Текст книги "Змеиное логово"

Киваю.

– А то. Эксклюзивная тачка, такой никто больше подогнать не сможет.

– Точняк, паря. Так что шматье свое можете забрать, нам оно не в кассу, и гуляйте на все четыре стороны. Слово Хомяка.

Поворачиваюсь к Саре:

– Родная, что скажешь? Раз так вежливо просят, надо помочь.

Подмигнул бы, да за темными очками все равно не видно.

– Надо, так надо, – не спорит любимая и открывает водительскую дверь.

Стоящий по правому краю, ближе всех к двери, «мент»-Хомяк видит убранство салона и издает одобрительный свист:

– Зачетная техника! Нефтяник, в натуре, знатный кусок!..

А больше он ничего не говорит: в правой руке у Сары материализуется дерринджер, двумя черными зрачками устремленный Хомяку в морду. Мой револьвер так же твердо смотрит в корпус среднему братку, а на плечах у Плафона лежат ласково-увешевающие лапищи шкафчика-Виктора. Его напарник со скучающим видом целится в троицу из бельгийского автоматика. Месье Жерар Перрье с кем-то общается по мобилке.

Троица братков появление на сцене подкрепления самым благополучным образом прохлопала, благо стояла к нему спиной, тогда как мы, разумеется, видели все это загодя.

– А теперь, любезнейший Хомяк, напомню вам одно общее правило, – доверительным полушепотом сообщает Сара, – прежде чем делать подобные предложения, неплохо бы выяснить, у кого первого, в случае чего, поедет крыша. Наша – из пяти букв, на «о» начинается. Кроссворд понятный?

Плафон выдает матерную тираду, но шевельнуться в ласковых лапах орденца не может. Хомяк, нервно облизнув губы, молчит.

– Вопрос закрыт? – интересуюсь я.

Тут неожиданно подает голос тот «спортсмен», что у меня на мушке; видать, старший из этой троицы, это его Хомяк поименовал «Нефтяником». Голос спокойный, словно на званом обеде:

– Нам тачка, вам пятьдесят кусков рыжьем. Реально нужно.

Вот почему, интересно, у некоторых вежливость прорезается, только когда их как следует повозишь мордой об стенку? Начни они разговор с такого, глядишь, и нам бы не пришлось ни нервничать, ни стволами светить, да и охрана орденского босса спокойно постояла бы в сторонке…

– Родная, машина твоя, решай. Но мне нравится.

Раздумывает Сара недолго.

– Согласна. Мы сейчас едем в Банк Ордена. Если в течение, скажем, часа вы приносите пятьдесят тысяч экю в любом удобном виде и вносите их на наш счет, можете забирать машину. Нет – значит, разговора не было.

– Заметано, – отвечает Нефтяник. – Бабки будут. Расходимся?

Вместо ответа я опускаю револьвер. «Мент»-Хомяк, выразительно держа руки перед собой, подальше от «глока» в поясной кобуре, отступает назад, ствол автомата следит за ним. Сара убирает дерринджер, я по-английски обращаюсь к Виктору:

– Пусть уходят.

Месье Перрье кивает; Виктор, потрепав Плафона по щеке, отпускает «спортсмена» и белозубо ему улыбается на прощание.

– А ведь скрытое ношение оружия в Московском протекторате запрещено, – напоминает орденец.

На что я отвечаю старой поговоркой Дикого Запада:

– Пусть лучше меня судят двенадцать, чем несут шестеро.

Территория России, протекторат Москвы, г. Москва. Среда, 32/06/21 12:02

Оговоренное «рыжье» Нефтяник и Хомяк доставляют, как договорились, в местное отделение Банка Ордена. Из обычной кожаной борсетки появляется завернутый в вощеную бумагу аккуратный слиток тускло-желтого металла, тяжело лязгнувший о стойку. Орденской пирамиды на металле не вижу, значит, банк затребует десять процентов за «конвертацию».

Ну это так, мысли вслух; с братками уговор был только о сумме перевода, в каком виде вносить бабки, пусть сами и решают, Сара просто вручает Нефтянику бумажку с номером:

– Вот на этот счет.

Банковские эксперты несколько минут взвешивают слиток и проверяют качество золота, что-то там просветив или просверлив; наконец оценка вынесена и озвучена, для ровной суммы добавлено еще несколько «игральных карт» и операционистка выдает браткам чек, «операция проведена».

Я же у соседней кассы по своей айдишке проверяю баланс. Есть, пятьдесят тысяч внесено (а также, сообщает распечатка, на той неделе капнул перевод от Зеппа Крамера, педантичный немец высчитал оговоренный процент – три тысячи восемьсот семьдесят два экю сорок центов). В общем очень и очень недурственно, почти шестьдесят тысяч, а если добавить счет в Объединенном Американском – суммарно рисуется мой орденский оклад на следующие года полтора. Или семилетняя зарплата обычного хорошего работника в любой неорденской конторе; учитывая наши с Сарой запросы, такой суммы нам вполне хватило бы как раз на эти семь лет плюс-минус лапоть. Нет, сие не повод «вот прям щас» делать Ордену ручкой и переходить на вольные хлеба, однако приятно сознавать, что один я уже могу обеспечить семье финансовую независимость на несколько лет вперед, и это без того, что лежит резервом на счету у супруги. Скромное состояньице, ага.

Сара передает Хомяку ключи от «самурайчика» и прощально похлопывает тачку по розовому боку:

– Отдаю в хорошие руки.

Баулы наши я уже вытащил, заняв в банковской «камере хранения» отдельную секцию. А куда деваться: да, шмоток у нас осталось всего ничего, но вот оружие, патроны и подаренные бронежилеты суммарно весом где-то с меня. Или Сару. В общем, могу поднять и даже сколько-то с таким грузом пройти, однако серьезно передвигаться – таки нужен транспорт, причем не велосипед, который как в Риме сложили и сунули поверх багажа, так он там и лежал.

При наличии некоторого количества экю транспорт – не проблема, от слова совсем. Вопрос предварительно оговорен еще до того, как в банке появились покупатели; и когда розовый «самурайчик» вместе с братками исчезает из виду, мы подходим к Эйлин, помощнице управляющего. Пожилая ирландка трудится в московском отделении уже шестой год и знает в округе практически всех, кого стоит знать.

– Прогуляетесь сами, или пригнать авто прямо сюда?

– Что-то нет у меня настроения гулять по здешней Москве, – заявляет Сара.

Эйлин понимающе улыбается; историю «продажи машины» мы уже поведали ей в лицах, опустив разве что упоминания о месье Жераре Перрье, на всякий случай.

– Хорошо. Через несколько минут будет. – И снимает телефонную трубку.

Действительно, не проходит и десяти минут, как на стоянку напротив банка – кабинет у Эйлин как раз туда и выходит, удобно наблюдать – паркуется «нива» блекло-синих тонов; водитель, плотный и усатый, поправляет кепку-аэродром и рысцой направляется к дверям Банка Ордена, а еще через две минуты целует руку хозяйке кабинета и громогласно сообщает, что вот, сам выбирал, машина звэр, вах, по саванне пролетит, по лесу просочится, на гору вскарабкается, по оврагам прокатится, даже по болоту проползет, если в правильных руках! Представленный нам Теймураз, уроженец заленточного городка Телави, крепко жмет руку мне и чмокает запястье Саре, повторяет, что ни в одной автомастерской на сто километров вокруг лучше не сделают, все перебрано по винтику, бак под пробку, две запаски и канистра в подарок.

– Семь тысяч и только потому, что вы друзья Илинко. – Старинное ирландское имя с кахетинским акцентом звучит забавно, ну да раз сама Эйлин не возражает, я и подавно промолчу.

Сумма действительно разумная. Отправляю Сару на тест-драйв, а сам с Теймуразом снова заглядываю к операционистке, снимаю скромную стопку «игральных карт» и вручаю грузину.

– Уж прости, генацвале, обмыть не получится, нам прямо сейчас ехать надо.

– О чем разговор, Влад, кацо? Будешь снова в Москве, заглянешь, тогда обмоем. А пока удачной вам дороги – и смотри, береги свою красавицу, а то украдут, вах! Сам бы украл, да моя Нино узнает, сразу зарэжет!

Так, посмеиваясь, запихиваем в «ниву» тяжеленные сумки и сложенный байк. Багажник у «единственного в СССР гражданского джипа» невелик, но поскольку нас всего двое, задние сиденья можно спокойно сложить и занять под «шмоточный отсек» все наличное пространство. Прощаемся с веселым авторемонтником-кахетинцем и без дальнейших промедлений направляемся на запад.

На выезде блокпост с такими же ментами-таможенниками – на сей раз мы без всяких выкрутасов общаемся по-русски, – и полный вперед, в Демидовск!

Территория России, протекторат Русской Армии, Московская трасса. Среда, 32/06/21 13:21

Первая остановка – рубеж «двух Россий» и таможенный КПП. Таможенный, конечно, громко сказано, просто две гаишного вида будки друг против друга, с московской стороны двое в стандартной армейской «флоре» и зеленых фуражках погранвойск, напротив – трое в красных беретах и знакомом еще по Порто-Франко камуфляже Русской Армии, этакая помесь французской «ящерицы» и отечественного «осеннего камыша», точного подобия среди заленточных образцов я так и не нашел. Форма разная, а вот вооружены все пятеро бойцов одинаково, «сто третьи» через плечо и «грачи» в кобуре.

При обеих будках шлагбаумы, которые в любой момент можно опустить, тормознув проходящую технику «для проверки документов», а возможно, и более плотного досмотра; скромная «нива» такого желания у «таможенников» не вызывает, однако у нас самих имеется вопрос, поэтому, покинув московские земли, останавливаемся под указателем «Территория под протекторатом РА, Блокпост № 4» и уточняем у подошедшего вразвалочку бойца, как там дальше с дорогой на Демидовск, можно ехать одним или лучше подождать попутчиков.

– Как хотите, – отвечает тот, – но вообще можно ехать спокойно, дорога чистая. Пэпэдэ рядом, нет таких идиотов, чтобы под боком шалить.

– А какой модели ППД, сороковой или тридцать четвертой? – интересуюсь я с каменной мордой.

Удивленное молчание, потом гогот.

– Хорошая шутка, обязательно нашим потом расскажу, – ухмыляется боец. – А специально для штатских персон расшифровываю, ППД – это «пункт постоянной дислокации». Военный городок, где сидит руководство РА, и там же расквартирована примерно треть постоянного состава армии, со всеми вытекающими.

Пожимаю плечами.

– На базе «Северная Америка» тоже расквартирована половина орденской Патрульной службы, но на дороге к Порто-Франко все равно частенько случаются налеты…

– Так то орденские патрульные, а то Русская Армия. Совсем разный класс работы.

Ну, в принципе на качество работы Патрульных сил я пока не имел случая пожаловаться, но с другой стороны, Русскую Армию мне и ранее называли самой боеспособной из всех существующих в этом мире, причем порой так говорили и сами патрульные. Ладно, спорить не буду.

Пожелав бойцам спокойной службы, продолжаем движение. Приличная по тутошним меркам Московская трасса из плотно укатанной гальки вполне позволяет держать за шестьдесят, можно бы и быстрее, но мешает трафик. Ни о какой пробке и речи нет, однако кто-то на дороге присутствует постоянно, от шлейфов пыли никуда не денешься. Хочешь не хочешь, а приходится сбрасывать темп перемещения, неохота пропустить в такой пыли случайную колдобину и покорежить подвеску. «Нива», безусловно, джип по-советски кондовый и выносливый, однако и более серьезные тачки выходят из строя на раз, особенно если водитель забывает о качестве новоземельных хайвеев.

Вторая остановка на заправке, там же и подкрепляемся. Гречневая каша со шкварками и подливкой, мелкие хрустящие огурцы и компот из чего-то вроде ревеня. Вполне съедобно. Сажусь за баранку сам, пусть Сара чуток отдохнет, и едем дальше.

Пейзаж начинает потихоньку, но заметно меняться; вокруг Москвы еще простирались степи, причем более цветущего вида, чем саванны восточного побережья, нечто поближе к херсонским черноземам – а на территории Русской Армии начинаются холмы, чем-то похожие на края басков западнее Рио-Бланко, сперва мелкие, потом все выше и круче, и дорога соответственно чем дальше, тем больше извивается промеж этих бугров. Полей особо не видно, зато хватает рощ, местами вполне достойных именоваться лесами. Не белорусские пущи, пожалуй, да и растительность более южных сортов, крымско-кавказские туи-лавры и прочие кипарисы… и все равно, в таком лесу партизанить должно быть много проще, чем на равнине. Особенно с учетом складок местности. Усиливаю внимание; что бы там ни говорили местные насчет безопасной трассы, лучше поостеречься, любимой вон до сих пор Мраморное нагорье по ночам икается. Супруга, совершенно со мной солидарная, также вертит головой, контролируя свою сторону.

Третья остановка вынужденная, ожидаем, пока по пересекающей трассу одноколейке пройдет товарный состав, величаво-медленный, больше двух десятков вагонов, платформ и цистерн. Однако. Я-то полагал, что единственная построенная в Новой Земле чугунка – на восточном берегу материка, от Баз до Порто-Франко, и ее прямое продолжение вдоль океана на немецкую территорию. Ан нет, у русских тоже проложена колея, да, всего лишь простенькая однопутка, ну так и у орденцев точно такой же голый минимализм. Интересно, рельсы клали под евроамериканский стандарт или выпендрились и оставили отечественный? Как там было в анекдоте про Александра Второго и министра Клейнмихеля, «и стала колея шире на пятнадцать сантиметров» (кстати, вранье, у них промеж рельсов тыща четыреста тридцать пять, что ли, миллиметров, а у нас тыща пятьсот двадцать)… С точки зрения глобальной перспективы общей транспортной сети было бы выгоднее оставить общий стандарт, то бишь евроамериканский, однако у наших людей всегда может вскочить вожжа под хвост в стиле делать как угодно, «только чтоб не как у них». Вот как вбили в школьные годы тютчевское «у ней особенная стать», в смысле особый исторический путь развития России в широком смысле данного термина, так оно в подкорке и осталось…

Ладно, подкорка подкоркой, а еще один камешек мы в пирамиду «экономическое состояние территории под протекторатом Русской Армии» мысленно положим. Нефтедобыча и нефтепереработка, ну и поставка столь востребованного всей современной махинерией жидкого топлива; производство боеприпасов как минимум для легкой стрелковки, причем крупнооптовое, товар с клеймом «Демидовскпатрона» активно продается по всему континенту; добыча коренного золота – это вам не старатели-одиночки с промывочными лотками, описанные в классике у Джека Лондона, а полноценная индустрия, как, скажем, в ЮАР, тоже стратегическое производство; и теперь еще функционирующая железная дорога, пускай местного значения… кстати, локомотив для нее могли пригнать из-за ленточки, но вот рельсы точно на месте производили, иначе золотыми вышли бы – а производство рельсов это уже сталелитейка, что есть беспримесный тяжпром, со всеми вытекающими капиталовложениями. И между прочим, описанных удовольствий протекторат РА добился, имея на южном фланге, за Амазонкой, открыто враждебных чеченов, которые Ичкерийский Имамат, то есть, как давеча выразился Линдсей из «Объединенного американского банка», аборигены одной рукой пашут, а из другой не выпускают автомата. Кстати, об автоматах: снаряжение у Русской Армии, судя по бойцам конвойной охраны и охранникам «четвертого блокпоста», тоже «как в лучших домах Парижа», один в один с московским ОМОНом, да и репутация «лучших вояк Новой Земли» с потолка не падает, ее зарабатывают долгой и упорной практикой, а практика эта на голом энтузиазме протянула бы недолго. Все это в комплексе подразумевает вложения. Очень и очень серьезные, я вот так навскидку и вообразить не могу, сколько миллионов экю ушло на создание структуры, которую я еще не видел и наверняка полностью не увижу, но уже фиксирую ее проявления.

Чем дальше в лес, тем меньше верится в комикс насчет русской мафии и армейцев-«ястребов», которые в едином порыве совершили трудовой подвиг и отделились от жадной Москвы для создания нового справедливого общества. Нет, что Москва жадная и от нее при первой возможности смазали пятки куда подальше, верю безоговорочно, а вот что такой контингент вместо привычной ему «зоны» пополам с военлагерем смог построить весьма развитую по здешним меркам индустрию – уже из области фантастики. Ненаучной. Прикрытие, к гадалке не ходи, а вот что за этим прикрытием стоит в действительности… у Демидова уже не спросишь, пару месяцев назад старого мафиози убили, а другие имена «на слуху» как-то не мелькали. Но с тем же Демидовым есть тонкость: следствием его гибели, судя по дошедшим до Порто-Франко слухам, стал лишь традиционный «передел» в деловых кругах, стратегия-политика Демидовска и протектората Русской Армии заметных изменений вроде как не претерпели. Из чего лично я делаю вывод, что мафиозный босс Демидов в создаваемом государстве, может, и занимал более значимую должность, нежели зицпредседатель Фунт, однако непосредственно на нем там ничего особенного не держалось. Умер – что ж, есть кому принять дела.

Нет, собственно личность преемника Демидова меня интересует мало, все одно я с боссом русской мафии знакомства не водил – ни близкого, ни дальнего, ни заочного. А вот общую структуру выяснить было бы любопытно. Даже оставляя в стороне «заказ» месье Перрье; самому любопытно. Не уверен, что получится, но к Демидовску присмотрюсь повнимательнее…

Состав удаляется в южном направлении, освобождая путь; снова меняемся с Сарой местами и едем дальше. Сразу за переездом дорога раздваивается: согласно указателю, направо – Демидовск, налево – ППД. Закрытый военный город нам не нужен, так что «нива» сворачивает направо и следует как раз вдоль полотна одноколейки. Через некоторое время впереди возникает река и переброшенный через нее основательный мост, общий для автотранспорта и чугунки; река не слишком широкая, метров двести от силы, по руслу разбросаны некрупные острова, рыбачьи лодки на волнах покачиваются, а вот чего покрупнее не видно. За мостом, как сообщает табличка, поселок Речной; проскакиваем его без остановки, благо дорога позволяет, и буквально через полчаса на горизонте вырастает классический заводской пейзаж. Промзона. Для Старого Света – классический, ага, там-то подобными Уралмашами в миниатюре никого не удивить, но для Новой Земли… м-да, есть над чем подумать.

Территория России, протекторат Русской Армии, г. Демидовск. Среда, 32/06/21 20:10

Демидовская промзона разумно возведена чуть в стороне от собственно города Демидовска; предупреждающие указатели «закрытая зона, въезд только по пропускам» установлены на всех ответвлениях, ведущих от основной трассы к индустриальному пейзажу. Ничего удивительного в принципе, в Старом Свете на всех заводах примерно так же, просто там я как-то больше привык видеть завод где-то в черте города, с большим забором в роли периметра безопасности. Здесь это дело сразу спроектировали более толково, промзона отдельно, а жилые кварталы отдельно, в итоге и случайные прохожие меньше тревожат бдительную вохру, и промышленной химией дышать вынуждены только сами рабочие, а не весь город сразу.

КПП на въезде в сам Демидовск, разумеется, присутствует, очень похожий на московский, но бойцы в местном камуфляже.

– Вы граждане протектората? – уточняет младший сержант, узнав цель визита «в гости к родне».

– Нет. А что?

– Тогда прошу ознакомиться с памяткой, – выдает брошюрку на четырех страничках, – сам город является открытой территорией, а вот на ряд объектов посторонние не допускаются, имейте это в виду.

– Хорошо. Еще какие-нибудь требования? Оружие регистрировать не надо?

Усмехается:

– У нас тут не Москва и не Зион. Пистолеты-револьверы при себе можете носить свободно, остальное, находясь в городе, рекомендовано держать в машине или сейфе гостиницы.

Уже лучше. Обычные для почти всех новоземельных городов порядки.

– Еще такой вопрос, – говорю, – тут у вас есть что-то вроде адресного стола? А то я знаю, что родные собирались поселиться именно в Демидовске, но адреса до отъезда мне так сообщить и не успели.

Боец задумчиво трет подбородок.

– Адресная книга на почте есть. Но я бы сперва проверил, в Демидовске ли вообще нужные вам люди, мало ли, могли решить одно, а потом рабочее место и жилье оказались совсем не там, дело нередкое. Лучше зайдите в отдел регистрации новопоселенцев – завтра с утра, сейчас они уже закрыты, – там и спросите. Это на площади Геологов, маршрут вам подскажут в любой гостинице.

А вот за этот совет спасибо. Я рассчитывал искать через почту, но так и правда будет быстрее.

Проезжаем по городу – ничего так, симпатичненько, смахивает на скромный райцентр наподобие Ирпеня, архитектура кирпично-деревянная – где обычный кирпич, где в смеси с бревнами по типу немецкого фахверка, где-то щитовые домики, крытые профнастилом, ампирного выпендрежа не наблюдается, но и отнюдь не хрущобы с бараками; кое-где проглядывают одно-двухэтажные строения «частного сектора» с крошечными участками на четыре-шесть соток, однако большая часть – все-таки квартальные комплексы трехэтажек, где первый этаж занимают магазинчики, разного рода мастерские и прочие ресторанчики, а выше – жилые апартаменты.

Детские площадки, мини-скверы, спортплощадки – аж ностальгией повеяло, как раз такое в детстве во дворе стояло, а в середине девяностых все благополучно снесли и устроили автостоянку… Машины на улицах в основном наши – «нивы», «уазики», «рафики» и «газельки»; нередко попадаются и «самураи». На окраине, ближе к промзоне, мелькали Зилы и прочие КамАЗы, но в жилой части города тяжелых фур не видно. Зато много велосипедов, вроде как переняли европейский опыт.

Что касается прохожих… «а люди, мессир, все те же», как сказано в одном классическом романе, вот не вижу я у обитателей Демидовска особых отличий от новоземельных старожилов вообще. Камуфляж и повседневка разных тонов там-сям мелькает, факт, но опять-таки, далеко не все это – бойцы при исполнении либо в увольнении, многие, судя по отсутствию выправки, строем не ходили никогда; вот как мы, например. В Израиле, замечает Сара, народа «с автоматом за спиной» больше, чем тут.

Сквозь опущенное стекло «нивы» доносится аромат жареной печенки. Синхронно втягиваем воздух, подбирая слюнки; любимая издает короткий смешок и сворачивает на автостоянку. Мотель-ресторан «Анриетта». Ага, хозяин – француз. Вернее, канадец, а еще вернее, как выясняется при дальнейшем общении, из второго поколения украинцев канадской диаспоры, по айдишке – Серж, но в Демидовске его, разумеется, с самого начала зовут Сергеем. Мотель поименовал в честь супруги, которая в семейном предприятии отвечает за кулинарную часть, ее-то «в деле» мы и унюхали. А что, правильная реклама, честнее всяких там вывесок-плакатов.

В большом корпусе «Анриетты» – дешевые номера с удобствами в коридоре, зато на территории есть отдельные домики-бунгало, двадцать пять экю в сутки, и два как раз свободны; забираем у Сержа ключ от домика номер три, подгоняем машину к нему, оружейные сумки я перетаскиваю в сейф. Уфф. Апартаменты почти роскошные – манящая двуспальная кровать, мебель светлой древесины, обои раскрашены под ностальгические березки, большая ванна; вот разве что джакузи нет, ну и фиг с ним, так искупаемся, после долгой дороги это нам жизненно необходимо, непременно займемся… после ужина. А для гостиничного ресторанчика и дорожные шмотки подойдут.

Тушеная в сухом бразильском вине с тертыми орехами, черносливом и сладким луком печенка чем-то смахивает на гусиную, но это не продукция одной из окрестных птицеферм, а охотничья добыча. Да-да, рассказывает словоохотливая мадам Анриетта на смешанном русско-украинско-французском суржике, местные ящероптицы. Дичь сия съедобна не полностью, мясо нужно тщательно вымачивать, зато вкус оправдывает хлопоты.

Взятую на пробу небольшую порцию уничтожаем сразу и тут же заказываем вторую, побольше. Плюс гарнир из мелкой сладкой картошки, да под все то же сухое красное вино. Вроде и не крепкое, и закуска более чем солидная, но как-то после ужина мы с Сарой с трудом доползаем до бунгало. Силы воли хватает лишь сперва ополоснуться, а уже потом падать на мощную кровать.

Зато немного за полночь просыпаемся и выбираемся наружу подышать воздухом и полюбоваться полной луной. Разумеется, большой диск цвета старой слоновой кости здесь, в западной части материка, мало отличается от того, какой мы не раз видели ночами над Восточным океаном на базе «Латинская Америка». И это очень хорошо, потому что пятнадцать минут под луной, в обнимку на лавочке или на прогулке – и у Сары всегда появляется игривое настроение. Так бывало на пляже на Базе или в Порто-Франко, так же получается и здесь.

…В общем, в отличие от Москвы, Демидовск пока преподносит сплошные положительные моменты. Простое совпадение? Быть может. Но отметить стоит. Для себя, в эссе для месье Перрье сию подробность включать незачем.