Текст книги "Алые небеса Сеула"

Катерина Райдер, Лина Ро
Алые небеса Сеула

별은 바라보는 사람에게 빛을 준다.

Звезды светят тем, кто на них смотрит.

Copyright © Катерина Райдер, Лина Ро, 2024

© Yasha Wang, иллюстрации на обложку

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1
Ким Соджин

5:42

– Приветствую. Меня зовут Ли Соджин. Здравствуйте, я Ли Соджин, рад быть здесь. Мое имя Ли Соджин, надеюсь на наше плодотворное сотрудничество. Председатель Пак, я Ли Соджин, обещаю усердно трудиться на благо компании «Пак-Индастриал». Ли. Со. Джин… – в сотый раз повторяю я, стоя перед запотевшим зеркалом в ванной.

Мутное отражение, глядящее исподлобья, не улыбается. Пусть тон, с которым я вновь и вновь проговариваю приветственную речь, мягкий, радушный. За годы скитаний, вынужденный скрывать настоящее имя, постоянно переезжать с места на место и менять не только профессии, но и сущности, я овладел искусством лицедейства в совершенстве. Можете ли вы смотреть на любимого человека с пылающей ненавистью в глазах? А клясться заклятому врагу в преданности, да так, чтобы у того сжималось сердце от вашей искренности? Прикинуться директором крупной зарубежной компании? Сыграть похмельного бродягу? Выпускника старшей школы? Недалекого, но милого студента, подрабатывающего бариста по выходным? Полицейского? Курьера? Дизайнера женской одежды? Почтальона? Сотрудника дорожной службы или медбрата? Женатика? Вдовца? Кто-то похуже? А почему, собственно, нет, всякое случается. Альфонса? И даже священника! Сомневаюсь. Знаете почему? Чтобы вжиться в новое «я», недостаточно пролистать пособие для «чайников» и нацепить соответствующий ситуации костюмчик. Нужно задвинуть собственную личность так глубоко, чтобы после самому пришлось вспоминать, кем ты являешься в действительности.

Приступим. Меня зовут Ли Соджин. Поправка. Ближайшие пару месяцев именно это имя будет красоваться на новеньком, буквально сутки назад напечатанном удостоверении личности. Что, несомненно, риск. Ведь при рождении меня действительно назвали Соджином. Ну так уж совпало: чтобы пробраться в «Пак-Индастриал», крупнейшую корейскую корпорацию в сфере информационных технологий, приходится заимствовать биографию реально существующего человека, успешного программиста, сейчас живущего в Штатах.

Зачем такие сложности, ведь я – отличный специалист в любой сфере! Да-да! И это не хвастовство, факт! Ответ до банального прост – месть. Пятнадцать лет назад некий Пак Бёнхо, человек, начисто лишенный чести и моральных принципов, в погоне за властью отнял у меня самое ценное – семью, а вместе с ней и будущее. Теперь же я намерен выставить подонку счет, и, клянусь, он заплатит сполна!

6:30

В спальне надрывается будильник, напоминая о важности сегодняшнего дня. Сердце на мгновение сжимается. Во рту появляется вяжущий привкус сомнений.

Когда долго чего-то ждешь, стремишься к этому всей сутью, наступление часа икс порождает в душе тысячи противоречий, вынуждая медлить, а нередко и вовсе пятиться. Возможно, поэтому я встречаю рассвет с покрасневшими от бессонницы глазами. Поэтому уже сорок минут кряду повторяю одни и те же слова. И в очередной раз задаю себе вопрос: готов ли ты, Ким Соджин, дойти до конца, зная, что в ходе твоих действий пострадают люди?..

7:30

Полчаса до выхода из отеля. Ехать по пробкам в центр – благо всего несколько кварталов.

На прикроватной тумбе тоскливо поблескивает снятый несколько минут назад пирсинг – очередная жертва во имя цели. Рубашку застегиваю наглухо. Галстук повязываю туго. Пиджак, купленный в брендовом магазине, сидит как влитой, но мне неудобно – я привык к более свободной одежде.

Завтрак скудный: заваренный наспех рамён[1]1
  Рамён (라면) – популярное блюдо, одним из основных ингредиентов которого является пшеничная лапша. (Здесь и далее все примечания без указания на то, чьи они, принадлежат автору.)


[Закрыть] и пакетик кимчи[2]2
  Кимчи (김치) – широко известное блюдо корейской кухни: острые квашеные овощи, в основном – пекинская капуста.


[Закрыть]. Денег достаточно и на обед в ресторане, и на оплату дополнительного обслуживания номеров, но лишний раз общаться с персоналом не входит в мои планы, ведь если все получится – нет, когда все получится, – никто не должен понять, откуда сквозит.

Есть несколько правил, которым я следую на протяжении последних пятнадцати лет, чтобы оставаться призраком.

1. Не называть настоящее имя.

2. По возможности избегать места скопления людей с обилием камер видеонаблюдения.

3. Скидывать взломанные кредитки сразу после оплаты.

4. Используя подставную личность, внедрять в образ заметный, но абсолютно несвойственный мне акцент любого толка, будь то деталь внешности, речевой диалект или ложная информация, путающая следы.

5. В обычной жизни не выделяться. Темные вещи, бейсболка до глаз, солнечные очки, маска и мотоциклетный шлем – лучшие друзья.

6. Кстати, о друзьях: ни с кем не сближаться. Опасно для обеих сторон!

7. Не рассказывать реальные факты из биографии. Вообще ничего не рассказывать! С «мимо проходящими» говорить как можно меньше, без ярко выраженной интонации.

8. Не пить алкоголь в компании, можно ненароком потерять контроль и нарушить предыдущий пункт.

9. Не задерживаться подолгу на одном месте. В среднем я переезжаю из района в район – раз в шесть недель, из города в город – каждые полгода.

10. Не встречаться с одной девушкой дважды.

Ладно, если кандидатка – огонь, десятый пункт можно опустить, но лишь на пару свиданий. Главное – внимательно следить за телефоном девицы, а то глазом моргнуть не успеешь, а твое фото уже постят в социальной сети.

И самое важное: никогда не забывать, кем ты был, кто ты есть и кем мог стать, если бы не Пак Бёнхо!

Именно это правило не позволило мне сгинуть в трущобах Пусана, куда я бежал в возрасте тринадцати лет. Оно держало мой дух на плаву в самые темные времена, придавало сил, упорства, терпения. И вот теперь, в двадцать восемь, я вернулся в Сеул, чтобы разрушить построенную на костях империю Пака до основания!

8:05

При устройстве на работу в «Пак-Индастриал» все соискатели проходят четырехэтапный отбор. Первый шаг – отправка резюме по почте, если вы не получили приглашение из самой компании. Второй – собеседование по телефону. Третий – выполнение тестового задания на общем конкурсе, и, наконец, личное интервью с руководством.

Сегодня, ровно в девять утра меня и еще нескольких человек, претендующих на должность ведущего программиста, ждет тест.

Добираться решаю на такси. Намеренно прошу водителя припарковаться в проулке за торговым центром, примерно в полукилометре от здания корпорации – здесь нет камер видеонаблюдения.

Несмотря на вынужденную пешую прогулку, времени предостаточно, поэтому можно выпить кофе. Фургончик экспресс-обслуживания стоит прямо у пешеходного перехода. Народу немерено. Впрочем, ничего особенного – суетливый Сеул в утренний час пик. И все же сегодня мой взгляд цепляется за нечто нетипичное – девушку, остро выделяющую из серой массы офисных работников в накрахмаленных рубашках и строгих юбках мышиного цвета.

В чем ее примечательность? Хотя бы в том, что она иностранка. Да и внешний вид девицы, мягко сказать, не соответствует будничному утру, скорее, глубокой тусовочной ночи. Сетчатая кофта поверх открытой майки дает исчерпывающее представление относительно аппетитных форм, какими корейские девушки похвастаться не могут. Узкие джинсы, чудом не трещащие по швам на крутых бедрах. Красные туфли на высоком каблуке. Все это в совокупности с европейской внешностью, щенячьим взглядом огромных карих глаз и волнистыми локонами, обрамляющими бледное лицо примерно до подбородка, заставляет мужчин столбенеть и сталкиваться друг с другом.

Стадо баранов выглядит до предела комично. Однако туристка повышенного внимания корейцев не замечает. Испуганно озираясь по сторонам, мечется туда-сюда вдоль перехода с огромным чемоданом наперевес, периодически останавливая прохожих, тычет пальцем в буклет с картой и бегло бормочет что-то, кажется, по-английски. В общем, зрелище забавное, но достаточно быстро мне наскучивающее.

Отвлекаюсь от «дорожной драмы». Забираю кофе. Бросаю краткий взгляд на часы – восемь тридцать. Отлично. Успеваю. Направляюсь к пешеходному переходу, мысленно повторяя зазубренные слова: «Здравствуйте, меня зовут Ли Соджин и бла-бла-бла», – как вдруг иностранка сходит с привычной орбиты (я наблюдал за ней достаточно, чтобы просчитать наиболее безопасный путь обгона). А в следующую секунду мне прилетает металлическим уголком чемодана по колену, да так больно, что я не то шиплю, не то рычу, не то готов завопить на всю улицу.

Девушка резко оборачивается, хлопая длиннющими ресницами, и начинает путано извиняться. Английский. Определенно. Как же обычно обращаются к женщинам в Штатах?

– Все в порядке, мисс, – приветливо отвечаю так, как полагается – я же могу «спик инглиш»[3]3
  Speak English (англ.) – говорить по-английски. (Прим. ред.)


[Закрыть], – вместо того чтобы дать по ушам неуклюжей, ведь душка Ли Соджин должен вести себя образцово. – Но, если не хотите попасть в подобную ситуацию снова, советую уйти с перехода, утром тут слишком многолюдно.

– О боже! – взвизгивает иностранка. – Вы говорите по-английски?! Наконец-то хоть кто-то меня понимает!

И я довольно улыбаюсь: кому не понравится, когда красивая девушка смотрит на тебя с неподдельным восторгом? Но распухшая под ребрами гордость быстро улетучивается, поскольку на меня обрушивается бессвязный поток заморской речи, из которого даже я, человек, знающий английский почти в совершенстве, не в состоянии выудить суть.

– Я так рада, что наехала на вас! Ой, ну то есть не поймите неправильно, я не хотела сделать больно, я в вас нуждаюсь! Это просто ужас. Сначала мой рейс задержали. Потом мы совершили вынужденную посадку в богом забытой дыре, откуда невозможно было улететь на чем-то еще. Перелет сожрал кучу незапланированного времени, а мне срочно надо в «Пак-Индастриал». – И еще целая куча совершенно не нужной информации о топографическом кретинизме, сдохшем телефоне, отсутствии времени на переодевание.

Вот уж! И зачем я только козырнул английским? Дурацкая черта характера: если в чем-то лучше, не тушуйся, продемонстрируй, лови признание и уважение, насладись превосходством, – от последнего я никак не могу избавиться, несмотря на то, что стиль жизни обязывает быть тише воды ниже травы.

– Ес, ес, офкоз[4]4
  Yes, yes, of course (англ.) – да, да, конечно. (Прим. ред.)


[Закрыть], – ритмично киваю, периодически вставляя короткие фразы. – Конечно. Ничего страшного. Вы уже извинились. Да, неприятность. А я-то думал, у меня трудное утро. Вы местную сим-карту не пробовали? СТОП! ЧТО? Что вы сказали? Повторите! Куда вам надо? – Резко выбрасываю вперед раскрытую ладонь, призывая девицу умолкнуть хотя бы на секунду.

От ее тарахтения начинает стрелять в висках, но истинной причиной мгновенной смены настроения является заветное слово – «Пак-Индастриал». Однако экзотическая птица-говорун и не думает закрывать намазанный яркой помадой клюв. И кажется, совершенно неважно, на каком языке говорит ее собеседник: дамочка в принципе не умеет слушать!

– Эй-эй-эй, притормози! – Предпринимаю очередную попытку, хватаю американку за плечи, нависая тенью.

Боже! Она и правда в панике: зрачки расширены, словно этот маленький, острый носик только что втянул дорожки четыре ядовитого порошка. Но, хвала Будде, туристка находит зерно проблемы среди наболтанного и невольно отвечает на ранее заданный мною вопрос.

– Вы случайно не подскажете, как пройти к «Пак-Индастриал»? – выдыхает она буднично, будто, блин, время уточняет.

Впрочем, девица-то не в курсе, что корпорация Пака, как и вся его семейка, – мой личный триггер. И все же, вопреки рационализму, скрыть эмоции не удается – брови негодующе встречаются над переносицей, взгляд становится колючим, хотя и ненадолго.

– Ах, «Пак-Индастриал»… – Немедля отнимаю руки от угловатых плеч, замечая озадаченность девушки, и отступаю на шаг, сопровождая слова примирительной улыбкой.

И не успеваю даже выдохнуть, как в меня врезается какой-то придурок, а брюнетка чудом избегает столкновения с доставщиком еды.

Гнев вспыхивает с новой силой. Но вида не подаю. Решаю воспользоваться своим же советом. Хватаю чемодан иностранки левой рукой, ее запястье – правой и, скомандовав не терпящее возражений: «Лец гоу»[5]5
  Let’s go (англ.) – пойдем. (Прим. ред.)


[Закрыть], – увожу девушку с перехода.

Основная часть офисного муравейника остается позади. Смотрю на часы, прикидывая, сколько у меня форы до встречи. Восемь сорок пять. Черт, время поджимает! Некогда возиться с «заблудшей»!

Оборачиваюсь, заглядываю в растерянные оленьи глаза и медленно, внятно объясняю:

– Послушайте, мисс, мне жаль, что ваш день не задался, а я тоже спешу и… опаздываю. Однако постараюсь вам как-то помочь. Вон вход в метро. – Указываю на спуск под землю, всего в двадцати метрах. – В зоне касс есть камеры хранения. Аппарат принимает не только воны, но и доллары, хотя иногда сдачу не выдает. Оставьте чемодан там, а то в «Пак-Индастриал» еще примут за чокнутую. Теперь посмотрите на ближайшую к нам аллею. Видите: в конце – кафе? А за ним – стеклянное здание с пикой? Это и есть «Пак-Индастриал», пять минут идти. Надеюсь, вы успеете и все обойдется. Простите, а теперь я вынужден бежать. – Кланяюсь всем корпусом, в последний раз окидываю девушку оценивающим взглядом, пытаясь понять, все ли она уяснила, и прощаюсь на корейском: – Аннёнъи касеё![6]6
  Аннёнъи касеё (안녕히 가세요) – до свидания, счастливого пути; используется при прощании.


[Закрыть] – После чего стремглав мчусь по аллее навстречу своей мечте. Ха! Мести!

Всю дорогу до офиса под ребрами что-то неприятно барахтается. Надеюсь, девица, не зная языка, разберется, куда пихать банкноты в автомате. В конце концов, судя по бирке на чемодане, она американка, а янки только и умеют, что совать всем подряд свое никому не нужное мнение.

На проходной «Пак-Индастриал» меня встречает охранник, сверяет удостоверение личности со списком и направляет к ресепшену. Симпатичная улыбчивая девушка просит заполнить карточку посещений и выдает заветный бейдж с надписью «Кандидат». Стрельнуть бы у нее телефончик, да только я дико опаздываю. Но, если все пройдет гладко, непременно нарисуюсь после собеседования. А что? Нужно завязывать хорошие отношения с коллегами еще на берегу!

Раскланявшись в пожеланиях отличного дня, направляюсь в зону лифтов. Спешу. Но по закону подлости обе кабины торчат на верхних этажах, надо ждать – это злит. В процессе созерцания электронного табло замечаю, что нервно отстукиваю по полу носком ботинка. Не то чтобы меня распирает от волнения, но и облажаться нельзя: слишком много вложено сил и нарушено законов. Назад пути нет!

Вдруг средь привычных звуков просыпающейся корпорации – топота ног, писка турникетов, приглушенных голосов сотрудников – до меня доносится сбивчивая женская речь на «типикал американо», а потом – максимально кривое замечание мужчины, язык которого с ходу-то и не определишь – нечто среднее между корейско-английским и, пожалуй, абракадабровским.

В ситуацию намеренно отказываюсь вникать, поскольку мгновенно узнаю голос «заблудшей», отчего хмурюсь, будто сожрал парочку просроченных моти[7]7
  Моти – липкое рисовое тесто и традиционная японская сладость, приготовленная из него же (десерт распространен и в Корее).


[Закрыть]. Однако долго игнорировать происходящее не удается. Будь оно проклято – обостренное чувство справедливости! И когда охранник выдает нечто наподобие: «Шоу йоу титс»[8]8
  Show your tits (англ.) – покажи грудь.


[Закрыть], – меня взрывает, причем сразу не разберешь – от стыда за родную страну или из-за приступа дикого ржача, который я максимально глухо спускаю в кулак. Девица, к слову, нехило фигеет от услышанного! Понимаю это по голосу, в момент взвывшему мощью трех, а то и четырех сирен скорой помощи.

Не знаю, какого черта меня несет обратно! Пока ноги уверенно чеканят шаг, разум снова и снова твердит: «Не твое дело, сконцентрируйся на цели». Но не проходит и десяти секунд, как я стою в холле, упирая взгляд в спину знакомой незнакомки.

Ох, Ким Соджин, чувствую, ты крупно обо всем пожалеешь! До собеседования несколько минут! Какого хрена твоя тощая задница еще не на шестом этаже?!

И знаете, аутотренинг даже начинает работать, ведь левая нога невротично дергается в сторону лифта, однако правая уже полсекунды как рванула вперед, и, клянусь, если меня вытурят из «Пак-Индастриал» вместе с янки, отправлю ее в Штаты смачным пинком под зад!

Ладно! Отступать поздно. Теперь необходимо собраться и действовать максимально красиво. Людей всегда дезориентирует чужая уверенность. Буду дерзким, решительным, опасным!

Шаг, еще один. Походка четкая, выверенная, но одновременно расслабленная, без железного штыря в позвоночнике.

До причины моих сегодняшних проблем остается несколько метров. Расстегиваю пиджак. Бейдж, который может спалить контору, отправляю под рубашку, главное – заметен фирменный шнурок, а он здесь у каждого одинаковый. Повезет – спутают с сотрудником. А иначе… Даже думать об этом не хочу!

Цель – на расстоянии дыхания. Тихо стравливаю застоялый в легких воздух, хищно щурюсь и накрываю вздрагивающие плечи брюнетки пиджаком, скользнув ладонями вдоль ее худеньких рук вплоть до локтей. Прошу заметить – без интимного подтекста, а в желании ободрить, показать, что она не одна. Впиваю недовольный взгляд в сурового, но явно глуповатого охранника, тотчас сбивая с него спесь.

Со стороны все выглядит максимально круто, точь-в-точь как в популярных дорамах[9]9
  Дорама – общее название для азиатских телесериалов (изначально – японских).


[Закрыть] с сюжетом про серых мышек и влиятельных наследников. Не хватает лишь замедленной съемки и крупного плана героини, у которой от прикосновения главного краша всея Кореи сердце падает в пятки. Но, увы, мы не в мыльной опере, которая всегда заканчивается хорошо. Я не богатенький сынок председателя, а выражение лица девушки вряд ли полыхает влюбленным трепетом, скорее, оно перекошено испугом, в лучшем случае, удивлением.

– Теперь госпожа может пройти… или мне позвонить в посольство Соединенных Штатов? – говорю на корейском, да таким тоном, словно отдаю приказ расстрелять.

От столь мощного напора мужчина в форме теряется, чем дарует мне преимущество. Будем добивать, пока горяченький!

– Мисс провела в полете более десяти часов! Из-за глубочайшего уважения к председателю Паку она даже не стала заезжать в отель, ведь, в отличие от некоторых, дорожит работой. А вы что устроили?

– Господин, – сдавленно бормочет охранник, вероятно, принимая меня за птицу важную, – правила обязывают…

Я не позволяю ему закончить.

– Правила обязывают пропускать в здание тех, кто есть в списке. Мисс, – уже обращаюсь к американке на ее языке, – ваше имя?

Она, запинаясь, тихонечко шепчет: «Мэри Хоук». Видать, в шоке от моей крутости.

Не теряя драгоценных секунд, переключаюсь на охранника, добавляя голосу дополнительной жесткости.

– Мисс Хоук в списке?

– Да… но… дресс-код…

– Ащщ! – гневно срывается с губ. – Где мы, по-вашему, находимся? В ночном клубе? Как вы смеете принимать подобные решения в отношении зарубежных партнеров? Я немедленно сообщу начальнику охраны о некомпетентности сотрудников! Безобразие!

– Господин, господин, пожалуйста, – жалобно нудит охранник, жеманясь в неуклюжих поклонах.

Все! Цель достигнута, противник сбит с толку. Пора валить, пока не очухался и не смекнул, что у меня на шее болтается пропуск визитера, а не руководителя отдела.

– Объясняться будете с начальством, – напоследок важно отрезаю и, поправив свой пиджак на (как выяснилось) Мэри, толкаю девушку в сторону ресепшена, где нам без промедлений выдают бейдж с ее именем. Хвала моему очарованию и непринужденному флирту с секретаршей десятью минутами ранее!

Далее на предельных скоростях устремляемся к лифту, дожидаемся, пока из кабины вывалится заторможенный уборщик с полным боекомплектом бытовой химии, и заходим внутрь.

Точнее я, не церемонясь, запихиваю девицу в кабину, ПОТОМУ ЧТО ВРЕМЯ ГОРИТ, КАК И МОЙ ЗАД, и судорожно тыкаю на кнопку с цифрой шесть.

Глава 2
Мария Соколова

Ненавижу самолеты, раньше ненавидела и, наверное, всегда буду ненавидеть. Длительный перелет – четырнадцать часов в воздухе таковым и можно считать – адская мука. Особенно если сидишь в экономклассе, а рядом торчит мамаша с маленьким ребенком, а тот всю дорогу орет как потерпевший. Беруши – единственное спасение, но даже они не способны заглушить рог изобилия звуков, царящих вокруг меня.

Не знаю как, но, вопреки нервозности и волнению, в конце концов засыпаю.

В свое время, когда мне, выпускнице обычной школы, выпал шанс поступить в заграничный университет и переехать из России в Америку, я считала это чем-то нереальным! Теперь же лечу на собеседование в Корею по приглашению одной из самых крупных компаний в ИТ-индустрии и что делаю для того, чтобы лучше подготовиться? А ничего! Лишь безуспешно борюсь с внутренним раздражением и желанием крушить.

Ладно, не суть, отвлекаюсь от дела!

В общем, едва сон блаженным одеялом укутывает меня, позволяя глазам, ушам и мозгу получить долгожданную отраду, чье-то навязчивое, хоть и аккуратное прикосновение, тотчас возвращает меня в жестокий мир реальности.

Приоткрываю глаза, щурюсь от яркого света. Еще ничего не осознаю, но чувствую – нога, прижатая к стене в неестественном положении, затекла. Рядом стоит стюардесса, обращается ко мне, но я не понимаю, что происходит, словно смотрю немое кино без субтитров.

– Чего? – бормочу недовольно и сонно, выравниваясь в кресле и подмечая, что салон самолета подозрительно пуст.

Стюардесса фирменно улыбается, указывает пальцами на уши, и до меня доходит – я не вытащила затычки!

– Ой, простите, мы прилетели? – спрашиваю, попутно возвращая себе возможность слышать.

– Да, мисс. В качестве извинения за задержку рейса мы вызываем пассажирам такси. Вам нужно? – хорошо поставленным голосом интересуется девушка, а я опасливо поглядываю на фитнес-браслет.

– Что?! Какого черта? Уже половина восьмого?! – Больше никого не слушаю.

Подскакиваю с места. Бегу по проходу, вприпрыжку натягивая на босые ноги туфли, и, не думая ни о чем на свете, мчусь за багажом. Хотя вру, кое о чем думаю. Например, какого лешего я решила нацепить шпильки? Зачем только послушалась Сару, всучившую мне их накануне? «На собеседовании надо выглядеть элегантно», – твердила она.

Ага, конечно, попробовала бы мисс Морган сейчас добраться до проклятого собеседования в ускоренном темпе со своей пресловутой элегантностью. Ох, я бы посмотрела! Но… она бы добралась, с младенчества небось на каблуках, не то что я – раз в год или по праздникам.

Отбросим лирику: важнейшая встреча в моей карьере начинается через полтора часа, а я не просто не на месте – даже аэропорт не покинула! Мне нельзя провалиться! Подобный шанс выпадает единожды, ну о’кей, может, дважды в жизни, и первый терять вот так глупо я не собираюсь!

Забрав чемодан, благо багаж на колесиках, с грацией подстреленной цапли выбегаю из здания аэропорта и запрыгиваю в первое попавшееся такси.

– Доброе утро, в отель! И как можно быстрее! – Хочу было озвучить название, но затем смотрю на экран фитнес-браслета и фиксирую: остался час.

Утро! Жесточайшие пробки на дорогах разворачиваются прямо сейчас. Нам физически не успеть в гостиницу. Придется ехать как получится.

– О нет, забудьте, мне в «Пак-Индастриал». – Перевожу взгляд на водителя.

Он смотрит на меня через зеркало заднего вида глазами пустыми, как у теленка. Далее происходит страшное: мужчина начинает говорить, но я ни слова не понимаю.

– Черт, – тихо ругаюсь, растерянно хлопая ресницами, быстро извлекаю мобильный из маленькой сумочки.

– Нет, нет, нет! – изрекаю страдальчески, осознав, что осталось пять процентов заряда.

Отбрасываю панику. Не реагирую на сердце, колотящееся как заведенное. Открываю переводчик, ввожу название компании с просьбой отвезти меня туда. Включаю корейскую озвучку и подношу телефон к водителю. Вроде помогает: прослушав сообщение, мужчина кивает и даже заводит мотор.

Пока едем, достаю из сумочки зеркальце, влажные салфетки, пудру и помаду.

Вытираю чуть осыпавшуюся тушь, припудриваю синяки под глазами, подвожу губы и тяжело вздыхаю, глядя на печальное отражение. Про выбор наряда стараюсь совсем не думать… ключевое слово – совсем. Но я же в прогрессивной части Кореи, не могут здесь все быть консерваторами. Надеюсь…

Добираемся относительно быстро – в запасе почти тридцать минут. Что действительно очень радует. Водитель оглашает стоимость поездки, точнее, думаю, что он говорит о цене. В любом случае вон у меня нет – планировала поменять деньги на месте.

Увы, время играет против меня.

– Простите, только доллары! – извиняюсь еще миллион и один раз.

Отдаю мужчине двадцатку, искренне надеясь, что этого достаточно. Пулей вылетаю из машины под непонятные, но прямо-таки весомые возгласы возмущения.

– Мне жаль, я опаздываю! – Напоследок машу рукой и несусь вперед, не отпуская чемодан и напрочь забывая про колесики поклажи.

Все бы хорошо, однако в последний момент осознаю – я даже не представляю, куда идти.

– А это уже не весело… – Застываю посреди слишком уж оживленной улицы, достаю телефон – четыре процента.

Плохо! Отвратительно! Пытаюсь включить навигатор – безуспешно. Колесико крутится, картинка не грузится, а заряд батареи беспощадно снижается. Решаю воспользоваться примитивным средством. Ищу карту города в ближайшем киоске, где милая старушка на корявом английском, знающая от силы десять слов, продает мне буклет за пять баксов. Только, спрашивается, зачем купила? Ведь названия улиц на корейском!

Дальнейшие потуги выяснить верный курс больше напоминают сцену из неудачной комедии, где главная героиня попала в беду, кидается к незнакомцам с мольбой о помощи, на что получает либо ворчание, либо загадочно звучащую речь, либо ошарашенные взгляды, приправленные странным мычанием.

– Да и черт с вами! – раздосадовано ругаюсь после очередной провальной попытки и резко меняю направление движения, устремляясь к высоткам в поисках табличек-указателей на английском.

А вдруг мне повезет – и я узнаю местность, поскольку посмотрела фотографии компании еще дома в Вашингтоне. Увы, выбранный мной – хотелось бы верить – успешный маршрут заканчивается наездом на высокого парнишку.

– Ой, простите, мне очень жаль! – бегло извиняюсь, готовая двинуться дальше, как вдруг слышу знакомую речь.

Это английский… более чем внятный!

– О боже! Вы говорите по-английски?! Наконец-то хоть кто-то меня понимает! – Я настолько рада, что камень с души мгновенно падает.

Правда, мне и в голову не приходит, что падает он, возможно, прямо на широкие плечи незнакомца, одетого с иголочки в стильный деловой костюм.

– Я так рада, что наехала на вас! Ой, ну то есть не поймите неправильно, я не хотела сделать больно, я в вас нуждаюсь! – Быстро тараторить – в этом вся я.

Речь превращается в бесконечный потоп, когда нервничаю, радуюсь, переживаю или волнуюсь, а сейчас все и сразу, поэтому держать рот закрытым не удастся ни при каких обстоятельствах, разве что заклеить скотчем.

– Это просто ужас. Сначала мой рейс задержали. Потом мы совершили вынужденную посадку в богом забытой дыре, откуда невозможно было улететь на чем-то еще. Перелет сожрал кучу незапланированного времени, а мне срочно надо в «Пак-Индастриал». Кажется, я хожу по кругу, но никак не могу разобрать, куда идти, я совсем не ориентируюсь по карте, а тупой телефон… – Вынимаю гаджет из кармана, раздраженно тыкая по экрану. – Он мало того, что почти разрядился, еще и отказывается подключаться к спутнику! Я почти опаздываю, чего мне никак нельзя, у меня очень важная встреча. А я не успела заехать в отель после перелета, теперь буду вынуждена показаться на собеседовании в таком виде. – Многозначительно провожу рукой по грудной клетке, вздыхаю и поднимаю глаза к небу. – Ой, о чем я? – Кусаю губы, сообразив, что потеряла мысль. – Ах, точно, вспомнила! Вы случайно не подскажете, как пройти к «Пак-Индастриал»?

Любопытно… То ли бесконечный треп выходит на новый уровень и теперь способен выводить из себя даже незнакомцев, то ли речь ускоряется настолько, что притормозить ее можно лишь физическим воздействием… Но молодой человек внезапно по-свойски кладет руки на мои плечи, опаляя цепким взглядом. Хмурится, и это чудесным образом становится тем самым «скотчем». Замолкаю. Однако начинаю растерянно хлопать ресницами, наверное, пытаясь продолжить бестолковую болтовню азбукой Морзе!

Бабушка всегда говорила: «Молчание – золото», – что, похоже, работает, ведь сейчас минута тишины спасает лучше, чем весь треп вместе взятый.

Незнакомец с поразительно выразительным взглядом, от которого не отвлекает даже упавшая на веки ровная челка, начинает очаровательно улыбаться, догадавшись, о какой компании идет речь. С удивлением подмечаю: вежливая улыбка кажется искусственной, потому что взгляд у парня как у хищной птицы.

Ему бы, конечно, была к лицу усмешка, но сейчас судить не берусь – не место и не время.

Широко улыбаюсь в ответ, набираю полную грудь воздуха для очередного речевого водопада, но ситуацию меняет неожиданно увеличившийся поток людей. В какой-то момент теряю отзывчивого незнакомца из виду, пытаясь увернуться от курьера… и уже готовлюсь поддаться новой волне паники, как вдруг мужские руки одним властным движением решают все проблемы разом.

Брюнет – хотя здесь почти одни брюнеты и ходят – хватает чемодан и меня заодно, настойчиво командуя двигаться. Ни в голове, ни на языке не возникает желания спорить, и я с радостью плетусь следом, овеваемая облегчением и надеждой. Спасена!

Признаюсь, я никогда не мечтала быть типичной героиней сказки в образе «девица в беде», которую спасает прекрасный принц, но… порой стать ей действительно приятно.

Спустя пятнадцать энергичных шагов бесноватый пешеходный переход остается позади.

Парень же безупречно вежливым тоном поясняет:

– Послушайте, мисс, мне жаль, что ваш день не задался, а я тоже спешу и… опаздываю.

– Ой, конечно, не обращайте внимания, не хотела вас грузить, – проговариваю, неловко улыбаясь.

– Однако постараюсь вам как-то помочь. Вон вход в метро. В зоне касс есть камеры хранения. Аппарат принимает не только воны, но и доллары, хотя иногда сдачу не выдает. Оставьте чемодан там, а то в «Пак-Индастриал» еще примут за чокнутую.

– А ведь действительно, спасибо, я об этом даже не подумала! – Спохватившись, ударяю себя пятерней по лбу: с чемоданом могло возникнуть много возни.

– Теперь посмотрите на ближайшую к нам аллею.

Подхожу к парню чуть ближе, щурюсь.

– Видите: в конце – кафе? А за ним – стеклянное здание с пикой?

Взгляд скользит вдоль кафетерия, пока не цепляется за заветное строение, которое я сразу же узнаю.

– Это и есть «Пак-Индастриал», пять минут идти. Надеюсь, вы успеете и все обойдется. Простите, а теперь я вынужден бежать.

– Да, вижу! Спасибо огромное! – Неосознанно касаюсь чужого предплечья и почти подпрыгиваю от счастья.

Незнакомец поворачивается ко мне, кланяется – жест вроде как типичен для местных, но сама повторить не решаюсь, – а потом говорит фразу на корейском. Сейчас моих познаний в чужом языке достаточно: он прощается.

Жаль, ответить нормально не успеваю – парень мгновенно ретируется, но выкрикиваю вдогонку: