его. Педер, не скрывая усмешки, рассматривал девушку.

– Я вообще не понимаю, что ты забыл на острове, – злилась Каролина.

Педер еще минуту рассматривал девушку, а потом произнес:

– Ты поразительно красива, Каролина. Я никогда тебе этого не говорил, но когда злишься, то становишься еще красивее.

Каролина покраснела и отвела взгляд. Несмотря на мягкие интонации в голосе, она чувствовала исходящую от него опасность. Каролине хотелось уйти, но Педер встал так, чтобы она не смогла убежать.

– Я постоянно думаю о тебе с тех пор, как ты и Луиза… с тех пор, как вы предложили участвовать в вашем маленьком проекте…

Ответить Каролине помешал комок в горле.

– Ты и не представляешь, девочка, как много значит то, что ты ждешь нашего ребенка. Это я и ты зачали новую жизнь.

– Педер… – глядя в пол, начала было Каролина, но он не дал себя прервать:

– Луиза так давно мечтала о ребенке! Встретив тебя, она сразу поняла: ты можешь стать лучшей мамой на свете. Надеюсь, Карро, и ты чувствуешь то же самое. Более того, надеюсь, что ты осмысленно решилась родить ребенка. Дети – большая ответственность. К этому нельзя относиться легкомысленно. – Каролина опять хотела что-то сказать, но Педер не дал ей высказаться. – Мне известно, что твои отношения с Луизой трещат по швам. Лусс мне все рассказала.

Педер умолк наконец, и Каролина спросила:

– Так что же тебе рассказала Луиза?

– Вы расстаетесь. И мы знаем, кто стал причиной.

Напоминание о Рауле придало Каролине сил. Она вспомнила, что час назад получила предложение руки и сердца. В глазах вспыхнула радость. Педер заметил оживление на лице девушки, но истолковал это по-своему:

– Не переживай, все совершают ошибки. Рауль сбил тебя с пути истинного, воспользовавшись наивностью и молодостью. Соблазнил, старый ловелас, чтобы доказать себе, что он еще мужчина. Но с ним, Карро, никакого будущего у тебя не получится.

Педер, как и Каролина, скрестил руки на груди. Так они и стояли друг против друга со скрещенными на груди руками.

– Педер, да ты и понятия не имеешь о том, что происходит между мной и Раулем. И все слова твои бессмысленные. И потом, кто дал тебе право вмешиваться в мою жизнь?

– Это касается и меня тоже. Не забыла? – Педер хотел взять Каролину за руку, но та не позволила. – Ему просто хотелось с тобой переспать. Рауль – известный бабник. Он меняет любовниц и жен, не стыдится даже совращать беременных. Это так низко… грязно…

– Это относится и к тебе! – гневно ответила Каролина. – Я люблю Рауля, а он любит меня.

– Конечно, конечно! Классический прием бабника: пообещать все, чтобы только соблазнить.

– Педер, ты не в себе.

– А ты слепа и глупа.

Каролина выставила вперед ладонь:

– Знаешь, что Рауль мне предложил? Не знаешь. Потому что ты и Луиза все себе придумали.

– Так что же он мог предложить нашей девочке?

Каролина поняла, что лучше промолчать. Но чувство самосохранения отступило перед переполнявшей ее радостью.

– Рауль сделал предложение. Да, ты правильно расслышал. Я переезжаю к нему в Нью-Йорк. Рауль женится на мне, я уже ответила согласием.

На лице Педера промелькнула злость.

– И ты поверила?

– А почему бы мне не поверить? Да и какое твое дело!

Каролина хотела уйти, но Педер крепко ухватил ее за руку и прошипел:

– Послушай, он обыкновенная свинья. Настоящая свинья.

– Это ты свинья! Зачем ты сюда приехал? Изображаешь тут средневекового рыцаря, защитника слабых. Моя жизнь тебя не касается!

– Постой! Очень даже касается! Твои решения влияют на мою жизнь, ведь ты носишь ребенка! От меня!

– Замолчи! Не хочу этого слышать!

Педер оскалился:

– Держись подальше от Рауля! Ради твоего же блага, Каролина. Мне больно видеть, как он обманывает тебя.

Резким движением Каролина сбросила его руку со своего плеча и пошла к двери. Услышала, как Педер сказал вслед:

– Я не хотел рассказывать… но ты не единственная в квартете, с кем Рауль переспал.

Каролина обернулась. Педер понял, что ему удалось привлечь внимание девушки. Ледяным тоном, картинно прислонившись к стене, он заявил:

– Возможно, ты испытаешь шок, но раз отказываешься смотреть правде в глаза – я обязан помочь. Делаю это исключительно ради твоего блага.

Каролина прервала Педера:

– Я прекрасно знаю, что он был любовником Анны, и вижу, как она бросается на него, словно сучка в течке. Не дает проходу с первого дня на острове.

Педер широко улыбнулся, показав хищные резцы:

– Я говорю не об Анне, а о Хелене, дорогая моя.

Каролина подняла брови.

– Ты что, не знала? Сначала облапошил старшую сестру, а потом взялся за младшую.

– Ты лжешь! Это неправда!

– Этот гнев напрасен, милая. Рауль не так уж честен, как тебе хотелось бы думать. Хелена и Рауль – любовники более чем с двадцатилетним стажем. Ты тогда еще на горшке сидела.

– Но она же замужем за Мартином! А Юханна, а Давид?

Педер выразительно пожал плечами и добавил:

– А Рауль был женат на Джой. Женат третий раз, заметь. Я понимаю: ты чувствуешь себя преданной собственной сестрой. Но она не виновата. – Педер позволил себе сполна насладиться произведенным эффектом. – Ты всего лишь одна из многих, Каролина.

Каролина подняла руку, чтобы отвесить ему пощечину, но Педер перехватил руку, занесенную для удара. Крепко зажав запястье, он заглянул девушке в глаза и медленно поднес пальцы к ее губам:

– Никогда так не делай! Я твой друг. – Видя, что Каролина едва сдерживается, чтобы не расплакаться, Педер сменил тональность: – Я ведь приехал сюда, чтобы предложить тебе помощь. Я возьму на себя ответственность за тебя и ребенка. – Он хотел погладить Каролину по щеке, но она резко отвернулась, и Педер успел только коснуться нежного подбородка. – Этот ребенок свяжет меня с тобой… с тобой и Луизой. Не обижай мою кузину, она не заслужила такого горя. Подумай о будущем. Мы решим все проблемы. Ты помиришься с Лусс, и она забудет обиду. Мы будем как одна семья. Как она была счастлива, узнав, что ты беременна! Как благодарна была тебе и мне за то, что мы подарим ей ребенка! К сожалению, ей самой такого счастья не дано, ты знаешь. Со временем ты забудешь Рауля, поверь, Карро. Оставь его – так будет лучше для всех. И для нашего малыша лучше.

Он положил руку Каролине на живот, она вздрогнула и закатила ему хлесткую пощечину. Щеку Педера словно обожгло. Он округлил глаза и хотел что-то сказать, но в дверь вошла Луиза:

– Что здесь происходит?

– Входи, Лусс, – радушно предложил Педер, сделав вид, что все спокойно. – Мы как раз обсуждаем будущее.

Каролина решительно направилась к двери:

– Я отказываюсь продолжать этот разговор.

Луиза преградила ей путь.

– Почему? – вспыхнула она. – Мы должны обсудить последствия твоих поступков. Это не только твое дело, это касается и меня. Ты взрослый человек и должна отвечать за свои поступки. И нечего держаться за Рауля.

– При чем тут Рауль?

Луиза дала понять, что разочарована слепотой Каролины.

– Ты считаешь меня полной дурой? Думаешь, я ничего не замечала? Не знаю, дорогая, что заставило тебя изменить мнение о Рауле – его ты прежде ненавидела. А теперь словно подменили: Рауль, Рауль, Рауль. В один день ты его не выносишь, в другой – по уши влюблена.

Луизе трудно было сохранять достоинство. Голос то и дело выдавал ее гнев. Каролина поглядела на обоих с ненавистью.

– Меня от вас тошнит, – сказала, как выплюнула, и направилась к двери, а на пороге, обернувшись, добавила: – Ты хоть понимаешь, что твой любимый кузен – лицемер? Ему на тебя наплевать, Луиза, он жаждет иметь ребенка от меня и готов заявить потом права на него. – Каролина скопировала интонации Педера: – Я все время думаю о тебе и о том, что ты носишь моего ребенка! – Она посмотрела с усмешкой на Педера: – Не надейся, что я воспринимала тебя как мужчину и отца!

Педер опустился в кресло, стараясь не смотреть на кузину.

– Карро! – крикнула Луиза, желая продолжить разговор даже на повышенных тонах.

Каролина посмотрела на нее:

– Даже не мечтайте о том, чтобы я родила ребенка Педеру или тебе! Можете об этом забыть навсегда. А с Раулем у меня будет семья. Мы поженимся! И никто не сможет нам помешать!

Каролина вышла из гостиной, хлопнув дверью. На лестнице сидела Анна. Она почти все слышала и теперь терла виски, чтобы унять головную боль. С трудом поднявшись со ступеней, отправилась в кухню и так хлопнула дверью, что картины на стенах закачались.

Каролина вошла в студию. Открыла футляр. Пальцы левой руки сжали деку, смычок стал насиловать струны. Инструмент то и дело выскакивал из ямки в полу, которую Каролина использовала для упора. Она со злостью возвращала туда виолончель.

Первая сюита для виолончели соло Баха была сыграна в совершенно сумасшедшем темпе: медленные фрагменты преувеличенно замедлены, быстрые – излишне ускорены, гармония и ритм нарушены. Закончив первую сюиту, Каролина взялась за следующую, но с той же злостью в душе.

В дверь постучали. Каролина инструмент не отложила, хотя догадывалась, кто это.

– Каролина!

Прижавшись ухом к двери, Рауль ждал ответа, но слышал только какофонию звуков. Тогда он сам открыл дверь, но Каролина, склонившись над виолончелью, не удостоила его и взглядом.

– Милая, что с тобой?

Рауль подошел и обнял ее за плечи. Каролина стряхнула его руки. Тогда, взяв стул, Рауль сел на него, положил руки на спинку и стал смотреть на Каролину. Дождавшись последнего аккорда, положил руку на смычок. Струны взвизгнули.

– Отложи смычок. Нам нужно поговорить.

Каролина не смотрела на Рауля и виолончель из рук не выпускала.

– В чем дело? – спросил Рауль. – Недавно мы целовались и признавались друг другу в любви. А теперь… что произошло после этого?

Каролина молчала, на глазах показались слезы.

– Я вижу, что-то случилось. И подозреваю, что Педер к этому причастен. – Рауль хотел поймать взгляд Каролины, но безуспешно. – Каролина, милая, скажи, в чем дело.

– В тебе.

– Во мне?

– Ты должен был мне сказать.

– Что именно?

Раулю стало не по себе, когда он увидел заплаканное лицо Каролины и ее загнанный взгляд. Дрожащими губами она прошептала:

– Ты спал с Хеленой?

Он мысленно призвал себя к спокойствию и ровным голосом спросил:

– Это Хелена тебе сказала?

– Так ты не отрицаешь? Значит, это правда! Ты – с Хеленой! Какая мерзость…

Каролина разрыдалась.

– Постой, Каролина! Это очень давняя история, я с тобой даже не был знаком тогда.

– Прекрати! Это же моя сестра! Не хочу ничего слышать!

– Эта связь ничего для меня не значит, – тихо произнес Рауль. – Ничего.

– Думаешь, меня успокоит то, что для тебя не имеет значения, с кем ты спишь? Моя родная сестра… И ты молчал!

– Милая…

– Что еще забыл рассказать мне? Кого еще из наших общих знакомых ты трахал?

Рауль молчал.

– Что, сосчитать не можешь? Я тебя ненавижу!

– Каролина, подожди… давай поговорим спокойно.

– Ты все уничтожил – все чистое, прекрасное и то, что могло бы еще быть между нами. Это твоя вина, Рауль!

Он положил руку на плечо девушке, но она ее сбросила:

– Не трогай меня!

– Но ты ведешь себя…

– И что мне теперь с этим делать? – Каролина выпрямилась и кулаком ударила себя в живот. – Что прикажешь делать с этим?

Рауль заметил, что девушку охватила дрожь, руки, державшие инструмент, тряслись, и было слышно, как стучали зубы за плотно сжатыми губами. Она смотрела в одну точку, почти не мигая. Рауль вскочил со стула, выхватил виолончель из рук Каролины, обнял ее и позвал по имени, но она отозвалась своеобразно: из груди вырвались рыдания, слезы потекли ручьем – таким образом тело выводило скопившиеся негативные эмоции, с которыми в сознательном состоянии Каролина не могла справиться.

– Любимая, ты меня слышишь?

Рауль еще крепче обнял дрожащую, сидевшую с отсутствующим видом Каролину, гладил по плечам и спине, прогоняя боль.

Наконец приступ истерии подошел к концу. Увидев, что слезы иссякли, а дрожь тела унялась, Рауль посмотрел в глаза возлюбленной и улыбнулся. Опять обнял девушку, поцеловал, но она сидела как мраморная статуя.

– Каролина, умоляю, не поступай так со мной! Не наказывай за ошибки прошлого! То, что у нас было когда-то с Хеленой, ничего не меняет! Абсолютно ничего! Я по-прежнему тот же Рауль, в которого ты влюбилась!

Каролина посмотрела на него покрасневшими от слез глазами. Этого Раулю было достаточно, он взял ее ледяные руки в свои и ласково сжал:

– Послушай меня! Не знаю, что на тебя нашло, но такое поведение вызывает тревогу. Эти приступы меня пугают. Надо что-то делать. Понимаешь? Нельзя с этим жить. Я хочу тебе помочь, но ты должна доверять мне, Карро, слышишь?

Каролина вздернула подбородок:

– Да, папа!

Рауль сделал вид, что его не задело такое обращение, и продолжал:

– С тобой случаются приступы даже во время игры. Это серьезно. Резкие перепады настроения, неадекватные реакции… Я должен был бы обратить на это внимание сразу… Кстати, ты принимаешь какие-нибудь лекарства?

Горькая улыбка на заплаканном лице словно доказывала Раулю его догадку. «Она нездорова», – с тревогой подумал он.

– Каролина, о чем ты думаешь?

– Ну и кто из нас лучше, папа?

– Хватит, – поморщился Рауль.

– С тобой она была такой же стервой, как с остальными? Готова побиться об заклад, что она привязывала тебя к постели и хлестала плеткой!

– Прекрати! Сколько можно? – закричал Рауль.

– Так все это лишь моя больная фантазия? И я придумала, что ты спал с моей сестрой?

Рауль вскочил. Сунув руки в карманы, он сделал несколько шагов по залу, потом обернулся к Каролине:

– Зачем ты так себя мучишь? – Он протянул девушке руку. – Разве нельзя оставить прошлое в прошлом? Двадцать лет назад! К тому времени мы с Анной уже расстались, а Хелена и Мартин не были знакомы. О твоем существовании я даже не подозревал! И откуда же мне было знать, что десятилетия спустя полюблю Каролину? Хелена – это секс на одну ночь. Все давно в прошлом.

Каролина холодно посмотрела на Рауля:

– Какое везение: мы не будем чувствовать себя неловко за семейным столом!

– Думаю, нам не стоит продолжать этот разговор.

– Потому что ты испуган! И что за страхи по поводу моего психического состояния? И что ты должен был заметить раньше? А если бы заметил, то не стал бы со мной спать? Так, дорогой мой?

Рауль повернулся к ней спиной и тихо произнес:

– Это ошибка.

– Ошибка? – переспросила Каролина тревожно.

– Я не знаю.

– Мы с тобой, наша любовь – ошибка? Ты всерьез так думаешь? – Рауль пожал плечами, и его молчание заставило Каролину почти кричать: – И теперь, значит, раскаиваешься? Вчера горел желанием жить со мной, пока смерть не разлучит нас, хотел иметь от меня детей, но стоило спросить о связи с сестрой, как сразу – спиной ко мне! Потому что не устраивает, видите ли, моя реакция на новость. А как мне себя вести? Ты ждал, что я обрадуюсь этому известию?

Рауль молча смотрел на море, окрашенное в золотистые тона заходящим солнцем. Вот так же на закате они целовались за баней и были как одно целое. Тогда Рауль хотел рассказать всю правду о Хелене, чтобы не примешивать в новые отношения ложь, а Каролина решила, что он делает предложение руки и сердца. Правду о сестре, таким образом, она узнала от других. И теперь думает, что он намеренно скрыл свой роман с Хеленой. Ситуация вышла из-под контроля. Но надо ли что-то делать?

Рауль чувствовал: он на распутье. Что за странная семья? Обе сестры заставляют его ощущать себя слабаком, хотя и заверяют в любви.

Каролина ждала ответа, но он не торопился оправдываться и дальше.

– Ты думал, Рауль, что я никогда не узнаю? Ну, признайся же! Ты надеялся построить наши отношения на лжи.

Рауль почувствовал, как он устал на этом острове. И постарел.

– А ты хотела об этом узнать? Скажи правду! В глубине души ты не хотела ничего знать! – Каролину поразил его взгляд: впервые Рауль смотрел на нее не с любовью и восхищением, а снисходительно. Она почувствовала себя маленькой и беспомощной. В голосе тоже послышались новые интонации, указывающие на то, что им овладели усталость, скука и презрение. – Честность, говоришь. А что в ней хорошего? Зачем всем непременно нужно быть честными друг перед другом? И что за глупость думать, будто достаточно признать ошибку, повиниться в ней, попросить прощения – и все будет тип-топ! На самом деле люди признаются во лжи только потому, что груз вины слишком тяжело нести в одиночку. Нет, я не считаю, что всегда нужно быть честным. Но за свои поступки нужно нести ответственность. Я готов отвечать за свой роман с Хеленой: да, мы встречались. Но все кончено. Я не обязан отчитываться перед тобой за свое прошлое. Иначе свою ответственность я бы переложил на тебя, а это трусость, понимаешь? Я намного старше тебя, Каролина, и имел связи со многими женщинами. Тебе это должно быть понятно. К тебе это не имеет никакого отношения. Я влюбился в тебя ради тебя, и только по чистой случайности ты и Хелена оказались сестрами. Возможно, мне нельзя было проявлять своих чувств, потому что двадцать лет назад я спал с твоей сестрой. Я должен был держать себя в руках ради Хелены, а также ради Луизы, поскольку пришлось выбирать между ее дружбой и твоей любовью. Но я пожертвовал лучшим другом и выбрал тебя. Луиза сказала, что будет ненавидеть меня до смерти. Но я сгораю от любви к тебе, Каролина. Не могу жить без тебя. Вот и все объяснения.

– А ты понимаешь, что каждый раз, обнимая тебя, я буду думать о Хелене? – всхлипнула Каролина.

Рауль усмехнулся:

– Карро, ты моложе, но тоже не ангел. Однако я не выспрашиваю, сколько мужчин у тебя было и сколько – женщин.

Каролину это задело.

– Для тебя все просто, Рауль, и тебе наплевать, как я страдаю!

Рауль прикрыл глаза и вздохнул: он действительно очень устал.

– Ты закончила?

– А ты?

– Думаю, сейчас не самое лучшее время обсуждать будущее. Что бы я сейчас ни говорил, все будет истолковано тобою превратно.

– Я хочу услышать, что ты больше не любишь Хелену.

– Я больше не люблю Хелену.

– А когда-нибудь любил?

– Я же сказал: она ничего для меня не значит. Но ты разозлилась! Не могу сказать, что Хелена мне совершенно безразлична. Конечно, переживаю за нее, как и за всех друзей. И я не могу ни с того ни с сего ее ненавидеть, потому что тебе так хочется. Хелена ни в чем не виновата. Нам нужно вместе решить, что делать дальше, потому что она никуда не денется и всегда будет рядом: это твоя сестра и моя давняя знакомая.

– Ты по-прежнему ее любишь!

– Нет. Если бы я хотел быть с ней вместе, то не стал бы этого скрывать.

– Но именно это вы и делаете: скрываете свою любовь от всех.

Рауль с грустью посмотрел на Каролину:

– Подумай хорошенько – кто лжет и скрывает свои отношения? Ты и я! Мы лгали Хелене, Луизе и Анне. Обманывали всех вокруг. И я думаю, что пора рассказать правду: мы любим друг друга и хотим создать семью. Тебе не нужно никого бояться, Каролина. Я рядом. А Педер может убираться к черту.

Заметив, как Каролина сжалась при упоминании Педера, Рауль подошел к ней и погладил по щеке. Каролина прошептала:

– Педер хочет, чтобы я бросила тебя и родила ему ребенка.

Лицо Рауля исказилось от ярости.

– Что за сволочь! Ты сказала ему правду?

– Луиза тоже была там.

Рауль велел себе успокоиться. Поцеловал Каролину в висок. Переплел ее пальцы со своими:

– Наконец-то мы обо всем поговорили. Теперь можно думать о совместном будущем без оглядки на прошлое. Я сам поговорю с Луизой и Педером. Не хочу, чтобы они тебя расстраивали.

Увидев, как на лице любимой промелькнула тень сомнения, Рауль добавил:

– Я действительно люблю тебя. И ты, знаю, любишь меня. Именно поэтому так остро переживаешь.

Каролина всхлипнула и прижалась к Раулю, давая понять, что верит ему и любит. Он чувствовал только усталость.

Да, он уже не в том возрасте, чтобы выдерживать подобные припадки ревности. Да и вообще он приехал в Швецию, чтобы записать диск с подругой и ее квартетом, а не влюбляться! Тем более в такую неподходящую девушку, как Каролина. Все, что начиналось как красивая любовная история, теперь напоминает дешевый роман. Что делать?

Рауль бессильно опустился на стул. Последняя попытка.

– Я хочу быть с тобой, Каролина. Мы решим все проблемы и будем вместе. На Свальшере осталось провести только одну ночь, а потом для нас начнется новая жизнь. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

– Я тоже этого хочу, Рауль! Но я оказалась такой ревнивой! Сама себя не узнаю.

Каролина села Раулю на колени, он нежно обнял девушку, она положила голову ему на грудь. Внезапно перед глазами Рауля промелькнула забытая картина: Хелена, обнаженная и мокрая от пота, на сбившихся простынях. Он тряхнул головой, прогоняя видение, и прошептал:

– У тебя нет никаких причин для ревности. Нас с Хеленой ничего не связывает. Во всяком случае, ничего сексуального.

– Не произноси слово «сексуальный», когда говоришь о моей сестре.

– Каролина!

– Ладно, прости меня! Я так люблю тебя, Рауль, но не знаю, что делать.

Рауль крепче прижал девушку к себе:

– Я тоже люблю тебя, Карро. Так сильно…

Каролина потерлась щекой о щетину на его щеке:

– Рауль, но я не выношу неизвестности. Я с ума схожу от неизвестности. Мне хочется доверять тебе. На все сто.

– Ты можешь мне доверять.

– Создать семью – это очень серьезный шаг.

– И я так считаю. Но все будет чудесно! Представь, как здорово мы заживем в Нью-Йорке: купим новую квартиру, заведем детей, поженимся сразу, как только я получу развод. Ты будешь давать концерты, я – преподавать, будем вместе воспитывать детей. По воскресеньям прогулки в парке с пакетиками жареных каштанов…

Грудью Каролина касалась его груди, запах ее тела, сладкий и терпкий, возбуждал желание. Он нежно погладил ее лоб, щеки, ткнулся носом в подбородок. В ответ – холодность, как с Хеленой. Это насторожило Рауля.

– Каролина! Что опять?

– Прости, но я не могу так быстро забыть, что ты спал с сестрой. Для тебя это история из далекого прошлого, но для меня – нет, если речь идет о родной сестре. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Нужно все понять.

– Все в порядке, – успокоил ее Рауль. – Чем я могу помочь?

– Сколько времени вы встречались?

– Я уже говорил: секс на одну ночь.

Каролина недоверчиво покачала головой:

– Клянешься?

– О чем ты? Какие клятвы?

– Я хочу знать правду, – упрямилась Каролина. – Только после этого я смогу продолжать наши отношения.

– А я не уверен, что тебе надо знать все подробности! Хелена, любимая, не думай о прошлом…

– Ты назвал меня Хеленой!

– Нет, что ты!

– Да! Ты сказал «Хелена, любимая»!

Рауль почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он сжал Каролину в объятиях с такой силой, как утопающий хватается за спасательный круг.

Она высвободилась из кольца его рук.

– Извини, но это чертовски неприятно. – Каролина насмешливо посмотрела на Рауля. – Вот, значит, как ты ее называешь. У тебя это очень естественно получилось… и красиво.

– Каролина, ну хватит же!

Оттолкнув Рауля от себя, девушка встала, а когда заметила, что он готов идти с ней, сказала:

– Мне нужно побыть наедине. В хорошенькую заварушку я попала, Рауль. И в нее мы втянули всех остальных! И мне неприятно, что ты обнимаешь меня, а думаешь о сестре. Ты должен понимать, что я чувствую: я и сестра пользуемся одним…

Рауль вскипел:

– Не говори так! Наши отношения принадлежат только нам, понятно? И нас связывает не просто секс.

– Опять это слово!

Рауль махнул рукой и направился к лестнице. Каролина крикнула ему в спину:

– Ты уходишь и оставляешь меня одну?

Рауль обернулся:

– Доиграй сюиты Баха, а потом увидимся в ателье. Надеюсь, к тому времени ты уже успокоишься. Тогда и поговорим.

* * *

С тяжелым чувством Рауль спустился в кухню и сел за дубовый стол. Сквозь запыленные окна пробивались лучи заходящего солнца, в столбе света плясали пылинки. Рауль вздохнул: он почувствовал себя старым. Страсть, эмоциональное выяснение отношений, примирение – все это забавы молодых. Если он станет продолжать в том же духе, то инфаркт неизбежен.

Рауль пришел сюда, чтобы в одиночестве помечтать о прекрасном будущем с Каролиной, но вспоминались только встречи с Хеленой. Вот они идут по Манхэттену, держась за руки. Вот Хелена лежит с ним в постели, он обнимает гибкое тело, ее волосы взлетают, когда они сливаются в единое целое. И ведь ни разу за все годы он не назвал ее любимой! Хелену! Рауль грустно усмехнулся: Каролина ревностью к сестре открыла ему глаза на истину – подлинное чувство любви он испытывает только к Хелене.

Невеселые размышления прервали звуки третьей сюиты Баха. Скоро Каролина выйдет из студии, подумал Рауль, а он еще не решил, что делать дальше. Во время звучания четвертой сюиты он вышел в неосвещенный холл. Каролина взяла безумный темп и пассаж, который всегда казался Раулю радостно-безмятежным, превратила в агрессивный и неприятный для слуха. Двери в гостиную были закрыты, но Рауль слышал, как Педер и Луиза разговаривают на повышенных тонах. Неинтересно.

Рауль велел себе сосредоточиться, чтобы обдумать дальнейшие шаги, но мешала усталость: слишком много эмоций потрачено в последние дни. Ему казалось, что началась новая жизнь, а все свилось в клубок лжи, интриг и угрызений совести.

Анна. Почему все твердят, что он ранит ее чувства? Она ведет себя как абсолютно счастливый человек! Она прежде тоже была открытой и жизнерадостной. Эти качества и привлекли его в свое время. Он и она флиртуют… что в этом плохого? Анна охотно откликается на эту игру.

Луиза. Холодная и правильная… Он ранил Луизу, предал их дружбу, поступил как подлец. Он виноват и должен заслужить ее прощение. Луиза уже пообещала забыть об их дружбе навсегда.

Послышались звуки прелюдии к пятой сюите Баха. Рауль вслушался: тяжелая и мрачная музыка, но беспредельно красивая в своей строгости. Внезапно раздались шаги. Чтобы ни с кем не встречаться, Рауль надел пиджак, сунул ноги в ботинки и тихо вышел из дома. Пожалел, что без пальто, но возвращаться не стал – обхватив себя руками, направился к ателье. Холодный воздух обжигал легкие и прояснял мысли. Рауль шел все быстрее. Да, существует только один выход из создавшейся ситуации. И как раньше он не догадался об этом?

В ателье Рауль разжег огонь в камине. Нашел блузку Каролины, поднес к лицу и вдохнул ее запах. Сразу стало грустно. С блузкой в руках лег на кровать и задремал, а когда открыл глаза, то почувствовал облегчение. Присев на кровати, посмотрел на смятые простыни и внезапно заметил темно-красные пятнышки на белом полотне: кровь. Испытывая жажду, Рауль обошел помещение в поисках напитков, но не было даже воды.

Тем временем стемнело. Было слышно, как море глухо бьется о скалы, ветер шуршит березовой листвой в рощице и заставляет скрипеть стволы высоких сосен. Рауль увидел в окно освещенную электрическим светом студию и приоткрыл дверь, чтобы убедиться, там ли Каролина, но разглядеть толком ничего не удалось. Тогда он напряг слух, и показалось, что к трепетанию флага на ветру, плеску волн и стуку лодок о причал примешиваются звуки виолончели. В окне верхнего этажа виллы мелькнул силуэт, затем свет погас. На причале Рауль как будто заметил движение и затаил дыхание, пристально вглядываясь в темноту. Появилось неприятное ощущение, что там точно кто-то есть и этот кто-то следит за ним. Пару раз окликнув Каролину, но не получив ответа, Рауль поспешил вернуться в ателье.

Здесь стояли наготове чемодан и футляр со скрипкой. Внезапно вспомнился отец, которому тоже когда-то пришлось покинуть дом с одним чемоданом и скрипкой, и после этого Раулю не суждено было увидеть родителей и братьев.

В порыве чувств Рауль открыл футляр, достал «Соловья», и зазвучала мелодия для скрипичного соло – кадиш, – написанная Гидеоном Кляйном, скопированная на бумажку ранним сентябрьским утром 1944 года и хранимая под полом в Терезиен-штадте верным другом Леонардом Либескиндом на случай, если Гидеон не переживет войну. Помнится, ноты тринадцатилетнему Раулю торжественно вручил отец после праздника бар-мицва – достижения совершеннолетия у евреев. Мелодия далекой юности, прекрасная в свой простоте, напоминала молитву человека, который не хотел умирать молодым только потому, что его существование оказалось не по вкусу другим.

Погруженный в медитативную музыку, Рауль не услышал шагов. А когда в дверь постучали, вздрогнул и чуть не выронил скрипку. Стук повторился, и Раулю стало не по себе.

– А… это ты… – разочарованно сказал Рауль, открыв дверь.