Текст книги "Ведьма и воин"

– Добрый вечер, Макдан, – произнес лэрд Максуин, выезжая вперед. Его взгляд скользнул по Гвендолин, а затем остановился на безжизненном, окровавленном теле брата. На его лице отразилось сожаление.

– Он должен был умереть, Максуин, – мрачно сказал Алекс. – Он убил отца Гвендолин ради своих целей, а затем ложно обвинил ее в этом преступлении. Вслед за этим он усугубил свои обвинения ложью о колдовстве и вредительстве, и ты, вместо того чтобы выслушать Гвендолин, как требовали от тебя твои обязанности, вынес ей несправедливый приговор. – В его голосе сквозило осуждение.

Лицо Максуина стало еще более несчастным.

– Я давно знал о жадности брата, – печально признался он, – но не мог себе представить, что он способен навредить члену собственного клана.

– Она уже не в твоем клане, Максуин, – твердо заявил Алекс. – Теперь она принадлежит к клану Макданов. Если ты или кто-либо из твоих людей попытается опять причинить ей вред, я убью тебя.

– Или я, – поддержал его Камерон, взмахнув мечом. – Даже если это будет стоить мне жизни.

– Или я, – сказал Бродик, поднимая оружие.

– Тем более я, – поклялся Нед.

– Я уж и подавно, – повторил Мунро.

Гвендолин в изумлении смотрела на Макданов. Слова клятвы медленно перемещались по кругу воинов, и каждый, кто тут был, обещал защищать ее. Произнося клятву, они поднимали вверх меч или факел, и на фоне темного неба теперь сиял ореол из золота и серебра. Потрясенная Гвендолин заморгала и отвела взгляд, не в силах понять, почему эти храбрые люди готовы пожертвовать жизнью, защищая ее.

– Воины, которых Роберт привел с собой, чтобы напасть на мои земли, связаны и ждут тебя у вершины вон того холма, – сообщил Алекс лэрду Максуину. – Пообещай, что позволишь нам с миром уйти домой, Максуин, и можешь забирать их. Ты можешь забрать с собой и тело Роберта, – добавил он, – чтобы устроить ему соответствующие похороны.

Максуин кивнул и приказал двум воинам забрать тело Роберта и его лошадь. После того как это было сделано, он в нерешительности остановился.

– Прошу прощения, Макдан, но мне нужно знать… как поживает моя Изабелла? – Его хриплый голос свидетельствовал о том, как сильно он озабочен судьбой дочери.

Его отцовский страх помог Гвендолин вновь обрести дар речи.

– С ней все хорошо, Максуин, – ответила она, торопясь обрадовать его. – Макданы проявили к ней доброту и уважение, и ни один мужчина никогда не покушался на ее честь.

Его глаза осветились надеждой.

– Думаешь, теперь, когда Роберт мертв, она согласится вернуться домой?

– Нет, – вмешался Бродик, прежде чем Алекс успел ответить Максуину, что на этой неделе с радостью доставит ее домой.

Все удивленно посмотрели на него.

– Изабелла выходит за меня замуж, – решительно заявил Бродик и внезапно охрипшим голосом добавил: – Я уверен, она будет рада, Максуин, если ты благословишь нас.

Максуин в замешательстве пристально смотрел на него.

– Разве ты не тот воин, который, будучи гостем у меня в доме, ухаживал за ней, а потом приставил ей кинжал к горлу и угрожал убить?

– Тот самый. Меня зовут Бродик.

– Моя дочь не стеснялась в выражениях, когда говорила о тебе после того приключения. Я удивлен, что вижу тебя живым и здоровым. Раз так, мне остается только похвалить тебя за стойкость и благословить.

Бродик улыбнулся:

– Мы с Изабеллой приедем к тебе в гости, Максуин, после того как поженимся.

– Буду с нетерпением ждать, – заверил его лэрд. – Желаю тебе и твоим людям, Макдан, доброго пути.

Он на прощание кивнул Алексу, повернул коня и повел своих людей к вершине холма, чтобы забрать воинов Роберта.

– Нам лучше отправиться в лес и разбить лагерь для ночевки, – сказал Камерон, поглядывая на небо. – Гроза может разразиться в любую секунду.

– Может, Гвендолин остановит ее, – высказал предположение Бродик.

– Ей и так досталось сегодня, чтобы еще менять погоду ради твоего удовольствия, – возразил Нед. – Ради всего святого, она же только что уничтожила Роберта.

– Точно, – согласился Камерон. – Девочка устала.

– Мы не возражаем против хорошей грозы, девушка, – бодро добавил Мунро. – Так что можешь не беспокоиться.

– Я даже немного полюбил грозы, – заметил Эван, – с того раза, когда ты вызвала дикий шторм во время нападения Роберта.

– Вот это была буря! – с воодушевлением стал вспоминать Гаррик, двигаясь вместе с остальными в сторону леса. – Помните, как она стояла на стене, обдуваемая ветром…

– Казалось, что она парит в воздухе, – вставил Квентин, – как какое-то сверхъестественное существо…

Воины шествовали среди деревьев, продолжая удивляться вызванной Гвендолин буре.

Гвендолин долго смотрела им вслед. А когда их голоса стихли и последний отблеск факела исчез за деревьями, она медленно подняла глаза на Макдана.

Он стоял рядом с ней, высокий и сильный. Его фигура даже в туманном лунном свете отчетливо выступала из темноты. Рубаха была порвана и пропитана кровью, но он, не отрываясь, смотрел на Гвендолин, и казалось, рана совершенно не беспокоит его. В нежном и внимательном взгляде его пронзительных голубых глаз не было ни намека на сумасшествие, не было и так хорошо знакомой ей страсти.

– Почему? – наконец едва слышным шепотом спросила она. – Почему ты пришел за мной?

Алекс протянул руку и ласково провел пальцами по ее подбородку.

– Много лет я вел битву с самим собой, и я боялся, что никогда не смогу ее выиграть, – тихо признался он. – Хуже всего было в первый год после смерти моей жены. Я тоже хотел умереть, и поэтому мне было совершенно безразлично собственное душевное здоровье. В конце концов я вспомнил, что у меня есть сын и клан, которым я нужен, и я заставил себя сдерживать свои фантазии и ярость, чтобы появиться перед ними внешне совершенно здоровым человеком. Но это было ложью. Я был подавлен. Я жил в постоянном страхе, что однажды у меня не останется сил, чтобы бороться с волнами безумия, которые накатывали одна за другой. – Он волновался все сильнее, и его голос становился все более хриплым. – Когда Дэвид заболел, я понял, что этот день пришел.

– Но теперь Дэвиду лучше, Макдан, – заверила его Гвендолин. – По какой-то причине его организм перестал принимать определенную пищу. Но если он воздержится от употребления некоторых продуктов, то – я уверена – он будет продолжать расти сильным и здоровым.

– Знаю. И по мере того как он поправлялся, вместе с ним выздоравливал и я, пока не почувствовал, что снова владею собой. Но когда ты ушла, – произнес он хриплым голосом, – у меня возникло ощущение, что меня разрывают на части.

Он взял ее руку и благоговейно поцеловал ладонь, а потом крепко прижал ее к своей кровоточащей груди.

– Выходи за меня замуж, Гвендолин, – взмолился он, пытаясь сдержать дрожь в голосе. – Выходи за меня замуж, и я клянусь, что буду любить и оберегать тебя до самой своей смерти. Не потому, что ты принадлежишь мне, – добавил он, стирая пальцем серебряную каплю, скатывавшуюся по ее щеке, – но потому, что без тебя я пропаду.

– Но я ведьма, – тихим и дрожащим голосом запротестовала Гвендолин.

– А я безумный лэрд, – небрежно возразил он, пожимая плечами. – Чудесная пара.

Гвендолин сглотнула и покачала головой:

– Когда твои люди узнают о моих способностях, они захотят прогнать меня…

– Мои люди всегда верили, что ты обладаешь огромной властью, – перебил Алекс. – Включая моего сына, который просто обожает тебя. Так что единственный человек, для кого это является открытием, – ты сама. А что касается твоего изгнания, то так упорно избавиться от тебя хотела Ровена, но ее мотивы не имели ничего общего с благородным желанием защитить клан. Больше она не прикоснется к тебе.

Сердце Алекса билось ровно и уверенно под ладонью Гвендолин, а кровь из его раны сочилась у нее между пальцами. В это мгновение она почувствовала, что это сама его любовь проникает в ее плоть, мускулы и кости, пронизывая все существо, наполняя ее теплом и мужеством, которые были так необходимы ей, чтобы любить и быть любимой. Макдан сказал, что без нее он пропадет. Он ошибался, подумала она, и едва сдерживаемая радость охватила ее.

Это она пропадет без него.

Тихо вскрикнув, она поднялась на цыпочки и обхватила руками его могучие плечи.

– Да, – прошептала она, почти касаясь губами его губ. – Я выйду за тебя замуж, Безумный Макдан.

Алекс приподнял ее и крепко поцеловал в губы. Что-то маленькое и твердое уперлось ему в грудь. Слегка поморщившись, он отпустил ее.

– В чем дело? – взволнованно спросила Гвендолин. – Рана болит? Может, мне зашить ее?

– Это не рана, – успокоил Алекс девушку. Он взял висевший на ее груди кулон и приподнял, чтобы в свете луны лучше рассмотреть сверкающий камень в золотой оправе, а затем внезапно рассмеялся.

– Что здесь смешного?

– Просто я подумал, какие времена настанут, – задумчиво произнес он и опять притянул ее к себе, – если у нас будет дочь.

– О нет! – вскрикнула Гвендолин, испугавшись этой мысли. – Не думаешь же ты, что мои способности…

– Я надеюсь на это, Гвендолин, – сказал он, ласково погладив ее бледную шелковистую щеку. – Когда я думаю о том счастье, что принесла мне всего одна ведьма, то испытываю полный восторг от возможности иметь сразу двух.

Он наклонился и крепко поцеловал девушку, делясь с ней исцеляющей силой своей любви. Затем он еще крепче обнял ее и снова засмеялся. Сознание его было ясным, а сердце не знало сомнений, когда он повел свою любимую ведьму прочь из сада древних камней навстречу радостям их новой жизни.