Текст книги "Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость"

Нет ничего более негативного, чем позитивное мышление

Роза: Когда я смотрю на тебя, то вижу, что ты все время шутишь и смеешься.

Карл: Меня называют «Мистер Тефлон». (смех) В Берлине из уст одной женщины это должно было звучать как оскорбление. «Ты как Тефлон. Ничего к тебе не прилипает! Ты по-прежнему смеешься. Я могу бранить тебя так и сяк, а ты как Тефлон. Ничего к тебе не прилипает». О, звучит хорошо.

Роза: Ты слишком счастлив. Здесь что-то не так. (смех)

Карл: Слишком счастлив? В Америке говорят: «Для немца у тебя есть чувство юмора. С тобой что-то не так».

Моника: (со смехом) Да!

Карл: «Ты слишком счастлив. Ты не можешь быть немцем, потому что „немец“ означает что-то другое».

Роза: Но как насчет страдания? Знаешь, это дорога к просветлению.

Карл: Да?

Франческо: У, о! (смех)

Карл: Приятной поездки тебе.

Тереза: Я с вами не поеду.

Карл: Может быть, ты найдешь, кого пригласить для совместного страдания.

Роза: Таких много. Много! (смех)

Карл: Ну, тогда надеюсь, что ты выстрадаешь свой последний ужин. Для распятия, конца страдания, да пребудешь ты в страдании, а затем станешь последним ужином. Тебя съедят.

Роза: Точно. Но это необходимо?

Карл: Что?

Роза: Быть съеденной.

Карл: Нет, это не необходимо, а неизбежно. (смех) Это то же самое, что и сидение здесь: в нем нет необходимости, но избежать этого ты не можешь.

Роза: Жестоко.

Карл: Это очень жестоко. Ты очень жестока с собой, дорогая моя. Ты слишком уж нравишься себе. Это делает тебя такой жестокой. Да, ты так влюблена в себя, что очень жестока с собой, потому что любовь – это война. В любви и в войне нет правил, поэтому ты так жестока.

Роза: Значит, «возлюби себя» на самом деле плохой совет. (смех)

Карл: Я бы так не сказал.

Каатье: Почему бы не возлюбить себя?

Карл: Потому что не существует Я, которое можно любить. Как можно любить себя, если никогда не было никакого «Себя», чтобы его любить? Сначала тебе нужно сотворить образ себя, который можно любить. Ты хочешь танцевать с партнером, и ты создаешь партнера. Позже ты забываешь, что партнер ничем не отличается от того, что ты есть, потому что ты просто выдумал второго. Затем ты с кем-то танцуешь и считаешь второго реальным. И тогда ты выходишь из Того.

Но понимая это, своим воображением ты создаешь партнера по танцам, затем ты танцуешь с этим воображаемым партнером все время этой реализации. Это Шива, танцующий сам с собой, сотворяющий целую вселенную. Позже Шива забывает, что он воображает себе второго, и попадает в ловушку воображения и становится дживой, маленьким «я». А с позиции этого маленького «я», принимая этот образ за реальность, ты страдаешь. И затем я сижу здесь и говорю тебе: «Эй, боже ж ты мой! Всемогущий!» А ты снова говоришь: «О'кей».

Но ты снова не можешь избежать попадания все в ту же ловушку. Ты всегда, при помощи любви, открываешь ту же самую ловушку и снова наступаешь в эту ловушку принятия воображаемого второго за реальность, и затем ты снова танцуешь. Неизбежно. Ты не можешь не танцевать. И ты не можешь ответить «нет» на свое собственное приглашение на танец. Ты не можешь дать самому себе от ворот поворот. Если бытие хочет танцевать, бытие будет танцевать, нравится тебе это или нет. Несмотря на то что необходимости в танце нет, ты танцуешь.

Каатье: Значит, лучше всего – это все принять.

Карл: Понять, что выхода нет, что есть танец. Есть знание, есть незнание, поэтому постижение – это все, что только может быть. Ты не можешь не постигать себя. И часть этого постижения – это все, что ты можешь себе вообразить. Ты есть То, которое постигает себя, но само оно не может быть постигнуто.

Каатье: Можешь повторить?

Франческо: Таких вопросов здесь не задают! (смех)

Карл: Ты есть То, которое постигает себя, но То, которое постигает себя, не может быть постигнуто.

Каатье: Понимаю.

Карл: Это легко. Ты – это То, которое воображает себе все, кроме себя, оно не может вообразить себе То, которое все себе воображает. То есть, само оно невообразимо. То есть, это сама жизнь, но все, что появляется из этой абсолютной жизни, все, что ты воображаешь себе как жизнь, является воображением. Но То, которое есть сама жизнь, невообразимо.

Поэтому будь Тем, которое невообразимо, путем незнания, непонимания, будучи тем, с чем ничто невозможно сделать. Это сама свобода. Потому что незнание того, чем ты являешься и чем не являешься, – рай.

А остальное – это страдающий или все, что ты себе вообразишь. Ты являешься всем, что себе воображаешь, – являешься, становишься. Так что, если ты воображаешь себя страдающим, ты страдаешь. Если воображаешь себе, что ты – это То, то ты – это То. Если ты считаешь себя горой, то ты – это гора. Всем, чем ты воображаешь себя, ты становишься.

Тереза: Но выбора в воображении нет.

Карл: Как я уже сказал.

Маттиас: Завтра ты можешь проснуться горой. (смех)

Карл: Может быть, она сегодня проснулась горой, но сейчас с Терезой все в порядке.

Тереза: Я так счастлива быть счастливой неудачницей! Меня все еще радует эта идея фиаско. (смех)

Карл: Еще одно фиаско! Это самая лучшая вещь. О, фиаско! Очередное! Природа провала – это провал. Ошибка.

Маттиас: Или любовь, что одно и то же. Провалившийся или любящий.

Карл: Любящий?

Маттиас: Новый словарь. Провал – это «любовь».

Карл: Ты проваливаешься из-за любви.

Лиз: Я провалилась в процессе любви.

Карл: Из-за любви ты промахиваешься, так сказать. Да. Еще какие-нибудь маленькие вопросы?

Хуан: Карл, если ты воображаешь себя страдающим, ты – страдающий; если ты воображаешь себя наслаждающимся, ты – наслаждающийся, но ты не можешь контролировать это.

Карл: Невзирая на то что ты – страдающий и страдаешь, ты должен быть только Тем, которым являешься. Это неизбежно. Ты не можешь избежать того, чем являешься. Того, что ты есть, каким бы аспектом бытия оно ни было. И ты не можешь не воображать себя этим, и, воображая это, ты становишься им. И тогда есть страдающий, страдание и то, что причиняет страдание.

Но ты – это То, которое является страдающим, То, которое является страданием, и То, что причиняет страдание. Ты – всегда переживающий, переживание и переживаемое, поскольку ты являешься всем, что есть. Ты не можешь не переживать то, чем являешься. И проходя через переживание себя, ты становишься переживающим, который переживает переживаемое. Но разницы нет. Нет разделенности между переживающим, переживанием и переживаемым. Это все реализация того, чем ты являешься в качестве сознания.

Хуан: Но я бы предпочел переживать себя в качестве наслаждающегося, нежели страдальца.

Карл: Но это часть воображения.

Лиз: Ты говоришь, контроля нет.

Карл: Нет.

Лиз: Я надеялась, что если представлю себе себя…

Карл: Это из другой оперы. Это как отдать приказ вселенной или это мистическое…

Лиз: Контролирование.

Карл: Ага.

Моника: Позитивное мышление!

Карл: Нет ничего более негативного, чем позитивное мышление. Оно действительно во всем проводит различие. Ты кладешь свою черноту или темноту в сумку, а потом: «О, мое открытое сердце! Обнимающий все – я! У меня только что была операция на сердце, и теперь у меня открытое сердце! Я вернулся от этого гуру, он открыл мне сердце, и теперь я обнимаю все!»

Франческо: Это не твой случай.

Карл: Не мой случай?

Франческо: Нет, нет.

Карл: О, я разобью твое сердце.

Аико: На днях ты мне сказал: «Обними демонов, обними богов!»

Карл: Да, но ты не можешь этого сделать. Поскольку демон – это ты, ты не можешь обнять себя. (она смеется) Тотальное объятие означает быть Тем, которое есть демон. Поэтому нечего обнимать. Но это – абсолютное объятие. Будучи Тем, которое есть дьявол, будучи Тем, которое есть небеса, будучи Тем, которое есть ад, – это абсолютное объятие всего, что есть. Но ты не обнимающий, ты – само объятие!

Я не прошу вас совершить действие объятия, я прошу абсолютного объятия путем пребывания Тем, которое есть. Будучи Тем, которое есть дьявол, будучи Тем, которое есть Бог, будучи всем, что вы способны себе вообразить. Это и есть абсолютное объятие пребывания Тем, которое есть. Это не отдельное или относительное объятие того, кто обнимает мир с открытым сердцем. «О, у тебя все еще закрыто сердце, дорогуша! О, мне так тебя жаль». Я не об этом говорю. Я говорю о том абсолютном объятии путем пребывания этим, путем пребывания Тем.

Лиз: Приятие. Просто принимая то, что мы являемся всеми этими вещами. Это ты имеешь в виду?

Карл: Нет, путем пребывания этим! Это – само абсолютное приятие. Но ты не можешь принять это. Тебе нужно принять то, что этому не требуется никакого приятия и что ты не можешь ничего принять. В любом случае, ты живешь с той идеей, что ты можешь или не можешь что-то принять.

София: Значит, контролера нет.

Карл: Ага.

Маттиас: А все то, что мы способны себе вообразить, – это тоже иллюзия, потому что мы не существуем в качестве личности и, значит, нам это не принадлежит.

Карл: Что угодно.

Моника: В любом случае, это не срабатывает.

Карл: Это даже не принадлежит Богу. Института нет.

Маттиас: Это просто есть. Институт Любви Бога.

Карл: «Организация Божественной Любви. Институт Заботы Бога. Брахман тебе поможет».

Роза: Тогда у меня теперь вопрос. Может быть, он глупый. Но глупых вопросов не существует, есть глупые ответы.

Карл: Не волнуйся. Существуют только глупые вопросы и глупые ответы. Не волнуйся.

Роза: В общем, у меня нет решения. Я не могу принять решения. Решение уже принято.

Карл: Понятия не имею.

Роза: Так значит, я свободна?

Карл: Ты? Нет.

Роза: Этого можно избежать? Мое решение – его можно избежать или нельзя?

Карл: И то, и другое – концепции. И тому, и другому требуется тот, кому необходимо это знать, и тот, для кого имеет значение свобода воли или несвобода воли.

Роза: Значит, меня это не волнует?

Франческо: Ты это спрашиваешь? Странный вопрос.

Карл: Нет, я бы сказал, что То, которым ты являешься, беззаботно и не беспокоится, беспокоишься ты или нет. Никогда не существовало того, кому было бы дело до этого беспокойства. Свободная воля или несвободная воля, решительность или нерешительность всегда завязаны на ком-то, обладающем ими. Так что обе они являются концепциями.

Ты можешь видеть, что обе они – концепции, ты можешь переживать свободу воли или несвободу воли, но по-прежнему будет оставаться переживающий в качестве отдельного переживающего, обладающего или не обладающего свободой воли. Так что разницы нет. Поэтому даже несвобода воли является доказательством, что ты существуешь как не имеющий свободы воли.

В этом понимании того, что свободы воли не существует, нет выхода. Потому что это просто обмен концепциями. Возможно, это хорошая психотерапия; твоя жизнь может быть легче, потому что ты избавляешься от своего чувства вины, поэтому твоя личная жизнь улучшается. Этому ничто не противостоит. Но если ты говоришь о Том, которым ты являешься, то разницы нет.

Поэтому нет преимущества в понимании того, что ты не обладаешь свободой воли. Потому что, если бы было преимущество в понимании того, что свободы воли не существует, ему опять-таки требовался бы кто-то, обладающий этим преимуществом, кто-то, кто мог бы нуждаться в этом преимуществе. Какова идея!

Поэтому это преимущество в понимании того, что свободы воли не существует, и в достижении надперсонального сознания все равно никакое не преимущество, потому что ему требуется кто-то, обладающий преимуществом. Забудьте об этом. И то, и другое – концепции. Найдите того, кому они могут принадлежать.

Роза: Значит, этого не найти? Это не может быть найдено?

Карл: Ты пребываешь в ненахождении того, чем являешься, чем бы оно ни было, но никогда – в нахождении какой-то концепции, или образа, или некого места посадки для какой-либо идеи, или рамки концепций. Благодаря ненахождению ты – это свобода, потому что эта свобода не может быть найдена, потому что находить нечего для этой свободы. Свобода означает, что нет второго, нет объекта, нет связи, нет представления, нет концепции Того, которое является свободой.

Я говорю о том абсолютном отсутствии концепции «свободы», а не о каком-то понимании свободной воли, несвободной воли, ля-ля-ля. Все это – царство сознания. В сознании, столь влюбленном в себя, мы всегда отступаем в глупость и неведение. Оно всегда будет снова создавать любящего и возлюбленного, а затем отступать в то неведение. Таким образом, оно приходит к пониманию, и это понимание, которым можно стать или к которому можно прийти, вы снова покинете. В конце концов, вы должны пребывать абсолютно вопреки всему, что вы можете понять или не понять.

Итак, вы есть, даже вопреки сознанию, поскольку вы пребываете до концепции «сознания». Или энергии, поскольку То, которое есть энергия, не знает энергии. То, что является сознанием, не знает сознания. И То, которое является сознанием, Сердцем сознания, не знает даже Сердца или чего-либо еще, не имеет абсолютно никакого понятия о сознании, осознанности или еще чем-либо, чему вы можете дать имя или втиснуть в рамки слов и концепций.

В том, что вы есть, пребывает Бессамостность, даже Безбоговость. То, которое есть Бог, которым вы являетесь, не имеет никакого представления о Боге. Поэтому для того, что вы есть, нет Бога. Никогда не было и никогда не будет. Для того, что вы есть, которое есть милость, никогда не будет милости. Так что лучше не ждите ее. Аллилуйя!

Думаю, это было хорошим прощанием. Большое спасибо вам. Namaste.

Группа: Спасибо! Namaste.

ВСЕ ТО ЖЕ СЧАСТЛИВОЕ ФИАСКО, ИЛИ КОНЕЦ ИНТЕЛЛЕКТА
Январь 17, 2004

Джинн в бутылке

Карл: Не поменяться ли нам сегодня местами?

Мужчина: Нет, нет. Оставайся, где сидишь, так лучше.

Карл: Большое спасибо. Добро пожаловать. Все в порядке?

Женщина: Микрофон включен?

Карл: Ага, он говорит, что «включен», хотя никогда не знаешь наверняка. Ладно, кто сегодня начнет?

Каатье: У меня много вопросов. Не знаю, правда, с чего начать. (с нерешительностью в голосе) Я приехала сюда всего три дня назад, и меня преследует ощущение постоянного желания плакать.

Карл: Поплачь, поплачь!

Каатье: (начинают течь слезы) Это так прекрасно. Люди, которых я встречаю, – словно меня ведут, словно я вообще ничего не делаю. Все и вся заботятся обо мне. Я даже не знала, кто ты, никогда о тебе не слышала, и все были удивлены, что я ничего о тебе не слышала (смех), и я понятия не имела, чего ожидать, когда пришла сюда вчера, и с тех пор я постоянно пребываю в состоянии… не знаю, как… (всхлипывает)…я не знаю…

Карл: Приветствуй его. Просто скажи: «Привет!» Да. Что сказать?

Каатье: Что сказать!

Карл: Звучит очень хорошо. Так что просто наслаждайся им.

Каатье: Я наслаждаюсь. Еще я чувствую, что вообще ничего не делаю. Это просто происходит со мной. Все происходит со мной. Так прекрасно! Так прекрасно!

Карл: И что ты сделала для этого?

Каатье: Ничего. Я ничего не сделала.

Карл: (группе) Видите?! (Каатье) Собственно говоря, ты не заслуживаешь этого. (смех)

Тереза: (дразнит) Начинается. А все было так мило.

Карл: Нет, красота в том, что она ничего не сделала для этого. В этом вся красота. Вопреки всему.

Каатье: Вопреки. Да.

Карл: Так наслаждайся.

Каатье: Буду наслаждаться. Уже наслаждаюсь. Я так благодарна, так благодарна. (плачет) Меня переполняют чувства.

Карл: Ты слишком долго ждала, а?

Каатье: Кто знает? Я не знаю.

Карл: Красота в том, что никогда не поздно. Для этого не существует времени. Это происходит, когда происходит. Что делать?

Каатье: У меня нет ожиданий. Что бы ни происходило…

Карл: …пусть происходит.

Каатье: Пусть происходит.

Карл: Звучит хорошо. Абсолютное приятие.

Каатье: Да.

Карл: И что тогда надо сказать?

Георг: Добро пожаловать!

Карл: Добро пожаловать! Но если у тебя есть какие-то вопросы, просто скажи мне.

Каатье: Скажу.

Испанец: Карл, ты говорил про «я», «я есть» и «я есть такой-то и такой-то». «Я есть такой-то» означает: «я мужчина, я муж»?

Карл: Все, что угодно. Даже если ты скажешь: «я – это мир», разницы не будет. Чистое «я есть» – это просто пространство. У «я есть» нет отождествленности. Это просто ощущение «я есть», без привязки к объекту или идее, просто подобное пространству. Затем, принимая какую-либо форму – «я есть форма или объект», – ты переходишь к «я есть такой-то и такой-то», «я есть мир», ко всему, что ты можешь сотворить из формы. Таким образом, из бесформенного «я есть» возникает форма. Сначала – подобное пространству «я есть», а затем в нем появляется что-то вроде формы. Ты становишься этой формой.

Испанец: И, значит, «я»?

Карл: «Я» – это просто чистое сознание, бесформенность. Это [поднимает большой палец, символизирующий «я»] – Источник бесформенного [поднимает большой и указательный пальцы, символизирующие «я есть»] и формы [поднимает большой, указательный и средний пальцы, символизирующие «я есть такой-то и такой-то»]. Это – бесформенность, которая является Источником пустоты и полноты.

Испанец: И эти три существуют одновременно?

Карл: Все это возникает вот так [поднимает большой, указательный и средний пальцы, затем снова сжимает их в кулак, несколько раз повторяет это, что символизирует появление и прекращение различных состояний осознанности]. Из этой осознанности, «я» [большой палец], появляется «я есть» [большой и указательный пальцы], а затем – форма [большой, указательный и средний пальцы]. Ночью эти два исчезают [убирает указательный и средний пальцы], а это остается в виде состояния глубокого сна [большой палец]. Но даже до этого есть это [выставляет кулак, символизирующий Сердце]. Так что, поскольку оно первично по отношению к осознанности, оно пребывает до «я есть»-ности и до «я такой»-ности. В любом состоянии это [кулак] пребывает без всякого состояния. Это не-состояние.

Первое представление, первое переживание света, первый Ом, или звук, – это «я». Из этой «я»-мысли возникает «я есть»-ность и «я такой»-ность. Но это [кулак] всегда есть то, что реализует себя в качестве «я» [большой палец] «есть» [большой и указательный пальцы] «мир» [большой, указательный и средний пальцы]. Это [кулак] ты никогда не утрачиваешь; это ты никогда не покидал. Поэтому, переходишь ли ты от этого состояния [большой, указательный и средний пальцы] к тому состоянию [большой и указательный пальцы], а затем к этому [большой палец], это не делает тебя этим [кулак], поскольку ты являешься этим [кулак] в любом состоянии. Просто этим, самим Сердцем, не знающим, что такое Сердце.

Это – абсолютный Источник [кулак]; это – Отец [большой палец], Святой Дух [большой и указательный пальцы], Сын [большой, указательный и средний пальцы]. «Я» [большой палец] «есть» [большой и указательный пальцы] «Иисус» [большой, указательный и средний пальцы] – или назови, как хочешь; «я» [большой палец] «есть» [большой и указательный пальцы] «человек» [большой, указательный и средний пальцы] появляется из этого [кулак]. Но это [несколько раз сжимает пальцы в кулак и снова разжимает] – реализация этого [кулак]. Поэтому только это [кулак] реально.

Но это та реальность, которую ты не можешь найти, не можешь назвать, не можешь заключить в рамки, ты ничего не можешь с ней сделать. Даже назвать ее «реальностью» – это уже слишком много. Поскольку реальность не знает реальности, как и Сердце не знает Сердца.

Это не делает различий. Нет дискриминации в «я», в «я есть» или в «я есть такой-то». Во всем этом, даже в отделенное™, нет отделенности, в единстве нет единства, а в «я»-ковости нет «я»-ковости. Все это [большой, указательный и средний пальцы] – идеи. Даже первое «я», первое слово или звук – уже отражение Этого (кулак).

Это [кулак] никогда не может быть знаемо или не знаемо, ибо ты – Это. Это абсолютное знание ты не можешь покинуть, не можешь утратить его, не можешь достичь, с ним невозможно ничего сделать. Поэтому, когда Рамана говорит «быть Тем, что ты есть», он указывает на То, которое есть само Сердце. Его ты не можешь забыть и не можешь вспомнить.

Просто будь Тем, которым ты являешься. Но не с помощью знания или незнания. Вопреки знанию или незнанию, ты есть То, которое есть Сердце, никогда «благодаря». Это называется самой «беспричинностью», мнимым состоянием или отсутствием состояния бытия. Все эти названия указывают на То, которым ты являешься.

Этого достаточно? Если что-то неясно, спроси. Даже ясность приходит и уходит, так что не беспокойся. Вопреки ясности и неясности ты есть, что ты есть, не «благодаря» этому. Даже понимание может сейчас прийти или не прийти, потому что даже понимание приходит и уходит. Однако ты можешь пройти через абсолютное переживание того, что ты есть, вопреки пониманию, а не благодаря ему. Здесь и сейчас ты есть, вопреки всякой имеющейся или не имеющейся у тебя идее о том, чем ты являешься. Какой бы образ ты себе ни рисовал, ты есть вопреки этому образу, а не благодаря ему. Так что это может случиться. О'кей?

(мужчина кивает)

Томас: Слушай, Карл, а на чем базируется то знание, о котором ты говоришь?

Карл: Оно базируется на переживании «я есть такой-то и такой-то»; оно базируется на переживании «я есть»; и базируется на переживании света. И поскольку есть переживание света, или «я», или Ом, То, которое является абсолютным переживающим, должно быть первично по отношению к нему. Это все. Оно базируется на переживании того, что все, что ты способен пережить, не может быть тем, чем ты являешься. Поэтому даже первичный свет, будучи первым «я», первым представлением об экзистенции, – это переживание. Ты как абсолютное переживание должен быть первичен по отношению к тому переживанию, но не путем знания этого, а путем простого пребывания до всего, что ты можешь пережить на опыте.

По-этому речь идет не о каком-то твоем знании. Это полное отсутствие знания или незнания.

Томас: Но есть ли какая-то разница в твоем знании этого и, скажем, моем знании этого?

Карл: Не существует моего знания. В этом разница. Есть абсолютное отсутствие того, кто знает или не знает. Никогда не было знающего или незнающего. Поэтому между моим знанием и твоим разницы нет, поскольку нет ни твоего, ни моего знания.

Томас: Я знаю, но разве это так же не является знанием? Вроде того, что ты говоришь о том, что все это – указатели.

Карл: Это ты проводишь различие, не я. Я не вижу различий. Для меня ты – это То, которое есть Сердце, как и я – само Сердце. Я говорю только с Тем, которое всегда есть само Сердце. Но не путем познания Того, которое есть Сердце, а просто пребывая тем, что есть. Это не форма или бесформенность или какая-либо идея. Я никогда не говорю с идеей или образом. Я говорю с Тем, которое есть. С Собой. А не с какой-то идеей себя.

Томас: Разве кто-нибудь не должен знать это?

Карл: Я не знаю, должен ли ты это знать. Ты не можешь не знать этого. В том-то и дело. Этим знанием ты являешься. Утратить его ты не можешь. Таким образом, раз ты не утрачивал это знание, то и обрести его снова ты не можешь. Вот и все. Поскольку ты являешься этим знанием, ты не можешь не знать.

Ты являешься этим абсолютным знанием Того, которое есть Сердце, ибо это абсолютное знание ты не можешь обрести, ты никогда не утрачивал его. Так что, что бы ты ни делал, чтобы вновь обрести его, ты отступаешь от него, вот и все. Просто полагая, что ты можешь добавить что-то к тому, чем являешься…

Томас: Да, но мой вопрос в следующем: то, что ты только что сказал, – разве это не знание? И насколько оно отличается, скажем, от интеллектуального знания?

Ты говоришь, что оно базируется на переживании, но это окончательное пережить невозможно, значит, оно не может иметь под собой никакого основания.

Карл: Это абсолютное переживание: То, которым ты являешься, ты не можешь пережить. Это абсолютное не-переживание – также переживание. Это абсолютное знание, но без знания или незнания. Это тотальное отсутствие того, кто знает или не знает, поэтому оно пребывает вопреки всякому появлению и уходу. И в этом смысл фразы «ничто никогда не случалось с Тем, которым ты являешься».

То, которое есть, не представление, не объект, не рожденное или нерожденное – как бы ты его ни называл, оно этим не является, – что может случится с Тем? Ничто никогда не случалось с Тем, которое есть ты, или Сердце, – назови как угодно. Но это – абсолютное переживание: быть тем Абсолютом, который пребывает в каждом моменте, даже до рождения, даже до Адама и Евы, даже до начала вселенной, до чего бы то ни было, быть Тем, что оно есть.

Томас: Однако нет никого, кто переживает это?

Карл: Нет отдельного переживающего, но есть абсолютный переживающий – То, которое есть. Это не личностное переживание или безличностное переживание. Оно просто переживает само себя, будучи Тем, которое существует до всего, что можно пережить, будучи Тем, которое существует даже до переживания, будучи Абсолютом. Это указатель. Я не хочу таким образом создавать рамки. Я просто указываю на То, что ты есть, поскольку, так или иначе, ухватить его ты не можешь. Неуловимое. «Поймай меня, если сможешь».

Существуют различия между Томасом и Карлом – все это различия формы и бесформенности, знания и незнания, но в Том все различия полностью заканчиваются. Поэтому для Того, что ты есть, все различия не имеют различий. Так что различия есть, но их нет.

Томас: Все это я понимаю. Я только не понимаю, насколько глубоко может быть такое понимание, базирующееся, так скажем, на переживании или, скажем, на указателях.

Карл: Это не-переживание. Это не зиждется на переживании. Это базируется на абсолютном отсутствии переживающего.

Томас: Но это нужно знать, знаешь ли, в противном случае как бы ты смог говорить об этом? Это как указатель. Тебе необходимо знать, на что ты указываешь.

Карл: Мне необходимо быть Тем, а пребывание Тем – это абсолютное знание его.

Томас: А откуда ты знаешь, что являешься Тем?

Карл: (со смехом) Не существует «меня», который знает или не знает этого. В том-то и дело. «Я», которое знает или не знает, полностью отсутствует. «Я» не может утратить То и никогда не обретало его. Так что это «я» не может утратить его в очередной раз, потому что оно никогда не обретало его. Мне не нужно знать это! Знанию требуется «я», чтобы знать или не знать. Мне не требуется знание, чтобы быть тем, что существует до знания.

Томас: Хорошо, но в этом смысле никто ничем не отличается.

Карл: (со смехом) А я разве сказал, что кто-то здесь отличается? Я сказал: «Ты проводишь различие, а не я».

Томас: Ну, я просто пытаюсь выявить различие.

Карл: Но, пытаясь выявить различие, ты проводишь различие.

Томас: Пусть так.

Карл: Пытаясь выявить различие между собой и мной, ты уже проводишь различие. Я вообще ничего не знаю об этом. Различия существуют, но они не создают никаких различий. Вот и все. Ты не можешь решить этот парадокс.

Томас: Хм.

Карл: Этим коаном ты должен быть. Так что же делать? О'кей.

Каатье: Джинн выпущен.

Карл: У-у! Джинн неведения выпущен?

Каатье: Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что это означает. Он никогда не находился внутри!

Карл: Это единственный выход – понять, что никто никогда не находился внутри чего-либо. Поэтому выхода по-прежнему нет, но и нет абсолютно никакой потребности в каком-либо выходе, потому что внутри никого никогда не было. И что делать? Ага, это и есть джинн в бутылке, а?

Каатье: Да.

Карл: Это такой специальный, голландский джинн, так?

Каатье: Да, я все думала и думала…

Карл: Как бы этому джинну выбраться? (оба смеются)

Тереза: А как джинн попадает внутрь?

Каатье: Ну, он вырос внутри бутылки.

Карл: В том-то и дело. Ты можешь воображать себе, что он появляется откуда-то и растет внутри. И как достать его из этой бутылки? Это как если бы ты была рождена внутри некой рамки, временной рамки, в качестве маленькой клетки или какого угодно создания, выросла в этой бутылке, но как тебе теперь выбраться из нее? (Каатье смеется)

Тогда ты возвращаешься к вопросу «А рождался ли вообще кто-то?». В этой информации, образах, появляющихся, растущих и трансформирующихся, – кто-нибудь вообще рождался? Это похоже на «Кто я?». Здесь и сейчас есть когда-либо рожденный? Это то, чем я являюсь?

Когда Рамана лежал и задавался вопросами о том, что произойдет, когда он умрет, когда исчезнет тело, когда исчезнут все представления, все, что может исчезнуть, – что произойдет тогда с Тем, которым он является, он пережил опыт самой жизни. То, которое есть сама жизнь, не зависит ни от какого образа или представления о рождении или нерождении, о знании или незнании, – что бы ты ни воображал себе, вопреки этому, ты являешься Тем, которое есть жизнь, которое есть само Сердце.

Это столь абсолютное переживание – эта абсолютная независимость, абсолютная свобода от переживания, свобода ото всякого образа или представления о том, чем ты являешься, абсолютная независимость от этого. Это – абсолютное переживание, но это не переживание Того, что ты есть. Это переживание того, что, даже в абсолютном отсутствии всего, что можно пережить, ты все равно остаешься тем, что ты есть. Вот и все, о чем я говорю, больше ничего.

Это не переживание чего-то, чем я являюсь. Это переживание того, что, вопреки всему, что появляется и исчезает, вопреки всему, что может быть познано или непознано, я есть то, что я есть. Никогда «благодаря».

Когда входишь в свет Аруначалы, первый свет существования, представления, в центр вселенной, то по-прежнему видишь, что Аруначала существует после меня, потому что я – не он. Я пребываю до него. Это абсолютный указатель на то, что ты есть То, которое есть Аруначала, но ты – не Аруначала.

Ты – это То, которое есть свет, но ты – это не свет. Ты – это То, которое не имеет формы, но ты – не бесформенность. Ты – это То, которое имеет форму, но у тебя нет формы. Ничто не существует без Того, которое есть ты. Но То, которое есть ты, ты не можешь обнаружить.