Текст книги "Прирожденная неудачница"

Глава 12

Миссис Сидделл сама открыла мне дверь. Я вспомнил, как в нашу первую встречу подумал, что ее лицо испещрено ударами судьбы. Кажется, ошибся. Скорее всего, она была прирожденной неудачницей, которая, однако, никогда не сдавалась. Это было не в ее стиле.

– У вас гости? – спросил я.

– Любимец Стюарта Джемисон и сестра Дэна, – ответила Элизабет.

– Можно войти?

Она отрицательно покачала головой.

– Думаю, сейчас не время, лейтенант. Дэн навалился на Джемисона и, кажется, вот-вот добьется результатов. Почему бы вам не заглянуть позже?

– У меня есть кое-что для вас; Может, прогуляемся? Просто пройдемся вдоль дома, чтобы не тревожить Конелли.

Ее запавшие голубые, глаза бросили на меня пронзительный взгляд.

– Все-таки вам лучше уйти, лейтенант. Хочу послушать их беседу и сделать собственные выводы.

– Миссис Сидделл! – осторожно произнес я. – Вы живете в мире грез, и то, что происходит в вашем доме, – часть этих грез. Очень хочу вернуть вас к реальности.

– Вам не откажешь в умении убеждать, лейтенант. – Короткая улыбка раздвинула ее губы, но тут же исчезла. – Никто не приносит мне хороших новостей. Но кажется, у вас что-то особенно зловещее.

– Так прогуляемся?

Она закрыла входную дверь, и мы прошли вдоль дома на террасу у бассейна. Здесь миссис Сидделл остановилась и повернулась ко мне, сложив руки на груди.

– Хорошо, – произнесла она решительно. – Рассказывайте!

– Девушка, чье тело вы нашли здесь прошлым утром, не была вашей дочерью…

– Это что? – прошептала она. – Какая-то дурацкая шутка?

– Ваша дочь погибла в автомобильной катастрофе вместе со своим приятелем, когда ей было семнадцать лет.

– Вы с ума сошли! Вы что, думаете, я не узнала свою собственную дочь?

– Сколько ей было, когда вы попали в тюрьму?

– Пять.

– Видели ее, пока сидели в тюрьме?

– Нет, я уже рассказывала вам об этом. За Кэрол присматривала моя сестра, мне не хотелось, чтобы дочка знала, кем была ее мать, поэтому по моей просьбе ей сказали, что ее родители погибли.

– Ваша сестра присылала вам письма?

– Естественно!

– А фотографии Кэрол?

– Нет. Но подробно писала о ней. Я не хотела видеть фотографии дочери, просто не выдержала бы этого. Невыносимо было смотреть, как она растет, и знать, что встретимся мы только тогда, когда она станет совсем взрослой.

– Сколько же ей было лет, когда вы наконец встретились?

– Восемнадцать, может быть, девятнадцать. – Миссис Сидделл сделала конвульсивный глоток. – Какой же вы мерзавец! Ну хорошо, допускаю такую возможность!

– Вы отказались говорить, и вас посадили в тюрьму. На вас продолжали оказывать давление?

– Много раз предлагали немедленное освобождение, мы уже говорили об этом.

– Синдикат вам верил, – продолжил я. – Но его боссы также знали ваше уязвимое место – это была Кэрол.

– Пожалуй, вы правы…

– Они ничего не оставляли на волю случая. Стали обрабатывать вашу сестру; сказали ей, что это они, а вовсе не вы оплачивали все расходы. Потом Кэрол погибла в автокатастрофе, и рычаг давления на молчащую миссис Сидделл исчез. Все было просто, пока она сидела в тюрьме. Нужно было только присматривать, чтобы ей регулярно посылали письма о дочери, но, когда подошло время ее освобождения, пришлось что-то предпринимать.

Миссис Сидделл закрыла глаза. Повисла тягостная тишина. После долгого молчания она наконец заговорила.

– Кто она? – спросила женщина полушепотом. – Та девушка, которой заменили мою дочь?

Я пересказал ей все, что услышал от Заны Уитни, – о Маше Хеннеси и о том, как копий газетных вырезок послужили предлогом Для ухода из дома ее предполагаемой дочери. И о поездке Маши в Европу под именем Заны Уитни, и про то, что с ней случилось по возвращении.

– Миссис Сидделл проглотила все даже не моргнув.

– Бедное дитя! – сказала она, дослушав до конца. – По-своему моей Кэрол даже повезло. Ее смерть была чистой и, надеюсь, мгновенной. Ей не пришлось пройти через все муки, ожидавшие эту девушку.

– Думаю, – сказал я осторожно, – вам нужно посмотреть на синдикат ретроспективно.

– Вы не просто мерзавец, – равнодушно заметила она. – Вы еще и изобретательный мерзавец, лейтенант. Продолжайте!

– Его боссы с самого начала не верили в вашу преданность, – пояснил я. – Они знали, что вы не заговорите, только пока ваша дочь в их власти. Были уверены также, что вы об этом по крайней мере догадываетесь. Но после смерти Кэрол окончательно перестали вам доверять.

– Хотите сказать, что я верила в собственную преданность, а они нет?

– Вот именно!

– И кто-то убил бедняжку, зная, что я считаю ее своей дочерью. Зачем? Чтобы заставить меня заговорить?

– Конечно! Я высказал предположение Брайанту и Магнусону, что таким человеком может быть Уитни. Ведь он мог рассчитывать, что вы никогда не поверите, будто отец способен убить собственную дочь, поэтому не станете упоминать его в своих разоблачениях. Они согласились с моими доводами, но это еще больше меня встревожило. Я ведь просто хотел немного на них надавить, но Брайант и Магнусон признались, что им уже приходила в голову такая идея.

– Вы что-то пытаетесь мне объяснить, – холодно произнесла миссис Сидделл. – Возможно, я даже уже знаю, что именно, поэтому давайте покороче, лейтенант! На меня и так уже столько обрушилось, с трудом выдерживаю.

– Вы несгибаемы, – сказал я с искренним уважением. – Но постараюсь быть кратким. Девушку убили, ее труп бросили рядом с вашим домом. Труп Фредо нашли на вилле Уитни около озера. На него явно хотели навлечь подозрение в первом убийстве. Ему дважды прострелили голову, в одну руку вложили снимок вашей предполагаемой дочери, в другую – пистолет. Записку без подписи оставили так, что она сразу бросалась в глаза. В ней четко сообщалось, что девушку убил Фредо. Я уже говорил Зане Уитни: только сумасшедший мог надеяться, что таким образом спрятал все улики. Вскрытие сразу же обнаружило две пули. Но я ошибался. Ведь вполне вероятно, кто-то намеренно старался представить все это как непрофессиональное убийство.

– Дэн, – сказала она. В ее голосе не было вопросительной интонации.

– Дэн, – подтвердил я. – От девушки нужно было избавиться, а Фредо, вероятно, был ненадежен. Поэтому, убив девушку, Дэн надоил Фредо, прикончил и его. Он предугадал вашу реакцию. Вы пригрозили, что начнете говорить, если другие члены синдиката не найдут убийцу вашей дочери. Знал и другое, что позовете его на помощь. Он же ваш старый друг и подельник, который к тому же перед вами в неоплатном долгу. И действительно, стоило лишь позвать, срочно приехал, остановился в вашем доме. Вы считали себя в полной безопасности, пока он рядом, и в то же время сами открывали мне дверь. Да будь я наемным убийцей, достаточно было сделать один выстрел и убежать. Оказалось, надежный защитник – большой любитель поспать по утрам. А знаете, почему он ни о чем не беспокоился? Да потому, что сказал всем остальным – Уитни, Магнусону и Брайанту, – что берет это дело на себя, гарантировал, что вы не заговорите. В этом-то и заключается его предательство. Потому что на самом деле ему надо, чтобы вы заговорили. В результате всем троим придет конец, а Конелли станет главой синдиката.

– Но ведь он объяснял, что сам тоже запачкан, что ему придется бежать.

– А что еще он мог сказать, черт побери?

– Как же будет теперь? – Ее лицо оставалось совершенно непроницаемым. – Вы его арестуете за двойное убийство?

– Увы, у меня для этого нет ни малейшего основания, – возмущенно признался я. – Окружной прокурор меня самого посадит за решетку, стоит только заикнуться об этом!

– Хотите, чтобы я вам помогла?

– Как вы только догадались, миссис Сидделл?!

– Что надо сделать?

В ночной тишине два выстрела, почти слившиеся в один, раздались в доме с оглушительной силой.

– Черт побери! – воскликнул я.

– Только Богу дано исполнять роль Бога, – тихо произнесла миссис Сидделл.

Через пятнадцать секунд я уже был в гостиной. Все участники сцены застыли на местах, у меня создалось впечатление, что они не шелохнутся, пока не появится хозяйка дома, сколько бы для этого ни понадобилось времени. Диана стояла перед креслом, крепко прижав кисть руки ко рту. Конелли – в нескольких футах от нее с пистолетом в руке. Джемисон лежал на полу на спине, стиснув в руке пистолет. Пулевые отверстия в голове и горле со всей очевидностью свидетельствовали – он мертв.

– Джемисон раскололся, – сказал Конелли. – Никогда не отличался особым умом, все оказалось проще, чем отнять конфетку у ребенка. Оказывается, идея принадлежала Уитни, но, как всегда, всю грязную работу он переложил на него. Надо сказать об этом Элизабет. Фредо был поставщиком героина, которым накачивали Кэрол. Но Уитни не был уверен в его молчании, парня подставили…

– Ты лжешь, Дэн! – произнесла твердым голосом появившаяся в дверях миссис Сидделл.

– Что ты сказала?

– Лейтенант только что мне все растолковал, – продолжила она спокойно. – Лейтенант обманул нас, когда сказал, что двое подонков, которые накачивали Кэрол наркотиками на Лысой горе, умерли. Один из них пытался покончить с собой, но неудачно. От него удалось получить полное признание. Мне, конечно, жаль бедняжку, но я рада, что она не моя дочь.

– Не знаю, что за чушь сказал тебе этот коп, – завопил Конелли, – но я говорю тебе правду! Во всем виноват Джемисон, который выполнял указания Уитни.

– Дэн говорит правду, – неожиданно вмешалась Диана. – Я была здесь и все слышала.

– Хватит прикидываться, Дэн! – посоветовала миссис Сидделл все тем же спокойным тоном. – Лейтенант пришел, чтобы арестовать тебя за двойное убийство. Но был настолько любезен, что сначала все рассказал мне. Мы как раз хотели вернуться в дом, когда ты убил Джемисона. Видели через окно, как это произошло.

Тут раздался уже хорошо знакомый предупредительный сигнал – сдавленный звук в глубине горла Дианы.

И все же она опередила меня. Выхватив пистолет из безжизненной руки Джемисона, направила его в мою сторону и стала медленно приближаться со словами:

– Теперь у нас только один выход, Дэн. Я убью их обоих. Всем будет ясно, что это он убил их. А потом уж появился ты и как герой прикончил его.

– Не торопись! – крикнул Конелли. – Надо все как следует продумать.

– Можешь убить ее, если хочешь, – предложила Диана ребячливым тоном. – Но его я прикончу сама. Разве ты не знаешь, что он оскорбил меня прошлой ночью? И не пытайся меня остановить!

– Она в самом деле твоя младшая сестра, Дэн? – спросила миссис Сидделл. – Не хочется верить, что ты опустился до кровосмешения. Скорее всего, это просто дешевка из борделя, а чтобы избежать лишних объяснений, ты объявил ее своей сестрой!

Снова раздался сдавленный гортанный звук, и Диана бросилась на миссис Сидделл. Я нисколько не сомневался, что она может выстрелить, поэтому сделал все, что мог успеть за оставшуюся секунду, – нанес удар по ее затылку, каким обычно убивают кроликов.

Затем, не обращая больше внимания на Диану, резко повернулся к Конелли, отчаянно пытаясь достать правой рукой пистолет из кобуры на поясе. Но было поздно. Что-то смертельно омерзительное сверкнуло в глубине его мертвых глаз, и я понял, что обречен.

– Знаешь что? Для меня это будет настоя… – И вдруг Конелли замолчал на полуслове.

Потому что был уже мертв. Звук выстрела эхом отразился от стен комнаты, а я завороженно смотрел, как две пули пронзили его грудь и отбросили тело в стоящее рядом кресло. Казалось, прошло ужасно много времени, прежде чем я обернулся и увидел миссис Сидделл все еще с пистолетом в руке. Диана растянулась на полу. Она была без сознания, но дышала, что, должен заметить, меня порадовало.

– Никого не убила за всю свою жизнь, – промолвила миссис Сидделл, – тем не менее сейчас прекрасно себя чувствую.

– Вы никого не убили за всю свою жизнь, и точка. Это я убил Конелли. Я герой, понятно?

– Откуда такая галантность? – Она удивленно подняла брови. – Совсем на вас не похоже, лейтенант!

– Диана понятия не имеет, что случилось, она в отключке, – пояснил я. – Поэтому будем считать, что Конелли пристрелен мною. Так будет намного проще.

– Проще?

– Да, для вас, когда вы поедете в Лос-Анджелес, в офис окружного прокурора. На вашем месте я не стал бы даже собирать чемоданы. Садитесь в машину и отправляйтесь немедленно в аэропорт.

– Все годы в тюрьме я держала рот на замке, – задумчиво произнесла миссис Сидделл. – А теперь вы хотите, чтобы я все забыла?

– Считаете себя в долгу перед этими троими, Уитни, Брайантом и Магнусоном?

– Нет, пожалуй, сделаю так, как вы говорите. Теперь мне это даже нравится.

– Прощайте, миссис Сидделл, – сказал я. – Счастливого пути!

– Кажется, нужно поблагодарить вас, – ответила она. – Но боюсь подавиться слезами.

***

Я вернулся домой почти в полночь. Шериф Лейверс не хотел верить ни единому моему слову, но тут Диана начала выкладывать все подряд, и он неохотно согласился с моей версией.

Гостиная встретила меня приглушенным светом и легкой музыкой. Ох уж эти надоевшие рыдающие струны испанских гитар! Кажется, пора купить несколько новых долгоиграющих пластинок. Может, со звуками паровозных гудков для разнообразия?

Зана Уитни грустно улыбнулась мне и поднялась с дивана.

– Я уже начала волноваться. Вам удалось закрыть дело?

– Кажется, да.

– Так это был добрый старый папочка?

– Нет. Но вы знали с самого начала, что это не он. Она кивнула.

– Диана?

– Диана сейчас выкладывает все начистоту в офисе шерифа. Посадят ее в тюрьму или нет, ей в любом случае понадобится врачебная помощь.

– Знала, что этим кончится, – произнесла Зана, – но надеялась, что все обойдется.

– А я сейчас в отличном настроении. Дэн Конелли мертв. Джемисон тоже мертв. И если это вам улучшит настроение, могу сообщить – ваш добрый старый папочка, по-видимому, получит срок.

– Это никак не изменит моего настроения, – призналась она. – Только буду чувствовать себя еще более одинокой.

– Ну, против этого у меня есть лекарство!

– Скотч? – угрюмо спросила Зана.

– Кое-что пооригинальнее. И гораздо более стимулирующее.

Я подошел к ней сзади и расстегнул “молнию”. Платье крошечным комочком легло у красивых ног. Потом повернул ее к себе лицом. Вот сейчас, когда меня ничто не отвлекало, я понял, насколько эротичны черные кружевные трусики. Взял прекрасные груди обеими руками и слегка их сжал. Крепко обхватив мою шею, она повисла на мне, тихо постанывая.

– Хватит тянуть время, – серьезно сказал я. – Диван рядом. Контакт?

– Есть контакт! – хрипло шепнула Зана в мое левое ухо.

Диванные пружины протестующе заскрипели, когда два тела заняли стартовую позицию, но уже через несколько секунд мы взвились в небесную высь. Тут наконец я понял, почему так много желающих стать космонавтами, – все дело в летных тренировках!