Текст книги "Обещание рая"

Немало горьких упреков готовы были сорваться с ее губ, но тут она взглянула на входную дверь чайной и осеклась. На пороге стоял старый друг ее отца Сефтон Прайор – знаменитый в Чарлстоне судья.

– Добрый день, сэр! – поздоровалась она, улыбаясь. Но улыбка погасла, когда вдруг она осознала, в каком двусмысленном положении оказалась. Если судья Прайор расскажет отцу, что встретил ее здесь, в чайной, то ее отлучки в Чарлстон в будущем станут абсолютно невозможными.

Тем временем судья подошел к их столу, остановился и, приподняв шляпу, вежливо поклонился. Бриллиантовая булавка, приколотая к его атласному галстуку, отразила отблеск свечей, переливаясь всеми цветами радуги.

Одетый в добротный черный костюм и вышитый жилет, он выглядел безукоризненно. Весь его облик выдавал человека щеголеватого, самодовольного и состоятельного, благо богатство свое он накопил в ранней юности, еще будучи капитаном флота. Он был небольшого роста, полноват, волосы его были седыми. Верхняя губа, обезображенная широким шрамом, морщилась во время разговора и была похожа на заячью.

– Боже, кого я вижу? Неужели это ты, Иден? – воскликнул судья Прайор, приветливо улыбаясь. – Твой отец тоже в городе? Мне есть о чем поговорить с ним. Он как-то говорил мне, что хочет приобрести фрес-нельские линзы для маяка. Немногие маяки снабжены ими. Так вот у меня есть для него предложение.

Увидев судью, Зак похолодел. Он знал, что Иден сейчас представит их друг другу, но не мог этого допустить. Судья непременно узнает его. Зак медленно отодвигал свой стул назад. Если уж он узнал Прайора после стольких лет, то тот, конечно, также его вспомнит.

Зак прикрыл лицо руками и притворился, будто чем-то подавился. Начав кашлять, извинился и стремительно бросился вон из чайной. Иден недоуменно смотрела ему вслед.

Минуту спустя она отодвинула стул, взяла накидку и картонки и отправилась вслед за Заком.

– Простите, господин Прайор, – сказала она судье.-Что-то произошло с моим другом, я должна догнать его. Поговорим позже.

– Передай привет отцу, – крикнул Прайор ей вдогонку. – Скажи ему, что на днях я к вам заеду поболтать.

Спина Иден напряглась, и она ничего не ответила. Остается только надеяться, что к тому времени, когда судья появится у них на маяке, он уже успеет забыть кратковременную встречу в чайной. Последнее время он стал редко бывать в их доме. Сейчас его одолевают другие заботы: он занялся политикой и спит, и видит себя в кресле губернатора, поэтому делает все возможное, чтобы привлечь к себе внимание. Она никогда не думала, что он так напорист, а многие в Чарлстоне считают его даже опасным.

Вдруг ее сердце затрепетало. Как могла она забыть? Судья приглашен к ним на день рождения отца! Значит, он будет у них на маяке уже через несколько дней. Неужели он разоблачит ее, рассказав отцу о ее самовольной поездке в город? Он даже не подозревает, на что она будет обречена, если…

Усилием воли заставив себя больше об этом не думать, Иден выбежала на оживленную улицу и огляделась. Она отчаянно вертела головой из стороны в сторону, однако Зака нигде не было.

Спустя некоторое время она заметила его в толпе, направляющимся в сторону кузницы.

Иден решительно ничего не понимала: вначале эти его расспросы об Анжелите, затем странная реакция на судью Прайора. Она была в растерянности. Притворившись, что чем-то подавился, Зак явно хотел улизнуть от судьи. Но почему?

Идем бросилась вслед за Заком и, догнав его, схватила за рукав.

– Что все это значит? – запыхавшись после бега, с трудом выговорила она. – С тобой все в порядке?

– Все хорошо, – тихо произнес он. – Прошу тебя, не требуй объяснений, почему я столь поспешно ушел из чайной. Но иначе я не мог.

– Это связано с судьей Прайором, не так ли? – настаивала Иден. – Почему, Зак? Пожалуйста, скажи мне. Мой отец и судья, вот уже много лет добрые друзья.

– Что ж, прекрасно, – выдавил он, приглаживая волосы рукой.

– В чем дело, Зак? – снова спросила Иден. – Если ты мне расскажешь в чем проблема, возможно я чем-то смогу помочь.

Зак оглянулся и увидел судью, стоявшего у окна чайной и явно наблюдавшего за ним. Неужели судья его узнал? Если так, то мечты о новой жизни здесь не стоят и ломаного гроша. И Заку вспомнилась первая их встреча много лет назад, когда судья был еще морским капитаном, а он…

Зак схватил Иден за локоть и потянул за собой в кузницу. Там, внутри, обнял девушку за плечи и повернул ее лицо к себе.

– Идея, я понимаю, что большая часть того, что я сегодня делал, кажется тебе бессмыслицей, – проговорил он хрипло. – Но прошу тебя, доверься мне. Пока я ничего не могу тебе рассказать.

– О, мне так бы этого хотелось, – прошептала она.

– Тогда доверься мне, пожалуйста, – взмолился Зак, и в голосе его послышалось отчаяние. – Ты мне нужна, Иден. Черт побери, ты очень мне нужна!

– Мне так хотелось бы поверить тебе, Зак, – вздохнула она горестно. – Но почему все так таинственно?

Внезапно за их спинами раздался неясный шорох, и они отошли друг от друга. Почуяв недоброе, Зак бросился искать Сабрину и кузнеца и, не найдя ни того, ни другой, почувствовал, как ледяное бешенство заполняет все его существо.

Он пробежал мимо наковален и лошадей, ожидающих подковки, и оказался у двери, ведущей в дальнюю комнату. Здесь его глазам предстала картина, заставившая его содрогнуться. Удерживаемая за руки двумя мужчинами Сабрина лежала с задранным до пояса платьем на кровати, а кузнец, спустив штаны, уже приближался к ней.

Иден вбежала в комнату вслед за Заком и, увидев, что Смитти готов изнасиловать Сабрину, в испуге остановилась. Она зажмурилась и, борясь с подступившей к горлу тошнотой, отвернулась.

Зак мучительно соображал. Первым его побуждением было прикончить кузнеца, однако не следовало забывать, что совсем рядом судья Прайор. Если Зак устроит в кузнице потасовку, ему самому придется распрощаться с собственной свободой. Значит, он должен был решить все мирно, хотя каждая клеточка его тела требовала действий. С каким удовольствием он двинул бы кулаком в эту широкую челюсть!

– Оставь ее, – тихо сказал он, стараясь взять себя в руки. – Отойди от нее, сукин сын. Ты, что, забыл, кто за нее заплатил сегодня? Одно уж точно – не ты.

Иден, дрожащая от страха и отвращения, снова взглянула на Зака. Она ожидала, что он в бешенстве бросится на кузнеца и его сдержанность удивила ее.

Тем временем кузнец отошел в сторону, а его сообщники отпустили рабыню. Она оправила платье и медленно встала, осмотрела всех все еще безразличным взглядом и, запахнув платье, чтобы скрыть проглядывающую сквозь него наготу, перешла на сторону Зака.

– Уходи отсюда! – прорычал Зак, боясь, что не выдержит и сорвется.

Ему пришлось собрать всю силу воли, чтобы не уложить кузнеца одним ударом, когда он увидел, что тот, застегивая штаны, с насмешкой наблюдает за ним.

– Бедняжка! – посочувствовала Иден рабыне, когда они выходили на улицу. – Какой ужас тебе пришлось пережить!

Сабрина смотрела прямо перед собой и молчала. Зак поднял отремонтированное колесо и поместил его в задней части фургона, затем помог рабыне взобраться туда же. После этого, поддерживая под локоть Иден, усадил ее на переднее сидение и, обойдя фургон, сел рядом. Он недовольно подстегнул лошадь, и фургон с грохотом покатился по мостовой, оставляя кузницу далеко позади.

Проезжая мимо чайной, Зак увидел судью, который все еще стоял у окна и настороженно наблюдал за ними. Его пристальный изучающий взгляд не ускользнул и от Иден, и она дала себе клятву, что разгадает тайну, связанную с очевидным интересом судьи к Заку.

Судья Прайор подошел к заваленному бумагами и папками столу и, опершись руками о его край, наклонился к адмиралу Джонстону.

– Я знаю, как избавить наши моря от пирата Джека, – сдержанно произнес он, глядя на адмирала блестящими серыми глазами. Шрам на его верхней губе стремительно пополз вверх, когда он зло улыбнулся. – У вас есть свободный корабль с командой? Он мне понадобится, если вы поддержите мой план и отдадите корабль в полное мое распоряжение.

Адмирал Джонстон, человек достойный во всех отношениях, долго смотрел на судью, затем, отодвинув стол, поднялся и направился к бару. Достав бутылку, он наполнил два бокала вином, после чего один протянул судье, а второй взял сам.

– Расскажите мне о своем плане, – попросил он, снова усаживаясь за стол. – Поведайте-ка, как вы хотите устроить вендетту старому пирату. – Он улыбнулся. – Можете не рассказывать о причинах, побудивших вас приняться за это дело. Я и так знаю. Они чисто политические, не так ли? Победа над Джеком – ваш путь к сердцу избирателей.

Судья Прайор коснулся пальцами шрама на губе.

– Нет, адмирал. Причины не только политические, – задумчиво проговорил он. – Скорее они личные.

– Ну, хорошо! Каковы бы ни были, – сказал адмирал, рассеянно разглядывая вино в бокале, – давайте обсудим ваш план. Я настроен поддержать его, так как чертовски устал от старого негодяя. Буду рад избавить наши моря от него, чего бы это не стоило.

– В таком случае, уверен, что вы примете мои предложения, – подытожил судья.

Глава 6

Любить и быть любимым!

Эмерсон

Иден стояла у своего фургона и смотрела, как Зак привинчивал отремонтированное колесо. Оглянувшись, она заметила, что Сабрина продолжала сидеть в фургоне Зака. С тех пор, как они оставили Чарлстон, рабыня всю дорогу молчала, глядя прямо перед собой.

Иден почувствовала щемящую жалость, вспомнив об унижении, которому недавно подверглась Сабрина. Она содрогнулась при мысли, что кузнец так часто бывал у них на маяке и работал бок о бок с ее отцом. Смитти – мерзкий тип, один из тех, с кем ей не хотелось бы снова встретиться. Сабрина еще так молода, не намного старше ее самой, и Иден могла только догадываться, как много той пришлось пережить за свою короткую жизнь.

– Вот и все. Твой фургон как новый, – сказал Зак, вытирая руки платком. – Он не довез тебя до Чарлстона, но зато в целости и сохранности доставит домой.

– О, Зак! Я никогда не смогу отблагодарить тебя за помощь, – улыбнулась Иден, перенося свертки с покупками в свой фургон.

– Трудно представить, что бы произошло, если бы ты не появился в нужное время. Мне даже страшно думать об этом.

– Да, но я появился и рад, что смог быть тебе полезен, – сказал Зак, спрятав платок в задний карман. Он взял Иден за руки и привлек ее к себе.

– Надеюсь, приглашение остается в силе, и завтра я смогу навестить тебя.

Иден посмотрела на него и вспомнила о давешних своих сомнениях. Почему Зак подробно расспрашивал об Анжелите Льюэллин? Почему он так встревожился, когда увидел в чайной судью Прайора? И откуда, наконец, он так хорошо знает жизнь пиратов? Вокруг Зака было столько таинственного и непонятного, и только в одном Иден была абсолютно уверена, в том, что не хочет расставаться с ним.

В ее сердце снова появилась надежда. Если бы он действительно был влюблен в Анжелиту, зачем ему просить Иден о свидании? Не потому ведь, что Анжелита – ее лучшая подруга? Он не похож на человека, который любит морочить женщине голову. Такой, если полюбит, не станет ухаживать за подругой своей возлюбленной.

– Буду ждать тебя завтра, Зак, – сказала она и, после некоторого раздумья, добавила, – но, пожалуйста, когда придешь, сделай вид, что зашел к нам случайно, чтобы представиться в качестве нашего нового соседа. Мой отец не должен знать о моих сегодняшних приключениях.

Заку вспомнился судья, а также то, что он друг отца Иден. Близкие ли они друзья? И не совершает ли Зак ошибку, намереваясь встретиться с отцом девушки? Что если судья все о нем расскажет? Однако нельзя же в конце концов всю жизнь подобно страусу прятать голову в песок! Нет, завтра Зак не упустит свой шанс.

– Твой приказ будет исполнен, – засмеялся он.

– Прекрасно! – воскликнула Иден, и глаза ее засияли от счастья. – Я приготовлю чай, а потом, если захочешь, ты можешь подняться на башню маяка. Всем, кто там оказывается впервые, зрелище кажется потрясающим. – Она помолчала, а затем осторожно продолжила, наблюдая за его реакцией. – Кто знает, может, и тебе посчастливится увидеть пиратский корабль… ну, тот, который принадлежит проклятому пирату Джеку.

Взгляд Зака посуровел. Он выпрямился и отпустил ее руки.

– Да, это должно быть интересно, – сказал он, догадываясь, что его пытаются завлечь в ловушку и, черт возьми, ему это абсолютно не понравилось.

Однако он должен был признать, что сомнения Иден вполне оправданы. Уж слишком открыто он выражал свои симпатии к этим разбойникам, и теперь по ее глазам, а также по тому, что и как она говорила, он понял: она заподозрила, что и сам он – тоже пират. Необходимо рассеять ее сомнения.

Завтра у него будет эта возможность, и он ею воспользуется. С каждым вздохом, с каждым ударом сердца он все яснее понимал, как дорога ему эта девушка.

Он должен завоевать ее. И сделает это.

Почувствовав его настороженность при упоминании о пиратах, Иден укрепилась в своих подозрениях, что в прошлом жизнь Зака так или иначе была с ними связана. Все дело в том, каким было это прошлое.

Она надеялась, что он откроется ей. Завтра она предоставит ему такую возможность. С каждым вздохом, с каждым ударом сердца она все яснее понимала, как дорог ей этот человек.

Она должна завоевать его. И сделает это.

Неожиданно Зак сгреб ее в свои объятия и, осыпая поцелуями ее лицо, прошептал:

– До завтра, Иден. Я никогда не забуду этот день.

В порыве чувств Иден сплела свои пальцы в его волосах и нежно прижалась губами к его губам. Он ответил страстным, пронзительным поцелуем, вызывая в ней не поддающиеся описанию и никогда прежде не испытанные ощущения. Годы ожидания сказочного принца в предвкушении предстоящей любви сделали свое дело: усилили ее чувственность.

Зак дотронулся до ее груди и медленно начал ласкать… Вся дрожа, Иден в испуге отпрянула от него. Лицо ее было залито румянцем, глаза широко раскрыты. Она не могла понять, откуда такая безудержность чувств. Глубоко вздохнув, попыталась совладать с трепетом сердца.

Зак обнял ее за плечи.

– Я обещал тебе не делать этого, но не смог удержаться так же как и ты. Не нужно бояться наших чувств друг к другу, – прошептал он. – Нас влечет друг к другу, и мы не можем этого отрицать. Это чувство – ново для меня. Думаю, что и для тебя также. Разве тебе это ни о чем не говорит, Иден?

– О многом, Зак, – прошептала взволнованно она. – Но не слишком ли мы торопимся? Ведь мы встретились только сегодня утром. Откуда такая буря чувств?

– Видимо, это дано нам свыше, – ответил Зак, вздохнув. Он снова нежно поцеловал ее, затем оглянулся на Сабрину. – Я действительно должен ехать, Иден. Я должен позаботиться еще кое о ком.

Иден тоже посмотрела на Сабрину, и ее переполнила радость при мысли о том, что эта девушка предназначена только для того, чтобы быть его служанкой.

Однако тут ей вспомнилось другое имя: «Анжелита», и от ее радости не осталось и следа. О, Боже? Зачем? Иден слишком хорошо знала Анжелиту, ее манеру соблазнять и сводить мужчин с ума, и не могла понять, как она сама сумела привлечь внимание Зака после того, как он однажды встретил Анжелиту.

Если ее подруга обращала внимание на мужчину, то через короткое время он уже был у ее ног.

– Сабрина, похоже, успокоилась, – сказала она, благодарно кивнув Заку, когда он помог ей подняться в свой фургон. – Я уверена, что она не доставит тебе неприятностей. Она очень скоро узнает, что значит «благородный мужчина». – Погладив его по щеке она добавила: – Я тоже сегодня узнала это.

Зак весело подмигнул ей, затем повернулся и направился к своему фургону. Заняв свое место, он оглянулся на прощание, подхватил поводья и пустил лошадь легкой рысью в сторону своей плантации.

Иден помахала ему рукой. Мысль о том, что скоро наступит завтра и она снова его увидит, согревала ей сердце, расцвечивая все вокруг яркими радужными красками. Завтра они вновь увидятся!

Внезапно она нахмурилась. Нельзя столь откровенно показывать свой восторг. Вдруг отец не поверит, что Зак появился в их доме, чтобы познакомиться. Что если отец с присущей ему мудростью и жизненным опытом разоблачит их и по их поведению определит, что они встречаются не в первый раз? Может быть, он даже поймет, что они… влюблены друг в друга?

Иден вздохнула. Но радость, переполнявшая ее, заглушила все сомнения.

Она засмеялась. Нельзя позволить, чтобы какие-то непрошенные мысли испортили ее радостное состояние, вызванное первой встречей с любовью. Прочь ненужные сомнения!

Взяв в руки поводья, она развернулась и взяла курс на маяк.

Зак свернул на широкую дорогу, обсаженную с обеих сторон вековыми дубами. Вдали уже виднелся его просторный с белыми колоннами особняк. Гордо расправив плечи, Зак хлестнул лошадь и пустил ее рысью.

Как меняется жизнь! Всего лишь несколько лет назад он был уверен, что умрет молодым и нищим. Только он один знает, сколько страданий и унижений пришлось ему пережить, чтобы обрести свободу и благосостояние. И получил он это на борту пиратского корабля.

Сколько долгих ночей провел он, мечтая о том дне, когда станет собственником и построит дом! А кроме того вернет себе достоинство и свободу, словом все то, что было украдено у него в день смерти отца. Он многое тогда потерял. Осталось только безудержное желание жить. И честолюбие!

Что же его теперь ожидает? Неужели он сможет так легко потерять все, что с таким трудом приобрел? Не натравит ли судья Прайор на него закон? Или же он предпочтет забыть прошлое?

– Ты здоровый человек, не так ли? – спросила негритянка.

Сабрина беспокоилась о своем, и первые произнесенные ею за долгую дорогу слова вывели Зака из состояния глубокой задумчивости. Он хмуро взглянул на нее.

– Как вижу, ты наконец-то вновь обрела дар речи.

Сабрина недружелюбно взглянула на него, и тряхнув головой, убрала с лица длинные жесткие волосы, взлохмаченные ветром. Она вцепилась в дверцу фургона.

– Сабрина иногда говорит, а иногда молчит, – буркнула она. – Большинство белых хозяев, которых я знала, предпочитали, чтобы Сабрина больше молчала. Ты сказал, что не собираешься воспользоваться мною, – она с сарказмом рассмеялась. – Это, конечно, неправда. Ты полон страсти. Я слышала твое учащенное дыхание, когда ты целовал ту женщину. Страсть должна находить выход, и не только в поцелуе. Сегодня ты захочешь воспользоваться мною. И ты знаешь это.

– Что с тобой, Сабрина? То ты вообще отказываешься говорить, то говоришь больше, чем тебе положено.

Он мрачно покосился на нее. Однако, если быть правдивым, он не сердился на нее за откровенность. Более того, он восхищался ею. Чувствовать несвободу в мыслях гораздо тяжелее, чем быть закованным в цепи. Ему пришлось испытать обе формы насилия. Поэтому он был восхищен ее мужеством.

Однако ее независимость, похоже, сыграла с ней злую шутку, видимо, за это прежний владелец и продал ее.

– И за это вы первым оставите рубцы на моей спине, да? – спросила она, понимая, что опять, как и в случае со своими первыми хозяевами, проявляет непокорность.

Но она не боится, давно усвоив, что такое поведение обеспечивает ей и ряд привилегий. Ее гордость и уверенность в себе заставляли мужчин восхищаться ею. Многие из них испытывали к ней такие сильные чувства, что готовы были пожертвовать собой. Некоторые в порыве страсти готовы были жениться на ней, зная, что это совершенно невозможно. Ибо в то время любой белый человек, женившийся на чернокожей, подвергался остракизму. Поэтому проще было снова продать ее в рабство… затем снова… и снова.

Зак ничего не ответил. Все его внимание было поглощено всадником-негром, мчавшимся навстречу ему верхом на чалой лошади.

Это был Джошуа. Видя его теперешнего, такого рослого и сильного, Зак вспомнил первую их встречу. Тогда прикованный к стене в трюме рабовладельческого корабля, Джошуа выглядел плачевно. Зак отчетливо помнил его бешеные глаза, его черное, мускулистое тело, покрытое потом и грязью, его окровавленные запястья и лодыжки, в которые впивались железные наручники и кандалы. Он и теперь слышал возню мышей, сновавших у его ног.

– Закария! – радостно закричал Джошуа, приблизившись к фургону на полном скаку.

Зак попытался отвлечься от воспоминаний о том дне, когда ему удалось вырвать Джошуа из преисподней, сделать его своим другом и тем самым обеспечить ему достойную жизнь. Теперь он собирался назначить его своим надсмотрщиком.

– Привет, дружище – крикнул Зак в ответ. – Сегодня выдался чудесный денек. Тебе надо было поехать со мной.

От его внимания не ускользнуло изумление, появившееся на лице Джошуа при виде Сабрины, сидящей с гордо поднятой головой.

Зак приобрел эту женщину для Джошуа, но понимал, что будет нелегко заставить его принять этот подарок.

Тогда, на корабле, вместе с Джошуа страдали в заточении его жена и трехлетняя дочь. Теперь обе мертвы. Их так и не удалось спасти. Позже после освобождения, еще долгое время Джошуа мучили кошмары при мысли о любимых жене и дочери, оставленных мертвыми на съедение мышам. Зак часто слышал, как его друг кричал во сне от ужаса.

Пройдет немало времени прежде, чем Джошуа сможет обратить внимание на другую женщину и сможет полюбить. Слишком преданно он любил свою жену. Но его необходимо вернуть к нормальной жизни. Он нуждается в женщине, которая заставит его забыть прошлое.

Зак обратил внимание на затравленный взгляд Джошуа. Без сомнения, Сабрина навеяла на него грустные, неприятные воспоминания.

Но вдруг при более пристальном взгляде на Сабрину выражение его лица смягчилось. Джошуа посмотрел на эту девушку глазами других мужчин: она была хороша и очень соблазнительна.

– Вы же отправились за покупкой рабочих рук, сэр, а что привезли? – сухо спросил Джошуа, разглядывая Сабрину.

Все последние годы он был равнодушен к женщинам. Но эта красавица всем своим крепким стройным телом, упругой грудью, казалось, самой природой созданная для неги, неожиданно пробудила в нем давно позабытые чувства.

Но он старался подавить чувственность. Слишком хорошо Джошуа помнил свою жену. Если поддаться соблазну и дотронутся до этой женщины, это можно расценить, как неверность. Даже сейчас, по прошествии стольких лет.

– Как я уже говорил, сегодня чудесный день, – повторил Зак, глядя то на Джошуа, то на Сабрину. – Это все, что мне удалось приобрести, но на днях я снова отправлюсь на торги.

– Она вряд ли сможет посадить много хлопка, – заметил Джошуа, не сводя глаз с девушки. – Сомневаюсь, что она за всю свою жизнь посадила хотя бы одно семечко. Насколько я понимаю до сих пор скорее всего семя сажали в нее.

Последние его слова задели Сабрину за живое. Она вскочила и, уперев руки в боки, возмущенно уставилась на Джошуа, закричала:

– Я хочу, чтобы ты знал, что я никогда не подпускала к себе…

Разъяренная, она смотрела на обоих мужчин.

– Не подпущу и вас.

Зак даже застонал и закатил глаза: Сабрина разговаривает с Джошуа не так, как надо. Он взглянул на нее.

– Сабрина, я хочу, чтобы ты знала, что видишь перед собой человека, который отличается от тех, которых ты до сих пор встречала. – Он обернулся и посмотрел вслед поскакавшему в сторону дома Джошуа. – Советую тебе тщательно выбирать слова, когда ты разговариваешь с ним. Он слишком много пережил. С ним нельзя говорить грубо и злобно. Он нуждается в мягком обращении.

Сабрина бросилась на сидение и скрестила руки на груди.

– Меня не интересует, в чем он нуждается, – отчеканила она, тоже глядя Джошуа вслед.

Она обратила внимание на крепкое мускулистое тело Джошуа, красота которого заметна даже в простой хлопчатобумажной одежде. Темные, длинные волосы обрамляют его привлекательное лицо и, черт возьми, она не может отрицать, что полные его губы чувственны, а скулы – высоки.

Да что говорить? Она многое успела прочитать в его глазах, когда он так изумленно рассматривал ее. Она понравилась ему, это было видно. Но почему же он оставался таким далеким и холодным?

Ей хотелось приласкать его, но всему свое время. Не сдаваться же так сразу! Ей все еще хотелось одерживать над мужчиной верх, пусть даже у него кожа такого же, как у нее, цвета.

Хлестнув лошадь, Зак тронулся с места и тоже подъехал к дому. Выйдя из фургона, он увидел поджидающего его у крыльца Джошуа.

Зак достал из-под заднего сидения небольшой сверток и вручил его Джошуа.

– Доставь этот пакет Анжелите, друг. Как и все остальные, он предназначен ей. Оставь его на пороге дома. Только будь осторожен. Ты ведь знаешь, какие неприятности можно ожидать, если тебя поймают.

– Еще одно колье, хозяин? – спросил Джошуа, определив на глаз приблизительный вес пакета.

– На этот раз браслет.

– Вы не встречались с Анжелитой в Чарлстоне?

Глаза Зака затуманились: он вспомнил Иден.

– Нет, сегодня у меня на уме другая леди, – хрипло сказал он.

Джошуа покосился на Сабрину.

– Эта? – недовольно кивнул он в ее сторону.

– Нет! Другая. Я позже расскажу тебе о ней. – Взглянув на Сабрину, он добавил: – Ты не думаешь, что мы должны устроить эту девушку?

Джошуа вновь взглянул на нее и промолчал. Его раздражали чувства, владеющие им. Он очень давно не был с женщиной. Ох, как давно…

– Идем, Сабрина. Я покажу тебе твою комнату, сказал Зак, подозвав ее кивком головы. – Сегодня тебе придется потерпеть в этой одежде. А завтра я постараюсь достать тебе новое платье. Надеюсь, Иден согласится поделиться с тобой своими нарядами.

Уходя, он почувствовал на спине испытывающий взгляд Джошуа. Интересно, что у него сейчас на уме?

Иден ликовала. Все ее существо переполняла непривычная радость и оживление. Она вбежала в спальню, опустилась на колени рядом с кроватью и, приподняв покрывало, спрятала под кровать все свои свертки. Затем выпрямилась и с облегчением вздохнула. Все хорошо: «улики» спрятаны, а, главное, она успела вернуться домой прежде, чем проснулся отец.

Вынув из кармана пистолет, она убрала его в ящик комода, сняла накидку и, бросив ее на спинку стула, весело побежала в гостиную.

Здесь она чуть не сбила с ног отца, который, тяжело опираясь на трость, выходил из спальни.

Иден нерешительно попятилась от неожиданности, заметив вопросительный взгляд Прэстона. Ее ладони вспотели.

Едва взглянув на дочь, Прэстон обратил внимание, что она оживлена более, чем обычно. Что-то новое появилось и в ее внешности. Может быть, искристый блеск глаз? Или яркий румянец? Или живость, прежде не свойственная ей? Пожалуй, все перечисленное вместе делало ее сегодня такой необычной и непохожей на себя.

– Куда ты так спешишь, Иден? – усмехнулся он, и снова испытующе посмотрел на нее. – И где ты была, чем занималась, пока я спал? Ты сегодня какая-то необычная.

Сердце ее затрепетало от страха. Ну, вот! Так она и знала. Отец верен себе. Она знала, что он наблюдателен, и не следовало ожидать, что сегодня он окажется другим.

Но что поделаешь, если на ее лице всегда все написано. Как говорится, лицо – зеркало души.

Она не забыла последний поцелуй Зака. Все внутри ее словно загорелось. И хотя ей не нравился ореол таинственности, окружавший молодого человека, при одном воспоминании о нем, ее сердце начинало колотиться, словно пойманная птица.

Как трудно скрыть свои чувства от отца! Но у нее нет другого выхода. Это необходимо.

– Чем занималась? – переспросила она, опустив глаза. Затем посмотрела на свои руки, заметила следы земли и масла под ногтями. – Чем только не занималась, – сказала она, вызывающе глядя на Прэстона. – Почти все время была на воздухе.

– Ты работала в саду?

– Да, можно сказать.

– Мне кажется, земля еще не просохла после дождя.

Ее сердце забилось, она деланно рассмеялась, затем подняла руки и показала их отцу.

– Да, я это сразу почувствовала, когда начала работать. Лучше подождать пока солнце подсушит землю. Посмотри, папа, во что превратились мои ногти.

Она утешалась тем, что не обманула отца хотя бы относительно своих ногтей.

Прэстон кивнул, притянул ее к себе и крепко обнял.

– Во всяком случае солнечные лучи пошли тебе на пользу, – сказал он, погладив ее по плечу. – У тебя еще никогда не было такого румянца.

Иден с облегчением воздохнула.

Судья Прайор стоял у окна своего кабинета и задумчиво смотрел на пристань Чарлстона, где были пришвартованы великолепные корабли. Мысли его были далеко. Воспоминания перенесли его в то время, когда он был гордым и властным капитаном на одном из таких кораблей. Вспомнил он и тот незабываемый день, когда пираты взяли его судно на абордаж. Пока они уносили с борта его корабля все, что того стоило, он, капитан, ожидая казни, стоял перед пиратом Джеком. Однако казни не последовало. За него вступился красивый юноша-пират с черными как полночь волосами и с еще более черными глазами. Только благодаря этому молодому человеку, судья сегодня оставался в живых.

– До сих пор Джек бороздит океаны, – проворчал он, дотрагиваясь до безобразного шрама на губе, оставшегося на память от встречи со старым пиратом. Судья избежал расправы, но ему не удалось уберечься от удара острого пиратского ножа.

– Ну, и что это за человек, которого вы сегодня встретили? – спросил подошедший к нему шериф Коллинз. Поигрывая пистолетами, он уточнил: – Некий Закария Тайсон, говорите?

Судья обернулся и посмотрел на шерифа холодными серыми глазами.

– Да, Закария Тайсон. Это имя я запомню на всю жизнь, – проворчал он, – сегодня я обнаружил, что он поселился где-то недалеко от Чарлстона. Я его встретил в компании Иден Уитни. Скорее всего они соседи.

– Вы хотите, чтобы я послал несколько человек к Прэстону Уитни расспросить об этом человеке? Раз он был с Иден Уитни… – шериф улыбнулся, сверкая белыми зубами, – она сможет привести нас к нему, если вы захотите поговорить с ним.

– Хочу, да. Однако следует быть осторожным, – заметил судья, приглаживая свои седеющие волосы, – этот отставной пират не должен заподозрить, что я ищу его, чтобы допросить. Боюсь, что если он узнает об этом, то даже восхитительная Иден Уитни не сможет удержать его в наших местах. Вы не успеете и глазом моргнуть, как он покинет штат.

Судья повернулся и уставился на шерифа.

– А я не могу этого допустить, – сказал он. – Закария Тайсон – единственный, кто сможет привести меня к пирату Джеку. А я должен найти этого сукиного сына. Его следует остановить не только потому, что он наводит ужас на побережье Атлантики. Если я буду ответствен за поимку пирата, то получу особую благодарность от военно-морских сил.

Он самодовольно улыбнулся.

– Я стану известным человеком. Обо мне напишут во всех газетах.

– И…? Словом, политические причины ясны. Какие же еще причины заставляют вас бороться с мародерствующим пиратом? – спросил шериф, вынимая пистолет из кобуры и носовым платком начищая его до блеска. – Не этот ли шрам на вашей губе. Помнится, вы мне как-то говорили, что он остался вам на память от старого разбойника.