Текст книги "Вишневое лето"

Элиас был совершенно прав, но меня ужасно раздражало, что я услышала эти слова именно от него.

– Ну и последнее, – сказал он с улыбкой, глядя на мое задумчивое лицо, – будь я действительно таким уж бесчувственным типом, разве смог бы я жить с Алекс и не придушить ее?

Последняя фраза оказалась весомым аргументом, который попал мне в самое сердце.

– Вот видишь, – ухмыльнулся он, – а по поводу твоего последнего обвинения, могу только сказать, что я совсем не поверхностный. Я не сужу о людях по их внешности или одежде, я сужу о них по другому критерию – станут они со мной спать или нет.

Элиас замолчал, а я стояла, уставившись в раковину с водой.

– Ну что скажешь? – нарушил он молчание.

Я набрала полную грудь воздуха.

– Честно говоря, впервые твои аргументы кажутся мне вполне правдоподобными. Но это совсем не значит, что я приму твои слова на веру. И даже если ты совершенно откровенен, – я пожала плечами, – не знаю, ты мне все равно не нравишься.

Он посмотрел на меня в ответ и вздохнул.

– Ох, золотце, с тобой мне придется потрудиться.

Я опять злобно глянула на него и вернулась к стаканам. От меня не укрылось то, что он проигнорировал мой намек на прошлое, когда я говорила о бесчувственности. Может, ему просто было нечего сказать по этому поводу, хотя сейчас был идеальный момент для того, чтобы передо мной извиниться. И хотя он мне не нравился, я не могла отрицать, что Элиас был умен. Он мог бы сделать ход конем и притвориться, что раскаивается и сожалеет о прошлом, и меня удивляло, что он упустил этот шанс.

Элиас и дальше сидел, потягивая колу, а я наоборот постаралась найти себе занятие где-нибудь подальше от барной стойки. Но даже это не помогло избежать пустого разговора. Хотя разговором это можно было назвать с большой натяжкой, скорее между нами происходил обмен колкостями. Элиас постоянно задавал мне дурацкие вопросы, например, что у меня под фартуком. Я ответила, что это не фартук, а повязка после операции по смене пола, но своим ответом я не добилась желаемого эффекта. Наоборот, Элиас развеселился еще сильнее и продолжил свои шуточки.

Я была на грани того, чтобы вцепиться ему в глотку, и только благодаря моему самообладанию Элиас был еще жив. Один раз я все же не выдержала и, не придумав ничего лучше, бросила в него кусочком лимона. Я попала, но, к моему сожалению, это не произвело на него никакого впечатления.

До конца смены оставалось полчаса, и, хотя бар был почти пуст, в зале все еще оставалась пара посетителей, так что мы с Николасом не могли закрыть бар раньше времени. А Элиас был третьим и самым назойливым клиентом.

Я начала протирать стойку, а Элиас осматривал зал. Вот уже пять минут я не слышала от него ни единого слова, и я не могу описать, как мне от этого становилось хорошо. Но вдруг тишина закончилась, как заканчивается все хорошее в этой жизни.

– Хочешь сыграть со мной в бильярд?

– Если ты забыл, я на работе.

Элиас взглянул на часы.

– Осталось недолго, тем более тебе все равно нечем заняться. За последние сорок пять минут ты уже третий раз протираешь стойку.

Я остановилась.

– Может, ты еще ведешь учет всего, что я делаю?

– Да, есть такое. Например, за последние два часа ты три раза была в туалете. Я заставляю тебя нервничать?

Я фыркнула и продолжила натирать стойку.

– А вдруг я ходила в туалет, потому что меня тошнило?

Он засмеялся.

– Об этом я не подумал! Точно, ты же скоро сделаешь меня папочкой.

Я не смогла сдержать улыбку.

– Ну так что, – спросил он, – сыграем партию?

– Не знаю, здесь еще два посетителя, которых надо обслуживать.

– Если ты им понадобишься, мы прервемся, в чем проблема?

Честно говоря, проблема была в нем самом. И я даже задумалась, не согласиться ли. Если Элиас будет занят игрой, у него не останется времени на болтовню. Трудотерапия подходит детям, подойдет и Элиасу. Я давно потеряла надежду на то, что он вскоре уйдет, так почему бы не извлечь из этой ситуации хоть что-то хорошее.

– Ладно, так и быть, – сказала я. В ответ Элиас заулыбался.

Пока я вытирала руки о фартук, Элиас соскочил со стула с недоступной мне грацией и направился к бильярдному столу.

Я принесла шары, которые лежали в шкафу неподалеку, и выставила пирамиду на зеленом сукне стола. Элиас не отрываясь следил за каждым моим движением, и я сомневалась, точно ли дело в том, что он смотрит, правильно ли я выставляю шары.

– На что будем играть? – спросил он.

– Забудь, Элиас, я не стану играть с тобой на секс.

Он хмыкнул.

– Я тебя умоляю! Ни за что не предложил бы такую ставку!

– А что же ты хочешь предложить?

Он смотрел на меня так долго, что я задумалась, не смогу ли я чего-нибудь выиграть, ведь благодаря Николасу я была не самым худшим игроком в бильярд. Николас хоть и был любителем, но играл очень хорошо, и последние два года, если выдавался спокойный вечер, он учил меня. Я понятия не имела, насколько хорошо играет в бильярд Элиас, но оценивала свои шансы как неплохие. Мы смотрели друг другу в глаза не отрываясь пока одновременно не воскликнули:

– Поцелуй!

– Ты пустишь меня за руль «Мустанга»!

Мы оба смотрели друг на друга с недоверием, пока не пришли к общему мнению.

– Да никогда! – воскликнули мы с ним одновременно. Но у него на лице было написано, как сильно ему хочется выиграть. Поцелуй… Ха! Не дождется! Но, с другой стороны, поездка на «Мустанге» была так близко… Разве что я проиграю… Такую возможность нельзя было исключить. Я прикинула, насколько тяжелым ударом для меня станет проигрыш и пришла к выводу, что чересчур тяжелым. Но если я выиграю?

Поездка на «Мустанге»…

Поцелуй…

Поездка на «Мустанге»…

Один короткий поцелуй…

Поездка на «Мустанге»…

Он же ничего не сказал про поцелуй с языком?

Первый раз в жизни прокатиться на машине моей мечты…

Я никак не могла принять решение, поэтому подошла к вопросу с точки зрения тактики. Мое преимущество состояло в том, что Элиас, как и в остальных вопросах, сильно меня недооценивал. Если он умел играть, то, наверное, считал себя непревзойденным игроком. Но он понятия не имел о том, умею ли я играть, а значит, он меня скорее недооценивал, чем переоценивал.

Мне явно удалось прочитать его мысли. Элиас широко улыбнулся, приняв решение.

– Ну, так что, Эмили, золотце, рискнешь?

Я не собиралась поддаваться на провокацию, но его ухмылка вынудила меня принять вызов.

– Приготовься к лучшему поцелую в твоей жизни, – рассмеялся Элиас и пожал мне руку.

– Посмотрим, – ответила я и пожала ему руку в ответ.

Вопрос, в своем ли я уме, озвучивать я не стала.

Глава 8. Проигрыш!

О боже мой! Я задрожала, и, хотя мне было нечего бояться, моя спина покрылась холодным потом. Сейчас это произойдет, и да, мне этого хотелось. Элиас закрыл глаза, мне показалось, что он боялся так же, как и я.

Я медленно приближалась к нему сантиметр за сантиметром. И чем ближе я была, тем чаще я дышала. Я услышала, как Элиас вздохнул, но не стала слушать, что он говорит, воспринимая его слова как белый шум. Этот момент я мечтала сохранить в памяти только для себя одной. Сделав последний глубокий вдох, я мысленно сказала сама себе, что обязательно справлюсь.

Я вставила ключ в замок зажигания и завела «Мустанг». Вибрация работающего мотора пронзила меня с головы до ног, и я чуть не сошла с ума от счастья.

– О боже! – воскликнула я, и с закрытыми глазами откинулась на подголовник. Я победила! Я, Эмили Винтер, обыграла Элиаса Шварца в бильярд! Даже теперь, сидя за рулем машины моей мечты и слушая, как работает мотор, я не могла в это поверить.

– Я и правда победила! – вырвалось у меня. Элиас, который, как оказалось, не умел достойно проигрывать, начал меня изрядно раздражать.

– Я знаю, я присутствовал. Обязательно напоминать об этом каждые три секунды?

Я улыбнулась. Элиасу не удастся испортить мне настроение. Через несколько секунд я поведу эту шикарную машину, к тому же мне не придется его целовать! Сегодня был один из самых лучших дней моей жизни. Пока мы играли, я ужасно боялась и сожалела, что согласилась на эту авантюру. Элиас был сильным игроком, так что вся игра была испытанием выдержки и крепости нервов. В итоге все свелось к ситуации, когда на столе осталось по одному цветному шару у нас обоих и черный. Напряжение возрастало. Я прицелилась, и в этот момент удача отвернулась от меня, и шар чуть-чуть не попал в лузу. У Элиаса были все шансы выиграть, так что я мысленно приготовилась к поражению. Между мной и поцелуем стояли всего лишь черный и цветной шары, и меня могло спасти только чудо.

И чудо произошло.

По непонятной причине Элиас разволновался. Я, конечно, давно заметила, что его уверенность была скорее напускной, но раньше ему удавалось держать свои нервы под контролем. Но последний удар оказался провальным.

Словно в замедленной съемке я следила за тем, как Элиас ударил по белому шару. Он прокатился через весь стол и не попал по красному, в который целился Элиас, отскочил от борта и на полной скорости влетел в черный шар и забил его в лузу.

Элиас проиграл. Черный шар нужно было забить последним. Если он оказался в лузе раньше других шаров, это означало проигрыш. Когда я осознала, что выиграла, то меня охватила бурная радость, которая только усилилась, когда я наконец села за руль и завела машину. Ощущения от сидения на водительском месте не шли ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала, когда была пассажиром. Под ногами у меня были педали, руками я нежно погладила руль, потом откинулась назад и глубоко вдохнула.

Пока я плавала на волнах эйфории, Элиас, кажется, заработал нервный срыв. Он сидел рядом, будто натянутый как струна, и мечтал о том, чтобы переиграть партию. Странно, что он вообще согласился на такую ставку, видимо, даже не думал о том, что может проиграть. Ну что ж.

Медленно выдохнув, я наконец собралась нажать на педаль сцепления, когда Элиас в панике завопил:

– Что ты делаешь?!

– Трогаюсь!

– Ты же понятия не имеешь, что делать! – воскликнул он, запинаясь и бледнея.

Я вздохнула.

– Включить первую передачу, отпустить сцепление, нажать педаль газа, тронуться.

– Да, но ты не знаешь, как отреагирует эта машина! У «Мустанга» под капотом три сотни лошадиных сил, а это на двести девяносто девять больше, чем у той ржавой развалюхи, на которой ты привыкла ездить!

В его голосе звучал испуг, который почему-то заставил меня улыбнуться. Никогда раньше я не видела его таким нервным, и это было упущением с моей стороны.

– Успокойся, Элиас, я буду осторожна.

Он ничего не ответил, а я нажала на педаль сцепления и включила первую передачу. Элиас тут же закрыл лицо руками.

– Господи, сделай так, чтобы она умела водить лучше, чем ходить, – сказал он, и я заулыбалась еще шире.

Я постаралась успокоиться, а затем аккуратно отпустила педаль сцепления и выжала газ. Машина тронулась, и ощущение оказалось еще круче, чем я могла мечтать. Первые несколько метров я проехала медленно, привыкая к машине. Элиас был прав в одном – жать на педаль газа нужно было очень осторожно. Если бы я утопила ее в пол, то сразу бы почувствовала, сколько лошадиных сил скрывается под капотом. Я проехала несколько сотен метров, осваиваясь.

– Хватит, покаталась, пусти меня за руль, – сказал Элиас, который все еще не мог расслабиться.

– Забудь, мы только тронулись, – рассмеялась я.

– Еще чего! А сколько, по-твоему, длился бы поцелуй?

Это был хороший аргумент, но разве такое можно сравнивать? И вообще, Элиасу сейчас не стоило выделываться.

– Ты же считаешь себя неотразимым? – ухмыльнулась я. – Значит, поцелуй мог бы продолжаться часа три.

– На дорогу смотри! – прошипел он, чем невероятно меня развеселил.

Чем дальше мы ехали, тем увереннее я вела «Мустанг», приноровившись к той силе, которая в нем скрывалась. Нервозность, которую я ощущала в самом начале, не исчезла полностью, но превратилась в чистый восторг. Это было не просто средство передвижения, как остальные машины, это был настоящий секс на колесах.

Мы ехали по ночному Берлину, и я старалась запомнить каждую мелочь, не зная, удастся ли мне когда-нибудь это повторить.

Когда мы останавливались на красный, я не могла удержаться, и заставляла мотор взреветь, как последний пижон. В ответ я, конечно, получала внимание окружающих водителей, которые удивлялись, увидев за рулем девушку. Я даже флиртовала с ними, меня будто несла неведомая сила, а может, это были те триста лошадиных сил, которые прятались под капотом. Еще большую радость мне приносило то, что у Элиаса совершенно точно сердце уходило в пятки каждый раз, когда я заставляла шины визжать на крутом повороте. И хотя я ни за что бы в этом не призналась, но Элиас во время этой поездки стал мне почти симпатичен. Он мало говорил и выглядел напуганным и неуверенным.

И хотя я ни на минуту не забывала, какая он сволочь, в его присутствии я всегда чувствовала себя маленькой и незначительной. А в этот момент все было иначе: Элиас потерял свою маску и вел себя по-человечески.

Он оказался человеком слова и все-таки пустил меня за руль «Мустанга», и я задавалась вопросом, смогла бы я сама поступить так же? Обычно я сдерживала свои обещания, но вот смогла бы его поцеловать? Я в этом почему-то сомневалась. Я бы попыталась выполнить свою часть пари, но думаю, мои губы свело бы такой судорогой, что кровообращение в них восстановилось бы только недели через две.

* * *

Я бы могла так доехать до края земли, но, хотя Элиас сумел расслабиться на целых три секунды, чтобы почесать нос, его нервы были на пределе. Он выполнил свою часть уговора, мы были квиты, и я не хотела заходить слишком далеко. Наша сорокаминутная поездка закончилась. С тяжелым сердцем я припарковалась перед университетом и услышала, как Элиас с облегчением выдохнул.

– Боже, это было невероятно! – воскликнула я в восхищении.

– Можно и так сказать, – проворчал он, очевидно имея в виду совсем не то, что я.

Мне хотелось сказать, что эта поездка была лучше секса, но я поступила умнее и не стала упоминать слово «секс» в присутствии Элиаса. Я откинулась на спинку сиденья и глубоко вздохнула. Я ощутила странный запах, и это был не запах машины, но я почувствовала его именно тут. Запах был свежий, терпкий и чуть сладковатый, полный оттенков, которые я была не в состоянии описать. Отличный запах, я была согласна вдыхать его целый день, и он не начал бы меня раздражать. Этот запах не был банальным, он вызывал доверие и спокойствие, напоминая о каком-то полузабытом чувстве.

Источником запаха была не машина, а Элиас, это я знала точно. Если бы речь шла о ком-то другом, я бы давно спросила, что это у него за одеколон или лосьон после бритья. Мой будущий парень получит его в подарок на день рождения вне зависимости от того, что он сам будет думать по этому поводу.

Стоп, о чем я вообще думаю? Может быть, к тому времени этот одеколон снимут с производства. Прилив адреналина постепенно сходил на нет, и я начала расслабляться. Элиас, похоже, тоже пришел в себя.

– Знаешь, что бы сейчас сделал хороший победитель? – ухмыльнулся он.

– Позволь догадаться, – вздохнула я, – подарил тебе поцелуй?

В ответ он широко улыбнулся. Он совершенно точно вернулся в исходное состояние.

– Тебе не повезло, – сказала я. – Я не хороший, а плохой победитель. Кроме того, я опасаюсь, что ты был так обеспокоен, что поцелуй можешь не пережить.

– С каких это пор ты беспокоишься о том, жив я или нет?

– Потому я не хочу беспокоиться о том, куда спрятать труп, так что считай это исключительным случаем.

Элиас закатил глаза.

– В воздухе прямо запахло любовью.

В ответ я заулыбалась.

– Ну да ладно, – продолжил Элиас, – я был готов пойти на риск.

– Ни за что, Элиас, мне слишком дорого твое здоровье.

Он глубоко вздохнул, открыл дверь и вышел из машины.

Ключ все еще торчал в замке зажигания, мне достаточно было его повернуть и нажать на газ… Но, к сожалению, мои криминальные позывы были слишком слабы.

Пока я раздумывала, Элиас открыл дверь с моей стороны и протянул мне руку.

Сколько мне лет, по его мнению, восемьдесят? Я медленно отстегнула ремень, мысленно попрощалась с машиной и вышла из нее, проигнорировав его жест. Элиас вздохнул, но, кажется, не удивился.

Лучше бы он наконец озаботился установкой лифта в своем дурацком доме!

Несколько минут мы молча стояли друг напротив друга.

– Должен признать, – усмехнулся он, – для женщины ты неплохо водишь.

Хоть я и не ожидала от него большего комплимента по поводу вождения, но все равно не могла не отбить эту подачу.

– А ты был тих и жалок, – сказала я, подняв брови, – для мужчины.

Элиас улыбнулся и пожал плечами.

– Эй, «Мустанг» – машина моей мечты, и я долго копил, прежде чем смог его себе позволить. И сегодня я впервые пустил кого-то за руль, так что тебе стоило бы проявить понимание.

Я отлично его понимала, на его месте я бы чувствовала то же самое.

– Я все-таки не настолько бесчувственный, как ты думаешь, – продолжил он.

Ну да, по крайней мере, в ситуации, когда речь шла о металлическом предмете.

– Может быть, – пробормотала я.

– А поцелуй я получу? – спросил он.

– Нет.

– Хотя бы в щечку?

– Нет.

– А если я тебя поцелую в щечку?

– Нет.

– Ну, хотя бы дай мне почувствовать, как толкается маленький Элиас, – вздохнул он.

Я расхохоталась.

– Придурок, – сказала я, – конечно нет.

– С вашей стороны это очень жестоко, мадам, – заявил он.

– Я абсолютно уверена, что ты уже нашел мне подходящую замену.

В клубе не было недостатка в красотках.

– Нет, – сказал он, – у меня не было желания начинать все сначала.

Надо же, как не повезло…

– Но ты ведь выжил, как я посмотрю.

– С горем пополам, – рассмеялся он и уставился на меня своими бирюзовыми глазами.

Я отвела взгляд.

– Мне пора идти, уже поздно, – тихо сказала я.

– Я боялся, что ты это скажешь, – Элиас провел рукой по крыше машины.

– Спасибо, что разрешил прокатиться на «Мустанге».

– Не могу сказать, что я сделал это с радостью, – ответил он, и между нами повисло молчание.

– Тогда спокойной ночи, – сказала я наконец.

– Спокойной ночи, красавица…

Я нахмурилась. Он действительно только что назвал меня красавицей? Черт, да он, наверное, принял таблетку, вызывающую галлюцинации.

Я покачала головой, повернулась к нему спиной и направилась к дому. На полпути через двор я услышала чудесный звук заводящегося мотора. Интересно, почему он решил тронуться с места только сейчас? Я подождала пару секунд, а потом, пожав плечами, двинулась дальше. Может, ему просто приспичило отлить где-нибудь в кустах…

Когда я зашла в комнату, на моих часах была половина второго ночи, и Ева уже спала. Я была слишком взбудоражена, чтобы уснуть, поэтому сняла туфли, схватила ноутбук и уселась на кровать. В этот раз мне должно было повезти.

Дорогая Эмили,

прости, что я целый день не давал о себе знать. Ты не поверишь, но вчера я отправился в книжный, чтобы купить сборник Эдгара Алана По. Я не знал, какой выбрать, поэтому купил пятитомник. Ну, что я могу сказать? Я начал читать сегодня утром и не мог оторваться до самого вечера.

Ты была совершенно права – ты не читаешь, а погружаешься в другой мир. Как можно так живо и образно описывать людей и события? У Эдгара По великолепный язык, но сюжеты еще лучше.

Я был так очарован некоторыми его рассказами, что мне потребовалось время, чтобы обдумать прочитанное. Я благодарен тебе за совет и отлично понимаю твое восхищение этим писателем. Теперь у меня появился новый вопрос: какой твой любимый рассказ Эдгара По? Мне все понравились, но один особенно – «Лигейя».

Это, наверное, покажется странным, но я все время думал о тебе, пока читал. Мне интересно, что ты за человек, если ты любишь такие чудесные, но при этом мрачные истории. Думаю, ты еще более загадочна, чем мне казалось.

Обещаю, завтра я напишу более подробное письмо, а сейчас мне пора идти, я встречаюсь с другом.

Желаю тебе приятного вечера.

До скорого,

Лука.

Его письмо меня заворожило. Иногда можно бесконечно что-то объяснять, но все равно останется ощущение, что тот, кому объясняли, ничего не понял. Но сейчас все было с точностью наоборот. На секунду я почувствовала себя легкой как перышко, потому что меня поняли.

Дорогой Лука,

не могу тебе передать, как меня тронуло то, что ты пошел в магазин и купил целый пятитомник Эдгара По. Тебе в самом деле интересен мой внутренний мир, что очень необычно для мужчины. Я даже не знаю, что сказать. (Иногда я думаю о том, что ты девушка, которая просто решила надо мной подшутить. Но это так, просто мысли.)

Когда я прочитала, что тебе понравилась «Лигейя», то была просто ошеломлена, потому что это и мой любимый рассказ тоже! Я точно так же на него реагирую, хотя читала его уже раз двадцать! Знаешь, друг, ты постепенно начинаешь меня пугать.

Тем не менее, я пока не буду тебе говорить, какие еще рассказы По люблю, мне интересно, что понравится тебе. Посмотрим, найдется ли у нас еще что-то общее.

Твое пожелание сбылось, я хорошо провела вечер. Хотя слово «хорошо» не отражает реальность, я бы сказала, что вечер был незабываемым.

Мне выпала возможность исполнить мечту всей моей жизни. Мне самой не верится, но я водила «Мустанг Шелби Джи Ти» 1967 года выпуска! Может, у тебя по странному стечению обстоятельств тоже такая машина? Ладно, не будем перегибать палку. У нас с тобой и так уже достаточно общего. Мне все равно, какую машину ты водишь, пусть даже БМВ или какую-нибудь другую развалюху. (О боже, только не говори, что ты действительно водишь БМВ!)

Дорогой Лука, желаю тебе спокойной ночи и сладких снов. Я сейчас тоже отправлюсь в постель и очень надеюсь, что смогу заснуть. Я так взбудоражена, что не знаю, смогу ли…

Всего хорошего,

Эмили.

Глупо улыбаясь, я закрыла ноутбук и отправилась в ванную. Почистив зубы и переодевшись в длинную футболку, я босиком добежала до кровати и свернулась клубочком под одеялом.

Я собралась еще раз обдумать поездку на «Мустанге» и письмо от Луки, когда зазвонил мобильный. В ответ Ева заворчала сквозь сон, и, пока она окончательно не проснулась, я схватила телефон. На экране горела надпись «Не брать трубку», и я скривилась в ответ. Но по какой-то причине я пошла против собственных принципов и все же ответила на звонок.

– Да? – ответила я, вздохнув.

– Ты почему еще не спишь? – спросил он приятным голосом.

– А тебе обязательно надо это знать?

– Расскажешь?

– И не надейся, – ответила я, откинулась на подушку и снова завернулась в одеяло. – Чего ты хочешь, Элиас? Ты не можешь прожить без меня больше сорока пяти минут?

– Да, ничего особенного. Просто я лежал в кровати голый и по непонятной причине вспомнил о тебе, – сказал он, наверняка улыбаясь, но я не могла оценить эту шутку. – Пожалуйста, не клади трубку! – засмеялся он в тот момент, когда мой палец уже потянулся к кнопке сброса вызова. – Это была просто шутка.

Я глубоко вздохнула.

– У тебя ровно пять секунд, чтобы сказать мне, чего ты хочешь.

– Я даже не знаю, почему набрал твой номер…

– Пять, четыре, три, два, – я начала обратный отсчет.

– Ну ладно! – перебил он меня. – Я просто хотел услышать твой голос и пожелать тебе сладких снов.

Если бы я могла ему поверить, то это было бы очень мило, но я не могла.

– Должна сказать, что твой новый подход нравится мне куда больше старого, – сказала я, а Элиас рассмеялся в ответ, почти мурлыча.

– А может, и нет… – сказал он и замолчал, оставив фразу витать в воздухе. – Желаю тебе спокойной ночи, дорогая Эмили. Пусть тебе приснится что-нибудь хорошее, – прошептал он.

– Спокойной ночи, – ответила я почти дружелюбно и повесила трубку.

Это было ужасно подозрительно. Нахмурившись, я несколько минут думала об Элиасе, а потом выбросила все это из головы. Я укрылась одеялом и стала думать о том, что напоминало мне о сегодняшнем триумфе. «Мустанг»…