Текст книги "Проще некуда"

Музыку из квартиры Бигге было слышно уже на лестнице. Анника позвонила, и дверь открыла сама хозяйка. Черные обтягивающие джинсы, туфли на высоком каблуке и черная блузка с глубоким вырезом, не полностью закрывающая плоский живот. Темные прямые волосы гладко зачесаны назад, тщательно продуманный макияж… Анника вдруг почувствовала себя некрасивой. Ужасно всё: от немодных сапог до недавно купленного в недорогом магазине топа. Она уже сто лет не была в парикмахерской, и ее средней длины стрижка превратилась в такое, что ни один лак в мире не спасет. Накраситься она все-таки успела, но одного взгляда на сияющую кожу подруги хватило, чтобы понять: на таком фоне Анника могла бы с тем же успехом ограничиться гигиенической помадой.

– Привет! Проходи! Отлично выглядишь! – Бигге обняла ее и пропустила внутрь.

– Спасибо, – не стала возражать Анника. – Ты тоже.

– Раздевайся и пойдем, я тебя со всеми перезнакомлю. Толпа новых людей из агентства, с которыми ты, наверное, еще не встречалась.

– Как здорово! – Анника сняла пальто и повесила его на протянутую Бигге вешалку. Идя следом за подругой в гостиную, она мельком бросила взгляд в зеркало в прихожей: может, она не так уж и плохо выглядит? Надо только постараться не оказываться рядом с Бигге.

– Это Юнас и Мик из агентства. И Сиссела, наш арт-директор, вы ведь, кажется, уже виделись?

Анника кивнула и пожала руки нескольким хорошо одетым гостям, к которым ее подвела хозяйка.

– И Шарлотта тоже здесь. Где же она? А, вот она. Шарлотта, подойди сюда, Анника пришла.

К ним направилась высокая, стройная женщина с копной рыжих вьющихся волос.

– Сколько лет, сколько зим. – Она обняла Аннику и чмокнула воздух рядом с ее щекой. – Как дела?

– Спасибо, хорошо. Как у тебя?

– Супер! Переехала в Барселону. Поживу там какое-то время, для начала. Мы сейчас открываем у них новый бутик. На скандинавский дизайн невероятный спрос! Это как продавать сладости детям! – Она громко засмеялась и покачала головой, отбросив назад роскошные локоны, обрамляющие лицо.

Анника пыталась выглядеть приветливо. Она никогда не любила Шарлотту. Когда-то они вместе с ней и Бигге изучали основы маркетинга. Шарлотта в те годы подрабатывала фотомоделью и строила грандиозные планы на будущее. Похоже, они осуществились.

– Мы и одежду будем продавать, – продолжала Шарлотта. – Немногие, тщательно отобранные бренды: Grafitti, Neostyle, Helle Jakobsen… Ну ты представляешь.

Шарлотта на секунду замолчала, и Анника кивнула как бы в знак того, что одобряет выбор. На самом деле она в жизни не слышала ни об одной из этих марок.

– А ты? По-прежнему в…

– В "Компьютеке", да.

– Как сейчас компьютерный бизнес? Кажется, не особо процветает?

– В целом нет, но у нас дела идут очень неплохо.

– Сколько ты уже там проработала?

– Гм, сколько же получается… Лет девять вроде бы.

Шарлотта закатила глаза.

– Тебе, похоже, там реально нравится.

– Я работаю уже в другом отделе, не там, где вначале. Сейчас я занимаюсь маркетингом, координирую деятельность компании в Скандинавских странах.

Анника решила не вдаваться в подробности. Шарлотте совершенно не обязательно знать, что речь идет по большей части о распределении заказов и статистике продаж.

– Понятно. Извини, мне надо вернуться к Хавьеру. По-моему, он немного растерян – не знает ни одного языка, кроме испанского. ¡Hasta luego![1]1
  Здесь: Увидимся! (исп.)


[Закрыть]

Она скользнула прочь и направилась к скучавшему на другом конце комнаты мужчине – вылитому Антонио Бандерасу.

В этот момент Бигге как раз пригласила всех угощаться закусками, расставленными на столе. Анника взяла тарелку и положила себе креветок с чили, испанской ветчины и кусок чиабатты. Вдруг у нее за спиной раздался мужской голос:

– Надо же! Начальство тоже не сидит дома, а развлекается.

Она обернулась и сначала не поняла, кто это. Но тут сверкнула знакомая белозубая улыбка.

– Рикард? – Она огляделась вокруг, как будто ища объяснение его появлению. – Вы знакомы с Бигге?

– Нет. Она подруга Марии. Моей девушки. Она недавно устроилась на работу в "Ситизен арт".

– Ах да, Бигге говорила что-то о новых сотрудниках, которых она сегодня пригласила.

– Мария стоит вон там. – Рикард указал на женщину, которая разговаривала с мужчинами из агентства. Как бишь их звали? Юнас и Мик, кажется.

Подруга Рикарда выглядела совершенно не так, как представляла себе Анника. Если честно, то она вообще не представляла себе, что у него есть девушка. На Марии была черная юбка и длинный красный жакет, на вид очень дорогой. Элегантные босоножки на высоком каблуке. Даже на очень высоком. Видимо, она хотела казаться выше, потому что роста она была небольшого и довольно пышненькая. Не в стиле Памелы Андерсон, скорее в духе почитательниц булочек и шоколадок. Светлые волосы до плеч. И, несмотря на круглое, почти детское личико, она выглядела, как должна выглядеть успешная деловая женщина на фуршете. В меру расслаблена, но не без настороженности во взгляде.

– Я даже не знала, есть ли у вас семья. – Анника снова обернулась к Рикарду.

Этикетка на топе царапала спину. Надо было срезать ее.

– Вы не спрашивали об этом на собеседовании.

– Да, правда. А дети есть?

Анника была бы очень удивлена, если бы он ответил утвердительно. Но раз уж она ошиблась в своих предположениях один раз, могла и по другим пунктам заблуждаться.

– Нет. – Рикард рассмеялся. – Мы начали встречаться, еще учась в гимназии, но едва ли наши отношения перейдут в более серьезное качество.

Анника не вполне поняла, что он имеет в виду.

– Может, это и к лучшему. Я имею в виду, график работы менеджера по продажам к этому не располагает, – быстро добавила она.

– Да, наверное. А ваш муж здесь? – Его предположения о ее жизни оказались более верными, чем ее о нем. Впрочем, не так уж сложно догадаться, у Анники ведь кольцо на пальце.

– Нет, нам не с кем было оставить детей. – Собственный ответ заставил Аннику почувствовать себя безнадежно отставшей от жизни. На таких вечеринках не принято говорить о детях. Здесь обсуждают путешествия, карьеру, машины, наряды… Все что угодно, но не семейную жизнь. О ней надо говорить за ужином у Миллы и Фредрика, куда все приходят семьями. Там все находятся в одной лодке, и не приходится извиняться, если ровно в одиннадцать вам нужно спешить домой, потому что няня хочет быть дома до полуночи. Или что вы ужасно устали за неделю – дети температурили и то и дело просыпались по ночам. На тех ужинах гости прекрасно понимают, о чем вы.

– А чем занимается ваш муж?

– Он журналист. Работает в медиаагентстве.

Анника могла бы добавить, что агентство продает статьи специализированным и корпоративным журналам, но не стала. Это могло бы несколько испортить впечатление. Когда они с Томом познакомились, он был фрилансером. Иногда работал помногу и очень прилично зарабатывал. Мог запереться у себя в комнате и несколько дней кряду писать по двадцать четыре часа в сутки, выполняя какой-нибудь большой заказ. Зато потом несколько недель подряд не делал вообще ничего. Не то чтобы он оставался без работы. Нет, он получал задания, но нерегулярно. Когда родилась Андреа, Том сам решил, что ему надо устроиться на постоянную работу. Когда в доме младенец, запереться на несколько дней в кабинете не получится. И не больно-то посидишь без заработка, если надо оплачивать квартиру. Свой отказ от фрилансерства он жертвой не считал. Пусть даже у него на новой работе будет меньше свободы и заказы будут не такими интересными, зато не нужно их искать самому, и это большой плюс. К тому же четкий график позволит избежать цейтнотов. А если когда-нибудь захочется вернуться к прежнему образу жизни, он это сделает. Позднее.

Рикард не стал ее больше ни о чем расспрашивать.

– Я рад был получить работу в вашей фирме, – улыбнулся он. – С нетерпением жду, когда приступлю к своим обязанностям.

– Мы тоже. Надеюсь, вам понравится работать с нами. У нас действительно очень хорошая компания.

Возникла короткая пауза, и Анника извинилась и направилась на кухню. Не то чтобы у нее там было какое-то дело, просто не хотелось задерживать Рикарда. У него наверняка есть другие интересы на этой вечеринке. Анника доела креветки и отставила тарелку. От чили горели губы. Она выпила немного вина. Интересно, который час. Половина десятого. Анника чувствовала усталость. Но будет ли прилично уйти прямо сейчас? Она вернулась в гостиную, оценила богатый выбор напитков и смешала себе водку с тоником. Поболтала с гостями о том о сем. Обсудила путешествия, карьеру, машины и наряды со знакомыми и с теми, кого видела впервые. Через какое-то время к ней подошла Бигге:

– Как тебе вечеринка?

– Просто замечательно.

– Жаль, что Томми не смог прийти.

– Да. – Анника была абсолютно искренна, ей так не хватало рядом мужа.

– Как у тебя с ним?

Ей давно не задавали этого вопроса. С тех пор как они поженились и у них родились дети, он как будто перестал быть актуальным.

– Спасибо. – Она задумалась. – Вроде все нормально.

– Вроде?

– Да. – Анника улыбнулась собственной формулировке. – Мне некогда об этом думать.

– Тогда подумай сейчас. – Бигге внимательно смотрела на нее. – У вас, кажется, очень удачный брак.

Анника удивленно взглянула на подругу:

– С чего ты взяла?

– По-моему, вы все время заботитесь друг о друге. Помогаете, и все такое… – Она не договорила.

– Да, помогаем. Иногда мне кажется, что мы ничего другого не делаем, как только помогаем друг другу справиться с повседневными делами. Пожалуй, на романтику времени уже не остается.

– Но вы ведь любите друг друга?

– Да, конечно. – Анника рассмеялась, увидев, какое у ее подруги стало озабоченное выражение лица. – А что?

Бигге как будто немного смутилась.

– Вы для меня – образцовая пара. Когда я вижу, что кругом все разводятся, я думаю о вас. Томми и Анника преодолели бы любые сложности, говорю я себе. Если бы я с кем-то встречалась, я бы хотела, чтобы у нас были такие же отношения, как у вас. Двое очаровательных малышей, и все такое… – Она усмехнулась. – Но, похоже, мне это пока не светит, как ты думаешь?

– Боже мой, если бы ты только захотела, тебе бы ничего не стоило создать семью. У тебя же постоянно свидания, приглашения в рестораны, я думала, тебе нравится вольная жизнь. – Анника была искренне удивлена. Ей никогда не приходило в голову, что Бигге может ей завидовать. Скорее наоборот.

– Но это ведь все несерьезно. Так только, потусить и разбежаться. А мне хочется другого. Чтобы было как у вас. Черт возьми, мне скоро тридцать семь. Еще пару лет прожду, и может оказаться уже поздно!

Анника хотела сказать что-то разумное, но не успела она ответить, как кто-то вдруг сделал музыку громче. Зазвучал старый мотив в исполнении "Simply Red", и народ потянулся танцевать. Бигге притянул к себе какой-то красавец в потертых джинсах и расстегнутой рубашке. На отца гипотетического семейства он явно не тянул. Анника постояла немного и посмотрела на танцующих. Время четверть двенадцатого, она уже допила свой бокал, и больше ей не хотелось. Она устала. Она помахала Бигге, которую фотомодельного вида партнер прижал к своей широкой груди. Когда та посмотрела в ее сторону, Анника показала на запястье, а потом прижалась щекой к ладони, как будто к подушке. Бигге поняла и послала ей на прощание воздушный поцелуй.

Дома было темно и тихо. Рядом с раковиной стояла миска с остатками чипсов и две пустые пивные бутылки. Субботний вечер Тома. Прежде чем лечь спать, Анника тихонько заглянула в детскую. Слабого света ночника хватало только, чтобы разглядеть очертания спящих. Андреа сбросила одеяло, Анника подняла его и снова ее укрыла. Дочка что-то пробормотала сквозь сон. Микаэль спал, положив голову на любимого плюшевого мишку. Пижамная курточка задралась, и круглый животик малыша торчал из-под одеяла. Анника долго стояла и смотрела на своих детей. Потом неслышно вышла и аккуратно закрыла за собой дверь.

Они тогда были влюбленными новобрачными и только что вложили все свои сбережения в замечательную квартиру с изразцовой печью, уже, впрочем, служащей только декоративным целям, и ванной на ножках. Все шло просто идеально. Конечно, беременность оказалась незапланированной, с этим можно было бы и подождать, но они об этом в те времена не задумывались.

В последние месяцы перед рождением Андреа не было и дня, чтобы кто-нибудь из них не купил что-то для малышки. Крошечная одежда, игрушки, подвесные погремушки для пеленального столика, небеленые рукавички для мытья, мягкие одеяльца, масло для кожи, кремы… Аннике казалось, что это добрая фея прилетела и взмахнула над ней волшебной палочкой, ведь она даже мечтать не смела обо всем этом: муж, ожидание ребенка, квартира… Иногда она пугалась, что все идет слишком хорошо. Что им потом придется каким-то образом расплачиваться за это счастье. Она вдруг начинала бояться, что Том погибнет по дороге на работу, что его собьет машина, когда он будет ехать на велосипеде. Или что-то случится с ребенком? Том утешал ее и уверял, что за углом их не поджидает никакой катастрофы. Ничто не мешает им чувствовать себя счастливыми, со временем начнутся и проблемы. Но пока не стоит забивать этим голову.

В ноябре родилась Андреа, и идиллия стала полной. Девочка казалась самым идеальным из когда-либо рождавшихся младенцев. И все в ней до самых кончиков крошечных пальчиков было само совершенство. У Анники до сих пор мурашки бежали по коже, стоило вспомнить то волшебное ощущение, когда впервые прикасаешься к своему ребенку. Она помнила в мельчайших деталях то мгновение, когда детское тельце прижалось к ее груди.

А потом наступило время хаоса. Чувствуя себя ужасно неуклюжими, они учились, как надо заботиться о ребенке. Как кормить и как менять подгузники. Одевать и раздевать. Обычно малышка была веселой и довольной. Но иногда плакала, и тогда Анника чувствовала себя бесконечно несчастной. Что мы сделали не так? Она голодная? У нее что-то болит? Как будто они оказались на неизведанной планете, где каждый – первопроходец и сам прокладывает себе маршрут.

Милла утешала ее и помогала советами. Анника как могла впитывала ее опыт. Хорошо, когда рядом кто-то, кто знает больше тебя, кто уже проходил через то, с чем ты столкнулся впервые.

А еще они с Томом читали книги. Конечно же Анну Вальгрен. Ее книгу о воспитании детей они практически не закрывали. И всегда находилось что-то полезное: рекомендации, касающиеся сна, ночных кормлений, раздражения кожи, пустышек, прикорма и груди, которая казалось каменной. Или вот, обязательно ли поднимать ребенка вертикально после еды, чтобы он срыгнул?

Поначалу все это казалось невероятно сложным, но иначе, чем предполагала Анника. Ее не мучило ни недосыпание, ни трещины сосков и тому подобное, о чем ей доводилось слышать. Но ее захлестнули эмоции. Первобытный инстинкт заставлял ее в любом чужаке в метро видеть потенциального маньяка или как минимум разносчика бактерий, который в любое мгновение может заразить ее крошку своими отвратительными болезнями. И постоянная боязнь – вдруг что-нибудь случится. После рождения дочери появились другие страхи. Дышит она? А развивается нормально? А получает ли все, что ей необходимо? Всегда находились причины для беспокойства.

Но больше всего терзало мучительное осознание собственной смертности. Анника, никогда раньше не боявшаяся смерти, внезапно и резко ощутила хрупкость существования. Она купила себе велосипедный шлем и заставила Тома сделать то же. С ужасом читала об авиакатастрофах, кораблекрушениях, смертельных заболеваниях и о том, как машины сбивают людей на пешеходных переходах. Нельзя, чтобы это случилось с ней! Она обязана жить. У нее ведь есть ребенок, о котором она должна заботиться.

Жизнь съежилась. Дни как будто слились в один. У Тома и Анники вдруг совсем не осталось времени друг для друга. Когда-то их об этом предупреждала Милла: "Ты посвятишь себя малышке полностью, а Тому придется, соответственно, взять на себя заботу о тебе, и на это уйдет половина его времени. А другой половины должно хватить на то, что вы привыкли делать вдвоем или по очереди: на уборку, магазины, оплату счетов…"

И все же после рождения Андреа любовь Тома и Анники как будто окрепла, несмотря на все трудности. Девочка была совершенна, а ведь она – сочетание их генов, а значит, Том и Анника созданы друг для друга.

– О чем задумалась?

Том оторвал взгляд от телевизора, где как раз началась реклама.

– Что? – Анника чуть не вздрогнула от неожиданности.

– Последние пятнадцать минут ты не засмеялась ни над одной шуткой.

– Да, правда, я думала о другом, – признала она. – О детях.

Том кивнул.

– Надо не забыть завтра дать Микаэлю с собой каких-нибудь фруктов. Они пойдут на экскурсию.

– Хорошо.

Наступила тишина, если не считать бубнящей рекламы.

– Так о чем же ты задумалась?

Анника секунду помолчала.

– Подумать только, люди вкладывают столько времени, любви и сил в своих детей, а все для того, чтобы самим стать ненужными.

– Что ты имеешь в виду?

– Я где-то прочитала, что чем счастливее у человека было детство, тем меньшую роль играют родители в его взрослой жизни.

– Ты полагаешь, никто не скажет нам спасибо за те жертвы, которые мы принесли? – рассмеялся Том.

– Чертовски обидно, да? А представь, если бы вкладывать столько же энергии в работу, сколько отдаешь детям?

– Насколько я помню, у Билла Гейтса нет детей?

– Кажется, нет. И у этих шестерых тоже, – сухо добавила она, кивнув на экран, где компания друзей уже снова предавалась беззаботной жизни на Манхэттене.

Теперь и Том, и Анника смотрели кино не отрываясь. Она то и дело смеялась над остроумными репликами. На титрах они выключили телевизор. Том встал с дивана, а Анника продолжала сидеть, хотя пора бы пойти лечь спать. Последние ночи выдались беспокойные – Микаэлю снились кошмары, он просыпался в слезах, и его плач будил Андреа. Тогда они с Томом забрали его к себе в спальню, и Микаэль стал спать спокойнее, чего не скажешь о его родителях.

Анника прошла в ванную, где Том развешивал белье.

– Думаю пойти спать, – сказала она и взяла зубную щетку.

– Давай, – ответил Том. – А мне надо еще раз перечитать статью.

– Которую?

– О хоре в халлундском реабилитационном центре. Мне ее завтра сдавать.

Анника почистила зубы, поставила щетку обратно в стакан и, выходя, пожелала Тому спокойной ночи. Он ответил ей тем же. Лежа в темной спальне, Анника спохватилась: они ведь не поцеловали друг друга на ночь. А, не важно, подумала она, закрывая глаза. Завтра тоже будет вечер.

– Мы хотели бы пригласить вас в ресторан, если у вас будет время поужинать с нами как-нибудь вечером на этой неделе. Чтобы отметить начало вашей работы у нас. – Анника любезно улыбнулась Рикарду.

– Буду очень рад! – Он достал свой еженедельник. – Четверг подойдет?

Анника заглянула в свое расписание. У Андреа в среду танцы, а в пятницу Томми собирается увидеться с другом, эту встречу они запланировали уже давно.

– Меня четверг устраивает, – ответила Анника. – Если Турд сможет, он к нам присоединится. В противном случае придется довольствоваться моей компанией.

Турд Шёнфельдт, начальник Анники, полный мужчина пятидесяти с небольшим, был любитель выкурить сигару и пропустить стаканчик перед ужином. В свое время он разыграл верную карту, занявшись бизнесом в области электроники, и теперь, двадцать лет спустя, мог позволить себе немного расслабиться, пожиная плоды своих трудов. Прибыли фирмы росли медленно, но верно. "Компьютек АБ" со временем вышел за границы Швеции и превратился в "Компьютек Нордик АБ", насчитывающий почти сто сотрудников, большинство из которых были заняты на производстве. В головном офисе сидело от силы человек двадцать. Не считая менеджеров по продажам, но те наведывались в офис не так часто.

Турд доверил Аннике курировать отдел продаж, впрочем, неофициально. Формально это не входило в ее обязанности, да и зарплата у нее была не та, но все же у нее имелась своя небольшая команда, которой она руководила. Дольше всех там работал Иене – он пришел в "Компьютек" даже раньше Анники. Человек-скала, оплот фирмы. Тобиас и Дженет – обоим всего под тридцать, оба очень способные, но не слишком надежные (во всяком случае, Тобиас). Результаты у него очень неровные, но в среднем всегда выходит хорошо. А теперь к команде присоединился Рикард Лёфлинг, после того как Турд одобрил ее выбор. Шеф полагался на ее интуицию, и Анника была уверена, что его ожидания не будут обмануты.

– В половине восьмого в ресторане "Гондола", если вас устроит?

– Да, отлично. – Рикард сделал пометку в еженедельнике. – Пойду займусь делами.

Его уже ввели в курс дела и представили коллегам из разных отделов. Забрав с собой увесистую стопку документов, которые предстояло изучить, он направился в свой кабинет.

– Если будут какие-то вопросы, обращайтесь, – сказала Анника, когда он уже был в дверях.

Рикард обернулся:

– Спасибо, непременно.

Аннике нечасто доводилось ходить в ресторан с представительскими целями. И теперь, говоря метрдотелю, что столик заказан для "Компьютек Нордик", а не на фамилию Линден, она ощутила себя важной персоной. Даже забавно. Однако на сей раз она пришла сюда как бизнес-леди и, идя к столу, не упустила возможности лишний раз поправить пиджак. Для Рикарда это, конечно, было обычное дело. Менеджеры по продажам часто обедали в ресторанах, и поход в "Гондолу" едва ли мог его сильно впечатлить. Но если Рикард и ощущал пресыщенность, то виду не показывал.

– Все выглядит невероятно вкусным, – восхищенно сказал он, пролистав меню.

Анника была с ним совершенно согласна, и какое-то время они выбирали, что заказать. Наконец им удалось определиться, и вежливый официант принял их заказ. В ожидании они решили выпить по мартини.

– Как вам работа? Осваиваетесь? – поинтересовалась Анника, чтобы завязать беседу.

– Очень нравится. На следующей неделе поеду с Иенсом в Осло, а потом надеюсь добраться до Финляндии и Дании. Хочу втянуться в работу как можно скорее.

– Это хорошо.

Анника посмотрела на собеседника. Темный костюм, вероятно итальянский, серая рубашка и галстук, но это его совсем не старит. Пиджак расстегнут. Ремень и грубые ботинки выглядели очень современно. Судя по виду, Рикард ничуть не нервничал. Было заметно, что он привык носить костюмы. В каком-то смысле он представлял собой классический тип коммивояжера: загар, общительность, деловой стиль. А в каком-то смысле нет. Была в нем какая-то мягкость. Пару раз Анника замечала в нем растерянность – то на парковке, то около ксерокса. Как будто Рикард вдруг забывал, чего от него ожидают. Но конечно же это были только мгновения. В остальном Рикард полностью соответствовал собственному импозантному и энергичному образу.

– Вы всегда работали в сфере продаж?

– Да, практически. Я немного изучал экономику по окончании гимназии, но это было сто лет назад, и учеба оказалась не по мне. Тогда я решил посмотреть мир. Несколько лет жил в Австралии…

– Чем же вы там занимались?

– Да тем же, что и все. Серфинг, работа в баре… Наслаждался жизнью! – Рикард рассмеялся.

– Круто.

– Есть такое дело.

Секунду поколебавшись, Анника призналась:

– У меня тоже был в жизни похожий поворот. Но только в Лондоне. Мне тогда был двадцать один год.

Рикард одобрительно покивал:

– Вот как. Я люблю Лондон. Хотя с серфингом там, конечно, не очень.

Они оба засмеялись.

– У вас ведь есть дети, да?

– Да, двое, мальчик и девочка. Но они родились позже, мне было уже за тридцать, когда я обзавелась семьей.

– Уф, это считается поздно? А мне-то не сегодня-завтра сорок стукнет. – Рикард изобразил испуг.

– Я не это имела в виду, – смутилась Анника. – Я просто хочу сказать, у меня было довольно много времени, чтобы поездить и пожить для себя. До того как у меня появилась семья.

– А как вы оказались в компьютерной фирме?

– Ну… Хороший вопрос. Я искала работу, ответила на один анонс и получила место ассистента по продажам. Потом какое-то время работала менеджером по продажам. У меня это не слишком хорошо получалось, поэтому параллельно я начала изучать маркетинг и заняла место координатора по Скандинавии, когда компания стала расширяться.

– И никогда не хотелось сменить работу?

– Да как вам сказать… – Анника задумалась на мгновение. – Когда у тебя маленькие дети, на рынке труда ты не особо высоко котируешься. Во всяком случае, для женщин это так. Я думаю больше времени уделять карьере, когда дети подрастут.

– А сколько им сейчас?

– Одному три, другой шесть. Скоро исполнится семь.

Рикард призадумался.

– Несправедливо это, – сказал он наконец, а потом добавил: – Вот из-за этого Мария и не хочет детей. Рекламный бизнес слишком жесткий. Она говорит, ее моментально затрут другие, как только она даст малейший повод. – На несколько мгновений лицо у него погрустнело.

– Да, пожалуй, – подтвердила Анника. – Жаль, что стольким людям приходится делать такой выбор.

– А вы о своем выборе никогда не жалели?

– А то как же! Каждый день жалею, – рассмеялась Анника. – Но, разумеется, я ни за что бы не стала его менять. Я не могу себе представить жизнь без детей. Конечно, приходится за это платить. И гораздо больше, чем я предполагала. Однако, с другой стороны, ты очень много получаешь взамен…

Она умолкла. Разговор перешел в слишком личную плоскость, и Аннике стало неловко. Настоящая бизнес-леди не станет вести такие беседы во время делового ужина. Ее спасло появление предупредительного официанта, который поставил перед ними тарелки с аппетитно пахнущими блюдами. Анника и Рикард улыбнулись друг другу и принялись за еду.

– Закажете что-нибудь на десерт? – Анника вопросительно посмотрела на Рикарда, который сидел и любовался видом на Старый город.

– С удовольствием. А вы? – поспешно добавил он с легкой тревогой в голосе.

– Непременно. Шоколадный торт.

– Замечательно. А то мне иногда кажется, что сейчас люди вообще перестали есть десерты. А я люблю сладкое, и чем жирнее, тем лучше. Мария говорит, что я буду толстый, как бегемот, если не прекращу лопать сладости.

У Анники перед глазами возник образ пухлой блондинки. Вот уж кому не пристало комментировать чужое пристрастие к вкусным вещам. Судя по ее виду, она и сама не отказывает себе в удовольствиях. Кажется, Рикард прочитал ее мысли.

– Мария вечно сидит на диете. Подозреваю, она завидует мне, потому что я не так быстро набираю вес, как она, – пояснил он. – Знаете, что я считаю самым странным? Когда люди говорят, что не хотят десерта, потому что сыты. Но разве десерт – это еда? Как можно сравнивать чиз-кейк с картофельной запеканкой, правда? Или вот такой вот маленький трюфель?.. Мм…

Рикард похлопал себя по абсолютно плоскому животу. Если он и был сластеной, то по его фигуре этого совершенно не было заметно. Наверное, заслуга фитнес-центра, подумала Анника.

Им принесли десерт и по чашечке эспрессо. Они еще какое-то время сидели и разговаривали о том о сем. Анника чувствовала непринужденность, проводить время в обществе Рикарда было очень приятно.

Когда они закончили ужин и встали из-за стола, Рикард положил руку ей на плечо, посмотрел прямо в глаза и улыбнулся.

– Спасибо за прекрасный вечер, – сказал он. – Мне очень понравилось. Правда.

– И вам спасибо. Я тоже провела это время с удовольствием.

Они прошли в гардероб, оделись и пешком пошли в сторону набережной. Было уже темно, стоял довольно холодный и промозглый вечер, но, остановившись у небольшого пирса, они видели отблески света, играющие на поверхности воды. Недавняя буря оборвала почти все листья с деревьев, и город готовился встретить зиму. Около шлюзов Анника с Рикардом расстались. Она собиралась взять такси, раз уж получила право воспользоваться кредитной картой фирмы, и предложила Рикарду отвезти его домой, но он отказался.

– Хочу немного прогуляться, – сказал он.

С учетом съеденного куска торта ей, наверное, следовало бы сделать то же самое, но она отогнала эту мысль, как только увидела машину, остановившуюся на стоянке напротив них.

– Увидимся завтра, – сказала она и села на заднее сиденье.

Рикард закрыл дверь.

– Да. И еще раз спасибо, – повторил он, наклонившись к ней. – За прекрасный ужин. И за очень приятную компанию.