Текст книги "Избранный. Интервью с легендарными современниками"

Карина Сарсенова

– При этом все несчастны, у всех куча проблем. Но каждый говорит: «Не учите меня жить, я знаю, как надо». Сам собой напрашивается вопрос: почему же ты тогда несчастлив в личной жизни, зарабатываешь мало денег, а если много, то сидишь в тюрьме или за тобой финпол гоняется. Почему ж тогда ты, извините, весь в проблемах? Откуда ты знаешь, как тебе жить?

Антон Митнёв

– Я вот смотрю на вас сейчас со стороны миллионов…

Карина Сарсенова

– А мы будем искать виноватых?

Антон Митнёв

– Нет. Я говорю о тех миллионах, которые используют телевизор как один из важнейших источников информации, они смотрят и думают: «Ну да, две успешные дамы сидят, у них всё легко, они уже могут судить»…

Венера Нигматулина

– У нас всё в порядке, мы такие уже навороченные, упакованные.

Карина Сарсенова

– Мы уже родились такими!

Антон Митнёв

– Можно я просто скорректирую свои слова, чтобы вы не брали меня в оппоненты. Я говорю об этом, потому что сам был в положении тех детей девяностых, которые не ели по два-три дня и так далее. Всё это я видел и думал: да что они там знают, вот те люди, которые сидят в экране, что они знают о жизни, только и умеют, что говорить красивыми словами. И эти слова, которые доносились из телевизора, меня, маленького голодного человека, и моё окружение эти слова раздражали. Я к чему это? Вы правильные вещи говорите. Если давить на интеллект, это выстрелит. Это попадает и мне в мозг. Это действительно работает. Я просто думаю про обычных ребят, как им объяснить всё это?

Венера Нигматулина

– Антон, я Вас поняла. Ведь я тоже не в капусте родилась. Вы говорите про девяностые, я в это время вообще на улице жила!

Карина Сарсенова

– А я по барахолкам бегала, лук покупала в мешках, одевалась на барахолках.

Антон Митнёв

– Я говорю не о результате, а об истории успеха. Как это у вас получилось, в отличие от других?

Венера Нигматулина

– Нас нельзя назвать уникальными, просто мы в своё время сделали свой выбор. Ведь я сегодня могла не сидеть здесь, меня вообще могло не быть, если тогда я поступила бы как-то иначе. Я тоже не родилась в семье императора.

Я родилась в совершенно обыкновенной рабочей крестьянской семье, и мои родители тоже всего добивались сами, и я была брошена в пучину всех тех обстоятельств, через которые прошла вся страна. Но скольких моих друзей сегодня больше нет. Кто-то не выдержал свалившихся обстоятельств, кто-то под их гнётом оправдывал себя. И у меня тоже ничего не было в этот момент, но я устояла, я стиснула зубы и сказала: я выживу, я не буду стоять на коленях. Да, я буду работать дворником, но я буду работать, потому что это – работа. Корона с головы не упадёт. Да, я буду мёрзнуть на этой барахолке и продавать шмотки, потому что мне надо кормить своего ребёнка. «Человеком быть, а не рабом на коленях», – говорю я сама себе, и это результат выбора. Я не хочу превращаться в алкоголичку, потому что многие мои знакомые выбрали это, ведь это так удобно, такой лёгкий костыль. Ты закрываешься от реальности, тебе хорошо в твоих грёзах, а когда ты – в редких перерывах – приходишь в себя, оглядываешься… оп, снова ушёл. Это хорошие костыли, но они ни к чему не приведут, кроме как к инвалидности и смерти. Многих уже нет, которые были рядом со мной.

Антон Митнёв

– Что удержало? Желание остаться человеком?

Венера Нигматулина

– Сознание того, что это путь вниз. Да, сейчас мне будет хорошо, потом ещё раз, ещё… А потом – всё, нет меня. Я это понимала, и эта мысль пульсировала у меня в голове, когда мне предлагали наркотики, поскольку это замечательный способ уйти в эйфорию и не задумываться над тем ужасом, который творится вокруг. Я сказала: «Ребята, не смейте мне это предлагать. Разве я похожа на человека, который сделает такой выбор?» Просто нужно научиться жёстко говорить «нет» тому, что может принести в твою жизнь разрушение. Надо научиться говорить слово «нет», нельзя думать, что из-за этого станешь изгоем, белой вороной. Однажды один мудрый человек сказал: «Да, дорогая моя, ты платишь за своё совершенствование своим одиночеством, будь готова к этому».

Антон Митнёв

– Шикарно.

Карина Сарсенова

– На самом деле это так.

Венера Нигматулина

– «Тебя не будут понимать все, с кем тебе хотелось бы общаться, – говорил он. – Ты уйдёшь дальше, но ты заплатишь за это. Ты готова к этому?» Я сказала: «Да, я готова, потому что тогда буду чувствовать себя человеком». А когда я чувствую себя человеком, а не просто двуногим биологическим видом, человеком со всеми вытекающими отсюда божественными значениями, вот тогда я качественно живу и тогда приходит неимоверная неиссякаемая радость от того,

что я человек. Значит, я сделала правильный выбор. А у людей нет желания что-то изменить, сопротивляться, они следуют по инерции в пропасть. Мне встречались люди, которых я пыталась предостеречь от ошибок, буквально вцеплялась в них и говорила: «Нет, не делай этого, не пущу». Но в итоге я превращалась для них во врагов. И свою жизнь я сравниваю с дорогой, по которой иду. Я не собираюсь останавливаться, и если раньше я видела впереди затылки и силуэты других людей, которых старалась догнать, то сейчас оборачиваюсь и вижу многих позади себя.

Одно время я останавливалась, ждала, возвращалась, тянула их за собой, но в какой-то момент поняла: это бессмысленно. Только сам человек может принять решение. Как говорится, благими намерениями выложена дорога в ад. Я приведу маленький пример, чтобы вы понимали, о чём речь. Однажды один учёный шёл по саду и увидел, как из гусеницы, из кокона вылупляются бабочки. Это было повсеместно на всех кустах. Из каждого кокона вылетала замечательная красивая бабочка, взлетала и улетала вверх, и одна никак не могла выбраться, старалась и так, и сяк. И он подумал: «Боже мой, ведь так и погибнет» и помог ей. Он взял кокон и ножичком раскрыл его, и бабочка вылетела. Она помахала крыльями… упала на землю и больше не поднялась. Потому что ей самой надо было приложить те усилия, которые позволили бы ей выбраться из кокона, а затем взмыть вверх и получить радость от общения с этой жизнью, от солнца, от неба. А учёный вмешался, и его помощь оказалась медвежьей услугой. Она застопорила энергетический потенциал, необходимый для того, чтобы бабочка вылупилась из кокона.

Антон Митнёв

– Сила появляется, когда есть противодействие…

Венера Нигматулина

– Так и мы в этом дуальном мире… неспроста же нам дано познать и добро, и зло, и вкусить запретный плод, и познать всю горечь. Для чего? Для того, чтобы мы сформировались. Иначе, если бы у нас всё было хорошо, то к чему идти, как совершенствоваться? А если всё плохо, то куда расти? И зачем? Именно дуальность, возможность выбора позволяет стать человеком. Это моё понимание, но я не Бог и не судья чужой жизни. Это всего лишь мой выбор. Недавно на одной программе я попыталась озвучить свою точку зрения, после чего мне переслали комментарий, где упрекнули, что я всё о себе и о себе. Но я же не могу говорить про другого или за другого! Я рассказываю о том аромате жизни, который понимаю.

Антон Митнёв

– Здорово. Венера, понимаете, для чего мне нужен был тот вопрос? Чтобы увидеть Вас такую, как мне кажется, настоящую! Чтобы о Вас не сложилось ложное впечатление. Вы мне чем-то напоминаете Аллу Пугачёву в лучшие её годы, когда она была идолом. Для меня это особенный момент, когда я смотрел на неё огромными глазами, а она говорила о жизни и о людях. И слушатель понимал, что за этим стоит опыт, ведь она очень умная и мудрая женщина.

Венера Нигматулина

– Она каждой песней рассказывала свою историю.

Антон Митнёв

– Да-да, и такая богатая биография… Мне кажется, вы тот костяк большой женственности, мудрости, опыта. Я восхищаюсь Вами.

Венера Нигматулина

– Антон, я бы не позволила себе прийти на передачу и рассказывать о чём-то, если бы не чувствовала, что морально имею на это право. Почему? Потому что благодаря своей жизни, своему опыту, и негативному, и позитивному, своим бедам и горестям, которые выпестовали меня сегодняшнюю, я чувствую, что я имею право что-то говорить. Не потому что я выпала из медово-сахарного торта, начиталась умных книг и пытаюсь строить из себя умную и интеллектуалку. Нет, всё, что я сегодня говорю, прошло через мой личный опыт, через вот это сердце.

Антон Митнёв

– Я бы очень хотел, чтобы это зерно, которое мы сегодня посеяли через экраны, проросло, чтобы было ощущение, что Венера Нигматулина – это человечище.

Венера Нигматулина

– Возвращаюсь к нашему предыдущему обсуждению. Вот сидят зрители, смотрят на нас и думают: повезло им, у них всё хорошо. Я хочу сказать всем: всё зависит только от вас, просто сделайте выбор правильно. Все мы рождаемся в равных условиях, все. Но только от нас зависит, какой будет наша жизнь.

Карина Сарсенова

– Спасибо Вам огромное, Венера, за необыкновенную, потрясающую, глубокую, мудрую беседу, за это восхитительное отражение Вашей души, за Вас. Не зря, видите, Антон, я влюбилась в Венеру Нигматуллину с первого взгляда, да, и моя любовь растёт с каждым днём, и спасибо Вам за это. Найти такую соратницу, с которой можно быть на одной волне, очень сложно, и Вы абсолютно правы, что за право оставаться человеком и просто быть человеком приходится платить одиночеством и, в лучшем случае, непониманием других людей. А обыкновенно, и, как правило, это обыкновенно становится худшим случаем, это ненависть, зависть, активное недоброжелательство, вплоть до проклятий. За что? Никто не знает, например, досконально мою или Вашу биографию. Как люди могут судить, через что мы прошли, через что ещё предстоит пройти! Как можно судить? В любом случае всегда, если человек к определённому возрасту уже стал красивым, успешным, востребованным, духовно состоятельным, то это его наработки, это его плюсы.

Венера Нигматулина

– Только через труд, за этим стоит огромный труд.

Карина Сарсенова

– Если другой человек хочет какое-то из этих качеств приобрести, нужно изучить пример того, кто стоит на несколько ступенек выше. Изучить, а не пытаться в ненависти, в какой-то горечи его извести, обзавидоваться и засыпать гневными комментариями. Так действуют эмоции людей, но не разум. К сожалению, разумных людей, осознанных людей катастрофически мало.

Каждый человек, подспудно или осознанно, хочет быть счастливым. Наверное, мы вспоминаем о нашей истинной природе, о безупречной душе, однажды созданной творцом, о её чистоте, о жизни в духовном мире с нашим создателем, когда мы по-настоящему счастливы. И, мечтая о счастье в этом земном мире, наверное, хотим воплотить в реальность эти переживания или же вернуться к своему истоку. Но в любом случае мы можем сделать нашу жизнь более радостной и счастливой. Не смотреть на мир через розовые очки неоправданного оптимизма, а думать о тех положительных качествах, которые есть у каждого из окружающих нас людей. Не так ли? Которые есть у нас самих, мы же не состоим из одних только недостатков, и видеть светлое, исконно светлое в нашей жизни. Оно называется смыслом жизни, отсюда исходит наше представление о бессмертии, о вечности. Душа живёт вечно. Помните о том, что вы сотворены всевышним, вы нужны этому миру, людям и себе. Не это ли является источником счастья? Оставайтесь с нами! Спасибо.

Балнур Асанова
дизайнер, стилист, художник

Карина Сарсенова

– Добрый вечер, дорогие друзья. Мир искусства больше, чем мир. Это целая Вселенная, и каждый человек, который является творческой личностью, представляет собой целое Мироздание. Сегодня в нашей студии на передаче «Избранный» присутствует замечательный гость, вернее, гостья. Это знаменитая на весь Казахстан и на весь мир дизайнер, художник Балнур Асанова. Здравствуйте, Балнур!

Балнур Асанова

– Здравствуйте!

Карина Сарсенова

– Я очень рада, что Вы пришли на нашу передачу. Я уверена, нас ждёт замечательная беседа. Даже не думайте в этом сомневаться! Антон, мой соведущий, по натуре циник и вечно сомневающийся человек.

Антон Митнёв

– Нет, я потребитель.

Карина Сарсенова

– И Вы будете покупать у Балнур одежду, картины?

Антон Митнёв

– Нет, я сначала буду очень долго прицениваться, потом говорить – подходит или не подходит. Понимаете, есть люди по ту сторону экрана, которые сомневаются, и я на их стороне.

Балнур Асанова

– Я буду стараться…

Карина Сарсенова

– Когда мы ещё не приступили к съёмкам нашей передачи, Антон выражал большие сомнения, что Вы сами рисуете Ваши картины, являясь дизайнером. Кто-то, может, за Вас работает? Антон, Вы, наверное, хотели задать этот вопрос?

Антон Митнёв

– Я вообще не помню, чтобы я сомневался в этом. Я сомневался несколько в другом. Я говорил о том, может ли художник быть дизайнером. Я читал Ваше интервью и мнение, что это несовместимые профессии. И вдруг… Как так получилось?

Балнур Асанова

– Так сложилось, я родилась в творческой семье, моя мама занимается фэшн-индустрией и в этом бизнесе уже, наверное, около 50 лет. Она окончила Московский текстильный институт и осталась работать в Москве главным инженером на фабрике. Ей было 25–26 лет. Я уже родилась в Москве. Отец мой доучивался в военной академии. И приехала казахстанская делегация во главе с министром – они тоже открывали лёгкую промышленность, развивали её в Казахстане и хотели позаимствовать опыт в Москве. И на одной из ведущих фабрик увидели казашку и сказали: что вы здесь делаете, давайте все к нам. И так мы переехали в Казахстан. Мне было лет шесть. С этого момента, думаю, на мою судьбу стало влиять мировоззрение казахского народа.

Карина Сарсенова

– Балнур, а как Ваша Академия просуществовала 70 лет? Преодолела все кризисы, развал Советского Союза?

Балнур Асанова

– Я думаю, всё это благодаря моей маме, потому что она очень талантливый руководитель, учёный, академик. Большой опыт, который у неё был, позволил Академии не развалиться. Это единственное, кстати, предприятие, которое осталось в постсоветском пространстве, а сейчас развивается удачно.

Антон Митнёв

– Извините, если это Академия, значит, Вы обучаете?

Балнур Асанова

– У нас холдинг, который имеет два направления. Первое – это Академия, где мы обучаем, это колледж, институт, магистратура, докторантура. Второе – Дом моды, где налажено производство одежды.

Карина Сарсенова

– Балнур, лично меня очень интересуют Ваши картины. Откуда Вы берёте эти образы? У Вас такие яркие краски, они такие жизнерадостные.

Балнур Асанова

– Спасибо. Мне кажется, это дано природой. Это во мне есть и выплёскивается на картинах. Я рисую с детства, сколько себя помню, и в пять лет мои родители уже устраивали выставки.

Антон Митнёв

– Какой стиль Вам ближе?

Балнур Асанова

– Импрессионизм. Импрессия. Обожаю импрессионистов. Люблю и австрийского художника Хундертвассера, и Кандинского, естественно. Раньше Кандинского вообще не понимала, когда училась в художественном училище, наш замечательный преподаватель по живописи постоянно говорил: «Вот Кандинский, рисуем статику динамику». Но понимание приходит, мне кажется, со зрелостью, и к тридцати годам я уже созрела для Кандинского. Я побывала на почти полном собрании его картин в Париже в галерее Жоржа Помпиду и, конечно, получила мощный заряд энергии. Тогда я поняла, что пятнадцатилетней девочке внушали преподаватели, потому что это похоже на некий поток, настоящее искусство не обманывает. Нельзя распиарить какую-то надуманность. После выставки я плакала дня два, так меня поразило его творчество. Я как губка, могу всё впитывать, потом перерабатываю и трансформирую по-своему. Очень большой толчок в моём творчестве, становлении всё равно дал Кандинский, а потом, лет через десять, был Хундертвассер, когда какой-то этап я уже прошла. Естественно, это прекрасный художник, и его творчеством можно вдохновляться бесконечно. Я часто бываю в Вене, мне необходимо периодически ездить и смотреть на картины мастера. Видимо, заряжаться его энергетикой.

Антон Митнёв

– Скажите, Вы творите так же, как импрессионисты? То есть два часа на работу – шедевр готов?

Балнур Асанова

– По-разному бывает, иногда вообще ничего не получается. Месяц-два может ничего не получаться.

Антон Митнёв

– То есть Вы возвращаетесь к своим полотнам?

Балнур Асанова

– Я постоянно к ним возвращаюсь. Если не рисовать каждый день, то развития не будет… думаю, у музыкантов то же самое.

Антон Митнёв

– Нет, я имею в виду – к одному и тому же, импрессионисты считали, что самое главное – уловить именно те краски, которые есть в настоящий момент.

Балнур Асанова

– Иногда бывает так, что я рисую сразу несколько работ, может, работ 12. Они идут по кругу… Бывает, месяц одну порисую, потом брошу, поработаю над следующей. А иногда раз – зацеплюсь за одну и работаю, работаю. Для меня это как математическая формула, которую я вывела. Чтобы создать коллекцию, нужно выработать формулу, потому что пока всё не встанет на свои места, что-то не сложится, как в математике, ничего не получится. Можно что-то делать, страдать, пыхтеть, но пока не будет формулы, в композиционном плане решения тоже не будет. Потом пазл сложился, бах – и пошло сразу. И так жить хочется, так прекрасно становится на свете!

Антон Митнёв

– Вы всё-таки дизайнер или художник?

Балнур Асанова

– Мне кажется, изначально всё-таки художник. Так просто сложилась судьба. Я осталась одна с тремя детьми. На выбор профессии однозначно повлиял тот факт, в какой семье я родилась. Случайностей не бывает. И я пришла в дизайн.

Антон Митнёв

– Получается, что полотна – это для себя, для творчества, а для денег – это дизайнерство?

Балнур Асанова

– Да.

Карина Сарсенова

– А керамика?

Балнур Асанова

– Ну, керамика и стекло… я раньше не понимала, почему какой-нибудь известный дизайнер начинает с одежды, потом переходит на постельное бельё, затем керамику, посуду… На самом деле постоянно требуется развитие, хочется что-то делать, в чём-то себя пробовать. Я тоже перешла к посуде, хочется теперь делать и красивую посуду. Мне кажется, человек при этом развивается, не стоит на месте.

– И когда ждать посуду от Балнур Асановой?

Балнур Асанова

– Я думаю, уже к сентябрю, к осени будет посуда, потому что мне сейчас хочется посмотреть, как выглядят картинки. Помню, когда в 2000 году я создала первую свою коллекцию для недели моды в Москве, когда мои эскизы прошли отборочный тур и мне сказали: всё доделать и приезжать, у меня начался стресс, а потом я подумала: ну батик, такое же полотно живописное. И если я свои композиции перенесу на платье, очень хорошо будет смотреться. Мне просто интересно, как моя картинка будет смотреться в стекле, в керамике, в гобеленах, в той же посуде, в платках и во всём остальном.

Карина Сарсенова

– А что Вы будете рисовать на посуде?

Балнур Асанова

– Я думаю, это будет просто очень интересная композиция, но не сильно национальная, потому что я не только на казахстанском рынке хочу её продавать. Она должна быть этническая, но чтобы было понятно, что эта посуда нарисована мной. Общемировой тренд какой-то должен быть.

Антон Митнёв

– Вы поступали на керамику?

Балнур Асанова

– Нет, сначала я поступала на мебель, на проектирование, потому что был очень маленький конкурс. Раньше конкурс в нашу Академию был очень большой. И поскольку вероятность, что я смогу пройти, была мала, я поступала на мебель. Я проучилась там, но не могла провести ровную линию. И решила – хоть куда, но только не здесь. И я перешла на керамику. Помогла мама – перевела меня через свои знакомства. Но это было ещё при Советском Союзе. И мама мне сказала: «Будешь дизайнером одежды», и мне надо было переводиться на моделирование. Но я отказалась, потому что мне было стыдно за свои переводы с одного факультета на другой. Мне было реально неудобно ходить на занятия, на меня смотрели как на очень блатную.

Антон Митнёв

– Там хореографисты проходят, может быть, к нам?

Балнур Асанова

– Нет, артисты проходили отдельно, а художники отдельно. Хотя на самом деле у меня самые тёплые и приятные воспоминания остались от нашего художественного училища, потому что мы туда попадаем практически детьми, с незамутнёнными душами. Я считаю, что попала в ту среду, куда было нужно, потому что там работали прекрасные преподаватели, учителя, которые на самом деле были настоящими художниками. Я получила очень много знаний, большой заряд положительной энергии на всю жизнь.

Антон Митнёв

– На художника надо долго учиться, верно? Дольше, чем на медика.

Балнур Асанова

– Да, школа, изостудия, училище, сейчас колледж, академия, магистратура, я защищала кандидатскую.

Карина Сарсенова

– Балнур, а как Вы хотите отмечать юбилей Академии моды?

Балнур Асанова

– У нас запланировано большое трёхдневное мероприятие. В первый день мы будем проводить конкурс, на второй день – конференцию, а после обеда – гала-показ, где будут выступать наши артисты и награждаться победители. А на третий день мы проведём фестиваль дизайнеров в одном из больших центров, чтобы они сами продавали свою одежду.

Антон Митнёв

– Вы часто говорили: я принципиально не выставляюсь у нас, потому что продавать некому, все и так мои клиенты, все мои знакомые, зачем им показывать. Нужно ехать в Москву, Нью-Йорк и так далее…

Балнур Асанова

– Там наши дизайнеры будут выставляться.

Антон Митнёв

– Сами Вы выставляться не будете?

Балнур Асанова

– Артисты будут в моей одежде.

Антон Митнёв

– Это просто показ, не для байеров?

Балнур Асанова

– Нет, не для байеров.

Карина Сарсенова

– Вы планируете конференцию. Чему она будет посвящена?

Балнур Асанова

– Разговор пойдёт о профессии вообще, о дизайне одежды.

Карина Сарсенова

– Как у Вас получается совмещать семью, творчество, Академию. Арт-директор-это большая ответственность. Вы фактически тащите на себе огромное количество идей, их реализацию.

Балнур Асанова

– Я занимаюсь творчеством – сделать коллекцию, нарисовать вышивки, ещё что-то подобное. Поэтому совместить меня с бизнесом, наверное, невозможно.

Антон Митнёв

– Это хорошо.

Балнур Асанова

– Потому что я даже то, что покупаю, потом за свою цену продать не могу, приходится всем дарить.

Антон Митнёв

– А давайте поговорим о детях. Они учатся в престижных заведениях?

Балнур Асанова

– Старший уже закончил, ему 27 лет.

Антон Митнёв

– Да, но он отучился хорошо. Второй сын вообще молодец. А третьему Вы почему-то не рекомендуете становиться архитектором…

Балнур Асанова

– Да, я предостерегала его. Но у него все друзья пошли в архитектуру. Кстати, он всё равно потом перешёл оттуда, когда понял, что это не его. Однако он очень творческий человек, талантливый ребёнок.

Антон Митнёв

– Но не в архитектуре.

Балнур Асанова

– Может быть, потому что архитектура, как мне кажется, ещё сложнее, чем живопись. Нужна ли вообще мужчине творческая специальность? Ведь ему семью надо содержать…

Антон Митнёв

– Табаковы там, Маковецкие, Смоктуновские все удивились бы, узнав, что это не их работа…

Балнур Асанова

– Я не это имею в виду.

Антон Митнёв

– А что? Получается, что Вы снабжаете трёх сыновей.

Балнур Асанова

– В каком смысле – снабжаю?

Антон Митнёв

– Вы говорите, что приходилось зарабатывать дизайнерством, чтобы оплатить их учёбу, обеспечить в жизни.

Балнур Асанова

– Работать нужно, чтобы и себя обеспечить, и детей тоже, это естественно. Мне мама во всём помогала. Я не могу сказать, что я сама их полностью обеспечивала.

Антон Митнёв

– А сыновья не пробовали сами подрабатывать?

Балнур Асанова

– Пробовали, пробуют, работают. Слава Аллаху, стало легче жить, заниматься творчеством.

Карина Сарсенова

– Я знаю, о Вашей маме была издана книга, наверное, пора уже о Вас издавать.

Балнур Асанова

– Думаю, ещё рановато. Мне кажется, я до конца ещё не реализовалась…

Карина Сарсенова

– Какие у Вас творческие намерения? Чего душа просит?

Антон Митнёв

– Кроме посуды…

Балнур Асанова

– Душа просит живописи, причём регулярно и постоянно. 1 сентября у меня впервые будет большая выставка в музее Кастеева, где выставят моё творчество. Большая часть – это живопись, но будут и гобелены, творческая одежда, керамика, куклы. Вообще мне хочется ещё многим заняться. Я ещё и книги иллюстрировала в своё время. На самом деле в творчестве тебе никто не может что-то запретить. Это полная свобода самовыражения. Всё зависит от тебя. Карандаш и бумага – не самые дорогие вещи на свете, купить их может каждый школьник. Поэтому именно самореализация в творчестве – это то, что тебе даёт Всевышний, для этого не нужны деньги.

Антон Митнёв

– Знаете, был один раз скандал, когда на картину потратили 150 миллионов, говорят, рисовали 15 лет…

Балнур Асанова

– Может, её выкладывали сусальным золотом или бриллиантами-алмазами…

Антон Митнёв

– Ничего подобного. У них было чудесное оправдание: картины Малевича стоят миллионы…

Балнур Асанова

– Малевич – всемирно известный художник.

Антон Митнёв

– Они не приняли это во внимание, понимаете. Они уже тратят миллионы. А сколько будет на выходе стоить, это уже неважно.

– Балнур, почему Вы не выставляетесь в Казахстане на неделях моды, в Алматы, в Астане?

Балнур Асанова

– Меня просто не приглашают.

Антон Митнёв

– Вы наверняка лукавите.

Балнур Асанова

– Я серьёзно.

Антон Митнёв

– Но почему не приглашают?

Балнур Асанова

– Делают вид, будто нас нет.

Антон Митнёв

– Но Вы не против?

Балнур Асанова

– Я не против, да. Обычно узнаю уже по факту, когда приезжаю куда-то и вижу вывески: неделя моды.

Карина Сарсенова

– Быть может, это Ваши конкуренты или недоброжелатели устраивают такие недели моды? Почему Вас не приглашают?

Балнур Асанова

– Я не знаю. Откуда-то приходят постоянные приглашения, звонки, но здесь – тишина бесконечная.

Антон Митнёв

– Может, думают, что Вы и так топовая.

Балнур Асанова

– Нет, не думают. Я когда интервью открываю, так у нас каждый такой первый и единственный самый лучший дизайнер в Казахстане, поэтому, думаю, с этим проблем нет. Я не знаю, почему так сложилось.

Антон Митнёв

– Значит, журналисты врут, потому что Вы сами говорили, что уже все клиенты – Ваши знакомые, показывать нет смысла.

Балнур Асанова

– Ну это тоже. Я до этого участвовала, лет 10 назад, и понимаю, что результатов нет. Ты напрягаешься целый день, что-то делаешь, манекенщиц расчёсываешь… А выхлопа нет. Может, сейчас всё иначе, сейчас модно быть дизайнером. Возможно, это очень быстрый путь к славе.

Антон Митнёв

– Хорошо-хорошо. Давайте следующий вопрос. До того как Вы решили работать с Жанной Саттаровой, Вы говорили: мне не нужно лицо. Почему она – понятно. Почему до неё не нужно было лицо в Ваших коллекциях?

Балнур Асанова

– Я так категорично говорила, да? Ужас какой!

Антон Митнёв

– Вы забыли интервью.

Карина Сарсенова

– С творческими людьми бывает это, Балнур, ничего страшного.

Балнур Асанова

– Ну вот так, не нужно было. И даже лет 15 назад приходили те артисты, которые сейчас на пике популярности, но я им отказывала.

Антон Митнёв

– Почему? Тогда какая идеальная модель для Вас? Она должна как-то особенно держаться, у неё должен быть какой-то взгляд, стиль, чтобы носить Ваши наряды? Какая для Вас идеальная модель?

Балнур Асанова

– Да я никогда не задумывалась над этим.

Антон Митнёв

– Ну к примеру, кто угодно, без разницы.

Балнур Асанова

– Нет, разница есть. Но самое главное для меня, это человеческий фактор, то, какой ты человек. А конкретно, кто это будет, чьё лицо, я сказать не могу. Сейчас все границы стёрлись, всё размыто, ценности подменяются. В соцсетях пишут одно, в жизни – другое. Я запуталась и не могу принять окончательное решение.

Антон Митнёв

– Белое в жизни в соцсетях сразу оказывается чёрным.

Балнур Асанова

– Или наоборот. Поэтому я не знаю… есть звёзды, которые считаются звёздами, но я их таковыми не считаю.

Антон Митнёв

– Многие звёзды считают себя звёздами. В этом-то весь конфликт. Как рассказывают, один режиссёр говорит актёру: «Ты же понимаешь, что не все актёры могут стать звёздами». Актёр: «Конечно, понимаю. Но не все звёзды могут стать актёрами».

Карина Сарсенова

– Это хорошо. Балнур, а Вы когда-нибудь жалели о том, что Ваша профессия, Ваша судьба уже предопределена, что Вы должны заниматься творчеством? И почему Вы об этом жалели? Сложно?

Балнур Асанова

– Да, очень сложно. Ты находишься в постоянном поиске. Бывало, конечно, думала о других: вот, люди зарабатывают деньги или каким-то бизнесом занимаются. Мне тоже иногда хочется.

Карина Сарсенова

– Но выбора нет…

Балнур Асанова

– Да, но получается, что ты только умеешь рисовать и с этим как-то нужно смириться и жить, потому что тоже хочется иногда чего-то другого… смотришь на подруг, они что-то там делают, суетятся…

Антон Митнёв

– В огороде копаются…

Балнур Асанова

– Ну да, карьеру люди строят, ещё что-то. Вот и ты тоже хочешь, мечешься как-то, потом понимаешь, что это не твоё. Но сейчас мне стало проще, а раньше было очень сложно. К тому же восприятие происходит через призму, что искусство не так востребовано. Это тоже на меня сильно давило, но потом что-то происходит, становление личности, к примеру… и все становится на свои места.

Антон Митнёв

– Набрали критическую массу.

Балнур Асанова

– Да, приходит момент, и ты осознаёшь: я вот такая, я вот только рисую и всё.

Антон Митнёв

– Ну и финальный вопрос. В большинстве интервью Вы говорили, что дизайнерство – ради денег. Если оно не приносит прибыль, зачем этим заниматься? А есть ли место альтруизму, чтобы делать творчество ради творчества?

Балнур Асанова

– Так у меня всегда так и было: творчество ради творчества. Но потом встаёт вопрос: как продавать это творчество. Значит, нужно придумывать такой дизайн, чтобы его покупали.

Антон Митнёв

– То есть потребитель диктовал всё-таки Вам свои условия?

Балнур Асанова

– Да, когда потребитель начинает диктовать условия, ты выходишь из строя, происходит непонимание. Во мне всегда в первую очередь говорит художник. А мне как-то сказали: художника уберите, прижмитесь, есть модные тенденции.

Карина Сарсенова

– Балнур, Вы наверняка обижены на Вашу профессию в какой-то степени, я это чувствую. Тогда задайте нам с Антоном какие-то претензионные вопросы по Вашей профессии, по Вашему творчеству.

Балнур Асанова

– По моей профессии?

Антон Митнёв

– Да, без терминов, мы не ответим.

Балнур Асанова

– Эти вопросы какие должны быть?

Антон Митнёв

– То, что у Вас накипело. Вот у меня, допустим, много вопросов к своей профессии, очень много. Я постоянно с ними живу.

Балнур Асанова

– Тогда у меня всегда есть вопрос по дизайну одежды. Что именно в нашей стране преподносится как гламур? У меня, к примеру, нет времени гламурить, ходить на вечеринки, пиариться. Откуда всё это взялось?

Антон Митнёв