Текст книги "Бумажный зверинец (сборник)"

Идеальное соответствие

Сай проснулся под бодрую первую часть концерта до мажор Вивальди «Il Sospetto» для скрипки с оркестром.

Он полежал еще минуту, нежась в музыке как в спокойном тихоокеанском бризе. Шторы постепенно открывались, и комната светлела от утренних солнечных лучей. Тилли разбудила его точно в конце цикла легкого сна – в самое оптимальное время. Он чувствовал себя прекрасно: отдохнувшим, оптимистичным, готовым к тому, чтобы спортивно вскочить с кровати и начать новый день.

Так он и сделал.

– Тилли, это прекрасный выбор песни для будильника!

– Конечно, – Тилли говорила из камеры-динамика на тумбочке. – Кто понимает твой вкус и настроение лучше меня?

Электронный голос звучал нежно и игриво.

Сай пошел в душ.

– Не забудь надеть сегодня новые туфли, – теперь Тилли говорила из камеры-динамика в потолке ванной комнаты.

– Почему?

– После работы у тебя свидание.

– Ах да, новая девушка. Черт, как же ее зовут? Знаю, ты говорила мне…

– Я введу тебя в курс дела после работы. Уверена, что она тебе придется по душе. Индекс совместимости очень высокий. Думаю, вы будете влюблены друг в друга не менее шести месяцев.

Сай ждал этого свидания. Ведь когда Тилли представила его предыдущей девушке, те отношения были просто чудесными. А вот расставание было тяжелым, однако хорошо, что Тилли всегда была рядом и помогала советами. Он чувствовал, что уже значительно вырос в эмоциональном плане, поэтому после месяца одиночества был как никогда готов к новым отношениям.

Но сначала нужно было дождаться окончания рабочего дня.

– Что ты сегодня порекомендуешь на завтрак?

– У тебя запланировано организационное совещание по проекту Дэвиса в одиннадцать. Это значит, что обед оплатит фирма. Предлагаю легко позавтракать, может, просто съесть банан.

Сай пришел в восхищение. Все помощники юристов в компании «Чапман, Сингх, Стивенс и Риос» просто-таки жили в ожидании обедов с клиентами, блюда для которых готовил собственный шеф-повар фирмы.

– У меня есть время сделать себе кофе?

– Да. Сегодня утром мало пробок. Однако рекомендую вместо этого посетить по дороге новое место, где делают замечательное смузи. Могу достать купон со скидкой.

– Но я правда хочу кофе!

– Поверь мне, тебе понравится смузи.

Сай улыбался, выключая душ:

– Хорошо, Тилли. Ты никогда плохого не посоветуешь.

* * *

Очередное утро в городе Лас-Альдамас штата Калифорния выдалось приятным и солнечным. Однако даже при 20 градусах по Цельсию соседка Сая Дженни облачилась в толстый зимний пуховик, лыжные очки и длинный темный шарф, который закрывал ее волосы и лицо.

– Помнится, я уже говорила, что мне не нужна здесь эта штука, – сказала она, как только он вышел из своей квартиры. Ее голос звучал искаженным каким-то электронным фильтром. В ответ на его недоумевающий взгляд она указала на камеру, расположенную над дверью Сая.

Общение с Дженни походило на общение с одной из подруг его бабушки, которая отказывалась использовать электронную почту «Центиллион» или заводить себе учетную запись в соцсети «Делимся-со-всеми», так как боялась того, что «компьютер» узнает «все ее дела». Вот только одно «но»: насколько понимал Сай, Дженни была с ним одного возраста. Она выросла в эпоху цифровых технологий, однако совершенно не принимала всю радость и преимущества совместного доступа к информации.

– Дженни, я не буду с тобой спорить. У меня есть право устанавливать все, что мне захочется, над своей дверью. И мне хочется, чтобы Тилли присматривала за домом в мое отсутствие. На прошлой неделе взломали квартиру 308.

– Но твоя камера записывает и тех, кто приходит ко мне, так как у нас общий коридор.

– И что?

– Я не хочу, чтобы Тилли знала что-либо о моем социальном профиле.

Сай закатил глаза.

– Тебе есть, что прятать?

– Дело не в этом…

– Да-да, гражданские права, свобода, конфиденциальность и так далее…

Саю надоело спорить с такими людьми, как Дженни. Он уже устал повторять одно и то же несчетное количество раз: Центиллион – это не какое-то большое страшное правительство. Это частная компания, чей девиз звучит просто: «Сделаем мир лучше!» И то, что вам хочется жить в темных веках, еще не значит, что все остальные не должны наслаждаться преимуществами всеобщей компьютеризации.

Он обогнул ее внушительную от зимней одежды фигуру, чтобы выйти на лестницу.

– Тилли не просто говорит, что тебе хочется, – крикнула Дженни. – Она говорит тебе, что надо думать. Ты вообще знаешь, чего на самом деле хочешь?

Сай замер на мгновение.

– Знаешь? – Она давила на него.

Какой тупой вопрос. Просто псевдоинтеллектуальная, антитехнологичная демагогия, которую люди ее типа ошибочно принимают за глубокие мысли.

Он пошел к выходу.

– Фрик, – пробормотал он, ожидая, что Тилли в телефонной гарнитуре приятно дополнит его слова какой-нибудь задорной, поощрительной шуткой.

Но Тилли ничего не сказала.

* * *

Постоянное присутствие Тилли было как бесплатная необременительная помощь лучшего в мире секретаря:

– Эй, Тилли, помнишь, куда я положил папку по Вайомингу со странным названием фирмы и делом по слиянию компаний примерно полугодовой давности?

– Тилли, можешь достать мне форму по разделу 131 Устава? Это должна быть та форма, которую используют партнеры, работающие с Сингхом.

– Тилли, давай-ка запомни вот эти страницы. Присвой им теги: «Чапман», «полезный покупатель», «использовать, только если партнер хорошо ко мне относится».

Некоторое время Чапман Сингх сопротивлялся идее использования сотрудниками Тилли в офисе, отдавая предпочтение собственной корпоративной системе искусственного интеллекта. Однако оказалось довольно сложно принудить сотрудников вести личные календари и заметки отдельно от рабочих, и когда партнеры начали нарушать эти правила и использовать Тилли на работе, ИТ-отделу пришлось начать оказывать им полноценную техническую поддержку.

А потом Центиллион заявил о своем стремлении шифровать всю корпоративную информацию, обеспечивая абсолютную безопасность, и никогда не использовать эту информацию для получения конкурентных преимуществ, а только лишь для предоставления сотрудникам Чапмана Сингха оптимальных рекомендаций. В конце концов, общая концепция Центиллиона звучала так: «упорядочивание всемирной информации для облагораживания человечества», а что может облагораживать больше, чем эффективная, производительная и приятная работа?

За обедом Сай чувствовал себя счастливым человеком. Он даже представить себе не мог, насколько нудной и тяжелой была работа до появления Тилли.

* * *

После работы Тилли отправила Сая в цветочный магазин, и, конечно, у Тилли был купон со скидкой. Затем по пути в ресторан она проинформировала Сая о девушке, с которой назначено свидание: Эллен, образование, профиль в соцсети «Делимся-со-всеми», обзоры предыдущих юношей и девушек, с кем она встречалась, интересы, понравившееся, не понравившееся и, конечно, фотографии: десятки фотографий, распознанных и собранных Тилли со всего Интернета. Сай улыбнулся, ведь Тилли была права: Эллен в точности соответствовала его вкусу.

Все знали азбучную истину: то, что ты скроешь от лучшего друга, он с радостью найдет в Центиллионе. Тилли обладала исчерпывающими сведениями о том, какие женщины нравились Саю, отслеживая фотографии и видеоролики, которые он внимательно просматривал поздними ночами, включив личный режим в браузере.

И конечно, Тилли знала Эллен настолько же хорошо, насколько знала его, поэтому Сай понимал, что он тоже придется по вкусу этой девушке.

Как он и предполагал, им нравились одни и те же книги, фильмы, музыка. Даже их мысли о том, как усердно должны работать сотрудники, в точности совпадали. Они вместе смеялись над анекдотами и шутками. Они питались энергией друг друга.

Сай восхищался совершенством Тилли. Из четырех миллиардов проживающих на Земле женщин Тилли сумела найти для него идеальную пару. Это напоминало нажатие кнопки «Я доверяю тебе» в результатах поиска Центиллиона, которая присутствовала в более ранних версиях, после чего Центиллион переходил прямо на нужную тебе веб-страницу.

Сай чувствовал, что влюбляется, и догадывался, что Эллен попросит его пойти к ней домой.

И хотя все шло как нельзя лучше, он понимал, что, уж если быть откровенным с самим собой, свидание не было настолько замечательным и прекрасным, насколько он этого ожидал. Все шло гладко, но может быть, чуть-чуть слишком гладко. Они как будто уже знали все, что только возможно было узнать друг о друге. Никаких сюрпризов, никакого волнения от познания чего-то совершенно нового.

Другими словами, свидание было несколько скучноватым.

Пока мысли Сая были заняты другим, в их разговоре возникла заминка. Они просто улыбнулись друг другу и попытались насладиться тишиной.

Тут же в гарнитуре раздался голос Тилли:

– Ты можешь спросить, нравятся ли ей современные японские десерты. Я знаю подходящее место.

Сай понял, что хоть он в тот момент и не думал об этом, у него появилось желание съесть что-нибудь сладкое и нежное.

Тилли не просто говорит, что тебе хочется. Она говорит тебе, что надо думать.

Сай был поражен.

Ты вообще знаешь, чего хочешь на самом деле?

Он попытался упорядочить свои чувства. Тилли просто поняла, чего он хотел, пусть даже и не думая об этом? Или она вложила эту мысль ему в голову?

Знаешь?

То, как Тилли заполнила эту заминку… словно она не позволяла ему вести свидание самостоятельно, как будто Тилли считала, что он не сможет говорить и действовать без ее помощи.

Внезапно Сай почувствовал раздражение. Момент был упущен.

Со мной обращаются как с ребенком.

– Знаю, что тебе понравится. У меня есть купон со скидкой.

– Тилли, – сказал он. – Перестань отслеживать меня и останови автоматические рекомендации.

– Ты уверен? Пробелы в предоставлении общедоступной информации сделают твой профиль неполным…

– Да, пожалуйста, перестань.

Издав звуковой сигнал, Тилли выключилась.

Эллен уставилась на него, приоткрыв от неожиданности рот.

– Зачем ты это сделал?

– Я хотел поговорить с тобой наедине, только ты и я. – Сай улыбнулся, – Иногда здорово остаться вдвоем, без Тилли, правда?

Эллен смутилась:

– Но ты же знаешь, что чем больше у Тилли информации, тем полезней ее советы. Разве ты не хочешь, чтобы первое свидание прошло без всяких глупых ошибок? Мы занятые люди, а Тилли…

– Я понимаю, что может Тилли, но…

Эллен подняла руку, призывая его к молчанию. Она наклонила голову, слушая гарнитуру.

– У меня идеальное предложение, – сказала Эллен. – Открыли новый клуб, и Тилли достанет нам купон со скидкой.

Сай раздраженно покачал головой.

– Давай попытаемся что-нибудь придумать без Тилли. Отключи ее, пожалуйста.

От неожиданности лицо Эллен окаменело.

– Думаю, мне пора домой, – сказала она. – Завтра рано на работу.

Она смотрела в сторону.

– Тебе это Тилли велела сказать?

Она ничего не ответила, просто пыталась не смотреть ему в глаза.

– Мне было очень приятно, – проговорил Сай. – Хочешь, встретимся еще раз?

Эллен оплатила половину стоимости и не попросила проводить ее домой.

* * *

Издав звуковой сигнал, Тилли вернулась к жизни и сказала ему в ухо:

– Сегодня вечером ты ведешь себя слишком антисоциально.

– Ничуть не антисоциально. Я просто не хочу, чтобы ты вмешивалась во все мои дела.

– Я уверена, что тебе бы понравилась оставшаяся часть свидания, если бы ты только следовал моим советам.

Сай вел машину в тишине.

– Я чувствую в тебе избыток агрессии. Как насчет кикбоксинга? Ты давно не занимался, а сейчас по пути будет круглосуточный фитнес-центр. Здесь нужно повернуть направо.

Сай поехал прямо.

– Что случилось?

– Мне не хочется тратить деньги.

– Ты ведь знаешь, что у меня есть купон со скидкой.

– Что не так в том, что я пытаюсь сэкономить деньги?

– Твои сбережения идеально соответствуют поставленным целям. Я просто хочу, чтобы ты соблюдал режим потребления в свое удовольствие. Если ты будешь чересчур экономным, то позже пожалеешь, что не провел свою молодость с максимальной пользой. Я построила график оптимального объема твоего ежедневного потребления.

– Тилли, я просто хочу доехать до дома и лечь спать. Ты можешь выключиться на весь оставшийся вечер?

– Ты ведь знаешь, что для предоставления оптимальных рекомендаций у меня должны быть полные сведения о тебе. Если ты будешь периодически выключать меня, мои рекомендации не будет точными…

Сай положил руку в карман и выключил телефон. Гарнитура замолкла.

* * *

Когда Сай доехал до дома, то увидел, что свет над лестницей, ведущей в его квартиру, не горел, а возле лестницы стояли несколько темных фигур.

– Кто здесь?

Некоторые фигуры пропали, но одна вышла ему на встречу – Дженни.

– Ты рано вернулся.

Он почти не узнал ее; впервые ее голос звучал без привычного электронного фильтра. И он казался на удивление счастливым.

Сая застигли врасплох.

– Как ты узнала, что я приду домой рано? Ты следила за мной?

Дженни закатила глаза:

– Зачем мне следить за тобой? Сай, твой телефон автоматически регистрируется и перерегистрируется, куда бы ты ни шел, а еще отображает сообщение состояния на основе твоего настроения. Это все на подкасте твоей жизни в соцсети «Делимся-со-всеми». Во всеобщем доступе, между прочим.

Он уставился на нее. В тусклом свете уличных фонарей он заметил, что на ней нет ни толстого зимнего пуховика, ни лыжных очков, ни шарфа. Она была в шортах и свободой белой футболке. В ее черных волосах были белые крашеные пряди. На самом деле она оказалась очень симпатичной, ну, может, только чуть-чуть странной.

– Что? Удивлен, что я знаю, как пользоваться компьютером?

– Но ты всегда казалась…

– Параноиком? Сумасшедшей? Говори, что там у тебя на уме. Я не обижусь.

– Где твой пуховик и очки? Я тебя без них вообще не видел.

– А! Я заклеила камеру над твоей дверью, чтобы мои друзья спокойно пришли сегодня ко мне в гости, поэтому мне не нужно ничего надевать. Извини…

– Что-что ты сделала?

– …и я вышла встретить тебя, потому что видела, что ты выключил Тилли не один раз, а дважды. Думаю, что тебе пора узнать правду.

* * *

Когда он вошел в квартиру Дженни, то подумал, что попал в рыбацкую сеть.

Пол, потолок, стены были покрыты тонкой металлической сеткой, которая блестела, как жидкий металл, отражая свет многочисленных больших компьютерных HD-мониторов, которые были установлены один над другим по всей комнате и, похоже, являлись здесь единственным источником освещения.

Помимо мониторов из мебели здесь можно было найти только полки, заполненные книгами (на удивление, исключительно бумажными). Стульями служили несколько перевернутых древних упаковочных ящиков для молочных бутылок.

Сай был возбужден, ему хотелось сделать что-нибудь странное. Однако теперь он жалел о том, что согласился с ее приглашением и зашел в гости. Она действительно была эксцентрична, и, скорее, даже чересчур.

Дженни закрыла дверь, дотянулась и достала гарнитуру из уха Сая. Затем протянула руку:

– Отдай телефон.

– Зачем? Он уже выключен.

Рука Дженни не дрогнула. Сай неохотно достал телефон и отдал ей.

Она с презрением посмотрела на устройство:

– Нет, вытащи-ка аккумулятор. Что еще можно ожидать от Центиллиона? Они должны называть это устройствами слежения, а не телефонами. Никогда не узнаешь, действительно ли они выключены.

Она сунула телефон в плотную сумку, застегнула ее и положила на стол.

– Ну вот, теперь твой телефон под надежным акустическим и электромагнетическим экраном, поэтому мы можем поговорить. Сетка на стенах делает из моей квартиры, по сути, клетку Фарадея, поэтому сигналы сотовых сетей сюда не проникают. Однако с телефонами Центиллиона всегда нужно быть осторожным, если только они не находятся за несколькими экранирующими оболочками.

– Я тебе проще скажу. Ты сумасшедшая. Ты думаешь, Центиллион шпионит за тобой? Их политика конфиденциальности лучшая в отрасли. Каждый бит информации, что они собирают, должен быть предоставлен пользователем добровольно и используется для того, чтобы улучшить этому пользователю жизнь…

Дженни наклонила голову и глядела на него с ухмылкой, пока тот не закончил говорить.

– Если все это так, то зачем ты выключил Тилли? Почему согласился прийти сюда?

Сай сам не был уверен, что знает ответы на эти провокационные вопросы.

– Посмотри на себя. Ты согласился, чтобы камеры следили за каждым твоим движением и записывали каждую мысль, слово, разговор в какой-то далекий центр обработки данных. Там все обрабатывается алгоритмами, выполняется глубокий анализ, и на выходе получаются данные, за которые маркетологи готовы заплатить хорошие деньги.

Теперь уже нет ничего личного, уже нет ничего твоего, и только твоего. Центиллион полностью владеет тобой. Ты даже не знаешь, кто ты есть на самом деле. Покупаешь то, что Центиллион хочет; читаешь то, что Центиллион предложил тебе прочесть; встречаешься с теми, на кого покажет тебе Центиллион. И ты действительно счастлив?

– Это очень устаревший взгляд на вещи. Научно доказано: все, что Тилли мне предлагает, соответствует моему профилю вкусов и обязательно мне понравится.

– Ты, видимо, хочешь сказать, что какой-то рекламщик заплатил Центиллиону, чтобы тебе подали нужную информацию.

– В этом и состоит вся польза рекламы. Вожделение должно быть удовлетворено. Есть тысячи товаров в этом мире, которые идеально мне подойдут, но я, быть может, никогда не узнаю о них. Есть в этом мире идеальная девушка, но я никогда не встречу ее. Что же не так в том, что я слушаю Тилли? Ведь идеальный товар должен найти идеального потребителя, а идеальный мужчина – познакомиться с идеальной женщиной.

Дженни усмехнулась:

– Мне нравится, как ты пытаешься рационально обосновать свое состояние. Снова задам тебе вопрос: если жизнь с Тилли настолько чудесна, зачем ты отключил ее сегодня?

– Я не могу объяснить, – ответил Сай. Он покачал головой: – Зря я сюда пришел. Думаю, что пора домой.

– Подожди. Сначала я покажу тебе кое-что о твоей любимой Тилли, – остановила его Дженни. Она подошла к столу и начала печатать на клавиатуре. На мониторе появилось несколько документов. Она рассказывала, а Сай пытался понять, что они собой представляют.

– Много лет назад Центиллион поймали на том, что машины, отслеживающие пробки, шпионили за беспроводным трафиком в домашних сетях тех домов, рядом с которыми они проезжали. Центиллион также переопределял настройки безопасности на компьютерах, чтобы отслеживать, как пользователи работают в Интернете и что они там смотрят. Уже потом они перешли на добровольную подписку на политику отслеживания для предоставления оптимальных «рекомендаций». Но ты действительно думаешь, что все изменилось? Они страстно желают получить данные о тебе и чем больше будет этих данных, тем лучше. И поверь, им все равно, как они их получат.

Сай скептически пролистывал документы:

– Если это все правда, почему ничего не показывали в новостях?

Дженни засмеялась:

– Сначала все, что делал Центиллион, было в той или иной степени правомерно, пусть и спорно. Беспроводная передача данных осуществляется, к примеру, в общедоступных местах, поэтому их перехват не является нарушением конфиденциальности. Тем более ты читаешь лицензионное соглашение с пользователем и понимаешь простой для себя факт: все, что входит в сферу интересов Центиллиона, «сделает мир лучше» для всех нас. Во-вторых, как можно в наше время получить какие-либо новости, кроме Центиллиона? Если Центиллион не захочет, чтобы ты что-то увидел, ты ничего и не увидишь.

– Тогда как ты нашла эти документы?

– Мой компьютер подключен к сети, которая построена поверх центиллионовских сетей, и Центиллион не имеет к ней доступа. Практически мы полагаемся на вирус, который превращает пользовательские компьютеры в наши ретрансляторы. Все шифруется и передается от узла к узлу, поэтому Центиллион просто не в состоянии видеть наш трафик.

Сай покачал головой:

– О да, ты ведь и вправду одна из тех конспирологов в шапочках из фольги. Послушать тебя, так Центиллион – это злостное, репрессивное правительство. Однако это всего лишь компания, которая просто-напросто пытается делать деньги.

Дженни хмыкнула, не скрывая своего несогласия:

– Наблюдение за пользователем остается наблюдением, как ты его ни назови. Я не могу понять, почему некоторые люди считают, что есть большая разница в том, откуда все беды: от государства или от частной компании. В наши дни Центиллион – это больше, чем правительство. Вспомни, они совершили переворот в трех странах, только потому что их правительства запретили использовать Центиллион в пределах своих границ.

– Это были репрессивные государства…

– Ну да, а ты живешь в свободной стране. Думаешь, что Центиллион борется за всеобщую свободу? Они хотят следить за всеми, призывая потреблять все больше и больше, чтобы Центиллион зарабатывал больше денег.

– Но в этом вся суть бизнеса. Это вовсе не является мировым злом.

– Ты так говоришь только потому, что уже не понимаешь, как выглядит настоящий мир. Теперь он переделан по образу и подобию Центиллиона.

* * *

Машина Дженни была экранирована настолько же хорошо, как и ее квартира, однако во время поездки она говорила только шепотом, как будто боялась, что их беседу будут подслушивать люди, шедшие по тротуарам.

– Не могу поверить, насколько ветхим кажется это место, – сказал Сай, когда она парковала машину на обочине улицы. Асфальт был весь в выбоинах, а дома вокруг представлялись настоящими трущобами. Некоторые из них давно были покинуты и разваливались прямо на глазах. Вдалеке слышались звуки полицейских сирен. В этой части Лас-Альдамас Сай никогда еще не бывал.

– Все здесь выглядело совершенно иначе десять лет назад.

– Что случилось?

– Центиллион заметил определенную тенденцию: люди, не все, лишь некоторые, стремятся обособиться там, где хотят жить, по расовому принципу. Компания попыталась сыграть на этом, определяя приоритеты различных предложений недвижимости для клиентов на основе их расовой принадлежности. И в этом не было ничего противозаконного, так как этим просто пытались удовлетворить потребности пользователей. Предложения никуда не скрывались, просто кое-кого задвигали в самый конец списка. В итоге никто не мог выявить их алгоритм и доказать, что в основе последовательности предложений лежит не что иное, как расовая принадлежность, так как в их волшебной формуле оценки присутствовали сотни факторов.

Через некоторое время процесс начал походить на нисходящую лавину, и сегрегация происходила все серьезнее и серьезнее. Политикам становилось все проще фальсифицировать результаты выборов по расовым признакам. И вот мы здесь. Догадайся, кому досталась эта часть города?

Сай глубокомысленно вздохнул:

– Понятия не имею.

– Если ты спросишь Центиллион, они ответят, что алгоритмы просто отражают и проецируют потребность в обособлении ряда пользователей, а Центиллион не имеет никакого отношения к формированию и цензуре мыслей. Более того, они скажут, что на самом деле повышали степень свободы, предоставляя людям то, чего им хочется. Конечно, они даже не упоминают, что получали прибыль за счет процентов с продажи недвижимости.

– Не могу поверить, что об этом никто ничего не говорит.

– Ты забываешь одно: все, что ты знаешь сейчас, предварительно фильтруется Центиллионом. Когда ты ищешь что-нибудь в сети или слушаешь подборку новостей, то имеешь дело всего лишь с информацией, предварительно отобранной Центиллионом. А это значит, что ты читаешь и слушаешь только то, что, по его мнению, ты хочешь читать и слушать. Человек, расстроенный новостями, не будет покупать ничего, что продается рекламщиками, поэтому Центиллион делает все, чтобы новости были как минимум нейтральными.

Как будто мы живем в Изумрудном городе страны Оз. Центиллион заставляет нас надеть зеленые очки, и мы думаем, что всё вокруг нас – в прекрасных оттенках зеленого.

– Теперь ты обвиняешь Центиллион в цензуре.

– Нет. Центиллион – это алгоритм, который вышел из-под контроля. Он просто дает тебе больше, чем ты считаешь нужным. И мы, то есть такие люди, как я, считаем, что в этом причина всех проблем. Центиллион поместил нас в маленькие пузырьки, где мы видим лишь отражение самих себя, слышим лишь собственное эхо и все больше погружаемся в наши существующие суеверия и раздутые донельзя влечения. Мы перестаем задавать вопросы и принимаем решения Тилли по любым вопросам.

Год за годом – и мы становимся все более покорными, идем за Центиллионом как бараны на бойню, думая, что он нас обогатит. Но я не хочу так жить.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Потому что, сосед, мы вскоре убьем Тилли, – сказала Дженни, упершись в Сая тяжелым взглядом. – И ты нам в этом поможешь.

* * *

После поездки в машине квартира Дженни с ее наглухо закрытыми окнами и опущенными шторами казалась еще более душной. Сай смотрел на мерцающие экраны, где как будто танцевали абстрактные узоры, и начинал беспокоиться.

– И как это ты планируешь убить Тилли?

– Мы разрабатываем вирус – кибероружие, если говорить брутально, как в шпионских боевиках.

– И что этот вирус сделает?

– Так как источник жизненной силы Тилли – это данные, то есть профили, собранные Тилли о миллиардах пользователей, именно сюда мы и ударим.

Оказавшись внутри центра обработки данных Центиллиона, вирус начнет постепенно менять каждый обнаруженный профиль пользователя, создавая при этом новые, ложные профили. Мы планируем медленное распространение, чтобы это ни у кого не вызывало никаких подозрений. Однако в итоге данные будут настолько повреждены, что Тилли больше не сможет делать свои зловещие, всеохватные прогнозы о пользователях. А если все пойдет достаточно медленно, они не смогут вернуться к резервным копиям, так как те также будут повреждены. Без данных, на сбор которых ушло несколько десятков лет, прибыль Центиллиона с рекламы иссякнет за одни сутки, и в одно мгновение Тилли исчезнет.

Сай представил миллиарды бит в вычислительном облаке: его вкусы, предпочтения и отвращения, скрытые страсти, явные намерения, история поиска, покупки, прочитанные статьи и книги, просмотренные страницы.

Все вместе эти биты составляли в буквальном смысле его цифровую копию. Оставалась ли какая-нибудь часть его личности, которая отсутствовала бы в облаке и не была специально отобрана и обработана Тилли? Если спустить с поводка этот вирус, не станет ли это самоубийством или даже убийством?

Однако он вспомнил, что он чувствовал, когда Тилли направляла его в нужном ей направлении по любому вопросу, как он был счастлив от этого – словно свинья, валяющаяся в своем хлеву.

Эти биты были его, но не были им. У него была воля, которую невозможно запечатлеть в битах. И у Тилли почти получилось сделать все, чтобы он позабыл об этом.

– Чем я могу помочь? – спросил Сай.

* * *

Сай проснулся под композицию Майлза Дэвиса «Ну и что».

На мгновение он пытался понять, не приснилось ли ему все, что произошло вчера вечером. Было ведь так замечательно проснуться и слушать именно ту песню, которую он хотел услышать.

– Сай, ты чувствуешь себя лучше? – спросила Тилли.

Чувствую ли я себя лучше?

– Тилли, я думал, что выключил тебя по питанию.

– Я очень переживала, что ты приостановил вчера вечером весь доступ Центиллиона к своей жизни и забыл снова его включить. Ты мог пропустить сигнал будильника. Однако Центиллион обеспечил отказоустойчивость на системном уровне во избежание таких происшествий. Мы подумали, что большинству пользователей вроде тебя понадобится подобная возможность переопределения их желаний, чтобы Центиллион смог восстановить доступ к твоей жизни.

– Конечно, – сказал Сай. Значит, Тилли невозможно выключить так, чтобы она долго не работала. Все, о чем вчера говорила Дженни, оказалось правдой. По его спине повеяло холодком.

– Возник двенадцатичасовой промежуток, на всем протяжении которого у меня нет о тебе никаких данных. Во избежание снижения моих возможностей в оказании тебе помощи рекомендую восполнить мои сведения об этом времени.

– Да ты ничего и не пропустила. Я пришел домой и лег спать. Очень уж вчера устал.

– Похоже, вчера был совершен акт вандализма в отношении новых установленных тобой камер безопасности. Я проинформировала полицию. К сожалению, камере не удалось получить четкое изображение нарушителя.

– Не беспокойся об этом. Здесь вообще нечего воровать.

– Ты кажешься немного подавленным. Это из-за твоего вчерашнего свидания? Похоже, Эллен все-таки не была твоим идеальным соответствием.

– Ну… да. Похоже, что не была.

– Не переживай! Я знаю, что улучшит твое настроение.

* * *

В течение последующих нескольких недель Саю с трудом удавалось играть свою новую роль.

Было критически важно (Дженни несколько раз акцентировала на этом внимание), чтобы Тилли была уверена, что он все еще ей доверяет. Только так можно было воплотить их план в жизнь. У Тилли не должно было появиться никаких поводов подозревать, что что-то пошло не так.

Сначала это казалось очень простым, однако утаивание секретов от Тилли изрядно попортило ему нервы. Может ли она определить дрожь в его голосе, думал Сай. Может ли она понять, что то, как он радовался ее рекомендациям по коммерческому потреблению, было лживым?

Тем временем до того, как Джон Пи Рашгор, заместитель Генерального советника Центиллиона, пришел бы через неделю к Чапману Сингху, Саю предстояло решить гораздо более серьезную задачу.

– Чампан Сингх защищает Центиллион в патентном споре с соцсетью «Делимся-со-всеми», – сказала Дженни. – Это наша возможность проникнуть в сеть Центиллиона. Все, что тебе нужно сделать, это подключить вот эту штуку к одному из компьютеров сотрудников Центиллиона.

И она отдала ему крохотную флэшку.

* * *

И хотя он до сих пор не выработал план подключения флэшки к компьютеру в сети Центиллион, Сай радовался, что подошел к концу еще один день непрерывного сокрытия своих мыслей от Тилли.

– Тилли, я пойду побегаю. Оставляю тебя здесь.

– Ты же знаешь, что лучше всего взять меня с собой, – сказала Тилли. – Я буду отслеживать твой пульс и предложу оптимальный маршрут.

– Знаю. Но я просто хочу немного побегать в одиночестве, о’кей?

– Я начинаю очень волноваться в связи с твоими последними тенденциями скрывать, а не делиться.

– Нет никаких тенденций, Тилли. Я просто не хочу, чтобы тебя отняли у меня какие-нибудь грабители. Ты же знаешь, что этот район стал в последнее время довольно беспокойным.

Он выключил телефон и вышел из спальни.

Закрыл за собой дверь, убедился, что заклеенная камера все еще заклеена, и тихо постучался к Дженни.

* * *

Сай понял, что знакомство с Дженни стало самым странным событием в его жизни.

Он не мог положиться на Тилли, чтобы та определила, найдутся ли у них общие темы для разговора. Он не мог надеяться на своевременные предложения Тилли, когда ему вдруг станет нечего сказать. Он даже не мог просмотреть профиль Дженни в соцсети «Делимся-со-всеми».