Текст книги "Неизведанное. Часть вторая"

– Сам-то ты подумал, куда подашься? Кем устроишься и где будешь жить? Маме так вообще путь заказан. После тюрьмы её в лучшем случае возьмут охранницей в магазин. Жить, терпя косые взгляды и перешептывания за спиной. Худшего я и пожелать не могла для своих родителей.

– Вот она – порода Блумов или, вернее сказать, Брумов. Сплошной пессимизм на душе.

Отец вытягивает руку, указывая на статую.

– В этой штуке твой друг. Никогда бы не подумал, что, кроме Уилла, у тебя будет ещё кто-то. Мисс Маргарет, Грегори и ворчун Дейл тоже твои друзья, хочешь ты этого или нет. А теперь вспомни, сколько всего тебе посчастливилось пережить. Ты открыла мир Тьмы. Обрела чувства. Научилась сопереживать и любить. Агата больше не маленькая девочка, думающая лишь о своей мечте. Ты повзрослела, дочь. Отныне ты заботишься не только о себе, но и о других.

Маргарет первая заметила изменения. За ней Дейл и теперь отец. Девушка нервно крутит в руках гребешок. Допустим, это правда. Она больше не та, что раньше. Опять же, разве от этого что-то меняется? Предвосхищая её вопрос, отец продолжает:

– Без крыльев трудно взлететь над пропастью. Но ты больше не одна. У тебя появились союзники. Я уверен, они постараются помочь тебе. К тому же вдруг Вечным под силу вернуть Уилла к жизни?

Новый приступ слёз захватывает Агату. Горький вой срывается с её губ. Присев на корточки, она прячет лицо в коленях, захлебываясь в плаче. Замыленный взор различает чёрные ботинки. Через мгновение тело обнимают тёплые и сильные руки. Прижавшись к отцу, Агата пытается успокоиться, но поток льющихся слёз, похоже, вознамерился затопить часовню.

– Прости, дорогая. Не стоило лишний раз напоминать. Это была моя идея не говорить о его плачевном состоянии в последние дни жизни. Я боялся представить, каким ударом тогда подобная новость может обернуться для тебя.

Агата рассеянно кивает. Она не винит отца за это. Если бы она узнала о состоянии Уильяма, то окончательно сошла бы сума.

– Как насчёт рассказать мне побольше об этом Терри?

Попытка перевести тему срабатывает. В голове всплывают счастливые воспоминания. Агата прокручивала их по сто раз в голове. Особенно холодными ночами в Риверсайде они согревали её душу и разбитое сердце.

– Это самый замечательный малыш в мире. Он любопытный и легко учится новому. Любит тыквы. Ненавидит цветы. Сам готовит и стирает. Читать почти не умеет. Я хотела научить его, а в награду подарить мою любимую книгу о приключениях Алисы, – вновь подкатившие к глазам слёзы останавливает внезапно пришедшая мысль. – Пап, а давай мы его себе заберём? То есть, когда вернём к жизни, конечно. Дейл всё равно не умеет за детьми ухаживать, да и некогда ему.

– Почему нет, – Джеймс на это спонтанное заявление реагирует с удивительным спокойствием. Кажется, ничто в этом мире не может вывести его из себя. – Я все колени отбил, ползая за твоей мамой и уговаривая ещё на одного ребенка.

– Не поняла. Тебе что одной дочери мало?

– Ты сейчас говоришь прямо как Катерина.

Джеймс вытягивает руку, пытаясь погладить Агату по голове, но та гордо вырывается из объятий, обиженно поворачиваясь спиной.

– Ты злишься на меня, морковка?

– Ещё бы! Вот появится Терри, и ты сразу начнёшь вокруг него круги нарезать. А меня отодвинешь на второй план.

Задорный смех эхом разносится по часовне. Подхватив Агату, отец крепко прижимает её к себе.

– Обещаю, что буду любить вас обоих одинаково сильно! Да и Катерина, думаю, не будет против…

Улыбка сползает с лица. Стального оттенка глаза вглядываются вдаль. Губы поджимаются в плотную линию. Ладони неосознанно стискивают плечи дочери.

– Я ведь бросил её, как и ты Уилла. Поддался на уговоры бежать в одиночестве, – будто очнувшись, он быстро разжимает ладони. Горькая улыбка и боль в глазах говорят больше, чем Джеймс хочет сказать. – Не подумай, я рад быть сейчас с тобой, но пока я распиваю чай, моя любовь томится среди крайне антисоциальных субъектов. Как бы мне не хотелось разделить с ней эту ношу, я пообещал найти и защищать тебя.

– Пообещал, – эхом повторяет Агата. – Я обещала, что не брошу Терри. Обещала, что не оставлю его.

Последние сомнения отпадают. Агата подходит к печке и распахивает её дверцу. Жар обдает лицо. Через мгновение среди поленьев оказывается деревянный гребень. Он вспыхивает радужными искрами и рассыпается в пепел.

– Теперь Валери стоит бояться меня по-настоящему. Чего бы мне не стоило, я верну своих друзей и мир в этот город. И пусть моё будущее неизвестно, я буду в окружении тех, кого люблю и кем дорожу больше всего на свете. Биение их сердец укажет дорогу. Я буду верить в это до конца.

Глава 6. Проклятые на неудачи

Обычно Агата не боялась замкнутых помещений. Ей довелось провести немало времени в лабораторных стенах. Каждый раз выходя на улицу после очередного затворничества, она ненадолго закрывала уши руками, не в силах вынести оглушающий шум города. Однако место, в котором ей посчастливилось оказаться, могло, похоже, одарить клаустрофобией даже её крепкие нервы.

Агата предпринимает ещё одну попытку пошевелиться. Бесполезно. Пространство вокруг только сильнее сжимается, будто в брюхе у змеи. Недостаток воздуха пронзает лёгкие болью. Что с закрытыми, что с открытыми глазами, перед взором пляшут разноцветные пятна. «Только помереть в этой давке не хватало». Будто услышав её мысли, до ушей долетает шум возни откуда-то сверху. Рот жадно хватает краткий приток воздуха. Дышать становится легче. Едва различимый баритон доносит до неё встревоженное «мама».

– Я здесь, Грегори!

Скудный свет становится сильнее с каждой секундой. От увиденного в горле встает ком. После телепортации Дейлом она оказалась зажатой между телами умерших людей. Перекошенные от ужаса лица расцарапаны, а вместо глаз зияют кровоточащие дыры. Порезы пронизывают стеклянные корни с кристаллическими выростами. Некоторые из них налились кроваво-алым оттенком.

Крепкая рука хватает Агату за ремень холщовой сумки и вытягивает на свет. Довольное лицо Грегори никак не вписывается в жуткое месиво, из которого они только что выползли. И всё же идея взять его с собой была хорошая. Вполуха слушая бахвальство Грега о его силе и находчивости, Агата внимательно всматривается в трупы, сваленные в выгребную яму. Среди них есть люди как в гражданской одежде, так и в бронежилетах, с протянутыми через тело ремнями винтовок и серебряными крестами на куртках. «Люди Рошель». Враги Гнезда и мирные жители шахты отныне покоятся бок о бок в общей могиле-кормилице для красных кристаллов.

– Мы идём, мам?

– Да-да, Грегори.

Агата оглядывается. Нет, Дейл не ошибся. Они у входа в шахты. Самая безопасная дорога лежит через лабиринт туннелей. Основные боевые действия сейчас проходят у Гнезда, да и вряд ли кому-то придёт в голову соваться в запутанную сеть шахт. Тем более, по словам Дейла, Серокрылые никогда не бывали здесь. Однако охотничьим ружьём её снарядили. Инициатива отца. Он сам хотел пойти с ней, но Агата посчитала, что Грегори в разы сильнее, да и его защитный инстинкт убережёт их от опасности. К тому же объяснять «большому ребёнку», почему «маме» нужно ненадолго уйти, было бы очень трудно, а сбегать, ничего не объясняя, жестоко.

Первым делом Агата сверяется с картой, прицепленной к сумке. Инцидент в Проклятом Лесу хорошо отложился в памяти. Не спеша, компания углубляется в шахты. Тишина сдавливает мозг не хуже, чем в трупной яме. Гробовое молчание разбавляет бренчание рюкзака Грегори. На него была возложена миссия нести провиант и тёплые пледы на случай, если им придётся заночевать в шахтах. По расчётам Дейла дойти они должны были при хорошем раскладе за десять часов. При условии, что не заплутают и не наткнутся на какой-либо завал.

Таковых на пути оказалось немало. Агата с раздражением отмечает карандашом изменение маршрута, мысленно прикидывая, сколько времени им придется потерять, огибая очередной непроходимый туннель. Темноту помогают осветить множество минералов, в изобилии украшающих стены. Неестественное сияние отбрасывает на своды туннеля причудливые тени. Такое обилие можно было бы увидеть только в мультфильмах про гномов. Заворожённый их светом, Грегори постоянно останавливается, одергивая Агату посмотреть на очередной удивительный камень.

На пути им встречается брошенная в беспорядке техника. Иной раз удается наткнуться на перевалочный пункт, где Грегори тут же принимается копаться в ящиках и упрашивать Агату попробовать «эту баночку с супом», ведь она «так вкусно выглядит». Судя по всему, рабочие покидали свои места в большой спешке. «Только вот где они теперь?» – раздумывает Агата. Логично было бы предположить, что сражаются за гнездо. Мозг припоминает возросшую паранойю Каролины Ван дер Мор. Может, несчастные в яме и были теми немногими рабочими, оставшимися в культе и теперь отдавшими свои глаза и тела на благо Гнезда?

Похожие, как капли воды, туннели сменяют друг друга. Время будто остановилось в поросших драгоценными камнями стенах. Агата водит по ним фонариком, но глаз Каролины, по словам Дейла, наблюдающей за своими подчинёнными, нигде не видно. Это обстоятельство напрягает девушку особенно сильно. С самого начала пути её не покидает ощущение не прекращающейся слежки. Будто кто-то или что-то идёт за ними по пятам.

Порой краем глаза она улавливает за их спинами чей-то промелькнувший силуэт. Жуткая тень, что пропадает так же быстро, как и появляется. Эхо босых ног по каменному полу, смешивающееся с их гулкими шагами и растворяющееся в тишине стоит Агате обернуться. Неужели паранойя врановой матери пропитала и её? В отличие от девушки Грегори совершенно не выказывает признаков беспокойства. Если бы что-то было не так, он бы первый почувствовал это. Что ни говори, но защитные инстинкты у него на высоте.

Агата сверяется с часами. В однотипно сияющих туннелях шахт легко потерять счёт времени. Ребята решают устроить обед. Когда они трапезничают, Агата то и дело бросает взгляд на стены. Может, Каролина сделала глаза невидимыми? Если нет, то как объяснить, что взгляд, буравящий ей спину, стал только ощутимее?

Чем дольше они идут, тем больше приходится делать остановок. Гнетущая атмосфера замкнутых повторяющихся помещений давит на Агату. Немалую роль играет постоянное напряжение и нервозность. Тягостное ожидание нападения не оправдывается, с каждой минутой лишь сильнее распаляя заведённые до предела нервы. Время нехотя движется, ватой облепляя лёгкие и сдавливая их. Грегори ничего не стоит нести Агату на руках, но даже так вопрос «успеем ли мы добраться до Гнезда вовремя» всё чаще возникает в голове девушки.

Ближе к шести вечера им удаётся прийти к небольшому озеру, отмеченному на карте. По самым оптимистичным расчётам до Гнезда остаётся чуть больше часа. Свежий воздух обдувает лицо Агаты. Подняв голову, она замечает на потолке небольшую дыру в породе. Кусочек вечернего неба приносит с собой облегчение. Нежно-лиловые тона заката обрамляет кружево лазурных облаков. Последние лучи солнца скользят по прозрачной до самого дна воде.

Вокруг озера расположились деревянные пристройки рабочих. Агата подходит к сколоченной пристани и набирает в руки воды. Прохладная свежесть обдает лицо. Задрав голову, девушка облегчённо вздыхает. Никогда ещё небо не казалось ей таким прекрасным посланником доброй воли. Как же ей хочется вырваться из этих душных стен туда, где шумят кроны деревьев и перекликаются птицы.

– Грегори, погляди какое красивое небо!

Ответа нет. Как и самого мужчины. «Опять загляделся на камни», – про себя ухмыляется Агата. Ничего. Как увидит скачущих по воде солнечных зайчиков, сразу забудет про безжизненные минералы.

Агата поворачивается, приготовившись позвать его вновь, но слова замирают на губах. Неподвижная фигура мужчины будто приготовилась к бою. Глаза Грега мечутся по туннелям шахт, расходящихся в разные стороны от озера. Через секунду Агата узнаёт, что так обеспокоило мужчину.

Сначала до ушей доносится скребущаяся возня. Потом из полутьмы сияющих камней появляются изломленные силуэты. Топот множества босых ног по камням наполняет тишину. Агата вскидывает ружье. Рычащие силуэты скачут с места на место с удивительной скоростью. «Окружают, гады», – успевает промелькнуть мысль.

Одна из фигур бросается наперерез к Агате. К гомону животного воя присоединяет звук выстрела. Взвыв, существо отползает, но его появления в уходящем свете солнца достаточно, чтобы ввести Агату в ступор. Расслаивающиеся куски плоти. Гниющее тело. Чёрная сеть вздувшихся сосудов. Несомненно, это Хельгалаз, поразившая нелюдей Ливингстон Бэй. «Но как? Почему? Дейл говорил, что…» Задумавшись, Агата пропускает момент. Обезображенные и лишённые прежнего облика, люди бросаются к ней. Пара крепких ударов Грегори отбрасывают их обратно во тьму. На помощь к отступившим подтягиваются другие.

Тишина шахты сотрясается звуками выстрелов. У Агаты закладывает уши, но палец исправно нажимает на курок. «Если эти существа и вправду заражены Хельгалаз, значит, пытаться их убить нет смысла», – быстро прикидывает девушка, едва успевая отгонять особенно близко подступивших монстров.

Но не успевает Агата скомандовать отступление, как несколько тварей вцепляются в Грега. Недолго думая, девушка наставляет оружие на монстров. Суматошная схватка не даёт нормально прицелиться. Заминкой девушки решает воспользоваться один из монстров. Оказавшись рядом, он рывком сбивает её с ног. Палец Агаты сам нажимает на курок. Лицо обдаёт фонтаном крови и ошметков кожи. Стараясь отползти от ещё движущегося противника, Агата соскальзывает рукой по деревянным доскам. Через мгновение тело пикирует в воду. Холод быстро сковывает конечности.

Яростно перебирая руками, Агата выныривает на поверхность. Взглядом она находит Грега. Мужчина едва успевает отбрасывать мутировавших людей от себя как свора других с новой силой атакуют его. Агата хватается за деревянный выступ, старясь подтянуть тело наверх. И где же эта чёртова чёрная гадость её рук, когда она так нужна?

Грозный рык разлетается по шахте, многократно отражаясь от стен. Твари замирают и поднимают голову к потолку. Огромный монстр, быстро перебирая когтями, ползёт по породе. Ростом выше Грега. Длинные волосы застилают лицо и оголенную фигуру. Тело крепкое, с чёрными венами и гниющими участками плоти.

Спрыгнув на землю, монстр издаёт ещё более жуткий вопль, заставляя остальных тварей отступить. Но находятся наглецы, готовые выступить против. Издав злобный рык, с распахнутыми пастями и плещущей по краям рта слюной, они бросаются на монстра. Первая отбитая скулящая тварь отлетает прямо в Агату. Только выбравшаяся на доски, она вновь оказывается в холодной воде. Изрядно хватанув жидкости, девушка старается подняться на поверхность, как сверху прилетает растерзанный труп ещё одной твари. Столкнувшись с ним лбом, Агата слепнет. Перед глазами разверзается темнота. Тяжёлое тело наваливается сверху, придавливая ко дну озера. Холод облепляет, обездвиживая и лишая последних жужжащих от паники мыслей в голове.

***

Тепло. Будто лежишь под мягким одеялом в холодной комнате. Так приятно, что даже открывать глаза не хочется. Кое-как заставив себя разлепить веки, Агата сонно осматривается. Память услужливо подкидывает последние запечатлённые воспоминания. Собравшись с мыслями, она быстро обнаруживает, что лежит в руках Грега, укутанная их походными пледами.

– Мама, ты проснулась?

Агата поднимает голову. Лицо у Грегори счастливое и местами в крови. «Укусы! Грега укусили!» Быстро высвободившись, девушка принимается спешно оглядывать ранения мужчины, но те на удивление успели затянуться. Заражения тоже нигде не заметно. Эффект от попадания Хельгалаз внутрь организма не заставлял себя долго ждать. В течение первых минут на месте заражения расцветала гнилая сеть вен и вздувалась кожа. Но таковых на Грегори нигде не было. «Неужели ранние прототипы препарата сформировали иммунитет?»

– Мам, ну хватит. Я уже взрослый. Вон все раны зажили уже. Мне их дядя вылизал.

– Какой ещё дядя?

Агата резко отрывается от обследования, непонимающе впиваясь взглядом в радостное лицо мужчины.

– Наш друг. Он следовал за нами от самого входа в шахты. Это он спугнул тех монстров. Видела бы ты их морды! – Грегори заливается смехом. – Дядя помог вытащить тебя из озера и грел своим телом, пока ты не перестала дрожать. Потом зализал мои раны. Даже больно не было!

– И где же он сейчас? – напряженно спрашивает Агата, внимательно оглядывая стены шахты. Они всё ещё рядом с озером. В трещине породы над ним проглядывает кусочек потемневшего ночного неба. Сколько же она пролежала без сознания?

– Спрятался.

Прищурив глаза, Агата внимательно всматривается в лицо Грегори. Она ещё не припомнит случая, когда тот врал ей. Если то, что он говорит, правда, значит, девушке не показалось, что за ними кто-то следил. И в отличие от неё, только предполагающей такую возможность, Грегори знал это с самого начала. Но даже так. Он никогда не отличался доверием к людям. Лишь с ней он всегда чувствовал себя в безопасности. С чего Грегори решил, что заражённому человеку, которого он ни разу не видел, можно доверять? Если только, он не встречался с ним раньше.

– Скажи мне, только честно, ты знаешь, кто нас спас?

На лбу мужчины образуется складка. Ненадолго задумавшись, он говорит:

– Кажется, я раньше видел его где-то… Только вспомнить никак не удаётся. В голове будто белый шум.

Быстро сверившись с часами, Агата прикидывает, насколько сильно они задержались. Стоит быть благодарной Грегу и тому странному монстру, что она не утонула или не пролежала без сознания целый день. Кем бы ни было то существо, с ним она будет разбираться позже. Оно дружелюбно, и это главное. Чем скорее они выдвинутся к Гнезду, тем лучше. К тому же у них теперь появился незримый телохранитель.

– Грегори, как думаешь, он слышит нас сейчас?

– Конечно!

– В таком случае, – Агата повышает голос. – Кто бы ты ни был, спасибо!

Эхо разлетается по туннелям шахт, многократно отражаясь от стен и затихая где-то в глубине сердца зорко следящего с потолка существа.

Глава 7. «Десятка мечей»

Чем ближе Агата и Грег подходят к Гнезду, тем чаще кристаллы уступают место деревянным стенам. В хаосе расставленные стулья, комоды и обеденные столы напоминают девушке парк в Ливингстон Бэй. Спустя какое-то время путники подходят к двери. Двустворчатая, из массивного дуба, она отделяет помещения шахт от нижних комнат Гнезда. Прежде чем открыть её, Агата поворачивается к Грегори.

– Как думаешь, наш новый друг сможет идти дальше?

– Навряд ли. Кто-то должен поддерживать порядок в шахтах.

– Он тебе сам это сказал?

– Нет, но я, кажется, понимаю это.

Вздохнув, Агата ещё раз набирает лёгкие в воздух и громко благодарит невидимого помощника. Только потом она отворяет дверь.

Скудная обстановка помещения чем-то напоминает резиденцию Брумов рядом с фабрикой. Под свежей побелкой и поклеенными наспех обоями скрывается запустение. Редкие картины поросли плесенью. Букеты в вазах засохли и скрючились. Над застекленными шкафами с треснутым сервизом собрались мотки паутины. Более-менее ухожено выглядят витрины с камнями. Ценные минералы поблескивают в лучах искусственного света ламп. Рядом с каждым имеются пометки, где и когда был собран, вес, особенности и балл по шкале твёрдости.

Чем дольше они идут по извилистым коридорам и сквозным комнатам, тем менее комфортно становится Агате. Даже в тусклом свете ламп можно увидеть нескончаемое количество фотографий в рамках, развешанных по стенам дома. И на всех изображено одно и то же – глаз. Они окружают со всех сторон. Давят. Теснят. Заставляют почувствовать себя ничтожным под их взглядом. Наблюдают за каждым движением, побуждая оглядываться и вздрагивать. Даже когда они остаются позади, Агата чувствует, как они оживают. С грудинным звуком, будто липкая мышечная плоть, скользя, поворачиваются и задевают тугие дорожки вен.

Похоже с момента, когда Дейл последний раз навещал Каролину Ван дер Мор, прошло немало времени. Агата точно уверена, что следует чётко по карте, но стоит им завернуть за очередной угол, как они натыкаются на стену. Снова упершись в тупик, Агата с силой стискивает карту. Резко развернувшись, она впивается испепеляющим взглядом в фотографии живых глаз.

– Эй, там, на обратном проводе! Мисс Каролина! Вы знаете, кто я? Мне необходимо встретиться с вами. Это срочно. Я знаю, вы видите меня и моего друга! Чёрт бы тебя побрал, куриная грудка!

Ответа она не получает. Немного успокоившись, Агата продолжает методично сновать в лабиринте помещений. В одном из них им попадается окно. Отсюда можно увидеть другие ветви громадного древа, на котором расположено множество деревянных построек, схожих с той, в которой они сейчас. Их архитектурное нагромождение чем-то напоминает дом Маргарет в Ливингстон Бэй. По кругу от Гнезда вздымаются горы, пронизанные сетью шахт, по которым они сюда добрались.

Ночной сумрак почти скрывает удручающую картину бойни. У самой верхушки кружат вихри воронов. Люди, похожие на ангелов с фресок, рассекают своими блестящими крыльями воздух. Прекрасные, будто первые лучи солнца на рассвете, они отважно сражаются со смоляными птицами, схожими с исчадьями ада. Агата опускает свой взгляд к корням дерева. Внизу бегают люди в чудаковатых рясах. У большинства в руках оружие. Те, кто не занят отстрелом воронов, выливают канистру за канистрой в разгорающееся пламя у корней дерева. Видимо, карательный отряд Рошель старается пробиться со всех сторон.

Вновь подняв голову в сторону «ангелов», Агата прищуривается. Интересно, ей удастся разглядеть среди них Бэзила? Дейл говорил, что его крылья очень маленькие. Ухо девушки дёргается, но она этого не замечает. Ей кажется, если она чуть напряжется, то услышит, о чём переговариваются существа в небе. Такой далекий шум, сотканный из множества голосов и криков. Надо только чуть больше обычного напрячь слух…

«Ты нам только мешаешь, убогий! Прочь с дороги! Ты нам не ровня. Бескрылый! Смех да и только. Для нас ты всегда будешь ничтожеством!»

Резкая вспышка ослепляет Агату. Крепкие руки Грегори подхватывают её, унося от окна. Через секунду стекло разбивается и неподалёку от них падает тело мужчины. Его одежда схожа с той, в которую облачены отважные «ангелы» за окном. «Серокрылый», – проносится в голове у Агаты. Выбравшись из объятий Грегори, она нерешительно подходит к существу. Лица не видно из-за обилия порезов и крови. Вместо мышц и костей во вскрытых ранах на теле виднеется аквамариновая твердь камня. Голубой свет мягко просачивается сквозь дорожки крови. В местах ушибов виднеются трещины. Небольшие осколки внутренней изнанки существа понемногу откалываются и падают на пол.

Недолго думая, Агата командует Грегу достать бинты. Эти существа хоть и враги, но поступают так не по злому умыслу. Они запутались в убеждениях. Как и она когда-то. Только когда Агата заканчивает перевязку, голову посещает шокирующая мысль. У Серокрылых за окном большие сияющие крылья. Так где же они у этого юнца? Перевернув мужчину на бок, Агата обнаруживает короткие отростки, обгорелые, будто от огня.

– Вот мы и встретились вновь, – ухмыляется девушка, стирая кровь с лица Бэзила. Маргарет хоть и зла на него, но точно не простит, если Агата бросит его здесь.

– Грегори, сможешь нести его?

– А то, мам!

Мужчина берет Бэзила на руки. В тот же момент за их спинами со скрежетом отъезжает одна из стен с глазом. Поддавшись чутью, Агата бросается в проём. Грег спешит следом. Круговая лестница, несомненно ведёт к самой вершине Гнезда. Несколько раз им приходиться останавливаться. От постоянного подъёма по винтовой лестнице у Агаты начинает кружиться голова. Когда навязчивые мысли о ловушке становятся практически невыносимы, пытка кончается. Распахнув дверь, Агата и Грегори входят в просторное помещение с окнами в пол.

Врановая Леди. В чёрном одеянии. С огромной шляпой и птичьим черепом вместо лица. Агата видела её раньше. Тогда, в зале торжеств под водой. Отличие составляли крылья за спиной женщины. С них на Агату смотрела дюжина разноцветных глаз.

Заслышав звук открывающийся двери, женщина отворачивается от окна и делает несколько шагов в их сторону. Среди всех, кого Агата знала, Маргарет была самой высокой. Выше Грегори на полголовы! Однако даже рост болтушки Мор не мог сравниться с величественностью исполинской фигуры Каролины.

– Бла-кар-дарю тебя, кошатница, что не оставила моё дитя. Я просила воронов не сильно их ранить, но, похоже, они несколько, перестарались.

– Перестаралась? – отойдя от шока, вскрикивает Агата. – На ваш дом напали! А вы сидите здесь и горюете, что случайно ранили врагов.

Крылья женщины распушаются, будто перед боем. Поток холодного воздуха обдаёт Агату, откидывая её назад.

– Выбирай выражения, кошачья дочь, ка-а-ар! Они мои дети.

– Ваш единственный ребенок – Маргарет, но да, простите, вы и её сослали.

– Эта неряха с длинным языком ушла сама.

– А толку? – огрызается Агата. – Те, кого вы и помыслить не могли предателями, напали на вас.

– Тем больше падает в моих глаза Мор-кар-нита. Где она сейчас, кар-гда её мать нуждается в помощи, а дом тонет в пламени?

– Спасает людей Ливингстон Бэй от Хельгалаз.

Заявление ошарашивает женщину. Агата уверена, если бы у Каролины было лицо, на нём отразилось бы немалое удивление. Собравшись с силами, девушка делает несколько шагов к птичьей леди.

– Послушайте, мисс Ван дер Мор, наш город тонет в неизлечимой болезни под названием Хельгалаз. Мы не сможем помочь вам спасти Гнездо, но в силах забрать вас с собой. Смотрите, Дейл дал мне вот это.

Покопавшись в сумке, Агата достаёт стеклянный предмет. Перед их уходом ей сказали, что данной вещице нужно время, чтобы зарядиться для телепортационного прыжка. Пока они блуждали в шахтах, она должна была быть готовой. Однако обещанного мерцания так и не появилось. Не растерявшись, Агата продолжает:

– С помощью этой штуки я заберу вас отсюда в Ливингстон Бэй. Оставаться здесь дольше опасно.

Женщина вздрагивает. Пошатнувшись, она вяло садится за стол в центре комнаты.

– Похоже, опять придётся рассчитывать только на себя. Ка-а-ар… – тихо проговаривает она, уже громче добавляя, – Дейл ещё больший дурак, чем я думала, раз он рассчитывал на полном серьёзе, что я покину, дом. Его собственный бьётся в агонии, и всё же он остаётся там, а не бежит, поджав хвост. Почему же он считает, что я соглашусь бросить свои владения. Это моя земля. Мой дом. Я никуда отсюда не уйду. Ка-а-ар!

– Потому, что если вы погибнете, Вальпургина…

– Ах, ка-а-ар-ой в этом смысл? – Женщина отмахивается, откидываясь на спинку стула. – Ответь мне, кошачья дочь, если твои друзья, любимые люди и те, кар-го ты ценила больше всего, сгинут в бездну, будет ли тебе дело до летящего в дом астероида?

Агата молчит, подбирая слова. Она была наслышана о депрессивном настрое Каролины от Дейла, но и представить не могла, насколько плохо дело. Даже в Риверсайде Агату иногда посещало хорошее расположение духа, а у Каролины, видимо, вся жизнь состояла из страданий и боли, сочащихся из каждого её слова. Уговорить владыку врановых оказалось не так просто. Тем более, когда всё, что она излагает, чистой воды правда, бьющая прямо в самые спрятанные страхи Агаты.

– Но ведь Маргарет, то есть Морганита, ваша дочь… – предпринимает она новую попытку.

– Этот фокстерьер? Ка-а-ар! Энергии много, ума мало. Не смеши меня, – женщина прерывает Агату, не дав ей даже закончить мысль. – Она всегда мечтала вырваться отсюда и не была привязана к дому, так, кар-к я. Чтобы ты знала, никто, её не выгонял из Гнезда. Она сбежала к кошатникам, прихватив своего слугу. В принципе они друг друга достойны. Одна безмозглая, второй бескрылый. Ка-а-ар!

Каркающий смех заполняет комнату.

– Теперь же кар-да пришло время исполнить долг дочери, она кар-кует в Ливингстонской Бухте и штопает четвероногих. Ка-а-ар! Посмешище! К слову, твою руку она шила? Передай, как вернёшься, что для крепежа ткани лучше использовать венецианский шов, а не вороной.

– Мне всё равно, хотите или нет, но вы идёте со мной! – терпение Агаты всё сильнее приближалось к точке кипения. Вялое настроение женщины побуждало приказать притихшему Грегу схватить её за плечи и с силой стряхнуть. – Я не позволю вам разрушить печать Столпов! Не пойдёте по доброй воле, так я вас силой затащу. Физический аргумент у меня имеется.

Агата гордо кивает в сторону Грегори. Тот, почувствовав на себе излишнее внимание, стушевался и сделал пару шагов назад.

– Ты не посмеешь. Я заслуживаю лишь лучшего обращения, потому кар-к иного с собой не терплю!

От ярости перья на Каролине начинают топорщиться. В свете лампы они кажутся заточенными лезвиями. Глаза на них так и мечутся, в беспорядке скользя взглядами по комнате.

– Дейл был прав! Вы превратились в мелкого воробья, прячущегося в гниющем сапоге! Страх настолько поработил ваше сердце, что вы вынудили бежать единственную дочь из собственного дома. Ещё и глаза у неё отобрали!

Женщина резко встаёт из-за стола. Её фигура на добрых четыре метра угрожающе возвышается над ними, но Агате плевать. Она не остановится и не бросит начатое дело на полпути.

– У этой тупой курицы был выбор! Она могла до-кар-зать, что справится в мире людей без моей поддержки. И что я узнаю через пару лет? Не знаешь? А я с-кар-жу. Это птичья глупость бросилась под машину, вот что!

– Но ведь она… её… – такой поворот в разы опустошает пыл Агаты.

– Гололёд в тот год был страшный, – уже тише добавляет Каролина. – Одна из машин не справилась с управлением и её начало заносить. Прямо на маленького ребенка, оставленного рядом с магазином одним из беспечных родителей. Мор-кар-нита успела подхватить его, приняв удар на себя.

Женщина устало вздыхает. Сколько она ни пытается скрыть болезненность воспоминаний, даже без лица легко почувствовать горе, съедающее изнутри.

– А я ведь с детства учила её: всегда ставь свое счастье превыше других. Где теперь этот спасённый ребенок, ка-а-ар? Где его благодарность за та-кар-ую жертву? Он не видел, кар-к моя дочь со сломанными ногами и судьбой вернулась сюда. Обессиленная. Потерявшая в один миг мечту, к кар-торой шла годами. У нас врановых кости не срастаются так легко и быстро, кар-к у кошатников, а раны не заживают от чудодейственной мази.

От резкого удара кулаком по столу Агата вздрагивает. Подоспевший Грегори встаёт к ней поближе, на всякий случай прикрывая своим телом. Опираясь обеими руками о стол, Каролина склоняет голову. Широкие поля шляпы закрывают череп, но даже они не в силах спрятать капельки слёз, падающие на стол.