Текст книги "Неизведанное. Часть вторая"

Глава 3. Причина и следствие

Далёкий голос вырывает Агату из сладких объятий тьмы. Сонно приоткрыв глаз, она старается сфокусировать зрение. Над ней маячит обеспокоенное лицо Грегори.

– Мам, проснись. Мы, кажется, умерли.

Агата потягивается. Затёкшие конечности слабо хрустят. Проверив футляр с гобоем, Агата поворачивается к Грегу. Тот дрожащим голосом сообщает:

– Большая птица везёт нас в рай, мама.

– Сожалею, Грегори, но это не так.

Глаза мужчины расширяются от ужаса.

– В ад?

– В каком-то смысле он прав, – откуда-то снизу раздаётся голос Маргарет.

Грегори испуганно подскакивает и принимается вертеть головой, стараясь понять, откуда прозвучала фраза.

– Перестань пугать мальчика, – Агата успокаивающе поглаживает Грега. – Не слушай тётю-птицу. И, пожалуйста, выкинь из головы всю эту чушь про ад и рай. Как знала, что проповедники из кружка скрапбукинга промоют тебе мозги.

– Значит, мы ещё живы? – робко вопрошает он. Получив утвердительный кивок, Грег заметно расслабляется.

Несколько минут Агата осматривает ранение мужчины, не переставая сыпать то взволнованными вопросами, то похвалой. Когда обследование подходит к концу, она подползает к краю крыльев.

– Маргарет, сколько осталось до Ливингстон Бэй?

– Не больше пятнадцати минут, сахарок. Скоро начнем снижаться.

В рассветных лучах встающего солнца перина облаков окрашивается в персиковые тона. Невесомая вата проносится рядом с ними. Капельки влаги блестят на иссиня-черных крыльях Маргарет. Свежий ветер доносит запах мокрой травы и крякающие голоса пролетающих мимо уток-мандаринок.

Тело птицы плавно пикирует. На секунду небо застилает серебристое полотно. Тонкие линии сплетены между собой в замысловатый узор, тянущийся через облака во все стороны. Мгновение спустя тело обдает холодным потоком. Агата оборачивается. Её взгляд успевает выхватить нити, оставшиеся позади.

Облака расступаются. Грегори вытягивает голову, пытаясь разглядеть пейзаж под ними. Агата следует его примеру. Лучше бы она этого не делала. Крик ужаса срывается с её губ. В последний раз, когда она была в Ливингстон Бэй, тот выглядел не самым живым и обустроенным городком, но теперь же разруха и упадок захлестнули его с головой. Часть города будто потеряла все краски мира. Выцветшие здания пронизывают корни заболевания, которое обрело свою плоть и жизнь. Его жилы протягиваются через улицы, впиваются в дома, разъедая кирпичную кладку, распространяют гниль по крышам и убивают всё, что несёт в себе отпечаток органики. Фермерские усадьбы района Древних выглядят и то лучше, по сравнению с заражёнными таунхаусами. Целые улицы преклонились перед неведомой заразой, поглощающей всё на своем пути. За собой она оставляет след из обезображенной, лишённой жизни растительности и превратившихся в груду мусора домов с трупными миазмами.

Агата обескураженно моргает. Не веря в происходящее, она даже начинает тереть глаза, но картина никуда не исчезает. Только становится чётче.

– Это… всё из-за меня?

– Дело не столько в твоем препарате, сколько в «почве», питающей его, – устало отзывается Маргарет. – Тьма и наука никогда не конфликтовали, оставаясь разными сторонами одной медали. Однако даже Вечные боялись объединять их. Многие учёные-нелюди задавались вопросом, каков будет результат, если всё же сделать это. Собственно, теперь у них есть ответ.

Требовательное подергивание за край футболки вынуждает Агату оторвать взгляд от запущенных домов и перевести его на Грегори.

– Мам, смотри, там какие-то странные люди.

Проследив за тем, куда указывает Грег, Агата нервно сглатывает. На песчаной косе собралась небольшая толпа людей. Разбитые палатки. Котелки на кострах. Свежие брёвна сосны, между которыми натянуты верёвки с бельем. Люди, что теперь сновали по берегу, мало чем отличались от домов, которые у них забрала обезумевшая болезнь. Безобразные. Гниющие. С чёрной сетью жил на теле. Кровавыми выростами в разных местах. У многих отсутствовали конечности или имелись серьезные ранения. Их собственная плоть рвалась, кости трескались, легкие натужно отхаркивали чёрные сгустки один за другим. Но больнее всего было смотреть в их лица. Искажённые непрекращающимися страданиями, с глазами, полными боли, они заставили Агату отшатнуться и отползти подальше от края крыльев.

Гигантский ущерб природе. Массовое заражение людей. Нет, это определенно не то, что она ожидала увидеть в Ливингстон Бэй. Агата составляла теоретические прогнозы того, что может произойти с неподготовленным человеком, если он получит препарат, но то были лишь предположения. Испытывать на живых людях и тем более созерцать результат Агате не доводилось ни разу. Это знание немало подкосило её ободрившийся было после побега дух.

– Маргарет, пожалуйста, скажи, что остались ещё не заражённые люди, – Агата чувствует, как у неё дрожит голос, но ничего не может с собой поделать.

– Если верить расчетам Дейла, то на карантине около трети населения города.

– Куда глядят эпидемиологические службы?! Нужно немедленно сообщить в…

– Нет.

Агата замирает, обескураженная ответом.

– Впервые за много лет я не осуждаю решение Дейла. Как только стало понятно, что мы в большой ж… опасности, он принял решение закрыть все пути из Ливингстон Бэй и застопорить производство фабрики. Без финансирования пришлось довольно туго, но запасы у нас пока есть. Дейл создал купол отвода. Барьер, с помощью которого нас не найдут даже нелюди. Что уж говорить про скоросмертных.

– Я отчасти понимаю, но всё же почему вы не обратились за помощью?

– Вторая заповедь Тьмы – держаться подальше от скоросмертных. К тому же мы с Дейлом рассудили, что твою репутацию и так покромсали на британский флаг. Узнай общество ещё и об эпидемии, с удовольствием отменили бы мораторий на казнь. Насчёт мнения жителей Ливингстон Бэй не беспокойся. Дейл состряпал отменную легенду, чтобы прикрыть тебя. О храброй Агате и волшебном зелье, которое злюка Рошель обратила во зло… – Маргарет резко замолкает. Уже тише, она добавляет. – И о Бэзиле, чей разум оказался порабощён зельем, отчего он напал на свою драгоценную подругу.

Агата в отчаянье закрывает лицо руками. Маргарет говорила про не самые радужные дела Ливингстон Бэй, но девушка не могла и представить, насколько они плохи.

– Ну-ну. Не расклеивайся, дорогая моя, – голос Маргарет долетает до Агаты, будто сквозь вату. – Вспомни – мы нелюди. Тьма питает нашу душу. Она же помогает держать твою чудаковатую болезнь под контролем и не даёт раскиснуть до состояния гнилостной лужи. По крайней мере не так быстро. О, а ты знала, что местные придумали ей название? Хельгалаз. Да уж, язык сломаешь, пока скажешь.

Негромкий каркающий смех вырывается из горла Маргарет. Агате только и остаётся удивляться, как она в такой ситуации способна сохранять позитивный настрой.

– Поистине венец творения науки. Даже нам не под силу избавиться от его влияния.

– Создать то, что нельзя уничтожить. Идеально, – Агата горько вздыхает.

Вовремя убрав руки от глаз, она успевает заметить Грегори, чересчур сильно перегнувшегося через край крыльев. Схватив его за штанины, Агата водружает мужчину на место, осыпая нравоучениями о безопасности.

Городское пространство сменяется лесным массивом. Через него тянется немалая по ширине дорога. Вдоль неё в спешке раскиданы вырубленные деревья. Тропа заканчивается у выжженного пятна – участка с высохшей растительностью и заброшенной усадьбой. «Дом Джедедии», – вспоминает Агата.

Маргарет плавно снижается к знакомой часовне посреди неухоженного сада. Приземлившись, она командует наездникам сойти на землю. Взяв подмышку футляр, Агата заползает на руки к Грегу. Тот, пошатываясь после качки в полёте, спешивается на треснутую брусчатку. Стоит им сойти, как в воздух поднимается вихрь из чёрных воронов. Большая часть усаживается на крышу, остальные рассредоточиваются по саду. Взгляд Агаты встречается с Маргарет. Её усталая, но такая тёплая улыбка вынуждает Агату спешно выкарабкаться из рук Грега. Прихрамывая, она бросается к женщине. Бледные руки Агаты стискивают худощавое тело. В ответ её укутывает чёрный кокон из перьев.

– Я скучала по тебе, дорогуша.

– И я.

С противным скрипом открывается дверь часовни. Выглянув из-за вороха перьев, Агата замечает в проёме часовни Деливеренса. Весь пафос пропал без следа. Неизмеримая усталость застыла на его побледневшем лице.

– С возвращением, Агата. Надеюсь, полёт прошёл… Это ещё что за тварь? – гримаса удивления вперемешку с отвращением обращена к мужчине.

Тот в свою очередь подходит к Агате, заботливо беря её на руки.

– Мой друг из Риверсайда. Ну-ка представься. Как я тебя учила.

– Привет. Меня зовут Грегори, – с неохотой произносит мужчина. – А тебя?

– И что ты предлагаешь мне с ним делать? – Дейл игнорирует приветствие. В последнее время его нервы совершенно пришли в негодность.

– Для начала отвести в лазарет. У мальчика огнестрельное ранение. Да и у меня, как видишь, дела не лучше.

Деливеренсу хочется добавить ещё парочку гневных слов, но, почувствовав на себе угрожающий взгляд, он недовольно пятится назад. Компания следует внутрь часовни. От знакомого Агате помещения мало что осталось. Уходящие к потолку десятки стопок книг и множество кошачьих домиков с их мохнатыми владельцами. Левое крыло полностью заполонили растения в горшках и лабораторное оборудование, будто сбежавшее от средневековых алхимиков. Правую часть заняли кресла, диванчики и печка-буржуйка – своеобразная кухонно-столовая зона. Лавочки убрали. Оставшееся пространство заняли крохотные палаты. За завешенными, сшитыми между собой, шторами слышатся горестные стоны и вздохи боли.

– Пришлось организовать здесь пункт неотложной помощи для самых ослабевших, – хриплым голосом отвечает на вопросительный взгляд Агаты Дейл. Подойдя к одной из шторок, он откидывает её. За ней находятся три старые деревянные кровати. На двух лежат маленькие девочки. У них нет ушей, носов и глаз. Плоть во многих местах сгнила до самых костей. Их рты корчатся в немом крике боли, а ручки мнут простынь.

– Лодыжкой займется Дейл, а вот ранением твоего друга – я, – Маргарет подходит к свободной кровати. – Скажи, чтобы сел на койку. Не волнуйся, верну его через десять минут в целости и сохранности.

Почувствовав неладное, Грегори интуитивно напрягается.

– Тёте нужно немного подлатать тебя, – Агата ласково успокаивает мужчину. – Помнишь, как медсестры забирали тебя в кабинет, когда ты резался о бумагу?

– Это не больно? – тревожно поглядывая на девочек, вопрошает он. Отвечать ему берётся Маргарет.

– Может, немного пощиплет, но в основном и глазом моргнуть не успеешь, как снова окажешься рядом… – женщина прерывается на весёлую усмешку, – …с мамой.

Агата закатывает глаза.

– Давай, Грег. Опусти меня. Вот так, – девушка морщится, приваливаясь к одному из кресел. Пульсирующая нога совсем не даёт стоять на ней. – А теперь пообещай мне хорошо вести себя. Если справишься, тётя угостит тебя чем-нибудь сладким.

– Э-э-э! – Морга оказывается не готова к подобному повороту событий, – такого уговора не было!

– Тётя. Обещает, – раздельно произносит Агата.

Собеседницы обмениваются взглядами. Угрожающий – Агаты. Возмущенный – Маргарет. У одной преимущество: опыт работы начальником. Причём достаточно большой, чтобы иметь преимущество в битве.

Повздыхав, Маргарет уводит Грегори за ширму. Некоторое время Агата прислушивается к голосам за ней. Убедившись, что сопротивления со стороны мужчины нет, она ковыляет к небольшому диванчику, на который заваливается с немалым наслаждением. Вскоре к ней подходит Дейл. Что-то бурча под нос, он наносит на опухшую часть ноги крем сомнительного цвета и запаха. Несмотря на все отталкивающие аспекты мази, боль утихает. «Одной проблемой меньше, – про себя отмечает Агата, ощупывая здоровую лодыжку. – Осталось понять, как вылечить людей, восстановить город и…»

– Удивлен, как ты весь Риверсайд с собой не притащила, – ворчливый голос Дейла выводит из раздумий. Напускной гордости и высокомерия в речи заметно поубавилось, но они никуда не делись. – Будь у меня возможность, сам бы привёз тебя в Ливингстон Бэй. И без лишнего груза. К сожалению, моё физическое состояние оставляет желать лучшего. Пришлось доверить это дело Морге. К тому же не на кого оставить управление городом. Единственный нелюдь, который мог бы справиться с этой задачей – это миссис Деливеренс. Но поскольку таковая пока не успела объявиться в моей жизни – всё приходиться делать самому.

Агата ухмыляется. Будто невзначай, она бросает:

– Ты знаешь, кто помог вам вытащить меня из Риверсайда?

Дейл вопросительно приподнимает бровь. Выждав момент, девушка торжественно сообщает:

– Эн Найт.

Мужчина рывком оказывается рядом. Схватив Агату за плечи, он обрушивает на неё волнительные вопросы.

– Ты видела её? Как она? Вы разговаривали? Она что-нибудь сказала обо мне?

– Просила передать тебе привет.

Агата решает пропустить уточнение про «красавчика». Но даже этого Дейлу хватает с лихвой. Лицо мужчины расцветает. На щеках вспыхивает румянец.

– Может хоть ты объяснишь, зачем ей было скрывать свою причастность к моему спасению? – Агата щёлкает пальцами перед лицом мужчины, возвращая его к реальности. – Разве что, – девушка двусмысленно подмигивает, – она понимала, чем для неё обернется визит в Ливингстон Бэй.

– У мисс Найт свои причины так поступать. Мне о них ничего не известно. Однако, при следующей нашей встречи я обязательно выражу ей свою благодарность, – Деливеренс старательно делает вид, что пропустил слова Агаты мимо ушей. – Я знаю, ты очень устала, но мне необходимо тебе кое-что показать. Интуиция подсказывает мне, если этого не сделать сейчас, потом ты мне жизни не дашь.

Поманив девушку за собой, он устремляется к завешенным палатам. Тахты с больными стоят в два ряда, между которыми есть небольшой проход. В самом его конце висит тёмно-бордовая ширма, отделяющая сцену со статуей кота от остальной часовни. Агата подмечает, что часть стен выкрашена свеженькой белой краской. Запах хлорки навевает мысли о Риверсайде. Упавшая люстра водружена обратно на потолок и теперь разгоняет тусклым светом сумерки. Её окружает десяток тубусов, сколоченных из гнутых металлических листов. В некоторых местах можно заметить трубы органа, дыры в котором забили тканью. Теперь их функция – быть частью миниатюрных печек, обогревающих пациентов, рядом с которыми дежурят разношёрстные коты.

Одернув бордовую штору, Дейл жестом подталкивает Агату вперёд. Сцена для молитв четвероногим осталась более-менее нетронутой. Разворованный на нужды обогрева орган. Потёртые подушки. Переливающаяся радужным цветом прозрачная статуя странноватого кота. Именно на ней останавливается взгляд Агаты.

– Терри!

Девушка кидается к исполинскому идолу. Внутри него, будто законсервированное в банке, находится тельце её друга. Застывший, он не шевелится и даже не дышит. Глазки закрыты. На груди кровавое пятно от выстрела и пара отпечатков рук самой Агаты, когда-то исступленно прижимавшей тельце к себе.

Агата резко оборачивается к Дейлу.

– Он, он…

– В лимбе, – холодно обрывает тот. – Мне удалось остановить его смерть, но вернуть к жизни уже выше моих сил.

– Неужели нет никакого способа? Вы же нелюди! Должны быть, я не знаю, какие-нибудь заклинания или ритуалы! – Агата вспыхивает, повышая голос.

Деливеренс устало вздыхает, пальцами потирая виски. Затем подходит к стопке книг и берёт одну.

– Конечно, такие есть. Подробная инструкция, как вытянуть человека с того света. Автор – только Вечным по зубам.

Вмиг растеряв всю уверенность, Агата оседает на одну из подушек. По щекам катятся слёзы. Её друг не жив, не мертв. Застывший на перекрестке, он обязан своим положением ей. Агате. Если бы она тогда не оставила его один на один с Бэзилом. Не бросила, хотя обещала всегда быть рядом. Может, умри Терри, так было бы даже лучше. Агате осталось бы только примириться с его смертью и сожалеть о случившемся. Но благодаря Деливеренсу, Терри выжил. Его существование в этой статуе будет напоминать Агате обо всех её ошибках, невыполненных обещаниях, каждый раз парализуя тело горьким страданием.

На соседнюю подушку садится Дейл. Помедлив, он неуклюже обнимает Агату.

– Как говорит Морга, всё могло быть гораздо хуже.

– Я совсем не могу ему помочь? – голос запинается.

Дейл не отвечает. Помолчав минуту, он наконец-то произносит:

– Тебе и Грегори нужно отдохнуть. Как только Маргарет закончит перевязку, я покажу ваши комнаты. Ванные и уборные на первом этаже. В шкафу найдёте одежду. Размеры разные, но я думаю вы подберёте себе что-нибудь. Если доведётся время, поблагодари Шанель. Её идеей было организовать благотворительную ярмарку для помощи заражённым. Это всё, чем пока ты можешь помочь.

***

Из мирного сна Агату вырывает стук молотка. Прислушавшись, она без труда определяет, что он доносится с крыши. Поворочавшись в кровати, Агата вылезает из-под тёплого одеяла. В комнате прохладно. Спешно натянув одежду, она первым делом идёт в соседнюю комнату – комнату Грега. Проверив, что мужчина крепко спит, девушка беззвучно затворяет дверь.

С высоты второго этажа видны койки-кровати, расставленные по часовне. Страдающие люди корчатся от боли, нервно сминая под собой простыни. Долголетие, дарованное кошачьими покровителями, и вынужденное бессмертие после заражения препаратом сыграли злую шутку с жителями Ливингстон Бэй. Лишённые возможности утонуть в объятиях вечной тьмы, они вынуждены терпеть нескончаемую боль гниющего тела.

Тревожный голос совести охватывает разум Агаты. Она не должна винить себя. Не из-за неё препарат попал в окружающую среду и заразил людей. Обеспокоенный взгляд останавливается на ладонях. С момента её отъезда из Ливингстон Бэй их ни разу не расчертила гнилостная сеть. Агата напрягается, стараясь припомнить хотя бы один маломальский эпизод в Риверсайде. Без толку. Либо препарат окончательно вывелся из организма, либо нужна была действительно чрезвычайная ситуация для его проявления.

Спустившись на первый этаж, девушка выскочила на свежий воздух. Рядом с дверьми стоит длинная, сколоченная из разномастных кусков древесины лестница. Агата поднимает голову. На скате черепичной крыши, свесив ноги на хлипкий водосток, пристроилась Маргарет. В руках у неё десяток свежих досок. На коньке расположился Деливеренс с молотком.

– Ещё раз зевнешь, и я тебе булавку к воротнику приколю, как военным на параде, – скрипучим голосом сообщает мужчина, когда Маргарет в очередной раз сонно прикрывает рукой рот.

– Хочешь, чтобы я обзавелась пирсингом? Сам-то еле-еле работаешь. Медленный, будто кошка на сносях.

– И вовсе я не медленный. Просто уставший.

Тут Дейл замечает Агату. Махнув молотком, он зовёт её на крышу. Гвозди кончились, а слезать долго. Агата недоверчиво оглядывает шаткую лестницу. Немного потоптавшись в нерешительности, она всё же прихватывает баночку из-под кофе с гвоздями и взбирается наверх. С высоты можно охватить взглядом весь сад и часть обширного особняка. Внезапно Агате приходит в голову идея.

– Почему вы используете под лазарет часовню, а не дом Джедедии? Там столько места, что хватило бы уложить на карантин весь город.

Прежде, чем Дейл со всем своим оскорбительным видом успевает обрушиться на Агату, его опережает Маргарет:

– Дом старика постоянно перестраивается, а этажи находятся в движении. Поставить туда кровати с людьми всё равно, что отправить их в каждодневно меняющийся лабиринт минотавра.

– Как же тогда Джедедия ориентировался в нём?

– На то он Первопроходец и Дитя Тьмы, – бурчит под нос Дейл. – Хотя я и потомок великого рода…

– Даю себе вольность произносить по пять вульгарных слов на один гвоздь, – заканчивает за него Маргарет. Склонившись к Агате, она громким шёпотом добавляет, – того глядишь, их станет больше, чем ударов молотком.

Оскорблённый подобным заявлением, Деливеренс резко выдергивает из рук Агаты банку с гвоздями и чуть не роняет её.

– Вообще-то я хотел сказать, что моих сил пока недостаточно, чтобы отреставрировать дом и обуздать движущиеся комнаты. Ливингстон Бэй и я сам не были готовы к таким трудностям, поэтому под лазарет решили использовать часовню.

Агата переводит грустный взгляд на залатанную крышу. В некоторых местах торчат трубы печек, вокруг которых птицы успели свить гнезда.

– А если договориться со временем? – после минутного раздумья изрекает Агата. – Ну, чтобы остановить движение дома.

Маргарет и Дейл переглядываются. Отложив молоток, мужчина с занятым видом берёт одну из досок и примеряет её по размеру к провалу в крыше. Отвечать приходится Морге.

– Моя ж ты яблочная пастила, только представь, какими последствиями это может обернуться для мира. Когда кто-то отматывает время хотя бы на пару минут назад, для остальных случается маленький день сурка. Понятие «дежавю» тебе о чём-нибудь говорит? Когда же время наоборот ускоряется, для остальных оно начинает лететь быстрее прежнего. Остановка времени чревата немалой опасностью нарушения ментального здоровья не только нелюдей, но и скоросмертных.

Агата переваривает полученную информацию, подготавливая список вопросов. В этот момент Дейл в очередной раз замахивается молотком. Но стоит ему начать опускать его, как округу оглашает крик.

– Мама!

Секунду спустя к этому крику присоединяется отменная брань Дейла. Схватившись за руку, он бросает гневные взгляд вниз. Там топчется Грегори.

– Сейчас спущусь! – перекрикивая Дейла, отвечает Агата.

– Нам тоже хватит на сегодня, – замечает Маргарет. – Не знаю, как ты, Дейл, но я успела проголодаться.

Стоит только Агате сойти на землю, как Грегори бросается к ней со слезами на глазах.

– Я думал, ты отрастишь крылья и улетишь! Как тётя-птица…

Агата нежно похлопывает Грега по плечу, убеждая, что никуда не собирается. По крайней мере, без него. Общей компанией они заходят в часовню. Пока Дейл накладывает в тарелки стейк с грибами и помидорами, остальные рассаживаются на небольшом диванчике. Прижавшись друг к другу вплотную, они с завистью поглядывают на кресла и пуфы, занятые четвероногими. Никто в здравом уме в Ливингстон Бэй не станет тревожить кошку и сгонять её с занятого места. Кажется, это понимал даже Грегори, которому больше всех было неудобно из-за его крупного тела.

После небольшой трапезы Дейл хлопает в ладоши, привлекая всеобщее внимание.

– Теперь, когда все отдохнули, думаю самое время прояснить опасность ситуации, нависшей над Ливингстон Бэй.

Агата напрягается. Ей по горло хватило увиденного в городе и в палатах часовни. Неужели и это не все беды?

– Есть что-то ещё, чего я не знаю? – стальным голосом спрашивает она.

– Именно. Твоя подружка Валери и наш предатель Бэзил, – на этих словах Маргарет отводит взгляд, – сейчас активно штурмуют Гнездо. Сердце культа Угольных Крыльев. Каролина Ван дер Мор, мать Маргарет и наша союзница, пока что держит оборону. Помимо вооружённых до зубов дружков Валери, против неё обратилась собственная серокрылая прислуга.

– Дети, – едким голосом поправляет Маргарет. – Они её полноправные дети, как и я.

Дейл театрально закатывает глаза.

– Хорошо. Дети. Но дам себе вольность заметить, менее предателями они от этого не становятся, если не больше.

– Ближе к делу, Дейл.

Долгие несколько секунд Маргарет и Дейл скрещивают яростные взгляды. Если такое вообще применимо к пустым глазницам женщины. Первым сдается Дейл. Откашлявшись, он продолжает:

– Возможная смерть Каролины Ван дер Мор – не только горе для всех нас, но и опасность для остального мира. Если подобное произойдёт, Круг Пяти распадётся. Последствия этого затронут даже скоросмертных, потому как силы Вечных, или же Столпов, сдерживают врага куда более опасного, чем Валери и Бэзил вместе взятые.

Маргарет встаёт с дивана и потягивается.

– Извини, медок, придётся тебе слушать унылые речи Дейла в одиночестве.

– Куда вы? – Агата цепляется взглядом за чёрные перья, вырастающие на руках и увеличивающиеся с каждой секундой.

– Обычно в это время я оказываю помощь больным, но сегодня мне предстоит вновь подняться в небо. Обо мне не беспокойся. Я вернусь как раз к концу истории.

Махнув крылом-рукой на прощание, Маргарет выходит из часовни вместе со стайкой преданных воронов со стеклянными глазами. В помещении воцаряется тишина. Лишь редкое мяуканье да тяжелый вздох больного прерывают его. Дейл ёрзает в кресле напротив. Заметив выжидающий взгляд Агаты, он отводит взгляд в сторону Грега. Девушка устало вздыхает, поворачиваясь к мужчине.

– Хей, дружок, не хочешь поближе познакомиться с растениями дяди Дейла? Смотри, сколько там красивых цветочков.

– А можно? – быстро спрашивает он.

Лицо мэра-садовника вспыхивает возмущённым румянцем, но Агата опережает его, убеждая, что дядя Дейл не против. Тем более «маме нужно обсудить кое-что очень важное». Стоит только избавиться от Грегори, как «дядя Дейл» принимается негодующе высказываться о подобном решении, периодически вытягивая голову и проверяя, не отломал ли большой ребенок что-нибудь у цветков.

– Успокойся. Грег любит растения. Это занятие займет его надолго. Или ты всё же хочешь рассказать ему свою «сказку»?

Дейл фыркает и плотнее укатывается в плед.

– Чтобы ты знала, у сказок обычно хороший конец. Как бы мне хотелось, чтобы и эта история имела другой финал. Но оставим мои сетования на судьбу. Начну я вот с чего…