Текст книги "Фуриозо"

Эбба сделала глоток воды прямо из бутылки, украдкой изучая реакцию Педера.

Он сидел, уставившись прямо перед собой. Лицо его казалось усталым. У адвоката Ярлевика напряглись челюсти.

– У вас есть недостатки, Педер, но вы преданы своей семье. Вы не хотели ранить Луизу. Просто на какое-то время потеряли контроль над собой. Может, кризис среднего возраста тому виной? Это случается со многими. Вот почему вы сделали так, как она хотела. Избавились от тела. Выполнили свой долг. Рауль представлял собой угрозу счастью – вашему и Луизы.

Педер набрал в грудь воздуха.

Ярлевик попытался его остановить, но у него ничего не вышло.

– Одно дело презирать человека, и совсем другое на самом деле желать ему смерти. Я не способен на такое. И если бы я действительно был виноват, стал бы я признаваться вам в том, что ненавидел Рауля.

– Педер, вас не обвиняют в убийстве. Но вам не стоило связываться с мертвым телом. Луиза сама должна отвечать за свои поступки. Вам не стоило жертвовать своим будущим и своей почти безупречной репутацией ради кузины. Кстати, в вашем досье отмечены уклонение налогов, а также штраф за превышение скорости. Но закоренелым преступником вас, конечно, не назовешь.

– Я не выбрасывал тело Рауля в море! – воскликнул Педер, игнорируя знаки адвоката. – И Луиза его не убивала.

– Вы так в этом уверены? – цокнула языком Эбба. – Рауль ее предал. Ранил в самое сердце. Он заслужил наказание. Разве в вашем роду споры решались не на дуэли? За стенами Лувра в пять часов. Пистолет или шпага. Жизнь или честь. Старые привычки умирают медленно. Благородные представления о том, что человек имеет право защищать свою честь и бороться за справедливость. Правда, сегодня трудно найти шпагу. Ваша собственная наверняка заперта в шкафу дома. Но вот выписать упаковку дексофена не составляет особого труда.

Сёрен Ярлевик повернулся к Эббе:

– Полиция не имеет права обвинять моего клиента в убийстве за отсутствием прямых доказательств. Я настаиваю на окончании допроса.

Эбба приподняла бровь и показала на дверь:

– Пожалуйста, Педер. Вы свободны. Пока еще.

* * *

Вендела закрыла дверь за Педером и оперлась о нее:

– Эбба, ты просто невероятна.

Эбба пожала плечами:

– Это комплимент?

Сама она была недовольна результатами допроса. Как она ни пыталась распутать этот клубок секретов, нитка только еще сильнее запутывалась. Озвученная ею версия событий была вовсе не столь очевидной, но адвокат Ярлевик ничего не заподозрил. Значит, Педер все-таки причастен к преступлению и ему есть что скрывать. Иначе бы адвокат так активно не затыкал ему рот. Им есть чего бояться.

– Мы уже получили результаты экспертизы? – спросила Вендела.

– А где Якоб? – вопросом на вопрос ответила Эбба. – Я поручила ему заняться кольцом. Наверно, ждет, когда у Сванте появится время. Черт, надо было напомнить ему при встрече о кольце, но это совершенно выпало у меня из головы.

Достав телефон, Эбба позвонила Якобу. Ожидая ответа, она сказала:

– Я была вынуждена солгать. Иначе мы бы ничего из него не вытянули. А так мы хотя бы добились признания в том, что он ненавидел Рауля.

Оставив сообщение для Якоба, Эбба раздраженно повернулась к Венделе:

– Меня смущает лодка Педера. Что-то не так во всей этой истории. Как могло тело оказаться в тридцати метрах от берега, если его не отвезли туда на лодке? Или же кто-то просто выбросил его ботинок в море. Но зачем?

Вендела молчала, не уверенная в том, что начальница ждет ее ответа. Эбба потерла лоб:

– Педер не сомневается, что в моторке мы ничего не найдем. Значит, скорее всего, там ничего нет. Только впустую потратим время.

В таком состоянии Эббе лучше было не мешать. Венделу как-то раз угораздило высказать свое мнение, и она долго потом раскаивалась. Но пассивная роль ее тоже не устраивала.

– Как ты узнала, что Луиза звонила Педеру после убийства? – спросила она.

– Получила распечатки телефонных разговоров. Едва успела просмотреть их до начала допроса. – Эбба достала файл с документом и показала Венделе: – Луиза звонила Педеру в двадцать тридцать три. Разговор длился две минуты. Второй звонок в двадцать два десять. Они говорили четырнадцать минут.

– Но мы не знаем о чем.

– Конечно нет. Но можно же пофантазировать. А иначе зачем ей звонить Педеру в тот момент, когда Каролина мечется по острову в полной уверенности, что Рауль мертв? Чтобы пригласить их с Эмили на бранч? Что-то я сомневаюсь.

– Думаешь, Луиза убийца?

Эбба покачала головой:

– Вполне возможно. Я пока ни в чем не уверена. Но у Луизы был мотив, и многое указывает на нее. Например, распечатки телефонных разговоров. И кое-что еще.

– Что именно?

– Аллергический приступ, когда в рагу подмешали арахисовое масло.

– Думаешь, это было покушение на убийство?

– Весьма вероятно. Луиза утверждает, что звонила в «Скорую помощь», но в распечатках этого звонка нет. Может, она только сделала вид, что позвонила, и симулировала разговор?

Вендела опустилась на стул. Эбба вытянула губы в трубочку:

– Тебе удалось дозвониться до нее, Вендела?

– Да, удалось, – ответила Вендела. – Она придет завтра в одиннадцать.

– Хорошо. Позвони и Каролине тоже. Она может быть дома у Хелены. Назначь ей встречу как можно раньше. Будь с ней помягче и скажи, что столкнуться с женой Рауля ей не грозит.

В дверь постучали, и показался Свен:

– Эбба, через пять минут у нас пресс-конференция. Куча журналистов собралась. Даже с телевидения. Видимо, тот скрипач был крутым чуваком.

– Спасибо, Свен. Сейчас приду, – ответила Эбба, подавляя смех. Было очень забавно видеть, как Свен в его возрасте пытается быть крутым, употребляя модные молодежные словечки. Даже в правильном контексте они звучали так смешно, что оказывали прямо противоположный задуманному эффект.

Из ящика стола Эбба достала косметичку и расческу. Подойдя к зеркалу, она подвела карандашом глаза. Вендела проследила за ней взглядом. Ни разу она не видела Эббу в полицейской форме. На пресс-конференции она всегда ходила в гражданской одежде и туфлях на каблуках. Вендела восхищалась тем, как Эббе удавалось сочетать профессионализм с женственностью и сексуальностью, и немного завидовала ей.

– Полицейский всегда должен выглядеть прилично, – вырвалось у Венделы.

Обычно она старалась держать язык за зубами, но, к ее удивлению, сегодня начальница ответила на ее ироничный комментарий улыбкой:

– На журналистов мне наплевать, Вендела. Но Рауль заслужил немного помады.

* * *

Вечером того же дня Эбба устроилась у себя дома на диване с бокалом красного вина в руке. У ног ее лежали Минна и Косима, утомленные долгой прогулкой по набережной.

В восьмичасовых новостях ничего про Рауля не сказали, и Эбба переключила на «Отчаянных романтиков» – цикл передач о прерафаэлитах – в ожидании девятичасового выпуска. Рядом с собой она положила мобильный – на случай, если Ёран позвонит. Она оставила ему сообщение на автоответчике о том, что Карла-Акселя увезли в больницу. Но он так и не перезвонил. Начались новости. Новостью дня номер два шло известие о смерти Рауля Либескинда, но Эббе пришлось просмотреть репортаж о финансовом кризисе, заседании Европарламента, посвященном нелегальной эмиграции и плохой гигиене в сельских школах, прежде чем пришел ее черед.

«…Комиссар Эбба Шрёдер из Дандерудского участка…»

В эту минуту пискнул телефон: пришла эсэмэска.

Не отрываясь от экрана, Эбба потянулась за мобильником. Сообщение было от Венделы. Она писала, что Каролина придет на допрос в десять утра. Со вздохом Эбба отложила мобильный в сторону.

Увидев свое изображение на экране, Эбба инстинктивно хотела переключить канал, но сдержалась. Ей нужно было узнать, какую версию событий предпочтет пресса. «С этой черной подводкой я похожа на пугало…» – отметила Эбба. Но представить, как она общается с журналистами без макияжа, она не могла. Подведенные черным карандашом глаза были ее непременным атрибутом, и если бы можно было сделать такую татуировку, чтобы не надо было каждый день красить глаза по утрам, она бы давно уже ее сделала. Но нельзя было отрицать, что она ее старила. Почему это произошло так быстро? И как Эбба не заметила, что так сильно постарела? И вообще, почему ее так волнует, как она выглядит на экране, когда гораздо важнее, что она говорит?

Вторник, 20 октября

По дороге на работу Эбба поставила в машине квинтет Брамса для фортепьяно. Это был по-настоящему звездный концерт, и не струнного квартета с приглашенным пианистом, как это часто бывает, а пятерых солистов, собравшихся вместе сыграть одно из самых любимых своих произведений. И невозможно было не заметить, как каждый из них старается затмить остальных. Результатом этого соперничества стала новая интерпретация – такая мощная, что Эбба каждый раз слушала ее с замиранием сердца. Диск она купила десять лет назад из-за имен на обложке. На черно-белой обложке диска были изображены лица артистов. Они словно светились на темном фоне. Рауль Либескинд смотрел прямо на нее. Эбба хорошо помнила, как выбирала диски в магазине и как предпочла этот более старой записи с Давидом Ойстрахом. Сейчас как раз играла первая скрипка. Эбба полностью отдалась музыке. От того, с какой страстью Рауль играл на скрипке, Эббу бросило в жар. Эффект присутствия был ошеломляющим. Музыка словно звучала совсем рядом, и Эбба кожей чувствовала, как скрипач и инструмент превратились в единое целое, а микрофоны улавливают каждую ноту. Музыка продолжала звучать у нее в голове, когда Эбба поднялась к себе в кабинет и села за стол, на котором лежал коричневый конверт формата А4 от Сванте. Эбба уже знала, что там внутри, и не спешила его открывать.

Сделав глубокий вдох, она достала фотографии со вскрытия. Музыка в голове стихла. На фото – бледный, безжизненный Рауль. Черные с проседью кудри облепили череп. Руки с длинными пальцами музыканта вытянуты вдоль тела. На щеке – лиловый синяк. Этот человек создавал своими руками такую красоту, вызывал столько эмоций. Это сердце вмещало столько любви. Следующее фото запечатлело сердце во вскрытой грудной клетке. Она увидела и его член, маленький и обмякший, почти невидный из-за черных волос в низу живота. Перед ней были фотографии тела человека, который сводил с ума Анну, Хелену, Каролину… Эббу затошнило, и она спрятала снимки. Достав протокол вскрытия, она быстро пробежала по нему глазами, чтобы утвердиться в том, что она уже знала. Ответ на вопрос, кто убийца, нужно искать не здесь. В дверь постучали. Эбба выпрямилась. Вендела открыла дверь и просунула голову.

– Пришла Каролина, – сообщила она.

– Одну минутку, – попросила Эбба и быстро убрала фотографии в ящик стола. Каролине не стоит этого видеть. У нее и так слабая психика.

Задвинув ящик, она сделала Венделе знак пригласить гостью и открыла почту на компьютере. Сванте писал, что рана на щеке весьма вероятно осталась от кольца Педера. Ей также прислали результаты анализов предметов, собранных на острове. Ее зрачки расширились, когда она дошла до описания бутылки с арахисовым маслом. Три раза ей пришлось перечитать фразу, чтобы убедиться, что ей это не померещилось. Эбба вздохнула.

На этот раз Каролина аф Мельхиор пришла в сопровождении адвоката. Интересно, кто ее надоумил, подумала Эбба, и решила, что на этот раз не будет с ней церемониться.

– Добро пожаловать, Каролина. Присаживайся, – сказала она.

– Эбба! – протянула ей руку спутница Каролины в тонком твидовом костюме.

В свои шестьдесят лет она была похожа на маленького бульдога с химической завивкой. На шее вместо ошейника висело несколько золотых цепочек. Поразительно, но при такой бесформенной фигуре у нее были на редкость изящные лодыжки.

– Рада снова тебя видеть, Регина, – ответила Эбба. – Как я понимаю, ты представляешь Каролину аф Мельхиор.

– Я уже тридцать лет как семейный юрист аф Мельхиоров. Еще отец Кристины пользовался моими услугами.

Так это благородный папаша снабдил дочку адвокатом. Ну что ж! Не самый худший выбор. С Региной Альбрехтссон можно было работать. Она, в отличие от других адвокатов, не старалась все время затыкать рот своим клиентам, а это всегда заканчивается плохо.

На Каролине было сшитое по фигуре красное пальто с меховым воротником. Темные волосы распущены. Под пальто Эбба разглядела хлопковую рубашку и джинсы на бедрах, подхваченные ремнем. На ногах – как обычно высокие сапоги на каблуках, поднимавшие ее на высоту почти два метра. В таком виде Каролина была похожа на рок-звезду. Интересный выбор одежды для допроса в полиции, подумала Вендела.

Она включила диктофон. Все присутствующие назвали себя, и допрос официально начался. Но прежде чем Эбба начала задавать вопросы по существу, она решила проверить одно свое подозрение, имеющее отношение к письму, которое она только что получила.

– Каролина, – начала Эбба, – я знаю, что ты жила у Хелены по возвращении с острова. Ты встречалась с Анной или Луизой после этого?

– С Анной – нет. Но Луиза звонила и предлагала выпить кофе, – ответила Каролина. – Она звала вчера, но у меня не было сил. Тогда она предложила пойти сегодня. Ее же будут допрашивать после меня. Я согласилась, но сказала, что в квартиру к ней не пойду. Слишком много воспоминаний. Но рано или поздно мне придется вернуться туда за вещами, – всхлипнула Каролина. – На самом деле мне не хочется ее видеть, но думаю, нам обеим будет лучше, если мы обо всем поговорим. Я должна сделать для нее по крайней мере это.

– Должна?

– Мне стыдно за то, как я поступила с Луизой. Она этого не заслужила. Луиза очень много для меня значила.

– Ты хотела бы искупить свою вину перед ней?

Каролина ничего не ответила. Закусив губу, она уставилась на свои пальцы. Эбба секунду раздумывала, стоит ли развивать эту тему, но решила, что ей не хватает информации, чтобы припереть Каролину к стенке.

– Когда мы виделись вчера, Каролина, – продолжила она, – ты сказала, что была вечером семнадцатого октября в ателье с Раулем и Хеленой.

– Да.

– Таким образом, ты меняешь свои свидетельские показания.

– Да.

Эбба взглянула на Регину. Та сидела спокойно. Эбба продолжила:

– Тогда я попрошу тебя рассказать, о чем вы говорили.

– Об их отношениях.

– Как ты отреагировала, узнав правду?

Каролина занервничала. Закинув ногу на ногу, она обхватила лодыжку руками:

– Вы меня уже об этом спрашивали. Естественно, я расстроилась. Хелена вам тоже все рассказала.

Эбба ничего ей не ответила.

– Вы с сестрой договорились о том, что будете отвечать на вопросы о событиях на острове?

Регина подняла руку в знак протеста:

– Вопрос прозвучал так, словно моя клиентка сознательно утаивает от вас информацию.

Но Эбба уже получила ответ. Каролина совершенно не умела врать. Это было написано у нее на лице. Потупив взгляд, она обкусывала ноготь на большом пальце. Заметив ее взгляд, Каролина убрала руку.

– Что произошло в ателье?

Этого было достаточно, чтобы вызвать у Каролины слезы. Она закрыла лицо руками и сделала глубокий вдох:

– Вы хоть представляете, каково мне было видеть их вместе? Нет, они не целовались и не обнимались, но между ними было притяжение, которого я раньше никогда не замечала. Или не хотела замечать. А ведь это видно невооруженным глазом. Как они смотрят друг на друга. Как говорят друг с другом на языке тела. Ощущение такое, словно они вместе лет пятьдесят. Я хотела закрыть глаза на их связь, потому что Рауль сказал, что это случилось только один раз. Но он мне соврал. Они встречались много лет. Больше двадцати лет они были любовниками, обманывали своих супругов. До сих пор не могу поверить, что это возможно. И мне не хочется в это верить. Но перед глазами у меня постоянно возникают картинки. Хелена с Раулем… Если он спал с моей сестрой, то зачем я ему понадобилась? Он что, собирает женщин как трофеи?

Эббе хотелось заверить ее в искренности его чувств, но, к сожалению, она сама не была уверена в том, что эти чувства действительно у Рауля были. Хотя при виде такой эффектной девушки не возникало никаких сомнений в том, что в нее можно было влюбиться без памяти.

Каролина откусила кусочек ногтя и сплюнула прямо на пол. Потом выпрямилась и, собравшись с силами, произнесла:

– Я не могла больше выносить этого и сбежала.

Одна нога у Каролины начала подрагивать.

– Значит, Рауль обманул тебя. И ты была зла на него, а не на сестру? А что чувствовала Хелена?

– Она расстроилась от того, что он бросил ее ради меня, разве не ясно?

– Так вы обе были злы на Рауля?

Каролина фыркнула и топнула обеими ногами по полу:

– Этого вы добиваетесь? – Она пальцами изобразила в воздухе газетный заголовок. – Сестры убили любовника из ревности.

– А это так? Вы с сестрой убили Рауля?

– Нет, я уже тысячу раз говорила. Как вы только можете думать, что я хотела убить Рауля? Это полная чушь. Я любила его! Я просто расстроилась и вернулась в дом, чтобы не видеть их вместе. Я думала, он побежит за мной. Потому что так и должен поступать настоящий мужчина. Вымаливать прощение на коленях. Но он так и не пришел.

Каролина замолчала. Адвокат воспользовалась паузой, чтобы обратиться к комиссару:

– Эбба, я хотела бы попросить вас быть помягче с моей клиенткой. Думаю, так будет лучше для всех. Каролина утверждает, что она невиновна и что она не убивала Рауля Либескинда.

«Я бы не была настолько в этом уверена», – подумала Вендела.

Эбба продолжила:

– Во сколько ты вернулась в большой дом?

– Не знаю. Но было уже темно.

– Что ты делала дома?

– Я не пошла в студию, чтобы ему было сложнее меня найти. Я хотела, чтобы ему пришлось попотеть, прежде чем я его прощу. Поэтому я пошла в его комнату и легла в постель.

– Ты что-нибудь ела? Пила?

Каролина недоуменно взглянула на Эббу:

– Бокал красного вина и пару бутербродов. Кажется, с паштетом.

– Ты открыла новую бутылку?

– Да, а что.

– Ничего, продолжай. Что случилось потом?

Каролина сжала губы. Видно было, что ей хочется излить все, что у нее накопилось на сердце, но что-то ее останавливает.

– Я так расстроилась, что он не стал меня искать. Решила, что ему на меня наплевать, раз он не пришел меня утешить. Лежа на кровати, я услышала, как хлопнула входная дверь. Казалось, весь дом затрясся. Я напрягла слух, думая, что это Рауль пришел уверять меня в своей любви. Но это была Хелена. Я слышала, как она с кем-то говорила. Думаю, с Анной. Потом голоса стихли. Я продолжала ждать. Дверь снова хлопнула, но на этот раз тише. Я снова решила, что это Рауль.

Эбба чуть не подпрыгнула на стуле от радости, но сдержалась. Как можно спокойнее она задала следующий вопрос:

– Каролина, подумай хорошенько. Дверь хлопнула, потому что кто-то вышел или вошел?

– Вошел, так мне кажется. Я решила, что это Рауль.

– А ты слышала шаги в коридоре?

Каролина моргнула:

– Нет, не слышала.

– Значит, кто-то не вошел, а вышел?

– Может быть.

– Ты слышала, чтобы дверь снова хлопала потом?

На лице Каролины появилось выражение сосредоточенности.

– Не знаю. Понятия не имею. Может, и хлопала. Если подумать, то скорее да, чем нет. Или… нет, я не знаю. Не помню.

Вендела вопросительно подняла брови, но Эбба сделала вид, что не заметила:

– Постарайся вспомнить, Каролина. Если что-нибудь вспомнишь, сразу позвони мне. Обещаешь?

Каролина кивнула.

– Ты слышала знакомые голоса?

– Нет, не знаю. Не помню. Я об этом тогда не думала…

– Сколько прошло времени между тем, как ты вернулась домой, и вторым хлопком двери?

На лице Каролины появилось выражение усталости.

– Не знаю, – снова повторила девушка. – Я же не знала, что это важно. Минут десять?

– О’кей, что было дальше?

– Мне удалось успокоиться. Я решила все-таки вернуться в ателье и пошла в комнату Луизы собирать вещи.

– Луиза была у себя?

– Нет, она в столовой занималась записью альбома.

– Сколько времени ты была в комнате?

– Может, минут пятнадцать – двадцать? Я плакала, собирая вещи, – так мне было плохо. Но мне не хотелось, чтобы Рауль видел меня такой, поэтому я умылась и привела себя в порядок. Потом пошла его искать. Решила, что злиться не имеет никакого смысла. Я пошла в ателье, но там его не было. И тогда стала искать по всему острову.

Дыхание Каролины участилось. Регина накрыла ее ладонь рукой.

Сделав вдох, Каролина продолжила:

– Рауль лежал на причале. Я подумала, он потерял сознание. Я подбежала к нему и позвала по имени, но он не отвечал. Я начала трясти его, но он лежал неподвижно. Я вспомнила, что делала Хелена, когда с ним случился тот приступ, и начала хлестать его по щекам. И тогда он зашевелился. Открыл глаза и назвал мое имя. Я почти уверена, что все расслышала правильно. И я поцеловала его, прижала к своей груди и обняла крепко-крепко…

Слезы хлынули у нее из глаз, и Каролина начала покачиваться на стуле, обхватив себя руками.

– Я снова поцеловала его, но он был совсем обмякший в моих объятьях. Мне пришлось приподнять ему голову, чтобы заглянуть в глаза. Но взгляд у него был совершенно невидящий. Рот приоткрылся. Я впала в панику. Начала трясти его и хлестать по щекам, но ничего не действовало. Я решила, что у него снова приступ аллергии, и первое, что пришло мне в голову, это шприцы с лекарством, которые он держал в бумажнике…

Каролина убрала с лица волосы, мешавшие ей сосредоточиться.

– Он сам мне об этом сказал. И я начала искать бумажник, но его нигде не было. Ни в пиджаке, ни рядом на траве. Я собралась бежать в ателье за ним, но вдруг увидела его на земле в метре от Рауля. Понятия не имею, как он так оказался. Наверно, выпал из кармана пиджака. Я рванулась к нему, вытряхнула шприцы, но пальцы меня не слушались, и я никак не могла открыть их. Я никогда раньше не делала уколов – и не знала, как и куда колоть, в вену там или как, поэтому я просто вколола шприц ему в ногу. Ничего не произошло. Тогда я на всякий случай вколола шприц в другую ногу. И снова ничего. Тогда я попыталась найти пульс, но не нашла. И он не дышал…

Девушка замолчала и крепко зажмурилась, прижав стиснутую в кулак руку ко рту. Лицо у нее было мокрое от слез.

Эбба подождала, пока она немного успокоится, и спросила:

– Ты решила, что убила его уколами, Каролина?

Каролина кивнула и едва слышно прошептала «Да». Ей стоило больших усилий поднять голову и открыть глаза.

– Но я не могла вам сказать, понимаете? Я не хотела лгать. Я решила, что перепутала шприцы или сделала укол неправильно. И я ужасно испугалась, что вы подумаете, что я хотела его убить.

Она сжала голову руками, словно пытаясь таким образом привести мысли в порядок, и продолжила:

– Иногда я словно… выпадаю из реальности… Не могу понять, где реальность, а где моя фантазия… Это сводит меня с ума. Я знаю, что это болезнь, но ненавижу себя за это. Мне приходится все время принимать лекарства – у меня нет другого выбора. И тогда… мне казалось, что я схожу с ума…

Регина накрыла руку Каролины своей. Другой рукой она погладила девушку по щеке:

– Все будет хорошо, Каролина, все будет хорошо.

Но Каролина ее словно не видела. Девушку сотрясала дрожь.

– Постарайся успокоиться и рассказать, что было дальше, – попросила Эбба, взглядом прося у Регины разрешения продолжить.

Та кивнула.

– Не хочешь стакан воды, Каролина, или, может быть, чаю? – предложила Вендела и, к своему удивлению, получила в ответ улыбку:

– Спасибо. Как мило с вашей стороны. Если можно, с медом.

С каких это пор у них в полицейском участке подают чай с медом, подумала Вендела, но решила хотя бы попытаться выполнить ее желание. Щеки Каролины порозовели, девушка словно вновь обрела силы.

– Когда у меня не получилось привести Рауля в сознание, я бросилась в дом за помощью. В гостиной я нашла Хелену и рассказала ей, что Рауль мертв. Она была сильно пьяна и сначала мне не поверила. Но мне удалось вытащить ее из дома. Но когда мы пришли туда, где лежал Рауль, его там больше не было… Его не было там, где я его оставила.

– Ты рассказала Хелене про шприцы?

– Нет, я не осмелилась. Я сказала только, что нашла его на земле без сознания.

– А потом вы об этом говорили?

Каролина кивнула:

– Да, и Хелена сказала, что я не могла бы убить его… Напротив, она сказала, что укол мог ему помочь, если бы он уже не был мертв. Вот почему я приходила вчера. Хотела вам все рассказать. Снять груз с плеч. Но встреча с Джой выбила меня из колеи.

– Когда ты прибежала в дом и сказала Хелене, что Рауль мертв, как она отреагировала?

– Трудно сказать. Она была пьяна в стельку. Хелена слишком много пьет. К сожалению.

– Кроме того, что она была сильно пьяна, ты ничего больше не заметила?

Каролина покачала головой:

– Я не могла думать ни о чем, кроме Рауля.

Эбба нагнулась к ней:

– Каролина, ты не помнишь, видела ли кого-нибудь, когда второй раз искала Рауля, уже вместе с Хеленой?

Каролина переглянулась с Региной Альбрехтссон. Видимо, разрешение от адвоката она получила, но все равно на лице у девушки были написаны сомнения.

– Я увидела Луизу. Она спускалась с яхты. Она сказала, что ей нужно было там что-то забрать. Я ей все рассказала, и она помогла нам искать Рауля.

Эбба постаралась, чтобы ее вопрос звучал как можно спокойнее:

– И все?

– Да, – потупилась Каролина.

– А как Луиза восприняла эту новость?

Каролина заерзала:

– Как вам сказать. Она так странно посмотрела на меня, когда я сказала, что убила его, и попыталась меня утешить, но я не хотела, чтобы она меня касалась. Тем более что у нее был такой осуждающий взгляд, что мне стало стыдно. Стыдно за то, что я стольким людям испортила жизнь.

Вендела вошла с кружкой чая и протянула ее Каролине. И снова Каролина благодарно ей улыбнулась. Наверно, потому, что Венделе удалось наскрести немного меда из полупустой банки из шкафа на кухне для персонала. Дрожащей рукой Каролина поднесла чашку к губам и сделала губы трубочкой, чтобы подуть, но губы у нее тоже дрожали. Ей с трудом удалось пригубить чай. Тем не менее этой паузы ей было достаточно, чтобы найти силы продолжить свой рассказ:

– Мы искали везде, но так и не нашли Рауля. Мы обыскали весь остров, но его нигде не было. Хелена с Луизой спросили, не вообразила ли я себе всю эту историю, но я поклялась, что видела его без сознания на причале.

Каролина тяжело дышала, и Регина одной рукой обхватила ее за плечи и легонько сжала.

– Не волнуйся, Каролина, – сказала она.

Эбба добавила:

– Да, Каролина, не надо так переживать. Мы уже констатировали, что смерть не была вызвана инъекциями. Лучше расскажи, чем все закончилось. Что ты сама подумала?

– А что я могла подумать? Хелена сказала, что если он и лежал на причале, то, значит, пришел в себя и ушел. Мне так хотелось верить, что так оно и было, потому что мне страшно было даже подумать, что он погиб по моей вине. Потом Хелена с Луизой вернулись в дом. Наверно, решили, что я совсем рассудок потеряла. А я осталась искать Рауля. Я бегала по острову и выкрикивала его имя. А потом Шель пошел за пивом и увидел его тело в воде у берега.

– Когда вы с Хеленой вышли на причал, ты не слышала шум мотора в море?

Подумав, Каролина покачала головой:

– Нет, не припоминаю.

– Значит, вы втроем с Луизой и Хеленой искали Рауля? А где были остальные? Анна? Педер? Ян с Шелем? Они ничего не слышали? Вы же, наверно, выкрикивали имя Рауля, когда искали?

– Конечно, мы кричали. Но был очень сильный ветер и начался дождь. И я не видела никого, кроме Шеля, но уже позже. А потом, когда он уже достал тело Рауля из воды, появилась Анна. А за ней и Хелена с Луизой. У Анны был заспанный вид… или она была пьяна в стельку. Анна бросилась на тело Рауля – она была вне себя от горя. Рауль был мертв. Но я не могла в это поверить. Хотя все эти слова о том, что невозможно перепутать спящего человека с мертвым, оказались правдой. Он как оболочка без души.

– А Педер?

– Педера там не было.

Эбба сцепила руки перед собой. Регина восприняла это как знак, что допрос закончен, и потянулась за сумкой. Но Эбба подняла руку, прося ее не спешить.

– Еще один вопрос, – начала она с улыбкой, желая приободрить Каролину, у которой был усталый вид. – В субботу ночью, когда ты не могла спать… – продолжила Эбба и сделала паузу, чтобы привлечь внимание Каролины. – Ты спустилась на кухню.

Каролина кивнула. На ее лицо набежала тень.

– Ты сказала, что хотела покончить со всем и искала нож, не так ли?

Каролина отвела взгляд.

– Что еще ты делала на кухне? – спросила Эбба.

Каролина не ответила, но по ее напряженной позе было видно, что она понимает, о чем говорит Эбба.

– Ты искала бутылку с арахисовым маслом?

Каролина ничего не ответила, но часто заморгала блестящими от слез глазами. Регина судорожно соображала, в чем дело. Значит, она была не в курсе истории с бутылкой. Регина наклонилась к Каролине и прошептала ей «Подожди», после чего повернулась к Эббе:

– У вас есть отпечатки пальцев?

– Да, у нас есть улики. – И Эбба обратилась к Каролине: – Карро, бутылка была вытерта начисто. Как ты понимаешь, на заляпанной бутылке от масла из кухонного шкафа не может не быть ни одного отпечатка. Тем более что нам известно, что ею недавно пользовались. Потому вывод может быть только один: кто-то сознательно вытер все отпечатки. И мы думаем, что этот человек ты.

Регина отреагировала немедленно:

– Это только ваши подозрения, Эбба. У вас нет доказательств, что это сделала Каролина.

Эбба ничего не ответила. Ее взгляд был прикован к Каролине, которая боролась с рвущимися из груди рыданиями.

Тишину в комнате нарушало только ее прерывистое дыхание.

– Я… – прошептала она.

– Тебе не нужно ничего говорить, – оборвала ее Регина, хватая девушку за руку, но Каролина отдернула руку и скрестила руки на груди.

– То, что я подозреваю, что это ты вытерла бутылку, Каролина, – спокойно продолжила Эбба, – не означает, что я думаю, что это ты подлила в еду масло.

Она надеялась, что эти слова успокоят Каролину, но получилось как раз наоборот. Видно было, что девушка чувствует себя загнанной в угол, что только утвердило Эббу в ее подозрениях.

– Я считаю, что ты вытерла бутылку, потому что хотела защитить другого человека. Защитить того, кого могли обвинить в убийстве, если бы ты не уничтожила доказательства.

Каролина сломалась:

– Я не видела, как она наливала масло, не видела!

– Но ты решила, что это Луиза, не так ли?

Каролина сжала губы и опустила глаза. Другого ответа и не надо было. Эбба кивнула:

– На этом и закончим. Нам придется еще с тобой пообщаться, Каролина. Спасибо, что пришла сегодня. И спасибо, что поделилась с нами тем, что знаешь.

Эбба не хотела вкладывать в последнюю фразу иронию. Это вышло само собой. Каролина вскочила и первой прошла к двери, где остановилась подождать адвоката. Регина пожала Эббе руку на прощание.

– Еще увидимся, – пообещала Эбба и получила в ответ вежливую улыбку.