Текст книги "Призраки Белой крепости"

Часть 2
Сантьяго

1 января 2010 года – 9 января 2010 года

Едва сжатие и кручение – неизменные спутники любого портала – прекратились, Алина ощутила невероятный жар. После холодного московского утра контраст был ошеломляющим. Вокруг раздавались крики, стоны, звон оружия, незнакомое рычание, от которого бросало в дрожь. Сумятица и толкотня стояли невообразимые. Ни о каком подобии боевого порядка речи не шло. Глаза отказывались привыкать к кромешной тьме, и от этого какофония звуков, запахов и беспорядочно движущихся тел казалась вдвойне пугающей.

Антон вышел из своего портала рядом с Серебряной. Она чувствовала его присутствие, и это делало ее сильнее. Где-то здесь должны быть ее друзья, родители, ребята, с которыми она когда-то училась. Но найти хоть кого-то было совершенно невозможно. Меч привычно скользнул в руку. Гарда была горячей и обжигала кожу. Алина бросила последний взгляд на любимого и, повинуясь его едва заметному кивку, бросилась вперед, ощущая всем своим существом, что он идет следом. Сегодня он был ее прикрывающим. Он обещал не терять ее из вида, и Алина верила его словам. В пыльном аду, где они очутились, было очень легко сгинуть, исчезнуть, просто раствориться, затерявшись в беснующейся толпе.

Темнота мешала отличить своих от чужих. Алина старалась сфокусировать зрение на куче людей впереди, но ей не удалось разобрать, что они делают – сцепились в смертельной схватке или приветствуют друг друга радостным объятием.

– Алина! Справа! – крикнул Антон, воспользовавшись мыслеречью, так как говорить вслух, даже находясь вплотную друг к другу, было совершенно невозможно. Серебряная резко обернулась, чувствуя, как внутри разгорается искра потенциала. Мышцы налились силой, разум прояснился, страх остался где-то на задворках сознания, плотно скованный волей нити.

Меч взлетел над головой, но предупреждение Антона запоздало. Что-то огромное, дурно пахнущее и очень горячее налетело на нее, словно вихрь, сминая, придавливая к земле. Ребра обожгло болью. Серебряная не сомневалась, что минимум половина из них сломана. В глаза попал песок, вызвав жжение. Рычание раздалось у самого уха. Напрягая все свои силы, воительница изогнулась, пытаясь выбраться из-под огромного зверя – не то волка, не то медведя. Но оборотень держал ее крепко. С каждым мигом его зубы приближались. Это длилось не больше секунды, но Алина не сомневалась, что седых волос у нее на голове прибавилось. Антон кружил вокруг чужака, размахивая двуручником. Он бил животное по спине, но монстр словно не чувствовал ударов. Клинок отскакивал от его шерсти, как от совершенной кольчуги. Однако действия Зеленого отвлекли зверя, что дало Алине шанс. Превозмогая боль в сломанных костях, она напряглась, подобно пружине, вынырнула из-под горячего тела оборотня и моментально вскочила на ноги. Как и Антон, она принялась кружить вокруг чудища, но так же, как и ему, ей больше приходилось уклоняться от острых клыков, нежели нападать.

– Отвлеки его! – крикнул Зеленый.

– А я что делаю? – даже в мысленном голосе чувствовалось напряжение. Зловонное дыхание зверя касалось кожи Алины, вынуждая ее пятиться назад, содрогаясь от отвращения и страха. Выполняя просьбу любимого, Серебряная принялась размахивать мечом с удвоенной силой, прекрасно понимая, что это бессмысленно. Такое чудовище не одолеть с помощью жалкой железки, в которую вдруг превратилось верное оружие, не раз спасавшее жизнь и ей, и ее друзьям.

В желтых глазах оборотня горела огнем ненависть. Она жгла не меньше раскаленного песка под ногами. Но Алина сдаваться не собиралась. Если Антон попросил отвлечь зверюгу на себя, значит, у него есть план. Несколько выстрелов разорвало воздух. Тело волка вздрогнуло и на миг застыло. Алина отшатнулась от оскаленной пасти. Из-за смрада кружилась голова, боль в груди заставляла скрипеть зубами. Еще два выстрела… Алина помнила из общих собраний, что оборотни, как и любая другая нечисть, боятся огня, но про огнестрельное оружие там ничего не говорилось. Оно и понятно: земляне не успели изобрести порох к моменту начала Великой Войны. Антон, паливший во врага практически в упор, был в своем роде экспериментатором.

Волк явственно зашатался. Из многочисленных отверстий в его шкуре, оставленных пулями, ручьями текла густая кровь. Песок под ногами стал таким же черным, как воздух вокруг.

«Значит, у них даже кровь черная», – подумала Алина, вновь бросаясь на врага. Теперь, когда она увидела, что монстр уязвим, в ней проснулся оптимизм, граничащий с безумием, которое рождается в миг смертельной опасности. Она не успела приблизиться к противнику ни на шаг, когда шерсть у него на загривке вспыхнула, словно свечка. Серебряная упала на землю, рассчитывая, что песок спасет ее от всепожирающего пламени. Брови и ресницы безнадежно обгорели, на лице появилось несколько болезненных ожогов. Через пять секунд от оборотня осталась лишь кучка пепла, которую разнесли в разные стороны ветер и ботинки сражающихся.

– Цела? – спросил Антон, подползая к возлюбленной.

Над головой что-то громыхнуло. Кто-то еще решил воспользоваться автоматом.

– Стас! – мысленно крикнул Антон, обращаясь к главе своей группы как к генералу, так как лишь генерал мог услышать любого из своих воинов независимо от того, сколько километров их разделяло. – Оборотни боятся ружей. Как и вампиры, они загораются от пуль, но выстрелить надо несколько раз!

– Знаю, – отозвался Черный, – уже проверил. Вы целы?

– Да, – хором откликнулись Алина и Антон. Они вновь были на ногах. Огромный мужик не меньше трех метров росту несся прямо на них, размахивая гигантской булавой. Антон пригнулся, уходя от удара, но острый металлический шип прошил его руку от плеча до локтя.

Алина бросилась под ноги нападавшему, но поскользнулась на чьей-то крови и рухнула на живот. От боли потемнело в глазах. Булава стремительно опускалась прямо ей на голову. Серебряная дернулась, замахнувшись мечом. Что-то теплое брызнуло прямо в лицо. Великан заваливался на одно колено. Антон не растерялся и выпустил в мужика автоматную очередь. К огромному удивлению, человек вспыхнул так же, как перед этим зверь.

– Они все оборотни, – ошеломленно проговорил Зеленый. – Даже те, которые выглядят как люди!

– Вижу, – ответила Алина. Ее снова обожгло, но в этот раз огонь причинил меньший ущерб, так как основной его напор пришелся на части тела, скрытые защитным костюмом. Антон протянул девушке руку и помог встать.

Тучи песка, поднятые в воздух тысячами ног, делали тьму не просто давящей, а настолько густой и непроницаемой, что казалось, будто скоро здесь совсем не останется места для твердых человеческих тел. Или они превратятся в сплошные песчаные валуны, неспособные сделать ни шагу. Алина чувствовала, как ноют ее раны, и подумала, что еще ни в одном сражении она не умудрялась получить столько травм за неполные пятнадцать минут. Антон поддерживал ее за локоть. В его глазах Серебряная отчетливо увидела страх за нее. Зеленый предпочел бы спрятать возлюбленную где угодно, лишь бы только подальше отсюда. Ровно секунду они смотрели друг на друга, презрев опасность, не в силах отвести взгляд, пока новая волна оборотней, словно прилив, не хлынула к ним, сметая тех, кто стоял вокруг. Антон больше не брался за меч, в этом бою им много не навоюешь. Алина последовала его примеру и приготовила автомат, но прекрасно понимала, что патронов надолго не хватит. К тому же риск попасть в своих вампиров был слишком велик. А каждый немертвый сейчас находился на особом счету. Если кто-то и мог соперничать в силе и ловкости с оборотнями, то только они.

Мощный магический удар сотряс землю. Колебания энергии были так велики, что волосы на голове встали дыбом. Алина инстинктивно отшатнулась, но тут же взяла себя в руки. Это могло быть заклинание кого-то из защитников Земли. Но сказать точно не смог бы самый опытный воин.

Чьи-то зубы лязгнули в угрожающей близости. Алина выстрелила, стараясь целиться настолько метко, насколько в такой ситуации было возможно. Чья-то пуля просвистела в паре сантиметров от ее виска, лишь чудом не задев девушку и не отправив к праотцам. Наверное, в общей толкотне, похожей на хаос, многие падут от рук своих же товарищей.

Тигр, огромный, с острыми, длинными клыками, шел, рыча и присаживаясь на задние лапы, готовый к прыжку. Алина устремилась навстречу, стремясь подойти как можно ближе, чтобы уменьшить вероятность промаха, но кто-то опередил ее, подлетев к животному с мечом, казавшимся всего лишь жалкой детской игрушкой рядом с совершенными машинами, созданными для уничтожения. Зверь приподнялся на задние лапы и, словно играючи, откусил несчастному голову. Алина почувствовала, как подкатывает тошнота, и спустила курок. Очередь прошила не успевшее упасть обезглавленное тело и настигла тигра, вмиг превратив в груду пепла.

Серебряная огляделась по сторонам, рассчитывая увидеть в паре шагов от себя Антона, но его нигде не было. Сражающиеся или мечущиеся в панике бойцы оттеснили их друг от друга.

– Антон! – мысленно закричала Алина, зная, что если он не слишком далеко, то непременно услышит и откликнется. Но ментальный эфир оставался нем. Даже обычных возгласов Хадижи, так и не научившейся владеть своими чувствами, слышно не было. Генерал тоже молчал, не давая указаний, видимо, слишком был занят собственной схваткой.

Алина бросилась на подмогу крохотной воительнице, которую совершенно точно видела впервые. На виске незнакомки горел знак Дарины. Девушка едва успевала отклоняться от острых зубов, а вот о безжалостных когтях она совсем забыла, и они терзали тело бессмертной, превращая защитный костюм в лохмотья.

Алина выстрелила, практически не целясь. Она не могла смотреть на то, как монстр разрывает в клочья человеческое существо, во много раз уступающее ему по силе и проворству. Лев (а это был именно лев) взорвался снопом искр, но выстоял после первой серии выстрелов. Заметив новую, гораздо более опасную жертву, он устремился к ней, на ходу сметая несчастную воительницу, и без того едва державшуюся на ногах. Алина снова нажала на курок, но услышала лишь щелчок. Ей следовало перезарядить автомат, но времени на это не осталось. Откинув бесполезное оружие за спину, она опять выхватила меч.

Удар, еще удар. Она успела уклониться от страшного прыжка, проскользнув у чудовища под брюхом и, ловко развернувшись, вонзила клинок в незащищенную грудь. Меч вошел по рукоять. Зверь захрипел и стал падать со страшной скоростью. Серебряная перекатилась на спину, прежде чем лев, обернувшийся коренастым мужчиной, упал туда, где она только что стояла, накрыв своим телом ее оружие. Не медля, девушка принялась переворачивать мертвеца – остаться без меча и патронов в самой гуще схватки было равносильно смерти, а умирать в ее планы не входило, по крайней мере, не сегодня. Ей почти удалось извлечь клинок из брюха оборотня, когда фиолетовую нить в знаке обожгло жгучей болью. И лишь на миг позже огнем взорвалась розовая.

Где бы сейчас ни были Влад и Хадижа, они получили очень серьезные раны.

На лице выступила испарина. Алина боролась с дурными предчувствиями и приступом внезапной слабости, боль в руке и виске, где пульсировал знак, причиняла больше мучений, чем все собственные раны вместе взятые.

– Влад, Хадижа, – повторяла девушка, глотая слезы, но прекрасно понимала, что ничем не может помочь друзьям.

Меч снова оказался в руке. Серебряная потянулась к автомату: надо было перезарядить оружие, прежде чем новый враг окажется слишком близко. Что-то толкнуло в бок, и, выронив коробку с патронами, Алина покатилась по земле, глотая смешанный с пеплом и пропитанный кровью песок. Когда ей удалось замедлить движение, она тут же вскочила, радуясь, что меч остался при ней. Ножи, кинжалы, дротики и духовые ружья, входившие в стандартное вооружение воителя, были смертоносны в опытных руках, но здесь и сейчас ничем не могли помочь.

Огромная женщина с перекошенным лицом надвигалась на нее, размахивая в воздухе какой-то железякой. Ничего подобного Алина раньше не видела. Воительница сделала несколько шагов назад в надежде найти что-то, способное прикрыть спину в случае нападения других монстров. Двух врагов за раз ей не одолеть, даже вложив всю силу потенциала в один-единственный рывок. Но ничего подходящего поблизости не было.

Женщина бросилась вперед, Алина увернулась. За спиной послышалось разъяренное сопение. Еще один зверь… Ловко маневрируя, воительница ринулась вправо, туда, где во тьме мерцало несколько огней явно магического происхождения. Они едва тлели, но от них исходило сияние светлой магии. «Если бы только добраться…» – мелькнуло в голове. Но расстояние было слишком велико для того, у кого на хвосте висело двое врагов. Одного надо убить любой ценой. Отступив еще на пару шагов, Алина сорвала с пояса первый попавшийся артефакт, надеясь, что это что-то огненное, и швырнула его в зверя. Волк подлетел метра на четыре и взвыл так, что душу обдало холодом, но огонь не вспыхнул. Артефакт боли – весьма действенная вещь, когда речь идет о живых существах, но что он мог против нечисти? Монстр уже вновь стоял на четырех лапах и готовился к броску. Тетка со странным мечом прибавила скорость. Алина пятилась назад, боясь оступиться. Падение решило бы ее участь в несколько недолгих, но наверняка мучительных секунд. Розовая нить в знаке запульсировала, готовая вот-вот порваться. Это отвлекло Серебряную. Секундная заминка и… гигантские челюсти сомкнулись на ее плече. Собрав в кулак последние силы, Алина дернулась, оставив кусок собственной кожи в пасти чудища. Оставалось благодарить судьбу, что зверь не успел запустить свои клыки глубже. От раны, не такой уж и большой, по телу прокатилась волна жара, которая тут же сменилась онемением.

– Они еще и ядовиты, – с отчаянием пробормотала Серебряная, чувствуя, как цепенеет тело, а мысли начинают путаться.

Фиолетовую нить пронзила новая вспышка боли. Розовая уже даже не пульсировала, она мелко дрожала, норовя выскользнуть из общего плетения и исчезнуть навсегда. Если так пойдет дальше, поняла Алина, то вскоре лишь трепыхание нитей раненых друзей будет напоминать о том, что ее собственное тело все еще живо.

Как ей удавалось отражать удар за ударом жуткой женщины и еще уворачиваться от клыков неугомонного зверя, Серебряная не знала. Тренированные мышцы реагировали на опасность сами, но каждое следующее движение давалось все с большим трудом. Мысли превратились в вязкую кашу, текущую по темным лабиринтам мозга. Алина не понимала, что делает и зачем. Иногда вместо женщины с железкой в руке перед ней возникала бесформенная груда тьмы. Приходилось встряхивать головой, чтобы не поддаться видению. Это отвлекало и ослабляло. С каждой секундой Алина становилась все более уязвимой.

Паника, какой она еще никогда не испытывала, накрыла девушку, словно цунами, приводя в чувства. Она метнулась навстречу волку, сочтя его противником менее опасным, и уже испытанным маневром бросилась на землю ровно в тот миг, когда зверь прыгнул. То, что получилось в первый раз, удалось и во второй. Меч пронзил брюхо животного, превратив его во вполне обычный труп молодой девчонки, внешне едва ли старше самой Алины. Женщина издала сдавленное шипение и с удвоенной энергией бросилась вперед. Измотанное усилием тело воительницы не желало подчиняться. Словно в полусне Алина поднялась с земли. Колени дрожали. Оружие казалось слишком тяжелым. Она знала, что должна поднять его, но не помнила зачем. Сознание выключилось, мир вокруг превратился в черный туман, сквозь который проскальзывая отдельные образы. Серебряная переступила с ноги на ногу и тут же упала, споткнувшись обо что-то твердое. Падение длилось очень долго, словно в замедленной съемке. Сгруппироваться сил не хватило, но боли от соприкосновения с утрамбованным песком не последовало. Тело онемело окончательно, даже знак уже не беспокоил. Коснувшись головой чего-то мягкого, девушка устало закатила глаза и лишь теперь заметила, что лежит на чьей-то груди. Она бросила взгляд на лицо павшего, которое показалось ей знакомым, но сосредоточиться, чтобы вспомнить имя этого человека, она не могла.

– Дочка, – прошептали бледные губы мужчины. Он хотел сказать что-то еще, но губы его не слушались. Алина издала странный, шипящий звук, который должен был означать слово «отец». И тут же зажмурилась: острый меч летел прямо на нее. Она не хотела видеть своей смерти, хоть и не испытывала больше страха…

Не последовало ни удара, ни боли.

«Как быстро, – промелькнуло в голове, – я думала, умирать больнее».

– Эрхоса касата![1]1
  Хватай девчонку!


[Закрыть] – проскрежетало над головой.

Следовало, наверное, открыть глаза, чтобы поприветствовать ангелов или, судя по рычащим неприятным звукам, которые издавали эти существа, скорее, бесов, встречающих ее за гранью, но совладать с отяжелевшими веками не получилось, и Алина оставила всякие попытки. Она уже умерла, так какая разница, отвечает ли ее поведение правилам вежливости? Мысли вяло стучались о черепную коробку, не вызывая даже отклика эмоций. «А какие, собственно, эмоции могут быть у трупа? – вопросила более здравая часть сознания и тут же ответила сама себе: – Правильно, никаких».

Алине показалось, что ее тело (или то, что это тело сейчас заменяло) оторвалось от твердой поверхности. Ей грезилось, будто она летит. Очень хотелось посмотреть на небывалое зрелище – раскинувшуюся далеко внизу землю, но что-то по-прежнему мешало.

– Оставьте ее! – крик показался ей оглушительным.

От визгливых интонаций заболело место, которое Алина привыкла называть головой, но сейчас была не вполне уверена, что органы у нее по-прежнему на своих местах. И тем не менее неприятные ощущения придали немного сил. Алина напряглась и открыла глаза. Если место, где она сейчас находилась, располагалось за гранью, то оно нисколько не отличалось от того, где она была несколько минут назад. Та же тьма, тот же песок, в воздухе энергетический флер от использованных заклятий и магических артефактов, вокруг гигантские люди, которых почему-то стало очень много, и еще больше диковинных зверей. Разве что угол зрения немного изменился. Алина словно стала выше.

Серебряная уже хотела снова закрыть глаза, так как ничего интересного, на чем хотелось бы остановить взгляд, не заметила. Даже истеричный голос больше не терзал ее уши, а значит, она могла спокойно отдохнуть от земных трудов – в конечном итоге ведь именно это обещают в загробной жизни. Но веки отказывались опускаться. Алина увидела, как в толпу, состоящую из людей-гигантов и животных, влетела маленькая женщина с каштановыми развевающимися за спиной волосами. Ее одежда, точно такая же, как на Алине, была изодрана. Лицо покрывала корка запекшейся крови. Тонкие пальцы шатенки кинули в толпу врагов какой-то камень. Несколько Гулливеров тут же превратились в огненные столбы и через миг исчезли, но другие ринулись навстречу женщине, лязгая оружием или зубами. Но она умело лавировала и уклонялась, не позволяя достать себя. Алина не сомневалась, что незнакомка стремится прорваться к ней, и даже была уверена, что уже когда-то видела ее хрупкую фигурку, смотрела в полные злобы глаза, слышала визгливые интонации в пронзительном голосе…

Резкая боль в области груди на миг вернула ясность сознания. Серебряная узнала окруженную оборотнями Соню. Понимание обрушилось на нее, словно ушат холодной воды. Она все еще жива и почему-то висит в воздухе, а ее сломанные ребра сдавливает нечто твердое. С трудом опустив глаза, девушка разглядела волосатую жилистую руку, явно принадлежащую мужчине. Она дернулась, считая, что движение вышло очень сильным, и рука хотя бы ослабит хватку, но вместо этого лишь новая вспышка боли пронзила ее грудь. Опять огонь опалил кисть и висок – пылали розовая и фиолетовая нити. Вернулась дурнота. Значит, парализующее действие яда, проникшего через слюну оборотня ей в кровь, кончается. Алина принялась брыкаться изо всех сил, отчего боль стала почти невыносимой. Соня все еще отчаянно сражалась, но с каждым новым шагом, который делал пленивший Серебряную захватчик, расстояние между подругами увеличивалось. И вот темнота окончательно поглотила медные кудряшки Красной. Теперь Алина видела лишь бессчетные полчища чужаков, в лапах которых она на свое несчастье оказалась.

С решимостью отчаяния воительница совершила еще один рывок, понадеявшись, что ловкость заменит ей силу. Но крепкие руки не собирались выпускать свою ослабевшую, неспособную нормально сопротивляться добычу.

– Дортер касата ха но[2]2
  Выруби девчонку прямо сейчас.


[Закрыть], – прорычал один из монстров.

Теперь Серебряная понимала, что слышит не разговор ангелов или бесов, а всего лишь речь жителей Эрагаджуа. Что-то тяжелое упало ей на голову. Алина почувствовала, как по виску потекла теплая жижа. Прежде чем чернота накрыла ее, красную нить пронзило раскаленной иглой, а потом наступило спасительное небытие без начала и конца, без света и тени, без страхов и сомнений. Но главное – в этой блаженной черноте не было боли.

Пробиться к предпортальному городу так и не удалось. Маргарита (а вместе с ней цвет воинства Земли) оказалась заперта внутри разрушенных стен. Взять баррикады приступом у оборотней пока не получилось, и, судя по изредка поступающим от Полярной Звезды сообщениям, звери отступили на безопасное расстояние, приготовившись держать осаду. Основные силы врага двинулись в обход и с потрясающей воображение скоростью преодолели несколько сотен километров до оазиса, куда обычно прибывали «защитники» и «летучие», желающие оказаться поближе к порталу. Именно там они встретились с подкреплением землян и хоть не разбили их на голову, но изрядно помяли.

Помешать огромным войскам Эрагаджуа свободно перемещаться защитники города, некогда построенного Сантьяго, не могли. Они были окружены, заперты, ослаблены. Многие из них пали или бесследно исчезли, словно растворившись во тьме. Больше всего жертв оказалось среди вампиров. Гибель Ванессы, очень сильной и опытной колдуньи, подкосила боевой дух, да еще и состояние Иоанна оставалось крайне тяжелым. Маргарита отчаянно нуждалась в помощи коллеги, но залечить его раны не умела. Целителем, как и все темные, она была никудышным.

В результате первого дня боев предпортальный город полностью оказался отрезан от армии землян, которая цеплялась за каждый миллиметр безжизненной пустыни, стараясь не подпустить врагов к населенным смертными пунктам. Благо Сахара была огромна, а портал, расположенный в самом ее центре, терялся в бескрайних песках. Оборотни выбрали тот же путь, что и во времена Великой Войны, и теперь двигались на юг вглубь Африки. Именно там Линда расположилась со своими людьми и воителями других магов, среди которых еще недавно были не только друзья, но и политические противники. Казалось, логичнее атаковать север, где находились более развитые государства и плотность населения была выше. Но оборотни категорически не выносили больших скоплений воды, а потому старались избегать морей и океанов, пока это представлялось возможным. Красное и Мертвое моря до поры служили надежной защитой для Евразии, а Тихий и Индийский океаны оберегали другие континенты. Кроме того, иномиряне были плохо осведомлены о географии Земли, а главное, знать не знали о расположении основных экономических и политических центров планеты.

Первый бой длился всего три часа, но потери были грандиозными. Даже приблизительные подсчеты наводили тоску и внушали упаднические настроения самым заядлым оптимистам. Линда приказала войскам отступать, когда стало очевидно, что противник им не по зубам. Она планировала использовать дневник Сантьяго и отыскать древнюю крепость, еще до Великой Войны принадлежавшую Джейзи Джимме. Волшебница знала, что Испанский Дьявол втайне от всех заново отстроил ее, постаравшись предать стенам и камням былое величие, а потом многие столетия посещал его как самую дорогую сердцу святыню. Если верить записям в дневнике, крепость была огромной: ее башни возвышались над песками на многие десятки метров, а стены были практически неприступны. Но Линду привлекало другое. Твердыню охраняла магия Сантьяго, а это значило, что более надежного убежища сейчас не сыскать во всем мире. Конечно, несмотря на гигантские размеры, разместить всех внутри стен не удастся. Но если быстро найти оплот колдунов древности и получить небольшую фору, есть шанс применить заклятие увеличения пространства. В конце концов, на такую волшбу требуется не слишком много времени.

Думать о том, чтобы помочь Маргарите, не приходилось. По правде говоря, Полярную Звезду и людей, запертых вместе с ней, все уже записали в длинный список потерь. Но открыто об этом не говорили. Временно должность второго главнокомандующего занял Донг Темный Воин. Он нравился Линде значительно меньше своей коллеги, но приходилось признать, что он умнее, хитрее и опытнее.

Разбитые, израненные, одетые в лохмотья бравые воители продирались сквозь пески в поисках древнего убежища. Оборотни дышали им в спину, но больше не приближались. Видимо, они тоже получили хороший урок и поняли, что не у них одних есть клыки. Вслед за теми, кто был в состоянии передвигаться самостоятельно, на колдовской тяге тащились повозки, груженные ранеными. С ними постоянно присутствовал кто-то из светлых магов, стараясь исцелить и облегчить боль. Тех, кому помочь было нельзя, отдавали на попечение темным, и вскоре они возвращались в строй, но уже в качестве вампиров, ничего не помня о своем прошлом, но горя решимостью бороться до второго, окончательного конца.

Группа Стаса плелась рядом с одной повозкой. В ней бледный, как простыня в пятизвездочном отеле, лежал Влад. Вот уже двое суток он не приходил в сознание. Рана, нанесенная вражеским ятаганом, гноилась, вызывая лихорадку и бред. Почти все оружие оборотней было пропитано сложными, многосоставными ядами. По большей части сами по себе они не приводили к смерти, но, попав в ослабленный после травмы организм, вызывали сильнейшее воспаление, которое и сводило воителей в могилы. Вампиры не могли подхватить сепсис, но им тоже приходилось тяжело. Они воспламенялись от соприкосновения с некоторыми составами, с помощью которых в темном мире закаляли сталь. Как опытным путем выяснили земляне, для самих оборотней он был совершенно безопасен. Несмотря на некоторое сходство с вампирами, это были существа иного плана: сильнее, быстрее, намного менее уязвимые, но, главное, неспособные испытывать страх и переживать ни за себя, ни за других, что в бою давало серьезное преимущество.

К счастью, убить их можно было не только огнем, но и мечом. Отрубленные части тела у перевертышей не прирастали назад, а самые тяжелые раны, особенно в голову, часто оказывались смертельными. К сожалению, этого было явно недостаточно, чтобы у вампиров появилась фора.

Иногда состояние Влада немного улучшалось, и он погружался в тяжелый сон. В непродолжительные светлые периоды температура падала, а испарина, все время покрывавшая лоб больного, исчезала. Рядом с Фиолетовым сидела Соня. Ей тоже досталось во время схватки. Но кровь Красной была лучше защищена от проникновения всевозможных ядов. Будучи ребенком, которому не повезло родиться в замке Сантьяго, она прошла особую подготовку. Испанский Дьявол делал детей своих воителей невосприимчивыми к действию большинства отравляющих веществ. Он вводил их в маленьких дозах через рот или вену. Иногда это приводило к трагедиям и считалось антигуманным даже в коалиции Смерти. Но факт оставался фактом. К моменту, когда юноши и девушки достигали совершеннолетия и приходили на ритуал, чтобы получить знак воителя, все они были практически неуязвимы перед любыми попытками себя отравить. В такой жестокости, как выяснилось, был смысл. Сантьяго помнил о том, что позабыли остальные, а именно – о любви оборотней и их хозяев к использованию в бою смертоносных зелий. Сейчас его бесчеловечные эксперименты, которые она когда-то проклинала, спасли Соне жизнь. Тяжелейшее ранение в живот могло закончиться печально. Даже царапина порой приводила к гибели. Тот же Влад никак не мог отправиться от удара в бедро, а ведь обычно для воителя это сущая ерунда.

Третьей в повозке лежала Хадижа. Ее правый бок покрывали ужасные рваные раны, большая часть которых за три дня успела затянуться, но некоторые продолжали кровоточить. В целом состояние Розовой расценивалось как стабильное, и, если бы не одно весьма неприятное обстоятельство, она могла бы путешествовать самостоятельно. Причиной вынужденного постельного режима стали периодические приступы слабости, временами переходившие в полный паралич. Они возникали внезапно и проходили примерно через пять минут. Это странное явление было последствием ядовитых веществ, находящихся в слюне оборотней. При укусе они попадали в кровь жертвы, обеспечивая ее неподвижность. Чем больше укусов получал человек, тем дольше проявлялись неприятные симптомы. Хадиже досталось не меньше десятка. Маги-целители обещали, что она полностью поправится дней через пять, если, конечно, они у нее будут.

Антону тоже не повезло. Рука, поврежденная булавой перевертыша, все еще оставалась отечной. Но то ли яда на оружии не было, то ли у Зеленого имелся природный иммунитет – в любом случае его рана затягивалась, пусть и медленнее, чем обычно.

Лиза, Стас, Роберт и Максим в этой суматошной битве не пострадали и потому спокойно вышагивали рядом, сохраняя траурное молчание. Настроение в группе царило более чем мрачное. И причиной этого стала не только, вернее, не столько рана Влада. В выздоровление Фиолетового все свято верили, что бы там ни говорили наделенные даром мудрецы. Причиной апатии и тоски послужило отсутствие Алины. Ее не было ни среди живых, ни среди раненых. Но каждый из членов группы чувствовал присутствие ее нити в знаке. В первые сутки она сильно пульсировала и горела, но постепенно неприятные ощущения прошли. Это позволяло надеяться на то, что состояние Серебряной улучшилось и опасность миновала. Однако гипотетическое выздоровление Алины не отвечало на вопрос о том, что с ней произошло. Последнее, что друзья знали наверняка, – группа оборотней в человеческом обличье утащила девушку куда-то в сторону портала. Соня видела это своими глазами и даже пыталась помешать, что чуть не стоило ей жизни. Если бы не своевременная помощь Макара Кузнецова, их группа поредела бы еще сильнее. Предполагать, что оборотни по доброте душевной оставили Серебряную в живых да еще и вылечили, было бы наивно. Это противоречило всему, что земляне знали о мире Эрагаджуа. Так, может, Алине все-таки удалось вырваться? Или что-то случилось с магической основой знака, и друзья больше не чувствовали, что происходит с серебряной нитью на самом деле? В первый день они все время прикидывали варианты, а потом перестали. Максим, презрев усталость и не ощущая боли от ран, носился взад-вперед, переходил от группы к группе, от команды к команде, выведывая, выспрашивая, ища. Но все безрезультатно. Видя глубокое горе Антона, граничащее с отчаянием, Стас воспользовался генеральскими привилегиями. Он останавливал всех подряд и задавал бесконечные вопросы. Никто не видел Алины. Никто о ней не слышал. На мысленные призывы Серебряная не откликалась. Черный, который как глава группы чувствовал примерное местонахождение и физическое состояние своих людей, не мог сказать ничего определенного. Впервые за пятьсот лет чувства, естественные для воителя его ранга и уровня, подводили.