Текст книги "Пока смерть не соединит нас"

– Когда он был маленьким, он садился на террасе и с наступлением ночи смотрел на звезды. Вот почему… К тому же это менее банально, чем, например, Рекс или что-то в этом роде…

– Это охотничья собака?

Венсан рассмеялся:

– Это пастушья собака! Не уверен, что он бы пригодился при поиске подстреленной дичи! Впрочем, я давно не хожу на охоту… Мой старик брал меня с собой, когда мне было лет десять. Признаюсь, сначала было интересно… Но очень быстро мне это опротивело. В двенадцать лет я отказался ходить на охоту.

– А твой отец по-прежнему охотится?

– Он умер.

Мириам извинилась.

– Ничего страшного, – заверил проводник. – Я отлучусь, чтобы закончить… Если хочешь еще выпить, налей сама.

Он отправился на кухню, а Мириам принялась рассматривать жилище. Обитые вагонкой стены украшали несколько фотографий в рамках. Горные пейзажи, долины и далекие страны; невероятной красоты фотографии животных, заснятых в природе.

– Это твоя работа? – восхищенно спросила она.

– Что?

– Фотографии, ты их сделал?

– Да. Это мой новый способ охотиться.

– Они великолепны…

Затем взгляд Мириам задержался на книжном шкафу, где в беспорядке выстроились книги. Много романов, альбомы с фотографиями, собрания старинных книг.

– Ты все это прочитал?

Люди часто удивляются, что человек, живущий в горах, может любить читать. У некоторых предрассудков долгая жизнь.

– Готово! – объявил Венсан. – Если мадемуазель соблаговолит…

Они перешли за стол, и он стал ждать приговора. Хотя совершенно не волновался: он мог положить ей на тарелку что угодно, она все равно сделала бы вид, что ей нравится.

– Восхитительно! – с улыбкой гурмана воскликнула она.

– Благодарю! Так что я не только умею читать, но еще и готовить!

– У тебя столько талантов…

И столько же недостатков. Но о них ты узнаешь позже. У тебя все еще впереди…

Во время ужина Мириам говорила без умолку, раскрывая перед ним свою натуру, хрупкую и неуравновешенную. Девушка, еще вчера считавшаяся подростком, но уже успевшая узнать, что значит страдать.

Много страдать.

Для Венсана это была простая констатация факта; едва она переступила порог его дома, он тут же надел свой пуленепробиваемый жилет.

Она страдала, ну и что?.. Я тоже страдал…

После ужина они вышли на террасу, где их встретила светлая холодная ночь; на небе из-за занавеса туч проглядывал кусочек луны. Опершись на балюстраду из лиственницы, они какое-то время неторопливо слушали дыхание гор. Затем Венсан подошел к Мириам и обнял ее. Почувствовал, как она дрожит, разумеется от холода. Он погладил ее длинные блестящие волосы. Взяв ее за руку, он предложил вернуться в дом, где их ожидало мягкое тепло угасавшего в очаге огня.

Высвободившись из его объятий, Мириам устроилась на диване и налила себе еще чашечку кофе. Она готова убрать со стола и даже вымыть посуду, готова делать все что угодно, лишь бы отдалить момент, которого так страстно жаждало ее тело, но безмерно страшился ее разум.

Понимала ли она, что потом придет страдание? Или это всего лишь боязнь оказаться не той, какую он ждал?

Венсан не оставил ей времени ответить на этот вопрос. Он нежно заставил ее встать с дивана и заключил в объятия.

Забыть Лору. На мгновение, на объятие.

Главное – не закрывать глаза, иначе она снова появится. Встанет между ними.

Он запустил руки под свитер Мириам и медленно двинулся вдоль спины, ощущая поразительную бархатистость ее кожи…

Его губы скользнули к ее шее; пьянящая волна ее духов, каннибальская нежность его рта…

Она все еще дрожала, но уже не от холода.

Венсану нравилась такая сдержанность, такая трепетность. Ее неопытность, ее молодость.

Он разобьет вдребезги ее сдержанность, покажет ей, на что она способна.

Поведет в головокружительном танце.

Не пытаясь ее приободрить, он лишь возбуждал ее. Разбить цепи, одну за другой, открыть замки, отыскать запрещенный проход.

Он медленно раздевал ее, шепча на ухо слова нежности вперемешку с непристойностями. Давая ей время привыкнуть к его рукам на ее теле, исследуя каждый квадратный сантиметр ее кожи, воспламеняя каждый атом ее плоти, превращая его в крошечный горящий уголек.

Он был деликатен и одновременно властен, и Мириам наконец-то раскрылась. Осмелилась сделать то, что диктовал ей инстинкт.

Она хотела увлечь его на софу, он медленно заставил ее отступить к столу. Она откинулась назад, оперлась на руки и обхватила его ногами, словно приглашая войти.

Запрокинув голову, закрыв глаза и изогнувшись всем телом, она была божественна.

Сначала в ее чреве произошло потрясающее землетрясение, затем яркая вспышка разорвала ее сердце и взорвала мозг.

Она принадлежала ему. На всю жизнь.

Он принадлежал ей. На одну ночь.

* * *

Ближе к вечеру Серван села за руль, толком не зная, куда она поедет. Она устала кружить по своей жалкой квартирке-студии. В экзистенциальном смысле, разумеется…

Остановившись на холме над Аллосом, она смотрела на огни в долине – слабое утешение в отсутствие звезд.

Давно она не чувствовала себя так одиноко. Вдали от семьи, от друзей.

Зачем она приехала сюда?

В старенькой магнитоле стояла кассета с блюзами, удивительно гармонировавшими с состоянием ее души. Внезапно она вспомнила об отце и постаралась представить себе, что он делает в такой поздний час. Смотрит телевизор вместе с новой женой? Или уже спит?

Вспоминает ли он обо мне? Кто знает…

Вот уже два года, как они стали чужими друг другу. Полный разрыв, несправедливый.

Нет, не она его виновница, а он. Но ей трудно сердиться на него, она еще питает надежду его увидеть, поговорить с ним. Сегодня вечером ей так его не хватает…

Упершись виском в холодное стекло, она закрыла глаза, чтобы не видеть своих слез.

Она ничего не могла сделать; жизнь сделала выбор за нее.

Наконец она решила, что пора возвращаться, и нажала на газ, разрушив тишину холодной ночи. Направляясь к деревне, она неожиданно заметила на горе одинокий свет; Анколи, единственный огонек, затерявшийся среди окутанных темнотой деревьев. Она часто думала о Венсане, единственном человеке, уделившем ей здесь немного внимания. Нет, пожалуй, это несправедливо, есть еще аджюдан Вертоли, который всегда готов помочь. Впрочем, он относится к ней скорее по-отечески. Он и напоминает ей отца. Та же осанка, тот же возраст, те же седеющие волосы. Мысль эта ободрила ее, она вытерла слезы.

Проезжая мимо дороги, ведущей к озеру, она внезапно захотела навестить проводника. Но, затормозив, заколебалась. Потом одумалась и продолжила путь в казарму. Она не настолько хорошо его знает, чтобы позволить себе беспокоить его в такой час.

Впрочем, здесь ей вообще некого беспокоить.

Прибавив газу, она быстро добралась до жандармерии, которая, похоже, уже опустела. Серван направилась к Эдельвейсу, высокому дому, где находились служебные квартиры. Эдельвейс… У тех, кто дал название этому строению, явно не все в порядке с фантазией! Студия Серван, находившаяся на пятом, последнем этаже, была удобная и солнечная. Но такая безликая!

Зачем я приехала сюда? Что я тут делаю? – повторяла она снова и снова. – Где она, моя жизнь?

Перед входом на ступеньках сидел ее коллега и курил сигарету. Матье, молодой бригадир лет тридцати, служивший здесь вот уже два года. Немного мрачный, но красивый парень.

– Добрый вечер, Серван! Ездила погулять?

– Да, проехала кружок, просто так, подышать воздухом…

– Наверное, тебе здесь скучно?

– Немного, – призналась она, опираясь на перила.

Они немного помолчали, потом Матье предложил ей сигарету.

– Знаешь, – начал он, – я хотел тебе сказать… Хорошо, что ты здесь… Ну, я хочу сказать… хорошо, что у нас в команде есть женщина! Это немного меняет все!

– Спасибо… Но мне кажется, далеко не все разделают твое мнение!

– Да нет! Они просто делают вид, а так они хорошие парни. Им надо дать время привыкнуть! Они строят из себя мачо, и все… Не хочешь посмотреть мою роскошную однушку, а заодно и выпить по стаканчику?

Она уже была готова отказаться, но внезапно подумала, что надо воспользоваться случаем и завязать с ним дружбу.

– С удовольствием. Только ненадолго.

– Как тебе угодно! – ответил он, вставая со ступеньки. – Я живу на первом…

Матье открыл дверь своего личного пристанища. Такая же квартирка, как у Серван, только лучше обустроена. В деталях проглядывала личность ее обитателя, отчего студия словно обрела душу. На стенах афиши фильмов, у кровати простенькая гитара, впечатляющая коллекция комиксов на полках.

Матье налил ей маленький стаканчик полынного ликера. Из бутылка без этикетки.

– Это ты сам сделал? – высказала предположение Серван.

– А то!

– Разве здесь разрешают собирать альпийскую полынь?

– Жители долины имеют право ежегодно собрать немного. Попробуй! Это вкусно, вот увидишь!

Она пригубила крепкий, с насыщенным фруктовым вкусом напиток. Неожиданный, но поистине дивный вкус.

Матье включил стереосистему, приглушил звук.

– Почему ты решила стать жандармом?

Она пожала плечами:

– Чтобы получить работу! Но не просто работу, а живую, интересную. Чтобы вздохнуть было некогда!

– Разочарована?

– Я здесь совсем недавно… пока еще трудно сказать.

– Да нет, ты права, здесь, в общем-то, ничего не происходит! Довольно спокойное место… Летом, когда идет наплыв туристов, тогда приходится вкалывать. Но в конечном счете, сама увидишь, дела всегда есть.

Несколько минут они болтали о том о сем.

Серван допила свой стаканчик и поднялась.

– Уже уходишь?

– Да, иду спать… Я устала.

Матье проводил ее до дверей. Коснулся ее ладони, потом погладил руку. Она замерла.

– Ты могла бы побыть еще немного…

Она отступила на шаг. Отказ привел его в замешательство, ощущение неловкости заполнило всю комнату.

– Прости меня, – произнесла она.

– Нет, это я… Извини… Ты мне нравишься, и я думал, что…

– Ничего страшного! – убедительно произнесла она. – Но я предпочитаю не путать одно с другим. Спасибо за ликер и до завтра.

Метнувшись на лестницу, она побежала, словно дичь, за которой гонятся охотники. И на повороте чуть не сбила с ног Вертоли.

– Простите, старший аджюдан!

– Что с вами, Брайтенбах? Вы тренируетесь бежать марафон? Куда вас несет?

Он заметил, что в ее светлых глазах трепещет страх:

– Что-то случилось, малыш?

– Да нет, все в порядке, уверяю вас… Доброй ночи!

Серван дрожащими руками стала рыться в сумке, отыскивая ключи от квартиры. Наконец она их нашла, ворвалась внутрь и заперла дверь на два оборота.

Глава 5

Мириам открыла глаза, и взгляд ее тотчас упал на солнечный луч, перерезавший комнату, словно клинок шпаги.

Повернувшись, она убедилась, что лежит одна.

Приятный аромат кофе поднимался на второй этаж. Она потянулась, встала и направилась в ванную. Она ощущала себя утомленной, но все же улыбнулась своему отражению в зеркале. После этой ночи, которой предстоит изменить ее жизнь, она нашла себя гораздо симпатичней, чем вчера. Быстро причесавшись, она плеснула водой на лицо и наспех оделась. На первом этаже никого. Она вышла на террасу, но и там ни следа Венсана. Только Галилей лежал на солнышке; при виде ее он лениво завилял хвостом. Наконец на кухонном столе она нашла записку.

Мириам,

я не хотел тебя будить. Кофе горячий. Будь как дома и оставь ключ в кадке с цветком, что возле двери. Целую тебя,

Венсан.

Она была разочарована его отсутствием, но потом подумала, что он, наверное, давно назначил что-то на сегодняшнее утро. Времени около девяти, она явно опаздывает на работу, но, несмотря ни на что, она не спеша выпила чашечку кофе. Потому что Венсан приготовил его для нее. Положив записку в карман, она решила написать ответ.

Венсан,

я уже скучаю! Позвоню сегодня вечером. Крепко тебя целую.

Мириам.

Взяв на полной скорости старт, она быстро выскочила на грунтовую дорогу. Роскошное голубое небо венчало горные вершины.

Сегодня утром все прекрасно.

Она включила радио и запела. Она правильно сделала, что приехала сюда провести лето. А теперь она знала, что проведет его не одна. И возможно, вообще отсюда не уедет. Конечно, она останется жить здесь, вместе с ним. Одна ночь вместе, и он стал для нее частью ее будущего.

Он ее будущее.

Долой страдания, печали. Разочарования.

Как это возможно? Как можно так стремительно влюбиться?

Взбудораженная, не в силах контролировать свои эмоции, она даже всплакнула от радости и страха. Она смеялась и плакала и все больше увеличивала скорость, чтобы наконец попасть на работу.

* * *

Ранним утром Венсан поднялся на гору Рошклин. Устроившись на самом высоком скальном выступе величественной вершины, нависавшей над долиной Верхнего Вердона, в той точке, откуда открывался неповторимый вид, он направил бинокль в сторону Анколи: автомобиль Мириам исчез, и он почувствовал облегчение.

У него не хватило смелости дождаться ее пробуждения: он не хотел открывать ей свое истинное лицо. Лицо безжалостного и беспринципного охотника.

Но правда ли, что безжалостного?

В конце концов, он дал ей то, что она ожидала. Ничего больше он дать ей не мог.

Ощущать под ногами тонкий слой недолговечного снега, созерцать ослепительную лазурь неба, и он уже счастлив.

Одиночество в качестве единственной спутницы, и он счастлив.

Здесь его никто не оценивал. Никто не наблюдал за ним. Только горы благосклонно взирали на него.

Он хотел бы слиться с ними. Раствориться в окружающей природе, стать деревом или скалой и вместе с ними уходить в вечность.

Но он всего лишь человек, маленькое человеческое существо, хрупкое и смертное. Неловкое, но способное к совершенствованию животное. Он увидел серн, с изумительной грацией сбегавших по склону. Они обладали совершенным чувством равновесия, превосходно приспособились к среде обитания. Они составляли единое целое с горой. Так же как и эти черные птицы, без всяких усилий парившие у него над головой. Зачарованный непостижимым совершенством природы, Венсан улегся и несколько долгих минут наблюдал за воздушным балетом птиц.

Интересно, почему природа обделила своим участием человека?

Среди чистейшего неба возникло лицо Лоры, черты его слегка размылись. Идеализированные пятью долгими годами разлуки. Ему показалось, что он слышит ее голос, ее переливчатый смех. Закрыв глаза, он представил себе ее среди гор, которые, словно клеймом, отмечены ее присутствием. Она лежала рядом с ним, он ощущал тонкий аромат ее духов, прикосновение ее кожи. Он уже забыл, что другая женщина разделила с ним ночь. У него нет времени открыть скобку, поскольку он уже закрыл ее.

И только так. Все пять лет.

Главное – без риска вновь причинить себе боль.

Он потерял слишком много крови, еще одна такая рана, и он не выживет. Поэтому он окружил себя непробиваемой броней. Которую не сможет разрушить ни одна женщина.

К 11 часам он решил двинуться дальше, без всякой цели. Вместо того чтобы спуститься к Эрб-Бланш, где была припаркована его машина, он направился к перевалу Анкомбрет. В конце концов, его никто не ждет. Он волен идти туда, куда вздумается.

Свободен.

Венсан хотел бы стать полностью свободным. Но полной свободы не бывает. Нас удерживают наши чувства, наши страсти, наши стремления. Наши потребности, наши желания. Вмененные нам обязанности, узилища, ключ от которых потерян. Воспоминания и мечты.

Все, что доказывает, что мы живы.

И все же, когда он был с ней, когда он следовал за изгибами ее тела, когда он дышал с ней одним воздухом… Когда он принадлежал ей, он ощущал ни с чем не сравнимое чувство. Божественное ощущение…

Свобода.

Быстро шагая по склонам уверенным шагом, он в начале второго прибыл к месту назначения. Неутомимый ветер расчистил проход среди вершин, и он натянул теплую куртку. Усевшись на камень, он слегка перекусил. Мысли его в это время находились далеко и рикошетом отлетали в величественно-бесстрастную синеву озера Аллос.

Внезапно его одиночество было нарушено: навстречу кто-то шел. Он узнал человека, которого в здешних краях все называли Стрегоне. Итальянский иммигрант, живущий здесь с незапамятных времен, в стороне ото всех. В летние месяцы он пас отару овец в окрестностях озера. В остальные месяцы он жил внизу, в долине, в хижине посреди опустевшей деревушки. Без воды и электричества. Он почти ни с кем не разговаривал, да никто и не стремился разговаривать с ним. Одни считали его слабоумным, другие – сумасшедшим. Венсан с ними не соглашался.

Медленно добравшись до перевала, старик помахал рукой проводнику.

– Привет, Марио! Как идут дела?

– Идут, идут…

– Ты ходил проведать свой домик?

Стрегоне лишь кивнул, а затем огромным клетчатым платком с дыркой вытер со лба пот. Махнув рукой на прощание, он продолжил свой путь. Венсан смотрел ему вслед и улыбался. Сей необычный персонаж всегда забавлял его и одновременно пугал. Он напоминал ему призрак, издавна блуждающий в горах, словно выходец с того света, влачащий свои цепи по нескончаемым коридорам замка. Мало кому доводилось слышать его голос, а его словарный запас казался очень ограниченным. Но возможно, он был просто неразговорчив.

Венсан еще немного посидел на ветерке, не спеша возвращаться. А когда он наконец начал спускаться, то разглядел на тропе еще один силуэт. Решительно, сегодня его перевал стал местом паломничества! Благодаря биноклю он разглядел, что это женщина. Когда же она приблизилась, он узнал в ней Серван. Она долго шла до перевала и наконец, задыхаясь и порозовев от усилий, добралась до вершины; увидев Венсана, она с удивлением взглянула на него и улыбнулась.

– Что вы здесь делаете, бригадир?

– Гуляю! Учусь видеть!

– Вот как? И что же вы увидели?

– Ну… ничего.

Она села рядом с ним, достала фляжку. Но та оказалась почти пуста. Тогда Венсан протянул ей свою.

– Там, возле озера, я только что видела странного типа… Бородатый старик, очень высокий и довольно крепкий… Я хотела поговорить с ним, но он мне не ответил!

– Это Марио, – объяснил Венсан.

– А этот Марио немой?

– Смотря с кем!

– А… так, значит, он не разговаривает с чужаками?

– Он вообще почти не разговаривает. Лично я за несколько лет вряд ли обменялся с ним более чем десятком слов!

– Он живет в Аллосе?

– Вы ведете расследование, бригадир?

– Нет, но мне он показался странным… И даже внушающим тревогу… И он как-то непонятно на меня посмотрел.

– Просто он не привык встречать в этих краях хорошеньких девушек! Он живет в Ондре, в крошечной деревушке, расположенной ниже Кольмара. Кроме него, там уже никто не живет. А летом он перебирается в Валлоне… Он пасет отару овец, принадлежащую местным овцеводам.

– Однако сколько здесь необычных людей! Когда он на меня посмотрел, у меня кровь застыла в жилах…

– Вы испугались? – усмехнулся Венсан.

– Испугалась? Нет! – солгала она.

– Знаете, здесь очень много суеверных людей. И они пугаются Марио. Некоторые даже считают, что он приносит несчастье. Собственно, все и называют его Стрегоне! По-итальянски это означает колдун… А некоторые уверяют, что он может наводить порчу!

– Какая глупость!

Она вынула из кармана пачку сигарет. Венсан смотрел на нее, улыбаясь уголками рта.

– Не бойтесь, я положу окурок в карман!

– Потому что здесь я?

– Нет. Потому что я поняла…

Они помолчали, и Венсан с удивлением ощутил, что общество этой девушки, которую он едва знает, доставляет ему удовольствие. Он чувствовал в ней непреклонную волю. Что-то очень сильное, что скрывается за видимой хрупкостью ее фигуры.

– Вы спуститесь со мной? – с надеждой спросила она.

– Увы, нет! Моя машина осталась по другую сторону!

– Жаль…

– Почему? Вы боитесь встретить Марио? Не бойтесь, он направился в другую сторону!

– Нет, дело не в этом… В вашем обществе мне удалось бы узнать кучу всего…

– Узнать кучу всего? И что бы вы хотели узнать, Серван?

Она покраснела, а он рассмеялся.

– Очень смешно! – буркнула она.

– Если хотите, вы можете спуститься вместе со мной. А я провожу вас до вашей машины…

– Правда? Отлично! Значит, мне не придется дважды проделывать один и тот же путь!

– Тогда вперед!

Он встал, однако лицо ее тотчас приобрело недовольный вид.

– Что такое? – спросил он.

– Я не успела даже передохнуть, не говоря уж о том, чтобы полюбоваться видом! И это после стольких трудов…

Заметив, как она дрожит, он согласился дать ей еще четверть часика.

– Накиньте что-нибудь, – посоветовал он. – У вас мокрая спина, вы можете подхватить простуду…

– Я забыла взять с собой ветровку!

– Очень непредусмотрительно. Здесь погода меняется стремительно. Нельзя выходить из дома без теплой куртки. Даже в августе.

Он протянул ей свою куртку.

– Спасибо… Очень приятно.

– Не за что.

– Нет, правда, очень приятно.

Пожертвовать ради нее толикой своего времени. Всего лишь немного внимания этой пришлой женщине, ничего не знавшей о здешнем мире.

* * *

Турбюро Кольмара уже закрывалось: Мишель приводила в порядок проспекты, разбросанные на стойке возле окошечка, в то время как Мириам, напевая, подметала пол.

– Что с тобой случилось, красавица моя? – спросила директриса. – С каких это пор ты так радостно метешь пол?

– Меня это никогда не напрягало…

– Согласна, но вот уже два дня, как ты словно не от мира сего!.. Как зовут счастливого избранника?

– Тебя это не касается! – засмеялась Мириам.

– Все правильно. Но мне бы хотелось знать! Обещаю, что сохраню твою тайну!

Так как девушка, похоже, не была расположена отвечать, Мишель применила другую тактику:

– Во всяком случае, молодых людей вокруг не слишком много! И я в конце концов вычислю его! Если, конечно, он не турист…

– Нет, он не турист…

– Уже хорошо! Брюнет или блондин?

Мириам с умилением смотрела на Мишель:

– Ты слишком любопытна!

– Любопытная, как старая куница! Итак, брюнет или блондин?

– Брюнет.

– Твоего возраста или старше?

– Старше.

На самом деле Мириам умирала от желания все рассказать этой женщине, годившейся ей в матери. Тем более что она давно обходилась без матери.

Но она боялась назвать имя Венсана, вспоминая о том, как Мишель предупреждала ее после их первой встречи.

– Отлично, – промолвила директриса, – двигаемся дальше… Он местный, брюнет и старше тебя… Это дает нам довольно богатый выбор… Я его знаю?

– Думаю, да…

– Он живет в Кольмаре?

Мириам отрицательно покачала головой.

– В Аллосе?

– Да. Но больше я тебе ничего не скажу!

Но и не нужно. Внезапно Мишель поняла, кто ее таинственный возлюбленный:

– Только не говори мне, что это Венсан, ладно?

Взгляд Мириам выдал истину, а на лице ее появилась блаженная улыбка.

– Боже мой! – вырвалось у директрисы.

– Что? Что ты имеешь против него? Он замечательный парень!

– О да, замечательный! – с неподражаемой интонацией повторила Мишель, продолжая раскладывать проспекты.

Мириам подошла к ней, явно не желая завершать беседу:

– Почему ты к нему так плохо относишься? Между вами что-то было?

– Ты смеешься! От этого типа лучше держаться подальше! Он ядовит, как кобра!

Молодая женщина переменилась в лице:

– А мне казалось, что ты считаешь его симпатичным.

– Да, конечно, он симпатичный, но я не это хотела сказать… Тебе просто надо понять, что с женщинами он ведет себя как мерзавец. Наигравшись, он бросает их без малейших угрызений совести!

– Кто это тебе сказал? – взвилась Мириам, внезапно охваченная леденящим страхом.

– Я просто давно его знаю.

– Ты совершенно его не знаешь! Все говорят о нем гадости, а на самом деле он потрясающий!

– Послушай, я всего лишь пытаюсь предостеречь тебя… Если ты хочешь просто развлечься, то ничего страшного. Но если ты на что-то надеешься…

– Это тебя не касается! И не надо было мне о нем рассказывать! Ты ревнуешь, вот и все!

– Я ревную? Да ты, милочка, сама не знаешь, что говоришь! Напоминаю тебе, я замужем.

– Ну и что! Я видела, как ты на него смотрела в последний раз! Ты просто пожирала его глазами! А так как он выбрал меня, то ты хочешь все разрушить! Это гадко!

– Послушай, успокойся! Не стоит так бушевать…

Мириам схватила куртку и яростно хлопнула дверью. Мишель пожалела, что не сумела найти слов, чтобы оградить ее от опасности.

– Черт возьми! – пробормотала она. – В конце концов, делай что хочешь!