Текст книги "Француженка. Секреты неотразимого стиля"

Лыжный комбинезон – непростая задача. Я активно катаюсь на лыжах, не боюсь штурмовать сложные склоны. А это значит, что мой костюм должен быть теплым, водонепроницаемым, комфортного кроя из мягкой ткани, в нем должно быть удобно делать любые повороты.

Рукава и штанины я выкроила из винила цвета серебристый металлик. Для основной части взяла черный нейлон с ватином и заложила в выкройку вытачки и мелкие складки, которые подчеркнут фигуру. В качестве ярких цветовых пятен я выбрала красную застежку-молнию и красный эластичный ремень, который подчеркнул женственность силуэта. А чтобы сделать костюм практичным, добавила карман на молнии, куда можно было положить бальзам для губ и пропуск на подъемник.

Источником вдохновения для моего творения послужила шпионка Эмма Пил из сериала «Мстители» в исполнении актрисы Дайаны Ригг. Ее героиня носила облегающий кожаный комбинезон и сексуальные ботинки. Во Франции сериал назывался Chapeau Melon et Bottes de Cuir («Шляпа-котелок и кожаные сапоги»). Это название ясно говорит о том, до какой степени французы помешаны на моде. Я очень хотела быть похожей на Эмму и по мотивам ее сексуального костюма сшила свой (а вместо кожаных ботинок у меня были лыжные).

Я носила комбинезон всю зиму, срезая углы в слаломе и поднимая облака снега на склонах. Этот наряд подарил мне крылья: в нем я могла стать хоть королевой горных лыж, хоть королевой диско. Я каталась с еще большим удовольствием, чем раньше.

В тринадцать лет я уже понимала, какой силой обладает одежда. С одной стороны, все очевидно: «Вот она я!», с другой стороны, она помогает своей хозяйке понять и выразить себя. Красивая одежда способна изменить отношение окружающих, она дарит власть и радость, а это невозможно, если ваш наряд невыразителен.

Красивая одежда сразу делает жизнь лучше. В лыжном комбинезоне я немедленно перешла из толпы в «звезды» склона. Люди поневоле оборачивались и останавливались, чтобы меня разглядеть. Я не начала кататься быстрей и лучше, но я стала уникальной. Моя младшая сестра Элен, отличная лыжница, не выдержала и попросила сшить ей такой же. Это был мой первый заказ!

Сокровища с блошиного рынка

В нашем доме был большой чердак, и я все время искала сокровища в пыльных коробках, которые на нем стояли. Там было полно сувениров, старой одежды, разных вещиц, которые родителям были больше не нужны, но и выбрасывать их не хотелось. Став постарше, любовь к чердачным сокровищам я перенесла на блошиные рынки Гренобля – рынок Виктора Гюго и рынок Сен-Брюно. Здесь можно было найти все, что угодно: старые ткани, одежду, пуговицы, украшения и какие хочешь аксессуары.

Мы с мамой могли часами рыться на прилавках в поисках грошовых сокровищ. Каждая такая мелочь была для меня настоящей драгоценностью, каждый потрепанный лоскуток или винтажное украшение – редкой находкой. После похода на блошиный рынок я садилась за «Зингер» и начинала экспериментировать: мне хотелось сотворить из старья произведение искусства.

Когда мне исполнилось четырнадцать, одним из моих творческих проектов стала футболка Fruit of the Loom. Она мне казалась ну очень необычной. Fruit of the Loom – американский бренд, а все американское было воплощением мечты о свободе, новизне и крутизне, которую мы видели только в голливудских фильмах. В общем, я задумала превратить эту футболку в ювелирное изделие и нашила на нее все сокровища блошиного рынка – от маленьких бусин, пуговиц и лоскутов до кристаллов и крошечного золотого якоря. Я даже откопала на развалах две вышитые золотом буквы «С» и «М» и пришила их на самом видном месте. Я купила старые сломанные серьги, вынула из них жемчуг, нашила его на футболку вдоль ворота – и у меня получилось ожерелье.

На этот проект ушло несколько выходных. Закончив, я надела свое творение, закатала рукава – футболка была мне велика, такие вещи еще называют «бойфрендовскими» – и отправилась на танцы. Я чувствовала себя малышкой на миллион и страшно гордилась своей суперкрутой футболкой от Fruit of the Loom. Мое произведение произвело фурор, подружки сразу же бросились повторять мою идею. Надев футболку несколько раз, я решила ее постирать, положила в раковину, налила мягкого средства для стирки, и… краска с лоскутов и бусин тут же потекла на ткань. Быть может, сегодня полинявшая футболка смотрелась бы интересно, но в тот день разводы краски показались мне трупными пятнами на моем бесценном творении, и я в отчаянии вышвырнула его в мусорную корзину.

Та футболка могла бы дать начало целой коллекции, но оказалась всего лишь первым опытом. Мне было четырнадцать, когда я взяла обычную вещь и превратила ее в вечерний наряд. С той поры небрежная роскошь и ненавязчивый шик покорили меня.

Знаковые эпохи стиля

Мне повезло: мое детство пришлось на конец 1970-х – начало 1980-х гг., эпоху множества музыкальных стилей: в каждом были свои боги, у любого из них можно было подсмотреть что-то в характере, что-то в манере одеваться и в итоге придумать свое.

Диско

Эра диско – это блеск и избыточность. Я обожала танцевать, и раз в месяц мы с сестрами устраивали вечеринки под названием les booms (бум) в нашем гараже. Мы очень красиво их оформляли, и о них знала вся округа. Заднюю стенку гаража я драпировала красной тканью, словно в будуаре, ставила свечи, от которых было удобно – и атмосферно – прикуривать наши первые сигареты. Мы рассылали приглашения на разные тематические вечера – например «Субботняя лихорадка» или «Студия 54» – и крутили на них французские хиты Сержа Генсбура и Клода Франсуа, а также записи легенд студии American Motown Дайаны Росс и Майкла Джексона. Под самодельным диско-шаром мы танцевали и целовались до поздней ночи под Rock with You и Upside Down. Я шила сверкающие мини-юбки, надевала головокружительной высоты каблуки или очень женственные шелковые платья-комбинации, о которых в заснеженном Гренобле тогда никто еще не слышал. А цель у меня была одна: отчаянно экспериментировать, рисковать, исследовать, играть в моду и ловить от этого кайф.

• Джон Траволта в «Лихорадке субботнего вечера» сыграл танцора Тони Манеро и выходил на танцпол в белом пиджаке, черной рубашке и очень длинных брюках, и все это стало прообразом блестящих вещей моих коллекций.

• Дайана Росс, ее высокая прическа и красная помада свели нас всех с ума и заставили трепетать от восхищения. Для обложки своего альбома Diana она снялась в простой футболке и джинсах, но выглядела при этом до мурашек шикарно. Я с восхищением смотрела на ее смелое декольте, любовалась ее страстью к яркому цвету и женственной фигурой. Она всегда выглядела невероятно круто.

Панк

В пятнадцать лет я впервые попала в Лондон по программе школьного обмена и тут же отправилась на разведку на Карнаби-стрит. Я бродила по магазинам немыслимых аксессуаров, заглядывала в салоны тату и пирсинга, в ювелирные салоны, где продавались ожерелья из булавок и остроконечные браслеты в духе Sex Pistols или Clash. Я восхищалась всеми этими самодельными и бунтарскими вещами в стиле панк. Я сама с детства немножко панк с моей любовью к лоскутам с рынков и функциональным переделкам одежды.

• Вивьен Вествуд. Неофициальный дизайнер панка: порванные в клочья футболки, осветленные острые пряди, бледная кожа, макияж, больше похожий на синяки, – все это ее изобретения. В ее магазине Sex на Кингс-роуд я купила футболку с надписью God Save the Queen («Боже, храни королеву)» и носила ее с курткой в стиле милитари или под ковбойской рубахой. Позже я стала большим фанатом ее мужа, композитора и музыканта Малкольма Макларена.

• Крисси Хайнд. «Я одеваюсь, как мне нравится, и заставлю вас меня заметить», – поет она в песне Brass in Pocket группы Pretenders. Она убивала наповал своими кошачьими глазами, дразнящими черными волосами и неровно срезанными челками, черными платьями и сетчатыми трико. Стиль Хайнди был и остается провокационным, уличным, кошачьим.

«Новая волна»

Мне всегда очень нравилось смешивать в одежде мужское и женское – например брать мужскую рубашку или брюки и переделывать их в женский наряд. Лучшие представители «новой волны» возвели андрогинность в абсолют, смешали воедино женское и мужское и создали новый стиль.

• Дэвид Боуи. С 1970-х гг. Боуи оттачивал андрогинный стиль, начиная с истории о Зигги Стардасте. Эпоха блесток, накрашенное мужское лицо, обтягивающий мужское тело костюм – во всем этом «виноват» Боуи. Его песня Let’s Dance («Давай станцуем») произвела фурор во Франции, мы все влюбились в его гениально странный образ.

• Энни Леннокс из группы Eurythmics. Из чего же сделаны ее «Сладкие мечты»? Из коротких ярко-красных волос, черного костюма, белой мужской рубашки и галстука, черных кожаных перчаток и хлыста. Плюс невероятно глубокий и звучный голос. Благодаря Боуи мужчины стали краситься, а Леннокс потрясала своих фанатов, выступая в образе красивой женщины с подчеркнуто женственными формами в мужской одежде.

Поп

К середине 1980-х вернулась танцевальная музыка, бал правил канал MTV и у меня появились свои поп-королевы.

• Шаде. Приглаженные, зачесанные назад волосы, красная помада, большие золотые кольца в ушах. Ее графичный силуэт был свободным и плавным. Она была воплощением современной чувственности.

• Мадонна. Ее противоречивый образ в клипе Like a Virgin – белая юбка из вуали, корсет, кружевные перчатки, как у оперной певицы, ремень с надписью Boy Toy (молодой любовник взрослой женщины) и рваные легинсы – заставил изменить свой взгляд на сексуальность целое поколение девушек, которые хотели бунтовать, очаровывать и покорять.

Первое модное шоу в Париже

Когда мне исполнилось шестнадцать, родители купили квартиру в Гольф-Жуан в Антибе, и мы приезжали туда на лето. С друзьями я часто ездила в ближайший городок Сен-Тропе и топлес продавала козырьки от солнца на пляже, чтобы заработать карманные деньги. Я экономила каждый франк и строила планы. Я была готова расправить крылья и отправиться в Париж навстречу своему первому приключению.

Я хотела попасть на модный показ Ива Сен-Лорана. В тот год мне исполнилось семнадцать, и я сумела скопить достаточно денег на дорогу. Одна транспортная компания согласилась доставить меня туда за очень небольшую плату. Родителям мой план, ясное дело, не понравился. Я долго их уговаривала, рассказывая, что мне есть где остановиться, что там безопасно, давила на то, что эта поездка нужна мне ради «моего же образования» и «чтобы по музеям походить». Только сейчас я могу сказать честно: родители понятия не имели, что я вру насчет полной безопасности и что еду не ради музеев, а ради модного показа. В конце концов мама меня отпустила, и я начала собираться в дорогу.

Я набрала лучших вещей с расчетом на неделю, взяла туфли с самыми высокими каблуками, карманные деньги и клочок бумажки с именем девушки, с которой я познакомилась в Сен-Тропе. Она приглашала меня к себе, если я вдруг окажусь в Париже. На грузовике из Гренобля в Город света – семь часов пути. Из уличного телефона-автомата я позвонила своей знакомой. К счастью, она меня вспомнила и у нее на тот момент была возможность меня приютить.

На следующее утро я проснулась очень рано и собралась на показ, надев красную шелковую блузку и черные туфли на шпильках. Модный Дом YSL представлял тогда свою весенне-летнюю коллекцию во внутреннем дворе Лувра – Cour Carrée. Уж не знаю как, но я уболтала охранников и оказалась внутри. Я увидела несколько подиумов, сооруженных специально для показа, и много элегантных женщин, которые пришли посмотреть шоу.

Собравшиеся гости были точным отражением парижской модной жизни. В первом ряду сидели фэшн-редакторы и элегантные клиенты Дома YSL. (Сегодня в первых рядах обычно сидят байеры от крупных универмагов, блогеры и пресса.) Из уважения к маэстро все женщины были одеты в костюмы-двойки с подчеркнутой талией, жакеты из шелка или тафты с широкими плечами и des escarpins (туфли-лодочки). На некоторых были юбки-карандаш c разрезом или зауженные юбки чуть выше колена самых сочных расцветок, цвета фуксии или весенней травы, с большими смелыми принтами, в крупный горох или полоску: все вещи были характерны для фирменного стиля модельера.

Когда началось шоу, меня захватил этот спектакль, полный радости жизни, которой так часто не хватает на сегодняшних подиумах. Манекенщицы улыбались, а с ними и все зрители. Когда я увидела первые модели, у меня перехватило дыхание. Это был лучший экспресс-курс по шитью, о котором я могла только мечтать. Кроме ослепительно красивых платьев YSL дарил нам всем новый опыт общения. Моде тогда было еще далеко до размаха современной индустрии, и события, подобные показу Ива Сен-Лорана, были своего рода французскими салонами – местом, где можно собраться, поговорить, чему-то научиться. Я заметила, как гостьи переглядывались, как общались. Магия того вечера подарила мне вдохновение на многие годы вперед.

Я училась, наблюдала, впитывала каждую деталь. В семь лет я поняла, что хочу шить, а в семнадцать вырвалась в модный мир и стояла среди редакторов, покупателей, клиентов и моделей. Оказавшись на том шоу, став частью этого мира, я поняла, что больше не хочу из него уходить. Это было очень важное для меня чувство: попасть в круг людей, где хочется двигаться вперед и где постоянно чувствуешь вдохновение.

В конце шоу маэстро Сен-Лоран в облегающем костюме вышел к публике и поклонился. Этот момент навсегда остался в моей памяти. Много лет спустя случилось так, что племянник Ива, Лоран Левассер, стал вице-президентом моей компании в Нью-Йорке. Во время поездки в Париж он пригласил меня в Дом высокой моды YSL. Я познакомилась с Пьером Берже, сооснователем Дома и давним партнером Сен-Лорана, а затем – это был самый волнующий момент – меня представили Мастеру. Он был в черном смокинге, белой рубашке и тонком черном галстуке. Больше всего мне запомнились его глаза за темными прямоугольными стеклами очков. Я смотрела на него как на живую легенду. Мне хотелось получше рассмотреть его глаза за очками, чтобы увидеть сияние таланта. Я была невероятно тронута и старалась навсегда запечатлеть его лицо в своей памяти. Когда в 2008 г. Ив Сен-Лоран умер, Левассер принес мне охапку пшеничных колосьев, которые раздавали пришедшим на похороны. Я до сих пор храню их в память о наследии мастера.

Работа продолжается

После поездки в Париж мне нужно было продолжать образование и двигаться дальше. В восемнадцать лет я поступила в Академию моды ESMOD, на факультет конструирования одежды, а после этого – на факультет истории искусств в Сорбонне. Искусство и мода связаны, и многовековая эволюция стиля отражена в картинах и скульптурах. Мне хотелось знать все, я впитывала информацию как губка и тратила многие часы на конструирование рукава для куртки, чтобы добиться идеальной посадки.

По окончании учебы мне не терпелось попробовать себя в собственных проектах, но в то же время хотелось учиться дальше, у мастеров. В модном Доме Dorothée Bis дизайнер Жаклин Якобсон открыла мне секреты трикотажа. Наблюдая за работой модельера Луи Феро и глядя на его рисунки в Maison de Couture, я получила новые знания о цветовых сочетаниях. Наблюдая за Эмануэлем Унгаро, я узнала все о женских формах и драпировке.

И вот наконец я была готова к созданию собственного фирменного стиля. Вместе с друзьями мы придумали модный бренд под названием Cyclopo Locо и обосновались в районе Бастилии. Помню, какое впечатление произвел на нас с Бруно Уильямсом, моим тогдашним бойфрендом и партнером, один концерт на сцене парижского ночного клуба Palace. В тот вечер, 3 июня 1981 г., я впервые увидела Принса. Это был один из его первых концертов после выхода альбома Dirty Mind во Франции. Я помню, как меня сразил его напор, его песни (самая прекрасная из них – Sister), пиратская рубаха с оборками и сильно расклешенные, все в блестках, вельветовые брюки с высокой талией. Это была революция и в моде, и в музыке. Через несколько часов мы отправились в элитный танцевальный клуб Privilege и танцевали среди таких же полуночников в прекрасных эксцентричных нарядах. Начиналась эпоха яркого света и развлечений, и я жила в эти необычные времена.

Сила воображения

Единственный предел для вашей мечты – ваше воображение. Если вы можете что-то себе представить, вы можете этого добиться. В двадцать лет я вдруг поняла, какой силой обладает человеческая фантазия. Это случилось, когда я увидела арт-проект болгарского художника Христо Surrounded Islands («Окруженные острова»). Художник обернул одиннадцать маленьких островков в Бискайском заливе в Майами, штат Флорида, полипропиленовой тканью – розовой, как перья фламинго. На это у него ушло 6,5 миллиона квадратных метров ткани. Создавалось ощущение, будто каждый из этих островов надел неоновую юбку.

Проект был более чем серьезный. Христо готовился к нему три года. Были потрачены миллионы долларов, получено два десятка грантов от правительства, потребовались сотни инженеров и рабочих, четырнадцать недель установки, чтобы воплотить этот новаторский проект в жизнь. Христо удалось объединить огромное количество людей, справиться с бюрократической машиной, уговорить правительство, преодолеть все трудности – и все ради одной-единственной фантазии. Это само по себе можно считать триумфом.

На фотографиях видны лодочки и вертолеты, которые кружат по заливу, любуясь этим на первый взгляд бессмысленным произведением. Розовая обертка островов создала мощное, красивое зрелище, вызывающее восторг, и по-другому заставила посмотреть на заброшенные, покрытые мусором острова во всем мире. Я была так поражена этими фотографиями, что вырвала страницу из журнала и повесила у себя на стене в спальне. «Окруженные острова» – прекрасный и наглядный пример силы мечты и пример того, как далеко может завести нас наше воображение.

Чувство бесконечных возможностей было у меня и на заре интернет-революции в начале 2000-х гг. Стив Джобс из Apple, Ларри Пейдж и Сергей Брин из Google, Марк Цукерберг из Facebook мечтали соединить всех жителей планеты в цифровом мире. Люди мало понимали, что означает эта мысль, равно как и слова «Всемирная сеть» или «смартфон». Но через несколько лет всем стало все ясно. Я навсегда запомнила, кто впервые показал мне телефон BlackBerry в 1997 г. Это была Диана фон Фюрстенберг. Я работала в ее мастерской, когда она вдруг показала мне крошечную металлическую коробочку и сказала: «Смотри, эта штучка изменит весь мир. Завтра она будет у каждого. И мы всегда будем друг с другом на связи».

Для нашего воображения нет никаких границ. Не важно, насколько безумна ваша мечта. Если она есть, вы найдете тех, кто захочет мечтать об этом рядом с вами, и вместе осуществите задуманное. Любую мечту можно превратить в реальность.

Мой друг, девелопер Роберт Уэннетт, тоже в это верит и живет именно так.

В 2008 г. мне позвонил один разработчик и предложил показать свой новый проект в Майами, чтобы я открыла там бутик. Я согласилась, и мы договорились встретиться в Bowery Hotel. Там меня ждал очень красивый мужчина. Он рассказал о своей задумке превратить квадратный блок паркинга в огромный фешенебельный универмаг на углу Линкольн и Алтон-роудс в Майами. Я была совершенно очарована его рассказами и решила, что обязательно еще раз приеду посмотреть, как он воплощает свою мечту в жизнь.

Через месяц в выходные я оказалась в Майами и позвонила Роберту. Мы поехали на Линкольн-роуд смотреть на стройку – в глухой район, где страшно оказаться одной. Он показал мне план-макет, который готовился в известном швейцарском архитектурном бюро Herzog & de Meuron, у авторов знаменитого стадиона «Птичье гнездо» (Bird’s Nest) для Олимпийских игр в Пекине. План был следующий: на основе здания паркинга возвести большой торговый центр в стиле «карточного домика». Я была под сильным впечатлением. Пока мы болтали о проекте, он предложил съездить посмотреть место, где будет построен его будущий дом.

Мы поднялись с ним на самую обычную, голую, всеми заброшенную крышу в том же самом, далеко не престижном районе. Но Роберт ходил по цементной крыше и взахлеб рассказывал: «Здесь будет бассейн. Осторожно, в воду не свалитесь! А сейчас вы в гостиной. Внимание – мы в спальне».

Кто он был? Гений или сумасшедший? Он жил мечтой, а не реальностью и при этом буквально потряс меня силой воображения. Я сказала ему тогда: «Сейчас поверить в эту фантастику трудно. Но я согласна открыть бутик в вашем центре. Я в вас верю. Дайте знать, если понадобится помощь».

Я представила его моим друзьям, владельцам брендов Ladurée и МАС, и они тоже подписали с ним контракт. Десять лет ушло на выстраивание партнерских отношений и поиск финансирования, но сейчас Роберт – владелец самого потрясающего торгового центра с гаражными распродажами и ритейлерскими магазинами во всей Америке. Проект центра получил награду, а он сам стал любимым местом всех любителей шопинга. Фанаты архитектуры и искусства выстраиваются в очередь, чтобы снять это здание с разных точек.

Я продала свою компанию еще до открытия торгового центра, а новый владелец не стал развивать сеть магазинов, так что моего бутика по адресу 1111, Линкольн-роуд в Майами никогда не было. Но зато у меня появился замечательный друг, который благодаря своей мечте сумел превратить заброшенное здание в плохом районе в самый продвинутый и концептуальный молл во всей Америке. Роберт стал звездой! Каждый раз, приезжая к нему в его потрясающий современный дом на той самой крыше, мы вместе смотрим на открывающийся с нее красивый вид и поднимаем тост за силу мечты.

Живите мечтой

Еще девочкой я мечтала стать взрослой и обрести свободу самовыражения, раскрыть свой потенциал (пока до этого еще далеко, но я не останавливаюсь на достигнутом) и жить в гармонии с собой и с миром. Все, что когда-то оказало на меня влияние, помогло сформулировать мою мечту: быть независимой женщиной и жить полной жизнью, стать матерью, любимой, другом, гражданином мира и постигать его разнообразие и разные культуры. И эти мечты пока еще до конца не осуществились.

Это был долгий путь: из Гренобля – в Париж, из Парижа – в Нью-Йорк, из Нью-Йорка – в мир. Были тысячи шагов, сотни тысяч проблем – от подбора тканей до продажи одежды из моих коллекций в 350 бутиках в тридцати странах и до открытия 14 собственных магазинов. Были многие годы создания нарядов для стильных женщин в разных странах мира, модные показы в Москве, открытие бутиков в Дубае и Катаре. В один день я могла пообедать в Стамбуле, а поужинать в Афинах, так как нужно было появиться на публике лично. Я жила со скоростью 100 миль в час, и с собой у меня всегда был целый чемодан идей.

Я создала собственный модный стиль, который можно узнать, не глядя на этикетку. Находясь в самой гуще событий, развиваясь как женщина и как дизайнер, я справлялась с трудностями, радовалась успехам, но сейчас, оглядываясь назад, на двадцать лет карьеры, я понимаю, что все это время я осуществляла детские мечты. Сегодня новые проблемы требуют от меня полной перезагрузки, но я только рада этому шансу и полна новых планов для новых глав своей жизни.

Я сама прокладывала себе дорогу и считаю, что любой человек способен сделать то же самое, а не становиться жертвой жизненных обстоятельств. Вспоминаю своего французского друга Филиппа, который всегда мечтал иметь замок. Он родом из очень скромной семьи в Провансе: никаких титулов, никаких именитых предков, никаких оснований мечтать о роскошной жизни. Но он был уверен, что будет жить по-королевски, и всю жизнь работал ради того, чтобы однажды стать хозяином замка во Франции. По профессии он писатель. Несколько лет назад ему исполнилось сорок, и как раз в это время он написал сценарий для телесериала. На гонорар купил заброшенный замок в Нормандии. Замок был в плачевном состоянии и постепенно разрушался. Крыша наполовину провалилась, никакого электричества и водопровода не было. Он восстановил имение, и оно стало таким же прекрасным, каким было прежде. В одной половине замка Филипп живет сам, другую сдает в аренду для проведения вечеринок. Сегодня замок – это его основное занятие. На воплощение мечты у него ушло двадцать лет, и наконец она сбылась.

Мечту от реальности отделяет только одно – действие. Просыпаясь утром, спросите себя: «Как я могу сегодня стать лучше?» – и не забывайте в течение дня, что вы не просто мечтаете – ваша мечта и есть ваша жизнь. Пусть слова «мечта» и «жизнь» сплетутся для вас в одно понятие. Каждое ваше действие должно быть направлено на то, чтобы создать себя, стать той полноценной личностью, какой вы были задуманы.

Американская мечта против французской

Мне довелось узнать, что такое «американская мечта», и мне нравится это понятие. Это культурный концепт, основанный на свободе, возможностях и процветании, которые складываются в одно большое слово: успех.

Во Франции есть множество идеалов, хотя мы и не называем этот набор «французской мечтой». Наш национальный лозунг – liberté, egalité, fraternité, то есть «свобода, равенство, братство», а вместе они все складываются в одну большую идею: справедливость.

Я живу на два города, в Париже и в Нью-Йорке, а значит, у меня есть уникальная возможность сравнить идеалы двух культур, увидеть силу и слабость каждой и понять, что соединившись вместе, они превращаются в совершенство.

Америка – это сплошное действие. Американцы всегда знают, что и как делать.

Франция – это сплошные идеи. Французы очень много времени проводят в размышлениях.

Американский путь – это путь прагматика. Американцу нравится иметь план из десяти пунктов на пять лет вперед, он всегда думает о будущеми постоянно размышляет, как ему получить то, что хочется. Главное для американца – это результат. Счастье – это успех.

Французский путь – это путь романтика. Для француза все эти списки и планы на будущее словно удавка на шее. Француз мечтательно бродит по улицам, вдыхает запах хлеба и сыра, попивает вино. Он живет сегодняшним днем, и счастье для него – это гармония.

Если к американской сосредоточенности и упорному труду добавить толику идей и страстей из французского романа, получится ослепительный коктейль. Одной рукой обнимите свои мечты, другой решительно указывайте себе путь вперед.