Текст книги "Сокровище Серебряного Озера"

Долго ждать не пришлось, ибо с другой стороны лагеря раздался громкий, ужасный крик, ему ответил другой, а за ними – вдруг сразу несколько, по которым сразу было ясно, что исходят они из индейских глоток. Тут же послышалось фырканье и ржанье, топот копыт и какой-то грохот – казалось, что задрожала земля.

Трампы вскочили и в панике забегали; никто из них не мог понять, что случилось. Где-то рядом раздался крик рыжего Полковника:

– Осэджи сбежали! Дьявольщина! Кто их…

Голос прервался, ибо говоривший подскочил к часовым, которые, как ему показалось, уснули, и встряхнул ближайшего. В свете костра он увидел остекленелые глаза и безволосый, окровавленный череп.

– Убиты и оскальпированы, все четверо! А краснокожие сбежали!

– Индейцы! Индейцы! – послышалось со стороны, где стояли лошади трампов.

– К оружию! К лошадям! – пытался бешеным криком навести порядок Полковник. – На нас напали! Они хотят увести коней!

Дальнейшее просто невозможно описать: в полутьме поднялась страшная суматоха, все бегали взад-вперед, но никто не видел врага, и лишь по прошествии некоторого времени, когда страсти чуть улеглись, оказалось, что исчезли только захваченные лошади индейцев. Сразу же после того как все стихло, выставили посты и обыскали окрестности лагеря, но безуспешно. В конце концов, трампы сошлись на версии, что в лесу оказались другие осэджи, которые незаметно подкрались и освободили своих соплеменников, при этом убив и оскальпировав стражников и забрав своих коней. Однако трампы никак не могли взять в толк, как совершенно без шума были сняты часовые и как вообще все произошло. Еще больше удивились бы они, если бы узнали, что освободил пленников всего лишь один человек, проделав это поистине мастерски.

Когда вожаки банды снова собрались у костра, Полковник сказал:

– Побег краснокожих, конечно, не большое несчастье для нас, но он вынуждает изменить план на завтра.

– Почему? – спросили его.

– Потому что осэджи слышали все, о чем мы говорили, они ведь знают язык белых. К счастью, им ничего не известно о наших целях в Хвосте Орла, ибо об этом мы говорили не здесь, а у другого костра. Но эти псы знают, что мы едем на ферму Батлера.

– И ты думаешь, они нас выдадут?

– Разумеется!

– Должно быть, дикари дружны с Батлером?

– Дружны или нет, они сообщат ему, чтобы просто отомстить нам, а тот приготовит горячий прием!

– Да, такое не трудно предвидеть, а потому надо поторопиться. Хотел бы я только знать, где те пять наших ребят, что отправились за сбежавшим вождем?

– Мне это тоже не понятно. Если бы вождь искал спасения в лесу, то найти его там просто невозможно, но его следы вели в прерию, и шел он пешком. Они должны были его схватить!

– Возможно. Может, их на обратном пути внезапно настигла ночь и они заблудились? Или разбили лагерь, чтобы не заблудиться, и завтра будут здесь? Во всяком случае, завтра отыщем их следы, ведь наше направление совпадает с их маршрутом.

Но говоривший заблуждался. Небо, а скорее, затянувшие его тучи позаботились об обратном, ибо среди ночи зарядил хотя и легкий, но продолжительный дождь, смывший все следы, оставленные людьми и животными.

Глава шестая. ИЗНУРИТЕЛЬНАЯ СКАЧКА ВО МРАКЕ

Как только возле коней трампов поднялся крик, послуживший сигналом для Билла переводить Дядю и англичанина в безопасное место, все трое поспешили, насколько позволяла темнота, через лес к своим лошадям. Последние были быстро найдены лишь благодаря чутью обоих охотников, ибо лорд с трудом ориентировался в ночи: в сумерках волнистые холмы и долина выглядели совершенно по-иному. Отвязав животных, белые вскочили на них, крепко взяв за длинный повод остальных привязанных вереницей коней без седоков.

Едва они это проделали, как тотчас услышали приближение индейцев. Казалось, вождь чувствовал себя в темноте так же легко, как светлым днем.

– Трампы слепы и глухи! – произнес Доброе Солнце. – Нам не удалось убить многих из них, так как воины осэджей должны были забрать своих коней и не могли оставаться там долго. Но мы еще отправим их в Страну Вечной Охоты, чтобы они прислуживали духам наших воинов!

– Ты будешь мстить? – спросил Билл.

– Почему мой брат спрашивает меня? Разве смерть восьми павших воинов уже отомщена? А четверо оставшихся разве не должны были стоять под пытками перед смертью? Мы поедем в вигвамы осэджей, чтобы собрать много воинов. Потом мы пойдем по следу этих бледнолицых до тех пор, пока Великий Маниту не отдаст их нам в руки!

– А где сейчас находятся стойбища храбрых осэджей?

– Отсюда надо ехать на запад.

– Так это должно быть недалеко от фермы Батлера?

– Да.

– А сколько оттуда до твоих верхом?

– Первый поселок можно встретить, проскакав полдня, если иметь хорошего коня и поторопиться.

– Очень хорошо. Мы должны спешить, чтобы спасти ферму Батлера.

– Что говорит мой брат? Батлер – друг и защитник осэджей. Ему грозит несчастье?

– Да, но поговорим не сейчас и не здесь. Кое-что могут сказать и твои воины, если понимают английский. Прежде всего нам нужно уехать отсюда, чтобы не попасться трампам. Они завтра хотят напасть на ферму, и мы должны предупредить ее владельца.

– Уфф! Пусть мои краснокожие братья возьмут лишних коней, чтобы белым братьям было легче следовать за мной.

Его люди беспрекословно повиновались, взяв за повод лошадей без седоков, а потом галопом помчались между холмами, но не по своим оставленным следам, ибо это было северное направление, а по следам, которые еще раньше оставил вождь и его преследователи – они вели прямо в район фермы Батлера.

Галопом?! В ночной тьме?! И все же это было именно так. Даже днем только хорошо знающий местность разведчик сможет правильно ориентироваться в Волнистой прерии, а уж не заблудиться ночью – это могло быть лишь чудом. Когда неискушенный англичанин, ехавший рядом с Биллом, что-то заметил по этому поводу, тот с улыбкой ответил:

– Да, сэр, я уже понял, что вас оторопь взяла. Но могу вас уверить – вы еще не раз увидите, услышите и переживете сами то, что прежде считали невозможным!

– Так вы бы тоже здесь не заблудились?

– Я? Хм! Если быть откровенным, мне бы и в голову не пришло так нестись меж этих волнистых холмов. Я бы тихо-мирно поехал, тщательно обследуя каждый изгиб каждой долины, которые встретились бы на моем пути, и все равно утром оказался бы, где угодно, но только не там, куда стремился!

– Так значит, с вождем может случиться то же самое!

– Нет. У краснокожего чутье на дорогу. А самое главное – под ним снова его собственный конь! Это животное ни на шаг не собьется со следа, по которому бежал сегодня его хозяин. Небо чернее копоти, да и на земле я вижу не больше, чем с ноготь, но все же мы несемся галопом как ясным днем по главной улице, и держу пари, что не пройдет и шести часов, как мы осадим своих коней у дверей фермы Батлера.

– Что-что? – обрадовался англичанин. – Пари? Вы хотите поспорить? Это же великолепно! Значит, вы в этом уверены? Тогда я утверждаю обратное и ставлю пять долларов или все десять. А может быть, вы хотите поспорить на большую сумму? Я тотчас готов!

– Благодарю, милорд! Ни о каком пари не может быть и речи. Я повторяю, что ни с кем никогда не заключаю пари. Пожалейте ваши деньги – они понадобятся вам для другого! Вы только подумайте, сколько вам придется заплатить мне и Дяде только лишь за сегодня!

– Сто долларов! Пятьдесят за убитых трампов и пятьдесят за освобождение осэджей.

– А очень скоро у вас снова будут большие траты.

– Разумеется, ибо нападение на ферму, которое мы должны предотвратить, – новое приключение, и я оцениваю его тоже в пятьдесят долларов.

– Удастся ли нам предотвратить нападение, еще не известно! Это действительно приключение, которое, как вы говорите, обойдется вам в пятьдесят долларов, но только если мы останемся живы. А вот как быть с Олд Шеттерхэндом, Виннету или Олд Файерхэндом? Сколько вы заплатите, если мы столкнемся с кем-нибудь из них нос к носу?

– Сто долларов, если вы согласны!

– Очень даже согласен, ибо завтра или послезавтра мы, вероятно, встретимся с Олд Файерхэндом.

– Это правда?

– Да. Он тоже должен прибыть на ферму Батлера.

Вождь осэджей, ехавший впереди и случайно услышавший эти слова, тотчас развернулся, не осаживая коня.

– Олд Файерхэнд, знаменитый бледнолицый, приедет на ферму? – спросил он.

– Да. Об этом сказал у костра трамп по кличке Полковник.

– Рыжеволосый, у которого длинный язык? Откуда ему это известно? Он видел великого охотника или разговаривал с ним?

Припустив коня вперед, Билл кратко рассказал, что ему удалось услышать.

– Уфф! – вырвалось у вождя. – Тогда ферма спасена, ведь одна голова этого бледнолицего стоит больше, чем все оружие тысячи трампов!

– Ты его знаешь?

– Все вожди Запада видели его и курили с ним трубку мира. Почему же я не должен его знать? Мой брат чувствует, что начинается дождь? Это хорошо, ибо дождь даст силы упавшей траве и рано утром трампы не заметят ни одного нашего следа.

Теперь беседа прекратилась. Быстрая скачка, требующая внимания, затрудняла разговоры, а начавшийся дождь сделал людей еще менее общительными.

Дорога не создавала больших трудностей – ни камней, ни ям, ни каких-либо других подобных препятствий не попадалось. Волнистые долины, покрытые мягкой травой, расширялись, и вскоре уже несколько всадников могли скакать рядом. Лишь только темнота затрудняла передвижение.

Временами всадники позволяли коням идти шагом, давая им передышку, но потом снова мчались рысью или галопом. Спустя несколько часов прежняя уверенность Билла все же несколько поколебалась, и он обратился к вождю:

– Мой брат уверен, что мы выбрали верный путь?

– Пусть мой брат не спрашивает, – спокойно ответил вождь осэджей. – Мы очень торопились и скоро будем на том месте, где я сегодня встретил тебя и Дядю.

Было ли это результатом тренировок или врожденной интуицией? Как мог вождь так точно определить место? Так или иначе, Билл все же не хотел верить, что они преодолели такое большое расстояние. С дождем посвежело и повеяло сквозняком, который обдувал всадников снизу и значительно облегчал бег коням. Вскоре после упомянутого разговора конь вождя внезапно перешел с галопа на шаг, а потом без команды хозяина встал и зафыркал.

– Уфф! – произнес Доброе Солнце приглушенным голосом. – Перед нами должны быть люди. Пусть мои братья прислушаются и не двигаются, пусть они глубоко вдохнут воздух.

Все встали, боясь шевельнуться, и слушали, что вождь скажет дальше.

– Огонь! – шепотом пояснил он.

– Однако следов никаких не видно! – заметил Билл.

– Я чувствую дым, который идет с ближнего холма. Пусть мой брат сойдет с коня и вместе со мной взберется на холм и посмотрит, что там за ним.

Спустившись на землю, белый и индеец бесшумно подкрались к близлежащему холму, контуры которого выделялись в свете вновь выглянувшей луны. Не успели они пройти дальше и десяти шагов, как вдруг чьи-то сильные руки сдавили индейцу горло, прижав к земле так, что он не мог издать ни звука. Одновременно другие руки вцепились в горло горбуну и также придавили его к земле.

– Крепко держите? – спросил тихо тот, кто схватил индейца, на чистейшем немецком.

– Да, – тихо прозвучало в ответ. – Держу его так крепко, что он и не пикнет!

– А теперь быстро прочь, за холм! Сейчас узнаем, кто это к нам пожаловал. Вам не тяжело?

– Какое там! Этот парень легче мухи, неделю не евшей и не пившей. Боже мой, кажется, у него сзади горб, который я обычно называю «косым хребтом»! Не мой ли…

– Что?

– Не мой ли это старый приятель Горбатый Билл!

– Увидим у огня. Минута у нас еще в запасе, и пока никто нас не преследует. Их там внизу по меньшей мере с дюжину, но они не двинутся с места, пока не вернутся эти двое.

Все произошло быстро и бесшумно, а потому спутники Билла и вождя, несмотря на близость, даже не догадывались, что случилось. Олд Файерхэнд – а это был именно он – взял одного пленника на руки, а Дролл потащил другого за собой по траве. С другой стороны холма тихо лежали усталые лошади, едва курился маленький костер, и в его скудном свете можно было различить двадцать фигур, стоявших с ружьями наготове, чтобы приветствовать врага градом пуль.

Когда оба вестмена принесли пленников к огню, у каждого из них вырвался возглас удивления.

– Бог ты мой! – воскликнул Олд Файерхэнд. – Это Менака-Шеха, вождь осэджей! Его нам нечего опасаться.

– Дева Мария! – вырвалось у Дролла. – Это действительно Билл, Горбатый Билл! Парень, друг, возлюбленное дитя, почему ты молчал, когда я сдавил твою глотку?! И теперь лежишь тут и не можешь ни слова сказать, ни пикнуть! Поднимайся и падай в мои объятья, братец! Ах так, ты даже по-немецки не понимаешь? Нет, он все же не должен так просто взять и умереть! Да поднимайся ты, в конце-то концов, сокровище моего сердца! Я же действительно не хотел тебя задушить, разве это возможно вполсилы!

Бравый альтенбуржец в тот момент не на шутку испугался за жизнь лежавшего с закрытыми глазами и с трудом хватающего воздух, едва не задушенного Билла. Наконец тот приподнял веки, беспамятным взглядом уставившись на склонившегося над ним Дролла, а затем охрипшим голосом спросил:

– Возможно ли такое, Тетка Дролл?

– Благодари Бога, что я тебя не отправил к праотцам! – с ликованием ответил Дролл, но уже по-английски. – Конечно же, я! Почему ты мне не сказал, что это ты?

– Да разве я мог говорить? Меня так быстро схватили, что я даже не успел никого увидеть! Боже, Олд Файерхэнд!

Увидев знаменитого охотника, Билл стал подниматься под взглядом гиганта, который, казалось, возвращал ему способность двигаться. Хватка Файерхэнда была намного крепче, чем у Дролла, поэтому вождь осэджей по-прежнему лежал, не двигаясь.

– Он мертв? – озабоченно спросил поднявшийся горбун.

– Нет, – ответил Олд Файерхэнд, подавая ему руку. – Он только потерял сознание, но сейчас придет в себя. Приветствую вас, Билл! Какая радостная неожиданность! Как вы оказались вместе с вождем осэджей?

– Я знаю его уже несколько лет.

– Вот как? А кто с вами? Наверное, воины его племени?

– Да, их четверо.

– И только? У вас есть лошади без седоков?

– Конечно. Кроме того, там еще Дядя Шомпол, которого вы также хорошо знаете, и один английский лорд.

– Лорд? Знатная встреча! Ведите сюда своих людей. Ни вам, ни нам нечего теперь опасаться.

Билл побежал и, не преодолев даже половины расстояния, радостно закричал:

– Дядюшка, отправляйтесь вперед! Мы среди друзей. Олд Файерхэнд и Тетка Дролл здесь!

Услышав обращение, индейцы и белые последовали призыву Билла, а лежавшие в засаде рафтеры, готовые к суровой драке, поднялись из травы, чтобы приветствовать прибывших. Как же были удивлены последние, когда узнали, что здесь произошло, и увидели лежащего вождя! Осэджи, спустившись с коней, остались на месте и издали бросали полные глубокого уважения взгляды на Олд Файерхэнда, уложившего самого сильного и хитрого воина племени.

Лорд сделал круглые глаза и приблизился к гиганту медленным шагом с такой глупой миной, что трудно было удержаться от смеха. Взглянув на англичанина, Олд Файерхэнд сразу узрел его нос, сильно опухший с одной стороны. Подав ему руку, охотник произнес:

– Приветствую вас, милорд! Вы были в Турции, Индии, возможно, также и в Африке?

– Откуда вы это знаете, сэр? – удивился англичанин.

– Я просто предположил, ибо вы до сих пор носите на носу следы алеппской опухоли. Кто побывал в подобных путешествиях, тот и здесь, пожалуй, не спасует, хотя…

Он замолчал и бросил насмешливый взгляд на экипировку англичанина, особенно на жаровню, прикрепленную к ранцу. Тем временем пришел в себя вождь осэджей. Открыть глаза, глубоко вздохнуть, вскочить на ноги и выхватить нож было для него делом одной секунды. Но когда взгляд его упал на охотника, рука, сжимавшая нож, опустилась.

– Олд Файерхэнд! Это ты меня схватил?

– Да. Было так темно, что я не смог узнать моего краснокожего брата.

– Тогда я рад, ибо быть взятым в плен Олд Файерхэндом не бесчестие! Если бы это сделал кто другой, пятно позора лежало бы на мне, пока я не убил бы врага! Мой белый брат едет на ферму Батлера?

– Да, откуда ты знаешь?

– Бледнолицые говорили об этом.

– На ферме я появлюсь позже. Сейчас моя цель – Осэдж-Нук!

– Кого ищет там мой славный брат?

– Одного белого, которого называют Полковником Бринкли, и его друзей – трампов.

– Мой брат может спокойно ехать с нами на ферму, поскольку Полковник будет там завтра днем. Он хочет напасть на нее.

– Откуда ты знаешь?

– Он сам об этом сказал, а Билл и мои воины слышали. Трампы сегодня напали на меня и моих воинов, восемь из них погибли, а я и остальные попали в плен. Но я убежал и встретил Билла с Дядей, которые вместе с тем лордом помогли освободить моих братьев.

– Так это тебя преследовали пять трампов?

– Да.

– Билл и Дядя располагались здесь?

– Да.

– А англичанин встретился с ними незадолго до этого?

– Все так, как говорит мой брат, но откуда он это знает?

– Мы скакали вверх по течению реки Черного Медведя и сегодня рано утром оставили ее, чтобы прибыть в Осэдж-Нук. Здесь мы натолкнулись на мертвых трампов и…

– Сэр! – вмешался Горбатый Билл. – Откуда вам известно, что это были трампы? Никто не мог вам об этом сказать!

– Вот этот клочок бумаги говорит лучше других, – ответил Олд Файерхэнд. – Вы обыскали их, но оставили его в кармане одного из трампов.

Вытащив кусок газеты, Олд Файерхэнд поднес его к огню и прочитал:

«Забывчивость или ошибка, которую едва ли посчитали бы возможной, была обнаружена комиссаром Бюро по территориальным вопросам Соединенных Штатов. Этот чиновник обратил внимание правительства на тот невероятный факт, что в самом центре Соединенных Штатов существует полоса земли, по размерам больше иного государства и, к радости некоторых лиц, полностью не контролируемая ни правительством, ни администрацией. Этот примечательный участок земли представляет собой огромный четырехугольник в сорок миль шириной, сто пятьдесят длиной и занимает около четырех миллионов акров земли. Местность расположена между Индейской территорией3030
  Индейская территория – район американского Запада, ограниченный с востока реками Миссисипи и Миссури, объявленный по закону от 30 июня 1834 года владением индейских племен, непосредственно подчинявшихся федеральным властям. Белым запрещалось не только селиться там, но даже торговать и охотиться без специального разрешения. Фактически этот закон никогда не исполнялся. В сильно урезанном виде индейские земли вошли в начале века во вновь образованный штат Оклахома.


[Закрыть] и Нью-Мексико, севернее Техаса и южнее Канзаса и Колорадо. Как теперь оказалось, эта область при официальной топографической съемке не была учтена и обязана упомянутым преимуществом ошибке в определении линии границ соседних территорий. Вследствие этого данный участок не принадлежал никакому штату и никакой территории, не учтен правительством и, следовательно, не попал под юрисдикцию никакого закона. Закон, право и налоги там – неизвестные понятия. В рапорте комиссара земля представляется прекраснейшей и плодороднейшей местностью на всем Западе, исключительно подходящей для земледелия и разведения скота. Но несколько тысяч поселившихся там» свободных американцев» не занимаются ни земледелием, ни скотоводством, а собираются в банды бездельников, бродяг, конокрадов, десперадос и беглых преступников, которые стекаются туда со всех сторон света. Они наводят ужас на соседние территории, особенно донимая скотоводов, которые больше всего страдают от их грабежей. Пострадавшая сторона требует, чтобы правительственные органы немедленно прекратили беззакония и положили конец этому разбойничьему государству «.

Индейцы, слышавшие эти слова, остались равнодушными, но белые удивленно переглянулись.

– Неужели правда? И это возможно? – спросил лорд.

– Полагаю, что да, – ответил Олд Файерхэнд. – В конце концов, лгут газетчики или нет, это сейчас не столь важно. Главное другое, что только трамп мог таскать с собой везде и всюду этот листок, поэтому тех пятерых я сразу принял за трампов. Прибыв сюда, мы увидели, что на земле лежат трупы, и, естественно, поняли, что произошла схватка. Мы обыскали мертвых, хорошо изучили следы и выявили следующее: двое белых сделали здесь привал, один длинный, другой маленький. Потом пришел третий белый, который присоединился к ним и доел остаток еды. Затем состоялись соревнования по стрельбе, при которых были убиты два грифа – таким образом, третий белый доказал, что он хороший стрелок, и был принят в общество этих двух. Потом появился индеец – он бежал из Осэдж-Нук, и за ним гнались пять трампов; оказалось, что он друг белых, и те стали на его защиту, перестреляв преследователей. Затем трое бледнолицых и индеец сели на коней, чтобы кружным путем вернуться в Осэдж-Нук – очевидно, они хотели напасть на трампов. Я решил помочь им, но тем временем спустились сумерки, и мы стали ждать рассвета, ибо в темноте боялись потерять следы.

– Почему мой белый брат напал на нас? – спросил Доброе Солнце.

– Потому что принял вас за трампов.

– Почему так подумал мой брат?

– Я знал, что в Осэдж-Нук у них большой сбор. Пятеро из них отправились за индейцем, но были застрелены и, естественно, не вернулись. Остальных это могло обеспокоить, и вполне возможно, что они решили выслать помощь. Я выставил часового, который вовремя заметил приближающихся всадников и сообщил мне. Ветер был со стороны Осэдж-Нук, и ваше приближение мы могли заметить издалека. Мои люди взялись за оружие, а Дролл и я отправились вам навстречу. Двое спешились, потом подползли ближе, и нам пришлось взять их в плен, чтобы у огня рассмотреть лица. Остальное вы знаете.

– Мой брат снова доказал, что он самый знаменитый охотник среди бледнолицых! А что теперь он хочет сделать? Трампы его личные враги?

– Да. Я преследую рыжего и хочу поймать его. Что делать дальше, я могу решить лишь после того, как узнаю, как обстоят дела в Осэдж-Нук и что там произошло. Вы расскажете мне об этом, Билл?

Горбатый Билл кивнул, после чего подробно изложил суть дела, а в заключение добавил:

– Сами видите, сэр, что времени у нас мало. Пожалуй, вы охотно вместе с нами сядете в седло, чтобы тотчас скакать на ферму.

– Нет. Сейчас я поступлю по-другому.

– Почему? Вы хотите попутно дать трампам бой?

– Этого мне в голову не приходило, но я останусь здесь, хотя уверен, что опасность гораздо большая, чем вы думаете.

– Что вы имеете в виду?

– Вы думаете, что эти бездельники отправятся в путь лишь после полудня?

– Да, – не понимая, к чему клонит Олд Файерхэнд, ответил Билл.

– А я говорю вам, что они уже ранним утром будут в седле!

– Но Полковник так сам сказал!

– Между тем он уже рассудил по-другому.

– Как к вам пришла эта мысль?

– Где были привязаны пленные осэджи? – ответил Олд Файерхэнд вопросом на вопрос.

– Вблизи костра, у которого сидел рыжий.

– Они слышали, что говорили трампы?

– Да, те говорили довольно громко.

– А то, что бандиты нападут на ферму Батлера?

– Тоже.

– Ну, а теперь пленные сбежали. Разве Полковнику не может прийти в голову, что они поспешат к Батлеру, чтобы предупредить его?

– Дьявол, правда ваша! Само собой разумеется!

– Конечно! Но ущерб, который может принести им это обстоятельство, можно уменьшить, если они отправятся в путь раньше. Бьюсь об заклад, что они решили седлать коней на рассвете.

– Заклад? – оживился лорд. – Well! Сэр, вы мой человек! Вы готовы поспорить, что трампы поедут ранним утром? Хорошо, тогда я утверждаю, что они покинут Осэдж-Нук лишь завтра вечером! Ставлю десять долларов, а то и двадцать, тридцать! А может, вы хотите пятьдесят?

Он уже выдвинул вперед свою сумку, готовый вытащить деньги. Одного незаметного для англичанина знака Горбатого Билла было достаточно, чтобы Олд Файерхэнд понял, что перед ним азартный спорщик.

– Закройте вашу сумку, сэр, и успокойтесь. Мне и в голову не пришло говорить о закладе серьезно. Спорить в таких важных делах вовсе не годится!

– Но я хочу поспорить именно сейчас! – не унимался лорд.

– А я не хочу!

– Жаль, очень жаль! Я слышал о вас столько хорошего. Каждый истинный джентльмен готов поспорить. То, что вы не хотите этого сделать, почти вынуждает меня изменить такое лестное мнение о вас.

– Пусть будет так, если вам угодно! Но потом, пожалуй, очень скоро наступит время, когда вы вернетесь к своему прежнему мнению. А теперь стоит заняться другим, более важным делом. Собственность и жизнь многих людей поставлены на карту, и наш долг – предотвратить несчастье. Споры здесь неуместны.

– Совершенно верно, сэр. Я ведь спорю так, походя. Когда наступит время действий, вы, конечно же, увидите меня на нужном месте, даже, может быть, таким же уверенным и спокойным, как и вы. Физическая сила – это еще не все! Запомните это!

Лорд горел негодованием и мерил геркулесову фигуру Файерхэнда придирчивым взглядом. В тот момент казалось, что знаменитый охотник даже не знал, как поступить с англичанином, и лица его коснулась тень, но тут же черты разгладились, и вестмен улыбнулся вновь:

– Спокойно, сэр! До того момента, как мы с вами познакомились, мы отнюдь не собирались грубить друг другу! Вы здесь пока новый человек.

Слово» новый» сыграло обратную роль, и лорд, еще более рассерженный, повысил голос:

– Кто вам это сказал? Разве я похож на новичка? По крайней мере, я экипировался, как принято в прериях! Вы же похожи на человека, только что вышедшего из какого-нибудь клуба или покинувшего женское общество!

И верно, внешне все выглядело именно так! Олд Файерхэнд до сих пор был одет в элегантный дорожный костюм, в котором появился еще на пароходе. Ему не во что было переодеться, ибо его охотничья одежда ждала его на ферме Батлера – ее туда привез инженер. Во время поездки к рафтерам и других передряг костюм Файерхэнда сильно пострадал, но в свете блеклого, прибитого дождем пламени костра был как новый, поэтому знаменитый охотник в этот момент не казался лорду образцом настоящего вестмена. Олд Файерхэнд с улыбкой кивнул и сказал:

– Не могу, сэр, не признать вашу правоту, но у меня здесь, на старом Западе, еще будет время сменить наряд. Во всяком случае, я хотел бы, чтобы мы стали друзьями.

– Если вы говорите серьезно, то не обижайтесь больше из-за спора, ибо истинные джентльмены познаются в пари. Впрочем, я не понимаю, почему вы остаетесь здесь и не хотите тотчас с нами скакать к ферме. Именно это в первую очередь и дало мне повод сомневаться в вас.

– Есть веские основания.

– Мой белый брат назовет их мне? – раздался голос вождя осэджей.

– Да. Достаточно будет, если ты поедешь и оповестишь Батлера. Он тот человек, который сделает нужные приготовления. Я останусь с рафтерами и попробую придержать трампов, чтобы они шли помедленнее и не появились там раньше, чем нужно.

– У моего брата всегда лучшие мысли, но Батлера нет в его вигваме!

– Нет? – вырвалось у Олд Файерхэнда от неожиданности.

– Нет. Когда я ехал в Осэдж-Нук, я проезжал мимо фермы и заглянул туда, чтобы выкурить трубку мира с моим белым другом Батлером. Но я не застал его дома. Его посетил далекий брат со своей дочерью, и они вместе отправились в Форт-Додж, чтобы купить хорошую одежду для юной белой госпожи.

– Так значит, его брат уже прибыл! Ты знаешь, сколько времени Батлер будет находиться в Форт-Додже?

– Еще несколько дней.

– А когда ты был на ферме?

– Позавчера утром.

– Тогда я непременно должен ехать туда! – заключил Олд Файерхэнд и вскочил. – Сколько тебе нужно времени, чтобы ты смог привести на помощь своих осэджей?

– Если я поеду сейчас, то в следующую полночь мы будем на ферме.

– Слишком поздно. Осэджи теперь в мире с шайенами и арапахо?

– Да. Мы зарыли топоры войны в землю.

– Эти племена обитают с другой стороны реки, и отсюда до них можно доехать за четыре часа. Мой брат готов, чтобы передать им послание от Олд Файерхэнда?

Доброе Солнце взглянул охотнику в глаза и, не говоря ни слова, пошел к своему коню.

– Скачи туда, – продолжал Олд Файерхэнд, – и передай обоим вождям мою просьбу – как можно быстрее с сотней воинов прибыть к ферме Батлера.

– Это все?

– Да.

Вождь осэджей одним махом вскочил в седло и, дав коню шенкелей, исчез в ночной тьме. Лорд глядел на все это с нескрываемым удивлением. Неужели в самом деле такой большой вождь беспрекословно подчинился этому человеку в салонном пиджаке? Англичанин лишь успел подумать, а знаменитый вестмен уже сидел в седле.

– Господа, мы не можем терять ни минуты, – проговорил он. – Хотя наши кони устали, до фермы Батлера они должны дотянуть. Вперед!

В один миг отряд был готов к отъезду: впереди Олд Файерхэнд со своими бывшими знакомцами и охотниками, за ними рафтеры и в конце процессии – оставленные вождем осэджи с лошадьми без седоков. Огонь был погашен, и отряд двинулся в путь. Сначала животные двигались шагом, потом рысью, а позже, когда глаза уже привыкли к темноте, лошади понеслись галопом. Лорд нагнал Горбатого Билла и спросил у горбуна:

– А Олд Файерхэнд не заблудится? Разве он знает дорогу?

– О, не хуже, чем вождь осэджей! Поговаривают даже, что глаза у него, как у кошки.

– И носит выходной костюм… Странный святоша!

– Подождите еще, вы не видели его в охотничьем наряде! Тогда заговорите по-другому!

– Фигуру я и сейчас могу оценить, – буркнул лорд. – Но кто та женщина, которая чуть вас не задушила?

– Женщина? Ха! – Горбатый Билл засмеялся. – Эта леди – мужчина.

– Кто этому поверит!

– А вот поверите!

– Но ее назвали «теткой»!

– Только ради шутки, ибо у него высокий, писклявый фальцет и своеобразная одежда. Его зовут Дролл, он великолепный охотник, а как трапперу вообще нет ему равного! Бобры и выдры сами бегут в его силки. Кажется, он владеет какой-то тайной приманкой, которую никто не знает. Но закончим разговоры. Похоже, что мы рехнулись – так гнать коней!

Горбатый Билл был прав. Олд Файерхэнд, как дьявол, неудержимо мчался вперед, остальные волей-неволей неслись следом с той же быстротой. Лорд был страстным любителем парфорсных3131
  Парфорсный – связанный с преодолением лошадью препятствий, исполнением сложных заданий в конном спорте.


[Закрыть] скачек и не прочь был рискнуть, но так мчаться, как сейчас, ему еще не приходилось никогда! Как в темном туннеле, их окружал глубочайший мрак – ни холмов, ни земли, которой касались копыта коней, вообще не было видно. Животные словно парили в бескрайней бездне, и все же они не сделали ни одного неосторожного шага и ни разу не споткнулись! Один конь следовал след в след другого, и все это зависело от знаний и умения Олд Файерхэнда. Его конь никогда не был в этих местах, к тому же это был самый обыкновенный жеребец, которого пришлось взять охотнику за неимением другого. Даже лорд потихоньку стал пересматривать свое отношение к этому человеку.

Так прошло полчаса, потом час и еще один; всадники мчались с короткими перерывами, чтобы дать коням перевести дух. Снова пошел дождь, но такой скудный и легкий, что не принес людям ни малейшего беспокойства. Так они скакали, пока спереди до остальных не донесся громкий голос Олд Файерхэнда:

– Осторожно, господа! Дорога идет вниз, а потом через брод. Вода достигает там лишь брюха животных.

Всадники сбавили темп и услышали шум реки, а вскоре, несмотря на кромешную тьму, заметили фосфоресцирующую гладь воды. Лошади сразу бросились в воду. Пока они шли по броду, всадники принимали ножные ванны, ибо вода действительно не поднималась выше брюха животных, которые очень быстро достигли противоположного берега. Еще одна минута скачки, лошади остановились, и лорд услышал звонкий голос колокола, хотя перед глазами было все так же темно, как и прежде.