Текст книги "Трепет и гнев"

Карла Николь
Трепет и гнев

Моим родителям, которые всегда поддерживают меня во всех новых и неожиданных начинаниях, на которые я решаюсь.

Karla Nikole

Lore and Lust Book Two: The Vanishing

Copyright © 2021 by Karla Nikole

© Петрова Д., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Начало апреля

Глава 1

Полночь. Харука с трепетом наблюдает, как Нино выходит из ванной комнаты. Его медовая кожа источает сладкий аромат корицы и красного дерева, а рельеф обнаженных плеч отбрасывает ангельское сияние.

– Grazie per avere aspettato, tesoro, – усмехается Нино, забираясь на кровать в своих мягких спортивных штанах и поджимая под себя ноги.

Спасибо, что подождал, дорогой, мысленно переводит Харука, а затем приподнимается на кровати, чтобы увидеть в зеркале отражение Нино, прикусывающего губу. Харука озадаченно поднимает бровь.

– Что такое?

Потянувшись вверх, Нино заводит руки за голову Харуки и тянется к резинке для волос, завязанной на макушке. Он ослабляет узел, тянет его вперед, позволяя тяжелой массе волос Харуки распуститься и упасть на его плечи. Нино медленно проводит рукой по всей длине.

– Они чертовски длинные, Хару, и густые. Господи… это потрясающе. Когда твой парикмахер собирается подстричь их, чтобы пожертвовать кому-то?

– Наверное, через месяц, – предполагает Харука. Это добровольное «наказание» за то, что он все время ленится стричься. Когда он делает слишком большой перерыв, его парикмахер настаивает на том, чтобы он отращивал длинные волосы. После этого их состригают и отдают на пожертвования больным человеческим детям. Как ни странно, существует большой рынок волос чистокровных вампиров.

– Ты готов? – спрашивает Харука. – Ты хотел мне что-то показать?

– Да, – отвечает Нино. – Смотри.

Он поднимает ладонь и протягивает ее вперед. Глаза Нино меняют свой естественный, сияющий янтарный цвет на яркий, клюквенно-оранжевый. Этот оттенок напоминает Харуке «пылающий закат». Это цвет их любви: их уникальной связи и общей вампирской сущности.

Все еще держа ладонь перед собой, Нино разжимает свои пальцы, и у Харуки прерывается дыхание, когда он видит, как кончики его пальцев светятся ярким красно-оранжевым светом. Нино смотрит на него, улыбаясь.

– Видишь? Я могу немного контролировать свою энергию. Ты всегда ворчишь, что я не воспринимаю наши медитации всерьез, но у меня получается все лучше и лучше.

– Я не ворчу. – Харука задирает подбородок. – Я поощряю тебя… страстно.

Нино смеется.

– Верно.

Он проводит кончиками пальцев по линии челюсти Харуки: прикосновения Нино теплые и чувственные, отражающие его истинную природу. Нино убирает волосы Харуки в сторону, поглаживая его нежную шею. Ощущение успокаивает, и веки Харуки тяжелеют.

– Я все еще не могу воздействовать на нее снаружи, чтобы чем-то манипулировать, – произносит Нино, тихо и умиротворяюще. – Я чувствую себя немного как И.Т., но это лучше, чем ничего.

Глаза Харуки распахиваются в непонимании. Нино дуется.

– Харука…

– И.T. – это… – Он смотрит в сторону, торопливо роясь в своей памяти. – Животное… нет… инопланетянин? Из детского телешоу. Кино. Я понимаю, о чем ты. Правда понимаю.

Нино поднимается и наклоняется вперед, чтобы легонько поцеловать Харуку в нос.

– У меня такой хороший супруг, который слушает меня, когда я говорю о всяких пустяках. Как это мне так повезло?

– Ты контролируешь свою ауру. Это прогресс. Вытолкнуть ее наружу с тем же уровнем манипуляции будет нашей следующей целью. Пусть даже простым способом, но я надеюсь, что у тебя появятся защитные способности.

– Я не знаю, может ли моя аура быть такой, Хару.

– Моя сущность внутри тебя дает такую возможность. Это лишь вопрос времени и сосредоточенности, а затем распределения силы в соответствии с твоими уникальными способностями. Может быть, теперь мы начнем медитировать и практиковаться?

Нино морщит нос, а затем поднимает руку, чтобы почесать затылок. Его волосы по бокам коротко подстрижены, а сверху удлинены и завиты. Эта прическа выглядит современно, аккуратно и просто.

– Мы можем попробовать.

Харука берет заколку из рук Нино и завязывает свои темные локоны в низкий пучок, затем складывает ладони и упирается локтями в бедра, выпрямляя спину. Нино делает глубокий вдох, а затем берет его за руки.

Харука расслабляется, закрывает глаза и открывает свой разум Нино. Цель проста – наладить их общую энергию, чтобы практиковать совместное управление. Харука обладает исключительными способностями в управлении своей аурой, он может использовать ее по-разному, а объединив их сознания, он поможет Нино сделать то же самое.

Они много раз пытались практиковаться, но их занятия всегда прерывались… так или иначе.

Он глубоко вздыхает, освобождая разум от всех мыслей и сосредотачиваясь на неистовой энергии своей вампирской сущности глубоко внутри. Ее тепло увеличивается и пульсирует в теле Харуки, заставляя его глаза так ярко сиять, что теперь их видно за закрытыми веками.

Харука переключает внимание на сильные руки Нино, обхватившие его собственные, и мысленно тянется к нему как к своей второй половине – как к основной, но самостоятельной части его самого.

Он выглядит так сексуально в этом халате… Он новый? Почему он всегда так чертовски хорошо пахнет..?

– Нино.

– Прости.

Вдыхая и выдыхая, Харука проталкивает свою ауру дальше.

Сущность Нино начинает вливаться теплым и ярким потоком в прохладную энергию Харуки. Он контролирует свою сущностью вокруг них, и она образовывает большую сферу, тем самым позволяя ауре Нино влиться в нее и наполнить форму, идеально ее имитирующую. Мысли Нино эхом продолжают отдаваться в голове Харуки.

Это сфера… Сделай сферу…

Харука открывает горящие глаза. Веки Нино все еще сомкнуты, его брови нахмурены и выражают сосредоточенность.

И он голый… Стоп. Сфера, Нино… Боже, он пахнет просто невероятно. Сфера.

Как воздушный шарик, Харука отпускает свой врожденный контроль над их объединенной энергией. Яркий красно-оранжевый свет от нее немного мерцает и исчезает. Нино распахивает свои янтарные глаза, в выражении его лица застывает чувство вины.

Прежде чем он успевает произнести хоть слово, Харука сокращает расстояние и целует его. Он проводит рукой по голове Нино, пальцы проникают в густые волосы, запутываясь в них. Харука наклоняет голову и шире открывает рот, уговаривая Нино впустить его внутрь, чтобы почувствовать и попробовать.

Поцелуй Нино всепоглощающ, его сила подобна пылкому, страстному торнадо. Когда губы Нино крепко прижимаются к его губам, Харука словно взлетает вверх, паря в красном небе от жары и страсти, теряя дыхание. Теряя себя и свой рассудок.

Он откидывается назад, по-прежнему путаясь в волосах Нино, и тянет его вниз, уговаривая лечь на кровать. Ему нужно почувствовать вес и тяжесть его тела. Харука разводит ноги и раздвигает бедра, чтобы Нино мог расположиться между ними. И как только Нино удобно устраивается, их губы соединяются в очередном порыве страсти: языки продолжают извиваться и скользить, голодные и исследующие. Он целует Харуку, жадно, как будто его рассудок находится под угрозой. Как будто вкус и ощущение его губ – единственное утешение Нино перед лицом полного безумия.

Потянув за пояс халата Харуки, Нино приподнимается, затем проводит рукой между их телами, чтобы расстегнуть одежду. Он тянется вниз, слегка поглаживая кончиками пальцев центр живота Харуки, затем касается его пупка, и Харука резко вздыхает, вздрагивая от предвкушения того, что рука Нино опустится ниже.

Нино поднимает голову, прерывая поцелуй, его голос звучит низко.

– Я не смог сосредоточиться… снова.

– Я слышал, – выдыхает Харука.

– Может быть… – Нино осыпает поцелуями линию челюсти Харуки. – Мы возьмем перерыв на сегодня? Потому что сегодня особенный день.

Харука скользит руками вверх по спине Нино, лаская гладкие контуры изящной фигуры и мышц.

– Правда? – спрашивает он.

– Я знаю, что в нашей культуре мы обычно уделяем внимание столетним вехам, но… сегодня у нас годовщина, tesoro[1]1
  Милый (итал.).


[Закрыть].

Проводя кончиками пальцев по изгибу позвоночника Нино, Харука усмехается.

– Уже год прошел?

– Угу. Асао оставил место в твоем расписании на поздний вечер, верно?

– Думаю, да.

– Я приготовлю для тебя ужин, – шепчет Нино, наклоняясь, чтобы потереться носами. – Меню – сюрприз, и я нашел мерло, которое мы пили в ночь нашей первой встречи. Помнишь? Ты вошел в мой бар, и я забыл, как дышать, когда увидел тебя.

Бабочки в животе Харуки порхают и танцуют, когда он тянется, чтобы коснуться полных губ Нино. Он дважды целует его, прежде чем снова опускается на кровать.

– Помню, и мне очень нравится, когда ты готовишь для меня.

– С нетерпением жду этого. – Нино улыбается, поднимаясь на четвереньки, он смотрит на тумбочку рядом с кроватью. – Ты поставил новую баночку со смазкой в мой ящик или в свой?

– Твой.

Нино наклоняет голову, и Харука любуется четкими линиями его торса, наблюдая, как двигаются и вытягиваются мышцы, когда он тянется, чтобы открыть ящик. Тело Нино изысканно, как мраморная скульптура молодого греческого бога, но залитого золотым медом. Нино замирает.

– Ты… здесь… коробочка с кольцом.

– Может быть, тебе стоит открыть ее?

На мгновение Нино становится неподвижным, его взгляд перемещается с лица Харуки на открытый ящик. Он снова подается вперед, чтобы взять маленькую черную коробочку, а затем отползает назад. Харука садится прямо, лицом к нему.

Нино сосредоточено смотрит на бархатную коробочку, его плечи поднимаются и опускаются, когда он дышит. Он старается сохранить спокойствие, но Харука чувствует, как его сдержанная радость рвется наружу. Нино открывает коробку. Два красивых и отполированных кольца, которые выбрал Харука, блестят в тусклом свете.

– Они тебе нравятся? – интересуется Харука.

– Я… – Нино делает глубокий вдох и запускает пальцы в волосы. – Мне очень нравится. Хару, я… когда я говорил тебе об этом, ты казался не очень заинтересованным.

– Меня интересует все, что доставляет тебе удовольствие, – отвечает Харука, принимая коробочку из рук Нино. Носить и обмениваться кольцами таким образом – это человеческая практика, которая редко встречается среди пар, связанных узами брака. Между вампирами все органично – биологическая тяга и связь преобладают над всем остальным, и нет необходимости в материальных излишествах или символизме.

Но если это то, что делает его счастливым, то пусть будет так.

Он берет кольцо Нино из маленькой коробочки. Черный блестящий металл прохладный на ощупь, а янтарная вставка отражает цвет глаз его мужа. Он берет левую руку Нино.

– Я понимаю, что, когда год назад мы соединились, это было неожиданно… Мое поведение в тот момент оставляло желать лучшего.

Он осторожно надевает кольцо на палец Нино. Идеальный размер.

– Я… я не очень хорошо выражаю эти сентиментальности. Но, пожалуйста, знай, что ты вернул меня к жизни – из состояния горечи и одиночества. Ты всегда был чист в своей доброте ко мне. И я… Наверное, я никогда не смогу выразить, как я благодарен тебе. Как сильно я тебя люблю.

Харука делает глубокий вдох, его сердце замирает. Говорить так – искренне и эмоционально – сложно. Он не привык к этому, но хочет попробовать быть более открытым и прямолинейным, как его партнер.

– Спасибо, что выбрал меня. За то, что любишь меня, – продолжает он, наблюдая за Нино в ожидании.

Задыхаясь, Нино закрывает глаза и падает на матрас, затем переворачивается на спину и прижимает ладонь с кольцом к своему лицу. Харука нависает над ним.

– Нино, что случилось?

Харука тянет Нино и отводит его руку от лица. Волнистые волосы Нино в беспорядке, а его медовая кожа покрывается румянцем. Из его миндалевидных глаз текут слезы.

Харука наклоняется и кончиками пальцев вытирает слезы.

– Любовь моя, почему ты расстроился?

Грудь Нино поднимается и опускается в попытке отдышаться.

– Я просто… немного потрясен.

Он кивает, понимая.

– Это мой проступок. Если бы я чаще говорил тебе такие вещи, твоя реакция не была бы такой бурной.

– Хару, я люблю тебя больше, чем могу выразить в словах. Ты всегда вдохновляешь меня быть спокойным, и ты так терпелив. Спасибо, что доверяешь мне свое сердце… что отдаешь себя мне.

Харука нежно целует губы Нино, держа руками его залитое слезами лицо.

– Ты наденешь мне мое кольцо? – спрашивает он. Нино кивает и отталкивается от матраса. Харука открывает коробочку и протягивает кольцо своему мужу. Сидя рядом, Нино берет ладонь Харуки, располагая ее перед собой, а затем надевает кольцо на безымянный палец левой руки.

Он тянется вверх и хватается за воротник Харуки, притягивая его к своему телу. Нино снова снимает резинку с волос парня, из-за чего локоны падают вперед, словно черная волна. Нино запускает в них свои пальцы, убирая лишние пряди с лица Харуки, а затем притягивает его к своим губам.

Поцелуй Нино. Движения его мужа настолько медленны и проникновенны, что у Харуки сжимается грудь. Когда они разрывают поцелуй, их глаза загораются, и они смотрят друг на друга в теплой темноте. Взгляд Нино цвета заката мягкий, но непоколебимый.

– Пожалуйста, войди в меня и наполни меня полностью.

Харука кусает губу. Он не уверен, что когда-нибудь будет таким же откровенным, но если это сделает его партнера счастливым, то так тому и быть.

Глава 2

Утром, когда Нино входит на кухню, за столом уже сидят Харука и Джуничи, двери во двор распахнуты настежь, а прохладный, весенний воздух и солнечный свет проникают в помещение.

Подойдя к столу, Нино сразу видит свою цель. Кофейник. Бросив взгляд в сторону вампиров, Нино улыбается.

– Привет, Джун.

Высокий и красивый, с теплой миндально-коричневой кожей, вампир первого поколения поднимает свои мраморно-черные глаза, улыбаясь. Как местный модельер и дизайнер одежды из Окаямы, Джуничи Такаяма был весьма элегантен. В воображении Нино он напоминает самца павлина, только перья у него все черные, и когда на него падает свет, его оперение переливается, будто жидкая радуга.

– Доброе утро, Нино. – Джуничи кивает, его английский плавный и без акцента, как и у Харуки. – Мы с твоим мужем зашли в тупик. Может быть, ты сможешь нам помочь?

– Что происходит? – Нино наливает себе кофе. Однажды он сказал Джуничи, что тот может говорить по-японски, когда приходит к ним домой (не обязательно придерживаться привычки говорить по-английски), но тот невозмутимо отказался, заявив, что так «веселее».

– Это для свадьбы, которая состоится через шесть месяцев, – объясняет Джуничи. – Мы не можем решить, должен ли Харука быть в костюме или в традиционной одежде. У тебя есть предпочтения по поводу его одежды?

Джуничи поднимает бровь в ожидании, а Харука сидит со сложенными руками во главе стола, направив свой взгляд на письмо, лежащее перед ним.

Нино опирается локтями о стойку, держа в ладонях чашку с теплым кофе.

– Ну, он выглядит величественно в кимоно… но современно и сексуально в костюме. Мне нравится и то, и другое. Но, скорее всего, мне больше нравится кимоно. А знаешь, что еще лучше? Юката. Под ней он всегда голый. Всего один слой одежды.

Харука качает головой, а Джуничи смеется. Нино усмехается, поднося чашку с кофе к губам. Когда Харука надевает традиционные халаты, Нино чувствует себя так, словно он соединяется с одной из тех элегантных фигур на картинах укиё-э[2]2
  Укиё-э – направление в изобразительном искусстве Японии, получившее развитие с периода Эдо. «Укиё» дословно переводится как «плывущий мир».


[Закрыть] из деревянных блоков – особенно с такими длинными волосами.

– Это чересчур, – ухмыляется Джуничи. – Юката – слишком повседневная одежда для свадьбы, но твои предпочтения приняты к сведению. Может быть, я сошью для него пару новых халатов в этом месяце, прежде чем уеду в Европу?

С чувством выполненного долга Нино улыбается.

– Тебя не будет три месяца?

– Да, сэр. Мои клиенты за границей требуют личной доставки.

– Ты удивительный, Джун. Все, что ты делаешь для Харуки, всегда идеально ему подходит. Мне больше всего понравилось кимоно, которое ты создал для его прошлогоднего торжества… Может, мне стоит попробовать надеть его на свадьбу?

– Почему бы и нет. – Джуничи моргает, раздумывая. – Мне придется подумать над дизайном, который сможет дополнить тебя.

– У Хару их так много, может, мне просто примерить один из его гардероба?

– Ни в коем случае. Вы оба одинакового роста, но твои плечи более широкие и объемные. Твое телосложение более рельефное благодаря занятиям спортом. Я бы ни за что не разрешил тебе ходить в тесном, плохо сидящем кимоно.

Харука смеется. Низкий грудной звук удивляет и Джуничи, и Нино, поэтому они переключают свое внимание на него.

– Прошу прощения, – улыбается он. – Мысленное представление этого образа застало меня врасплох.

– Добро пожаловать в разговор, tesoro[3]3
  Дорогой (итал.).


[Закрыть]. – Нино поднимается со стула, подходит к его концу стойки и останавливается, опираясь на нее бедром. – Что ты читаешь?

– Официальный запрос на прием. – Темные брови Харуки сдвигаются, он делает глубокий вдох, и его прежнее веселье испаряется.

– От кого-то, кто тебе не нравится? – спрашивает Джуничи.

– От того, кого я не знаю и о ком никогда не слышал.

Взгляд ярко-бордовых глаз Харуки устремляется на Нино.

– Можно мне, пожалуйста, кружку?

Нино кивает и поворачивается к шкафу, чтобы взять кружку.

– Что за просьба?

– Знакомство. – Харука скрещивает на груди руки. – Вампира зовут Лайос Алмейда, и он, несомненно, является родственником Ладислао Алмейды из Рио-де-Жанейро. Но я никогда не слышал об этом конкретном вампире в родословной клана.

Напрягшись, Нино обходит стойку рядом с мужем. После того, как в прошлом году Гаэль и Ладислао исчезли, появление кого-то, связанного с кланом Алмейда, да еще так близко к их дому, было плохим знаком.

– Почему кто-то из клана Алмейда хочет с тобой познакомиться? – спрашивает Джуничи. – Мне неприятно это говорить, но в Бразилии все наконец-то успокоилось после исчезновения Ладислао. Очевидно, что он был корнем проблемы. Сумасшедший мужчина…

– Ты встречался с ним? – интересуется Нино.

– Да. Только один раз, но он оставил незабываемое впечатление.

– У нас тоже есть общая история, – отвечает Харука, поддерживая разговор. – Мы пересеклись с одним из помощников клана Алмейда в прошлом году. Была ссора по поводу исследований моей семьи, но потом он сбежал, и с тех пор я ничего не видел и не слышал.

Нино садится за стол рядом с Харукой. Его противник – Гаэль Сильва, крупный, властный вампир первого поколения, с которым они познакомились в Англии больше года назад. Он напал на Харуку, узнав о рукописи «Жажда и желание» – впечатляющем сборнике рассказов о формировании вампирских связей. Это бесценное исследование, придающее форму теме, окутанной множеством тайн.

Жестокий ответ Гаэля убедил Нино и Харуку в том, что им следует избегать разговоров о существовании этой рукописи. По крайней мере, среди незнакомцев.

Кончиками пальцев Нино передвигает письмо в зону видимости, после чего знакомится с деталями. Просьба подана на дату через месяц – именно такой минимальный срок считается подходящим при обращении с официальными просьбами к чистокровным. Нино отодвигает письмо так, чтобы оно лежало посреди стола, его настораживает исходящее от него чувство угрозы.

Джуничи берет письмо в руки. Его черные глаза просматривают текст, а затем он подносит письмо к носу и глубоко вдыхает.

– Пахнет сильно – как шалфей. Этот Лайос, наверное, чистокровный?

Харука выдыхает, на его лице отражается беспокойство.

– Похоже на то.

– Мне это не нравится. – Нино качает головой. – Как он вообще узнал о нас? Когда мы юридически зарегистрировали нашу связь, я позаботился о том, чтобы все наши записи были конфиденциальны. Ничего не всплывает, если искать нас в Интернете.

– О, вы двое зарегистрировали свою связь в человеческом правительстве? – спрашивает Джуничи. – Большинство пар, связанных узами брака, не утруждают себя этим этапом.

Харука подносит чашку с кофе к губам.

– Мой супруг отличается скрупулезностью – гораздо больше, чем я.

– Это… просто логично?

Нино смущенно улыбается. Решение нетрадиционное, но, по мнению Нино, если вдруг случится что-то серьезное, им будет лучше нести юридическую ответственность друг за друга. Никаких вопросов.

Он опускает взгляд на свою левую руку, лежащую на столе, и сгибает пальцы. Еще одно нетрадиционное желание. Он вздыхает, его сердце замирает от вида красивого кольца, надетого на его палец. Оно из черного циркония, но вставка из янтарного камня. Идеально и выглядит как что-то найденное и выращенное в густом тропическом лесу… может быть, за водопадом.

Воспоминания о словах и соблазнительных действиях Харуки прошлой ночью вызвали у Нино мурашки по коже. Когда Харука дает себе волю, он напоминает Нино пантеру – темную, соблазнительную и преданную, в каждом своем движении. Он дал Нино то, о чем тот просил, и даже больше.

– Когда я встретил тебя на праздновании в прошлом году, было очевидно, что ты вампир с серьезными намерениями. – Джуничи приподнимает бровь, поддразнивая Нино.

Тот качает головой.

– Нет, я… не совсем…

– То, как Харука без вопросов взял тебя за руку и позволил отвести себя в лес, говорит о многом.

– Мы не ходили в лес, – отрицает Харука.

– Все пришли в ярость, – продолжает Джуничи. – Типа, кто этот потрясающий вампир с янтарными глазами, который только что вошел и увел лидера нашего королевства?

– Они связались с первой попытки…

– Асао.

В комнату входит слуга Харуки – русоволосый и широкоплечий, с высоко поднятой головой. Несмотря на то что Харука хмурит брови, старший вампир усмехается, беря в руки кофейник.

– Джун, он когда-нибудь говорил тебе, что после этого взбесился и разгромил дом?

– Асао, сейчас нет необходимости в этой информации, – предупреждает Харука.

– Это ваша годовщина. – Асао пожимает плечами, не обращая внимания. – Это хорошо, что есть что вспоминать. Ты прошел долгий путь, не так ли, Нино?

Нино почесывает затылок.

– Пожалуйста, не втягивай меня в это.

У Харуки и Асао уникальные отношения. Асао намного старше и принадлежит к третьему поколению, его чистокровное вампирское происхождение дважды подтвердилось. Когда Харуке было двенадцать лет, его родители умерли, и Асао стал его опекуном.

Оба вампира чувствуют себя скорее, как отец и сын, нежели как слуга и хозяин. Присоединившись к их семье, Нино научился держать язык за зубами во время их разногласий.

– С годовщиной, – улыбнувшись, произносит Джуничи. – Ого. С первой попытки? Такого никогда не случалось. Вы двое были предназначены друг для друга. Словно это судьба.

– Я думаю, да… – Нино переводит глаза, встречаясь со взглядом Харуки цвета старинного вина. – Но мне всегда говорят, что я романтик.

Харука тянется к Нино, после чего берет его руку, поднося к губам.

– Я благодарен, что потрясающий и романтичный вампир с янтарными глазами всегда так терпелив со своим прагматичным супругом.

Он смотрит в глаза Нино, прижимаясь губами к его руке. В животе Нино запорхали бабочки.

– Нам нужно выехать в ближайшие пять минут, чтобы вовремя добраться до поместья клана Фудзихара, – говорит Асао перед тем, как делает большой глоток своего кофе. Харука повторяет за ним, а затем встает из-за стола.

Нино поднимает на него глаза.

– Я вернусь домой около семи, чтобы начать готовить ужин.

Кивнув, Харука задвигает стул, подходит к Нино сбоку, наклоняется и быстро целует его в губы.

– Удачи тебе сегодня в Осаке.

– Спасибо. – Нино улыбается. – Удачи с переводом.

Харука встает и кивает головой в сторону Джуничи.

– Kimemashita. Suitsu janakute, kimono wo kimasu. Jaa, mata atode[4]4
  Я решил. Не костюм, я надену кимоно. До скорого. (япон.)


[Закрыть].

Джуничи кивает в ответ, а затем подмигивает Нино.

– Yappari kimono desu yo ne. Dewa boku ga tsukurasete itadakimasu[5]5
  Значит, кимоно. Хорошо, я сделаю это. (япон.)


[Закрыть]. Мы все еще обедаем в эту субботу?

– Да, – отвечает Харука. Когда он направляется к двери, Нино поворачивается, чтобы посмотреть на него, высокого и элегантного в своих темных брюках. На нем отглаженная белая рубашка с аккуратным рисунком, а поверх нее красивый серый свитер. Его роскошные волосы убраны назад, аккуратные и ухоженные – квинтэссенция историка, отправившегося на исследование.

– Ты знаком с семьей Фудзихара? – спрашивает Джуничи, когда они остаются одни на кухне. – Это та семья, в которой родились близнецы.

– Да… – отвечает Нино. Он знал, кто они такие, потому что они неосознанно показали ему кое-что важное, кое-что, над чем он втайне бился с того дня, когда впервые встретил их и увидел, как его муж общается с их близнецами. Нино все еще потрясен тем, насколько спокойным и заботливым был Харука. Он знал, что его супруг отличается хорошим характером. Но, увидев его с детьми, Нино открыл для себя новую, скрытую часть характера Харуки.

– Я познакомился с ними пару месяцев назад, – продолжает Нино, держа мысли о своем муже при себе. – Они кажутся милыми. Они оба первого поколения, верно?

– Да, они замечательные, а дети одержимы Харукой. Такая интересная семья. Чистокровный отец Соры был жертвой Великого Исчезновения. Она сказала, что однажды днем он катал ее на качелях в парке, а потом оглянулась, и его не стало. Ей тогда, наверное, было лет пять? Она пошла домой одна, а когда добралась до дома, ее мама корчилась от боли из-за внезапной разлуки со своим супругом. В итоге она умерла примерно через неделю.

Нино вздрагивает при одном только упоминании о Великом Исчезновении: необъяснимом событии, произошедшем почти два столетия назад. Несколько чистокровных во множестве сообществ и континентов исчезли, как в тумане. Никаких объяснений. Даже сейчас, много лет спустя. В результате вся популяция чистокровных вампиров сократилась.

– Я не слышал о родителях Соры. Это звучит ужасно. – Нино вздыхает.

– Да. – Джуничи соглашается. – Так вот, Косуке, муж Соры, не очень хорошо переносит прямой солнечный свет. Его отец из первого поколения в молодости питался людьми – просто так, для развлечения. Чокнутый. Его мать – чистокровная, но она не исчезла. Они, кажется, живут в Симанэ.

– Хару сказал мне, что слишком частое питание людьми разрушает кровную линию вампира на целое поколение – может быть, даже дольше. Кровь моей семьи не была чистой до середины 1800-х годов. Но я думаю, что линия Хару была чистой с… какого-то невероятно давнего времени, вроде 200 года нашей эры.

– Древняя кровь. – Джуничи качает головой, возникает небольшая пауза. – Яёи, кровь королевы Химико… Наверняка его предки были ужасающими. Думаю, они высасывали других вампиров до последней капли, когда питались. В любом случае, сам Косуке никогда не питался от людей, так что с близнецами все в порядке. Сора работает медсестрой в больнице моей матери в Химэдзи, с тех пор как дети научились ходить, а Косуке остается дома, чтобы заботиться о детях. Возможно, им было бы лучше найти ночное общество, но они довольно лояльны к Харуке как к лидеру королевства, а теперь и к тебе, конечно.

– В нашем королевстве много интересных семей, – задумчиво произносит Нино. – Некоторые из них скромные и обычные. Другие просто смешны. Ты знаком с тем новым кланом, который только что переехал сюда из Токио?

Лицо Джуничи морщится.

– Да.

– Мы пошли к ним домой, чтобы поприветствовать их, и это было безумие – мраморные статуи, огромные картины и величественная лестница. Это было похоже на что-то из пошлой драмы, а сын – что-то вроде подпольной рок-звезды.

– Он маленький засранец, – с усмешкой говорит Джуничи. – Он приходит в мой магазин по крайней мере раз в неделю, чтобы доставать меня, заказывая Версаче и Гуччи, Дольче и Габбана, а потом просит меня подогнать ему все по размеру, прежде чем забрать. Неужели в его возрасте я был таким же высокомерным и легкомысленным? Я же не мог быть настолько плохим…

Нино опирается локтями на стол, улыбаясь.

– Знаешь, Джун, ты можешь вот так же ругаться и быть самим собой в присутствии Хару. Я знаю, что он старой крови и немного претенциозен, но тебе не нужно перед ним выделываться. Он считает тебя своим другом.

Джуничи приподнимает бровь, ухмыляясь.

– Я? Ругаться и сплетничать перед моим величественным, уравновешенным и дипломатичным чистокровным лидером королевства? Мой отец перевернулся бы в своей могиле и вылез бы наружу, только чтобы всыпать мне.

Нино понимает, что он имеет в виду, он сам чистокровный и чувствовал то же самое, когда только начинал общаться с Харукой. Однако со временем его невозмутимый фасад дал трещину, открыв в нем человека сострадательного и терпеливого.

– Ты должен дать ему шанс – он тебя удивит. – Нино подозрительно щурит глаза. – Почему ты ругаешься и сплетничаешь в моем присутствии?

– Потому что ты ругаешься и сплетничаешь в моем. Ты первый нарушил это правило, мой юный друг.

– Это справедливо.

– Я знаю, что Харука – хороший мужчина, – утверждает Джуничи. – С ним легко работать, и он не такой напыщенный, каким мог бы быть, учитывая его древнюю родословную. Не такой кошмарный, как эгоистичная, драматичная сварливая женщина, от которой я кормлюсь. К тому же, Харука связан с тобой. Даже если бы я больше ничего о нем не знал, этого было бы достаточно.