Текст книги "Инстинкт убийцы"

Глава 4

Копировальный центр располагался в цокольном этаже старинного трехэтажного здания. Это было одно из сооружений на Пичтри-стрит, которое только предстояло снести с тем, чтобы заменить его небоскребом. У строения был какой-то обреченный вид, как будто оно ожидало, что его в любой момент могут стереть с лица земли. За толстыми оконными стеклами в резком свете флуоресцентных ламп виднелись мощные копировальные аппараты, придававшие центру какой-то нереальный, полуфантастический вид.

– Черт… – зашипела Аманда, когда днище автомобиля зацепилось за какую-то неровность в дороге.

Тяжелые металлические плиты, впечатанные в дорожное покрытие, лежали внахлест, напоминая повязку из толстых бинтов. Пилоны и предупредительные знаки отгораживали на Пичтри целую полосу, но дорожные рабочие давно покинули это место.

Она выпрямилась, крепко сжав руль. Автомобиль подпрыгнул, въезжая на рампу, ведущую в гараж. Аманда подъехала к фургону судмедэкспертов и припарковала «лексус» рядом с ним.

– Семь часов, – сказала она.

Именно столько времени прошло с момента исчезновения Эммы.

Уилл вышел из машины, поправляя жилет и сожалея, что не надел пиджак, несмотря на то что с приближением ночи удушающая жара и не думала ослабевать. Один из сотрудников копировального центра видел сообщение о похищении по телевизору. Он заметил машину Кайлы, когда вышел покурить, и сразу позвонил в полицию.

Вслед за Амандой Уилл спустился по пологому пандусу, ведущему в здание крытой автостоянки позади центра. По меркам Атланты, гараж был небольшой – что-то около пятидесяти футов в ширину и столько же в глубину. Потолок был очень низким, и от макушки Уилла до нависающих бетонных балок оставалось меньше фута. Пандус, ведущий на второй этаж, был перегорожен бетонными блоками, которые выглядели так, словно лежали там уже довольно давно. Служебный проезд вел от задних ворот гаража к примыкающим к центру зданиям. В отгороженной зоне стояли три автомобиля. Уилл предположил, что это парковка, предназначенная для сотрудников копировального центра. Изнутри гараж был освещен желтыми прожекторами, заставлявшими комаров держаться на почтительном расстоянии от парковки. Уилл поднес ладонь к лицу и нащупал шрам, но тут же поспешил опустить руку, борясь с этой нервной привычкой.

При въезде в гараж не было ни ворот, ни будки с охранником. Кем бы ни был хозяин гаража, он полагался на честность незнакомых людей. У входа стоял ящик с ячейками, номера которых соответствовали парковочным местам. Предполагалось, что клиенты должны туго свернуть четыре долларовые банкноты и просунуть их в узкую щель ячейки, тем самым оплатив свою парковку. На обрывке проволоки висела тонкая и острая металлическая пластина, помогавшая людям пропихивать деньги внутрь.

Аманда направилась к белому «приусу» Кайлы Александр. Ее каблуки громко застучали по бетонному полу. Автомобиль окружала группа экспертов-криминалистов. Мигали вспышки фотоаппаратов, лаборанты перебирали улики, раскладывая их по пластиковым пакетам. Все были одеты в белые комбинезоны, и немилосердная августовская жара заставляла их обливаться потом. Влажность была настолько высокой, что Уиллу казалось, будто он дышит сквозь ком мокрой ваты.

Аманда подняла голову, осматривая подземный гараж. Уилл проследил за ее взглядом. На стене виднелась одинокая камера видеонаблюдения. Она была повернута таким образом, чтобы снимать входящих в здание людей, а не оставленные на парковке автомобили.

– Чем мы располагаем? – спросила Аманда.

Она говорила очень тихо, но это были ее люди, и все они ожидали этого вопроса.

Вперед выступил Чарли Рид. В руках он держал два пластиковых пакета с уликами.

– Веревка и изолента, – пояснил он. – Мы нашли это в багажнике.

Уилл взял у него один из пакетов, в котором лежал кусок новой, аккуратно свернутой бельевой веревки, связанной пластиковым шнурком. С одной стороны веревка едва заметно розовела в месте, где волокна соприкоснулись с кровью.

– Она была так свернута, когда вы ее нашли? – спросил Уилл.

Чарли выразительно посмотрел на него, как будто спрашивал: неужели Уилл и в самом деле принимает его за полного идиота?

– Именно так, – ответил он. – Ни на веревке, ни на изоленте отпечатков пальцев обнаружить не удалось.

– Он хорошо подготовился, – заключила Аманда.

Уилл вернул веревку эксперту, и Чарли продолжил:

– В багажнике обнаружено пятно крови, соответствующей группе крови Эммы Кампано. Необходимо проконсультироваться с врачом, но не похоже, чтобы у нее было ранение, угрожающее жизни. – Он кивнул на темный полукруг в багажнике. Уиллу показалось, что по форме и размеру он соответствует голове семнадцатилетней девушки. – Судя по количеству крови, рискну предположить, что у нее рассечена кожа головы. Обычно такие раны обильно кровоточат. Ах да… – Он снова обернулся к Уиллу. – Мы обнаружили микроскопические капли крови в кладовой Эммы Кампано, как раз над мочой, которую ты там нашел. Я думаю, что эти брызги появились, когда ее ударили по голове рукой или ногой. Мы вырезали кусок гипсокартона, но я не уверен, что там достаточно крови для анализа. Возможно, именно поэтому ему не потребовались ни веревка, ни изолента. Перед тем как вытащить девушку из кладовой, он ее просто вырубил.

Видимо, Аманда пришла к такому же выводу.

– Дальше.

Чарли обошел машину, указывая на различные детали.

– На руле, на дверцах и защелке багажника имеются следы той же крови, которую мы нашли в багажнике. Классический случай переноса перчатками. – Он имел в виду, что похититель был в латексных перчатках. – Что касается мусора, то мы полагаем, что его оставила в автомобиле его владелица.

Уилл заглянул в машину. Ключи торчали из замка зажигания рядом с кнопкой переключателя скоростей. Машина была завалена стаканами из-под кофе «на вынос», пакетами из-под фастфуда, школьными учебниками и какими-то бумагами, а также коробочками с расплавившейся косметикой. Этот бедлам в сочетании с липкими пятнами от пролитой газировки указывал только на то, что Кайла Александр была слишком ленива, чтобы отправить все это в мусорный бак. В остальном в этом не было ничего примечательного.

Чарли продолжал рассказывать:

– Мы получили позитивную реакцию на содержание в сиденьях жидкостей человеческого тела. Это может быть кровь, моча, сперма, пот, мокрота. Ткань обивки очень темная, и жидкости немного, но это кое-что. Я собираюсь вырезать лоскуты с выделениями. Возможно, в лаборатории удастся выделить из них что-нибудь.

– Кровь на корпусе машины принадлежит только Эмме? – поинтересовался Уилл.

– Именно так.

– Значит, где-то по дороге из дома Эммы он сменил перчатки?

Чарли задумался.

– Это выглядит логично. Если бы он этого не сделал, кровь Кайлы и Адама тоже была бы на машине.

– Разве в такую жару она не должна была бы засохнуть? – уточнила Аманда.

– Возможно, и засохла бы, но в свежую мокрую кровь попали бы частички сухой. Я бы заметил следы ее присутствия.

– Почему вы так уверены, что это кровь Эммы?

– На самом деле я в этом не уверен, – признался Чарли. Он нашел рулон бумажных полотенец и оторвал длинную полосу, чтобы вытереть пот с лица. – Все, что мне известно, – это группа крови и ее резус. Кровь, которую мы обнаружили на машине, резус-позитивная и относится к четвертой группе. Насколько нам известно, Эмма была единственным человеком в доме с такой группой крови.

– Я не ставлю под сомнение ваши методы… – начал Уилл, однако уже следующие его слова именно это и сделали. – Но откуда вы знаете, что на машине только такая кровь?

– Разные группы крови не очень хорошо ладят друг с другом, – пояснил Чарли. – Если соединить резус-позитивную кровь четвертой группы с любой кровью первой и второй группы, мы получим весьма агрессивную реакцию. Именно поэтому в больнице, прежде чем сделать человеку переливание крови, вначале определяют его группу. Это очень простой анализ. Он занимает всего несколько минут.

– Я считала, что резус-позитивная кровь четвертой группы универсальна, – вставила Аманда.

– Вы говорите о резус-отрицательной крови четвертой группы, – поправил ее Чарли. – Все дело в антигенах. Если группы крови несовместимы, красные кровяные тельца слипаются. Это может привести к образованию сгустков, которые закупоривают сосуды и становятся причиной смерти.

Аманда не сумела скрыть свое раздражение.

– Мне не нужен урок анатомии, Чарли! Меня интересуют только факты. Что еще вы нашли?

Он оглянулся на машину, вокруг которой суетилась команда экспертов. Фотограф едва успевал делать снимки пустых стаканов из «Макдоналдса» и оберток от леденцов.

– Почти ничего, – признался он.

– Как насчет здания?

– Верхние два этажа пустуют. Мы осмотрели их первым делом. Я полагаю, что там никого не было на протяжении последних месяцев шести, если не года. То же самое касается парковки наверху. Эту бетонную баррикаду установили уже довольно давно. Я думаю, этот гараж такой древний, что не предназначен для новых, больших автомобилей, поэтому его и перегородили, чтобы предотвратить возможное обрушение.

Аманда кивнула.

– Разыщите меня, если узнаете что-то еще.

Она направилась к зданию, Уилл за ней.

– Барри не удалось обнаружить использованные перчатки, – сообщила Аманда, имея в виду руководителя группы кинологов. – Сегодня днем собаки взяли след, ведущий от дома Кампано к роще в конце улицы. Но запахов было так много, что они его потеряли. – Она указала на территорию непосредственно за гаражом. – Вон там есть еще одна дорожка, которая ведет в ту же рощу. Чтобы добраться отсюда до дома Кампано, потребуется не больше десяти минут. Разумеется, при условии, что знаешь дорогу.

Уилл вспомнил, что рассказывал ему Лео.

– В прошлом году девочки прогуливали уроки, пока соседка из дома напротив не рассказала Абигайль, что видела перед домом машину Эммы. Они могли парковать автомобили здесь, чтобы их никто не заметил.

– Но сегодня машина Кайлы была припаркована перед домом, – напомнила Аманда.

– Возможно, стоит еще раз обойти соседей. Вдруг кто-то из них что-то припомнит.

– Вы предлагаете сделать это в третий раз? – Она не сказала «нет», но все же напомнила: – Об этой истории говорят на всех каналах. Я удивлена, что до сих пор никто не убедил себя в том, что он действительно что-то видел.

Уилл знал, что со свидетелями часто возникает подобная проблема, особенно если преступление совершено против ребенка. Люди так сильно хотят помочь, что их рассудок создает сценарии, которых на самом деле никогда не существовало.

– Как зовут того парня, который позвонил насчет «приуса»?

– Лайонел Петти.

Она нажала на красную кнопку у двери. Прошло несколько секунд, затем послышалось жужжание, и раздался щелчок.

Уилл открыл перед Амандой дверь и вслед за ней зашагал по длинному коридору в копировальный центр, наслаждаясь прохладным кондиционированным воздухом, особенно радующим после удушающей жары гаража. С потолка свисали указатели с изображением улыбающихся мультяшных ручек, пишущих разнообразную полезную информацию для посетителей. Стойка регистратора была завалена грудами бумаги. В глубине зала жужжали станки, с невероятной скоростью прокручивая и выбрасывая листы бумаги. Уилл огляделся, но вокруг никого не было. Увидев на стойке колокольчик, он взял его и позвонил.

Из‑за одного из станков высунул голову какой-то паренек. Его прическа была в полном беспорядке, словно он только что вскочил с постели, но остроконечная бородка была аккуратно подстрижена.

– Вы полицейские?

Парень направился к ним, и Уилл увидел, что он не так уж юн. Ему было, наверное, уже под тридцать, но он был одет как подросток, и у него было круглое, по-детски открытое лицо. Если бы не редеющие волосы, ему можно было бы дать лет пятнадцать. Он повторил свой вопрос:

– Вы из полиции?

Уилл заговорил первым, потому что знал манеру Аманды выстреливать в незнакомых людей вопросами, предполагающими немедленные и исчерпывающие ответы, что не особо способствовало получению от них необходимой информации. Чтобы перекричать гул машин, ему пришлось повысить голос:

– Вы Лайонел Петти?

– Ага, – кивнул тот, неуверенно улыбаясь. – Это поможет вам раскрыть преступление?

В медленных модуляциях его голоса Уиллу послышался едва уловимый ритм, но ему было непонятно, на самом ли деле собеседник чувствует себя настолько непринужденно или только что накурился травки.

– Я целый день смотрю новости по телевизору. Они показывают эту машину чуть ли не каждые пять минут. А потом я вышел покурить, огляделся и не поверил своим глазам, когда увидел ее прямо перед собой. Это было настолько невероятно, что я решил, что мои мозги решили сыграть со мной злую шутку.

– Петти! – окликнул его чей-то голос.

Уилл прошел вдоль стойки и увидел нижнюю часть тела, торчащего из-под одного из копировальных аппаратов.

– Ты отметился, прекратив работу, как я просил? – продолжал голос.

Петти улыбнулся, продемонстрировав самые кривые зубы из всех, которые Уилл когда-нибудь видел.

– Не поймите меня неправильно, но, может, мне полагается вознаграждение? Они живут в Энсли-Парке. У них, наверное, куча денег.

– Нет, – ответила Аманда. Она уже поняла, кто здесь главный, и обратилась к парню под копировальным аппаратом: – Где запись с камер слежения?

Он выполз из-под станка. У него на лбу красовалось чернильное пятно, но волосы были аккуратно причесаны, а щеки гладко выбриты. Будучи, наверное, ровесником Петти, он был лишен его мальчишеских черт и присущего любителям травки обаяния. Он вытер руки о штаны, оставив на них легкие чернильные полосы.

– Прошу прощения. Мы должны к утру напечатать десять тысяч экземпляров рекламного проспекта, а у меня только что заклинило станок.

Уилл посмотрел на вывороченные внутренности машины и подумал, что все эти зубцы и шестерни напоминают устройство наручных часов.

– Меня зовут Уоррен Гриер, – сообщил мужчина. – Я вытащил кассету из камеры, как только вы сюда приехали. Вам повезло. Мы каждый день гоняем одни и те же кассеты. Если бы вы пришли завтра, то сегодняшняя запись, скорее всего, уже была бы уничтожена.

– У вас здесь проблемы с воровством? – поинтересовался Уилл.

– В общем-то, нет. Из‑за ремонта дороги к нам трудно как заехать, так и выбраться отсюда. Около девяноста процентов клиентов нас вообще никогда не видят. Мы сами доставляем им заказы.

– Зачем же вам камеры слежения?

– В основном чтобы посмотреть, кто у двери, и для борьбы с бездомными. У нас здесь мало наличных, но нарикам много и не надо. Для них и двадцать баксов – удача.

– Здесь работаете только вы с Лайонелом?

– Есть еще одна девушка, Моника. Она работает только утром, с семи до полудня. И еще курьеры для доставки заказов. Но они здесь появляются лишь изредка. – Он оперся рукой о стойку. – Скоро должны прийти Сэнди и Фрида. Они работают в вечернюю смену.

– Кто пользуется офисом наверху?

– Раньше там сидели какие-то юристы, но они выбрались с год назад, – кажется, так? – Этот вопрос был адресован Петти, который утвердительно кивнул. – Они занимались вопросами иммиграции. Мне кажется, что тут прокручивались какие-то аферы.

– К ним все время бегали разные скользкие типы, – вставил Петти.

– Вот. – Уоррен выудил из кармана штанов связку ключей и вручил их Петти. – Отведи их в мой кабинет. Я остановил кассеты, когда сюда приехала полиция. Верхняя – это сегодняшняя. Ее еще не перематывали, так что, наверное, будет нетрудно найти интересующий вас отрезок времени. – Он повернулся к Уиллу. – Простите, но мне надо довести до ума этот станок. Покричите, если возникнут проблемы. Я приду и помогу вам.

– Спасибо, – кивнул Уилл. – Позвольте задать вам один вопрос. Вы в последнее время не замечали никого, кто активно пользовался бы гаражом? Возможно, не на «приусе», а на другой машине?

Уоррен покачал головой.

– Я целыми днями торчу здесь и выхожу через эту дверь, только когда пора ехать домой.

Уилл остановил его, прежде чем он успел нырнуть в станок.

– Вы не обратили внимания, не околачивались ли поблизости какие-нибудь подозрительные личности?

Уоррен пожал плечами.

– Это Пичтри-стрит. Тут полно подозрительных личностей.

– У меня тут есть наблюдательный пост, – вмешался Петти и, поманив полицейских за собой, направился в глубь цеха. – Это не первый мой звонок в полицию. Я уже жаловался на бездомных, которые бухали в переулке.

– Когда это было? – спросила Аманда.

– Год или два назад.

Уилл ожидал от Аманды какой-нибудь язвительной реплики, но она воздержалась от замечаний.

– А раньше вы видели здесь этот «приус»? – спросил он у Петти.

Тот покачал головой.

– А как насчет других машин? – продолжал Уилл. – Может, вы заметили какой-нибудь автомобиль, который парковался здесь особенно часто?

– Нет, не припоминаю. Но я редко выхожу из цеха, чтобы не пропустить телефонные звонки.

– А как насчет перекуров?

– Глупо, да? – Он покраснел. – Года два назад я бросил, но пару дней назад познакомился в яхт-клубе с одной девушкой. Она курит, как эта долбаная Круэлла де Виль. Ну и я снова начал…

Он щелкнул пальцами. Расположенный на Юклид-авеню яхт-клуб, по сути, являлся одним из притонов в Литл-Файв-Пойнтс. Именно в таком заведении и можно было найти работника копировального центра двадцати с лишним лет от роду, наделенного амбициями улитки.

– А как насчет дорожных рабочих на улице?

– За последние полгода они то работают тут, то куда-то исчезают. Сначала они пытались пользоваться гаражом для перерыва на обед. Тень и все такое. Но Уоррену это не понравилось, потому что они оставляли за собой кучу мусора – бычки, пластиковые стаканчики и прочее дерьмо. Он поговорил с бригадиром. Вежливо так и спокойно поговорил. Типа, ведите себя прилично, ребята. Складывайте мусор, куда положено. На следующий день мы приезжаем на работу, а вся дорога в этих долбаных стальных плитах. А рабочие больше не появлялись.

– Когда это было?

– Может, неделю назад. Я не помню. Уоррен должен знать точно.

– А до этого у вас были с ними проблемы?

– Не-а, нам до них не было дела, потому что тут никто долго не задерживался. Бригады все время менялись, и их начальники тоже. – Петти остановился перед закрытой дверью. Вставляя ключ в замок, он продолжил: – Я не хочу, чтобы вы считали меня жадным ублюдком из‑за того, что я спросил о вознаграждении.

– Что вы, не волнуйтесь, – ответил Уилл, окидывая взглядом офис.

Небольшое пространство кабинета было очень хорошо организовано. Металлические полки, занимавшие стены от пола до потолка, были забиты тысячами компакт-дисков. За металлическим, заваленным бумагами столом стоял старый, потрепанный стул. Громко тикали часы. Напротив стола на стене висела полка с крошечным черно-белым телевизором. От него вел целый пучок проводов, соединенных с двумя видеомагнитофонами.

– Запись дерьмовая, – вздохнул Петти. – Уоррен сказал правду насчет постоянной перезаписи. Я работаю здесь уже семь лет, и он только пару раз покупал новые кассеты.

– А что это за диски?

– Файлы клиентов, искусство и прочая ерунда, – пояснил Петти, проводя пальцем по разноцветным коробкам. – Большинство заказов уже отправлено, но иногда нам поручают напечатать повторную партию, и тогда мы берем заказ отсюда.

Уилл взглянул на экран телевизора, где виднелась только самая макушка головы Чарли, вырезающего из пассажирского сиденья «приуса» лоскут ткани. Рядом с телевизором лежали две кассеты, ярлыки обозначали их как номер один и номер два. Уилл осмотрел один из видеомагнитофонов, с виду довольно примитивный. Большая кнопка всегда включала воспроизведение, а кнопки поменьше по бокам от нее наверняка означали перематывание кассеты назад и вперед.

– Думаю, мы разберемся, – сообщил он Петти.

– Я могу…

– Спасибо, – перебила Аманда, практически выталкивая его за дверь.

Уилл принялся за работу и вставил верхнюю кассету в магнитофон. Экран телевизора мигнул, на нем появилось изображение гаража.

– Они выключили его два часа назад, – заметила Аманда.

– Я вижу, – пробормотал он, нажимая кнопку обратной перемотки и следя за быстро сменяющимися цифрами, указывающими на время записи.

Уилл остановил кассету и снова включил перемотку, зная, что без картинки это будет происходить быстрее. Кассета перематывалась с громким шорохом. Тикали часы.

– Попробуй включить, – сказала Аманда.

Уилл нажал на кнопку воспроизведения, и на экране возник гараж. Они снова увидели «приус», припаркованный на том же месте. 01:24:33 гласили цифры в углу экрана.

– Мы уже близко, – отметила Аманда.

Благодаря звонкам Пола Кампано в службу девять-один-один они знали, что Абигайль подъехала к дому около половины первого.

Не выключая магнитофон, Уилл большим пальцем прижал копку перемотки. Картинка на экране не изменилась: на ней по-прежнему были только «приус» и пустой гараж. Качество изображения было как раз таким, какого можно ожидать от подобного оборудования, и Уилл сомневался, что, просматривая запись, смог бы опознать марку автомобиля. Поскольку камера была повернута в сторону двери, им был виден лишь небольшой сектор гаража. Изображение на кассете было обратным, поэтому, когда в двенадцать часов двадцать одну минуту три секунды они увидели выезжающий из гаража «приус», это означало, что на самом деле он там только что появился. Это была полезная информация, но главным, что привлекло их внимание, была вторая машина, которую «приус» заслонял от объектива камеры.

– Какая это марка? – спросила Аманда.

Зернистая пленка позволяла разглядеть переднюю поперечину и часть переднего колеса красного, синего или черного седана, въезжающего в гараж. Уилл видел кусочек ветрового стекла, капот и передний габаритный фонарь, больше ничего. «Тойота»? «Форд»? «Шеви»?

– Я не понимаю, – вынужден был признаться он.

– Итак, – подвела итог Аманда, – теперь мы знаем, что «приус» заехал в гараж в двенадцать двадцать одну. Отмотай до того места, когда в гараже появилась вторая машина.

Уилл выполнил распоряжение, вернувшись больше чем на час назад. Он остановил пленку на одиннадцати пятнадцати и нажал кнопку воспроизведения. Экран телевизора снова ожил. В гараж медленно въезжала темная машина. Изображение не позволяло узнать о водителе ничего, кроме того что он среднего телосложения. Он вышел из машины, и они увидели, что у него темные волосы. Он был одет в темную рубашку и темные джинсы. Уилл имел возможность сравнивать и сделал вывод, что они смотрят на Адама Хамфри. Адам закрыл дверцу машины и перебросил что-то – ключи? – через крышу автомобиля пассажиру, который не попал в объектив камеры, не считая части руки, поймавшей ключи. На руке пассажира не было часов. Не было на ней и татуировок, а также каких-то других опознавательных отметин. Оба, водитель и пассажир, ушли, и Уилл перемотал пленку до того момента, когда в гараже появился автомобиль Кайлы Александр.

К счастью, теперь события развивались в хронологическом порядке. Ровно в двенадцать часов двадцать одну минуту сорок четыре секунды белый «приус» остановился рядом с седаном, скрыв его от объектива камеры. Водитель вышел из «приуса» через пассажирскую дверцу, не попадающую в поле зрения камеры, и открыл багажник. На какое-то мгновение в кадр попал и открывшийся багажник седана. Через несколько секунд он захлопнулся. На экране появилось мутное пятно, судя по всему, макушка головы похитителя, который, пригнувшись, обошел седан и забрался в него через пассажирскую дверцу. Больше перед объективом камеры ничего не происходило. Оставалось только предположить, что седан уехал.

Уилл убрал руку от видеомагнитофона.

Аманда присела на стол.

– Он знал, что здесь стоит седан. Он заранее спланировал сменить машину, потому что понимал, что мы будем искать «приус».

– Мы целый день искали не ту машину.

– Надо поручить Чарли отослать эту пленку в Квантико, – распорядилась Аманда, подразумевая лабораторию ФБР в Вирджинии. – Я уверена, что у них найдется эксперт по передкам автомобилей.

Уилл извлек кассету из магнитофона. Телевизор мигнул и снова показал им «приус». Чарли стоял на коленях, осматривая пол автомобиля перед водительским сиденьем. В углу экрана светились цифры 20:41:52.

Аманда тоже их увидела.

– Мы потеряли еще тридцать минут.

Высаживая Уилла возле мэрии, Аманда была непривычно молчалива. За то время, что он дошел до своей машины, она лишь сказала:

– Завтра у нас будет больше информации.

Она имела в виду результаты работы судмедэкспертов. Чтобы обработать все поступившие материалы, лаборатории предстояло трудиться и ночью. Аманда знала, что Уилл сделал все, что мог. И они оба знали, что этого недостаточно.

Уилл бесцельно ехал по Норт-авеню. Он настолько погрузился в раздумья, что спохватился, только проехав свой поворот. Он жил всего в пяти минутах к востоку от мэрии, но в последнее время заметил, что ему все чаще хочется, чтобы это расстояние было побольше. Он жил один с тех пор, как ему исполнилось восемнадцать, и привык много времени проводить наедине с собой. Привыкнуть к тому, что дома его ждет Энджи, было непросто. Особенно сложно приходилось в такие вечера, как сегодня, когда все его мысли были до такой степени заняты расследованием, что раскалывалась голова, и он отчаянно нуждался в одиночестве, чтобы просто посидеть и подумать.

Он пытался подвести итоги дня и понять, чего же им удалось достичь. Они связались с родителями Кайлы Александр. Из‑за временóй разницы с Новой Зеландией они потеряют в воздухе целый день. Все же Лео Доннелли удалось хоть одно дело. Точнее, два, если учесть его внезапный уход на больничный. На его месте Уилл тоже предпочел бы срочную операцию по удалению простаты необходимости иметь дело с Амандой Вагнер, хотя и то и другое было сопряжено с риском кастрации.

Уилл припарковался на улице, потому что путь к дому загородил «Монте-Карло» Энджи. Мусорный бак по-прежнему стоял на обочине, и он оттащил его к гаражу. Тут же сработали датчики движения, и над крыльцом вспыхнул фонарь, на мгновение ослепив Уилла.

– Привет, – сказала Энджи.

Она лежала на кушетке перед телевизором, одетая в тонкие хлопчатобумажные боксерки и майку, и не отрывала глаз от телевизора. Уилл скользнул взглядом по ее обнаженной ноге и подавил желание улечься на кушетку рядом и уснуть, а может, и не только. Впрочем, их отношения этого не подразумевали. Энджи не относилась к числу женщин, стремящихся заботиться о своем мужчине, а Уилл был патологически не способен попросить о том, в чем нуждался. В первый раз, когда он увидел ее в детском доме, она отвесила ему оплеуху и посоветовала закрыть рот и не пялиться на нее. Уиллу было восемь, а Энджи одиннадцать. С тех пор их отношения практически не изменились.

Он бросил ключи на столик у двери, подсознательно отмечая все, что Энджи передвинула или изменила в его отсутствие. На автомате для пинболла лежала ее сумочка, из которой на стеклянную панель высыпался ворох женских побрякушек. Ее туфли стояли под стулом для пианино рядом со вчерашней и позавчерашней парами. Цветы в горшках были пожеваны, но он не мог ее за это винить. В последнее время у его собаки Бетти обнаружилась страсть к маргариткам. Видимо, они оба изыскивали пассивно-агрессивные способы отреагировать на непривычную ситуацию.

– Все еще передают «Эмбер-алерт»?[7]7
  Экстренная система поиска похищенных или пропавших детей, действует в США и Канаде.


[Закрыть] – спросил он.

Энджи уменьшила громкость и наконец переключила свое внимание на Уилла.

– Да. Есть какие-нибудь версии?

Он покачал головой, снял с пояса пистолет и положил его рядом с ключами.

– Как ты узнала, что я занимаюсь этим делом?

– Позвонила.

Уиллу было непонятно, почему Энджи не обратилась с этим вопросом к нему, но он слишком устал, чтобы разбираться с такими мелочами.

– Есть что-нибудь интересное по телеку?

– «Человек с тремя женами».

– О чем это?

– О кораблестроении.

Уилла охватило чувство, близкое к панике, когда он вдруг осознал, что собака не встретила его у двери.

– Ты что, снова случайно заперла Бетти в кладовой?

Энджи не была в восторге от чихуа-хуа Уилла. Он взял эту кроху к себе только потому, что все остальные от нее отказались, и очень к ней привязался.

– Энджи? – настороженно повторил Уилл.

Она невинно улыбнулась, отчего его тревога только возросла. Он до сих пор не был уверен, что инцидент с кладовкой был случайным.

Он свистнул и окликнул:

– Бетти!

Маленькая голова с растопыренными ушами высунулась из‑за кухонной двери. На Уилла нахлынула волна облегчения, когда крохотные коготки застучали по паркету.

– Не смешно, – сообщил он Энджи, падая в кресло и внезапно ощущая, насколько устал.

Казалось, все его мускулы размягчились и вот-вот растекутся. Уилл ничего не мог предпринять, но все равно испытывал чувство вины за то, что сидит дома, в кресле, пока убийца разгуливает на свободе. Цифровые часы на блоке кабельного телевидения показывали время: 01:33. Уилл даже не подозревал, что уже настолько поздно. Теперь, глядя на часы, он ощутил во всем теле что-то очень похожее на ноющую боль. Когда Бетти запрыгнула к нему на колени, ему было трудно хотя бы шевельнуть рукой, чтобы ее погладить.

– Жаль, что ты не понимаешь, как нелепо смотришься с этой штукой на коленях, – сказала Энджи.

Он посмотрел на журнальный столик. Полированная деревянная крышка была покрыта отпечатками пальцев. Рядом с открытым пакетом чипсов стоял пустой бокал из-под вина. При виде чипсов его желудок заурчал, но он так устал, что даже не мог до них дотянуться.

– Вчера вечером ты неплотно закрыла крышку на мусорном баке, – сообщил он Энджи. – В него кто-то забрался… собака или кошка. Утром мусор был разбросан по всему двору.

– Надо было меня разбудить.

– Да ладно, ничего страшного. – Он помолчал, чтобы до нее дошло, что на самом деле это не так. – Ты не собираешься спрашивать меня о Поле?

– Так сразу? – спросила она. – Я собиралась дать тебе время прийти в себя.

Когда Пол впервые появился в детском доме, Уилл его обожествлял. В нем было все, чего не хватало Уиллу. Другими словами, он был обаятелен, популярен и обрезан. И все ему доставалось без малейших усилий. Даже Энджи. Хотя, если честно, в то время Энджи доставалась легко абсолютно всем. А если точнее, то всем, кроме Уилла. Он до сих пор не понимал, за что Пол тогда так его возненавидел. Прошла всего одна неделя напряженного ожидания, прежде чем он стал задираться к Уиллу, и еще одна неделя, прежде чем он пустил в ход кулаки.

– Он до сих пор называет меня Трэшем.

– Но тебя действительно нашли в мусорном баке.

– Это было очень давно.

Она пожала плечами, как будто это все не имело значения.

– Начни называть его членососом.

– Это было бы слишком жестоко, с учетом того, через что, скорее всего, пришлось пройти его дочери, – вздохнул Уилл. – Тем более что история еще не окончена, – уточнил он.