Текст книги "Мерзкая семерка"

Глава 12

Три дня пути морем и еще четыре пешком по горным тропам привели Амогг, Лоримера, Мейвен и Тиарнаха на вершину скалы, откуда открывался вид на затерянный шахтерский городок, известный как Муравейник. Верена, которая не расстроилась бы, если бы Джерак Хайден погиб в результате неудачной попытки спасения, решила ждать их возвращения на «Шквале злобы».

Касающиеся спин лучи полуденного солнца слабо намекали на тепло, но скалы были холодны как лед. Во всем мире стояла весна, но в горах хребта Мхорран зима только начала ослаблять хватку. В расселине грохотал черный поток, вздувшийся от талой воды, и падал с утеса вниз, в небольшое озерцо. Затем река продолжала свой бег по горам к морю. Вся местность кишела контрабандистами и работорговцами, на расправу с которыми не было времени.

Чуть ниже по течению у каменной пристани была привязана крепкая баржа. Выгрузив живой товар, двое мужчин усиленно отскребали въевшуюся вонь рабов с помощью морской соли и песка.

С такой дистанции от Муравейника рудокопы и торговцы выглядели как насекомые, снующие вокруг огромной каменной крепости в виде конуса, возвышающейся в центре города. Ее построили существа, составлявшие большую часть населения. Люди называли четвероногих обитателей этого города мурвами, и, судя по всему, те и впрямь состояли в отдаленном родстве с муравьями, только были гораздо крупнее.

Вокруг крепости кольцом стояли небольшие конические здания, а за ними возвышались более грубые каменные постройки в форме квадратов, в которых жили изгои: небольшое число отверженных мурвов, людей и совсем немного орков. В основном жители Муравейника не из числа мурвов были работорговцами, переправляли человеческий груз с юга Эссорана на север, а затем вверх по реке или через горные перевалы, чтобы выставить на аукцион в Муравейнике. Половина рабов продавались на месте, для работы в копях Муравейника, и жизнь большинства была короткой и жестокой.

– Что за мерзкие твари эти мурвы? – сказал Лоример, поправляя повязку из ткани, защищающую глаза от немилосердного солнечного сияния.

Мейвен пожала плечами:

– Точно не знаю. Но они совершенно точно живут здесь испокон веков. Удивительные создания. Такие организованные и трудолюбивые. Нам стоит многому у них поучиться.

Амогг хмыкнула.

– А почему люди до сих пор их не поубивали? Не в ваших привычках позволять жить другим.

– Они пытались, – ответила Мейвен. – Много раз.

Эта фраза вызвала у Тиарнаха смешок.

– Под землей копошится целая армия этих странных мелких тварей, чем они там занимаются – пес их знает. Люди входят в их подземный город, но редко выходят.

Амогг задумчиво кивнула.

– А я бы сдружила мурвов с орками. Потом мы отвоевали бы обратно земли предков и забрали бы новые для мурвов.

– По одному врагу зараз, Амогг, – пожурила ее Мейвен. – Сначала нужно освободить Джерака Хайдена и победить Империю света.

– И где именно его искать? – поинтересовался Лоример.

– В этом-то и проблема, – отозвалась Мейвен. – Он где-то внутри крепости мурвов. А там нет света и совершенно беспорядочные коридоры. Этот лабиринт не предназначен для людей. К счастью, у меня есть внутри шпион, который нам поможет. Мы с Лоримером войдем в город и получим нужные сведения. Но только вдвоем, чтобы не привлекать внимания.

– Ах вот как? – сказал Тиарнах. – А я, значит, буду просто торчать здесь, морозить задницу и приглядывать за этой гориллой-орком, да?

– Вовсе нет, – отозвался Лоример. – Это она будет за тобой присматривать.

Амогг рассмеялась.

– Может, это и противоестественно, но ты начинаешь мне нравиться, человек с когтями и клыками. Теперь, когда у тебя отняли владения, ты перестал быть таким высокомерным. Может, ты наконец получше разберешься в орках. В прошлом ты вел себя так, что мне хотелось приголубить тебя топором по черепушке.

Лоример нахмурился и отошел в сторонку, бормоча грязные ругательства – он был слишком хорошо воспитан, чтобы произнести их при всех.

Мейвен проверила лямки котомки, висящей на спине.

– Идти нужно быстро и тихо. Если начнется заварушка и нам понадобится помощь, мы вас позовем.

– И каким образом? – прорычала Амогг. – Мы вас там не увидим.

– Но вопли наверняка услышим, – вставил Тиарнах, плюхнувшись на плоский валун.

Мейвен проигнорировала его слова.

– Любая приличная колдунья может передать шепот на такую короткую дистанцию. Как только мы будем там, вы услышите мой голос. Если что-то пойдет не так, встретимся на той барже. Это самый быстрый способ добраться до моря и Верены.

Лоример резко повернулся в ее сторону.

– А кто-нибудь из нас умеет управлять баржей?

Ответом было молчание.

– Я могу управлять баржей, – заявила Амогг. – Это наверняка не сложно. Река течет в море. Баржа деревянная. Дерево плавает. Баржа поплывет к морю.

Она нахмурилась и покачала головой, как будто имела дело с идиотами.

– Может, и так, – хохотнул Тиарнах. – А орки-то плавают? Этот здоровенный вампир плавает как валун.

Клыки Лоримера удлинились, а его взгляд на Тиарнаха явно говорил о том, что глотка рыжего придурка выглядит чрезвычайно аппетитно, прямо как теплый ужин.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – рявкнула Мейвен.

Она начала спускаться к улицам Муравейника, и Лоример поспешил следом, радуясь, что больше не придется терпеть общество Тиарнаха.

Они вошли в обветшалые городские предместья, лабиринт каменных и деревянных зданий, в котором лишь наглухо закрытые двери и ставни выглядели крепкими. Камень осыпался, дерево прогнило, черепица на крышах потрескалась и заросла мхом. По центру улицы шла сточная канава, и талая вода несла мусор и нечистоты. Ниже по течению плыл человеческий труп с десятком ножевых ранений в спине.

Лоример поморщился, глядя на лошадиный навоз и человеческое дерьмо на своих сапогах.

– И куда именно мы направляемся?

– К крепости, – ответила Мейвен, пробираясь между мусорными кучами.

В Муравейнике не было стариков, а немногочисленные грязные ребятишки держались от незнакомцев на расстоянии. Когда они оказались ближе к центру города, на улицах стали чаще встречаться изгои-мурвы. Размером они были с низкорослых людей, только покрыты твердым панцирем, у них имелись усики-антенны, жвалы и фасеточные глаза, и, в отличие от своих мелких родичей, они пожертвовали одной парой ног в пользу рук, способных обращаться с инструментами.

Некоторые из них были трясущимися развалинами с отсутствующими глазами, ногами или усиками, что делало их еще более отвратительными для человеческого глаза. Большинство были пьяны от сладкой медовухи, покрытые капельками росы пузыри дурманящего напитка прикреплялись к телам липкими шариками слюны. Мурвы бешено размахивали усиками, что-то невнятно щебетали и пытались рыть норы прямо посреди улицы. Проходящие мимо люди отталкивали их с дороги пинками, но крепкие мурвы не обращали на это внимания.

Мейвен остановилась у открытого дверного проема маленького конического здания из тех, что окружали крепость. Каменные блоки скреплялись между собой не цементом, а каким-то затвердевшим клеем, скорее всего, слюной мурвов. Мейвен вытащила из кармашка на поясе маленький пузырек с мутной жидкостью, капнула на свою ладонь и на ладонь Лоримера.

Он поморщился и раздул ноздри:

– Чем это воняет?

Мейвен вдохнула, но человеческий нос ничего не учуял.

– Это ароматические метки, – сказала она. – Так мурвы общаются друг с другом. Лучше не спрашивай, из какого места они выделяются.

И она шагнула в дверной проем.

Лоримеру пришлось нагнуться, чтобы пройти под низкой притолокой. Внутри была одна большая комната, стены завешаны тканями разных цветов, подобранных почти идеально. Над зажженной свечой стояло блюдце с маслом, и комнату наполняли слишком ароматные пары. Низкий столик был уставлен тарелками и свежими цветами в красивой фарфоровой вазе, все это освещал изысканный серебряный канделябр в центре. По обе стороны стола лежали груды подушек, однако на них – никого.

Лоример одобрительно кивнул:

– Что ж, хотя бы кто-то в этом городе обладает толикой вкуса.

Какой-то шорох наверху привлек их внимание к черным глазам и усикам на потолке. Мурв внимательно за ними наблюдал.

– Добро пожаловать, друзья мои, – сказал он щелкающим голосом, почти с человеческими интонациями.

Пока мурв вдвое больше размером, чем те, которых они видели до сих пор, спускался к ним по стене, Лоример сдержал порыв выпустить когти. Острые жвалы были длиной с предплечье Лоримера и явно могли разорвать человека пополам. Одно полупрозрачное крыло было сложено за спиной существа, а вместо другого торчал потрепанный огрызок.

Мурв наклонил голову, изучая гостей, и пошевелил усиками. Лоример осознал, что даже гигантские муравьи могут выглядеть разочарованными.

– Мейвен, – сказал мурв. – Наследница престола тебе не рада. Прошу, уходи.

– Ты даже мерзким муравьям не нравишься, – ухмыльнулся Лоример.

Мейвен злобно зыркнула на него и глубоко вздохнула.

– Ваше высочество, я пришла не для того, чтобы обмениваться бессмысленными любезностями, я здесь из-за Джерака Хайдена.

Мурва улыбнулась.

– Ты согласна на мои условия?

Мейвен поморщилась.

– Это твое окончательное решение?

Мурва промолчала.

Мейвен признала поражение:

– Я принимаю твои условия. Мы убьем королеву Муравейника, чтобы ты заняла ее место.

Лоример всплеснул руками:

– Ну просто превосходно! Так я и знал, что, если пойду с тобой, хлопот не оберешься. Это безумие – единственный вариант?

Татуировка на ее щеке перекосилась.

– Что такое несколько букашек для великого Лоримера Фелле? А кроме того, без ее помощи у нас нет ни единого шанса его отыскать.

Он рыкнул, сдерживая желание вырвать ей сердце за то, что когда-то она вырвала сердце ему.

– Чем скорее мы отвоюем Придел теней, тем лучше. Где эта королева проклятых букашек? А помощь Амогг и Тиарнаха нам понадобится?

Некромантка покачала головой:

– Амогг просто не влезет в туннели Муравейника, а Тиарнах… Думаю, он только всех взбаламутит.

Мурва застрекотала, это было даже похоже на смех.

– Идемте, идемте. За мной. Я подготовила проход. Прирежьте мерзкую королеву, и я буду править. И тогда человек по имени Джерак Хайден – ваш.

Она отодвинула стол и начала копать, беспорядочно разбрасывая землю лапами, прямо на прекрасную скатерть и подушки.

В конце концов она докопалась до каменной плиты, лежащей под полом. Лоример отодвинул ее ногой, точнее, попытался. Плита лишь слегка подалась. Он крякнул от натуги и надавил сильнее, поморщившись, когда камень медленно сдвинулся и открылось темное подземелье.

Наследница престола раздраженно зашипела, сунула голову вниз и с легкостью подняла каменную плиту, зажав между усиками.

– Входите же, входите.

Лоример поморгал и восхищенно кивнул. Мейвен достала из мешочка кольцо и, бормоча над ним, пока оно не начало светиться жутковатым изумрудным светом, надела на палец. Потом достала из котомки обсидиановый нож и приготовилась к бою. Они спустились в сырой подземный туннель с затхлым и теплым воздухом и запахом плесени. Мурва спрыгнула следом за ними и задвинула плиту на место. Сразу стало темно.

– Я потрясен твоей силищей, – сказал Лоример. – Теперь понятно, почему людям не удалось вас истребить.

Мурва прыснула на стенку пахнущую сладостью жидкость и повела их по туннелю.

– Кажется, ты ей понравился, – заметила Мейвен.

– Разве я могу не понравиться? – отозвался он.

Они повернули направо, потом наверх и снова вниз по лабиринту безликих черных пещер и одинаковых узких туннелей и совершенно потеряли ориентацию.

– Теперь ты понимаешь, почему я не решилась вслепую бродить по этим туннелям в одиночку? – прошептала Мейвен. – Только представь, каково сражаться здесь с армией мурвов, причем без проводника.

Он кивнул:

– Будь я смертным, страшно встревожился бы.

Рекруты ландграфа Дарина из Оллстейна встали лагерем с другой стороны горы, в часе ходьбы от Муравейника. Сотни палаток раскинулись по каменистому плато, с трех сторон укрытому от любопытных глаз утесами. Солдаты тренировались и оттачивали умения.

К командному шатру, где за складным столом сидел Дарин с серебряным кубком красного вина в руке, подошел егерь его поместья, чья кожа на лице напоминала пергамент. И он, и его подчиненные были отличными следопытами, хотя теперь преследовали не оленей, а людей. Однако другие рекруты были куда менее компетентны: вооруженные фермеры и пекари, предпочитающие жаться у костров, ворчали, кутаясь в плащи, чтобы уберечься от ветра. Их подготовка составляла всего две недели обязательной службы в год, предусмотренной законом империи для всех мужчин старше тринадцати лет. Ландграф хотя бы снабдил их приличными доспехами и оружием, а личная заинтересованность принца Сокола в этой миссии разожгла в них огонь веры и страха. Двести закаленных воинов, предоставленных принцем, держались обособленно и не жаловались, а жрецы были полностью поглощены молитвой, чтобы доставлять беспокойство.

Дарин совсем не чувствовал холода. Его благословила сама Богиня, и теперь он стоял выше подобных слабостей смертных. Возможно, однажды Она сочтет его достойным и наделит силой посвященного рыцаря.

– Милорд, – начал седой следопыт, опустившись перед ландграфом на колено. – В одну из хижин Муравейника только что вошли два врага, за которыми вы велели приглядывать, и пока не вернулись. Я лично пробрался туда и обнаружил, что там пусто, только, похоже, внизу есть вход в секретный туннель. Мне не удалось сдвинуть огромную каменную плиту.

Ладонь Дарина опустилась на рукоять меча.

– Плевать на подробности, кто туда зашел?

К нему приблизились сир Орвин и сир Аррал, уже облаченные в доспехи и шлемы и вооруженные сталью и верой. От их немигающих взглядов у следопыта выступила испарина на лбу.

– Колдунья со шрамами и вампир, – ответил он. – Они пробрались туда скрытно, в надвинутых капюшонах, и все такое. Несколько моих парней слонялись у городских таверн, и один послал весточку, что заметил этих мерзавцев.

Дарин повернулся к инквизиторам:

– Что думаете?

– Быть может, они заключили соглашение с мерзкими обитателями этой клоаки, – предположил сир Орвин.

– Хм… И что нам делать? Ждать или атаковать? Когда на моей стороне два посвященных рыцаря, кто посмеет нам сопротивляться?

Дарин горел желанием истребить врагов веры.

«Веры? До недавнего времени ты ни во что не верил, Лоран». Он в ужасе поежился, услышав свой внутренний голос. Преисполнившись ярости и самобичевания, он сжал кулак, расплющив металлический кубок в бесформенную массу. Вино окрасило ладонь красным и сочилось на землю, как кровь. Он наслаждался огромной силой, которой наградила его Богиня.

Два инквизитора переглянулись.

– Я бы проявил осторожность, – сказал сир Аррал. – Ни один человек до сих пор не выходил из крепости мурвов целым и невредимым. Прежде мы не имели дела с этими тварями, но, по слухам, они смертельно опасны.

– Тогда мы окружим город, – взревел Дарин. – Подними людей. Мы обрушим на богомерзких язычников и колдунов свой праведный гнев, как только они вылезут из логова чудовищ. А где остальные разведчики? Они что-то припозднились.

Глава 13

– Помнится, когда в последний раз довелось мне с орком побывать в такой же дрянной таверне, она просто кишела мухами, – промолвил Тиарнах, входя в «Веселый дрын», лучшее питейное заведение во всем Муравейнике (не то чтобы это много о чем говорило). – И вот, значит, одна из них падает прямо в выпивку орка. Он выругался, выудил ее и раздавил.

Головы повернулись, рога с элем застыли на полпути ко ртам, и все посетители вытаращились на самого большого орка, которого им доводилось видеть в жизни, протискивающегося в дверной проем. Пара мурвов, потягивавших медовуху, тут же подхватили жвалами свои деревянные миски и выскочили через заднюю дверь.

– Туточки муха падает и в мой эль, – продолжил Тиарнах, – но я хватаю ее, начинаю трясти и орать: «А ну-ка, выплюнь его обратно, зараза!»

Он расхохотался над собственной шуткой, а Амогг нахмурилась и поскребла подбородок.

В углу у камина сидел бородатый старик в серой мантии и остроконечной шляпе и спокойно попыхивал длинной глиняной трубкой, наблюдая. Тиарнах и Амогг предостерегающе переглянулись – они прожили достаточно долго, чтобы сразу учуять вонь чародея. Те очень любили вербовать в тавернах наивных юношей с полным эля брюхом и набитой мечтами о приключениях и золоте головой.

– Эта история про муху что, очередная попытка пошутить? – поинтересовалась Амогг. – Юмор – не твоя сильная сторона, мужлан.

Она оскалилась, и посетители таверны тут же заинтересовались чем-то другим. За исключением старого волшебника в углу и двух молодых усачей, болтавшихся у входа. Под их старыми плащами скрывалась слишком хорошая для любого жителя Муравейника одежда.

Тиарнах надулся.

– Какая же ты скучная. – Он подошел к ближайшему к бочкам с элем столу и бросил трактирщику несколько монет: – Твоего самого лучшего. И крепкого.

Тот быстро наполнил два самых больших рога.

Амогг подняла рог двумя пальцами, подозрительно рассматривая темную пенистую жидкость.

– Почему мы ждем здесь?

Тиарнах хотел было хлопнуть ее по плечу, но передумал, поскольку для этого ему пришлось бы тянуться изо всех сил.

– Зачем торчать на улице, отмораживая задницы, когда можно посидеть в тепле, смачивая губы прекрасным элем? – Он взглянул на свой рог. – Ну, просто элем. Кроме того, отсюда мы можем видеть любого, направляющегося к барже, и окажемся под рукой, когда придется спасать этих заносчивых придурков.

– Разумно, – признала она. – Я все равно за тобой слежу, хоть здесь, хоть там. Какая разница. – Она одним глотком осушила рог, хмуро посмотрела на него и аккуратно положила обратно на стойку. – Мерзкая водичка, но все же лучше, чем сладкая медовуха. Согревает нутро.

Тиарнах отпил, и горечь в горле заставила его согласиться. Если это был лучший эль, то он сочувствовал тем, кто пил худший. Ладно, пойло хотя бы крепкое, в этом была своя магия. Тиарнах посмотрел на парочку у входа и закатил глаза. Простодушные идиоты возомнили себя храбрецами и набирались наглости, чтобы начать драку. Одеты в почти одинаковую грубую одежду – явно военную форму, а на рукоятях ножей за поясами не было ни пятнышка ржавчины. Не имея терпения ждать, когда эти вояки приступят к делу, Тиарнах повернулся к ним:

– Ну? Мальки вонючие, будете драться или нет?

Они вытащили ножи и подошли ближе.

– Вы арестованы, – сказал один. – Тихо следуйте за нами, или мы вас убьем.

Большие зеленые пальцы Амогг обхватили его руку и рукоять ножа. Человеческие кости затрещали, солдат взвыл, когда она подняла его в воздух. Другой рукой она схватила его за пах и швырнула головой в стену. Он повалился безвольной грудой, а его товарищ застыл в немом ужасе.

Амогг ухмыльнулась.

– Хотели убить Амогг маленьким ножичком? Отличная шутка.

Второй солдат в панике замахал ножом перед лицом Тиарнаха, но тот увернулся и ударил его кулаком в живот. Бедняга согнулся и встретился лицом с коленом Тиарнаха. Солдат отлетел назад, и из разбитого носа хлынула струя крови. В следующее мгновение несчастный обнаружил, что лежит на полу, а дикарь с безумными глазами приставил к его горлу его же нож.

– На кого работаешь? – рявкнул Тиарнах. Он прижал нож сильнее, потекла кровь. – Сколько вас тут?

– Делай что хочешь, язычник, – огрызнулся солдат. – Всех не убьешь. Моя душа отправится прямо к Светлейшей.

– Ну вот, – слегка разочарованно протянул Тиарнах. – Молодец, малыш. Я думал, будет сложнее заставить тебя выложить все начистоту. Приятно слышать, что тут есть еще ублюдки из Империи света.

Он вонзил нож в шею солдата и оставил его там, а затем выволок умирающего на грязную улицу, будто мешок с заплесневелым зерном.

Тиарнах отряхнул руки и оглядел притихшую таверну:

– Что? Я не хотел пачкать тут пол. Когда режешь горло как полагается, выходит полный бардак.

Он старательно избегал пристального взгляда старого чародея в углу. Ему совершенно не хотелось снова отправляться на поиски приключений, да и волшебники, как известно, становились чрезвычайно скупы на эль после того, как подпишешься. Особенно те, кто набирает людей в таких местах, как Муравейник.

Амогг кивнула:

– Куча мытья, да еще песком отскребать.

Она опрокинула еще один рог с элем. Зеленые щеки залились румянцем, она покачнулась и оперлась о стол. Тот тревожно заскрипел.

Тиарнах удивленно посмотрел на нее:

– Не могла же ты так напиться двумя рогами? Ты ж размером с лошадь!

– Амогг не пила эля сорок лет.

Она зарычала на местного, подошедшего слишком близко к столу по пути к бочкам с элем. Бедняга ретировался на свое место и со вздохом посмотрел на пустой рог, который хотел наполнить.

– Погоди… хочешь сказать, орки не варят эль? Вот бедолаги.

– И что? – рявкнула она. – Хочешь подраться? Орки предпочитают есть злаки и варить чай из листьев. А для опьянения у нас есть медовуха.

Тиарнах ухмыльнулся. Здоровенная предводительница орков была совершенно пьяна, и дело шло к кабацкой драке, которая войдет в легенды.

В лабиринте мурвских туннелей царила кромешная тьма, если не считать скудного света, проливаемого кольцом Мейвен. По мере того как они спускались под землю, воздух становился горячим и влажным, а стены блестели от выделений мурвов. Серебристые пятна создавали карту запахов, по сложности не уступавшую человеческому языку. Голова Лоримера обросла колючими рогами, на каждом перекрестке он вертелся по сторонам, трепеща ноздрями и пытаясь разобраться во всем этом. Мейвен запах напоминал смесь кислого молока и сыра с плесенью.

По пути им встретились несколько мурвов, тащивших на спине пожитки и еду, и каждый вставал на дыбы, готовый защитить муравейник. Наследница престола пошла впереди, и обитатели крепости успокоились и перестали обращать внимание на незваных гостей.

Она остановилась у нового прохода, ее усики дрожали, а единственное крыло взволнованно шелестело.

– Муравейник пахнет неправильно. Болезнь. Мало охраны. – Она щелкала и шипела что-то, похожее на самые грязные ругательства. – Вы должны убить больную королеву.

– Ты только приведи нас к ней, – ответила Мейвен. – Об остальном мы позаботимся.

Туннели извивались вниз сквозь лабиринт выдолбленных в горной породе пещер. Температура быстро повышалась, и лицо Мейвен покрылось капельками пота.

Лоример внезапно застыл, нюхая воздух.

– Берегись.

По обеим сторонам от него стены туннеля взорвались. Два мурва пытались вцепиться жвалами в горло Лоримера, но нашли лишь воздух. Когти вампира вырвали одному глаза. Мурв успел коротко вскрикнуть, прежде чем наследница престола прыгнула на него и прокусила голову.

Лоример крутанулся и, кряхтя и рыча, вцепился в жвалы другого, противопоставляя мощь вампира силе мурва. Челюсти существа неуклонно приближались к черепу Лоримера.

Мейвен призвала свою магию смерти, вытянула вперед руку и сжала. Мурв дернулся и упал как камень, из пасти хлынула вонючая жидкость.

Лоример оскалился.

– Я с ним еще не закончил.

– Да-да, я знаю, что ты мог его убить, когда пожелаешь. Нет времени на состязания в силе.

Она внимательно осмотрела двух мурвов-стражников, отмечая следы грибка и грязи на панцирях.

– Она близко, – дрожа и шелестя крылом, сказала наследница престола. – Прямо впереди. Дальше мне нельзя. Приказам больной королевы… трудно сопротивляться. А сейчас я запутаю наши следы.

Мейвен и Лоример оставили ее брызгать жидкостью на стены и продолжили путь по туннелю. Вскоре шелестение и стрекот мурвов усилились, темнота расступилась перед слабым гнилостно-зеленым свечением. Мейвен притушила свет кольца.

Выход из туннеля оказался высоко в стене огромной пещеры. В самом ее центре на заплесневелой туше королевы мурвов рос фосфоресцирующий грибок – отвратительное зрелище. В раздутом, мясистом теле едва ли можно было узнать королеву Муравейника. Веретенообразные конечности были покрыты гнилью и наростами, из язв на пол и копошащийся вокруг выводок уродливого потомства сочился желтоватый гной.

Учуяв зловоние, Мейвен согнулась пополам. Несмотря на привычку к запаху смерти и разложения, ей пришлось прижать руку ко рту, чтобы звуками рвоты не выдать своего присутствия.

Вампир вытянул шею.

– Это отвратительно. Даже хуже, чем ты. Неудивительно, что твои странные друзья хотят заменить эту гнилушку.

Мейвен сглотнула и распрямилась.

– Давай покончим с этим, заберем Джерака Хайдена и свалим отсюда. Когда убьем эту тварь, остальные, скорее всего, обезумеют. – Она оценила расстояние до королевы. – Ты ведь не сможешь отсюда попасть в нее стеклянным флаконом?

Лоример покачал головой:

– Он слишком легкий, с такого расстояния я не попаду с нужной точностью. Учитывая грибок и слизь, я даже не уверен, что он разобьется.

– Ладно, – сказала она, и сзади раздался стрекот оживших тел мурвов.

В ответ на вопросительный взгляд Лоримера Мейвен пожала плечами.

– Похоже, это лучший способ проникнуть в Муравейник и подобраться к королеве. Знакомый запах позволит нам доставить туда смерть. Или ты хотел спуститься туда сам?

– Нет-нет, я с радостью откажусь от участия в этой заварушке.

Мейвен вынула из кармана флакон.

– Может, ты помнишь это мое маленькое творение?

– О да. Ты думала угрожать мне этой игрушкой.

– Только если ты не оставил бы мне выбора. – Она аккуратно вложила флакон в жвалы ожившего мурва. – А теперь ты узришь самое изящное из созданного мной. Не уверена, что после него сможет выжить даже такой, как ты.

Они наблюдали, как два мертвых мурва неторопливо спускаются по стене и пересекают покрытый слизью пол пещеры. Сначала живые не обращали на них внимания, но когда те приблизились к больной королеве, несколько крупных мурвов, закованных в стальные пластины, поднялись на ноги. Эти стражи были такого же размера, как союзница Мейвен и Лоримера, наследница престола, и у них не было недоразвитых конечностей и мутных глаз, как у свежих отпрысков королевы. На спинах торчали обрубки крыльев, вероятно, откушенных королевой.

– Своего рода почетный караул, – прошептал Лоример. – Похоже, они серьезные противники.

– Не важно, какого они размера, – ответила Мейвен. – Если они живые, то умрут.

Крупные мурвы следили за приближением зомби и начали что-то им стрекотать, волнуясь все сильнее, когда не получили ответа, – Мейвен такого не умела.

Бесформенная голова королевы повернулась к мурвам-зомби, из развалин рта вырвалось булькающее шипение. Каждый мурв в пещере подскочил, будто его потянули за ниточки. Они окружили зомби, раздирая их на части.

Когда один из них упал, его челюсти сжались, разбивая флакон. Жидкость закипела, воздух наполнили завитки желтого дыма.

По полу пещеры заструился ярко-желтый туман. Мурвы вопили, умирая. Твердые панцири размягчались, плоть гнила изнутри и вытекала наружу. Мурвы ползали друг по другу, пытаясь выбраться из смертельного тумана, который быстро скрыл происходящее на полу от двух наблюдателей.

Лоример медленно повернулся к Мейвен:

– Ты вообще в своем уме? Ты бы сама погибла, если бы применила его против меня.

– Значит, я умерла бы не в одиночестве, – пожала плечами она.

– Может…

Вопли внизу превратились в редкие вскрики.

Лоример внимательно оглядел Мейвен:

– А у тебя есть еще?

Она поморщилась:

– Если бы ты знал, сколько моей силы ушло на этот маленький флакон, то не спрашивал бы. И нет времени сделать еще один.

– Надеюсь, Джерак Хайден того стоит. Мы могли бы использовать это оружие с треклятой Империей света. Вот было бы весело.

– Это детские игрушки по сравнению с чудесами Джерака, – ответила Мейвен, когда внизу прекратились последние крики.

– Ужасами, ты хотела сказать.

Она пожала плечами. Туман в пещере начал рассеиваться, на полу никто не шевелился. Они встали и посмотрели вниз. Мейвен улыбнулась и…

Лоример толкнул ее обратно в туннель. Скала под его ногами взорвалась, вход в туннель осыпался и рухнул в пещеру королевы, увлекая вампира за собой. Он упал в желтый туман, в чистейшую смерть. Воздух наполнился металлическим привкусом странной магии.

Из стен пещеры под входом появились веретенообразные гниющие ноги, и в туннель поднялась королева мурвов. Ее заплесневелая плоть сочилась гноем, но была далеко не мертва. Королева зашипела на Мейвен, клацая жвалами в нетерпении расколоть ей череп.

Мейвен чувствовала собирающуюся внутри искалеченного тела королевы силу.

– Да эта проклятая тварь – колдунья!

Мейвен потянулась своей магией к сердцу королевы, но та ее остановила. Мейвен удалось лишь оставить черные отметины на панцире.

Королева потащила свою тушу вперед, яростно скребя ногами. Из ее рта вырывались струйки дымящейся жидкости и едва не попадали в Мейвен. Стены туннеля шипели от кислоты, разъедающей землю и камень.

Некромантка оскалилась, пробиваясь своей магией сквозь защиту королевы Муравейника, высасывая жизнь из раздувшейся плоти. Грибковые наросты и гнилой панцирь сползали липкими слоями. Королева заверещала.

Когда Мейвен приготовилась нанести смертельный удар, стена справа от нее рухнула, вломился еще один обезумевший страж, чтобы защитить свою королеву. Некромантка отступила и ударила обсидиановым ножом. Как только тот пустил кровь, мурв умер. Он рухнул, придавив руку с ножом и ноги Мейвен, а раненая королева подтаскивала свое огромное тело все ближе.

Времени не было. Мейвен глубоко вдохнула и собрала все свои силы для отчаянной атаки. Ее магия проникала в органы королевы, расцветая гниением и болезнями. Раздутое тело нависло над Мейвен, рот широко открылся, чтобы откусить ей голову.

И вдруг из него хлынула кровь. Жвалы дернулись и обмякли, черная магия убила королеву изнутри. Тварь рухнула прямо на Мейвен, плоть взорвалась, разбрызгивая гной. Некромантку затошнило, она попыталась вытереть рот, но не могла высвободить руки из-под тела королевы. Ее ребра затрещали под огромным весом.

Внезапно вес испарился. Мейвен хватала ртом воздух, пока тело королевы мурвов тащили обратно в пещеру.

Над Мейвен стоял Лоример, его череп представлял собой клочья плоти на кости. Одежда сгнила, как и кожа под ней. От ног остались оплавленные кости, а глаза исчезли, превратившись в черные ямы, из которых сочилась кровь. Без губ и горла его улыбка была ужасающей, а голос хриплым и булькающим.

– Тебе же было бы хуже, если б использовала это оружие против меня.

Мейвен вытерла с лица гной и засмеялась. Они так и ухмылялись друг другу какое-то время, пока не вернулись старые воспоминания и обиды.

Некромантка встала на ноги и вытерлась, насколько смогла, изучая искалеченное тело своего спутника.

– Тебе больно? Ты сможешь исцелиться?

Он усмехнулся, и из челюсти выросли острые зубы.

– Боль для меня ничего не значит. Это тело – всего лишь плоть, кровь и кости. Его можно заменить. Хорошенько поем и стану таким, как прежде.