Текст книги "Послушный и счастливый. Как научить малыша соблюдать правила внутри семьи и вне ее"

Родительство

Как вы сформировались под влиянием общения со своими родителями?

В чем родители, выполняя свою роль, преуспели более всего? Какие сильные свойства и стороны, сами став родителями, вы почерпнули у них? Что, на ваш взгляд, следовало бы подтянуть?

Вас ругали и наказывали? Если ругали, то за что? Если наказывали, то за что и как? Какие в семье были правила? Что вам разрешалось делать и чего – нет? Следовали ли вы этим правилам? Насколько легко это было? В каких вопросах воспитания детей вам бы хотелось походить на своих родителей? Какие их качества или модели поведения вам бы не хотелось повторять со своими детьми?

Помните ли вы взрослых, кто казался вам в детстве безопасным и кому вы могли доверять? К кому вы обращались в сложных ситуациях за утешением? Случались ли в вашем детстве пугающие ситуации? Обращались ли с вами плохо? В каких ситуациях эти воспоминания возвращаются? Как вам кажется, влияют ли они на ваше поведение с детьми?

Присутствуют ли в вашей нынешней жизни безопасные и комфортные люди? С кем бы вы могли поговорить о ваших неприятностях? Налажен ли у вас диалог с супругом(-ой), или ваши отношения нуждаются в сторонней помощи? Беспокоит ли вас свое здоровье или здоровье вашей половины, в том числе психическое? Знаете ли вы, куда можно обратиться за профессиональной помощью, если у вас нет никого, на кого можно опереться?

Совпадение темпераментов родителя и ребенка Goodness-Of-Fit

Темперамент еще называют индивидуальной формой реакции на внешние раздражители. Во многом он определяется наследственными факторами. Пионеры в области исследования темперамента маленьких детей Стелла Чесс и Александр Томас оценивают различия между младенцами и маленькими детьми, опираясь на степень их активности, четкий ритм питания и сна, уровень реакции на раздражители, скорость успокоения, восприятие нового, адаптацию, положительность настроения и способность концентрации внимания.

По классификации Чесс и Томаса, дети обладают тремя типами темпераментов, или стилей поведения: легким, сложным и заторможенным. Исследования показали, что порядка 40 % детей обладают легким, 10 % – сложным и 15 % – заторможенным темпераментом; оставшиеся 35 % детей невозможно отнести ни к одной из трех групп.

Легкий темперамент подразумевает, что у ребенка в течение первого полугодия жизни формируется четкий суточный ритм. Обладающие легким темпераментом активны, у них преобладает хорошее настроение, они воспринимают новые явления положительно, легко подстраиваются к изменениям. Ребенку со сложным темпераментом тяжелее сформировать четкий суточный ритм. Обладающие сложным темпераментом проявляют сильную реакцию на раздражители и новые явления, они часто раздражены и медленно успокаиваются, имеют высокий порог отвлекаемости. Наконец, дети с заторможенным темпераментом имеют высокий порог реактивности, предпочитают не рисковать и медленно привыкают к новому, но, адаптировавшись, стремятся проявлять активность и пребывают в хорошем настроении.

Иную позицию представляют психологи Мэри Ротбарт и Алан Бейтс. Они подходят к оценке детского темперамента согласно степени проявления боязливости, раздражительности, сосредоточенности и упорства, активности, положительных эмоций и выстраивания ритма ежедневной деятельности. Они разделяют темпераменты на легкий, непростой и барьерный. Дети с легким темпераментом экстравертны, выражают положительные эмоции, активны и легко создают суточный ритм. Обладающие непростым темпераментом легко раздражаются, слабо выражают положительные эмоции, таким сложно контролировать свой ритм. Тех ребят, которые проявляют страх, мало активны, Ротбарт и Бейтс относят к третьей группе.

Разумеется, какой бы ни была классификация, она не является исчерпывающей, не обеспечивает полного охвата детских особенностей, однако может использоваться для понимания поведения детей и черт их характера. Ни один из типов темперамента не является ни плохим, ни хорошим, но обеспечение для ребенка лучшего возможного развития может потребовать от окружающих его взрослых коррекции своего отношения и поведения согласно тому, какой тип темперамента у ребенка.

Проявление сильной реакции и, как следствие, плаксивость ребенка со сложным темпераментом может говорить о повышенной реактивности ЦНС[3]3
  Центральная нервная система. – (Прим. ред.)


[Закрыть] на любые раздражители, когда дети «перегружаются» от небольшого дискомфорта.

Такие нуждаются в тонкой настройке воспитания, нежности и понимании. Наверное, более подходящим определением к данному типу темперамента является слово «нежный». Американский исследователь Джей Бельски высказал мысль, что нежный темперамент может служить ресурсом и обеспечить лучшее развитие.

Характеризующийся настороженностью по отношению к новым ситуациям и незнакомым людям заторможенный, или барьерный, темперамент усложняет привыкание ребенка к условиям детского сада или школы, если окружение не понимает ситуацию, не дает ребенку времени свыкнуться с изменившимися условиями при помощи взрослого. Настороженность относительно нового может являться защитным фактором, потому что стороннее наблюдение за происходящим и анализ ситуации уменьшают риск совершать поступки, способные нанести ущерб себе или другим. Создается ощущение, что обладающие так называемым легким темпераментом дети легко регулирует свое тело, подстраиваясь под изменяющиеся условия окружения без возникновения сильного раздражения. Однако есть опасность того, что потребности такого ребенка не будут учтены, поскольку от него по умолчанию ожидается умение легко принять любые условия.

В психологии развития, когда говорится об адекватном совпадении темпераментов ребенка и окружения, используется понятие goodness-of-fit. Выдающийся клиницист и исследователь Дэниэль Стерн, автор книги «Межличностный мир ребенка: взгляд с точки зрения психоанализа и психологии развития», приводит в ней пример неудовлетворительного совпадения родителя и его ребенка и последствий происходящего.

В семье родился мальчик с «заторможенным» типом темперамента. Поскольку мать отличалась общительным, активным характером, ее сильно озадачивало то, что ей с трудом удается расшевелить ребенка, заставить его общаться. Мать боялась, что сын вырастет слишком безынициативным и асоциальным, поэтому решила, что его нужно постоянно чем-то озадачивать. Для младенца действия матери стали слишком сильным раздражителем, он начал избегать ее взгляда, и чем дальше, тем чаще плакать. Напротив, темперамент отца был таким же, как и у сына, так что с ним малышу оказывалось комфортнее. На эмоциональном уровне матери начало казаться, что ребенок отвергает ее. Это породило у нее ощущение того, что она как родительница хуже своего супруга. В итоге она начала выплескивать свою неудовлетворенность на малыша и мужа, конфликтуя с последним. Случился разрыв.

Этим Стерн доказывает, что в совершенно обычной семье между ее членами могут возникать проблемы взаимодействия, особенно когда темпераменты детей и родителей не сходятся, и эту несхожесть никто не в состоянии учесть и компенсировать иными действиями. На самом деле матери можно было помочь, если бы на консультационном приеме врач или медработник объяснили бы специфику детского темперамента и поддержали бы ее в изменении обращения с ребенком, придав больше спокойствия и снизив интенсивность. Малыш со сложным или нежным темпераментом по собственной воле не хочет измываться над родителями, просто он ничего не в силах поделать с тем, что окружающие его раздражители действуют на него с такой силой. Уход за таким ребенком требует от родителя последовательности и нежности.

Склонного к раздражительности и плачам ребенка приходится успокаивать и утешать больше, чем другого – обладающего более легким темпераментом. Малыш, которому сложно выработать регулярный режим питания и сна, может потребовать больше времени, а от родителей терпения. Ребенка с «заторможенным» темпераментом не стоит оставлять одного с новыми людьми или в окружении новых впечатлений, ему надо дать возможность свыкнуться с ними в своем темпе и желательно вместе с родителями.

Иногда приходится слышать, что родителю оказывается сложно с теплотой и терпением относиться к ребенку, особенно если последний имеет похожие черты характера и темперамента.

Родитель исподволь ощущает в ребенке те черты своей натуры, которые он не принимает в себе, либо он может помнить, что когда-то в детстве та или иная черта характера породила сложности, и не хочет, чтобы его дитя пережило то же самое. Как бы там ни было, родитель может попытаться выкорчевать в характере ребенка «отрицательную» черту, что вызовет у его чада ощущение того, что его не принимают таким, какой он есть.

Однако непохожесть характеров родителей и детей может использоваться как ресурс. То, что раздражает в ребенке, может оказаться ключом к тому, как научиться его понимать. Раздражаясь, нам стоит задуматься, а не отражаются ли в ребенке неугодные нам качества, или же мы опасаемся, что ему придется испытать весь тот ужас, который мы в свое время прошли. Если ребенок отражает наши качества, почему их так сложно принять? Как же мы сами справились с ними со всеми? Вместо раздражения куда правильнее побеседовать с ребенком о том, почему возникают конфликты и как с ними справляться вместе, уважая обе стороны. И здесь воспоминания родителя о пережитых из-за стеснительности трудностях могут помочь найти способы поддержки ребенка, также страдающего от стеснительности.

В конечном итоге индивидуальность ребенка является итогом совместного влияния темперамента и окружающих условий. Оказываемые родителями уход и воспитание не могут существенным образом изменить особенности темперамента ребенка, однако ему можно помочь познать свои даже самые сложные черты характера и научиться справляться с ними.

Конфликты и сложные ситуации

Вряд ли найдутся такие родители, кто никогда не испытывал мгновений или дней, когда у тебя просто нет сил быть родителем и беспокоиться о детских потребностях. Кроме того, учитывая то, что мы обсуждали выше, у каждого родителя в семье может быть такой ребенок, с которым сложнее справляться, чем с другими. Если плохие моменты редки и быстро проходят в течение дня, то такую ситуацию можно считать совершенно обычной, а уровень выдержки – достаточным.

В каждодневной жизни взаимодействие между родителем и ребенком должно быть преимущественно положительным или нейтральным, что снизит количество сложных ситуаций или ссор. Свое состояние можно проанализировать, сопоставив количество выливаемого на ребенка раздражения, разочарования, обиды или явного гнева с теми объемами радости, что дети приносят. Если положительных эмоций меньше, возможно, стоит обсудить со своим партнером или специалистом, что необходимо поменять.

Случается, родитель ощущает раздражение, злость на ребенка или даже ловит себя за руку, понимая, что вот-вот сорвется, и в этот момент следует остановиться и морально, и физически. Остановиться и сделать от пяти до десяти глубоких вдохов. Глубокое дыхание позволяет снять нагрузку с вегетативной нервной системы, понизить пульс и кровяное давление, вследствие чего происходит стабилизация эмоционального состояния. Восстановив эмоциональный тонус успокаивающим дыханием, можно начать анализировать, какое именно чувство охватило и что его вызвало. А еще дети рождают в нас, родителях, мыслительные реакции, обращаемые на себя («я плохой родитель») или на ребенка («опять ведет себя отвратительно»), в основе лежит ощущение собственной беспомощности или страх неудачи. Перерыв позволяет обратить внимание на свой или ребенка эмоциональный фон или на поведение в данный момент.

Именно осознанное присутствие помогает нам осмыслить и дифференцировать свои чувства, ощущения, осуждающие мысли и истинный опыт, а далее – понять, что вызвало наше раздражение.

Определив характер эмоций, нам проще отказаться от дальнейших поступков, о которых мы будем сожалеть позже (крик, упреки или принуждение). Нам, взрослым, проще опознать детские ощущения уже на ранней стадии их возникновения, мы обладаем большим набором инструментов помощи ребенку в саморегуляции. Разобравшись со своими чувствами и мыслями, поставив их под контроль, мы можем проговорить ситуацию себе и ребенку.

Пожалуй, банальный пример сложной ситуации – когда мы забираем ребенка из детского сада. Ребенок не соглашается одеваться, ему хочется еще поиграть в машинки. Родитель торопится в магазин, он устал после рабочего дня. Он приказывает, но ребенок не слушается, в конце концов с повышенных тонов родитель переходит на гнев и крик, а ребенок начинает плакать. Согласитесь, типичная ситуация, в которой родителю следовало бы остановиться, замолчать на секунду, сосредоточиться на дыхании и опознать свое негодование. Далее он мог бы сказать: «Меня сердит то, что ты не одеваешься, когда тебя просят». Дети лишены присущего взрослым чувства спешки, им нужно помочь, закончить интересную игру, чтобы пойти в неважный, с их точки зрения, магазин. Так что родитель мог бы сделать так: «Вижу, тебе хочется еще поиграть, но мы торопимся в магазин. Давай уберем машинки на полку, они подождут тебя там до завтра, и пойдем одеваться». Поход в магазин можно сделать для ребенка привлекательным, чтобы отказ от игры и одевание прошли более спокойно. Можно сказать: «Помнишь, в прошлый раз там были весы и тебе еще хотелось нажать на кнопку? Я тебе подскажу, как взвесить, сможешь нажать на кнопку».

Если подобные ситуации повторяются, вызывая постоянные сложности, следует нейтрализовать их путем использования метода цепного анализа. Данный метод основан на разборе сложной ситуации путем отсылки к предшествующим факторам, мыслям, ощущениям и действиям, а также наблюдению за кратковременными и долговременными последствиями. Первоначально в ходе анализа выявляются моменты, приведшие к утрате взрослым терпения во вполне конкретной ситуации, к примеру при усталости и спешке. Родитель мог бы подумать, не стоит ли ему немного отдохнуть, перед тем как идти забирать ребенка из детского сада, чтобы избежать спешки. Затем происходит опознание эмоций и мыслей на различных этапах развертывания ситуации. В нашем примере родитель замечает за собой обиду на непослушание ребенка, потому что, на его взгляд, окружающие смотрят на происходящее с осуждением, что «вот он, мол, плохой родитель». Пытаясь усилить свое ощущение контроля над ситуацией, родитель повышает на ребенка голос, но при этом у него возникает чувство вины, осознание постигшей неудачи и понимание, что отношениям с ребенком нанесен ущерб.

Позже, разбирая случившееся, родитель так обрисовал ситуацию: для окончания игры одних слов малышу оказалось недостаточно, он нуждался во вполне конкретном руководстве и помощи. Соответственно, в следующий раз ему нужно будет подсказать, что игра скоро закончится к примеру, сказав: «Ты можешь поиграть еще пять минут, а потом мы вместе уберем машинки».

В разрешении конфликтов между родителями и детьми школьного возраста и старше можно придерживаться таких же точно принципов, как и с маленькими детьми. Из опыта можно сказать, что ссоры с подростками во многом напоминают общение с детьми раннего возраста[4]4
  Неспроста в английском языке закрепилось выражение «ужасные двухлетки», в России чаще говорят о кризисе трех лет, хотя по сути это описание одного и того же возрастного феномена. – (Прим. ред.)


[Закрыть], а их способность вызывать в родителях мощные эмоции не поддается сравнению. Однако, даже конфликтуя с выросшими детьми, родителю следует верифицировать свои чувства, выявить осуждающие мысли и при необходимости остановить ситуацию еще до того, как собственная ярость выплеснулась через край.

Ребенок по достижении подросткового и юношеского возраста начинает обретать большую самостоятельность, но именно в этот период он раним в высшей степени, и худшим для него является игнорирование со стороны родителя. Некоторое время назад в социальных сетях муссировалась мысль о том, что ребенок нуждается в родительской любви больше всего тогда, когда он ведет себя хуже всего. Небезосновательная мысль. Нам, взрослым, частенько приходится учиться выдержке, чтобы, несмотря на потоки критики со стороны тинейджеров, продолжать любить и заботиться о них, а еще оставлять невысказанным пожелание побыстрее избавиться от выросшего оболтуса.

Воспитание или родительский произвол?

Периодически возникает вопрос о том, имеют ли родители право применять власть по отношению к детям, и правильно ли вообще говорить о воспитании детей? Как было отмечено выше, ребенок рождается практически беспомощным, он нуждается в уходе со стороны родителей, чтобы научиться жить самостоятельно и усвоить все необходимые для жизни в обществе базовые навыки. Если так, то родители попросту обязаны научить своих детей всему необходимому, иными словами – заниматься их воспитанием.

На самом общем уровне модели воспитания можно разделить на 4 большие группы, основываясь на степени устанавливаемого родительского контроля, рамок, искренней заинтересованности и любви.

Если ребенка не ограничивать ни в чем, но при этом лишать его любви, то речь идет о попустительстве и безразличии в воспитании. Ребенок воспринимает подобный стиль воспитания как невмешательство, это может привести к формированию такой личности, которая не будет знать рамок и начнет пренебрежительно относиться к правам окружающих.

Если ребенку устанавливать границы, но лишать его любви, то речь идет уже о суровости, демонстрации авторитарности в воспитании. Ребенок будет видеть в этом принуждение и начнет вести себя вызывающе.

Если же дать ребенку любовь и установить границы, то в этом случае мы говорим об обращении к управлению в воспитании, когда ребенок чувствует, что он нужен и что его понимают.

Однако если дать любовь, но не установить ровно никаких ограничений, то это уже чрезмерное балование в воспитании, и тогда возникает риск того, что ребенок когда-нибудь примерит на себя роль главы семьи, что опять-таки приведет к появлению у него чувства незащищенности.

Вдобавок к перечисленным известна разработанная классиком психологической науки Александром Ниллом модель свободного воспитания. Ребенок окружается всеохватывающей любовью, ему предоставлена возможность самостоятельно осуществлять выбор, определять ценности и будущее своей жизни.

Тем не менее свободное воспитание также имеет границы: свобода других людей, которую нельзя нарушать, исходя из чего, выбирая модель свободного воспитания, родители должны ограничивать детей, только когда поступки детей нарушают права и свободы членов семьи.

На основании полученного опыта управляющее воспитание, то есть достаточная любовь в совмещении с безопасными границами, является наиболее приемлемым способом воспитания детей с точки зрения развития психики и физического здоровья.

Как же тогда воспринимать проблему использования родителями власти по отношению к детям? Финский уполномоченный по делам детства Томас Курттила в одном из недавних выступлений задается вопросом о том, что вызывает большую озабоченность – использование власти родителями или то, что детям дозволяется злоупотреблять властью в семье? Примерами первого являются, в частности, попытки родителей излишне вмешиваться в события школьного дня, контролировать дорогу ребенка до школы и обратно, ограничивать детей в их хобби.

Поскольку в каждодневной жизни так или иначе желание или мнение ребенка (он хочет съесть картофель фри) вступает в конфликт с его интересами (он должен питаться разнообразно), то родителям свойственно прибегать к властным приемам во благо ребенка (мы определяем его питание). В таких ситуациях родителям стоит все же избегать регулировать поведение ребенка, особенно если в этом нет необходимости. Для выработки саморегуляции, автономности и развития творческого начала ребенку важно предоставить возможность действовать самостоятельно, соответственно своему желанию.

Маленькому человеку очень важно позволить играть свободно и без указки родителей, однако не менее важной является игра со взрослым, где ребенок сможет управлять ситуацией. Для детей постарше формирование самостоятельности происходит посредством совместной деятельности с друзьями и самостоятельного выбора хобби.

Родителям имеет смысл согласовать друг с другом применяемые ограничения и санкции: конструктивные ли они или отражают произвол? К последнему можно отнести такое токсичное поведение, которое основывается на собственной воле человека, на капризе или мимолетном желании. Произвол в воспитании ребенка проявляется, к примеру, в неумеренном наказании за случайно причиненный ущерб – например, за пролитый стакан молока родитель может в сердцах сказать, что «молока ты больше никогда не получишь». Подобного рода самодурство видно в ситуациях, когда единожды установленные правила постоянно меняются под влиянием настроения или желания родителя без особых на то причин. Например, ребенку разрешается после школы пойти погулять, а на следующий день уже нет, потому что, по мнению родителя, ребенок недостаточно весел сегодня.

Подытожим: будем считать предпочтительным обеспечение условий развития у ребенка моральных установок и навыков саморегуляции в обстановке справедливого отношения со стороны родителей, их последовательности в соблюдении установленных семейных правил и рамок поведения.