Текст книги "Отраженье кривых зеркал"

Глава седьмая

Морриган медленно прохаживалась по квартире Клио, задерживаясь то у стола со сферой, в которой искрилась душа сестры, то у шкафов, где аккуратным рядком стояли многочисленные книги. Никакой развлекательной литературы – сплошь философские труды, учебники по целительству (единственная магия, которую сестра признавала) и медицинские справочники. Клио постоянно подгоняла саму себя: читала до поздней ночи, зубрила, экспериментировала или часами просиживала у цеури, чтобы узнать самую свежую информацию – новые рецепты целительных зелий, последние медицинские статьи и научные дискуссии.

Морриган поймала себя на мысли, что не думает о Клио как о мертвой. И не только потому, что сильно любила сестру и не могла из-за этого смириться с ее смертью… Сдаться можно лишь тогда, когда она перепробует все способы вернуть Клио. И пусть Бадб не одобряет выбор дочери, Морриган пойдет до конца.

Она сжала в руках медальон, вызывая в памяти образ Ника. Понадобилось время, чтобы ниточка ментальной магии дотянулась до сознания инспектора. Как только это произошло, Морриган увидела лицо бывшего друга, отгороженное от нее прозрачной стеной.

– Ник, я хочу присутствовать при обследовании тела.

Прежде, чем принять решение о вскрытии, эксперт Департамента обязан был провести полное исследование, чтобы определить возможные наложенные на тело чары. Морриган знала, что оно ничего не покажет, если уж даже Мир Теней не дал ей ответ. Было важно помешать самому проведению вскрытия.

– Морриган…

– Ник, я целых три года отлавливала отступников для Трибунала, на который работает и твой Департамент. Клио – моя сестра. Просто помоги мне. Обещаю, что не буду путаться под ногами.

Ник некоторое время молчал, испытующе глядя на нее. В любой другой ситуации он наверняка не позволил бы ей вмешиваться в расследование. Но сейчас, когда дело касалось ее сестры и его подруги…

– Хорошо.

Из груди Морриган вырвался облегченный вздох. Портал-зеркалом она добралась до Центрального квартала. Над входом в здание полицейского управления Кенгьюбери висело небольшое зеркало, которое на фоне выкрашенной в песочный тон стены выглядело странно.

Морриган раздраженно поморщилась. Прежде зеркалицы были исключительно ведьмами, что заглядывали в Мир Теней для своих собственных нужд или нужд своих клиентов. Или, как она, Охотницами, наемницами, которые использовали силу зеркал для поиска отступников. Но, увы, времена меняются, а магические способности при смешении крови имеют свойство слабеть. И те зеркалицы, чьих сил не хватало для мощных чар – а даже простое наблюдение за Миром Теней выпивало массу энергии, – подались в профессии менее захватывающие и уважаемые обществом, но более безопасные.

Зеркалицы стали работать на Департамент и переквалифицировались в чтиц – агентов, способных считывать изображения со специальных зеркал, установленных возле всех важных точек Кенгьюбери. Чтецы и вовсе не гнушались работой охранников в различных заведениях города – от баров до продуктовых магазинов. Это злило Морриган – предать их науку, тонкую и сложную магию зеркальных чар…

Впрочем, каждому – по способностям.

У входа ее ждал Николас. Темно-русые волосы вновь аккуратно уложены, сам он собран и спокоен. Держась рядом с инспектором, Морриган миновала пропускной пункт и углубилась в лабиринт коридоров. Они спускались все ниже, пока не оказались в самом тихом и спокойном месте во всем здании. В морге.

Клиодна лежала на столе. Такая красивая, холодная и безучастная. Настоящая ледяная принцесса. Морриган, не удержавшись, провела пальцем по обескровленной коже щеки, заслужив недовольный взгляд грузного мужчины с темными вихрами – по всей видимости, эксперта по чарам.

– Вескиль, это Морриган Блэр. Морриган…

– Я слышала, – сухо отозвалась она. Вскинула голову, одарив эксперта изучающим взглядом. – Вы уже приступили?

– Нет, по просьбе Ника ждал вас. – В голосе эксперта отчетливо чувствовалась недовольство. Что это за выскочка, которая вмешивается в рабочий процесс?

– Так я уже здесь.

Ноздри Вескиля гневно расширились. Ник покачал головой, послав ему красноречивый взгляд, и эксперт предпочел оставить свои мысли при себе.

Он простер руки над телом Клио, целомудренно прикрытым простыней. Морриган успела заметить слабое свечение, охватившее его руки от запястий до кончиков ногтей, успела увидеть и сеточку паутинных чар, которые оплели тело сестры. Подобной магией она не владела, поэтому с интересом наблюдала за манипуляциями Вескиля.

То тут, то там по бледно-золотистой паутине пробегали яркие алые всполохи.

– Что они означают? – осведомилась Морриган.

– Попытки воздействовать на ауру погибшей, – буркнул Вескиль, недовольный, что его отвлекают. – Чары, проще говоря.

– И вы можете их распознать?

– Могу попытаться, если ты перестанешь лезть ко мне с пустяковыми вопросами.

Морриган гневно сощурила глаза, но заставила себя успокоиться. В ее интересах понять, какие чары затянули душу Клио в зеркало. Нужно узнать, кто ее убил, чтобы виновный смог сполна за это расплатиться.

Вескиль коснулся одного из ярко-красных сгустков. Тот, превратившись в подобие молниевой нити, послушно перекинулся на руку эксперта. В наступившей тишине Морриган отчетливо слышала стук собственного сердца. Вескиль пристально вглядывался в свою ладонь, которую оплели взятые с тела Клио чары. Всматривался очень долго – не меньше нескольких минут – прежде чем сокрушенно покачать головой.

– Что это значит? – не вытерпела Морриган.

– Это значит, что я впервые сталкиваюсь с подобными чарами. Точнее… я отчетливо вижу зеркальную магию. Но, кроме этого, есть еще одно плетение… Похоже на типовое плетение проклятия, но и отличий немерено. Возможно, тот, кто убил твою сестру, сам был носителем проклятия.

– Возможно? – ехидно спросила Морриган. Выдохнула. – Хорошо, но что за проклятие?

Вескиль снова помотал головой.

– От него остался только слабый остаточный след. Звенья плетения порваны, недостает слишком многих, чтобы классифицировать проклятие. Я попытаюсь найти совпадения в базе, но шанс очень мал. С такими исходными данными это – как искать иголку в стоге сена.

Морриган разочарованно прикрыла глаза. Очередное поражение.

– Вы можете еще что-то узнать? Хоть что-нибудь?

– Боюсь, что нет. До вскрытия – точно нет.

Она быстро кивнула, взглянула на Ника.

– Спасибо. Думаю, мне пора идти.

Что-то странное отразилось в его взгляде. Разочарование? Не мог понять, почему Морриган так спокойно восприняла смерть любимой и единственной сестры? Почему так холодна и сдержана? Впрочем, раскрывать карты она не спешила.

Ник кивнул, но провожать ее не стал – задержался, чтобы перекинуться парой слов с Вескилем. Это было Морриган только на руку.

Закрыв за собой дверь, она огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что коридор пуст. Вынула из сумки зеркало и свечу, зажгла фитиль одним прикосновением и приблизила свечу к зеркалу. Спустя мгновение в нем отразился верхний план Мира Теней – отражение существующей реальности, в которой все тайное зачастую становилось явным.

Коридор в отражении тонул… нет, не во мраке, как показалось вначале, а в переплетающихся призрачных шлейфах, сотканных, казалось, из самой тьмы. Энергия смерти, пропитавшая холодные помещения морга, в Мире Теней была видна как на ладони.

Морриган знала, что не добьется новых ответов на мучивший ее вопрос, но сейчас дар зеркалицы нужен был ей для другого.

– Kes amuada atroin, – прошептала она.

Дунула на огонек, сравнявшийся цветом с Миром Теней и ставший пепельно-серым. Он не погас – напротив, разгорелся с новой силой. Морриган поднесла свечу как можно ближе к зеркалу, опаляя пламенем его поверхность. Зеркальное отражение подернулось рябью, став похожим на озерную гладь. И настал тот миг, когда рука со свечой прошла сквозь зеркало.

Черноволосая девушка в отражении шагнула в ставшую мягкой и податливой, как пластилин, стену. Настоящая Морриган просто исчезла.

Когда Ник с Вескилем вышли из комнаты, на ходу обсуждая рисунок чар на теле Клиодны, они увидели лишь пустой коридор… и стены, сокрывшие в себе Морриган Блэр. Если бы Ник, поднимаясь по лестнице, обернулся назад, он бы увидел черные глаза, глядящие ему вслед прямо из стены. Она развеяла сопровождающую ее чары полупрозрачную вуаль тэны (взаимодействие, прямой контакт с Миром Теней всегда сопровождался проникновением теневой магии в мир живых), лишая агентов шанса понять, что в Департаменте творили черную магию, пусть и самого низшего порядка.

Когда Ник и Вескиль скрылись, Морриган выскользнула из стены. Для этого ей было достаточно просто сделать шаг вперед.

Она приблизилась к столу, на котором, как прекрасная жрица, спящая безмятежным и долгим сном, лежала Клио. Поставила рядом вынутую из сумки небольшую сферу с прозрачными стенками. Сдернув с сестры простыню, отбросила в сторону. Положила руки на ледяную кожу Клио и прошептала: «Eibias amorai».

Тело сестры растеряло все свои краски – те немногие, что оставила ей смерть – и стало прозрачным, едва осязаемым, а затем распалось на мириады искр. Искры стали серебристыми бабочками, которые закружились по комнате, взбивая воздух в невидимую пену. Повинуясь воле Морриган, они выстроились в стройный ряд и серебристой лентой впорхнули в сферу. Морриган провела пальцами по прозрачной стенке, запечатывая в ней брешь. Невольно улыбнулась, глядя на медленно кружащихся бабочек.

Клио любила бабочек…

Морриган как-то предложила ей коллекционировать самых красивых из них. Ответом ей был убийственный взгляд – редкий гость на милом личике сестренки, и фраза: «Невозможно восхищаться тем, что мертво». Клио тогда едва исполнилось двенадцать. Было лишь одно исключение из этого правила – их мать, к тому времени прочно поселившаяся в Мире Теней.

Морриган понимала, что сильно рискует, используя запрещенную магию в здании, которое кишело агентами Департамента. Как могла, она развеяла оставленный за собой призрачный след тэны. Впрочем, в этом не было особого смысла: делом Клио занимается Ник, и когда обнаружат, что ее тело исчезло, он узнает об этом первым. След из тэны ему не понадобится, чтобы сложить два и два.

Она беспрепятственно покинула полицейский участок. Пользоваться портал-зеркалом не стала, чтобы лишний раз не попадаться в объективы зеркал агентов Департамента. Придя домой, выложила на стол обе сферы.

Итак, в ее руках наконец-то были две половинки одного ключа: душа и тело Клиодны Блэр.

Глава восьмая

Николас был в ярости.

– Что-то не так? – хладнокровно спросила Морриган, когда инспектор, подобно бешеному вихрю, ворвался в ее квартиру.

– Тело Клио пропало. А затем чтица по зеркалу слежения увидела тебя выходящей из полицейского участка. И произошло это за несколько минут до того, как Вескель обнаружил пропажу. Твоих рук дело?

Будь прокляты эти чтицы.

– Ник, я никогда бы не пошла против Департамента.

– Ой, да брось, – зло усмехнулся он. – Ты вообще никогда не считаешься с другими. Ты хоть понимаешь, какие неприятности на нас навлекла? Тело человека исчезло, Мор!

Ник никогда бы не назвал ее именем, которое так ее раздражало. Именем, которое, имея прочную связь со смертью, куда больше подошло бы ее матери, нежели ей самой. Значит, он в ярости. Плохо, очень плохо. До ярости Ника как таковой Морриган не было никакого дела. Но она украла тело из морга, нарушила закон. Если инспектор Департамента начнет вставлять ей палки в колеса… убийцу сестры она может не найти никогда.

Оправдываться бессмысленно – Ник знал достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы. Если отвести от себя подозрения невозможно, нужно сделать хоть что-то, чтобы оправдать свой проступок. И немедленно. Но объяснять Нику, что она задумала… нет, он никогда этого не поймет.

– Я просто хотела сделать хоть что-то для Клио… – прошептала она. – Знаю, это противоречит всем мыслимым правилам, но у нас, у ведьм, свои обряды. Я похитила тело Клио, чтобы… проститься с ней так, как умею.

Морриган не умела плакать. Бадб, которая взяла ее обучение и воспитание под строгий контроль, всегда говорила: слезы – это слабость. «Каждый раз, когда ты плачешь, ты пробиваешь свой внутренний щит, и не дай бог рядом окажется тот, кто увидит твою уязвимость и воспользуется ею». С самого детства Морриган отучила себя плакать. Превращала свою боль в ярость и крушила все вокруг. Ярость – это сила. Так ее учила мать.

Слеза, покатившаяся по ее щеке, была фальшивой, вызванной магией, и ничем иным. Однако Ник об этом не знал и, встревоженный, растроганный таким редким для Морриган проявлением чувств, подошел к ней, сгреб в охапку и прижал к себе. От его гнева не осталось и следа – напротив, от него исходили волны беспокойства и безграничного сочувствия.

Мужчины… Пытаются казаться такими сложными, а на деле – так предсказуемы и просты.

– Но… Морриган… Что, если вскрытие поможет нам найти убийцу? Разве ты не хочешь этого?

– Не поможет, – убежденно сказала она. – Я все перепробовала, и твой эксперт… ты же его слышал. Кто бы ни сотворил это с Клио, он тщательно замел следы. И мне никогда его не отыскать, если только…

– Если только что? – Николас Куин покорно вступил в расставленную для него ловушку.

– Если только я не спрошу об убийце у нее самой. Если церемония прощания с ведьмой пройдет по всем правилам, она никогда меня не покинет – пускай и в обличье духа, но Клио всегда будет рядом со мной.

Ник выглядел сбитым с толку. Не его вина, что большая часть ведьминских секретов навеки так и останется для него секретами. Он не знал даже про Бадб Блэр, которая незримо присутствовала в жизни дочерей, хотя ее жизнь после смерти имела под собой совершенно другую природу. Морриган многое от него скрывала – даже тогда, когда они были очень близки. Впрочем, тайны всегда были неотъемлемой частью ее странной жизни.

– Прости, Ник, что так с тобой поступила. Но я не могла иначе. Я должна была пойти на это – не только ради себя, но и ради Клио.

Морриган надеялась, что ее слова окончательно растопят лед в сердце Ника – ему ли не знать, что извиняться не в ее привычках. И Клио… Она наверняка занимала важное место в его сердце. Клио легко сходилась с людьми. Светлую, искреннюю, так непохожую на сестру, ее всегда любили.

Ник тяжело вздохнул. Морриган услышала в этом вздохе невысказанное и довольно улыбнулась. В этом раунде победа осталась за ней.

– Тебе нужна помощь? С обрядом? – тихо спросил он.

Совесть кольнула острой иглой – но только на мгновение. Морриган улыбнулась – так искренне, как только могла.

– Я справлюсь, Ник. Спасибо.

Он ушел. Морриган задумчиво повертела в руках медальон, но все же передумала вызывать Джона Гейта. Некоторые вопросы нужно решать с глазу на глаз. Накинув на плечи кожаный плащ и вставив в петлю на поясе плеть-молнию, она вышла из дома.

Почти позабытый путь до квартала Дарквиш, где проживали семьи, находящиеся у самой черты бедности… Еще не нищие, но уже почти отчаявшиеся исправить что-то в своей жизни. Морриган остановилась у деревянного многоквартирного дома, решительно толкнула подъездную дверь. Лестница на ее появление отозвалась недовольным скрипом, перил Морриган старалась вовсе не касаться.

Наверняка большинство здешних жителей подрабатывают донорами для всемирно известной корпорации «Экфорсайз», производящей браслеты экфо. Или, что еще хуже, донорами совершенно неизвестных фирм, которые пытаются повторить успех «Экфорсайз» менее законными методами. Легкие деньги, но взамен – полное магическое истощение. Поэтому у квартирантов не оставалось магии на починку дома – а она была нужна ему как воздух. Стены обшарпаны, в единственном окне зияет прореха, не очень умело залатанная чарами.

Морриган постучалась в нужную дверь. Подождала несколько мгновений, постучала снова. Нетерпеливо вздохнула. Обостренное ведьминское чутье подсказывало: за дверью кто-то стоит. И, судя по медлительности, гостей он не ждет.

– Эмер Гейт, откройте.

За дверью зашевелились. Миг – и снова воцарилась тишина.

Морриган раздраженно фыркнула. Как утомительно – следовать приличиям!

– Эмер Гейт, это Морриган Блэр. – Тишина. – Открывайте, пока я не взорвала эту дверь к чертовой матери!

В замке завозился ключ. Ну, наконец-то!

На пороге показался Джон Гейт. За прошедшие месяцы он еще больше осунулся и как-то… выцвел. И без того блеклые голубые глаза совсем потухли и стали практически белесыми, спускающиеся ниже ушей темные волосы висели неопрятными тонкими прядями, помятая одежда висела как мешок.

– Морриган… – настороженно произнес Гейт.

Она прошла мимо него в квартиру – очень маленькую, скудно обставленную, но на удивление опрятную. Было заметно, что хозяйничала в нем женщина.

– Эльза с Корой только что уснули. Пожалуйста, тише.

Морриган скользнула равнодушным взглядом по закрытой двери, ведущей в соседнюю комнату. Нахмурившись, огляделась по сторонам. Ощущение, появившееся, как только она вошла, обострилось. Тэна… Она не клубилась плотным туманом, как было в день гибели Клио, а висела в воздухе рваными сгустками дыма.

Она не умела создавать След так хорошо, как делал это Ник. Ему ничего не стоило собрать клубки тэны воедино, сплетя из них призрачный шлейф Следа, который вел от источника чар к заклинателю. Но Морриган этого и не требовалось: она знала – заклинатель стоял за ее спиной. Гейт был не слишком одаренным магом и последствия призыва темных чар развеивать не умел.

Долго искать не пришлось – наибольший сгусток тэны обнаружился у одного из ящиков ободранного, по всей видимости, котенком, комода. Морриган уверенно потянула на себя ящик, игнорируя протестующие вопли эмера Гейта, позабывшего о спящих жене и дочке. Содержимое ящика зазвенело. Изогнув бровь, Морриган изучала взглядом зачарованные кольца, браслеты, ожерелья для не особо придирчивых покупателей – от них всех фонило запрещенной магией. Разбираться, какие на безделушки наложены чары, она не стала. Будто у нее и без того мало дел.

Развернувшись, Морриган в упор посмотрела на Гейта.

– Взялись за старое? – В ее голосе не было упрека – она ему не мать и не жена, чтобы говорить, как нужно жить. Злило ее другое. – Хотя бы прикрывались получше, что ли. Что, если однажды на моем месте окажется кто-то другой, более… принципиальный?

Некстати на ум пришел Николас Куин. Кто-кто, а он скорее умрет, чем нарушит букву закона. Зануда.

Гейт виновато отвел взгляд.

– Зарабатывать надо. Здесь вечно сыро… Кора болеет…

– Не давите на жалость, – резко оборвала Морриган. – Сейчас всем нелегко. Вы бы лучше подумали, что будет, если вас поймает Трибунал. Как Эльза в одиночку прокормит дочь?

– Я осторожен. Просто ты застала меня врасплох.

– Осторожен он, – пробурчала Морриган.

Пока Гейт задвигал ящик обратно, поставила легкий экранирующий щит, впитывающий в себя остатки тэны. На какое-то время этого хватит, чтобы ищейки не унюхали у дома Джона запрещенную магию.

Гейт выпрямился, и Морриган поспешно прекратила плетение чар. Не хватало еще, чтобы он решил, будто она проявляет сострадание.

– Зачем ты здесь? – устало спросил хозяин.

– Вернулась за долгом.

– Догадался, – кивнул Гейт.

– Мне нужно попасть в Пропасть, – бросила Морриган, скрестив на груди руки.

На какое-то время он потерял дар речи.

– Но зачем?

– Не ваше дело, – бархатным голосом отозвалась она.

– Морриган, я… я не знаю, правда… Я слышал о Пропасти, но никогда там не был! Туда попадают только самые привилегированные отступники, если можно так сказать. Те, которые обладают необходимой информацией и связями.

– Так найдите мне одного из них! – теряя терпение, воскликнула Морриган.

В соседней комнате послышались возня и шепотки. Кора и Эльза проснулись.

– Морриган… – Гейт отступал к стене под ее прожигающим взглядом, глаза его бегали. – Я, и правда, ничем не могу тебе помочь.

Она подлетела к нему, схватила за шею и с силой прижала к стене. Приблизила лицо к его лицу и прошипела:

– Полгода назад я могла сдать вас Трибуналу и получить целую горсть монет, но не сделала этого. Только благодаря мне вы не оказались в тюрьме, а ваша жена – на улице с маленьким ребенком на руках. Не давайте мне повода пожалеть о своем решении… и передумать. Я все еще Охотница, а в вашем доме целая гуща тэны и безделушки, зачарованные запрещенной магией. Мне нужен человек, который покажет мне, где находится эта чертова Пропасть! И вы мне его найдете!

Морриган вовремя ослабила хватку. Отступила на шаг, и в этот момент из комнаты вышла изможденная светловолосая женщина. В руке она держала револьвер. Страшно представить, сколько денег Эльза за него отдала. Судя по всему, квартал Одридж, как и прежде, был одним из самых опасных во всем Кенгьюбери, раз последние деньги Гейты потратили на такую дорогую игрушку.

– Что происходит? – звенящим от напряжения голосом спросила Эльза.

– Просто разговор старых знакомых, – невозмутимо отозвалась Морриган.

Гейт молчал, потирая шею со следами чужих пальцев.

– Джон, что эта девчонка хочет от тебя? – требовательно спросила Эльза, не опуская руки с зажатым в ней револьвером. Морриган даже на миг восхитилась силой духа этой хрупкой с виду женщины.

– Милая, это Морриган Блэр. «Вольная» Охотница. Я рассказывал…

– Я помню.

– Она хочет, чтобы я нашел для нее человека, который проведет ее в Пропасть.

– Долги нужно возвращать, – спокойно сказала Эльза, опуская револьвер.

– Но я понятия не имею…

– Дэмьен Чейз.

С лица Гейта сошли все краски. Он испуганно переводил взгляд с жены на Морриган и обратно.

– Милая, я едва рассчитался с ним за тот раз!

– Вы, я смотрю, многим задолжали? – хмыкнула Морриган.

Эльза остановила на ней холодный взгляд.

– Можно поспорить насчет того, насколько позволительно заявляться в мой дом, пугать мою дочь и душить моего мужа…

– Я его не душила.

– …но мы действительно тебе обязаны, – она повернулась к мужу. – А значит, мы должны вернуть долг. С Дэмьеном как-нибудь разберемся. Вызови его.

– Хорошо, – Гейт устало прикрыл глаза. – Я устрою тебе встречу с Дэмьеном – он отступник и, по слухам, живет в самой Пропасти. Но я не уверен, что он согласится отвести тебя туда.

– Это уже мои проблемы, – пожала плечами Морриган.

– Я найду его, но на это может потребоваться время, – торопливо сказал Гейт. Добавил, заметив ее недовольство: – Клянусь, я не сбегу. Нам… нам просто некуда бежать.

Выбора у Морриган не было. Сухо попрощавшись с супругами, она развернулась, чтобы уйти. И едва не налетела на девочку лет шести, которая вышла из спальни. Светлые волосы, серые глаза, худенькое личико – вся в маму. Бледная, худая и теперь понятно, отчего – Морриган явственно увидела на ее груди темное плетение чар. Людям, не владеющим ведьминским искусством, никогда и ни за что его не заметить.

Простая душница – легкое проклятие, вызывающее слабость и удушающий кашель. Наверняка проделки недоброжелателей или конкурентов Гейта. Морриган нарисовала в воздухе знак очищения и послала его в сторону Коры. Искорки осели на ее волосах. Проникнув сквозь кожу, они очистят кровь и избавят малышку от проклятия.

Эльза и Джон, к которым Морриган стояла спиной, ее манипуляций не увидели.

– Кора, иди к себе!

Напуганная тоном матери, девочка скрылась за дверью.

– Дэмьен придет к тебе, но ты больше никогда сюда не приходи, – ледяным тоном сказала Эльза.

Помедлив, Морриган перешагнула порог. Дверь тут же захлопнулась, замок закрыли на три оборота и, кажется, еще накинули сверху цепочку. Нелегко приходилось тем, кого практически не защищала магия.

Пожав плечами, она направилась домой.