Текст книги "Дитя огня и волшебная корона"

Глава 5
Готовься, целься, огонь!

После этих слов я почувствовал, как земля уходит из-под ног.

– Хочешь сказать, что этот внутренний огонь может свести меня с ума?

Спаркс пожал плечами:

– В данный момент таких признаков не наблюдается. Хотя как знать, такое маловероятно, но возможно.

– Звучит вполне «обнадёживающе».

– С чего я должен тебя успокаивать? Кстати говоря, ты мне не очень-то нравишься.

– Но ведь я смогу с этим справиться?

Кажется, ещё никогда мне не было так страшно.

– Ты только начал познавать свои способности и движешься в правильном направлении. Теперь самое важное – научиться грамотно их использовать и контролировать. Проблема в том, что мозг работает не по магическим законам. Это скорее вопросы химии, биологии… Удачи, в конце концов! Ты не в силах контролировать мозг, как, к слову, и болезни, которым подвержен ваш вид.

Я открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но меня опередил мамин возглас.

– Кальван, ужин на столе!

Несмотря на то что мама уже знала про Спаркса, я попросил его остаться в комнате. Вдруг Оскар тоже его увидит? Мне бы точно не хотелось посвящать отчима в свои дела.

Когда я вошёл, мама протянула поднос:

– Ты не мог бы отнести отчиму еду, пожалуйста? Он в подвале, работает над срочным проектом, поэтому сегодня не сможет поужинать с нами.

Вот блин! Только не это…

Но я послушно взял поднос и направился к Оскару.

Обычно запертая дверь в подвал сейчас была открыта. За толстой дубовой дверью показалась длинная металлическая винтовая лестница, ведущая в темноту. Подвал был старше самого дома. Оскар рассказывал, что в восемнадцатом веке здесь находилась пивоварня и в подвале хранили бочки, которые затем отправлялись в местные бары.

Спаркс! Как я мог забыть! Ему может стать плохо… Но возвращаться было поздно.

Подвал всегда действовал на меня угнетающе. Всё здесь казалось мёртвым и пугающим, несмотря на высокие потолки и достаточно просторное помещение. Возможно, дело в том, что наш подвал был намного глубже любого другого. В нём постоянно поддерживалась одна и та же температура. Ни лучик солнца, ни порыв ветра сюда не проникали. Такая тишина и темнота доводила до мурашек. Спасали только современные светодиодные ленты, которые Оскар установил по периметру потолка, и плитка с подогревом. Отчим вечно мёрз. Стены из известняка он обил каким-то прозрачным пластиком, из-за чего они казались скользкими. В центре комнаты на потолке виднелся забитый люк, через который раньше доставали бочки с пивом.

Ровно по центру уже много лет возвышалась подробная трёхмерная модель Сент-Пола, занимавшая чуть ли не половину подвала. Оскар сидел за одним из столов, работая над картой города. Отчим либо не видел меня, либо игнорировал, но, когда я приблизился, скомандовал:

– Ставь на стол.

Я так и сделал, собираясь тут же уйти. Он поднял голову. Лицо было мрачнее обычного, но губы растянулись в подобии улыбки:

– Спасибо, Кальван.

– Не за что, Оскар.

Мне даже в голову никогда не приходило назвать его папой. Между нами повисла тишина. Я хотел уйти, но решил, что стоит ещё раз попробовать подружиться с отчимом, даже если это просто очередная отчаянная попытка. Я стал рассматривать проект.

– Проблемы на работе?

Оскар мне не нравился, но он дорог маме, а это для меня многое значит. Если он делает мамину жизнь лучше, я обязан дать ему шанс.

Оскар приподнял бровь, тяжело вздохнул и нахмурился.

– Да, и серьёзные. Необходимо выровнять большую часть холма, чтобы обновить старую окружную дорогу. В основном там песчаник, раскапывать который совсем нетрудно. Но сегодня утром мы обнаружили скелет и другие артефакты, возможно, принадлежавшие коренным американцам.

– Круто! – выпалил я и только после этого понял, что совершил ошибку. Но было поздно.

Едва наметившийся контакт захлопнулся, как захлопывается ловушка. Дружелюбная улыбка исчезла.

– Нет, Кальван, это не круто. На урегулирование проблем по закону и оформление документов уйдёт несколько недель. Мы можем сорвать все графики. А это жуткая головная боль.

Он замолчал и отвернулся, продолжив возиться с проектом. Я понял, что, пока не дошло до скандала, пора выметаться, и пошёл к лестнице.

По пути мне всегда нравилось рассматривать модель города. Но в этот раз вышло иначе. Я поймал себя на мысли, что, глядя на миниатюрную копию Капитолия, вспоминаю чудовище из тоннеля. Вернулось жутко пугающее ощущение некоего присутствия. Я смотрел на модель, и мне казалось, что она… изучает меня. Я застыл в ужасе, не в силах ни пошевелиться, ни закричать. Время будто остановилось. Не знаю, сколько я так простоял, но тут меня дёрнули за плечо. Я посмотрел Оскару в глаза, тёмные и холодные, словно нечеловеческие. Он снова показался мне каменным монстром, статуей, которая лишь притворятся человеком.

– Кальван, ты должен немедленно вернуться наверх и дать мне возможность спокойно закончить работу.

Голос звучал гораздо ниже и темнее, чем обычно. В нём ощущалась угроза.

Снова эти командные нотки. Одновременно я с ужасом осознал, что ноги сами несут меня к лестнице. Добавился дикий зуд в ступнях. Но как только я оказался наверху, всё прошло. Я помчался в свою комнату. Хорошо, что кухня была по пути, иначе я бы точно забыл поесть. За ужином я пробормотал маме несколько общих фраз про школу. Когда она стала рассказывать о своём новом проекте, связанном с подготовкой книг для ежегодного аудита, перешёл в режим «ага-угу». Я был счастлив вернуться в свою комнату.

– Дэйв, знакомься. Это Спаркс – огненный заяц. Спаркс, это Дэйв, мой лучший друг.

После десятка репетиций, сама идея знакомства казалась мне всё безумней.

– Расслабься.

Спаркс удобно разлёгся под кустом на склоне холма.

– Я хорошо изучил его во время утренней консультации. Там намёка нет на магические способности. Не исключено, что он даже не увидит меня.

– Тоже мне помощник…

Я легонько стукнулся лбом о дерево. Спаркс только появился, а уже доставляет массу проблем.

– Дэйв должен помочь мне понять, не галлюцинация ли ты. Если он не сможет тебя увидеть… – Мне захотелось что-нибудь пнуть.

Прошли уже сутки с тех пор, как я… Что? Вызвал его? Ничего я такого не делал, что бы он там ни утверждал. Вызвать саркастичного критика, который будто цепью ко мне прикован? Можно назвать это явление Проклятием Пылающего Кролика.

Я уставился на зайца.

– Ты для меня – серьёзная проблема, – резюмировал я.

– Кто кого вообще вызвал?

– Не вызывал я тебя!

От возбуждения я даже подпрыгнул:

– Я не волшебник, ясно?! Я обыкновенный ребёнок с гиперактивным воображением!

– Ты же не собираешься опять сделать вид, что я галлюцинация? Уже надоело, честное слово.

– Нет. – Я подфутболил комок грязи. – Понятия не имею, как с тобой обращаться. Сама мысль, что я какое-то дитя огня… – Я развёл руками. – Просто абсурд какой-то!

Спаркс пожал плечами:

– Может, и абсурд. Но ты такой, какой есть. Я чувствую зарождающуюся силу огня.

– Неправда!

– Правда-правда.

– Нет!

– Серьёзно, всё именно так и есть.

– Тогда почему я не могу стрелять огненными шарами? Или изрыгать пламя, как дракон?

Я требовал объяснений.

– А ты пробовал? Судя по твоему острому язычку, у тебя может получиться.

– Что?! – Я чувствовал, как в груди разгорается гнев, сконцентрировавший всё, что случилось в последнее время. Переживания из-за матери и Оскара, мои неконтролируемые страхи, возмущение тем, что мне тринадцать и мной командуют все подряд.

– Может, стоит просто открыть рот – и появится огонь? Или что ты предлагаешь?

Спаркс округлил глаза:

– Считаю, что это было бы очень глупо. Контролировать силу ярости практически невозможно.

– Бред! – Я злился всё сильнее. – Ты всё выдумываешь, лишь бы казаться умнее!

– Не-а. Только пытаюсь удержать тебя от необдуманных поступков.

– Да всё это просто-напросто невозможно! Смотри!

Я сделал глубокий вдох и разом выдохнул накопившуюся ярость.

И тут, вопреки ожиданиям, изо рта вырвались языки пламени – красные, золотые, синие и зелёные. Спаркс лежал под кустом, который, загоревшись, стал похож на гигантскую спичку.

Вот. Чёрт.

Не успел я осознать происходящее, как огонь перекинулся на соседние деревья и кусты, хотя ветра не наблюдалось. Он был неуправляемым и поджигал всё на своём пути. В считаные секунды полыхала уже вершина холма, но жар и дым словно не касались меня.

Спаркс отпрыгнул от огня подальше.

– Парень, ты идиот!

– Как его погасить? – прошептал я.

– Никак!

– Что?! Вокруг полно зданий!

Только сейчас я осознал весь ужас того, что натворил. К горлу подступила тошнота. Тем временем языки пламени начали меня окружать. Стало страшно.

– Ты выпустил огонь ярости и гнева. Его теперь с помощью нашей магии не остановишь.

– Что же делать?

– Нам? Ничего. А вот ты, возможно, ещё сможешь что-то исправить. Сдерживай пламя, пока оно само не утихнет или пока не приедут пожарные. Ты ведь этого хочешь?

Я кивнул. Вдали уже слышались звуки пожарной сирены.

Это моя ошибка. Я обязан её исправить.

– Подскажи, что делать.

– Чтобы понять свою магию и научиться её контролировать, ты должен прислушиваться к собственным эмоциям.

Накатил очередной приступ гнева. Мне требовался практический совет, который я смог бы применить прямо сейчас, а не очередная бессмыслица «магистра Йоды»[3]3
  Один из главных персонажей серии фильмов «Звёздные войны», великий магистр ордена джедаев, один из сильнейших и мудрейших джедаев своего времени.


[Закрыть]. В тот же миг пламя усилилось.

– Это я делаю?

– Нет, я. Конечно, ты.

Возникло ощущение, что Спаркс хочет мне врезать, но сдерживается. Его голос звучал спокойно и ободряюще. Он указал на пламя:

– Всё это – огонь твоего сердца, твоей души. Не научишься держать себя в руках – никогда не сможешь управлять пламенем.

Я стиснул зубы и попытался успокоиться. Тяжеловато. Я бы даже сказал – невозможно, учитывая обстоятельства.

– Слушай, тут такая напряжённая обстановка…

– Отпусти это на мгновение и просто дыши.

– А дым?

Приближающиеся звуки сирен напомнили школьную лекцию, которую проводила спасательная служба. Дым может убить быстрее огня.

Спаркс проигнорировал вопрос.

– Вдох. Выдох. Дыши. Вдох. Выдох.

На самом деле у меня от дыма даже глаза не слезились, поэтому я просто попытался следовать совету Спаркса.

– Хорошо. Теперь коснись огня.

– Как?

– Душой. Ты любишь свою маму. Я видел это. Продолжай дышать. Вспомни, что ты чувствуешь, когда она рядом. Вспомни, как вы близки, какая сильная связь между вами. У тебя с огнём такая же. Твоё сердце способно управлять им.

– Но я не знаю, как… – К горлу подступал комок, когда я видел, как огонь пожирает одно из моих любимых мест. И в этом виноват я.

– Слушай, мы ведь иногда ссоримся с теми, кого любим, правда? Тут что-то похожее. Продолжай дышать. Вдох. Выдох. Ты ведь мечтал, чтобы мама стала другой, когда злился на неё? Попробуешь прямо сейчас?

– Я… Наверное.

Я не был уверен, что до конца понимаю Спаркса, но стоит попытаться. Я подумал о маме, и меня немного отпустило. Хоть и смутно, но пламя ощущалось. Я протянул руку:

– Что-то чувствую. Я к чему-то прикасаюсь, Спаркс.

– Молодец! У тебя получается. Вижу твою магию. Пожелай, чтобы огонь не распространялся. Скажи ему, чтобы он сжёг лишь ту землю, которую ты уже подарил.

При мысли, что я что-то подарил огню, замутило. Но я старался не думать об этом и наладить связь с пламенем.

Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

– Работает! – воскликнул Спаркс. – У тебя получается. Попроси его остановиться.

Остановись. Пожалуйста. Хватит.

– Да! Он останется на холме и не распространится дальше. А теперь нам нужно убираться отсюда. Быстро и незаметно.

– А?

– Я немного знаком с вашими человеческими порядками. Если тебя найдут здесь рядом с пожаром… Не думаю, что тебе это понравится.

Как бы подкрепляя его слова, сирены звучали всё ближе. Я представил, как пытаюсь объяснить людям случившееся. Пожарным, полиции, Аарону, маме, Оскару… Боже.

Меня снова затошнило. Контроль был утрачен. Я не видел ничего, кроме пламени. Пахло дымом. Огонь снова стал разрастаться.

Глава 6
Отвлекающий манёвр

Я стоял в самом сердце пожара. В моём сердце тоже бушевал огонь. Мы слились в одно целое. Мы будем гореть, пока не иссякнут силы, а затем вместе погаснем. И я ничего не мог с этим поделать.

По крайней мере, это единственное, во что сейчас верилось. Острая боль в ноге вернула в реальность.

– Что…

Я посмотрел вниз и увидел, что из поцарапанной ноги течёт кровь, а Спаркс поднял лапу, готовясь снова напасть.

– Эй! – Я отскочил от него.

– Отлично, ты вернулся.

– Что случилось?

– Ты очарован огнём. Но сейчас некогда объяснять. Пора уходить, пока не явились пожарные.

– Но куда?! – взвыл я.

– Не знаю, – признался Спаркс. – Пожарные машины уже наготове. Знаешь другой путь для спуска?

Я снова запаниковал, но быстро взял себя в руки. Думай, Кальван, думай. Наверх нельзя… Вниз тоже. Налево? Нет. Направо? Да, это, пожалуй, сработает.

– Правее находится небольшое ущелье. Идём!

Я сделал шаг, но тут же остановился. Нужно было обогнуть холм справа, но пламя обступило нас вплотную.

– Не дрейфь. Этот огонь – всего лишь часть тебя. Он не причинит боль, если будешь держать себя в руках. Дыши!

Вдох. Выдох. Я шагнул в пламя и… ничего не почувствовал. Это было самое странное ощущение в моей жизни. Я будто проходил сквозь жидкий свет, или любовь, смешанную с яростью, или… такое словами не передашь. Я чувствовал жар, но он не обжигал, а лишь давал понять, что он здесь и что он – часть меня… Худшие порывы души превратились в нечто вполне реальное и осязаемое.

Сейчас я знаю наверняка только одно – мне не хочется больше никогда испытывать нечто подобное.

Мы вышли из пламени. Спаркс вдруг остановился, прижавшись к ноге.

– Бр-р-р, снова этот парень горькой воды.

– А?

Я посмотрел вниз. В ущелье у подножия склона протекал ручеёк, питаемый родником с вершины холма. На камне, опустив ноги в воду, сидел Джош.

Он взглянул на меня и ухмыльнулся. У меня сразу зачесались руки.

– Хорошая работа! – сказал он, кивнув в сторону пожара.

– Я не хотел этого делать!

Джош пожал плечами.

– И всё же красиво. Прекрасное волшебство, даже несмотря на то, что ты драгоценный маменькин сынок и не можешь совладать с огнём.

Я ощетинился, но не мог дать волю ярости снова. Я и так столько всего натворил. Дыши.

– Тебе нравится огонь? – поинтересовался Спаркс у Джоша, когда мы спустились в овраг.

Я неловко приземлился и, кажется, подвернул левую лодыжку. Пришлось закусить губу, чтобы не заплакать. Не хотелось, чтобы Джош видел, как мне больно.

– Не сказал бы, что я в восторге, – ответил Джош, покосившись на Спаркса, – но зато предвкушаю последствия. Так и вижу, как Кальван погряз в проблемах и его отправляют в исправительную школу.

Прихрамывая, я приближался к Джошу, проигрывая с самим собой внутренний диалог.

Вдох. Выдох. «Кальван, именно злость привела тебя сюда. Не делай ещё хуже». Вдох. Выдох.

Мы прошли мимо Джоша и стали выбираться из ущелья, постепенно удаляясь от пожарных машин.

Но только я начал успокаиваться, как проход у ручейка стал скользким, будто покрылся ледяной плёнкой. Из-за больной лодыжки я не смог удержаться и упал на четвереньки. За спиной засмеялся Джош. Мне даже не надо было ничего спрашивать: я был уверен, что он причастен к моему падению. Теперь главное заставить себя не обращать внимания, подняться и продолжить путь. Я здорово хромал, но упорно двигался вперёд, счищая кусочки грязи из ободранных ладоней.

Спаркс внимательно посмотрел на Джоша. Подождав, пока мы отойдём достаточно далеко, заяц сообщил:

– Этого парня ждёт длинная, как река, полоса неудач. Посмотрю я на него, когда сезоны переменятся и Корона вместе с ними.

Я молча кивнул. После приключений с огнём я осознал, что не имею права кого-то критиковать или обсуждать. Мы каким-то чудом выбрались из ущелья, избежав столкновения с прибывшими на место происшествия пожарными и полицейскими.

– Что случилось?

Когда я подошёл, Дэйв стоял возле игровой площадки и наблюдал за пожаром, поглазеть на который собралась добрая половина школы. Он заметил меня, когда я выглянул из кустов. При первой же возможности приятель проскользнул мимо учителей (в целом сделать это было несложно, учитывая пожар) и подбежал ко мне.

– Ты грязный и пахнешь костром… Только не говори, что это ты поджёг лес. Страшно представить, что тогда с тобой сделают.

– Ну, это… я, да, но всё не так, как ты думаешь. Слушай, это долгая история.

Дэйв закатил глаза:

– Тебе всё же придётся рассказать. Но сначала давай приведём тебя в порядок.

Он задумался:

– Айда в спортзал! Спрячься у прохода, а я займусь окном.

Я кивнул:

– Спасибо.

Окна были большими и тяжёлыми, со старомодными створчатыми ставнями. Их давно следовало заменить, как и множество других предметов в школе. Ставни так и норовили прижать пальцы. Я с трудом протиснулся в узкую щель.

С разодранной рукой и вывихнутой ногой лезть было так больно, что я бы наверняка разревелся, если бы не Дэйв. Спаркс тихо сидел в моём рюкзаке. Дэйв помог забраться по трибунам наверх. Я был ему благодарен. Порезы невыносимо саднили. И я ещё не был готов к откровенному разговору.

Дэйв поджидал меня:

– Я стащил для тебя футболку.

Он протянул мне зелёную спортивную майку с логотипом школы, изображавшим древнегреческого героя Икара, летевшего слишком близко к солнцу, из-за чего его восковые крылья расплавились. Майка оказалась с дыркой, зато чистая.

– А твои шорты я простирнул. Думаю, это доставит некоторый дискомфорт, пока не подсохнут. Но от них жутко воняло дымом. Да, ещё я нашёл бинт для твоих ран.

– Спасибо.

Дэйв перевязал мои ободранные ладони. Потом я оделся и засунул ноги в мокрые сандалии. Как же хорошо, что сейчас ещё не очень холодно. С тёплой одеждой возникло бы гораздо больше проблем.

– Теперь я твой должник.

– Неужели? Тогда рассказывай.

– Что именно?

Дэйв закатил глаза:

– Сначала ты сразу после утренней консультации куда-то пропадаешь, едва успев поздороваться. А потом сваливаешься, весь в крови и саже. А за школой горит холм. Какого чёрта, я спрашиваю? Ты что, играл со спичками? Потому что, если это ты устроил пожар…

– Нет. Я…

Я хотел было сообщить, что не виноват в случившемся, но ведь это неправда.

– Понимаешь, всё сложно.

Дэйв посмотрел мне прямо в глаза:

– У меня есть время. Слушаю.

Судя по всему, репетиции закончились.

– Ладно, пошли.

Я взял рюкзак, и мы полезли в самый дальний угол на трибуны – подальше от чужих глаз.

Однако, когда наступил момент объяснений, сделать это оказалось труднее, чем я предполагал.

– Последние дни были странными, – неуверенно начал я.

– Слушаю.

Выражение лица Дэйва стало угрюмым и напряжённым. Мне очень не хватало его заразительной улыбки.

Я глубоко вздохнул:

– Этот семестр начался с размышлений о том, что я схожу с ума, совсем как мама.

– Да, помню, мы говорили об этом на прошлой неделе. Но потом ты вроде успокоился. Думаешь, это правда?

Меня снова затошнило.

– Я… я думаю, нет. Но, если честно, не знаю. Ты знаешь, если бы я знал…

Дэйв слегка улыбнулся:

– Наверное, хорошо, что ты отдаёшь себе в этом отчёт. Но почему ты не посоветовался со мной? Ты же в курсе, что я тебя всегда прикрою.

– Всё получилось странно и произошло слишком быстро.

– Неужели? – Дэйв скептически склонил голову набок.

– Думаю, проще показать.

Я расстегнул на рюкзаке молнию, отчаянно надеясь, что Дэйв всё-таки сможет увидеть зайца.

– Эй, Спаркс, вылезай.

Повисла тишина. Дэйв выглядел взволнованным. Из рюкзака показались уши.

Дэйв дёрнулся и чуть не свалился со стула.

– Откуда у тебя гигантский кролик?

– Огненный заяц, – поправил Спаркс. – Почему все путают?

На этот раз Дэйв упал со стула, провалившись в проход между рядами.

– Гигантский говорящий кролик!

– Ага.

Я наклонился и протянул Дэйву руку:

– Добро пожаловать в мой запутанный мир.

Через несколько секунд, когда стало казаться, что я потерял друга, Дэйв взял меня за руку:

– Запутанный – это точно. Рассказывай.

Я выдал ему всю историю, которую коротко комментировал Спаркс. Дэйв слушал молча, изредка задавая уточняющие вопросы. Например, про нечто под Капитолием и про вызов.

Когда я закончил, приятель издал длинный глухой свист.

– Ты что же, правда способен дышать огнём?

– Выходит, да.

– Когда-нибудь я бы хотел убедиться в этом сам.

– Нет уж.

Голос Спаркса прозвучал особенно чётко и даже жёстко:

– Это чрезвычайно опасно. Чудо, что никто серьёзно не пострадал. К тому же вряд ли он сможет повторить такое, даже если попробует. Это за пределами его тренировок.

– Так у меня не было никаких тренировок, – возразил я.

– Вот именно!

Спаркс так и сверлил меня глазами:

– Не знаю, сколько придётся с тобой куковать, но если больше пятнадцати минут, то мы должны научиться тебя контролировать. Ты выглядишь как ходячая петарда, которая только и ожидает одного неверного движения. Утратив контроль в следующий раз, ты рискуешь спалить свой собственный дом, например.

– Я… ох.

У меня не было времени как следует обдумать случившееся.

– Я больше никогда не стану дышать огнём, обещаю.

– Хорошо.

Спаркс немного расслабился:

– Будь благоразумным. Но не зарекайся: возможно, когда-нибудь придётся сделать выбор между тем, чтобы выпустить огонь или позволить ему поглотить тебя.

Это прозвучало угрожающе.

– Хорошо, что мне нужно делать?

– Учиться контролировать, – вздохнул Спаркс. – По воле Рока и Удачи именно мне придётся учить тебя этому. Идём за мной.

– Удачи, – пожелал Дэйв. – Кэл, конечно, бывает тугодумом, но нечасто.

Я покосился на него:

– Чёрт возьми, Дэйв, я так рад, что ты здесь, со мной.

– Я тоже. Надеюсь, правда, что это всё не галлюцинации и я не свихнулся.

Он невесело рассмеялся:

– Теперь понимаю, почему ты так боялся правды. Ведь я мог и не увидеть Его Крольчишество.

– Его Крольчишество?!

Спаркс вскочил на задние лапы:

– Его Крольчишество?!

– Ой, да расслабься.

Я повернулся к Спарксу спиной:

– Могла получиться весёлая компания.

Дэйв улыбнулся:

– Всё вышло иначе. Я скорей поверю во все эти магические штучки, чем в то, что окончательно свихнулся и это происходит только в моей голове. Если всё же последнее, не говори мне хотя бы несколько дней, ладно?

– Ладно. Но не переживай. Всё реально.

Дэйв усмехнулся:

– Без обид, чувак, но ты не самый достоверный источник в этом вопросе. Может, он всего лишь плод твоего воображения.

– Я не выдумка, – возмутился Спаркс. – Ни крыльев, как у бабочки, ни рогов, да и уши у меня короткие. И чему вас в школе учат?

– Это шутки у него такие? – спросил Дэйв, кивнув на Спаркса.

– Иногда трудно понять, шутит он или нет.

Спаркс выглядел озадаченным.

– Вы что, никогда не слышали про летающие плоды воображения? Они похожи на всякие рогатые штучки, которые изобрели люди.

Лапками он изобразил рога.

– Нет?

– Убедился? – заметил я. – Никогда не поймёшь, что он придумает, чтобы меня запутать.

На сцену вышла Эвелин:

– Сегодня мы попробуем кое-что посложнее.

Я пнул зашевелившийся рюкзак. За последние дни это превратилось в рефлекс. В театре было темно, и вряд ли кто-то обратит внимание на подёргивания сумки, но перспектива пускаться в объяснение про магического зайца мне явно не улыбалась…

Эвелин продолжала:

– Мы концентрировались на импровизации для того, чтобы вы смогли найти подход друг к другу.

Шло третье занятие в продвинутом классе, куда мечтали попасть все старшеклассники. Для этого требовалось получить специальное приглашение от Эвелин. Мы с Дэйвом были единственными допущенными семиклассниками. Из восьмого класса присутствовала только одна девочка – Дэви, которая ушла из художественного класса в конце прошлого года. Джош тоже припёрся и сидел на пару рядов дальше. Он сверлил взглядом мой затылок, словно туда повесили мишень.

Эвелин, привлекая внимание, хлопнула в ладоши.

– Теперь, когда все познакомились, попробуем сделать кое-что посложнее. В конце первой недели занятий я раздала вам по короткому отрывку из классического репертуара и попросила с ним ознакомиться. Уверена, вы все выполнили задание, а кто-то наверняка даже выучил свою часть.

Краем глаза я заметил, как кивает Дэйв, и поморщился. Несколько раз я прочитал отрывок, но потом появился Спаркс и совершенно выбил меня из колеи. Я даже не уверен, что у меня с собой нужный листок. Пока Эвелин говорила, я слегка расстегнул молнию и приоткрыл рюкзак.

– Сегодня мы попробуем исполнять роли, – сказала Эвелин. – Это непростое задание, поэтому я не жду от вас блестящего результата с первого раза. Мы начнём работать со сложным языком и чужим текстом. Дэйв, ты первый. Думаю, в этот раз мы пойдём по классам. Во время семестра последовательность будем менять.

Значит, я второй! О нет. На лбу выступил пот, когда на сцену вышел Дэйв. Будет позор. Я наклонился пониже и прошептал:

– Не представляю, сможешь ли ты отыскать в такой темноте листочек с текстом из пьесы?

– Уже.

Спаркс тоже понизил голос и протянул мне скомканную бумагу. Я был так рад, что позабыл об осторожности.

– «Генрих V», отличная пьеса.

– Ты её знаешь?

– О да, люблю Шекспира. Великий был писатель и человек хороший.

– Можешь помочь?

На сцене Дэйв уже начал читать. Что-то из Оскара Уайльда.

– Каким образом?

– Не знаю…

Тут я обратил внимание, что Эвелин сверлит меня взглядом, и притих.

Через несколько минут подошла моя очередь. Я не уловил ни слова из выступления Дэйва. Обсуждение тоже прослушал, поэтому чувствовал себя немного виноватым. Эвелин позвала меня. Я в душе запаниковал. Но, старясь выглядеть как можно спокойнее, надел приоткрытый рюкзак на плечо и направился к сцене. Обычно я не беру его с собой, но сейчас не мог отойти от зайца дальше, чем на десять метров, иначе могло случиться что-то плохое. И ещё я надеялся, что Спаркс поможет справиться с ролью, хотя плохо представлял, как именно.

Когда я проходил мимо, Алета похлопала меня по плечу.

– Давай, Кэл, сделай это!

Нет. Я не смогу. Никогда ещё, поднимаясь на сцену, я не чувствовал себя так паршиво. Колени предательски дрожали.

Ладно. Я был обречён.

Дрожащими руками я развернул листок и начал читать:

– «Генрих V», акт III, сцена I. Франция. Перед Гар… Гарфлером[4]4
  Отрывки из пьесы «Генрих V» приведены в переводе Е. Бируковой.


[Закрыть].

Мой голос дрогнул, и я услышал противный смешок Джоша, долетевший из зала. На висках проступил пот.

 
Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом…
 

Боже, это провал, провал. Я едва понимал, что читаю, не говоря уже об интонациях и выражении.

 
Иль трупами своих всю брешь завалим!
В дни мира украшают человека
Смирение и тихий, скромный нрав;
 

Я споткнулся на «скромном нраве» и замолчал. Джош хихикнул, и Эвелин на него шикнула.

Спаркс тихо прошипел из рюкзака:

– Давай же, дитя, соберись! Это речь, призывающая армию биться несмотря ни на что. Вспомни фильм «Властелин колец». Теоден наставляет Рохиррим перед атакой орков в битве за Гондор. Арагорн уже у стен Мордора.

Я чуть не спросил: «Это разве об этом?» Но вовремя спохватился и продолжил:

 
Когда ж нагрянет ураган войны,
Должны вы подражать повадке тигра.
 

Я читал не так уж плохо, но голос звучал слабо и неуверенно. Я знал, что никогда не выступал хуже. Эвелин зря поверила в меня, позволив быть самым юным учеником в классе. Как будто я в одну секунду предал то доверие, которое она демонстрировала по отношению ко мне. Мне хотелось смыться со сцены и больше никогда на неё не возвращаться.

Я должен постараться.

 
Кровь разожгите, напрягите мышцы,
Свой нрав прикройте бешенства личиной!
 

Я не подготовился и не понимал, что несу. Спасти меня могло только чудо.

Чудо… Или магия?

Разве Спаркс не утверждал, что я обладаю силой красноречия? Дар огня. Я могу заставить людей слушать меня, если захочу. Неужели так сложно не использовать силу? В последние дни мы со Спарксом только и пытались не использовать магию. Он уверял, что сначала нужно научиться ничего не делать, а уже потом пробовать колдовать. Но сейчас стоит позволить своему внутреннему огню немножко сорваться с поводка… Произнося следующую строку, я почувствовал в горле жар.

 
Глазам придайте разъярённый блеск!
 

О, вот как это должно быть! В тексте говорится про разъярённый взгляд. Значит, и у меня должен быть разъярённый взгляд и свирепый вид…

 
Пускай, как пушки, смотрят из глазниц;
Пускай над ними нависают брови,
Как выщербленный бурями утёс
Над основанием своим, что гложет
Свирепый и нещадный океан.
 

Для меня это всё не имело никакого смысла, но я представлял, что веду за собой армию, пытаясь разгорячить их, и в горле становилось теплее. Я видел, как ребята выпрямляются и начинают вслушиваться.

 
Сцепите зубы и раздуйте ноздри;
Дыханье придержите, словно лук.
Дух напрягите.
 

О да, у меня получается! Я приподнял подбородок и заговорил громче, стараясь, чтобы услышали с любого места. Огонь разгорелся внутри, и я увидел, как встал с места Дэйв, а затем Алета.

 
Рыцари, вперёд!
В вас кровь отцов, испытанных в бою!
 

Я чувствовал, как их внезапная вера в мои слова растёт вместе с моей собственной. Один за другим ребята поднимались с мест. Речь была блестящей. Я не просто произносил слова – я жил ими. Я был Генрихом V, я должен был вести свои войска в бой! Вера, исходящая от одногруппников, поддерживала меня и наполняла неведомой силой. В тот момент я был их королём.

Я потерял счёт словам, которые произнёс. Мы на битве! Мы разобьём врагов и сожжём города!

Я заметил, как Джош вскочил со своего места и бросился к двери, закрывая уши руками. Здесь сам враг! Я указал на Джоша:

– УНИЧТОЖИТЬ ЕГО!

Весь класс повернулся к Джошу и завопил, как это делают охотничьи собаки, готовые броситься на добычу. Это триумф!