Текст книги "Фуриозо"

Среда, 21 октября

В среду утром Эбба позволила себе роскошь встать на полчаса позже. До обеда у нее не было назначено встреч, и она решила остаться дома и просто подумать. Подумать, не делая никаких заметок. Попытаться обдумать всю полученную информацию и прийти к логическому выводу. После завтрака, состоящего из двух чашек кофе, стакана свежевыжатого апельсинового сока, тостов с сыром из Вэстерботтена и мармеладом из инжира и утренней газеты, Эбба была готова к прогулке с собаками. Завидев, как Эбба достает поводки, собаки начали радостно крутиться вокруг нее, подпрыгивая и повизгивая. Карл-Аксель так и не позвонил. Ёран – тоже. Но, достав телефон, Эбба обнаружила, что за ночь он разрядился. Выругавшись, Эбба, злясь на себя за глупость, поспешила поставить его заряжаться и пошла выгуливать собак. Это был один из тех осенних дней, когда солнце еще согревало щеки прохожих своими бледными лучами, но люди уже мысленно готовились к долгой и снежной зиме. Подняв лицо к небу, Эбба вдохнула осенний воздух, напоенный запахами: пряными – влажной листвы и земли, и кислыми – яблочной падалицы. Спустя десять минут, когда Минна с Косимой перестали натягивать поводок и смирно поплелись рядом с ней по дорожке, у Эббы появилась возможность погрузиться в свои мысли. События и люди медленно вставали на свои места. Перед глазами у нее возникла картина того, где участники событий находились в тот роковой вечер. Одних она видела четко, других – словно в тумане. Педер невольно оказался катализатором событий и хорошим источником информации. Если бы не его ревность и подозрительность, она бы никогда не узнала, какими сложными были взаимоотношения участников квартета, собравшихся на острове. Но один момент по-прежнему оставался под вопросом. Аборт. Педер знал о нем до кончины Рауля. Возможно, и Луиза тоже. А раз Каролина больше не ждала ребенка от Педера, то не было причин избавляться от Рауля. Зачем лишать человека жизни? В этом не было никакого смысла. Сложно представить, что Луиза могла вообразить себе, что, избавившись от Рауля, сможет вернуть Каролину и снова уговорить ее завести ребенка. Луиза – женщина разумная и должна была понимать, что ничто на свете не заставит Каролину снова быть с ней. В таком случае остаются Каролина, Анна и Хелена. Либо же аборт настолько вывел Луизу из себя, что она была не в состоянии контролировать свои поступки.

Рауля убили. Вероятно, вином с дексофеном его угостил кто-то, кому Рауль доверял. Кстати, необязательно это был один человек, таблетки он мог получить от одного, а бокал с вином – от другого. Зачем они пили вино? В знак примирения? Или чтобы отметить что-то? И почему тот, кто пил с ним, так тщательно это скрывает? Пообедав, Эбба направилась в участок. В машине у нее играл один из последних струнных квартетов Бетховена, опус 127. Это была безупречная запись. Две скрипки играли в унисон с виолончелью и виолой, рождая божественные звуки. Такой эффект мог возникнуть только тогда, когда каждый музыкант готов был пожертвовать собой ради единения с другими участниками квартета. Эббе вспомнился тот прием, на котором она познакомилась с Хеленой Андермур. Хелена тогда рассказывала о квартете «Фуриозо» и о том, что у них ушло несколько лет на то, чтобы выработать собственное звучание, отличавшее их от всех других квартетов, – звучание, которое возникает только тогда, когда все участники начинают чувствовать друг друга. Упорная работа, стремление к успеху, готовность брать и давать, музыкальный талант и понимание между участниками квартета – вот залог успеха в мире музыки. Но такая жертвенность не могла не привести к конфликтам внутри квартета. Вынужденные постоянно подлаживаться друг под друга на сцене, в обычной жизни женщины старались общаться как можно реже и даже отказывались делить один номер в гостинице во время гастролей. Как выяснилось, участникам музыкального ансамбля нет нужды любить друг друга, чтобы слаженно играть вместе. Напротив, дружба может даже мешать игре. Значит, вопрос не в том, кто ненавидел Рауля, а в том, насколько его присутствие нарушало привычную гармонию в квартете. В участке она сразу столкнулась с Венделой. Вместе они прошли к Эббе в кабинет.

– Ну, Вендела, какие у тебя новые сплетни?

– Как ты догадалась? – удивилась Вендела. – Я узнала, что в рождении Каролины нет никакой тайны. Ее действительно родила Бритт-Мари. Так что моя теория инцеста провалилась.

– Зато мы хорошо повеселились. – Эбба обняла Венделу, чтобы приободрить ее. – Но сегодня будет еще веселее. Позвони Яну и Шелю и пройдись с ними еще раз по очередности событий. Узнай, как долго не было Луизы в столовой и что они слышали, пока работали. Думаю, с небольшой помощью с нашей стороны они многое могут вспомнить. И будь с ними построже. Пусть понервничают. Спроси, в каком состоянии Луиза вернулась в столовую.

Эбба присела за стол и включила компьютер. В ожидании, пока он загрузится, она повертелась на стуле.

– А я пока поработаю. Приходи, когда дозвонишься до звукотехников. На два у меня назначена встреча с Леонардом и Рут Либескинд. Мы же так и не успели поговорить с ними позавчера.

– А жена?

Эбба вздохнула:

– Да, знаю, что должна и с ней встретиться тоже, но мне так не хочется. Сначала еще немного подумаю над вопросами. И так придется с ней общаться завтра на похоронах. Кстати, ты тоже должна присутствовать. Надень что-нибудь черное и неброское.

Вендела пошла выполнять задание. Эбба потянулась к телефону и набрала номер Ёрана Ларссона. Никто не ответил. Тогда она позвонила Агнете на ресепшн:

– Агнета, ты не знаешь, где Ёран Ларссон?

– Сейчас гляну. В командировке. Вернется в пятницу.

Аккурат под выходные, отметила Эбба, и пошла за кофе к автомату. По дороге она заметила, что дверь в кабинет шефа приоткрыта, а внутри горит свет. Эбба подошла к двери, распахнула ее и увидела мужчину, склонившегося над экраном компьютера. Он показался ей знакомым, но она никак не могла вспомнить, где видела его раньше. Невысокий, жилистый, он был одет в мятую темно-зеленую рубашку, расстегнутую на груди, такой же мятый черный пиджак, сшитый на гораздо более мускулистого человека, и черные растянутые джинсы. В давно не стриженных рыжих волосах мелькала седина. На щеках и подбородке золотилась трехдневная щетина. Курносый нос придавал ему хит рый вид. Не поворачивая головы, мужчина на звучном финляндском шведском поздоровался с ней:

– Привет, Эбба!

Она судорожно рылась в памяти, но никак не могла вспомнить, кто он такой. Глаза под пышными рыжими бровями были зеленого, как мох, цвета, а на кончике носа сидели старомодные очки в пластиковой оправе. Но самой яркой его чертой были даже не глаза, а губы. Улыбался он как-то криво, словно посмеиваясь над собеседником. Тем не менее взгляд у него был открытый, и видно было, что он весьма уверен в себе.

– Простите меня, – усмехнулась Эбба, – но я не помню, где мы…

– Лет десять – двенадцать назад. Ты читала лекции в полицейской школе и проводила семинар, посвященный теме сексуальных преступлений. Мне хорошо запомнились твои подведенные черным глаза. И ты была такая… – Сделав паузу, он протянул Эббе руку. – Понтус Стриндберг!

Эбба не могла отвести взгляда от его чувственных губ, так четко артикулирующих каждый звук. Они словно гипнотизировали ее. Эбба смотрела на его губы и не могла думать ни о чем другом. Пожав протянутую ей руку, она ощутила, как тепло проникает ей под кожу. Разумом она понимала, что пора выпустить руку, и заставила себя сделать это. Эбба отступила на шаг назад:

– Боже, двенадцать лет назад… в полицейской школе… Я должна была тебя запомнить. Я хочу сказать…

Эбба смущенно замолчала. Возникла пауза, но Понтус просто стоял и улыбался, ни выказывая признаков неловкости. От волнения сердце Эббы забилось быстрее, и она не знала, как дальше себя вести. В голове у нее сделалось совершенно пусто. Наконец, после паузы, которая показалась ей вечностью, но на деле длилась секунды четыре, Эбба нашла что сказать. Ее слова прозвучали неожиданно громко:

– И чем мы обязаны такой чести? Ты пытаешься взломать компьютер Карла-Акселя? Уверяю, занятных компьютерных игр там не найти.

– О, как жаль! – причмокнул губами Понтус. Запустив пальцы в волосы, он, прищурившись, уставился на Эббу. – Ты случайно не знаешь пароль? Или где его можно взять? Кстати, как насчет чашечки кофе?

Эббе удалось успокоиться, и она с улыбкой произнесла:

– Понтус, Понтус, так дешево меня не купить. Но я могу тебе показать, где автомат с кофе.

Он пошел за ней, стуча по полу ковбойскими сапогами. Эбба чувствовала на спине его взгляд. Но, дойдя до автомата и обернувшись, Эбба с раздражением обнаружила, что он отошел в сторону отправить эсэмэску.

– Эй, смотри сюда! Выбираешь «кофе», «крепость» и потом «чашку». Воспринимай это как конфиденциальную информацию и будь готов проглотить кипяток и сжевать пластиковый стаканчик, если кто-нибудь застукает тебя за несанкционированным использованием полицейской кофемашины.

Понтус расхохотался и нажал на указанные кнопки. Пока он нажимал, Эбба разглядывала его кривую улыбку.

– Позволь предложить тебе стаканчик кофе.

Эбба согласилась.

– Так какое у тебя дело в Дандерудском участке? – спросила Эбба и, набравшись смелости, посмотрела ему в глаза.

– Вчера вечером мне позвонил Ёран Ларссон. Он сказал, что у Карла-Акселя инфаркт и им нужна замена. Я раньше уже заменял начальника участка в центре и сразу согласился. От такого предложения не отказываются.

Эббу словно ударили кулаком в живот. Но внешне она не выказала никакого удивления. Только приподняла брови и выдавила из себя улыбку. Отпивая кофе, она усиленно обдумывала ситуацию.

– Поздравляю! Рада за тебя, – сказала она.

Но Понтус уловил напряжение в ее тоне и быстро сменил тему:

– Слышал, ты сейчас ведешь расследование по делу о смерти Рауля Либескинда?

– Да, это так. Значит, тебя уже проинформировали.

– Нет, просто смотрел новости.

Черт, подумала Эбба, а вслух проговорила:

– Мы уже близки к результату. Завтра похороны жертвы.

– Да, я знаю, Еврейская часовня на кладбище Норра Бегравнигплатсен. Я думаю пойти. Хочешь, поедем вместе?

– Да, я не против. Я все равно собиралась поехать на машине. Вендела тоже едет.

– О’кей. Тогда я с вами, если Вендела не возражает, – сказал Понтус. – Кстати, я учился в одном классе с Луизой Армсталь в школе «Адольф Фредрик».

– Вы продолжаете общаться? – спросила Эбба, быстро подсчитав, что он на четыре года моложе ее.

– Нет. Я не видел ее много лет. Мы только пару раз здоровались, и все, – ответил Понтус. – А Рауля я видел зимой в концертном зале «Грюневальд».

Это после того концерта у Хелены с Раулем было свидание в его номере.

– Я тоже была там.

– Правда? Как же я тебя упустил?

Эбба почувствовала, что краснеет, но ее спасло появление Венделы.

– Понтус! Что ты тут делаешь?

Вендела подбежала к Понтусу и тепло обняла его.

– Вендела, сколько лет, сколько зим!

– Понтус – наш новый шеф, – пояснила Эбба. – Он заменит Карла-Акселя.

Вендела не скрывала своей радости:

– Правда? Как здорово! Мы будем работать вместе!

Она шутливо толкнула его локтем в бок и послала игривый взгляд.

Понтус любезно улыбнулся ей, но потом демонстративно сложил руки на груди, чтобы ясно дать понять девушке, что теперь между ними совсем другие отношения, чем в полицейской школе.

– Понтус был моим руководителем в школе, – восторженно сообщила Вендела.

– И был тебе как отец… – добавила Эбба. – Какое совпадение. А я была его преподавателем. Забавно, не правда ли?

Эбба почувствовала его смущение. Да, добром все это не кончится, подумала она.

– Я бы хотела поговорить о деле Рауля Либескинда. Не мог бы ты зайти ко мне в кабинет, Понтус? – спросила она и поспешила добавить: – Ты тоже Вендела.

В своем кабинете Эббе было гораздо комфортнее, и, присев за стол, она уверенно спросила:

– Так ты знаешь Луизу Армсталь? Может, и Рауля тоже знал?

– Только Луизу, – ответил он.

– И какого ты о ней мнения? Ей можно доверять?

– Она подозреваемая?

– Типа того.

Типа того? – обругала она себя. Она же никогда не употребляет такие слова.

Понтус потер подбородок:

– Странно. Это меня удивляет.

– Почему?

– Я всегда воспринимал Луизу как открытого и искреннего человека. По крайней мере, такой она была в школе. К тому же она не способна на подлость. Благородные, они все такие.

– Да неужели? – запротестовала Вендела, имитируя финляндский шведский Понтуса.

Тот криво улыбнулся:

– Извини, хотел тебя поддразнить.

– Ты ничуточки не изменился, – ответила Вендела.

– Лучшее – враг хорошего, – улыбнулся Понтус.

– Вернемся к Луизе, – перебила их Эбба. – Как ты считаешь, Луиза способна на убийство?

Понтус задумался.

– Сложно сказать. Разве не каждый способен на убийство? Когда у него есть мотив.

В дверь постучали.

Вендела встала, чтобы открыть. За дверью оказались господин и госпожа Либескинд в сопровождении практиканта. Эбба предложила им присесть. Понтус представился, дипломатично избегая встречаться с Эббой взглядом, и вышел из кабинета. Эбба снова выразила свои соболезнования и поблагодарила родителей Рауля за то, что они смогли прийти.

– Вы, разумеется, хотите узнать, как идет расследование. Я могу вам ответить, что у нас наконец-то начинает складываться картина произошедшего, но пока нет главного подозреваемого. Мы должны быть полностью уверены, прежде чем укажем на кого-то пальцем.

– Значит, подозреваемые у вас есть? – спросила Рут, заглядывая ей в глаза.

– У меня есть кое-какие соображения, но я хотела бы услышать вашу точку зрения. То, что я сейчас скажу, может вас шокировать, но, к сожалению, мне придется это сказать. Я не знаю, как смягчить свой вопрос, и заранее прошу у вас прощения за боль, которую он вам причинит. Вы лучше всех знали Рауля, он был вашим сыном… – Она кожей ощущала тревогу родителей скрипача. – Как вы считаете, что стало причиной смерти Рауля? У кого были мотивы убить его? Нет, конечно, Рауль не заслужил такого ужасного конца, но, может, он был замешан в чем-то, что могло вызвать у кого-то желание убить его…

Она замолчала и посмотрела в сторону, чтобы не давить на стариков. В том, что ее вопрос вызвал у родителей шок, не было никаких сомнений.

– Знали ли мы своего сына?.. Конечно знали, но он был взрослым человеком, а взрослые дети не все рассказывают своим родителям… – робко начал Леонард.

Рут всплеснула руками:

– Он был среди друзей! Как такое возможно! Анна часто бывала у нас в гостях, когда они были помолвлены. А Луиза нам как дочь…

Старики говорили на безупречном шведском, но все равно с легким славянским акцентом, указывавшим на то, что приехали они из Восточной Европы: Леонард, возможно, из Польши, а Рут, скорее всего, из Венгрии. Много евреев перебрались в Швецию во время Второй мировой. Может, они даже назвали сына в честь Рауля Валленберга.

– Ваш сын был очень харизматичным человеком. Я сама видела его выступления, и у меня дома есть его записи. Такой человек, как он, не может оставить людей равнодушными. Я думаю, Рауль вызывал самые разные эмоции в своем окружении. И нельзя добиться успехов в карьере, не нажив врагов в профессиональных кругах. Многие наверняка ему завидовали. И я должна добавить, если вы простите мне это выражение, что Рауль был невероятно сексуальным мужчиной. Женщины сходили по нему с ума.

– Да-да, – с гордостью ответил Леонард. – Рауль был дамским угодником. Мы это знали. Но он не был эгоистом. У него было доброе сердце, у нашего мальчика. Он заботился о других.

– А что вы скажете о его браке с Джой? Они были счастливы?

Супруги переглянулись, и Леонард предложил жене ответить.

– Джой и Рауль женаты уже больше десяти лет, – сказала Рут. – Вначале они были очень счастливы. По крайней мере, нам так казалось. Но в последние годы им пришлось нелегко. Они пытались завести ребенка, но у них ничего не получилось. Мне кажется, именно это разрушило их брак.

– Но они были по-прежнему женаты на момент смерти Рауля?

– Да. Джой теперь его вдова. И нам они ничего о разводе не говорили, – ответила Рут.

– Но мы бы не удивились, если бы у них были такие планы, – вставил Леонард.

– Мы очень переживали из-за того, что Раулю не везло в любви. Это был уже третий его брак.

– И внуков мы так и не увидели.

Эбба кивнула.

– Мне придется задать вам еще один неприятный вопрос, но я надеюсь, вы мне это позволите. Мне нужно знать ответ, чтобы вести дальнейшее расследование.

Рут с Леонардом понимающе кивнули.

– Вам известно, что Рауль изменял жене?

Леонард снова повернулся к жене за советом, но отвечать пришлось ему:

– Мы подозревали это. Но нам он ничего об этом не рассказывал.

– В ложе после концерта его всегда ждали девушки, – добавила Рут.

– Какие девушки? – спросила Эбба.

– Всякие. Скрипачки, ученицы, коллеги, преподавательницы, журналистки, модели и актрисы…

– Вы кого-нибудь из них знали лично?

– Среди них были известные музыканты. Их лица смотрели со страниц всех газет и журналов.

– Среди них были участницы квартета «Фуриозо»?

– С Анной он был помолвлен. Но это было давно. Она вышла замуж за пианиста, – рассказал Леонард. – Анна нам нравится. Жаль, что они не поженились. Она была бы ему хорошей женой.

– Интересно, как она там? Вчера она выглядела такой несчастной, – протянула Рут. – Надо пригласить ее к нам поужинать, Лен.

– Только с ней он встречался?

Рут кивнула:

– Ну да. Луиза мужчинами не интересуется. Ту блондинку, что играет на альте, я видела всего пару раз. Она вроде замужем. А та юная девушка… – Леонард закатил глаза, а Рут шутливо толкнула его в бок: – Не воображай тут! Ты ей в дедушки годишься…

Через некоторое время она снова обратилась к Эббе:

– Мы с ней никогда раньше не встречались. Только видели на концертах. Очень красивая юная дама. И фантастически играет на виолончели. Я сама виолончелистка… и могу сказать, что у нее настоящий талант.

– Да, – смущенно добавил Леонард, – она добьется большого успеха. Потрясающая девушка. Это я вам точно говорю.

Эбба улыбнулась про себя при мысли о том, какая новость о Рауле и Каролине их ждет. Интересно, как они на это отреагируют?

– У меня есть еще один вопрос. Он касается денег. Каким было финансовое положение Рауля на момент его гибели?

– Мы не в курсе, – ответила Рут. – На следующей неделе у нас назначена встреча с его адвокатом. Вместе с Джой. В Нью-Йорке. Судя по всему, Рауль оставил завещание.

– Могу я получить его имя и контактные данные?

– Конечно. – Леонард достал потрепанную записную книжку. – Но думаю, с деньгами у сына было все в порядке. Конечно, он давал в последнее время меньше концертов, но у него была еще профессура в «Джуллиарде».

– Как вы предполагаете, сколько достанется Джой?

– Думаю, состояние Рауля оценивается по меньшей мере в десять миллионов долларов. Одна квартира в Вест-Энде чего стоит.

Эбба кивнула и встала, давая понять, что с вопросами покончено. Протянув руку Рут и Леонарду, она добавила:

– Хотела вам только сказать, что планирую завтра присутствовать на похоронах. Понимаю, что вам не хотелось бы видеть там полицию, но я прошу вас понять, что расследование еще не закончено и нам необходимо быть там.

Как она и ожидала, родителей Рауля эта новость не обрадовала. Они только коротко кивнули. Перед выходом Леонард обернулся:

– Вы правда не знаете, кто это сделал? Разве нет никаких улик – отпечатков пальцев, других следов?

– Мы делаем все, что в наших силах, чтобы как можно скорее завершить расследование. Вы должны доверять нам, – ответила Эбба, провожая их до двери.

Закрыв за ними дверь, Эбба повернулась к Венделе. Она стояла у окна и в солнечном свете была похожа на лесную фею. Ее волосы на солнце переливались всеми оттенками золота. Влюбленная фея. Запутавшаяся фея. Испытав приступ материнской нежности, Эбба положила руку ей на плечо.

– Что теперь будем делать? – спросила Вендела.

– Ну… мы копнули очень глубоко… но так и не нашли убийцу…

– Убийцу… Как ты думаешь, кто его убил?

– Кто-то из женщин. Каролина, Анна, Хелена или Луиза. Возможно, Каролину мы можем исключить.

Вендела покачала головой.

– Вендела, – начала Эбба, – только не…

– Даже говорить об этом не хочу. – Она подняла глаза на Эббу. – Я тебе нужна? Мне нужно сделать несколько звонков.

Эбба не стала ее задерживать:

– Иди. Я еще поработаю.

Перед дверью Вендела обернулась:

– Как здорово, что Понтус будет начальником отделения. Он совсем не похож на Карла-Акселя.

– Только не забывай, что мы теперь в его подчинении.

– Что ты имеешь в виду? – раздраженно отозвалась Вендела.

– Ничего. Сообщи, когда поговоришь с Яном и Шелем, – попросила Эбба.

Вендела вышла. Эбба подождала пару секунд, пока Вендела отойдет подальше, и повернулась к компьютеру. Она очень редко пользовалась базой данных СЭПО – тайной полиции, потому что у нее не было законного к ней доступа. Логин и пароль ей сообщил коллега на пенсии, когда она работала над делом, требовавшим доступа к секретным данным. Она пообещала никогда не злоупотреблять этой информацией. Впрочем, это и так было понятно. С тех пор Эбба пару раз пользовалась базой данных. Она делала это только в самых экстренных случаях. Или, по крайней мере, так себе говорила. Но если бы кто-то узнал об этом, это могло бы плохо закончиться. И все равно Эбба казалась себе очень смелой, когда нарушала этот запрет, и нисколько не стыдилась своего поступка. И на этот раз интуиция ее не подвела. База данных выдала все, что ей было нужно, по первому запросу: Понтус Харальд Луве Стриндберг. Луве – неужели кого-то могут звать Луве? Там была и фотография тоже. Эбба раздраженно ее закрыла и сосредоточилась на резюме. Увидев дату рождения, она констатировала, что он был не на четыре, а на пять лет моложе ее, а значит, пошел в школу уже в шесть лет, раз они с Луизой учились в одном классе. Место рождения – Токио. А говорит на финляндском шведском? Сын дипломата, он провел детство в самых разных странах. И быстро поднялся по карьерной лестнице. Она отметила и его образование – доктор юриспруденции. Ну что ж, хоть что-то у них общее. Она тоже доктор, но психологии. Два года работы полицмейстером на Готланде. Затем остров ему явно надоел, и он снова вернулся в мегаполис. В центральном участке замещал начальника участка два года, а в последние два месяца находился в учебном отпуске. Но свой пост в СЭПО сохранил. Так вот как оно получилось. У Карла-Акселя случился инфаркт, и начальство увидело в этом прекрасную возможность пристроить одного из своих заслуженных сотрудников. Вероятность того, что Карл-Аксель вернется на свою должность, теперь равна нулю. Зато у Понтуса есть все шансы занять это место, чем он не преминет воспользоваться, когда должность официально будет объявлена вакантной.

О чем Карл-Аксель только думал? Что достаточно поговорить с Ёраном и ее сделают его заместителем? А она чего себе навоображала? Эббу охватила злость. Она снова уставилась на экран. На этот раз ее внимание привлекла графа «Личная информация»: женат на Фаре Стриндберг, двадцати девяти лет, уроженке Бостона. Значит, наш Понтус имеет слабость к молоденьким. Дети: Николас, Нур, четырех лет, и Зол, семи месяцев. Кликнув на имя супруги, она открыла фотографию женщины модельной внешности с азиатскими чертами лица. Одетая в белую рубашку и джинсы, она расслабленно улыбалась в камеру. Ветер трепал темные волосы. Никаких сомнений в том, кто укладывает детей спать, пока муженек работает, подумала Эбба и закрыла картинку. Потом снова открыла фото Понтуса и, проведя стрелочкой по его губам, поставила ее в центр лба, губами изобразив «Паф», после чего быстро закрыла снимок и вышла из базы.

За окном уже начинало темнеть. Эбба обнаружила, что сидит в темной комнате. Сколько она тут просидела? Бросив взгляд на часы, Эбба увидела, что скоро пять. Она открыла официальный сайт полиции и, зайдя в раздел «Вакансии», узнала, что ищут полицмейстера в Норботтене. Минуту Эбба наслаждалась мыслью о том, сколько домов в Лулео она могла купить, продав свою виллу в городе.

Может, даже целую деревню? А может, даже весь Лулео? Тогда она могла бы стать мэром. А может, лучше продать половину виллы и купить ферму во Франции, чтобы проводить там отпуск? Можно в теплое время года работать в Швеции, а в холодное – во Франции. Полет фантазии прервал стук в дверь. Эбба быстро закрыла раздел «Вакансии» и сказала: «Войдите!»

– Как у тебя темно! – Вендела щелкнула выключателем.

Эбба невольно моргнула и спросила:

– Ты дозвонилась до звукотехников?

– Да. Они подтверждают слова Луизы, но точно не помнят, когда она выходила. Но Шель помогал ей внести поднос.

– Что они сказали о ее эмоциональном состоянии? Она была спокойна или взволнованна?

– Они ничего особенного не заметили.

– Они же не знали, что им придется быть свидетелями по делу об убийстве. А у нашей Луизы железные нервы. Уж что-то, а чувства она скрывать умеет.

– У меня для тебя есть хорошая новость.

Эбба просияла:

– Какая же?

– Во время работы в столовой у Луизы все время была при себе партитура со всеми комментариями и пометками. И ни разу она не упомянула, что ей нужна еще и партитура первой скрипки.

– Хм… попахивает лжесвидетельством, – пробормотала Эбба себе под нос.

– Что?

– Нет, ничего.

Вендела устало прислонилась к двери:

– Я могу теперь пойти домой?

– Иди, я тоже скоро пойду. Не забудь завтра прийти в черном. Мы выезжаем из офиса в двенадцать.

Нью-Йорк, подумала Эбба, оставшись одна, там сейчас время обеда. Она потянулась было к телефону, но в этот момент зазвонил ее мобильный. Это был Якоб.

– Как все прошло?

– Они полчаса разговаривали в кафе «Стурекаттен».

– Мирно?

– Вначале все было мирно, потом Каролина пару раз порывалась зарыдать, но Луиза ее утешила.

– Что-нибудь еще?

– Все кончилось тем, что Каролина убежала вся в слезах. Луиза еще немного посидела и тоже ушла.

Закончив разговор, Эбба достала записку с номером адвоката Рауля, Майла Розенберга.