Текст книги "Город костей"

2. Тайны и ложь

Темный принц оседлал вороного коня, и за спиной всадника на миг взметнулся черный плащ. На лбу принца, обрамленном светлыми прядями, ярко сверкал золотой обруч. Красивое лицо сковала холодная ярость, глаза устремлены на поле битвы, и…

– …и его рука похожа на баклажан, – раздраженно пробормотала Клэри.

Рисунок никак не получался. Скомкав очередной набросок, она швырнула его в стену спальни, выкрашенную в оранжевый цвет. Пол был усеян смятыми листками бумаги – вдохновение покинуло Клэри.

«Ну, хоть бы чуточку маминого таланта!» – в тысячный раз пронеслось у нее в голове. Все, до чего дотрагивалась Джослин Фрэй, мгновенно становилось шедевром. Причем без видимых усилий с ее стороны.

Клэри стянула наушники, не дослушав песню. Виски ломило. Внезапно до нее дошло, что в гостиной разрывается телефон. Бросив блокнот для рисования на кровать, Клэри выбежала из спальни. На столике громко звонил ярко-красный телефонный аппарат в стиле ретро.

– Кларисса Фрэй? – послышался в трубке смутно знакомый голос.

Клэри рассеянно накручивала на палец телефонный шнур.

– Да.

– Привет, я парень с ножом из «Адского логова». Боюсь, у тебя сложилось обо мне превратное впечатление. Не смогу ли я как-то исправить ситуацию?

– Саймон! – Оглушенная хохотом приятеля, Клэри отставила трубку от уха. – Не смешно!

– А по-моему, смешно. Надо развивать чувство юмора.

– Дурак, – со вздохом произнесла Клэри. – Ты бы не ржал так, если б видел, что вчера было.

– А что было?

– Мама устроила разборки: мы ведь черт знает когда вернулись. Короче, полный мрак!

– Она не права! Все претензии к таксистам! – кипятился Саймон.

– Для мамы это не аргумент. Она разочарована и расстроена; я заставила ее волноваться и далее по списку. «До могилы доведу», – сказала Клэри, передразнивая мать.

– Ты под домашним арестом? – громко спросил Саймон, перекрикивая гул шумной компании.

– Не знаю. Утром мама уехала с Люком, и пока они не вернулись. А ты где? У Эрика?

– Угу. Репетируем. – В трубке раздалось барабанное соло, перемежаемое ударами по тарелке. – Эрик вечером читает стихи в нашей кофейне. Мы все идем. А ты как?

– Конечно… – начала Клэри, но тут же опомнилась: – Ой, нет. Я не могу.

– Дайте поговорить! – раздался приглушенный голос Саймона (видимо, он зажал рукой трубку). – Короче, ты идешь или нет? – обратился Саймон уже к Клэри.

– Не знаю, – с досадой в голосе ответила она. – Мама еще за вчерашнее меня не простила: к ней сейчас так просто не подъедешь. Неохота наживать новые неприятности: Эриковские стишки того не стоят.

Эрик жил по соседству с Саймоном, и они дружили с детства (хотя своим лучшим другом Саймон все же считал Клэри). В старших классах у мальчиков родилась идея организовать рок-группу. Эрик привел двух друзей, Мэтта и Керка, и с тех пор каждую неделю все четверо самозабвенно репетировали у Эрика в гараже.

– Так уж и «стишки»!.. Я ж тебя не на оргию в стремный район приглашаю, а на поэтический вечер в двух шагах от твоего дома! Приходите с мамой, милости просим.

Из трубки донесся крик (скорее всего, Эрика): «Оргия! Да-а-а-а!!!» Очередная барабанная дробь и удар в тарелку. Клэри с содроганием представила маму, слушающую стихи Эрика.

– Если вы всей толпой завалитесь, мама не вынесет такого «счастья».

– Давай так: я за тобой зайду. Один. А с остальными встретимся на месте. Мама не станет возражать: она меня любит.

Клэри хмыкнула.

– У мамы всегда был странный вкус.

– Тебя забыли спросить! – Саймон повесил трубку под крики товарищей.

Клэри огляделась. Обстановка квартиры отражала художественные склонности матери: самодельные бархатные подушки на темно-красном диване, на стенах – рисунки Джослин, в основном пейзажи. Вот извилистые улочки южного Манхэттена, рядом несколько зимних зарисовок: темные пруды, покрытые серебристой корочкой льда.

На каминной полке стояла фотография отца. Светловолосый мужчина в военной форме. От уголков умных глаз лучиками расходились морщинки. Отец служил где-то далеко, причем у него было огромное количество наград. Правда, никто не принял в расчет военные заслуги Джонатана Кларка, чтобы хоть как-то облегчить жизнь его вдове. Он погиб в автокатастрофе, так и не увидев дочь.

После гибели мужа Джослин вернула себе девичью фамилию. Мать и дочь никогда не разговаривали об отце девочки. Однако Джослин до сих пор держала шкатулку с выгравированными инициалами «Д. К.» на столике возле кровати. Помимо медалей, которые она там хранила, о существовании отца напоминали лишь фотография, обручальное кольцо да прядь светлых волос. Иногда, вынув из шкатулки золотистый локон, Джослин задумчиво на него смотрела.

Щелкнул замок входной двери. Клэри с размаху шлепнулась на диван и схватила с журнального столика первую попавшуюся книгу. Чтение считалось в их доме священным занятием; Джослин не станет отвлекать ее даже ради очередной выволочки.

Дверь с глухим стуком распахнулась, и на пороге возник Люк со стопкой больших квадратных листов картона. Когда он опустил их на пол, Клэри поняла, что это сложенные картонные коробки.

– Здравствуй, дя… Люк, – запнувшись на полуслове, проговорила она.

Год назад Люк попросил Клэри не называть его «дядей Люком», мол, он еще не такой старый, и вообще это напоминает ему о «Хижине дяди Тома». А потом Люк деликатно добавил, что он ей не дядя, а давний близкий друг Джослин.

– А где мама? – спросила Клэри.

– Паркует машину, – ответил он.

Худощавый Люк был одет в неизменные старые джинсы и фланелевую рубашку. На носу криво сидели старые очки в позолоченной оправе.

– Напомни-ка: почему в вашем доме нет грузового лифта?

– Потому, что дом старый и у него свои заморочки, – пошутила Клэри. – А для чего коробки?

– Твоя мама… решила убрать лишние вещи, – проговорил Люк, глядя в сторону.

– Лишние?

Он неопределенно махнул рукой.

– Ну… тут уже пройти невозможно. Ты ведь знаешь: она никогда ничего не выбрасывает… Что читаем?

Люк взял книгу из рук Клэри и прочел вслух:

– «В мире все же полно самых разных созданий, существование которых официальная наука не признает: фейри и гоблины, призраки и демоны…»[3]3
  Д. Д. Фрезер, «Золотая ветвь».


[Закрыть]

Люк внимательно посмотрел на Клэри поверх очков.

– Это для школы?

– «Золотая ветвь» Фрезера? Нет. Мы еще несколько недель не учимся. – Она забрала книгу. – Это мамина.

– Я подозревал.

– Люк?

Он рылся в ящике с инструментами, стоящем возле камина.

– Нашел! – Люк обрадованно вытащил оттуда багажный скотч.

– У тебя когда-нибудь так бывало: ты видишь что-то, а другие – нет? – тихо спросила Клэри.

Люк выронил скотч.

– Как если бы я стал единственным свидетелем преступления? – не глядя ей в глаза, сказал он.

– Нет. Как если бы рядом стояли люди, которых можешь видеть только ты. Наверное, звучит дико, но… – Клэри старалась подобрать слова.

Люк ласково взглянул на нее.

– Ты, как и Джослин, творческая натура. У художников иное, не доступное другим восприятие мира. Способность видеть красивое и ужасное в обыкновенных вещах – редкий дар, а не безумие. Ты особенная, и в этом нет ничего плохого.

Клэри подняла ноги на диван и уперлась в колени подбородком. Она живо представила полутемный склад, кнут Изабель, тело синеволосого парня, бившееся в предсмертных конвульсиях, и янтарные глаза Джейса. Красиво и ужасно.

– Интересно, а отец тоже по-особенному воспринимал мир?

Люк ошарашенно молчал. В следующее мгновение открылась входная дверь, и в комнату вплыла мама Клэри. Цокая по паркету каблуками ботинок, она вручила Люку ключи от машины.

Рыжие волосы Джослин, чуть темнее, чем у дочери, и раза в два длиннее, были закручены в пучок, который скреплял проткнутый сквозь него карандаш. Наряд состоял из заляпанного краской комбинезона, надетого поверх сиреневой футболки, и грубых ботинок. Клэри часто говорили, что она похожа на Джослин. Наверное, со стороны виднее. В одном Клэри не сомневалась – фигурой она пошла в мать: обе стройные, с узкими бедрами и небольшой грудью. Только мама по-настоящему красивая – высокая и гибкая, а Клэри – метр с кепкой – симпатичная, не более того. Клэри с копной морковно-рыжих волос и веснушками казалась себе тряпичной куклой рядом с Барби-Джослин. А чего стоила мамина походка! На нее до сих пор оборачивались на улицах. А Клэри вечно шаркала ногами. Однажды она тоже привлекла к себе внимание окружающих – когда свалилась с лестницы.

– Спасибо за коробки, – с улыбкой произнесла Джослин.

Люк взглянул на нее исподлобья. Желудок Клэри сжался в тугой комок. Что происходит?

– Прости, что так долго. Парковка забита. Еле нашла место.

– Мам! – не выдержала Клэри. – Для чего коробки?

Джослин медлила с ответом. Выдернув карандаш из волос, она засунула его за ухо и уселась рядом с дочерью на диван. Только сейчас Клэри заметила, что у мамы темные круги под глазами и покрасневшие веки.

– Это из-за моей вчерашней выходки? – нарушила паузу Клэри.

– Нет, – тут же ответила Джослин. И через секунду поправилась: – Не совсем. Ты вчера совершила большую ошибку.

– Я уже извинилась. Если хочешь посадить меня под домашний арест…

– О домашнем аресте речь не идет, – возразила Джослин. Ее голос звенел от волнения.

– Да скажи ты ей наконец! – не выдержал Люк.

– Не надо говорить так, будто меня здесь нет! – огрызнулась Клэри. – Что ты должна сказать?

– Мы едем в отпуск, – с тяжким вздохом произнесла Джослин.

Люк хранил непроницаемое выражение лица.

– И всего-то? Вы едете в отпуск? – Клэри обессиленно откинулась на спинку дивана. – Не понимаю.

– Едут все: ты, я и Люк. Мы отправляемся в загородный дом.

Клэри взглянула на Люка: он угрюмо смотрел в окно, скрестив руки на груди. Странно. Люк очень любил этот дом. Он купил его десять лет назад, сам возился, ремонтировал, ездил туда при первой же возможности.

– Надолго?

– До конца лета, – ответила Джослин. – Если захочешь взять с собой книги, краски или еще что-нибудь, сложи в коробку.

– До конца лета?! – в ужасе повторила Клэри. – Нет, так не пойдет. Мы с Саймоном хотим устроить вечеринку перед началом учебы, а еще у меня осталось десять уроков в художественной школе…

– Увы, все это придется отменить.

В голосе матери зазвучал металл. Плохо дело.

– Но я уже оплатила весь курс! Целый год копить – и в итоге отказаться? А как же твое обещание? – Клэри в отчаянии повернулась к Люку: – Скажи ей! Скажи, что так нечестно!

Тот, не двигаясь, смотрел в окно. Лишь мускул нервно подергивался на его щеке.

– Джослин – твоя мама. Ей и решать.

– Ничего не понимаю. – Клэри снова развернулась к матери: – Что случилось?

– Мне нужно уехать, – проронила Джослин. Уголки ее губ подрагивали. – Я хочу покоя и тишины. Да и с деньгами сейчас туго.

– Так возьми из папиных запасов, – обиженно проговорила Клэри.

– Они не бездонные, – бросила Джослин.

– Езжайте куда хотите! Я-то при чем? Ничего страшного – останусь одна. Могу даже на работу устроиться. Да хоть в «Старбакс» пойду: у них всегда есть вакансии. Я уже не маленькая и в состоянии о себе позаботиться!

– Нет! – вскинулась Джослин. Клэри даже вздрогнула от неожиданности. – Деньги за курсы я верну. Но ты едешь с нами, это не обсуждается! Одна жить собралась!.. Рановато еще: мало ли что может случиться?

– А что может случиться? – допытывалась Клэри.

В этот момент раздался грохот: Люк задел одну из картин, висевших на стене.

– Я ухожу, – расстроенно бросил он.

– Подожди! – Джослин догнала Люка в прихожей, когда он уже взялся за ручку двери.

Клэри было слышно, как мама взволнованно шепчет:

– …Бейн. Я три недели не могу дозвониться. Он сейчас в Танзании, все звонки переведены на голосовую почту. У меня нет выбора.

– Джослин, – Люк покачал головой, – сколько можно к нему обращаться?

– Но Клэри…

– Это все из-за Джонатана, – шептал Люк. – Ты с тех пор сама не своя. Пойми, Клэри не Джонатан.

«При чем здесь папа?» – удивленно думала Клэри.

– Не могу же я запереть ее дома. Клэри ни за что не согласится.

– Естественно! – рассердился Люк. – Она не домашнее животное. Твоя дочь – подросток, практически взрослый человек!

– Если бы мы уехали из города…

– Поговори с ней, Джослин, – настаивал Люк. – Дело серьезное.

Он повернул ручку двери, и… дверь неожиданно открылась.

– Господи! – выдохнул Люк.

– Нет, всего лишь я. – На пороге стоял Саймон. – Мне часто говорят, что мы похожи. – Он махнул Клэри с порога: – Идем?

– Саймон, ты, случайно, не подслушивал? – придя в себя, спросила Джослин.

Парень озадаченно посмотрел на ее бледное лицо.

– Нет, я только что подошел. – Саймон перевел взгляд на хмурившегося Люка. – Что-то случилось? Я не вовремя?

– Не переживай, – ответил Люк. – Мы уже закончили. – Он бегом спустился по лестнице. Внизу с грохотом захлопнулась дверь подъезда.

Саймон нерешительно переминался у порога.

– Я, наверное, попозже загляну.

– Дело в том… – начала Джослин.

– Все в порядке, Саймон. Пошли. – Клэри влетела в прихожую. – До свидания, мама.

– Клэри, нам надо поговорить, – произнесла Джослин.

– У нас будет полно времени в поездке, – ядовито отозвалась девушка. – Меня не жди, вернусь поздно.

С этими словами она поволокла ошарашенного Саймона за собой. Джослин стояла в прихожей со скрещенными на груди руками, одинокая и жалкая.

Саймон крикнул ей через плечо:

– До свидания, миссис Фрэй!

– Заткнись, Саймон! – Клэри с грохотом захлопнула дверь.

– Господи, ты мне сейчас рукав оторвешь! – причитал Саймон, пока Клэри тащила его за собой по лестнице.

Она мельком взглянула наверх, опасаясь, что мама выйдет на лестничную площадку, но дверь квартиры по-прежнему была закрыта. Клэрины зеленые «скечерс» выбивали частую дробь по ступенькам, сумка колотилась о бедро.

– Прости. – Клэри выпустила руку Саймона.

Трехэтажный особняк, в котором жила Джослин с дочерью, раньше целиком принадлежал одной богатой семье. О былом великолепии свидетельствовали мраморный пол в вестибюле первого этажа и винтовая лестница, в центре которой находился широкий световой колодец, увенчивающийся большим витражом в крыше. Сейчас в доме было две квартиры. На первом этаже жила пожилая женщина, устроившая в своей квартире салон медиума. Соседку практически не было видно, посетители к ней ходили очень редко. Золотая табличка на неплотно прикрытой двери гласила: «Мадам Доротея, ясновидящая». Оттуда в вестибюль просачивался густой сладковатый запах благовоний. Клэри расслышала за дверью чьи-то голоса.

– Похоже, бабулька не бедствует: сумела разжиться клиентурой.

– Хватит ехидничать! – раздраженно бросила Клэри.

Саймон оторопело уставился на нее.

– А я-то думал, тебе нравятся мои умные и ироничные замечания.

Не успела Клэри ответить, как дверь кабинета мадам Доротеи распахнулась. Из нее вышел мужчина со смуглой кожей, кошачьими золотисто-зелеными глазами и спутанными черными волосами. Незнакомец ослепительно улыбнулся, блеснув острыми белыми зубами.

Клэри почувствовала сильное головокружение. Ей казалось, что она сейчас потеряет сознание.

Саймон встревоженно покосился на Клэри.

– Тебе плохо?

– Что? Нет, все нормально, – рассеянно ответила она.

– Ты как будто привидение увидела, – не унимался Саймон.

Клэри отрицательно покачала головой. Кажется, она действительно что-то видела, но никак не могла вспомнить. Мысли путались.

– Нет. Наверное, из квартиры выбежал кот. А может, просто свет мелькнул.

Саймон уставился на нее с подозрением.

– Между прочим, я ничего не ела со вчерашнего дня, – оправдывалась Клэри. – От голода уже крыша едет.

Саймон ласково обнял ее.

– Не переживай, сейчас я тебя накормлю.

– Не понимаю, что на нее нашло! – в четвертый раз повторила Клэри, макая начо в соус. (По дороге они зашли в мексиканскую закусочную.) – Раньше чуть что – сажала меня под домашний арест, а теперь вообще хочет до конца лета за город увезти.

– Действительно, какая наглость! – пошутил Саймон.

– Давай, веселись! – оборвала его Клэри. – Тебя не тащат в богом забытую дыру неизвестно насколько!

– Клэри, – мягко произнес Саймон, – на меня-то что кричать? И потом, это же временно.

– Откуда такая уверенность?

– Мы с тобой лет десять дружим, не меньше. Я неплохо знаю миссис Фрэй. На нее накатывает периодически, но всегда ненадолго.

Клэри задумчиво откусила краешек острого перца.

– Порой мне кажется, что по-настоящему ее не знает никто.

– Ты не поняла, – стал объяснять Саймон.

Клэри шумно втянула воздух: во рту немилосердно жгло.

– Джослин ничего о себе не рассказывала: ни про детство, ни про семью. Даже об отце я знаю очень мало. У нее нет ни одной свадебной фотографии. Такое впечатление, что до моего рождения мама вообще не жила. Именно так она каждый раз и отшучивается.

Саймон состроил гримасу.

– Очень трогательно.

– А по-моему, странно. Я до сих пор не знакома ни с бабушкой, ни с дедушкой. Они вроде не ладили с мамой. Неужели так разругались, что даже родную внучку видеть не хотят?

– А может, миссис Фрэй вообще не желает поддерживать с ними отношения? Может, они ее избивали? – предположил Саймон. – Откуда тогда шрамы?

Клэри пораженно уставилась на приятеля:

– Какие шрамы?!

Он проглотил огромный кусок буррито.

– Тонкие светлые шрамы по всей спине и на руках. Вообще-то я не раз видел миссис Фрэй в купальнике.

– Нет у мамы никаких шрамов, – уверенно сказала Клэри. – Тебе показалось.

Саймон хотел возразить, но тут у Клэри зазвонил сотовый. Она выудила телефон из вместительной сумки.

– Это мама, – простонала девушка, глядя на экран мобильного.

– Я по твоему лицу понял… Поговоришь?

– Не сейчас. – Телефон замолчал, и звонок автоматически перевелся на голосовую почту. – Не хочу опять скандалить.

– Поживи пока у нас, – предложил Саймон.

– Надеюсь, она все-таки образумится.

Клэри нажала на кнопку голосовой почты.

Джослин явно старалась говорить как можно мягче: «Детка, прости, что с поездкой вышло так сумбурно. Давай спокойно обсудим все дома».

Клэри не дослушала сообщение. Ее раздирали чувство вины и сильная досада.

– Что будешь делать?

– Не знаю. – Она потерла глаза. – Кстати, ты про вечер поэзии не забыл?

– Я обещал прийти.

Клэри поднялась из-за стола.

– Тогда я пойду с тобой. Позвоню домой, когда концерт закончится.

Саймон рассеянно поправил ремешок сумки на ее плече. Они вышли из закусочной. В воздухе пахло дождем. От повышенной влажности волосы Клэри тут же стали завиваться, а синяя футболка Саймона прилипла к спине.

– Как ваша группа? – спросила Клэри. – Что нового? Я слышала их вопли, когда ты звонил.

– С группой все хорошо! У Мэтта есть знакомый, который может устроить нам выступление! Кстати, мы до сих пор не решили, как будем называться.

– Серьезно? – пряча улыбку, спросила Клэри. Группа Саймона пока не написала ни одной песни. Большую часть времени музыканты проводили за обсуждением названия и логотипа своей команды. Клэри сомневалась, умеют ли ребята вообще играть. – На чем остановились?

– Пока два варианта: «Водоросли» и «Каменная панда».

– Оба ужасные.

– Эрик предлагал «Разбитая скамья».

– Дурак твой Эрик. Гнать его надо.

– Тогда придется искать нового ударника.

– Он, оказывается, ударник! А я-то думала, что Эрик просто тянет из тебя деньги и хвастается перед девчонками, какой он крутой музыкант.

– Вот и нет, – беззаботно проговорил Саймон. – Эрик начал новую жизнь. У него появилась девушка. Они уже три месяца встречаются.

– Считай, поженились, – съязвила Клэри.

Они поравнялись с парочкой, катившей ребенка в прогулочной коляске. Маленькая девочка держала в руках куколку-эльфа с золотисто-синими крылышками. Краем глаза Клэри уловила движение: ей вдруг показалось, что крылышки запорхали.

– Между прочим, из всей группы без девушки только я. Зачем мы все затевали? Естественно, чтобы нравиться девчонкам!

– А я думала, ради музыки. – Идущий впереди мужчина с тростью повернул на Беркли-стрит. Клэри старалась не смотреть в ту сторону. Вдруг опять что-нибудь померещится: крылья, дополнительные руки или раздвоенный язык, как у змеи. – Кому какое дело, есть у тебя девушка или нет?

– Мне, – мрачно заявил Саймон. – Скоро во всей школе без девушки останемся я да наш сторож Вендель. А от него вечно какой-то дрянью несет.

– А вы с Венделем неплохо бы смотрелись!

Саймон свирепо взглянул на Клэри.

– Не смешно!

– А мисс стринги, Шейла Барбарино? – вспомнила Клэри. В девятом классе она сидела за Шейлой на математике. Каждый раз, когда Барбарино нагибалась, чтобы поднять карандаш (а случалось это довольно часто), над заниженной талией джинсов становились видны ниточки стрингов.

– Эрик с ней и встречается, – признался Саймон. – Кстати, он мне посоветовал «выбрать телку пофигуристей» и закрутить с ней роман.

– Он просто мужлан, – отрезала Клэри. Ей вдруг расхотелось узнать, у какой же девчонки, по мнению Саймона, самая красивая фигура в школе. – Назовите группу «Мужланы».

– Хорошая идея, – невозмутимо произнес Саймон.

Клэри состроила ему гримасу. В сумке опять зазвонил телефон.

– Мама? – поинтересовался Саймон, когда она вытащила сотовый.

– Да. – Клэри снова почувствовала угрызения совести: все-таки нехорошо они расстались с мамой.

Саймон встревоженно смотрел на подругу.

Клэри вгляделась в знакомое лицо. Она могла бы нарисовать его с закрытыми глазами. Впереди долгие недели без Саймона.

– Пошли скорей, а то опоздаем, – сказала Клэри, запихивая телефон в сумку.