Текст книги "Когда приходит шторм"

13. Марли

Вечером во вторник я шагала по оживленной Уотер-стрит. На небе меж бесчисленных звезд повис острый как бритва месяц. К выходным ожидался наплыв первых туристов, и потому в городе уже кое-что изменилось. Перед кафе и ресторанами стояли столы и стулья, сувенирные лавки заманивали покупателей безумными летними скидками. Голоса прохожих, позвякивание посуды и обрывки музыки, доносящиеся из увеселительных заведений, создавали единый фон – словно в воздухе повисло ожидание перемен. Наступало самое прекрасное время года. Сердце екнуло от радости – как повезло попасть в Сент-Эндрюс летом! – однако я тут же отбросила эту мысль. Через несколько дней машину починят, и я отсюда исчезну. Зато сегодня вечером ухвачу хотя бы кусочек лета в Сент-Эндрюсе!

Пляж, на котором мы договорились встретиться, находился неподалеку от города. Едва миновав дома и уличные фонари, я различила впереди отблески пламени, услышала громкие голоса и музыку. Едкий дым костра приятно щекотал ноздри, смешивался с соленым бризом и безошибочно указывал дорогу.

Подойдя ближе, я поняла, что о встрече с Фионой и Элли в узком кругу и мечтать не стоит. Вокруг большого костра толпились не менее тридцати человек. Одни расселись на ковриках, другие стояли с пивом в руках в отдалении; кто-то играл на гитаре, и несколько человек раскачивались в такт музыке.

Я остановилась на пару секунд, чтобы снять свои Nike React Element 55 и заодно полюбоваться открывшимся видом.

Позади веселящейся толпы раскинулась бухта, окаймленная лесистыми холмами. Ущербная луна отражалась на морской глади, создавая почти мистическую картину. Все было залито серебристым сиянием, которое смешивалось с заревом костра и сглаживало тени.

– Марли! – Фиона обнаружила меня и замахала рукой. Они с Элли присоединились к группе, окружавшей гитаристку. Я махнула в ответ и направилась к ним. Босые ноги ступили на влажный песок, однако не назвала бы это ощущение неприятным. Вблизи разглядела Уилла, Блейка и незнакомого молодого человека. Я поставила свои кроссовки рядом с ящиками пива и переносным холодильником – там уже скопилась целая куча обуви.

Фиона и Элли обняли меня, с Уиллом и Блейком мы стукнулись кулаками.

– А это Лив. – Фиона указала на гитаристку. Та как раз закончила композицию Lego House Эда Ширана. – Вчера приехала из Европы.

Я украдкой покосилась на Уилла. Однако он избежал зрительного контакта и сделал вид, будто присутствие Лив не доставляет ему даже малейшего дискомфорта. Моя догадка подтвердилась – между этими двоими кошка пробежала.

Лив, молодая девушка с длинной гривой светлых волос и веснушками на загорелой коже, отложила в сторону гитару, подошла ко мне и порывисто обняла.

– Значит, ты и есть новенькая в нашей команде?

Я сразу обратила внимание на ее суперкороткие джинсовые шорты – пусть они и демонстрировали невероятно длинные стройные ноги, но девушка наверняка мерзнет. Тем временем она поманила к себе третьего парня из группы и прильнула к его плечу.

– Это Бьёрн. Мой друг.

На последнем слове она покосилась на Уилла, который тут же отвернулся и шагнул ближе к костру, продолжая рассеянно вглядываться в пламя.

– Привет. – Бьёрн протянул руку, я пожала ее. – Рад познакомиться, Марли. – Светловолосый, светлокожий и голубоглазый парень походил на скандинава. Секундой позже мое предположение подтвердилось.

– Бьёрн приехал из Стокгольма, – пояснила Лив. – Мы познакомились, когда я путешествовала по Европе.

– Я тоже очень рада. – Я улыбнулась молодому человеку. Надеюсь, Канада ему понравилась и он не понял, что, предположительно, попал сюда в качестве повода для ревности. Не знала, как мне относиться к Лив, и вообще не могла осуждать совершенно незнакомую девушку. Чувствовала только, что нахожусь на стороне Уилла. Он заслуживал большего – и уж во всяком случае не подобного ребячества. Возможно, кто-нибудь потом расскажет мне, что произошло между ними двумя.

– Марли, пива хочешь? – спросил Блейк. В руке он опять держал практически пустую бутылку.

– Нет, дружище, – раздался позади хорошо знакомый голос. – Она еще в пятницу сказала, что не поклонница алкоголя.

– Ах да, верно. – Блейк хлопнул себя по лбу. – Извини, Марли.

Я развернулась и посмотрела в глаза, которые после субботней встречи преследовали меня все выходные. Кровь невольно прилила к щекам. Я рассердилась на себя. Ведь Джеку неизвестно, что он поселился у меня в голове. Сейчас парень протягивал мне еще не откупоренную черри-колу. В очередной раз предлагает мир?

– Привет, Марли.

– Привет, Джек. – Я взяла бутылку из его рук. – Спасибо. Ты такой… внимательный.

Он равнодушно пожал плечами и, отвернувшись от меня, заговорил с Лив. Пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не пялиться в растерянности на его спину. Не понимаю этого парня! Запомнил, что я не употребляю алкоголь, и даже предложил напиток, который я пила весь вечер пятницы. Может, он просто слишком педантичный? Однако когда подошла к костру, у него в руках колы точно не было. Значит, увидел меня и принес?

Вконец озадаченная, я присоединилась к беседе Фионы, Элли и Блейка. Нужно чем-то перебить мысли о Джеке. Фиона искоса взглянула на меня и пнула в бок. Какое счастье – хоть на этот раз обошлась без комментариев! Оставалось надеяться, что с Джеком она обо мне тоже не говорила.

Фиона, Элли и Блейк обсуждали какое-то местное кафе, в котором прорвало трубу. Я особо не вслушивалась, зато вполуха ловила голос Джека, стараясь различить его на фоне мелодичного смеха Лив и низкого баса Бьёрна. Вроде бы речь зашла о Швеции. Или о европейской кухне?

– Марли! Держи, это тебе. – Рядом со мной возник Уилл и протянул маршмэллоу на шпажке.

Я с напускным восторгом оглядела крошечную белую зефирку.

– А сказали, будут сморсы… Честно говоря, исключительно ради сморсов я сюда и пришла.

– Да неужели? Я думал, ради шанса полюбоваться на меня! – Откуда-то вынырнул Блейк, задрал футболку и продемонстрировал накачанный пресс.

Фиона ткнула его в живот.

– Уж точно не ради этого зрелища!

Блейк согнулся пополам и повалился на землю с криком:

– Лежачего не бьют!

Фиона и Элли набросились на него, пытаясь вывалять в песке. Он вполсилы сопротивлялся. Публика хохотала.

Уилл снова присоединился ко мне.

– Не сердись на Блейка. В последние месяцы он хандрит и пытается скрыть неуверенность за тупыми шутками. На самом деле он парень хороший.

После разговора с Джеком я понимала, что имел в виду Уилл.

Уилл забрал у меня шпажку и вместо нее вручил маленький сэндвич, состоящий из уже поджаренной зефирки и кусочка расплавленного шоколада между двух печенюшек.

– Вот. По просьбе дамы.

– Сморсы! – Я вонзила зубы в лакомство и с наслаждением принялась жевать. Затем одарила Уилла довольно нескромной улыбкой. – Ты знаешь, как сделать девушку счастливой!

Уилл чуть покраснел и пробормотал нечто вроде «не за что» и «для тебя всегда пожалуйста». Однако Лив покосилась на меня с испугом и снова переключила внимание на своего «друга» Бьёрна.

«Один-один», – ухмыльнулась я.

Стоя вплотную к костру и уминая сморсы один за другим, я беседовала с Уиллом – надо же вернуть парню хоть немного самоуважения! Кажется, этого ему сегодня однозначно не хватает. В какой-то момент отважилась спросить насчет Лив.

– Слушай, а вы с Лив давно расстались?

Бедняга чуть не подавился штокбротом и закашлялся. Я со смехом постучала ему по спине.

– Уф, кажется, проскочило. – Он с тоской посмотрел в сторону Лив и хрипло продолжил: – Мы были вместе с восьмого класса. Думал, она та самая… Единственная, понимаешь? Я купил кольцо, подготовил речь. У меня были планы. – Он нервно пригладил короткие каштановые волосы. – А она дала мне от ворот поворот и сбежала на четыре года в Европу, путешествовать и учиться.

– На четыре года?

Он закивал головой.

– Не писала мне и не звонила. Ни разу. Мы виделись только на мероприятиях типа сегодняшней вечеринки, когда Лив приезжала погостить домой.

Конечно, я не знала, как выглядит история с точки зрения Лив, зато была наслышана, что эта девушка разбила Уиллу сердце. Кажется, так оно и есть. Я тронула Уилла за плечо:

– Мне очень жаль.

– Все в порядке. Я оставил ее в прошлом.

Вот только непохоже, что он действительно «оставил ее в прошлом». Однако я придержала язык. С такой ситуацией может справиться только сам Уилл. А я его вообще едва знаю. Однако парень мне нравился. Не хотелось, чтобы он страдал.

– Сейчас Лив надолго приехала? – спросила я. – Неужели решила вернуться в Сент-Эндрюс?

– Пока не знаю, – мрачно ответил Уилл. – Учебу она закончила. А вот чтобы вернуться насовсем… Представить себе не могу.

Я вздохнула.

– Если тебе это как-то поможет: я не верю, что ее отношения с Бьёрном продлятся долго.

Он широко распахнул глаза и посмотрел на меня с надеждой. Я подавила ухмылку.

– Это не шутка, Марли? Откуда ты знаешь?

– Просто у меня такое ощущение. – Я подмигнула ему. Лицо Уилла немного посветлело.

– Слушай, ты на выходные что-нибудь планируешь?

На короткий миг мне показалось, что он хочет пригласить меня на свидание.

– Пока нет.

Он расплылся в улыбке.

– В таком случае ты официально приглашена на «Карлотту».

– На «Карлотту»?

– Одна из лодок, принадлежащих нашей семье. Названа в честь моей прабабушки.

Я припомнила, что он приглашал меня еще в пятницу, и изумленно ахнула, едва удержавшись, чтобы не запрыгать от восторга:

– Смотреть на китов?

– Совершенно точно. – Уилла явно порадовала моя бурная реакция. – Первая в этом году экскурсия. Сезон всегда открывается в конце июня. Остальные тоже будут. Наша маленькая традиция.

– И Лив тоже? – спросила я скептически.

Взгляд Уилла опять переместился к Лив. Проклиная себя за бестактный вопрос, я поспешно схватила Уилла под руку и потащила за собой, прежде чем он успел ответить.

– Пойдем поможем Блейку.

Фиона с Элли тем временем закопали беднягу в песок по шею и удрали, а Блейк отчаянно пытался дотянуться ртом до бутылки с пивом, которая торчала перед ним из песка. Как выброшенная на берег рыба… От смеха у меня слезы навернулись на глаза.

Уилл тоже захлопал себя по бедрам, между приступами хохота восклицая:

– Старина, как тебя угораздило?

А вот Блейку было не до веселья. Он опять вытянул губы, чтобы достать пиво.

– Может, вы все-таки успокоитесь и вытащите меня? – Мы опять разразились звучным смехом, и он в сердцах выкрикнул: – Ну и ладно, сам справлюсь! – Песок вздыбился в том месте, где должны были быть его руки.

– Не шевелись, – предупредила я. – Мы уже идем.

Мы с Уиллом опустились на колени и принялись его откапывать, продолжая смеяться. Освободившись наконец из песчаного плена, Блейк стрелой помчался к Фионе и Элли, чтобы взять реванш. Уилл присоединился к нему.

Я снова осталась у костра одна. Огляделась. Посмотрела на смеющихся, выпивающих и танцующих людей и странным образом ощутила себя принадлежащей к их кругу, хотя была мало с кем знакома. Царила непринужденная атмосфера; никто не качал права, не закидывался колесами, не затевал драку, как частенько случалось на пляжных вечеринках у озера Онтарио, где я присутствовала. Ни гула автомобилей вдалеке, ни ярко освещенных небоскребов на заднем плане. Кроме музыки и голосов людей – только негромкий рокот моря и молчание ночи. Идеальный вечер в идеальном месте. Почти мечта.

Я перевела взгляд на огонь и вдруг замерла: прямо на меня смотрела хорошо знакомая пара глаз. По ту сторону костра в центре небольшой группы стоял Джек. Должно быть, он наблюдал за мной и вот теперь понял, что попался. Его рот приоткрылся. Я выдержала его взгляд; в любом случае не смогла бы отвернуться, в очередной раз захваченная ультрамариновой глубиной. Как загипнотизированные, смотрели мы друг на друга сквозь колеблющееся пламя. Дрова вспыхивали и потрескивали; возникло ощущение, что я нахожусь в центре костра. Взгляд Джека был таким экспрессивным, таким располагающим, что одновременно и воспламенял, и приятно охлаждал; я словно медленно погружалась в море его глаз. Он манил меня, звал последовать за ним. Но стоило лишь моргнуть, и чары рассеялись. Джек снова повернулся к своим собеседникам, оставив меня одну – одинокую и дрожащую.

Я вдруг озябла и застегнула джинсовую куртку. Протянула ладони к огню и потерла одна о другую, переступая с ноги на ногу. Впрочем, на это была еще одна причина – срочно понадобилось в уборную. Оглядевшись, не обнаружила нигде общественного туалета. Оставались прибрежные кусты. Бросив напоследок взгляд на Джека, который теперь повернулся ко мне спиной, я подобрала кроссовки и зашагала через пляж.

Несколько минут спустя я, осторожно продираясь сквозь ветви и колючки, выбралась из кустарника. Надо мной раскинулось ночное небо, от вида которого захватило дух. Крошечная луна не затмевала света звезд; казалось, на небе их больше, чем обычно. Потрясающе!

С запрокинутой головой я побрела вдоль пляжа, удаляясь от костра, и у самого берега остановилась, чтобы понаблюдать за маленьким чудом на небе. У воды было еще свежее, и я обхватила плечи руками.

– Правда, красиво? – Джек возник передо мной так беззвучно, что я вздрогнула и очень неизящно вскрикнула.

– Боже! Как напугал!

– Извини. – Он виновато улыбнулся, отчего на подбородке появилась ямочка, и протянул мне неоткупоренную бутылку. – Черри-кола?

Я взяла бутылку и открыла ее, старательно избегая откровенно смотреть на Джека. Отпила глоток, чтобы скрыть нервозность и попытаться отыскать в совершенно пустой голове новую тему для разговора.

– В Торонто звезды почти не видны. Во всяком случае не как здесь. Так много огоньков. – Я указала на небо. И в следующий момент внутренне прокляла себя. Почему надо было обязательно снова затрагивать тему, которая с самого начала встала между нами? Почему опять попрекаю Джека, что он не живет в столице? Ведь хотела же убедить его, что я совсем другая…

Я ожидала какой-нибудь циничной реплики, однако Джек молчал и лишь задумчиво морщил лоб.

– Должно быть, это… печально, – произнес он серьезно и без намека на цинизм. – Жить и не видеть звезд.

Услышанное тронуло меня сильнее, чем хотелось признаваться. Непохоже, что он собирался меня задеть. Совершенно безобидная реплика. Однако в ней заключалось столько правды, что я содрогнулась. До сегодняшнего дня мне действительно и в голову не приходило, насколько это печально. Сейчас я наслаждалась, глядя на небо, – по сути, все остальное здесь для меня тоже равнялось маленькому чуду! А Джек, наоборот, вырос, видя высоко над собой потрясающее небо! Он мог наблюдать его практически каждую ночь!

Я почувствовала некоторую зависть. И кое-что еще. Приятное покалывание в животе вернулось. Мне казалось, я стала невесомой. Что я воспарила над землей и поднимаюсь к звездам. Может быть, это потому, что Джек стоял рядом? Я ощущала тепло его тела, вдыхала первозданный запах загорелой кожи, соленой воды, древесного дыма и неназойливого аромата лосьона после бритья. Светлые волосы Джека при слабом свете далекого костра и звезд казались темнее. Море в его глазах манило меня, призывало нырнуть на глубину и разведать скрытые под водой тайны. Много тайн.

– А где ты оставил Реджи? – спросила я, чтобы оживить атмосферу.

Уголки губ Джека приподнялись в улыбке. Эта тема его однозначно обрадовала. И возможно, позволила мне хоть на щелочку приоткрыть скорлупу, в которую он заключил себя.

– Перед началом вечеринки завез к родителям. На пляже пес ведет себя слишком активно и громко, а в темноте среди толпы трудно постоянно держать его в поле зрения. К тому же я действительно побаиваюсь, как бы с ним чего не случилось.

На последней фразе голос изменился, что возбудило мое любопытство. Джек говорил серьезно, будто раньше уже происходило подобное.

– У тебя до Реджи уже была собака?

Взгляд Джека омрачился; словно с моря надвинулись грозовые тучи. Глаза потемнели и затуманились.

– У моих родителей была. Либби. Мы выросли с ней – я и обе сестры. Когда Либби умерла, все очень горевали. После этого родители больше не захотели заводить собаку. Я приобрел Реджи для себя.

– Как жаль. – С радостью положила бы ему руку на плечо, чтобы утешить, однако все же удержалась. Меня настолько поразили внезапная словоохотливость Джека и готовность поговорить со мной о личном, что я побоялась его спугнуть.

– Ты всегда жил в Сент-Эндрюсе? – осторожно прозондировала я почву.

– Да, всю жизнь, – кивнул он. – Наш дом недалеко отсюда. – Он показал куда-то влево, где за пламенем костра ничего не различалось, кроме темноты.

– Значит, ты до сих пор живешь с родителями?

– И да, и нет. Я работаю в резиденции Ван Хорна; это некоммерческая организация, которая обслуживает Министерс-айленд и заботится о сохранении Ковенховена, дома, где раньше жил владелец острова. Попасть на остров и уехать с него можно только во время отлива, и потому я обычно остаюсь на ночь. У меня там маленький домик.

Я вспомнила, что Дженет рекламировала остров как одну из лучших достопримечательностей в округе.

– Получается, ты типа домоправитель?

Джек тихо засмеялся и почесал в затылке; и без того взъерошенные волосы теперь торчали в разные стороны.

– Наверное, что-то вроде того. Я обслуживаю территорию и постройки, поддерживаю их в порядке, а еще сопровождаю экскурсантов и занимаюсь с трудными детьми и подростками – обучаю их скаутским премудростям.

– Итак, домоправитель, экскурсовод и социальный работник в одном лице?

– Ага.

Я невольно задалась вопросом – а учился ли Джек в колледже? И выезжал ли вообще за пределы этого сонного курортного городка? Он не показался мне наивным или ограниченным. Скорее наоборот – он довольно самодостаточен и внутренне независим. Немногие люди способны назвать себя «домоправителем». Он же заявляет это почти с гордостью.

– А ты? – неожиданно спросил Джек. – Ты студентка?

– Недавно закончила учебу. Вау! – Я вскинула кулак в воздух. – Бакалавр по истории. Еще изучала лингвистику как дополнительную специальность.

– Какие языки?

– Французский и языки коренных народов.

– Интересное сочетание.

– Меня всегда тянуло к началам. С самого детства отыскивала первопричины, хотела знать, откуда что берется. Будь то история моих предков или происхождение языка. Корни – это очень важно. Изучая корни, можно многое понять в себе.

Джек едва заметно сдвинул брови. Вероятно, сопоставил мои слова с нашей субботней беседой. Он бегло окинул взглядом мою кожу, которая была на несколько тонов темнее, чем у других, черные пряди волос, серые глаза.

– Языки коренных народов, – повторил он. – Значит, ты…

– Ну… да… – смущенно кашлянула я. – Честно говоря, сама не знаю, кто я. Мои корни… частично отсутствуют.

Вернее, часть меня самой.

– Что ты имеешь в виду?

Я помедлила. Как всегда, стоило затронуть эту тему, и желудок завязывался в узел. На миг закрыла глаза, ощутила на лице ночной ветерок и попыталась стряхнуть неловкость. Затем открыла глаза, и внезапно слова полились из меня фонтаном.

– Женщина, которую я искала в Сент-Эндрюсе и о которой тебе рассказывала в субботу… она моя мама. – Горло сдавило – пришлось сглотнуть. – Она ушла от отца и от меня, когда мне было четыре года. По сути, я ее совсем не знаю и практически не помню. Не осталось ни одежды, ни единой вещицы… – Рука невольно потянулась к карману куртки, где лежал кошелек с фотографией. – Отец о ней не говорит. Он раздал все, что напоминало о маме. С родственниками с другой стороны я никогда не встречалась. Потому решила на свой страх и риск отправиться на поиски. – Я уклонялась от взгляда Джека и напряженно смотрела на озаренные лунным светом волны. – Отец так и не простил ее.

Джек молчал и вместе со мной созерцал море. Я была благодарна за то, что он не торопил меня, не перебивал и позволил вести рассказ в своем темпе.

– От родителей отца я узнала всего лишь ее девичью фамилию и несколько забавных историй. Поиски в Интернете привели в Сент-Эндрюс. Решила, что напала на след. Ребенком часто представляла – вот отправлюсь на поиски мамы и найду ее. Однако… – Я запнулась. Глаза предательски щипало. – Однако теперь, кажется, поняла, что лишь разбередила старые раны.

Я вытерла глаза и откашлялась. А когда опустила руку, тыльной стороны ладони коснулись пальцы Джека. Ошеломленно повернулась к нему. Он тепло улыбнулся, подбодряя меня. Поскольку я не отдернула руку, он осторожно взял ее в свою и крепко сжал. Это дало мне силы продолжить.

– Иногда представляю себе, что она где-то обрела новую, лучшую жизнь. Тогда радуюсь за маму. И не хочу разрушать ее счастье.

Я произнесла эти слова и растерянно заморгала. Еще ни разу в жизни не доверяла подобные мысли посторонним. Даже Рейчел. Меня поразило, как легко они вырвались наружу в присутствии Джека. Хотя я и чувствовала потребность поведать ему о себе больше, однако уж точно не думала выкладывать самую сокровенную тайну.

Я со страхом покосилась на Джека, ожидая шуток или насмешек. А может, моя печальная история его напугала? Однако он не отвел взгляда. В глазах – ни намека на обычное сочувствие, которое можно угадать по мимике лица; так вели себя многие, когда слышали, что я выросла без матери. Или что происхожу из коренных народов. Но в глазах Джека я видела лишь искренний интерес и ничего другого. Холодный огонь. Возможно, инстинкт самосохранения? Злость на мою мать за то, что она меня бросила? Или он сочувствует, потому что я, в сущности, не знала матери?

– Не хочу тебя обижать, – сказал он нерешительно, – однако, судя по моему опыту, тот, кто находится в поисках другого человека – родственника или давнего друга, – часто ищет сам себя.

Что, если Джек прав? Он разглядывал меня, будто хотел прочесть на лице одобрение своих слов, позволение продолжить. Я чуть заметно кивнула.

– Когда ты чувствуешь, что тебе чего-то недостает, помогает один прием – погрузиться в себя и спросить, почему так случилось. Действительно ли ты хочешь найти другого человека, или причина глубже?

Слова прозвучали как пощечина. Я насупилась.

– Возможно, ты в состоянии рискнуть и разузнать наконец, кто ты есть, – проговорил он осторожно. – Перестать зависеть от родителей, от бабушек-дедушек, от предрассудков, не бояться обмануть ожиданий других людей. Решать за себя.

Я изумленно захлопала глазами. Я так жадно рвалась разыскать маму, что не обратила внимания на другое. До сих пор не сообразила, какие возможности таил в себе этот город. В голове всплыли слова миссис Азиз: «Фамилия Акаджи довольно распространена среди жителей нашего города, относящихся к коренным национальностям». Вдруг у меня здесь есть родственники? Разве оно того не стоит – встретиться с представителями своего народа? Это же так интересно! Еще можно больше разузнать о себе.

– Твоя мама… – Джек остановил поток моих бешено скачущих мыслей. – Она из пассамакуодди?

Я лишь кивнула, до сих пор пребывая в смятении.

Джек улыбнулся.

– Племя родом из нашей местности. Некоторые пассамакуодди и сегодня живут в Сент-Эндрюсе.

Это я знала. Потому, собственно, сюда и приехала. Мамино происхождение было моей единственной отправной точкой.

– Как ты сказала? Твои корни частично отсутствуют? – переспросил Джек. – Тогда почему бы тебе не познакомиться с соплеменниками матери? В конце концов, это не только ее наследие, но и твое.

Я стиснула пальцы, не понимая, что ответить. Пассамакуодди. Мое племя. Никогда не общалась с ними. Что, если смогу расспросить их о маме? Нет, мысленно поправилась я. О самой себе.

Внезапно я сообразила, что слишком крепко сжимаю руку Джека, и поспешно отпустила ее. Он, похоже, заметил, что я на пределе, и смущенно почесал в затылке.

– Вообще-то это действительно серьезная тема.

Я кивнула, смущенная не меньше его.

– Да, слишком много информации для одного раза. Как бы в ней не утонуть. Прости, испортила тебе вечеринку.

Он затряс головой.

– Ничего подобного! Спасибо. За то, что решилась рассказать мне. Понимаю, это было непросто. – Он приподнял свое пиво. – За наши корни! Даже если мы не знаем точно, где их искать.

Я подняла колу. Бутылки с тихим звоном соприкоснулись. Я пила и искоса посматривала на Джека. Как ему это удалось – проникнуть в мои самые сокровенные мысли и не довести до белого каления, а, наоборот, внушить ощущение, что рядом с ним я могу чувствовать себя в безопасности?

Эта его новая сторона мне нравилась. Непроизвольно я вынула Джека из той ячейки в своей душе, на которой огромными буквами было написано «Лесоруб». И сообразила, что другой ячейки для него там не предусмотрено. Просто Джек! Оставалось еще много всего, что я непременно хотела о нем узнать…

Мы поплелись назад к костру. Оба молчали, но молчание не было тягостным – наоборот, оно было переполнено чувствами. Как будто мы переваривали наш разговор. Наше сближение.

Джек шел рядом со мной. Его пальцы касались моих, и по телу пробегала дрожь.

– Эй вы, двое! – Блейк издалека помахал рукой и нетвердой походкой двинулся навстречу.

Я вздохнула. Интимный момент между мной и Джеком был разрушен в один миг.

Получается, Блейк опять напился? Джек быстрым движением забрал бутылку из руки друга и поставил в кучу пустой посуды рядом с переносным холодильником.

– Кажется, тебе на сегодня хватит, старина.

Блейк одной рукой приобнял меня, другой Джека. Я задержала дыхание, чтобы не втягивать в легкие пары алкоголя. Блейк так тесно прижал нас к груди, что едва не стукнул головами друг о друга. Наши взгляды встретились; теплое дыхание Джека скользнуло по моим губам, и покалывание в животе вдруг превратилось в жжение. Однако это продлилось одну секунду. Джек поспешно отвел глаза и выпрямился.

– Пошли, – пьяно залепетал Блейк. – Будем играть в «Правду или Действие». Только попробуйте отвертеться.

Мы вступили в нагретый круг костра. Фиона многозначительно покосилась на меня. Наверное, все это время подруга наблюдала за мной и Джеком. Я показала язык, и она ухмыльнулась.

Вечеринка продолжалась. Я пыталась сосредоточиться на общем разговоре и при этом не потерять из виду Джека, присутствие которого давало ощущение тепла и надежности. Странно, но ночная прохлада больше не причиняла дискомфорта. Мысли неслись вскачь и постоянно возвращались к нашему разговору. К пассамакуодди. К возможностям, которые внезапно открылись передо мной. Во мне горело пламя; я не знала, когда оно вспыхнуло, и до сегодняшнего дня понятия не имела, что всю жизнь носила в себе способность его разжечь.