Текст книги "Корона из звезд"

13

Через пару минут они убедились, что больше их никто не преследует.

– По крайней мере, в зоне досягаемости сенсоров, – уточнила Шара.

– Которым, как и всей прочей здешней технике, тысяча триста лет, – хмуро заметил Гланис.

– Можешь сойти и подождать корабль, который тебе понравится больше.

– Что ты что ты, великолепный корабль.

Иница разглядывала невзрачный металлический ошейник, облегавший шею Шары. Замок находился спереди, на горле, – утолщение, в котором темнело крошечное отверстие. Шара поймала ее взгляд и сказала:

– Поверь, я тоже по-другому представляла себе свой отъезд с Нурденмарки.

– И нет никакого способа взломать эту штуку?

– За прошедшие столетия многие пытались, но никто не выжил. Гильдия не обрела бы такого могущества, если бы расточала столь великодушные подарки. Они отлично знают, как наживаться на людях. Для Кавдорского дома вопрос чести не иметь дел с работорговцами – да и зачем, если у них есть собственные рабы.

– Сколько у тебя еще времени? – спросил Гланис.

– А почему у меня? Раз вы на борту, часики тикают и для вас, – она ухмыльнулась. – И ты наверняка уже прикидываешь, как бы дать мне по башке и вышвырнуть через воздушный шлюз.

Прежде чем Гланис успел ответить, вмешалась Иница.

– Мы тебе очень обязаны, Шара. В космопорте ты нас спасла. А на Кориантуме не принято оплачивать долги убийством.

Шара ехидно засмеялась.

– Слова истинной баронессы. Но все это чушь, и ты это знаешь. В космосе слишком легко умирается, поэтому не приходится быть слишком разборчивым, когда речь идет о выживании, – она покосилась на Гланиса. – Но если тебе так легче будет принять решение: код «Кночи» нужно заново вводить каждые десять земных часов. Без меня вам далеко не улететь.

На лице у Гланиса действительно отразилось некоторое разочарование. Небрежным движением он захлопнул колпачки над гашетками бортовых орудий.

– Кстати, отличная работа, – сказала Шара.

Уголки его губ дрогнули.

– А я должен признать, что никогда не провел бы корабль сквозь все эти скалы. Ты потрясающий пилот.

– Когда знаешь, что скоро умрешь, чувство опасности притупляется. Все могло закончиться печальнее, но попытаться стоило, – она коснулась утолщения на ошейнике, и маленькое отверстие спереди на секунду засветилось. На расстоянии вытянутой руки в воздухе повисли четыре кроваво-красные цифры. 29:18. На их глазах восьмерка поменялась на семерку. – Вы хотели знать, сколько осталось времени. Вот он, обратный отсчет. Меньше тридцати часов, – она снова дотронулась до ошейника, и голограмма исчезла.

Иница разглядывала панораму космоса над приборной панелью. Перед ними роились миры Марок, а дальше, уже помельче, сияли солнца Империи – далекие светила, которые так манили ее в детстве, на Кориантуме. Машины покорили эти некогда могущественные королевства, а их народы уничтожили или обратили в рабство. Неудивительно, что выжившие славили ведьм, когда те свергли Властелина Машин и Божественная Императрица взошла на тиамандский трон. Минули десятки лет, прежде чем внешние системы поняли, что одна бесчеловечная диктатура сменила другую. По сей день никто понятия не имел, какие цели преследует Орден, а некоторые даже утверждали, что ведьмы сами этого уже не знают. Тысячу лет они ждали повелений черной дыры Камастраки, которую чтили как живое существо, как космическое создание, поглощающее целые миры, – ждали, когда же она сообщит им, какие имеет виды на них и на Империю Ордена. Может, это произойдет завтра, а может, через миллион лет. Как только покидаешь атмосферу, время утрачивает значение.

Нурденмарка давно исчезла из виду, когда контрабандистка спросила:

– Насколько хорошо вы знаете этого типа в трюме?

– Только по легендам, – ответила Иница. – Он убил бога Картана.

– Ты правда веришь, что это настоящий Кранит? Даже амунский бластер можно подделать. Или украсть, – она указала на оружие Кранита, которое Иница запихнула под кресло.

– Я видела, как он расправился с кучей паладинов, – сказала Иница. – Даже если он не настоящий оружейник, то подделывается отлично.

Шара задумчиво покивала.

– Может, и не важно, кто он такой.

– Ты хочешь понять, наврал он про этого друга или нет? Про разрядчика?

– Я так скучала по «Кночи», – отозвалась Шара. – И теперь, когда она снова со мной, ужасно хочется верить, что мы с ней полетаем еще годик-другой…

Иница отстегнула ремень и встала.

– Я поговорю с ним.

Гланис тоже вскочил, но она покачала головой.

– Ваш предыдущий разговор закончился крушением. Давай-ка теперь я попробую. Не переживай, я разберусь с ним.

Шара положила руку на предплечье Гланиса.

– Она справится. Девочка умная.

– Я в курсе! – рявкнул он. – Но Кранит тоже не лыком шит.

– Он связан, – напомнила Иница.

– Сама же говоришь, слышала о нем легенды. Сколько раз он невесть как выпутывался из самых, казалось бы, безнадежных ситуаций?

– Неоднократно, – признала она. – Но у нас его бластер. И я спалю ему физиономию, если он еще хоть раз попытается на меня напасть.

С этими словами она выудила оружие из-под сиденья. Золотые узоры на черном лакированном металле сверкнули в свете приборов.

Она повесила бластер на ремень, ремень перекинула через плечо, спустилась вниз по лестнице и остановилась в коридоре, ведущем в трюм. Вентиляционные установки полностью очистили воздух, едкий дым улетучился. Но горелым пластиком по-прежнему воняло. Хвастаясь лазерными схватками, в которых им довелось поучаствовать, солдаты и пилоты никогда не упоминали таких прозаических подробностей.

Здесь, внизу, масштабы опустошения, произведенного Шариными виражами, были поистине чудовищны. Ничем не закрепленные пустые ящики разлетелись по всему трюму и наглухо завалили проход к переборке. Равно как и Кранита.

Иница взялась за бластер обеими руками, прежде чем ступить из шахты в трюм.

– Кранит?

Он мог быть где угодно: вдруг подстерегает ее за сплавившимися обломками. Она сделала несколько шагов вперед, раздвигая ногами пустые коробки, и вздрогнула, когда что-то загремело на другом конце грузового отсека.

– Кранит?

Может, он без сознания. Или мертв.

– Здесь я, – сказал он.

Она огляделась, но нигде его не увидела. Наверное, лежит под завалами из ящиков, весь в синяках. Ей пришлось расчистить немало рухляди, прежде чем она его наконец нашла.

Никаких видимых повреждений на его теле не было. Похоже, сразу после старта он забился в пластмассовый контейнер метр на метр и, упершись плечами и коленями в стенки, голову наклонил вперед. Таким образом он обезопасил себя от прямых столкновений с другими ящиками.

Теперь он сгруппировался, повернулся и оттолкнулся ногами от стенки. Не слишком изящным, зато мощным рывком он выкатился из ящика и со стоном рухнул к ногам Иницы.

– Ты пришла меня пристрелить? – судя по голосу, его это не слишком заботило. – Причин у тебя предостаточно.

– Ты просто выполнял задание.

– Не мели чушь, я тебе не хренова гувернантка. Ты меня ненавидишь. Это нормально. Чего же ты хочешь? Я, знаешь ли, не лучшим образом себя чувствую.

– Мы должны спасти контрабандистку, иначе взорвемся вместе с ней и ее кораблем.

– Развяжи меня, и я вышвырну ее в космос.

В динамиках затрещало.

– Я все слышала, старик!

Кранит презрительно скривился.

– С чего вдруг ты стала дорожить жизнью?

– Может, мне просто не хочется, чтобы ты решал, жить мне или нет, – отозвалась Шара.

Он усмехнулся.

– Я не лгал, когда говорил, что знаю человека, который может снять ошейник. Мне приходилось видеть, как он это делал.

– Допустим, он действительно существует, – проговорила Иница. – Как быстро мы до него доберемся? И что он потребует в обмен на помощь?

– Доберемся мы меньше чем за день, если этот корабль разгонится почти до скорости света. А что касается цены: за ним есть кое-какой должок.

– Он считает так же? – осведомилась Шара.

– Звучит как-то слишком чудесно, чтобы быть правдой, – раздался в динамике голос Гланиса.

– Мне много кто чего должен, – заявил Кранит. – Кстати, ты тоже, баронесса. Я тебе и твоему капитану жизнь спас.

– Ты всего-навсего защищал свои капиталовложения. Мы с Гланисом тебе абсолютно ничего не должны.

Кранит хохотнул грубо, но не слишком-то весело.

– Ты весьма неглупа, маленькая баронесса, но дипломатии тебе еще придется поучиться.

– Ты знаешь историю моей семьи. Дипломатия никогда не была нашей сильной стороной.

Ухмылка Кранита стала шире, хотя, наверное, ему было больно.

– Твой отец – меланхоличный слабак, один его брат – религиозный фанатик на службе у Гильдии, другой – король пиратов. Думаю, за семейной трапезой вам есть о чем поговорить.

Шара кашлянула.

– Я могла бы уже вбить в бортовой компьютер «Кночи» пункт назначения – но, конечно, мы можем и дальше просто лететь прямо, пока проблема не решится сама собой.

– Гимния, – сказал Кранит.

– Там станция Гильдии, – даже радиопомехи не могли скрыть сомнение и подозрение в голосе Гланиса.

– Совершенно верно, Гимния находится под контролем Гильдии – точно так же, как любая, мать ее, комета в Марках! – раздраженно рявкнул Кранит. – Но они туда редко суются. Гимния процветает благодаря азартным играм и паре других источников дохода, которые, скажем так, хорошо облагаются налогами. Гильдия держит руку на пульсе, но активно в их дела не вмешивается.

– И там мы найдем твоего друга? – Иницу взяло опасение, что вряд ли это место окажется приятным. По совести говоря, в Марках приятных мест вообще не было.

– По крайней мере, на Гимнии шанс найти его выше всего.

– Так это еще и не надежные сведения?

– Если хочешь надежности, выходи-ка за барона Тантора и рожай ему наследника. Но ты наплевала на надежность еще до того, как мы встретились, баронесса. Так что теперь не обвиняй меня в том, что для спасения контрабандистки нам понадобится немножко везения.

Иница хотела что-то возразить, но Шара ее опередила.

– Допустим, ты приведешь нас к нему – что ты хочешь взамен?

– Освободите меня.

Он указал на бластер в руках Иницы.

– И вот это мне верни. Все равно тебе он явно великоват.

– Никакого оружия, – отрезал Гланис.

Кранит вздохнул.

– Что-то это не похоже на честную сделку. Вы будете все время держать меня на мушке, а я должен спасать ваши шкуры.

– И свою собственную заодно, – напомнила Иница.

– Этого мало.

– Вот расплавлю тебе колено, как все эти ящики.

– Ты сильная девочка, но не настолько бессовестная.

– Гланис с удовольствием тебя пристрелит.

Кранит покачал головой.

– Он солдат и даже, вполне возможно, неплохой. Он приучен к дисциплине. Не верю, что он такой уж мстительный, иначе бы ты не влюбилась в него по уши. Кроме того, это он напал на меня, а не наоборот. А я, между прочим, спас его от прогулки по открытому космосу в компании шести его дружков. Не будет же он после этого стрелять мне по коленям? Вы на Кориантуме для такого слишком цивилизованные, – он так выговорил последнее слово, словно в нем было что-то постыдное.

В динамиках зашуршало, но Гланис не произнес ни слова. Шара тоже молчала.

И Иница приняла решение.

– Значит, так и поступим. Наверно, бессмысленно брать с тебя обещание, что ты не увезешь меня на Вирикаан?

– Я готов пообещать тебе все, что угодно, баронесса, только разрежь этот проклятый трос.

Она прицелилась в узел на его бедре и нажала на курок. Лазерный стержень разорвал трос и оставил на штанине горелое пятно. Кранит даже не вздрогнул.

– Иница? – тревожно позвал Гланис.

– Все в порядке.

Кранит стряхнул путы, быстро потянулся и сел. Бластер по-прежнему смотрел ему в грудь.

– Куртка, – сказала Иница. – Снимай.

Он подчинился и протянул куртку ей.

– Бросай!

Содержимое карманов громко брякнуло, когда Кранит отшвырнул куртку.

– Пара ножей, кастеты… ничего интересного ты там не найдешь.

Он произнес эту фразу без улыбки и при этом наклонял голову то так, то эдак, словно рассматривал Иницу и бластер с разных ракурсов.

– Если не потребуешь, чтобы я разделся догола, никогда не узнаешь наверняка, не прячу ли я где-нибудь оружие. И даже если потребуешь – все равно никакой гарантии.

Она знала, что он может убить ее голыми руками. Из старой антигравшахты появился Гланис с бластером на изготовку. Должно быть, он соскользнул вниз по штанге, иначе не спустился бы так быстро.

– Так что? – Кранит поднял руки. – Мы теперь все друзья?

– Уж скорее я подружусь с ксузским землевиафаном, – сказала Иница.

– Заприте его в холодильной камере B, – посоветовала Шара через динамик. – Система охлаждения все равно сломана.

– Где, черт побери, холодильная камера B? – осведомился Гланис.

– Справа от холодильной камеры A и слева от холодильной камеры C.

Кранит двинулся мимо Иницы и при этом легонько коснулся дула бластера.

– Я вас проведу.

14

Кранит преспокойно дал себя запереть – это был первый сюрприз. Вторым стало желание Шары поговорить с ним с глазу на глаз:

– Я спрятала в кабине жевательный табак, а его украли! И я кажется догадываюсь, кто это сделал!

– Корабль годами стоял в космопорте, – попыталась успокоить ее Иница. Они с Гланисом снова заняли места помощников пилота. – Украсть твой табак мог кто угодно. Но я рада, что у тебя нет других беспокойств.

– Автопилоту задан курс на Гимнию. Мы не прилетим туда раньше, если будем сидеть и хандрить.

Иница сверкнула глазами.

– Может, все же лучше держать голову ясной?

Левая бровь Шары недоверчиво поползла вверх.

– Уж не ты ли украла мой табак?

– Оно мне надо?

Контрабандистка указала на плевательницу, которую изрядно пошвыряло по кабине во время всех их маневров.

– Ею недавно пользовались. И если это была не ты…

Иница примирительно подняла обе руки.

– Ладно-ладно, сходи к нему.

Шара встала.

– Не смейте ничего трогать, – и добавила, покосившись на Гланиса: – В первую очередь это касается тебя!

– Если нас настигнет собор, будет большим утешением для нас всех, что хотя бы твой жевательный табак в безопасности.

– В Марках есть священные вещи, и табачная заначка пилота – одна из них.

– То есть корабль украсть можно, а вонючий табак – ни в коем случае? – уточнила Иница.

– Может, мне пойти с тобой? – предложил Гланис. – Это опасный тип, даже если прикидывается смирненьким.

– Я сама с ним управлюсь, – возразила Шара. – К тому же наверху должен остаться человек, который при необходимости сможет взять на себя управление кораблем.

– Ты только что сказала…

– При необходимости. Никаких вывертов, чтобы впечатлить хорошенькую баронессу.

Гланис бросил на Иницу беспомощный взгляд, но она лишь пожала плечами. Им придется примириться с тем, что ни Шара, ни Кранит не воспринимают их всерьез. Возможно, однажды это даже сыграет им на руку.

– Как включить микрофон? – спросил Гланис.

– В холодильной камере микрофонов нет, – отозвалась Шара, вышла из кабины и соскользнула по штанге вниз.

Иница повернулась к Гланису:

– Думаешь, она поэтому хотела, чтобы мы заперли его в холодильной камере? Чтобы сговориться с ним против нас?

Он встал, положил руки ей на плечи и принялся легонько массировать. Она видела его отражение в стекле, в обрамлении звезд и космических туманностей. Корабль шел почти со скоростью света, но по внешним признакам никак нельзя было определить, что они вообще движутся.

– Может, это и неплохо, что они нас недооценивают, – сказал он, разминая ее напряженные мышцы. Она улыбнулась, потому что они, как всегда, думали одинаково. – Если при этом они будут обращаться с нами как с детьми – что ж, оно того стоит.

– Ты тоже думаешь, что она хочет нас обмануть?

– Перво-наперво ей нужно избавиться от взрывошейника, а вот потом она наверняка попытается продать нас тем, кто дороже заплатит. Она контрабандистка. Чего ты от нее ожидаешь?

– Это подразумевает и торговлю людьми?

– Не думаю, что в Марках имеет хоть какое-то значение, чем ты торгуешь. Здесь важна лишь цена.

– Мне показалось, с работорговцами она не в ладах.

– Они хотели присвоить ее имущество, вот и все.

Иница улыбнулась.

– Как проклятый табак.

– Кстати, он ведь у тебя?

Она кивнула и указала под сиденье, куда запихнула сверток.

– Ты же видел, как она лихачит без этой отравы.

– Краниту, похоже, табак голову не туманит.

– Да, но он давным-давно подсел на него и привык. Глупо с его стороны прятать весь свой запас в куртке, – она усмехнулась и похлопала по сиденью, под которым спрятала заодно и табак Кранита. – В холодильной камере без табака его скоро начнет ломать. И возможно, он будет сговорчивее, когда я сделаю ему новое предложение.

Гланис отпустил ее шею, обошел кресло и присел рядом с ней на корточки. Она видела, что он сдерживает улыбку.

– Я начинаю беспокоиться, что однажды ты примешься манипулировать мной.

– Ты знал, на что идешь, красавчик капитан Гланис, – она вплела пальцы в его волосы и поцеловала.

Но тут же перед глазами вспыхнула ужасная картина: трупы гвардейцев, парящие в космосе, – и вспомнился свой жгучий страх: что если Гланис среди них… Она торопливо обняла его и уткнулась в его плечо. Его длинные волосы пахли горелой пластмассой и клетками рабов, и она подумала о том, как не похожа их нынешняя жизнь на прежнюю. Подумала о зыбкости их положения. О Ное. Нет, даже сейчас она не хотела иной судьбы. Она справится и со взбалмошной контрабандисткой, и даже с последним оружейником Амуна.

Потому что должна спасти не только их двоих.

15

– Девчонка беременна, – сказала Шара.

Они с Кранитом сидели, скрестив ноги, друг напротив друга на полу холодильной камеры. Между ними – три метра. Бластер Шары был нацелен ему в грудь. Он не стал ворчать, когда она надела на его ноги и руки кандалы. Если он и вправду настоящий Кранит, несомненно, ему не раз доводилось освобождаться от таких оков, но ей было спокойнее видеть, что и на запястьях, и на лодыжках у него поблескивает сталь.

– Беременна? – он равнодушно улыбнулся. – У вас, у баб, на это особое чутье?

– Я знаю, каково это. И вижу, когда другая ощущает то же самое.

– У тебя есть дети? – осведомился он с оскорбительным удивлением, но она не обиделась на насмешку. Ей и самой подобная мысль казалась абсурдной.

– Не получилось, – она встретила его сверлящий взгляд и обнаружила в нем проблеск любопытства. Пожав плечами, она пояснила: – Возникли кое-какие… препятствия.

Он долго разглядывал ее и молчал. Потом сказал:

– Ты была беременна, когда тебя схватила Гильдия, – ни вопроса, ни сомнения. – Когда тебя сослали на Нурденмарку.

– Ну, пусть так.

– Гильдии не нужны беременные каторжницы.

– Не нужны. Они заботятся, чтобы до этого не доходило. Регулярно поят нас коктейлем из лекарств, который помогает выжить в Кольце. Ни одна женщина, работающая на рудниках, не беременеет. А если кто и понесет, то вскоре теряет ребенка. Это все упрощает. Каждый заботится только о себе.

Она слышала собственный спокойный голос – словно речь шла не о ней и не о том, что с ней сделали. Дети все равно не протянули бы в гравитационных потоках Кольца и двух недель. Взрослые-то не все выдерживают. И что за мука смотреть, как податливые косточки новорожденных деформируются под хаотичным воздействием силы тяжести…

– Почему ты мне это рассказываешь? – спросил Кранит.

– Ты сам спросил. И я могу в любой момент тебя пристрелить – если ты не проявишь достаточно сочувствия, как того хочет ранимая женщина.

Он тихо рассмеялся.

– Для человека с бомбой на шее у тебя поразительное чувство юмора.

– Видел бы ты меня без бомбы!

Кранит наклонился вперед.

– А я видел. Я знаю тебя, Шара Биттерштерн. И корабль твой знаю. Какое место ни возьми, я там уже бывал – про меня всегда так говорят, неужели не слышала?

– Ты никогда не был на борту «Кночи».

– Очень даже был. Просто ты не видела моего лица.

У нее пересохло горло и сердце забилось быстрее. Она попыталась прикрыть замешательство сарказмом.

– Наша баронесса, может, и верит, что ты последний оружейник. Но мне сказок не рассказывай.

– Десять человек, в цепях и стальных масках. Утрамбованные в гравоконтейнер, где едва могли выпрямиться в полный рост. Маски на них надели, чтобы в тесноте они не перегрызли друг другу глотки, – он говорил и внимательно смотрел на нее. – Мы были все равно что слепые – но не глухие. Хоть я тебя и не видел, но голос твой слышал. И название корабля, на котором нас везли.

Ее рука, сжимавшая рукоятку бластера, взмокла.

– Ну и что? Эту историю многие знают.

– Но едва ли кто-то знает, что я был одним из тех десяти пленников. Остальные девять были пираты, меня засунули к ним на Палинквесте. Не всегда все складывается удачно. Иногда я все-таки попадаюсь – такие прорухи случались и прежде. Но те, кто меня схватил, не поверили, что я – это действительно я. Не поверила и ты. Это было неосмотрительно с их стороны. Вместо того, чтобы пристрелить на месте, меня решили вместе с другими заключенными отправить на тюремную планету. Только вот мы туда так и не добрались. На баркас, который нас вез, напали пираты. Весь экипаж перебили, а контейнер с заключенными перенесли на борт своего корабля, так как никто из этих идиотов не умел обращаться с гравопечатями. По глупой случайности они не заметили на мостике одного человека, и судьба распорядилась так, что это оказался канонир. Собрав последние силы, он открыл огонь, как раз когда пираты отстыковывались. Их корабль разорвало надвое, и огромное количество ценного груза вывалилось в космос, в том числе – запечатанный контейнер с десятью людьми в цепях и масках. Кислорода не хватило бы и на пару часов, но прежде чем появилась Гильдия или другие пираты, мимо проходило судно, случайно оказавшееся поблизости и поймавшее аварийный сигнал уничтоженного баркаса. Некая контрабандистка мигом прибрала к рукам все, что показалось ей хоть сколько-то полезным или ценным – так на борт ее корабля попал и контейнер с заключенными. Она хорошо разбиралась в кодах безопасности и печатях. К тому моменту треть пленников уже потеряли рассудок, а еще несколько нашли-таки способы прикончить друг друга. Бьюсь об заклад, то еще было зрелище, когда контейнер открылся, правда?

Лицо Шары словно застыло.

– Хуже всего была вонь.

Серые глаза Кранита сверкнули.

– Расскажи это человеку, которому пришлось терпеть ее несколько дней, – цепь на его запястьях тихонько звякнула. – Один из пленников в отчаянии выдал контрабандистке секретную частоту, на которой она могла связаться с пиратами. Контрабандистка договорилась с ними о сделке, пообещав продать контейнер с их людьми, а заодно и все остальное, что подобрала в космосе. Но до передачи товара дело не дошло: в условленном месте откуда ни возьмись появились солдаты Гильдии. Пиратам удалось сбежать, а контрабандистку арестовали. И тех, кто выжил в контейнере, таки отправили на тюремную планету. Уж лучше бы они попали туда прямиком, без всех этих нападений, спасений и прочих приключений, – он вновь улыбнулся, и по спине у нее побежали мурашки. – Поверь, значительно проще сбежать из тюрьмы, чем из контейнера, до отказа набитого полудохлой человечиной.

Она выдержала его взгляд. Конечно, он мог все это выдумать, сдобрив некоторыми широко известными деталями. Но что-то в его глазах заставляло верить в правдивость его слов, и Шара спрашивала себя: неужели она попалась на ту же удочку, что и девчонка?.. Кто знает, вдруг он вправду находился в том контейнере. Может, он действительно последний оружейник Амуна и убил проклятого бога Картана, как гласят легенды.

Но кем бы он ни был, если она прожжет в его груди дыру размером с кулак, этого он не переживет.

Она подняла бластер и пристроила палец на курок.

– И что теперь? – спокойно поинтересовался он. – Ты пришла, чтобы убить меня?

– Это многое бы упростило. Например, я могла бы присвоить вознаграждение, которое заплатят за баронессу на Вирикаане.

Казалось, ее слова не произвели на него особого впечатления.

– Ну, во всяком случае, это справедливо, так? Я ведь чуть не пристрелил тебя там, в трюме. Око за око. Закон Марок.

Ей казалось, будто курок сам жмется к ее пальцу. Словно бластер хотел сказать: стреляй уже. Если перед ней правда тот самый Кранит из легенд – молчаливый, немногословный Кранит, – то только что он наговорился на десять лет вперед. Больше из него все равно ничего не вытянешь, смело можно убивать.

– Но что-то, – вкрадчиво проговорил он, – заставляет тебя колебаться.

Она глубоко вздохнула и опустила бластер.

– Мы только что поплакались друг другу на наши несчастья, – сказала она, – и наверняка ты, как и я, тронут до глубины души.

Он снова засмеялся, но глаз с нее при этом не спускал.

– Тебе пришлось пережить много невзгод, Шара Биттерштерн. Пираты тебя подставили, Гильдия лишила ребенка – а теперь вот-вот взорвется голова. Но ты не сдаешься. Мне трудно поверить, что у такого упорного человека нет плана.

Она подмечала каждое движение его век, видела, как бьется жилка на его шее. Пусть только шелохнется – она выстрелит. И она чувствовала, что он это понимает.

– Так что? – осведомился он. – Чего ты хочешь от меня?

– Ничего, – ответила она. – Совершенно ничего. Никакого плана у меня правда нет. По крайней мере, такого, в котором тебе нашлось бы место. Я просто хотела выяснить, права ли девчонка. Действительно ли ты Кранит с Амуна.

– И как, убедилась?

– Кто ж тебя разберет, – отозвалась она. – Но теперь я знаю, что по крайней мере она говорит правду. Она тебе верит, потому что ты, ублюдок, отлично умеешь убеждать. Может, ты и лжец, но лжец талантливый. Меня волновало только одно: могу ли я доверять ей и ее капитану. Реакция у меня, конечно, быстрая, но если там, в кабине, они накинутся сзади и перережут мне глотку, вряд ли я успею им помешать. Я изрядно рискую. Они оба молоды, и он солдат, – она указала бластером на его оковы. – А вот ты – всего-навсего хмырь в цепях.

– Хмырь в цепях, от которого зависит твоя жизнь.

– Если ты и тут не врешь. Если на Гимнии правда есть человек, который сможет вскрыть ошейник так, чтобы при этом мне не снесло башку.

– Ты сама все увидишь, если доверишься мне.

– Скорее я доверюсь ораве ведьм и молитвам, которые они возносят этой чертовой черной дырке.

– У тебя есть выбор?

Она пожала плечами.

– Мы прилетим туда и посмотрим, верно? И если все именно так, как ты говоришь, уйдешь отсюда свободным человеком.

– Выходит, ты требуешь, чтобы я доверился тебе, – он снова улыбнулся этой чудной улыбкой, от которой ей становилось не по себе.

Она встала и указала на щель между косяком и приоткрытой дверью холодильной камеры.

– Настоящий Кранит, вероятно, смог бы меня одолеть, несмотря на цепи и бластер. Дверь открыта. Это же прямо-таки приглашение.

– Вероятно, я его просто не принял.

– Хотела бы я знать, почему.

– Может, мне нужна партнерша.

– Может, тогда в контейнере ты тоже потерял рассудок?

– Не исключено, – он усмехнулся, показав зубы. – Но если у тебя нет плана, Шара Биттерштерн, то у меня он есть.

Она нахмурилась, по-прежнему держа его на мушке.

– Я знаю две вещи, которых ты не знаешь, – продолжал он. – Не считая темы с ошейником, но об этом мы пока не будем.

– Не многовато ли ты на себя берешь?

– Наша очаровательная баронесса – невеста Божественной Императрицы, избранная Орденом. Поэтому ведьмы так стремятся заполучить ее. И они не отступятся ни за что на свете. Загонят нас на край галактики и, если понадобится, в саму Катаракту.

Шара подозревала что-то подобное, но от этого новость не стала приятнее.

– Звучит так себе.

– Иница и ее капитан скрываются не только от ведьм, но еще и от барона Вирикаанского, который в своих интересах желает сочетаться с малявкой узами брака. Я действую по его поручению.

– Она беременна, и скорее всего от капитана. Ты достаточно узнал их обоих – Иница скорее умрет, чем выйдет замуж за другого.

– Да, есть основания этого опасаться. И честно говоря, на первоначальное поручение я уже махнул рукой. Это против моих правил, но они мне нравятся. Какие-то они трогательные, что ли.

– Трогательные, – повторила Шара. – И это я слышу из уст последнего амунского оружейника.

– Насколько сильно ты ненавидишь пиратов?

– Какое отношение это имеет…

– Из-за той злосчастной сделки тебе пришлось многое пережить.

Казалось, он точно знает, как далеко может зайти. Упомяни он еще раз ее ребенка, она бы пришла в бешенство. Похоже, он умел обходиться не только с оружием.

– Когда появилась Гильдия, они удрали, а меня бросили. Но я бы поступила точно так же, если бы могла. Просто они оказались быстрее. Неудачное стечение обстоятельств.

– Сама-то себе веришь?

– Я уже излила тебе душу. Хватит.

– Что бы ты сказала, если бы у тебя была возможность найти убежище пиратов? Если бы мы могли за кругленькую сумму продать Гильдии координаты мира, в котором они прячутся?

– Вероятно, во всей Империи нет сведений более дорогостоящих, – сказала она, пристально вглядываясь в его лицо. Кажется, он говорил всерьез. – Кавдорский дом готов осыпать золотом любого, кто выдаст пиратов.

Оружейник кивнул.

– Но откуда, с позволения спросить, ты возьмешь эти сведения, за которыми много лет охотится пол-Вселенной? – она тщетно старалась, чтобы голос звучал насмешливо. – И главное: что сподвигнет тебя поделиться со мной вознаграждением?

В его улыбке появилось что-то озорное. И сразу показалось, будто он помолодел лет на десять, несмотря на все морщины и шрамы.

– Потому что мы нужны друг другу. Только вместе мы добьемся успеха.

Она бросила быстрый взгляд на дверь, затем снова воззрилась на оружейника. Он сидел на полу, сложив скованные руки на животе, и спокойно смотрел на нее.

– Говори, – потребовала она.

– Я уверен, – сказал он, – что Иница знает дорогу на Ной.