Текст книги "Радость движения. Как физическая активность помогает обрести счастье, смысл, уверенность в себе и преодолеть трудности"

Глава 3. Вместе веселее

В старейшем клубе спортивной гребли Канады женская сборная тренируется после рабочего дня. Командная работа начинается еще на суше: спортсменки несут на плечах гоночную восьмерку и спускают ее на реку Оттаву, что протекает по Канадскому щиту. В эллинге пахнет деревом, эпоксидкой и старым спортивным оборудованием, но ближе к воде в нос ударяет свежий речной воздух и аромат лесных деревьев.

В воде гребцы сидят спиной к направлению движения и не видят, куда гребут. Направление указывает рулевой, сидящий на корме; он выкрикивает, куда поворачивать. Женщины также полагаются на свое умение чувствовать ветер, лодку, воду и друг друга. Говорит только рулевой; остальные молчат. У каждой спортсменки свое весло; весла синхронно погружают в воду и достают из нее. С каждым гребком лодка скользит по реке; восемь весел гонят ее вперед. В момент ускорения раздается шум воды, текущей под днищем, – звук настолько приятный, что спортсменки называют его «музыкой для гребца». Чтобы продвинуть лодку вперед, гребцы должны двигаться абсолютно синхронно; малейшее отклонение препятствует скольжению восьмерки по воде.

«Мы движемся в полной гармонии, – говорит Кимберли Согг, одна из спортсменок: всего их в клубе занимается около пятидесяти. – Мы чувствуем друг друга и движение воды, и граница между индивидуальными ощущениями размывается; мы становимся одним живым организмом. Одним целым не только друг с другом, но и с рекой». Иногда в середине тренировки гребцы останавливаются, осматриваются, делают глубокий вдох, прислушиваются. Эти мгновения для Согг – лучшее, что только может быть. «Когда свет падает так, что растворяется граница между небом и водой, а движение в едином ритме разрушает все преграды между нами так, что мы больше не ощущаем себя отдельными людьми, – это ли не блаженство? Если существует рай, он выглядит именно так».

Чувство полного единения с людьми и окружающим миром, которое описывает Согг, можно испытать не только занимаясь греблей. Его можно ощутить повсюду, где люди собираются, чтобы двигаться в унисон: на маршах и парадах, занятиях танцами, в ночных клубах, на групповой практике тайцзицюань в парке, раскачиваясь и распевая гимны в церкви. Его чувствуют дети, прыгающие через скакалку на тротуаре. В 1912 году французский социолог Эмиль Дюркгейм ввел в употребление термин «коллективный экстаз»[116]116
  Он же первым ввел термин «коллективное сознание». Прим. пер.


[Закрыть], означающий эйфорическое состояние «растворенной» индивидуальности, которое испытывают люди, двигаясь вместе в ритуале, молитве, работе[117]117
  Émile Durkheim. The Elementary Forms of the Religious Life (New York: The Free Press, 1965).


[Закрыть]. Дюркгейм считал, что совместные действия помогают людям ощущать взаимосвязь друг с другом и причастность к «чему-то большему», чем индивидуальная жизнь каждого. Все мы мечтаем испытать это чувство единения, и синхронизированное движение – один из самых действенных способов достичь этого состояния.

«Коллективный экстаз» объясняет, почему нам кажется, будто люди из нашей группы в фитнес-клубе или спортивной команды нам «как родные», а общественные начинания и ассоциации, включающие совместное движение, приводят к большей сплоченности и сильнее вдохновляют участников. Он также объясняет популярность благотворительных забегов или акций типа «миллион шагов для борьбы с заболеванием». Как и эйфория бегуна, наша способность испытывать коллективный экстаз проистекает из потребности людей сотрудничать, чтобы выжить. Нейробиохимические процессы, вызывающие эйфорию при движении в унисон, – те же, что сплачивают незнакомых людей и способствуют формированию доверия. Вот почему совместное движение – один из способов общения. Коллективные действия напоминают нам, что мы часть сообщества, а движение в группе вызывает чувство причастности к этому сообществу.

⁂

Бразильский остров Маражо находится в эстуарии реки Амазонки. Здесь в гостинице в городе Сори под москитной сеткой в темноте мучилась от бессонницы и зноя аспирантка психологического факультета Бронвин Тарр. Она сильно устала, но не могла уснуть из-за джетлага. Через тонкие стены Тарр слышала, как в соседней комнате ее научный ассистент хлопал москитов. Откуда-то издалека доносился барабанный бой. Ей стало любопытно; она встала, обвязала саронг вокруг талии и взяла фонарик. Она пошла на звук барабана по пыльным бугристым дорогам, чувствуя запах жареного мяса и сладкий аромат зрелых манго, свисающих с веток. Но вокруг не было ни души: ей встретились лишь буйволы, которые забрели на запах спелых фруктов.

Через некоторое время перед ней возникло здание, внутри которого горел свет. Окна и двери были распахнуты; гремела музыка. Тарр не знала ни слова по-португальски, кроме olá[118]118
  Привет. Прим. пер.


[Закрыть], и нерешительно застыла на пороге. Ее заметил юноша, улыбнулся и жестом пригласил войти. Помещение было битком набито подростками и взрослыми, танцующими каримбо – народный танец острова Маражо. Музыканты играли на барабанах, флейтах и гитарах; женщины танцевали парами и кружились, придерживая юбки. Одна из танцовщиц увидела Тарр среди зрителей, схватила ее за руку и затащила в хоровод. Тарр старалась повторять движения танцовщиц. В конце танца ее партнерша поклонилась в знак благодарности. И Тарр вмиг забыла о том, что она чужестранка, что не говорит на португальском. Она ощутила свою причастность к этому сообществу, осталась и протанцевала несколько часов.

Как символично, что Тарр поприветствовали в общине именно таким образом: ведь она и ее научный ассистент приехали на Маражо изучать танец и его свойство объединять людей. В частности, Тарр интересовалась чувствами единения и растворения «я», о которых часто рассказывают люди, танцующие в группах. Когда я спросила Тарр, как описать это чувство человеку, который никогда его не испытывал, она затруднилась в выборе слов. Вместо этого она описала состояние жестами: подняла ладони к небу и посмотрела вверх. «Чувство начинается отсюда, – сказала она, прикоснувшись к груди чуть выше уровня сердца. – Кажется, что оно расширяется и распространяется вовне, хотя оно внутри. Стираются границы твоего существа».

Это чувство, которое современные исследователи называют коллективной радостью, и есть главная причина, почему мне нравятся групповые занятия фитнесом[119]119
  Термин был предложен Барбарой Эренрайх в: Barbara Ehrenreich. Dancing in the Streets: A History of Collective Joy (New York: Henry Holt, 2007). См. также: Edith Turner. Communitas: The Anthropology of Collective Joy (New York: Palgrave Macmillan, 2012).


[Закрыть]. Я испытываю его, когда преподаю и когда тренируюсь в группе как ученица. Лучше всего его описали не психологи и не танцоры, а британский антрополог Альфред Радклифф-Браун[120]120
  Альфред Реджинальд Радклифф-Браун (1881–1955) – один из основоположников современной культурной антропологии, этнограф, социальный антрополог. Изучал культуру туземцев Андаманских островов и австралийских аборигенов. Прим. пер.


[Закрыть], в начале XX века изучавший культуру туземного населения Андаманских островов в Бенгальском заливе к востоку от Индии. Островитяне часто исполняли ритуальные танцы, и Радклифф-Брауна особенно впечатлил психологический эффект ритуала:

Когда танцор забывается в танце и становится единым целым со своим сообществом, он достигает состояния эйфории, в котором его переполняет энергия или сила, значительно превосходящие его обычный уровень, и в этом состоянии он может демонстрировать чудеса выносливости. Эта интоксикация – можно назвать ее так – сопровождается приятной стимуляцией чувства собственной значимости; у танцора крепнет ощущение самоценности и личной силы. В то же время он пребывает в полной экстатической гармонии с членами своего сообщества, что ведет к укреплению дружеских отношений и привязанностей[121]121
  A. R. Radcliffe-Brown. The Andaman Islanders (1st British ed., 1922; New York: Cambridge University Press, 1933): 252. Доступно на https://archive.org/details/TheAndamanIslandersAStudyInSocialAnthropology.


[Закрыть].

Радклифф-Браун обратил внимание на еще один аспект ритуала, который психологи, в том числе Бронвин Тарр, впоследствии назвали ключевым в возникновении коллективной радости: речь о синхронности. Андаманцы выполняли одно и то же простое танцевальное движение одновременно под повторяющийся бит: члены племени ритмично топали ногами по деревянному настилу. Даже когда танцору нужно было отдохнуть, он продолжал топать, отбивая ритм.

На острове Маражо Тарр провела эксперимент с учениками старших классов: ей хотелось разделить психологическое воздействие музыки, группового танца и синхронных движений[122]122
  Bronwyn Tarr et al. “Synchrony and Exertion During Dance Independently Raise Pain Threshold and Encourage Social Bonding.” Biology Letters 11, № 10 (2015): DOI: 10.1098/rsbl.2015.076720150767.


[Закрыть]. Ученики танцевали под музыку в группах. Одни выполняли движения в унисон, другие – в свободном ритме. Ученики, танцевавшие в унисон, чувствовали себя более сплоченной группой, чем те, кто танцевал вместе, но не синхронно. Когда Тарр вернулась в Великобританию, она повторила этот эксперимент на «беззвучных дискотеках», где люди танцуют в наушниках под одну и ту же музыку[123]123
  Bronwyn Tarr, Jacques Launay, and Robin I. M. Dunbar. “Silent Disco: Dancing in Synchrony Leads to Elevated Pain Thresholds and Social Closeness.” Evolution and Human Behavior 37, № 5 (2016): 343–349.


[Закрыть]. И снова оказалось, что те, кто двигался в унисон, ощущали более тесную взаимосвязь с незнакомыми людьми, танцевавшими с ними рядом. Музыка и физическая активность, безусловно, играют роль в возникновении коллективной радости, но ключевой компонент – синхронность.

Тарр знала, что эндорфины – естественные обезболивающие – могут вызывать эйфорию и ощущение родства между незнакомыми людьми. Но она также измерила толерантность танцоров к боли. Для этого она надела каждому из них рукав для измерения давления и накачивала его до тех пор, пока уровень дискомфорта не становился невыносимым. Сначала я скептически отнеслась к этому методу и не поверила, что таким образом можно причинить сильную боль, но потом заказала аппарат для измерения давления и попробовала. Мое отношение к этому изменилось! Выяснилось, что танцоры, двигавшиеся синхронно, демонстрировали самую высокую толерантность к боли. Когда Тарр ввела испытуемым 100 мг налтрексона – препарата, блокирующего воздействие эндорфинов, – синхронное движение не дало такого эффекта. Это исследование доказывает, что причина коллективной радости – в эндорфинах[124]124
  Bronwyn Tarr et al. “Naltrexone Blocks Endorphins Released When Dancing in Synchrony.” Adaptive Human Behavior and Physiology 3, № 3 (2017): 241–254.


[Закрыть].

Иногда считается, что лишь высокоинтенсивные тренировки вызывают эндорфиновый выброс, но Тарр обнаружила, что спокойные синхронизированные движения, даже если они выполняются сидя, повышают болевой порог и порождают чувство близости и родства между незнакомыми людьми. Об этом знает каждый, кто посещал классы динамической йоги, где практикующие двигаются и дышат синхронно. Дыхание становится ритмом, задающим темп движения, а звуки одновременных вдохов и выдохов приятно стимулируют органы чувств. По данным исследований, групповые занятия йогой, как и групповые танцы, способствуют формированию социальных связей. В одном эксперименте у незнакомых людей, практиковавших йогу вместе, возникало чувство общности и доверие к членам группы[125]125
  Ronald Fischer et al. “How Do Rituals Affect Cooperation? An Experimental Field Study Comparing Nine Ritual Types.” Human Nature 24, № 2 (2013): 115–125.


[Закрыть]. После занятий практикующие играли в экономическую игру, и оказалось, что они более склонны к сотрудничеству, чем группы, которые двигались несинхронно.

Я несколько лет вела групповые занятия йогой и очень хорошо помню чувство сплоченности, которое на них возникает. Когда я шла на свое занятие 12 сентября 2001 года, я думала, что никто не придет, так как после событий предыдущего дня все слишком травмированы и растеряны. Но ученики пришли вовремя и развернули коврики. Многие вели себя тише обычного. Одна женщина легла в шавасану и не вставала до конца занятия. Я дала группе знакомую последовательность – ту, что мы практиковали каждую неделю в течение уже нескольких месяцев. Я старалась как можно меньше говорить и полагалась на коллективную мышечную память учеников. Мы двигались и дышали вместе, сперва выполнив приветствие солнцу, затем позы стоя. Мы задерживались в каждой позе, и я раз за разом слышала свой голос: «Вдох. Выдох». Синхронизированное движение и дыхание возымели нужный эффект, но выброс эндорфинов в тот день служил другой цели. Не в эйфорическом блаженстве мы нуждались, а в облегчении. В течение полутора часов нам не казалось, что мир рушится, и в течение полутора часов никто не был одинок. Это была совсем другая разновидность коллективной радости. Бальзам на раны. Каждый из нас по отдельности испытывал страх, недоумение и скорбь, но общими усилиями мы приподнялись над этими чувствами и нашли в себе силы дышать.

Когда психолог Бронвин Тарр попыталась описать чувство коллективной радости, она указала на то, что ощущение «я» растворяется и сливается с окружающим миром: «Стираются границы твоего существа». Теми же словами Кимберли Согг описывает радость, которую испытывает, занимаясь греблей с командой на реке Оттава: «Мы входим в ритм, где стираются границы человеческой индивидуальности». Это чувство – один из самых мощных аспектов коллективной радости. Речь не об идее родства со всем миром, а о его физическом ощущении. Мозг начинает ощущать тело как часть «чего-то большего», и ему кажется, что он может почувствовать это «большее».

Чтобы объяснить, как синхронное движение вызывает такой эффект, Тарр любит демонстрировать сенсорную иллюзию, известную как иллюзия резиновой руки. В этом эксперименте испытуемый сидит за столом, положив на него обе руки. Экспериментатор накрывает правую руку испытуемого так, чтобы ее не было видно, и кладет на ее место резиновую руку. Вы видите перед собой свою левую руку и резиновую правую руку на месте вашей правой руки. Затем экспериментатор поглаживает резиновую руку кисточкой и одновременно поглаживает вашу настоящую правую руку, которую вы не видите. Мозг при этом фиксирует два ощущения: прикосновение кисточки к настоящей руке и зрительный образ кисточки, поглаживающей резиновую руку. Когда два этих потока сигналов одновременно достигают сенсорной коры, в результате их синхронного поступления в мозг у человека создается иллюзия, что резиновая рука является его собственной. Разумом человек понимает, что рука ненастоящая, но смотрит на резиновую руку и думает: это часть меня. Точнее, не просто думает: он чувствует это. Иллюзия настолько сильна, что, когда экспериментатор берет ножницы и протыкает резиновую руку, испытуемый в ужасе кричит и отдергивает настоящую руку.

Именно по такому принципу действует синхронное движение, создавая иллюзию единства с группой. Когда вы двигаетесь, мозг получает сигналы от мышц, суставов и внутреннего уха о вашем перемещении в пространстве. Одновременно вы видите, что другие люди выполняют те же движения. Когда эти стимулы поступают в мозг одновременно, он сливает их в единую картину восприятия. Движения, которые вы видите у остальных, мозг «связывает» с вашими собственными и интерпретирует чужие тела как продолжение вашего тела[126]126
  Stephanie Cacioppo et al. “You Are in Sync with Me: Neural Correlates of Interpersonal Synchrony with a Partner.” Neuroscience 277 (2014): 842–858.


[Закрыть]. Чем полнее интеграция этих перцепционных потоков, тем сильнее иллюзия взаимосвязи с теми, кто двигается с вами рядом. Нейробиолог и танцор Асаф Бахрах называет это «кинестетикой коллектива»[127]127
  Tommi Himberg et al. “Coordinated Interpersonal Behaviour in Collective Dance Improvisation: The Aesthetics of Kinaesthetic Togetherness.” Behavioral Sciences (Basel) 8, № 2 (2018): 23.


[Закрыть]. Этот феномен может распространяться даже на неживые объекты, которые движутся вместе с нами: например, в беседе со мной одна спортсменка описывала свой каяк как «еще одну руку или ногу». Яхтсмены сообщают о таком же «единении» со своей яхтой и делают вывод, что, видимо, именно поэтому люди так любят свои лодки.

Иллюзия коллективного «я» также меняет ощущение личного пространства – пространства вокруг человека, которое он воспринимает как принадлежащее только ему. Когда человек переносит ощущение своего «я» на другие объекты (например, резиновую руку) или на группу людей, он включает эти объекты и людей в свое личное пространство[128]128
  Я прочитала об этом в: Anil Ananthaswamy. The Man Who Wasn’t There: Tales from the Edge of the Self (New York: Penguin, 2016).


[Закрыть]. Когда Бронвин Тарр говорит, что суть коллективной радости в расширении ощущения «я», она имеет в виду именно это. Каждый человек считает, что какая-то часть окружающего мира принадлежит ему; в состоянии коллективной радости эта часть становится больше. Это чувство повышает уверенность в себе и делает общение более легким. После танцевальной вечеринки или занятия йогой мы выходим с чувством, что все люди – братья, уверенные в том, что у нас есть право на свое пространство в этом мире.

Я не раз задумывалась о том, как мне повезло, что я стала инструктором групповых программ, когда мне было всего двадцать два года. Начав вести групповые занятия, я впервые в жизни оказалась в среде, где чувствовала себя полностью в своей тарелке. Каждый день я заходила в зал и видела лица людей, которые были искренне рады встрече со мной. Мне казалось, что никогда раньше я не нравилась людям так сильно. Мои ученики улыбались мне, когда мы случайно встречались в кампусе или в городе. Они подвозили меня в аэропорт и предлагали помочь с переездом в новую квартиру, рассказывали о своей жизни и делились радостными событиями. Я постоянно чувствовала, что мне все вокруг рады. Я даже не могу объяснить, какой удивительный это был дар. Это ощущение нужности распространилось на все сферы моей жизни, избавило меня от трудностей в общении и желания изолироваться от общества в периоды стресса.

Лишь годы спустя я поняла, что мои ученики видели во мне только самое лучшее из-за нейробиохимического «трюка». Когда ведешь групповое занятие, между участниками группы культивируется доверие, но вы, инструктор, получаете двойную и постоянную пользу от сплоченности группы. Все присутствующие на занятии смотрят на вас и повторяют ваши движения. Копируя мои движения раз за разом, неделя за неделей, месяц за месяцем, мои ученики приучили свои тела доверять мне. И в некотором смысле я ничем не заслужила это доверие. Я ненамеренно эксплуатировала психологическую иллюзию, пошла коротким путем формирования социальных связей. Но доверие со стороны учеников оказало на меня не иллюзорное, а вполне реальное воздействие. Ученые, изучающие общественные отношения, пришли к выводу, что доверие работает по принципу самореализующегося пророчества. Люди, которых окружающие считают достойными доверия, ведут себя более великодушно и ответственно. Таким образом они подтверждают свою надежность, и окружающие начинают доверять им еще сильнее.

В важный период своей жизни, когда закладывался сам фундамент моей личности, я внезапно очутилась в центре круга доверия, основанного лишь на том, что я вела занятия для группы людей, двигающихся в унисон. Я не сомневаюсь, что этот факт сформировал меня. Когда люди смотрят на тебя как на пример для подражания, хочется соответствовать их ожиданиям. Мне словно дали разрешение быть лучшей версией себя. За годы я стала тем человеком, каким меня считали мои ученики, – человеком, который искренне заботится о них и рад вносить вклад в общее благое дело. Эти черты зрели во мне; именно они привлекли меня в групповых занятиях. Но сумели бы они развиться, если бы я не стала инструктором? Сумела бы я стать человеком, который видит в людях хорошее, если бы мои ученики не видели хорошее во мне? Это удивительная привилегия – быть человеком, на которого направлен поток коллективной радости. Мне бы хотелось, чтобы каждый имел возможность пережить этот опыт.

⁂

В марте 2016 года владелец зала для занятий кроссфитом Брэндон Берджерон получил уведомление, что здание в Грасс-Вэлли, где находился его зал, продали новым хозяевам[129]129
  Emily Lavin. “Community Effort Helps Grass Valley CrossFit Find New Home.” The Union, July 14, 2016; https://www.theunion.com/news/business/community-effort-helps-grass-valley-crossfit-find-new-home/.


[Закрыть]. Расстроенный Берджерон сообщил об этом своим клиентам, которые за время совместных тренировок успели подружиться. Те тут же вызвались ему помочь: пригнали три пикапа и наняли компанию по переезду, чтобы помочь вывезти оборудование. «Целый зал, который мы строили три года, каждый винтик и гайку – всё вывезли за восемь часов», – рассказал Берджерон репортеру местной газеты. Через два месяца он нашел новое место, и его же клиенты помогли ему собрать там оборудование.

Одним из «побочных эффектов» коллективной радости – помимо восторга, экстатической гармонии и чувства привязанности, о которых писал антрополог Радклифф-Браун, – является сотрудничество. Синхронизированное движение способствует формированию доверия, побуждает людей делиться и помогать[130]130
  Miriam Rennung and Anja S. Göritz. “Prosocial Consequences of Interpersonal Synchrony: A Meta-Analysis.” Zeitschrift für Psychologie 224, № 3 (2016): 168–189; Reneeta Mogan, Ronald Fischer, and Joseph A. Bulbulia. “To Be in Synchrony or Not? A Meta-Analysis of Synchrony’s Effects on Behavior, Perception, Cognition and Affect.” Journal of Experimental Social Psychology 72 (2017): 13–20; Paul Reddish et al. “Collective Synchrony Increases Prosociality Towards Non-Performers and Outgroup Members.” British Journal of Social Psychology 55, № 4 (2016): 722–738.


[Закрыть]. По данным исследований, люди более склонны сотрудничать, жертвовать ради общего блага и помогать незнакомцам после того, как ходили в ногу, отстукивали один и тот же ритм или даже одновременно сдвигали в сторону пластиковый стаканчик! Младенцы – и те подвержены этому эффекту[131]131
  Laura K. Cirelli. “How Interpersonal Synchrony Facilitates Early Prosocial Behavior.” Current Opinion in Psychology 20 (2018): 35–39.


[Закрыть]. Когда 14-месячных малышей качали под музыку и в то же время экспериментатор синхронно под нее подпрыгивал, то впоследствии эти малыши более охотно помогали ему собирать брошенные фломастеры. Двигаясь вместе, на каком-то базовом, первобытном уровне мы связываем свою судьбу с судьбой другого человека, и его благополучие становится нам небезразлично.

По мнению антропологов, это самая важная функция коллективной радости – укрепление социальных связей, способствующих сотрудничеству. Некоторые сравнивают коллективное движение у людей с гигиеническими процедурами у шимпанзе, павианов и горилл, которые вычесывают друг у друга блох и клещей, чистят грязь и распутывают колтуны. Цель этих процедур не столько в том, чтобы навести красоту и почиститься: это ритуал сближения. Социальные прикосновения вызывают выброс эндорфинов, укрепляющих отношения между животными. Это приводит к образованию крепких связей. Приматы, которые вычесывают друг друга, более склонны делиться едой и защищать друг друга в конфликтных ситуациях.

Эндорфины особенно эффективно укрепляют связи с особями, с которыми мы не состоим в родстве. Многократный выброс эндорфинов в компании других людей создает ощущение, что эти люди – ваша семья. У людей свои виды «вычесывания»: совместный смех, пение, танец, рассказывание историй[132]132
  Robin I. M. Dunbar. “The Anatomy of Friendship.” Trends in Cognitive Sciences 22, № 1 (2018): 32–51.


[Закрыть]. Антропологи считают, что эти виды социального поведения возникли именно в таком порядке. Все эти действия приводят к повышению уровня эндорфинов, а поскольку смеяться, петь, танцевать и рассказывать истории можно в больших группах, такие формы «вычесывания» делают возможным построение обширных социальных сетей в минимальные сроки[133]133
  Cole Robertson et al. “Rapid Partner Switching May Facilitate Increased Broadcast Group Size in Dance Compared with Conversation Groups.” Ethology 123, № 10 (2017): 736–747.


[Закрыть]. И это хорошо, ведь люди лучше всего себя чувствуют, когда их круг общения широк и разнообразен.

Во всех культурах сфера общения большинства людей имеет вид пяти расширяющихся концентрических кругов[134]134
  Dunbar. “The Anatomy of Friendship.”


[Закрыть]. Первый, ближний круг обычно включает всего одного человека – спутника жизни. Во втором кругу находятся близкие родственники и друзья; обычно это не больше пяти человек. Это люди, которые будут действительно потрясены, если с вами что-то случится, и готовы пойти на большие жертвы, чтобы вам помочь. Следующий круг – прочные дружеские отношения. В него входят в среднем около пятнадцати человек, играющие в вашей жизни важную роль. Их вы приглашаете на семейные мероприятия, можете попросить об одолжении. В следующем кругу находятся около пятидесяти человек, которых вы можете назвать друзьями, но поддерживаете с ними не столь близкие связи. Самый дальний круг включает около ста пятидесяти человек, с которыми вы общаетесь от случая к случаю, – коллеги по работе, соседи и земляки, члены групп по интересам.

Социальное «вычесывание» и коллективная радость (от синхронизированного движения, пения, смеха) расширяют два самых дальних круга и способствуют укреплению в них связей. Дальние круги становятся сеткой социальной поддержки, оказывающей нам незаметную, но очень значимую помощь. Кимберли Согг из гребного клуба Оттавы рассказала мне, что совместные занятия греблей приводят к формированию сообщества взаимной поддержки – ненавязчивой, но эффективной. «Когда у кого-то из нас неприятности, как в гребле, мы не заявляем об этом вслух, но каким-то образом известие об этом доходит до всех, и каждый начинает помогать. Фермер приносит банку меда или овощи. Люди прислушиваются друг к другу, и то, в чем мы нуждаемся, появляется само собой».

Эмиль Дюркгейм считал, что коллективный экстаз, переживаемый людьми в ходе религиозных ритуалов, является одной из ключевых социальных функций церкви. Благодаря коллективному экстазу и возникли сообщества, для которых жизнь группы на первом месте. Современные религиозные исследователи отмечают, что для многих людей в наше время ту же роль играют групповые занятия фитнесом. Каспер тер Кюиль и Энджи Терстон, исследователи Богословской школы Гарварда, наблюдали за сообществами занимающихся кроссфитом в США[135]135
  Mark Oppenheimer. “When Some Turn to Church, Others Go to CrossFit.” New York Times, November 27, 2015; Angie Thurston. “Boutique Fitness Craze,” On Point radio broadcast, January 6, 2016; http://www.wbur.org/onpoint/2016/01/07/soulcycle-devotion-explanation.


[Закрыть]. Они пришли к выводу, что местные залы играют роль общественных центров и, по сути, выполняют ту же функцию, что и церковь, где члены общины заботятся друг о друге. Постоянные клиенты залов возят друг друга к врачу, в случае болезни кого-то из супругов или родственников членов группы готовят для них еду, даже собирают деньги и помогают найти работу нуждающимся.

Об одном подобном случае рассказала Каролин Колес, директор по фитнесу Еврейского общественного центра Марлин Мейерсон. Колес преподает ниа (Nia) – вид двигательной практики, соединяющей элементы танца, боевых искусств и йоги. У одной из ее давних учениц, Сьюзан, недавно умер муж, Генри. Они были женаты пятьдесят лет. Сьюзан решила уважить желание Генри, который не хотел, чтобы ему устраивали похороны, какую-либо церемонию и поминки. «Его кремировали, и без всякого прощального ритуала Сьюзан вернулась домой и сидела там одна. Тогда я пошла к ней и сказала: “Когда ты вернешься в класс, давай проведем особое занятие в его честь”». Генри любил классическую музыку, и Колес составила плейлист из композиций, под которые можно танцевать: «Лунный свет» Клода Дебюсси, мольто аллегро из «Четырнадцатой симфонии» Моцарта, Концерт ми мажор «Весна» Вивальди.

В день, когда Сьюзан вернулась в группу – через две недели после смерти Генри, – одна из учениц праздновала день рождения. Другая отмечала бракосочетание сына. В группе было принято сообщать о таких событиях. Колес подумала: как же посвятить один и тот же класс свадьбе, похоронам и дню рождения? В конце занятия она поставила песню Билла Уизерса Lean on Me («Обопрись о меня») и попросила учеников встать в круг. Сначала она позвала в центр круга женщину, которая праздновала день рождения, чтобы та поделилась с группой своей радостью. Затем – ту, чей сын женился. Наконец ученики взялись за руки, а в центр круга мысленно поместили память о Генри. «Мы раскачивались, двигались в едином ритме, держались за руки, поднимали вверх сердца и руки и провожали Генри в последний путь». После занятия несколько учениц устроили импровизированную церемонию шив’а[136]136
  Похоронная церемония в иудаизме – семь дней траура. Прим. пер.


[Закрыть] в знак уважения Сьюзан и Генри. Они купили кофе, фрукты и хлеб, Сьюзан начала рассказывать истории об их совместной жизни с Генри, а ученицы слушали. «Мы будем заботиться о Сьюзан, – сказала Колес. – Мы проследим, чтобы она ходила на занятия, и будем поддерживать ее, пока она учится жить дальше». Более года спустя я снова встретилась с Колес, и та сказала, что Сьюзан регулярно посещает занятия. Иногда Колес ставит «плейлист Генри» с классической музыкой, чтобы почтить его память.

На протяжении всей человеческой истории размер и состав круга общения человека был ограничен географией его проживания. В наше время члены одной семьи могут жить в разных городах и странах, а технологии позволяют нам общаться с людьми в любой точке мира. Наш круг общения становится все более широким и разнообразным, и невольно напрашивается вопрос: а можно ли испытывать коллективную радость дистанционно? Можно ли двигаться синхронно, находясь в разных местах, и тем самым создавать сообщество, не связанное по географическому принципу?

Исследовательская группа Exertion Games Lab Мельбурнского королевского технологического института разработала приложение Jogging over a Distance (Дистанционный бег), с помощью которого два бегуна, находящихся в разных местах, могут бегать вместе[137]137
  Florian “Floyd” Mueller et al. “Jogging over a Distance: The Influence of Design in Parallel Exertion Games.” In Proceedings of the 5th ACM SIGGraph Symposium on Video Games, Los Angeles, CA, July 25–29, 2010, 63–68.


[Закрыть]. Пользователи бегут и говорят по телефону, а приложение с помощью GPS определяет темп бега каждого. Если вы бежите в одном темпе, голос собеседника звучит так, будто он бежит рядом с вами. Если вы бежите быстрее, голос звучит так, будто собеседник находится за вашей спиной. Таким образом приложение помогает бегунам синхронизировать темп. Для вычисления темпа также можно использовать уровень сердечного ритма; тогда «синхронизация» достигается за счет усилий, а не объективной скорости. Пространственный аудиофидбэк создает реалистичную иллюзию того, что человек бежит рядом с вами; это не просто разговор по телефону. Один из пользователей приложения поделился со мной впечатлениями от его использования: «Я чувствую, что он [мой друг] бежит рядом».

А существуют технологии для совместных занятий, соединяющие гораздо большую аудиторию. Дженнифер Вайсс, 48-летняя хирург-ортопед из Южной Калифорнии, по утрам в 5:30 занимается на велотренажере в гараже. Одновременно с ней при помощи видеоприложения занимаются более восьмисот человек со всего мира: занятие в прямом эфире транслируется из нью-йоркской студии Peloton. Данные о тренировке Вайсс затем отправляются инструктору и в рейтинг группы, где все практикующие распределяются по скорости и сопротивлению тренажера. Когда Вайсс видит свой показатель в рейтинге и замечает, что кто-то из участников едет в том же темпе, она физически ощущает, что едет с ними рядом. Когда инструктор ставит определенную музыку, она знает, что по всему миру участники занимаются под одну и ту же музыку. Это напоминает ощущение от занятий динамической йогой, когда все движутся и дышат в унисон.

В данных примерах – занятия по приложению Jogging over a Distance и в прямом эфире из студии Peloton – технология позволяет создать реальный социальный контакт. Но технологии также способны симулировать социальное взаимодействие. Например, та же лаборатория Exertion Lab создала бота для бега Joggobot – самого знаменитого в мире бота, который станет вашим партнером по пробежкам[138]138
  Florian “Floyd” Mueller et al. “13 Game Lenses for Designing Diverse Interactive Jogging Systems.” In Proceedings of the Annual Symposium on Computer-Human Interaction in Play, ACM, 2017, 43–56.


[Закрыть]. По сути, это дрон с технологией наблюдения. Вы заранее сообщаете ему свой маршрут, и при помощи GPS дрон следует по этому маршруту. Вы надеваете футболку с рисунком мишени на груди, чтобы камера квадрокоптера могла вас распознать. Бот наблюдает за вами, летит впереди на расстоянии примерно трех метров и составляет вам компанию. На ранних этапах тестирования бегуны очень быстро привыкли к роботу и начали считать его настоящим другом. Они легко и инстинктивно очеловечили квадрокоптер: его жужжание казалось им признаком изнеможения, как будто бот тяжело дышал и не мог угнаться за ними. Когда из-за ошибки сенсора или ветра бот отклонялся от курса, бегунам казалось, что он «живет своей жизнью».

Как это воспринимать? Если вы стремитесь удовлетворить человеческую потребность в общении и сделать тренировки более приятными, Joggobot – просто гениальное изобретение. Но что, если на самом деле нам нужно настоящее общение с другими людьми и восполнить эту необходимость можно лишь с помощью физической активности? Легко рассудить, что любой, кому не хватает общения, отвергнет идею «пробежки с роботом» и предпочтет найти друзей для бега или записаться в местную спортивную секцию. Но некоторых пугает перспектива знакомства с новыми людьми. Чем рисковать, не лучше ли прогуляться с дроном или надеть перчатку виртуальной реальности, которая сжимается, создавая ощущение, что друг «пожимает» вам руку?

Бронвин Тарр недавно повторила свои танцевальные эксперименты в виртуальной реальности: ее испытуемые танцевали с аватаром[139]139
  Bronwyn Tarr, Mel Slater, and Emma Cohen. “Synchrony and Social Connection in Immersive Virtual Reality.” Scientific Reports 8, № 1 (2018): 3693.


[Закрыть]. Выяснилось, что людям больше нравятся аватары, которые танцуют синхронно и повторяют их движения, чем те, которые танцуют по-своему. У испытуемых наблюдалось такое же повышение болевого порога, как и при танцах с «настоящими» людьми в реальном пространстве. Результаты этого эксперимента свидетельствуют о том, что в виртуальной реальности можно испытать тот же прилив эндорфинов и чувство общности, которое ничем не отличается от «настоящего». Должна признать, эта находка весьма меня удивила. Но ведь я и сама в детстве обожала видеокассеты с тренировками – может быть, именно поэтому? Эксперимент Тарр также объясняет популярность танцевальных видеоигр, в которых требуется синхронизация с аватаром. Нейробиохимическая реакция, возникающая в ходе этих танцев, реальна. Виртуальная реальность – еще одно убедительное подтверждение того, что иллюзия «двигательного родства» действительно существует. Но все же меня обуревают сомнения по поводу такого развития событий. Если коллективная радость изначально возникла как разновидность «вычесывания» у приматов, эти эндорфины высвобождаются не только для того, чтобы человек почувствовал себя лучше. Благодаря им формируются важные общественные отношения; они помогают выстроить социальную сеть поддержки. А когда вы двигаетесь синхронно с аватаром или ботом, какие отношения формирует этот эндорфиновый выброс?