Текст книги "Разведись со мной"

– Я был очень ценным сотрудником, уволить которого за минутную слабость было бы слишком убыточным и глупым решением. Но один руководитель был в курсе.

– Серьезно? – смеюсь, вытаращив глаза.

– Да. Я трахал её везде, где бы она не пожелала.

Я смеюсь ещё громче и запрокидываю назад голову. Вот-вот и задохнусь от переизбытка гормона счастья.

– Наверное, сейчас эта дама с тоской вспоминает те дни, глядя на твои фотографии в сети.

– Не думаю, что она узнает меня.

– Хочешь сказать, что она была очень взрослой тетей, у которой сейчас могут быть проблемы с памятью?

Влас разворачивается ко мне, опирается спиной об ограждение и прячет руки в карманах дубленки.

– Перед тем, как зарегистрировать фирму, я сменил фамилию и отчество.

– Каспарович, – произношу, задумавшись. – Имя директора детского дома.

Влас кивает.

– А фамилию я позаимствовал у Леона. Так что эта дама если и помнит меня, то совсем под другим именем.

– Вот как, – улыбаюсь ему. Меня трогает эта его откровенность. Не хочу пока думать о её причинах. Мне сейчас просто очень хорошо. – Но это не объясняет возможной забывчивости твоей страстной любовницы. Твою мордашку она точно будет помнить до конца жизни. Да и имя тоже. Влас. Как «властитель» или просто «власть». Она точно помнит.

– «Мордашку»? – усмехается он.

– Я уверена, что лет десять назад ты был чуть более миловидным, чем сейчас. Но в целом, твои черты не изменились.

– Всё может быть, – говорит он и уводит задумчивый взгляд в сторону. – Тем спонсором, волшебником и человеком, благодаря которому я нашел себя, был твой отец, Саванна. – Мой остолбеневший взгляд замирает на его посерьезневшем лице. – Он много лет помогал детскому дому и благодаря ему открыли компьютерный класс. Я не знал его лично. Он никогда не общался с нами, только с директором. Но мы все смотрели на него, как на чудо, и мечтали стать такими же. Думаю, теперь не сложно догадаться, как мы с тобой оказались в этом браке.

– Я сейчас еле на ногах стою, – произношу не своим голосом. – Мой отец был здесь?

– И не раз. Ты потрясена, я понимаю. Не так давно ты узнала, что твой отец втайне выдал тебя замуж, преследуя свои цели. А сейчас ты узнаешь, что он намеренно выдал тебя замуж за какого-то детдомовца. Когда мы ехали сюда, я говорил, что правда тебе не понравится. И я именно это имел в виду.

– Ты ошибся, умник, – говорю предупредительным тоном. – Дело вовсе не в том, что ты вырос в детском доме. С тобой это вообще не связано. Я поражена тому, что отец никогда не говорил мне об этом месте.

– А что о таких местах говорить? Детских домов много, об их существовании всем известно. Кто-то помогает анонимно, через какие-нибудь фонды, кто-то отправляет игрушки от имени организаций. Твой отец делал это лично, и я могу лишь догадываться, по какой причине. Потому что и я сам делаю так же.

– И по какой же?

– Я просто не доверяю системе и людям в ней, – улыбается Влас и пожимает плечами, мол «ничего со мной не поделаешь». – Существует человеческий фактор и от него никуда не деться. Там отберут, тут украдут, здесь присвоят, а по итогу приходит коробка 20х20, а в ней два маленьких медвежонка на пятьдесят малышей. Это ужасное чувство, когда у тебя нет ничего своего. Того, что создано исключительно для тебя. Поэтому, руководители всех детских домов, которым мы помогаем или только собираемся это сделать, обязаны предоставлять список того, что каждый из его воспитанников желает получить. Вместе со всеми подарками едет человек, курирующий определенный детский дом. Общается с детьми, с сотрудниками и дает понять, что никак иначе мы сотрудничать не будем. И твой отец делал тоже самое. Он привозил подарки и ждал в кабинете директора, когда мы все их получим. Если бы он сказал тебе, что часто приезжает в детский дом и помогает его воспитанникам, как бы ты тогда отреагировала?

– А можно я не буду отвечать на этот вопрос? – бросаю сухо и подхожу к ограждению. – Думаю, тут и так всё ясно. Но я всё равно не понимаю, почему тебя женили на мне? Ты у бывшего директора не спрашивал?

– Он умер пять лет назад. Спрашивать уже некого.

– Но Варвара Степановна показалась мне очень даже осведомленной, – смотрю на него внимательно.

– Варвара – его сводная сестра. Она только помнит, что твой отец и её брат часто засиживались в кабинете. А один раз твой отец приехал поздно вечером. Они о чем-то долго говорили, а на следующий день вместе уехали и, я полагаю, что в ту самую Забияку.

– Но ты был уже взрослым! Самостоятельным и… Ты уже фамилию сменил! – доходит до меня. – Навряд ли у него были твои новые документы!

– То, как у Каспара Сергеевича оказались мои документы, и почему он сделал меня твоим мужем – навсегда останется тайной, – говорит Влас, глядя мне в глаза. – Эта формальность между нами с тобой не доставляет мне проблем, чтобы я не спал ночами и безутешно искал разумное объяснение его действиям. Мне повезло, – усмехается он, – ты хочешь развестись и жизнь мне не усложняешь. Поэтому, я считаю, что думать об этом, гадать и пытаться хоть что-то раскопать – нерентабельно, учитывая, что в жизни есть куда более важные дела, требующие моего внимания. Случилось и случилось. Главное, что нам обоим это не нравится и мы хотим одного.

– Всё бы ничего, но сегодня ты сотворил глупость, – говорю. – Я уже не так уверена в том, что мы оба хотим одного и того же.

Бросив улыбчивый взгляд в сторону, Влас с хитрой ухмылкой на губах полушепотом говорит:

– Это тебе за дядю, который делал подтяжку и увеличивал свою маленькую печень. – Задержав на мне смеющиеся глаза, он отталкивается от деревянного заборчика о поворачивается ко мне, при этом медленно пятясь назад. – Я просто немного повеселился, как делала это ты. Видела бы ты свое лицо! Обещаю, – смотрит на меня вполне серьезно, – завтра мы с тобой подадим документы на развод. Даю слово.

Глава 23

Всё происходит очень быстро: отдаем паспорта и свидетельство о браке, а через несколько минут расписываемся в заявлении и уходим. Повезло, что за столом была другая женщина, у которой наша дурная парочка не вызвала подозрений. Иначе черта с два у нас бы что-то да получилось.

– Надеюсь, в этот раз ничего не случится, – говорю, когда мы подходим к нашим машинам. В который раз за эти полчаса Влас опускает молчаливый взгляд на свой вибрирующий мобильник и сбрасывает звонок. – Ты сегодня нарасхват, да?

– Что-то вроде того, – уклончиво отвечает он, давая понять, что сейчас ему точно не до меня. То же самое я чувствовала и вчера, когда мы возвращались сюда поздно вечером. – Ты сейчас в галлерею?

– Да, у меня очень много работы. День вчера выпал полностью и сегодня придется работать допоздна.

Он задумывается, и я не понимаю, почему. Будто хочет предложить что-то, но взвешивает в голове все «за» и «против».

– Кстати, я не поблагодарила тебя, – нарушаю затянувшееся молчание. Влас смотрит на меня, очевидно не понимая, о чем речь. – Вчера ты заставил меня задуматься и прикоснуться к чему-то очень нежному и глубокому. И я очень тронута тем, что ты поделился со мной своей историей. Спасибо.

– Всегда ли, добившись своего, ты позволяешь себе окунуться в сентиментальности?

– Вообще-то, – поднимаю бровь, – я хотела тебе сказать это ещё вчера, но ты долго говорил по телефону и тебе явно было не до меня и моих эмоций. С тем, что мы, наконец, подали документы на развод, это мое проявление чувств никак не связано.

– Хорошо, – улыбается он напряженно. – Я рад, что тебе понравилась экскурсия в иное измерение. Как дела с поиском помещения? Нашла что-нибудь подходящее?

– Нет. Да я и не искала. Может, после новогодних праздников займусь.

– Почему «может»?

– Потому что пока идея с расширением ушла на второй план. На первом пока только ты. – Что я говорю? Широкая бровь ползет на лоб, губы медленно расползаются в улыбке. – Ты и развод с тобой, – говорю укоризненно. – Как всё решится, так сразу возобновлю поиски.

– Ясно, – теперь его улыбка вынужденная. – Мне пора ехать.

– Мне вообще-то тоже, – хмыкаю и открываю водительскую дверь. – Так говоришь, словно я вынуждаю тебя здесь стоять со мной и разговаривать. У меня тоже дела есть! Мне, знаешь ли, вообще сейчас запрещено тратить время попусту.

Кажется, мне уже давно пора носить скотч в сумочке, чтобы в минуты, когда волнение накрывает с головой, я заклеивала себе рот и молчала.

– Саванна?

Мне кажется, или он только что впервые произнес мое имя откровенно властным тоном?

Растерявшись на пару секунд, медленно оборачиваюсь. Меня встречает та самая улыбка – коктейль из наглости и лени. Соски моментально реагируют, больно впиваясь в кружево.

– Что такое?

Мышцы внизу живота сжимаются. Мучительное ощущение, но хочется больше.

– Не откажешь мне?

– В чем именно?

– Просьба может показаться тебе странной. И это в лучшем случае.

С трудом удается проглотить застрявший в горле комок.

– И в чем же её суть?

Глянув в сторону остановившейся рядом машины, Влас с соблазнительной медлительностью подходит ко мне почти вплотную. Воздух моментально исчезает, сердце грохочет в ушах. Наклонившись ко мне, смело приблизив губы к самому моему уху, он глубоким шепотом говорит:

– Суть в том, что я безумно хочу прикоснуться к своей пока ещё законной жене. Эта мысль возбуждает меня. Я хочу узнать, что значит – «не с чужой, а со своей», – говорит, отступив на полшага назад. – Пока просто подумай над этим.

Я дышу или нет?

Дышу?

Нет?

Запрыгнув машину, Влас уносится прочь, но его запах продолжает дурманить мое в миг опьяневшее сознание.

* * *

Сказать, что Влас задурил мне голову – ничего не сказать. Последние четыре дня я только и думаю о его словах, произнесенных возбуждающим шепотом. Я слышу их во сне и даже, когда почти всецело отдаюсь работе… Почти. Узнать, каково это – оказаться в постели с собственным мужем, становится для меня какой-то безумной и навязчивой идеей! Годы отнюдь не намеренного воздержания словно в один миг обрушиваются на меня убийственной волной! Разумеется, моя интимная жизнь не стояла на месте. В моем домашнем арсенале одинокой девушки есть множество полезных игрушек, способных на раз-два снять напряжение. Но даже их я использую крайне редко, поскольку мне всегда было и есть над чем подумать и заняться. Собственно, как и сейчас, но тогда в моей жизни не было мужчины, который сказал бы мне, как сильно он хочет трахнуть меня, потому что я его жена.

Стою в пробке, метель сбивает пешеходов с ног, а меня – Влас. Мысленно. Его низкий голос, вселяющий трепет… Теплое дыхание, которое до сих пор чувствует моя шея. Следя за быстрым движением щеток стеклоочистителя, я словно попадаю в состояние транса, а там я трепещу от ласк, которые давно позабыло мое тело…

Трясу головой, сзади раздается нетерпеливый звон клаксона.

– Да еду я, еду! – фыркаю, глянув в зеркало заднего вида. – Я в замешательстве, не понятно что ли?

И в таком состоянии я пребываю ещё три дня, пока в пятницу вечером в мастерскую не залетает Кристина с огромными и напуганными глазами. Мы с Миланой как раз завершаем упаковывать готовую часть заказа.

– Господи, что ещё случилось? – вздыхает уставшая Милана и разминает шею.

– Я не могу промолчать! – предупреждает Кристина, выставив вперед руки. В правой она держит телефон, и мы с Миланой переглядываемся, потому что понимаем, о чем сейчас пойдет речь. – О таком просто невозможно молчать, уж извините!

– Ну, и?

Прочистив горло, будто стоит на сцене и собирается рассказать трогательное стихотворение, Кристина читает:

– «Вчера известная модель Наташа Марокко прилетела в столицу, чтобы поздравить с днем рождения свою подругу певицу, блогера Ульяну Веселую. На торжество модель прибыла в компании известного бизнесмена Власа Хартманна, с которым несколько недель назад отдыхала в Дубаи. Со слов гостей, пара выглядела счастливой. Молодые люди ни на секунду не отпускали друг друга. Поговаривают, что между ними всё более, чем серьезно. Но, как говорится, поживем – увидим»!

– У них там что, все пары выглядят счастливыми и за ручку ходят? – прыскаю, скрывая раздражение.

– И не говори! – соглашается Милана. – Ущербная фантазия у этих писак. И чего ты такая перепуганная-то пришла? Как будто новость сообщила!

– Так ведь это ещё не всё.

– Избавь меня от этого! – взмахиваю руками и снимаю с себя фартук. – Схожу в кондитерскую за углом, возьму пончики к кофе.

– Нет, сначала послушай! – настаивает Кристина. – Это важно.

– Слушай, мне нет дела до Власа Хартманна. Слава богу мы подали документы на развод и я больше не собираюсь с ним…

– Это о тебе! – перебивает меня Кристина. – Следующий пост о тебе. Точнее о вас. Короче, там всё намешано. Послушай, пожалуйста.

Мое терпение на исходе, но совесть не позволяет мне сорваться на девчонок. Терпеливо вздохнув, сажусь на высокий стул и опускаю руки на свой островок.

– Валяй.

– «Нашей редакции стала известна личность шикарной брюнетки, в компании которой не так давно был замечен бизнесмен Влас Хартманн. Девушку зовут Саванна Хок, она успешная бизнес-леди, которой принадлежит бутик-галлерея свечей на Вознесенском бульваре. Со слов анонимного источника, девушка является законной супругой Власа Хартманна, с которой он уже спешит развестись! Сколько времени пара находится в официальном браке – неизвестно. Причиной развода могла стать бурная жизнь Саванны Хок, которую любящий муж неоднократно уличал в измене. Говорят, что роковая красавица разрушила множество браков и из-за этого лишилась близких подруг. „Саванна Хок слаба на передок“ – комментарий нашего источника. Напомним, подтверждений данной информации нет».

– Так какого же черта вы трындите тогда?! Что за бред ты только что прочитала? – ахает Милана. – Да на эту контору можно смело в суд подавать! Как они смеют так просто афишировать твои данные да ещё и эти гнусные выдумки писать?

Сука. Вот же сука Лия.

Мой сотовый звонит, на экране незнакомый номер. Убираю звук, сжимаю между пальцами переносицу, закрываю глаза и считаю до десяти. Как же я жалею, что не вырвала этой курице добротный клок волос.

– Откуда они узнали, что вы женаты? – беспокоится Кристина. – Может, кто-то из ваших адвокатов проболтался? Сейчас за такое могут хорошо заплатить.

– По-моему, все те, кто работают на Хартманна, зарабатываю достаточно, – говорит Милана.

– Это не адвокаты, – отвечаю упадническим голосом, теперь уже сбрасывая входящий звонок.

– Откуда ты знаешь?

– Это моя бывшая подруга, – запускаю пальцы в волосы. – У нас взаимная неприязнь с рождения.

– Вот же гадина. Но она-то откуда узнала? У вас друзья общие есть?

– Нет… Это долгая история, девочки и я сейчас совсем не хочу говорить об этом. Ох, господи, – смотрю на очередной входящий звонок. Правда, уже от Дианы. Если она сама не видела эту мерзость, значит ей сообщила Мелания и так по длинной-длинной цепочке. – Слушаю тебя?

– Саванна, мне только что звонил Леон, а ему Влас. Он сказал, чтобы ты немедленно перезвонила ему. Что происходит? Я только что из тренажерного зала вышла!

– Я потом тебе объясню, но, думаю, ты и сама узнаешь.

Снова входящий. Снова неизвестный и я подозреваю, что это Влас.

– Да? – отвечаю сквозь зубы.

– Ты в галлерее? – спрашивает без приветствий.

– Да, – отвечаю на последних остатках терпения.

– Через три минуты выходи. Я еду за тобой.

Набираю ртом воздух, собираясь послать его, ну или хотя бы возразить, но сама фраза, произнесенная мягким мужским голосом сбивает меня с ног. Честное слово, у меня уже окончательно с ним крыша едет!

– Это ведь он звонил? – осторожно спрашивает Кристина. Я молча киваю и слезаю со стула. – Он точно эту твою подругу привлечет к ответственности за клевету!

– А эту контору поганую заблокирует навсегда! Ведь это не только тебя, но и его касается!

Стараюсь улыбнуться, говорю, что поеду домой, так что закрываться сегодня они будут сами. Меньше всего на свете мне нужно, чтобы девочки считали всю эту историю с изменами и «бывшими подругами» правдивой. И то, что я не могу найти в себе сил не показывать, как меня всё это расстраивает, уже заставляет их сомневаться во мне.

На улице тепло и безветренно. Снег в свете уличных фонарей зачаровывает взгляд медленным и бесконечным танцем в вечернем воздухе. Выхожу на почти пустующую парковку. Черный внедорожник Власа стоит у самого бордюра, а хозяин, спрятав руки в карманах пухового пальто и опушкой из натурального меха, прислонившись к пассажирской дверце, ждет, очевидно, меня.

Ловлю себя на мысли, что это впервые со мной. Я иду с работы, а меня встречает… долбаный муж.

– Привет, – здоровается тихим, но глубоким голосом, чуть склонив на бок голову. В ответ я слабо киваю и поправляю ремешок сумки на плече. – Как поживаешь?

– Ты нарываешься, Влас? – стараюсь говорить спокойно.

– Смотря на что, – улыбается он. – Какие у меня варианты?

– В глаз, в нос, пощечина. Что тебе больше нравится?

– Я вижу, что ты слишком устала. Пока у тебя недостаточно сил, чтобы произвести на меня желаемый эффект.

– Ты приехал сюда только ради того, чтобы позлорадствовать?

– Ни в коем случае. Я приехал, чтобы забрать тебя.

Делаю резкий шаг в сторону, потому что хочу скорее уйти. Нет, сбежать! Чтобы подальше, чтобы не видеть его лица и не задаваться вопросами, как в одном человеке может столько всего уместиться?

Останавливаюсь. Голова кругом, злость обжигает меня опоясывающей болью.

Я преклоняюсь перед его добрым сердцем. Я таю, когда вижу его улыбку. Я злюсь, когда он совершает действия, полагаясь исключительно на свою самонадеянность! Но ещё я трепещу, когда его взгляд касается меня, как нежный кашемир. Когда его запах проникает в меня самым сладким ядом. И я не могу ни о чем думать, если услышу от него то, что по всем параметрам смахивает на бомбу.

– Что ты здесь делаешь, Влас? – спрашиваю, сжимая кулаки в карманах пальто. – Мы с тобой уже всё решили, сделали, что хотели и сказали друг другу «прощай». Что ты здесь забыл, объясни?

– Тебя я забыл.

– Пф! – вырывается у меня смешок. – Я сейчас очень злюсь на тебя. Очень! И пытаюсь держать себя в руках, а ты нарочно меня провоцируешь. Зачем?

– Думаю, что злю тебя не я, а кое-что другое.

– Это «кое-что другое» с тобой связано! Я понимаю, Влас, – поднимаю вверх ладони, – с тебя, как с гуся вода! Ты будешь так же колесить по миру, работать, привлекать внимание, заставлять людей восхищаться тобой и твоими успехами, развлекаться с моделями на яхте! Даже, если ты поимеешь всех замужних женщин, и при этом сам будешь женат, никто даже и сказать не посмеет что-то плохое о тебе. Более того, об этом будут говорить с тем же восхищением. Если ты думаешь, что мне эта галимая «популярность» по кайфу, что я испытываю наслаждение, когда мое имя упоминают в идиотских пабликах и совсем неважно, в каком контексте, то ты глубоко заблуждаешься.

– Я так вовсе не думаю, Саванна. И я не веду тот образ жизни, который создают сплетники и заставляют верить в эту чушь других. Адекватные люди, у которых всё в порядке с головой и пониманием того, как устроен этот мир, не обращают внимания на пустой звон. А то, что выдала твоя бывшая подруга дуракам – и есть пустой звон.

– Поверить не могу!

– Что ещё?

– То, что ты предпочитаешь толкать умные речи, вместо того, чтобы просто признать свою ошибку!

– Какую именно? – смотрит на меня невозмутимо.

– Не надо было сообщать Лии, что я твоя жена, – отвечаю сквозь зубы. – Но твоя самоуверенность, как и всегда, зашкаливала в тот момент! «Нет, она не посмеет разболтать! Да у нее язык не повернется! Ты ведь не собираешься с ней дружить»! Если бы не ты, она бы продолжала изредка перемывать мне косточки в кругу своих тупорылых подруг, но теперь мое имя связано с «известным бизнесменом Власом Хартманном», а это открывает перед ней миллион возможностей, как испоганить мне жизнь! Я тебе сейчас расскажу, умник, как устроен этот мир! Если ты мужчина, богатый, успешный да ещё и с мозгами – хоть гаремом обзаведись, хоть отбери кучку понравившихся тебе девушек, а потом на всю страну демонстрируй, как ты с каждой по очереди развлекаешься и розочки им даришь! Делай всё, что заблагорассудится тебе и твоему члену, но ты останешься всё тем же любимчиком публики, на которого будут ровняться другие. Но если ты женщина, которая только развелась и уже вступила в новые отношения – боже, да она же просто потаскуха! Здоровый сексуальный интерес? О чем ты? Она шлюха! С ней противно и даже опасно какие-либо дела иметь! Да, её близкое окружение знает, какая она на самом деле. Но это не несколько миллионов человек, которые побуждают друг друга к действиям, уничтожающим её жизнь. Всё может полететь к чертям, Влас! Среди моих заказчиков очень много женщин. Замужних женщин, которые в браке с каменного века, у которых давно устоялись семейные традиции и ценности. Ты думаешь, они захотят работать со мной, зная, что из-за моего «слабого передка» со мной собственный муж разводится? Да ещё и какой! Влас Хартманн! – поднимаю руки к небу. – Сам Влас Хартманн! Им плевать, правда это или нет. Это гнилое зернышко уже поместили в их сознание и с каждой новой публикацией оно будет врастать в мозги толстенными корнями.

– Значит, нужно найти высококлассного дровосека!

– Влас, я устала.

– Позволь мне стать им, – говорит, словно и не слыша меня. – Обещаю, ты не разочаруешься. Но для этого ты должна поехать со мной.

– Поехать куда? Зачем? Как долго мы там будем?

– Просто доверься мне, – Влас осторожно берет меня за руку. С самых кончиков пальцев. – Тебе понравится.

– Ты это всем своим девицам говоришь?

– Ни в коем случае. Только жене.