Текст книги "Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945"

Такие качества были нередки среди офицеров по всей стране. Даже Гете проводил много времени в обществе офицеров, участвовавших в войнах за освобождение, а кроме того, выходили военные журналы, предъявлявшие своим читателям высокие интеллектуальные требования. Во время военного, политического и социального возбуждения общества факт их регулярного выхода свидетельствовал о том, что у них был большой тираж и что среди их подписчиков были даже офицеры на действительной службе. Затем появились «Военный еженедельник» и «Тактика», которые продолжали выходить вплоть до Первой мировой войны. Но помимо этого даже во времена империи было бесчисленное множество офицеров, которые не могли прожить без ящика с книгами даже во время учений. Это были не только офицеры Генерального штаба, которые со времен Мольтке служили воплощением понятия «образованный офицер». Появление таких людей было не только результатом прилежания и упорного труда, но и влияния интеллектуального климата в Генеральном штабе, где почти каждый имел высокий уровнь общей культуры.

В принципе, конечно, глава Генерального штабы был на стороне военного министерства в его войне с военным кабинетом. Этот офицер также считал «настоятельно необходимым» обеспечить кандидатам на звание офицера хорошее подготовительное образование и часто указывал на опасность отстать от остальных армий. «Но, – добавлял он в меморандуме от 2 ноября 1911 года, – я бы не хотел выделять лишь интеллектуальное образование, оно должно идти рука об руку с формированием характера и мировоззрения». В этих нескольких словах вся суть его расхождений с военным кабинетом. Двумя годами раньше его глава писал (см. приложение 10): «Разумеется, желательно, чтобы новое пополнение офицеров было как можно более высокообразованным, но при нынешних условиях мы вынуждены признать, что нельзя требовать более высоких стандартов. На мой взгляд, эта беда невелика, поскольку моральные качества пополнения по-прежнему высоки». Короче говоря, барон фон Линкер при подготовке офицеров отдавал предпочтение душевным качествам, а не интеллекту. В его понимании интеллектуальное развитие было лишь ступенью к желаемому результату, в то время как более молодой Мольтке хотел видеть гармоничное развитие интеллекта и характера. В Пруссии борьба между этими двумя точками зрения шла в разных формах с 1808 года, и в конце концов в целом победила концепция гармоничного сочетания ума и характера.

Во время Первой мировой войны эти принципиальные вопросы выглядели достаточно академичными, поскольку кадровое офицерство все в большей степени занимали непосредственные военные надобности. Возникла хроническая нехватка офицеров, и в довершение того общество и рядовой состав начали настаивать на том, что офицеры должны быть старше и опытней. Чтобы удовлетворить эти два требования, видные генералы, такие как Эйнем фон Марвиц, предложили распространить право на ускоренное повышение по службе на претендентов более низкого уровня. Идея заключалась в том, что с точки зрения практических потребностей войны было бы лучше, если бы командование ротами поручали не совсем юным младшим офицерам, а более зрелым людям, пусть даже не соответствующим обычному уровню мирного времени и не обладающим аттестатами об окончании школы. Более того, в подобной ситуации они указывали на высшее руководство общественных организаций и промышленных предприятий, считая, что эти люди обладают качествами лидеров и умеют командовать людьми. Тщетные шаги в этом направлении были предприняты военным министерством в конце октября 1918 года, но кроме этого минимальный уровень образования по-прежнему был необходим для получения звания офицера. Исключения делались лишь для тех, кто отличился в бою, и даже при таком условии количество исключений было ничтожным. Тот факт, что предложение о реформе поступило из консервативных, а не социалистических кругов, не имел значения: военное министерство игнорировало его до последней возможности. А что касается военного кабинета, он никогда не считал, что офицеры должны быть более образованными, и нисколько не беспокоился о том, что теперь уровень их образования опустится еще ниже.

Глава 12
Бавария и Саксония

В Баварии не было военного кабинета отдельного от министерства обороны, и дворянство, особенно поместное, было гораздо меньше представлено в баварском офицерском корпусе, чем в прусском. Не считая местных особенностей, это, несомненно, было главной причиной того, что образование баварских офицеров развивалось совсем в другом русле. С конца Тридцатилетней войны и до начала XVIII века между Баварией и Пруссией не было практически никаких отличий. В обоих государствах можно было встретить офицеров, получивших классическое гуманитарное образование и не умеющих читать и писать. В то время им не нужны были никакие конкретные технические знания, и их военные навыки либо были получены собственным опытом, либо переданы им старшими офицерами, прошедшими подготовку в иностранных армиях. Образовательный и социальный уровни были очень тесно связаны, поскольку второй определял, сколько внимания в данной семье уделялось первому. Но даже среди мелкого дворянства, высокопоставленных государственных служащих и буржуазии в начале XVIII века образовательные требования были не слишком велики. В этом отношении, соответственно, во второй половине века не имело большого значения, состоял ли офицерский корпус целиком и полностью из дворян, как это было в Пруссии, или, как в случае с Баварией, в значительной степени из сыновей образованных чиновников и буржуазии, или даже сыновей ремесленников.

Баварский кадетский корпус, созданный в 1756 году по модели Берлинского после визита генерала фон Мейндреса, не оказал серьезного влияния на общий уровень претендентов на офицерские должности, и только в 1805 году в ходе генеральных преобразований, проведенных Монтжеласом в баварском государстве, он был преобразован в образовательное учреждение исключительно для офицеров. Главная роль в этих преобразованиях принадлежала полковнику барону фон Вернеку. Его основным принципом было следующее: «Ученики должны как можно раньше усвоить понятия, связанные со статусом офицера, но во многих отношениях противоречащие естественному стремлению к свободе, т. е. повиновение приказам, субординацию, дисциплину, чувство воинского долга, храбрость, благородство, умение стойко переносить лишения и изучение военных дисциплин». Не слышится ли в этих словах «прусский дух»? Не похож ли этот идеал на прусский? Разве это не одна из сторон борьбы за профессиональное образование современного офицера – часть общего движения, описанного в начале этой книги? Вернек далее говорит, что весь учебный план должен быть направлен на то, чтобы из ученика получился военный профессионал.

Из учебной и подготовительной школы кадетский корпус превращался в то, что мы сегодня назвали бы школой управления, и Вернек старался закрепить за ней монополию на обучение всех баварских офицеров в будущем. Подобно Шарнхорсту в Ганновере, он видел причины существующего несоответствия в бедности, глупости и плохом воспитании. Несмотря на все реформы, одних кадетов было недостаточно, чтобы удовлетворить потребность в офицеpax, не говоря уже о назначениях, возникших в последующие годы войны. Приходилось принимать так называемых «полковых кадетов» и предоставлять им возможность продвижения по службе. Технические знания, которые от них требовались или могли потребоваться, были весьма скромными и не выходили за рамки того, что может усвоить неглупый мальчик в начальной школе. Чтобы дать им дальнейшее образование, были основаны полковые школы с двухгодичным обучением (точно как в Пруссии, где они назывались военными или дивизионными школами). 26 апреля 1827 года король Людвиг I постановил, что полковые кадеты должны два раза в год (после 1840 года только раз в год) сдавать письменные экзамены по тем предметам, которые они изучали. Эти экзамены были в Баварии первым шагом к экзаменам на получение офицерского звания. Кадет, дважды за два года получивший оценку «посредственно», вычеркивался из списков на повышение. Учащиеся полковых школ существенно отличались друг от друга по уровню предварительного образования, воспитанию, возрасту и сроку службы, и такие школы не могли даже стремиться к среднему уровню образования. Тем не менее эти школы, по крайней мере, давали минимальный уровень общего образования, а также военной подготовки. И все-таки они были временной мерой.

С другой стороны, в эти ранние годы, последовавшие за реформой государства, высшее военное руководство Баварии очень хорошо понимало ценность и значение технического образования для офицеров. При сравнительном изучении соответствующих баварских и прусских архивов создается впечатление, что баварский взгляд на этот предмет был более последовательным, чем прусский, хотя бы чисто в военном аспекте. В последней, несмотря на основу, созданную военной реформой Шарнхорста – Бойена, образование, пусть в более позднее время, стало предметом яростных, даже ожесточенных споров. В Баварии эта линия стабильно развивалась без серьезных противоречий. На короткое время она была прервана революцией 1848 года, потребовавшей значительного увеличения численности армии. Так, внезапно возникшую потребность в офицерах нельзя было удовлетворить только за счет тех, кто числился в списках на повышение. В результате было набрано большое количество студентов университетов, а несколько сот старослужащих унтер-офицеров получили офицерские звания без дополнительной технической подготовки. Чтобы судить о значимости такого шага, необходимо помнить, что он был предпринят не сразу, а только осенью следующего, 1849 года, когда Франкфуртская национальная ассамблея, а вместе с ней и демократическое движение в целом потерпели сокрушительное поражение. Тогда это объяснялось «исключительными обстоятельствами последнего времени». Вскоре после этого предыдущие требования относительно технического образования снова вступили в законную силу. (По всем событиям 1848—1849 годов см. приложения 11 и 12.)

Тем не менее если произошла быстрая отмена одних революционных преобразований, то были возвращены другие, столь же прогрессивные. Такая двойственность, как мне кажется, свидетельствует о том, что новый король Максимилиан II подошел к проблеме исключительно беспристрастно и что просвещенная интеллектуальность, которую он отчетливо демонстрировал в вопросах, относящихся к университету, была ему органически присуща. Председателем ликвидационной комиссии в деле об унтер-офицерах был генерал-лейтенант барон фон Хейдек, и он же возглавлял комиссию, назначенную для проверки Баварского кадетского корпуса, который он сам и закончил. В своем докладе вторая комиссия была полностью на стороне «интеллекта» в противовес «рождению» и «воспитанию». «Острый ум можно встретить в любых слоях общества», – утверждалось в нем. «Способность командовать войсками не является исключительной принадлежностью какой-либо одной касты и не передается по наследству». В подготовленной к тому времени программе реформ подобные лапидарные предложения встречались довольно часто.

В том, что касалось кадетского корпуса, при воплощении этой программы на практике вино в немалой степени разбавили водой, но общее стремление к образованности – хотя и без связи с социальным фактором – оставалось главным в вопросе о наборе и образовании офицеров в Баварии. Оно позволяло, так сказать, держаться середины между двумя крайностями: полного слияния офицерского корпуса и сержантского состава и сохранения наследственной элиты.

Более высокий уровень интеллектуального образования соответствовал как демократическим, так и аристократическим принципам.

Но среди офицеров уровень технического образования был очень разным. В 1847 году военное министерство высказало мнение, что полковые кадеты – «это просто мальчишки, бросившие школу, и среди них почти нет таких, в ком можно найти искреннее желание служить и главенствующее чувство чести». Подобные высказывания могли принадлежать фон Вернеку в начале века, и условия, заставившие военное министерство высказаться в том же духе, были теми же самыми. В 1855 году король Максимилиан II поручил генерал-адъютанту барону фон Танну, пользовавшемуся его доверием, составить меморандум о наведении порядка в вопросе об образовании в армии. В результате на свет появился документ, в котором давалась весьма нелестная оценка уровня технического и теоретического образования офицеров, которые обучались в полковых школах, по сравнению с теми, кто закончил кадетский корпус. После этого предполагалось, что военный министр, генерал фон Манц, сделает совершенно определенные предложения по реформам. Чтобы получить точные факты, на которых он смог бы основывать свои выводы, Манц дал поручение генеральным инспекторам доложить ему о положении дел. Они должны были запросить данные о моральном облике и способностях офицеров и уделить самое пристальное внимание их интеллектуальному уровню и технической квалификации, учитывая все факторы, имеющие отношение к их образованию, умственному развитию, служебному соответствию, добропорядочности, расходам и социальному поведению в соответствии с их офицерским статусом. Обратите внимание, в каком порядке выстроены качества офицеров, о которых следовало сообщить: интеллектуальный уровень предшествует нравственным и социальным критериям.

Результатом этого исследования стало закрытие второго класса полковых школ и создание в 1858 году «объединенных дивизионных школ» для подготовки офицеров по военным наукам. Учебные планы и условия поступления были составлены по образцу прусских дивизионных школ, которые, как считалось, «уже давно доказали ценность максимального распространения технического образования среди офицеров». Баварский военный министр был высокого мнения о прусской системе, включая условия поступления, и это говорит о том, что он либо был не в курсе событий в Пруссии, либо недооценивал сильное недовольство, которое вызывали там эти условия, а главное – «максимальное распространение технического образования» среди офицеров. Пройдет совсем немного лет, и это недовольство выльется в открытое противостояние. Однако в Баварии эти нововведения обеспечили мирное и гармоничное развитие военного образования.

Более того, личная инициатива Максимилиана II внесла огромный вклад в повышение интеллектуального уровня его офицеров. В 1859 году, будучи в своем замке Хохеншвангау, он написал министру обороны фон Людеру следующие показательные слова: «Вы знаете, как искренне я хочу, чтобы в моей армии было достаточно надежных, толковых офицеров на каждом уровне, особенно на самом верху. Настоящая война[17]17
  Франко-австрийская война 1859 года в Италии.


[Закрыть] снова показала, как мало стоит армия, если храбрость не соединяется с интеллектом и превосходным образованием». Далее король просил своего министра, чтобы тот на основании своего опыта сказал, какие качества (не считая тактических способностей) необходимы для офицера и какие шаги следует предпринять, чтобы улучшить военное образование. Король очень доверял суждениям Люд ера по военным вопросам, и Люд ер с готовностью откликнулся на его просьбу. В качестве «прекрасного способа добиться того, чтобы толковых офицеров стало больше», он порекомендовал «больше строгости и разборчивости при выборе кандидатур на новые должности». При этом в улучшении и расширении существующей системы военного образования он также видел способ «выдвижения способных и квалифицированных молодых людей с большим запасом знаний в качестве кандидатов на освободившиеся должности».

Тщетно стали бы мы искать в архивах военного министерства или военного кабинета Пруссии какое-либо авторитетное суждение, в котором развитию «интеллектуальных возможностей» офицеров придавалось бы столь важное значение, как в Баварии. В Пруссии «домашнее воспитание» занимало первое место во всех оговорках по этому вопросу. Ничто, как мне кажется, так отчетливо не показывает различия между двумя системами, как значение, которое они придавали этим двум факторам в образовании, поскольку их можно считать фундаментальными. Они выходят далеко за рамки формальных аспектов в первобытную темноту априорных суждений, где нельзя проследить их дальше. Но все равно, по своей сути они безошибочно ассоциируются с одной из двух групп: первый связан с поместным дворянством, «юнкерами», проживавшими к востоку от Эльбы, а второй с городской буржуазией. Это не означает, конечно, что поместное дворянство было обделено «интеллектуальными способностями» или что образованному горожанину, будь он дворянином или нет, не хватало «домашнего воспитания». Я имею в виду лишь систему ценностей, превалирующую в каждом конкретном случае.

Но факт остается фактом: в Баварии, где в XIX веке среди офицеров было больше выходцев из образованной городской буржуазии, чем в Пруссии, значительно больше внимания уделялось интеллектуальным аспектам образования будущих офицеров. Более того, в 1868 году, когда в Пруссии борьба за обязательное среднее образование для офицеров была в полном разгаре, Бавария ужесточила правила приема, потребовав свидетельство об окончании гимназии, продемонстрировав таким образом свои взгляды по этому вопросу. То, что в Пруссии преобладала другая точка зрения, отчасти было вызвано личными качествами главных действующих лиц и отчасти государственным устройством Пруссии с ее системой образования. Разумеется, тут сыграло свою роль резкое увеличение потребности в офицерах.

Баварское общество сохранило передовые взгляды на проблему офицерского образования, несмотря на то что в ходе войны 1866 года и после создания Германской империи в Баварии была принята прусская модель построения армии. Однако в последующие годы прусские представления об офицерском образовании все же оказали влияние на Баварию. Заявив в 1878 году, что части учеников военных училищ не хватает «воспитания, подобающего для приличного общества», баварский военный министр продолжил:

«Основная задача военных училищ дать кандидатам в офицеры знания военных наук. Необходимо также стараться привить им представления о том, как должен вести себя офицер на службе и в обществе, но по-настоящему высокий стандарт «всестороннего развития» пока еще недостижим». С другой стороны, в вышедшей двадцатью пятью годами позже, в 1905 году, инструкции для военных училищ говорилось: «В военных училищах сержанты будут получать образование и практическую подготовку к офицерской службе, а также у них будет заложена основа для успешной сдачи выпускных экзаменов». Было бы преувеличением на основании этого делать вывод о переносе центра тяжести с образования на воспитание, но, так или иначе, тон изменился и идее воспитания уже придается большое значение. В дальнейшем подобные соображения встречаются во многих документах, хотя в основном их можно обнаружить, только читая между строк.

Прослеживаемое в связи с главной линией развития «изменение акцентов» согласуется с переменой, произошедшей в то время в баварской политике. Либерального Максимилиана II сменил на троне Людвиг II – романтик, по убеждениям сходный с Фридрихом-Вильгельмом IV Прусским. Наконец, при его преемнике принце-регенте Леопольде корабль государства лег на консервативный курс, который, несмотря на свою католическую природу, очень походил на протестантский консерватизм прусского образца. И поэтому, учитывая популярность, которой пользовалась в Германской империи Бисмарка Пруссия и особенно ее победоносная армия, неудивительно, что со временем она стала для Баварии образцом для подражания, хотя копировалась скорее внешняя форма, чем содержание.

Что касается Саксонии, проблема офицерского образования здесь была ясно и четко сформулирована в 1835 году генерал-лейтенантом фон Черрини, командовавшим саксонской армией, за два года до того, как его баварский коллега генерал фон Баур записал свои мысли, используя более осторожные выражения. В тот год Черрини, прекрасно разбиравшийся в сущности офицерской профессии и веяниях времени, послал королю Саксонии письмо с изложением своих взглядов на «образование, необходимое для кандидатов на офицерские должности в будущем».

Суть его высказывания заключалась в следующем: «Нельзя отрицать необходимость общего образования, однако оно не должно иметь преимущества перед чисто военными дисциплинами, а должно ему подчиняться. Найти золотую середину совсем не трудно. В общих словах, радикальные изменения характера военных действий постепенно привели к тому, что значение чисто военных элементов в подготовке офицеров сильно возросло. В современной войне на исход сражения может повлиять даже самый младший офицер, поэтому его знания и сообразительность исключительно важны. Следует последовательно доказывать несостоятельность утверждения, что образование делает офицеров самонадеянными и внушает им отвращение к службе, поскольку иногда оно подкрепляется наглядными примерами. Если такие явления и встречаются, их можно скорее считать не результатом приобретения технических познаний, а того, каким образом эти познания были получены. Самонадеянность – неизменный спутник поверхностных знаний, а не истинного понимания, поэтому следует развивать последнее и последовательно изводить верхоглядство. Знания, как таковые, бесполезны на поле сражения: с этим легко согласиться. Что нам нужно, так это навык. С другой стороны, особенно в мирное время, скорейший путь к приобретению навыков – образование».