Текст книги "Избранный. Интервью с легендарными современниками"

Карина Сарсенова

– Валерий Николаевич, очень интересная тема. А как формируется микробиота человека? Я слышала, что младенец рождается абсолютно стерильным, так ли это? Или он стерилен в лоне матери, или это тоже миф?

Валерий Даниленко

– Мы говорили о том, что каждый человек индивидуален на штаммовом уровне по содержанию своей микробиоты. Действительно, второй факт, что ребёнок, когда рождается, абсолютно стерилен, и лишь потом происходит попадание в организм бифидобактерий, лактобацилл, в первую очередь – из организма матери.

Карина Сарсенова

– То есть ребёнок после рождения должен полежать на груди у матери, это один из методов осеменения бактериями?

Валерий Даниленко

– Да. При прохождении родовых путей, даже при рождении на поверхность тела попадают какие-то бактерии.

Карина Сарсенова

– А если это кесарево сечение?

Валерий Даниленко

– При кесаревом сечении он тоже рождается стерильным, но существующие данные говорят о том, что у таких детей больше проблем в последующем с их становлением и развитием микробиоты.

Карина Сарсенова

– Если у грудного ребёнка проблемы с животиком, кишечные колики, сильный дисбактериоз, то можно в каком-нибудь научном институте сдать его кал на анализы и вылечить? С помощью тех же подходящих ему пробиотиков…

Валерий Даниленко

– Конечно. На сегодняшний день это уже стандарт. Практически везде, и в Казахстане, и в России, и в мире, при рождении ребёнка сразу же определяют его композицию микробиоты. Это нужно делать раз в несколько месяцев на первом году жизни. И дают компенсирующие препараты, те, которые восстанавливают микробиоту или создают её, наполняют. Надо учитывать, что те пробиотики, которые мы используем сейчас, созданы на основе бактерий, выделенных из жителей Северной Европы, Германии, Италии и так далее. И они транзитные, не способны существовать в нашем организме какой-то длительный период. Это 24 часа, 48 часов, но благодаря своим свойствам они способны при длительном применении (в течение месяца) убирать патогенное или условно-патогенное и давать возможность микробиоте восстановиться. За счёт чего она может восстанавливаться? За счёт здорового окружения родственников. Существующие пробиотики – далеко не идеал, поэтому необходимо создание собственно пробиотиков, даже как биологически активных добавок, которые выделены из данного этнокультурального региона.

Карина Сарсенова

– Человек как эволюционный вид проходил через разные стадии развития – от первобытного человека до современного гомо сапиенса. А как в этом участвовали микробы?

Валерий Даниленко

– В последние десятилетия в научной литературе обсуждается проблема коэволюции бактерий и млекопитающих, в том числе бактерий и человека, и отмечается значительная роль бактерий в совместной эволюции с высшими организмами млекопитающих. Но, по-видимому, она очень даже существенна. Вы упоминали Фридриха Энгельса, был такой немецкий учёный, который говорил о причинах, создавших человека. И одна из них – умение разводить огонь. Мне кажется, что умение использовать огонь для приготовления пищи привело к тому, что человек начал использовать другую пищу, не только растительную, но и животную, и благодаря этому в его кишечнике начали развиваться бактерии, несущие другие гены. Возможно, что эта группа бактерий, мы пытаемся их найти, и привела к тому, что при взаимодействии с мозгом и центральной нервной системой мозг стал программироваться иначе. Я уже упомянул, что бактерии определяют наш аппетит, определяют наше поведение. То есть они обладают набором определённых генов и всех элементов, которые характерны для центральной системы. Один наш известный учёный, биохимик, спросил, когда я сказал, что есть такая наука – нейроэндокринология, микробная нейроэндокринология: а разве у бактерий есть мозг? У бактерии мозга нет, но совокупности бактерий представляют собой некий виртуальный мозг. Возникает вопрос: если это действительно наш древний второй мозг, если он так важен, то функционирование и наше поведение, интеллектуальные способности можно как-то улучшить, по крайней мере не взрослого человека, уже сложившегося, а ребёнка.

Карина Сарсенова

– Давайте, Валерий Николаевич, поговорим с Вами о такой серьёзной проблеме человечества, как туберкулёз. Ведь его, как известно, вызывает туберкулёзная палочка, правильно? Вы занимаетесь разработкой лекарств, антибиотиков против туберкулёза. И это очень интересная болезнь. Я знаю, что она может быть скрытой, у большинства людей так и происходит. Мы, наверное, почти все инфицированы. Опасно ли это?

Валерий Даниленко

– Это действительно так. Я хочу подтвердить, что можно выделить два основных направления работы той команды людей, которую я возглавляю. Это микробиота, в широком плане – микробная экология и создание соответствующих лекарств, второе – туберкулёз. Почему я выбрал для изучения именно эту болезнь? Мы начинали и занимались созданием препаратов – противораковых, противоинфекционных, против других возбудителей. Есть особенность туберкулёзной палочки по сравнению с большинством других возбудителей пневмонии, стафилококковых инфекций и многих инфекционных заболеваний. Помимо того, что люди болеют туберкулёзом, а таких случаев, к сожалению, на постсоветском пространстве достаточно много – только за последние год-два нам удалось снизить рост численности заболевающих, помимо этого, примерно 30–33 % всего населения мира инфицировано микробактериями туберкулезис и является носителями с детства и до конца жизни. Только часть из них в стрессовых условиях, условиях нестандартных способна заболевать. Они из латентного переходят в активное состояние, люди заболевают при контакте. Я не говорю – при контакте с больными открытой формой туберкулёза, когда при попадании бактерий в больших количествах через дыхательные пути воздушно-капельным методом происходит инфицирование, если у нас ослаблена иммунная система. Но меня заинтересовало то, что примерно 60 % населения в России являются носителями свободной формы.

Карина Сарсенова

– Большие цифры.

Валерий Даниленко

– Да, большие цифры. В Соединённых Штатах я работаю с американскими учёными, в консорциуме принимает участие и Тайвань, ЮАР, Швеция и так далее.

Карина Сарсенова

– А как обстоят дела в Казахстане?

Валерий Даниленко

– В Казахстане с этим такая же большая проблема, как и в России.

Карина Сарсенова

– Почему? Туберкулёзная палочка уже устойчива к антибиотикам?

Валерий Даниленко

– С одной стороны, да, опасность, которая продолжает расти и которая понятна всем медикам во всём мире, это множественная широкая лекарственная устойчивость. И даже есть устойчивость ко всем антибиотикам, когда человека невозможно излечить. Когда человека при заболевании туберкулёзом лечат в течение от полугода до двух лет, применяют до шести разных антибиотиков. И когда возникает устойчивость к трём-пяти антибиотикам, это тяжёлый случай, сложно излечить. Вторая проблема – изменение иммунного статуса популяции людей, иммуннодефицит. Я сейчас не говорю о ВИЧ-инфицированных. Возникают мутантные формы туберкулёза, учёные обнаружили мутации по четырём генам. При таком полном отсутствии иммунитета человек умирает. Туберкулёз – одна из основных причин смерти ВИЧ-инфицированных. Эти мутации устойчивы ко многим антибиотикам. Мы с учёными из ЮАР планируем совместный проект по решению возникшей проблемы. Все мы знаем китайскую линию бейджинг, но появилась и в России появилась своя – Вноль, обладающая наибольшей трансмиссивностью. Буквально недавно мы обнаружили новую сублинию, которая, по-видимому, преимущественно развивается у людей с пониженным иммунитетом. И речь идёт не только о ВИЧ, пониженный иммунитет может быть у диабетика второго типа, у больного гепатитом, у людей, живущих на севере, в экстремальных условиях. Такие штаммы мы обнаружили на основе секвенирования ДНК. Есть они в Швеции, Беларуси, Молдавии, России. Примерно 5 % уже существует таких новых эпидемиологически опасных и устойчивых к антибиотикам. Конечно, это проблема социальная, требующая комплексных решений в лечении туберкулёза. Все эти гибридные войны – устойчивость к антибиотикам, изменённая патогенность под влиянием факторов снижения иммунитета, персистенция и прочее – особенно опасны для детей. Если люди старшего поколения являются носителями классических, относительно знакомых форм туберкулёза, то теперь появились новые, адаптированные к пониженному иммунитету. И ребёнок при рождении инфицируется, у него развивается новая форма, и при последующем стрессе этот клон с новыми мутациями приведёт к изменённой болезни. Врачи должны быть готовы к этому. Насколько я понимаю, проблема детского туберкулёза в России есть, и это сложная проблема.

Карина Сарсенова

– Одна из самых острых.

Валерий Даниленко

– Да-да. Этой проблеме надо уделять особое внимание.

Карина Сарсенова

– И последний вопрос, немного, может быть, невесёлый, но позитивного, тем не менее, плана. Неужели такая страшная болезнь, как туберкулёз, может определять гениальность человека? Известно, что Чайковский болел какой-то формой туберкулёза. Может быть, это бактерия повлияла на его мозг так, что развился гениальный музыкант? Или это миф?

Валерий Даниленко

– Учитывая тот факт, что это действительно бактерия, как и те, которые живут и функционируют в нашем желудочно-кишечном тракте, а также учитывая, что они там медленно выделяют свои продукты, работают и взаимодействуют с организмом, и, главное, учитывая то, что мы обнаружили гены продукции гамма-аминомасляной кислоты и некоторые другие иммуномодулирующие гены, то есть вероятность, что их совокупность у людей, больных туберкулёзом, приводит к талантливым проявлениям в разных сферах. Этот вопрос – влияние латентного туберкулёза на наш организм, на его функционирование – малоизучен.

Карина Сарсенова

– Страшная плата за гениальность. Лишь бы не начали у нас творческие люди себя нарочно заражать открытой формой туберкулёза, чтобы взлететь хотя бы на несколько лет на творческий Олимп. Валерий Николаевич, я благодарю за то, что Вы выкроили время из загруженного графика, пришли на передачу «Избранный». Была интереснейшая беседа. Я уверена, что вся наша аудитория, все телезрители, будь они учёными, врачами или людьми физических специальностей, спортсменами, почерпнули сегодня много полезного. Пожелайте, пожалуйста, что-нибудь нашим телезрителям.

Валерий Даниленко

– В первую очередь, хочу пожелать нашей молодёжи, чтобы они с ещё большим энтузиазмом занимались наукой. Нужно больше молодёжи в науке! Своим коллегам-учёным, работающим в области и биологии, и химии, и физики, хочу пожелать успехов. Кризисная ситуация, затронувшая науку, должна пройти, и мы с успехом продолжим работать и достигать успехов в направлениях, которыми занимаемся.

Карина Сарсенова

– Бактерии, невидимый мир вокруг нас – это не только наши враги, какими бы страшными они нам ни казались, не только болезни, которые вызываются бактериями. Среди бактерий, оказывается, существует много наших друзей. Бактерии, их изучение даёт нам возможность найти выход из, казалось бы, самых сложных ситуаций, победить самые страшные болезни, спасти человеческие жизни. Об этом сегодня нам поведал замечательный гость передачи «Избранный», профессор, доктор биологических наук Института генетики имени Н.И. Вавилова Российской академии наук, генетик, специалист по пробиотикам, по туберкулёзу, по бактериям Валерий Николаевич Даниленко. Оставайтесь с нами! Спасибо.

Венера Нигматулина
актриса, режиссёр

Карина Сарсенова

– На творческих людях держится развитие человечества. Во многом люди, наделённые огромными, средними, малыми талантами, прогнозируют, определяют и проводят в жизнь пути и судьбы человечества. Это, конечно, большая ответственность, но ещё большая ответственность и честь – жить в одну эпоху с людьми-легендами, которые как личности находятся вне времени. Иногда их называют лицом эпохи, но настоящие пассионарии никогда не привязаны к конкретному периоду, они идут впереди. Они транслируют будущее. И такой человек, очень интересная женщина, знаменитая великая актриса, настоящий пассионарий находится сегодня в нашей студии на передаче «Избранный». Человек вне эпохи и вне времени, человек, несущий на своих хрупких и красивых плечах огромную судьбу всей страны, всей цивилизации, – Венера Нигматулина. Добрый вечер, Венера!

Антон Митнёв

– Добрый вечер!

Венера Нигматулина

– Вы сейчас такую огромную ответственность взвалили на мои плечи…

Карина Сарсенова

– У меня есть такой недостаток: я говорю то, что думаю.

Венера Нигматулина

– Попытаюсь хоть маленькую толику соответствовать Вашему представлению о себе. Спасибо огромное.

Карина Сарсенова

– Это правда, Венера, потому что Вы действительно очень масштабный человек, гениальная актриса. И для нас с Антоном огромная честь и удовольствие просто общаться с Вами. Мы провели совместный литературно-музыкальный вечер, и какое было наслаждение работать с Вами, смотреть и слушать, как Вы читаете стихи, как помогаете Антону, наставляете его в режиссуре – деликатно, тонко, но мудро и всегда к месту. Правда, Антон?

Венера Нигматулина

– Надеюсь, я Вас не сильно раздражала.

Антон Митнёв

– Я и не думал, что Вы меня наставляете. Просто работа такая.

Венера Нигматулина

– На мой взгляд, я просто участвовала в процессе, привносила что-то своё.

Антон Митнёв

– Венера, Вы учились на режиссёра, но знамениты как актриса. Как это получилось?

Венера Нигматулина

– Я и сама не поняла, как всё сложилось.

Антон Митнёв

– Но Вы, молодая девушка, пошли учиться на режиссёра…

Венера Нигматулина

– Я даже не хотела быть артисткой!

Антон Митнёв

– Расскажите всё с самого начала.

Венера Нигматулина

– Всё началось, когда я заканчивала девятый класс. В школу пришли два ассистента, спросили меня: «Девочка, ты хочешь сниматься в кино?» Я ответила: «Нет, не хочу, я в медицинский готовлюсь». Они остолбенели: «Девочка, ты что, дура! Все хотят сниматься в кино». Я твержу одно: «А я не хочу. Я хочу в медицинский поступать». И с этого момента как-то всё закрутилось, и как бы я ни сопротивлялась, судьба меня потихонечку завела в кадр. Я поняла, что мне надо поступать в вуз, получить диплом профессиональной артистки. Я пошла в государственный театрально-художественный институт в Ташкенте на актёрский факультет и вдруг увидела, что мастер, набирающий этот курс, – человек, с которым я работала на площадке. Он замечательный театральный актёр, но перед кинокамерой иногда впадает в ступор. Помню, мы тогда три дня промучились, а потом заменили его на другого актёра. Когда я его увидела, подумала: что он может мне дать? В то время я ещё не была больна театром и мне претила эта театральная условность. И я решила не поступать на актёрский.

Казалось бы, на этом всё должно было закончиться. Но вдруг я решила стать искусствоведом – я буквально болела архитектурой, живописью, скульптурой, историей костюма, фольклором. Пришла на нужный факультет, представляя, как это здорово – узнать всю историю человечества в разных стилях искусства и творчества, разбираться во всех нюансах и деталях. На экзамене мне попалась любимая картина А.А. Иванова «Явление Христа народу». Я её обожаю. И с таким удовольствием запаслась листами и ручками, попросила ещё и – давай строчить свои ощущения, которые вызывает полотно. Я писала о художнике, композиции картины, эмоциональном восприятии, смешении красок, игре светотени… и вдруг чувствую – надо мной нависает педагог с вопросом: «А что это ты, милочка, делаешь?» «Пишу рецензию на картину». «А где у тебя цитаты всех знаменитых искусствоведов? А где выдержки из рецензий?» Я отвечаю: «Подождите-подождите, а вы кого хотите принять на курс – их или меня? Вас интересует моё мнение или выдержки из цитат известных искусствоведов?» И услышала в ответ: «Милочка моя, ты давай тут не умничай. Пиши мне цитаты того и того. А твоё мнение меня не интересует». Меня это не устраивало. В конце концов я встала, положила перед ней абсолютно пустые листы, положила ручку и сказала: «Спасибо вам большое». И ушла. На этом моя карьера искусствоведа благополучно закончилась.

На какое-то время я оставила попытки поступить в институт. К сожалению, повод был не очень весёлый. В 1986 годуя поступила на режиссёрский факультет, понимая, что истинного актёрства во мне нет. Зато мне нравилось самой организовывать процесс, было своё видение. Вот так я и пришла в режиссёрство.

Антон Митнёв

– Но сняли Вы потом только одну документалку?

Венера Нигматулина

– Да, к сожалению. Потом меня вообще занесло в продюсерство: то я фестиваль организовывала, то продюсировала фильмы, то организовывала крупные международные форумы… Мне был интересен сам процесс, как ребёнку, который лепит песочные куличики в ожидании красивого результата.

Карина Сарсенова

– Это Вы о продюссировании говорите?

Венера Нигматулина

– Да, чисто о менеджерской работе.

Карина Сарсенова

– Вероятно, в продюсировании не так много творчества?

Венера Нигматулина

– Для меня это океан творчества, потому что точно подобрать кадры, верно подобрать материал, проследить, чтобы каждый профессионально выполнял свои обязанности… Так что это удивительно творческий процесс. И самое главное – отвечаешь за всё ты сам, и мне это нравится.

Антон Митнёв

– Американцы говорят, что продюсер – это человек, которому просто лень снимать кино. Он всё организовывает и только нанимает режиссёра.

Венера Нигматулина

– Если говорить серьёзно, то каждый должен заниматься своим делом. Поэтому я, как человек очень ответственный, в тот момент прекрасно понимала, что стать режиссёром пока не готова, хотя у меня было достаточно предложений. Но я успешно уходила в сторону продюсерства и находила профессиональных режиссёров. Хотя я всегда сама принимала участие в съёмках – на площадке, при монтаже, постпродакшене и пр. И понимала, что всё это знаю, но мой суровый цензор говорил: «Каждый должен делать своё дело профессионально. Если ты пока не готова, если ты сомневаешься хоть на йоту, не лезь туда, делай то, что делаешь хорошо. Но я знаю, что у меня всё впереди.

Карина Сарсенова

– Душа просит что-то срежиссировать?

Венера Нигматулина

– Уже давно просит, поэтому я всё равно это сделаю.

Карина Сарсенова

– А куда больше зовёт душа – в сторону театральных проектов или киноискусства?

Венера Нигматулина

– Был у меня такой период, грешна, каюсь, когда мне претили театральные условности. Казалось, что вся эта театральная пыль – не моё. Всё какое-то ненатуральное, неестественное. А вот в кинематографе взгляд может передать глубину чувств, маленькое движение может столько обнажить эмоций, а одна слезинка на крупном плане – рассказать историю человеческой души. Мне казалось – вот это моё. Но я сейчас помудрела и поняла, что театр рассматривала не под тем углом. И сейчас я с удовольствием участвую в театральных постановках.

Антон Митнёв

– Венера, что является таким вот запалом? Откуда берётся это желание жить, действовать, рождать какие-то проекты?

Карина Сарсенова

– Вы вообще человек-уникум. О Вас иначе как девушка не скажешь! Правда, Венера?

Венера Нигматулина

– Я так девушка тире бабушка. Но сначала девушка.

Карина Сарсенова

– Выглядите потрясающе, с Вами невероятно легко общаться. Вы очень обаятельная харизматичная девушка, Вы настолько полны жизнью, что действительно вне эпохи и вне времени. Откуда это? Как этого достичь? Столько девушек и женщин сейчас на Вас смотрят. Этот вопрос на самом деле хорошо коррелирует с вопросом Антона.

Венера Нигматулина

– Так приятно слушать о себе такие слова! Помните, как пела Мэри Поплине: «Ах, какое блаженство – знать, что я совершенство»… На самом деле всё очень просто: нужно любить жизнь. Как говорится, momento more. И в этом нет ничего негативного. Важно помнить, что твоя смерть находится на расстоянии вытянутой руки и в любой момент может тебя коснуться, так имеешь ли ты право предаваться унынию? Так имеешь ли ты право не любить свой каждый день и каждый свой миг, ведь чем мудрее я становлюсь, тем больше я понимаю, что такое мироздание, что за удивительная вещь – наша жизнь, а если дальше посмотреть – наша Вселенная. Я не перестаю учиться, для меня это самый интересный процесс. Неважно, куда ведёт путь обучения – к кинематографу, в другую область. Последний пример – это луковичка. Я у неё столькому научилась! Смотрю на эту луковичку – вся скукоженная, засохшая. Я её взяла и сунула в воду. Вы знаете, как она воспряла! Была маленькая, дохленькая – и зажила! Потом я про неё забыла, и она опять засохла. Я вспомнила, снова налила ей воды. И настолько в ней неуёмная жажда жизни, что она ещё больше выпустила зелёных перьев. Обычная луковичка дала мне бесценный опыт. И такой опыт даёт нам каждая жизненная ситуация, мы называем это знаками. Но не каждый умеет их увидеть и прочитать.

У меня, кстати, был период – работала на телеканале в программе «Знаки», где мы находили людей, с которыми действительно происходили события, невозможные для объяснения с точки зрения земной жизни. Мы находили специалистов, разбиравшихся в том, что находится за видимым миром. И многие мечтают заглянуть за этот занавес. Кто мы? Началось с того, что я стала задавать правильные вопросы, а как только ты начинаешь задавать правильные вопросы, автоматически ищешь правильные ответы – и столько всего открывается! Когда ты задаёшь правильный вопрос, Вселенная очень чутко реагирует и посылает события, людей, информацию, книги – всё для того, чтобы ты продолжала идти по этому пути. И в последнее время мне стало интересно беседовать с людьми. Всё начиналось очень прозаично: я просто беседовала – сначала в кругу знакомых, потом в кругу их знакомых и вскоре – в кругу вообще незнакомых людей. Я пыталась им рассказать о том мире, в котором они живут. Во всяком случае – хотя бы с позиции того, что я узнала путём многолетнего сбора по крупинкам информации. Через какое-то время беседы переросли в мастер-классы и тренинги. Этот период своей жизни я называю просветительским.

Карина Сарсенова

– О чём были тренинги, Венера, о чём? Очень интересно.

Венера Нигматулина

– Мы говорили о нас, о жизни. Почему мы живём так, как живём? Что мы хотим изменить? Почему мы страдаем, не понимая – отчего? Почему мы болеем? Почему мы чувствуем себя несчастными? Почему нам кажется, будто что-то обессмыслилось в нашей жизни, что-то не так, как это изменить? Как научиться радоваться жизни? На самом деле просто надо в какой-то момент остановиться и прислушаться к своему внутреннему я. Зачем я? Почему я? А что вокруг? И для меня стало важным и понятным значение слов: «Познай себя и познаешь мир». Раньше я не могла их понять. Оказалось, всё так прекрасно, всё так неимоверно сложно и в то же время так просто… надо всего лишь задуматься и остановиться в этой ежедневной гонке. Слава Богу, что в какой-то период мне удалось выскочить из этого колеса сансары и посмотреть на свою жизнь со стороны. Я сказала себе: стоп, я так больше не хочу. Я хочу узнать гораздо больше того, что предлагают мне земные обстоятельства. Вероятно, с этого момента и начался поиск. Назовите его духовным поиском. Или поиском совершенствования. Единственный человек, с которым я могу себя сравнивать, это я в прошлом. И сегодня я уже не та, что была вчера, я уже другой человек, я узнала новое об этом мире. Несмотря на то, что Экклезиаст говорит: многие знания порождают многие печали, у меня оптимистичный взгляд на жизнь. Многие знания порождают у меня многие радости, и я знаю, что это радость и это энергия. Это неисчерпаемый источник энергии.

Антон Митнёв

– Венера, у меня есть несколько парадоксальных вопросов в отношении Ваших взглядов на жизнь. Я понимаю, что стимул Вашей жизни – мотивация каждого дня, Вы постоянно помните о смерти. В то же время – настолько оптимистичны, верите в Бога, практически разговариваете с Вселенной…

Венера Нигматулина

– Я человек верующий, но не религиозный. Я верю не в Бога, я верю Богу.

Антон Митнёв

– Хорошо. То есть Вы верите в загробную жизнь?

Венера Нигматулина

– Ой, ну почему сразу в загробную жизнь?!

Антон Митнёв

– Мне нужно понять Вашу систему. Из-за того, что я боюсь периода, который наступит после моей смерти, я пытаюсь выжать всё из этой жизни каждую секунду, значит, я боюсь этого момента. Но если есть осознание того, что жизнь продолжается дальше, то зачем бояться смерти? Верите ли Вы в жизнь после смерти или нет?

Венера Нигматулина

– Как-то раз ночью, когда мне было около трёх лет, я сильно испугалась. Это я рассказываю со слов своей мамы. Я спросила у неё: «Мама, зачем мы рождаемся и живём, если мы всё равно все умрем, какой в этом смысл?» А мне тогда даже трёх лет не было! Видимо, именно тогда я впервые задумалась о смерти. Это был липкий неприятный страх, который подтолкнул меня разобраться: что же это такое? Никто оттуда не возвращался, чтобы рассказать: «Так, ребята, там всё классно, давайте вы в этой жизни живите нормально, а то там вам достанется за все ваши грехи. Будете жариться на вечной сковородке». На самом деле, с точки зрения здравого смысла, всё уже давно подтверждено научно. Попытаюсь изложить вкратце. Бог говорит с нами на языке природы. Любые священные писания уже прошли через психику людей, а природа – это прямой разговор Бога с нами. Для этого нужно просто вдуматься, как всё устроено. И вы увидите, что в природе существуют некие дискретные уровни: энергетические, интеллектуальные, которые никоим образом не соприкасаются, дабы не было смешения и хаоса. Хотя хаос – это тоже отдельная тема для разговора. Это упорядоченный хаос. И когда ты смотришь на эту систему координат, в которой существуют совершенно дискретные уровни интеллекта, например, от минерала, растительности, животного мира и человека, тебе кажется, будто человек – вершина творения. И всё, на этом всё остановилось. Ничего подобного. Так не бывает. Иначе всё обессмысливается, и весь огромный труд – вы только посмотрите на биологическое разнообразие – бессмысленен! Я изучала труды духовников, научных деятелей и не склонна доверять ни одним, ни другим безоглядно, я склонна включить здравый смысл, сделать некий универсальный синтез информации, воспринимаемой моим мозгом на том определённом интеллектуальном уровне, на котором я нахожусь. И я понимаю, что на человеке ничего не останавливается. Допустим, минерал – это определённый уровень интеллекта, который не реагирует ни на что. У него какая-то своя очень медленная интеллектуальная жизнь. Дальше посмотрим на растительный мир, здесь уже лучше. Сажаете растение, польёте – корешки даёт, солнышко светит – листочки к нему тянутся. Происходит некий обмен информацией со Вселенной, с окружающим миром. Но подходит коза, с более высоким интеллектом, и съедает листочек у этого растения, предположим, капусты. С точки зрения капусты – это вмешательство свыше. То, что мы называем богами, – это высший разум, который нам, исходя из дискретности интеллекта, не дано сейчас понять.

Антон Митнёв

– Был у нас один медиум и преподаватель в одном лице. Мне понравилась его точка зрения. Он человеколюб полный, говорит: люблю людей во всех проявлениях, считаю, что душа человеческая растёт от одной жизни к другой. Я считаю, что своим творчеством – стихотворениями, ролями и прочим – нужно поднимать важные вопросы, но ни в коем случае не учить. Думаю, что такой жизнь и должна быть.

Карина Сарсенова

– Но это Ваша миссия, Ваша роль.

Антон Митнёв

– Я не имею права подойти к кому-нибудь и сказать: друг, ты неправильно живёшь. Кто я такой, чтобы учить других? Вот Вы сейчас грамотно рассуждаете, всё это понятно. Вспоминаете книги, которые я читал, которые читали миллионы людей. Но каждому даётся по вере. Каждый видит своё. Закон Бога тоже кем-то пересказан. Но чего пересказать не смогли, это совесть. Совесть у каждого своя.

Карина Сарсенова

– Совесть – это и есть Бог в человеке.

Венера Нигматулина

– Не может быть у каждого своей совести. У каждого своего солнца. У каждого своей истины. Такого не может быть. Истина вечна.

Антон Митнёв

– Сейчас Вы опять говорите так, как будто это уже прописано.

Венера Нигматулина

– Нет, совесть у всех одинаковая. Она либо есть, либо её нет.

Антон Митнёв

– У каждого свой подход к делу. Совесть богача – один разговор. Совесть дамочки, которая убивает из-за своего ребёнка, потому что ей нечем его кормить, – другой. Я видел разные категории людей. Поэтому и говорю, что я на стороне потребителей, потребителей и миллионов, я беру на себя ответственность, что я в гуне невежества. Но сейчас я пытаюсь как-то приземлить нашу беседу. Давайте поговорим о людях, которые, кроме высшего образования или училища, ничего не имеют. Эти люди не проникнутся высокими разговорами.

Венера Нигматулина

– С чего Вы начали? Что не имеете права судить других. Конечно же, не имеете! Судьи-то кто? Не знаю, поняли ли

Вы наш разговор. Иногда бывает, что двое разговаривают, а третий никак не может их понять. Это как волна замыкается в каком-то пространстве, и доступа для других не будет. Никто не говорит о том, что нужно кого-то учить или попрекать. У каждого человека своя миссия. Если мы говорим обо мне, то в данный момент я просто чувствую, что должна попытаться сделать всё, чтобы люди меня услышали, задумались, поняли, что есть ещё к чему стремиться. Как некий проводник, открывающий истину.

Антон Митнёв

– Венера, я просто цитирую Ваши слова, которые, может быть, были сказаны про Вас. Как лозунг Советского Союза: «Загоним людей к счастью железной рукой».

Карина Сарсенова

– Догоним и причиним счастье.

Венера Нигматулина

– Антон, к сожалению, Вы не поняли, о чём я говорю.

Антон Митнёв

– Я всё понял.

Венера Нигматулина

– Потому что Вы так повернули вопрос! Естественно, то, что для меня кисленько, не факт, что будет кисленько и для

Вас. Это моё личное восприятие. Когда Вы заговорили о том, как мне всё удаётся, я ответила: потому что я люблю эту жизнь. Когда меня первый раз в интервью спросили: «А что Вы любите больше всего на свете?» Я задумалась, и вдруг меня осенило: я жить люблю, я просто люблю жить!

Антон Митнёв

– Шикарная мысль! Шикарное хотение, стимул, мотив!

Венера Нигматулина

– Я просто люблю просыпаться, что-то делать. Пусть у меня будут мои страдания – кайф! Какие-то неурядицы – здорово! Хорошее – ещё лучше, потому что это заставляет меня жить, заставляет работать мой мозг, что-то постигать, чему-то учиться, приобретать новые навыки. И опять-таки – для чего? Я одна, и любой из нас, вырванный из контекста человечества, – это капля, которая просто засохнет. Именно в контексте человечества – что ты можешь? Вот я как определяю моё пространство любви, которое создаётся вокруг каждого человека. Я не могу изменить весь мир и осчастливить каждого. Но если я в этом поле любви что-то качественно изменю и каждый из нас в своём поле любви что-то качественно изменит и сделает его радостным, представляете, насколько это будет объёмно! И тогда в контексте человечества мы что-то изменим. Сейчас происходит полный регресс. На фоне рывка и научно-технического прогресса, который стремительно несёт нас к катастрофе, наблюдается человеческий духовный регресс. Если мы сейчас не будем заострять на этом внимание, станем замалчивать, то это путь в никуда. Я могу об этом говорить. Вы можете что-то другое. В любом случае, нужно пытаться что-то делать, чтобы качественно изменить свою жизнь, жизнь окружающих вас людей. Тогда мы сможем реализовать тот потенциал, который дан нам при рождении. Ведь все мы рождаемся с определённым потенциалом: стать людьми. Но мы становимся простыми двуногими, бандерлогами. А вот стать человеком дано не каждому. Получается, что в обществе превалирует знак минус, знак регресса. Мы сами определили, что по системе координат влево – это регресс, минус, а вправо – развитие, минус. Как я иногда говорю: не надо делать влево. У нас всё человечество, по-моему, направляется влево, в омут регресса. Я тоже долгое время жила в счастливом неведении, а сейчас, когда я многое поняла, то для меня это как глоток свежего воздуха, это необходимое по жизни знание. Ведь это касается лично меня, это мой корыстный интерес – познать тот мир, в котором я живу. А если я что-то узнаю, почему не могу поделиться с теми, кто рядом со мной?! Да, они пропустят информацию сквозь призму своего интеллекта, разложат по своим полочкам, но хотя бы задумаются и перестанут быть рабами обстоятельств, потому что все мы рано или поздно превращаемся в рабов обстоятельств.