Текст книги "Корейские мифы. От небесного владыки и принцессы Пари до королей-драконов и духов-хранителей"

Глава 1. Начало мира в корейской мифологии

Две луны и два солнца

Принято особо выделять категорию мифов о сотворении мира, в которых объясняется происхождение Вселенной. Научный космогонический миф – это теория Большого взрыва. В мифологических историях о зарождении мира речь идет не о возникновении бытия из небытия. Это рассказы о том, как был упорядочен первозданный хаос.

В Корее существует два мифа о творении. Любопытно, что один из них появился на юге, на острове Чечжудо, а другой – на севере, в провинции Хамгёндо. Космогонический миф Чечжудо содержится в «Песенном сказе о Небесном владыке» (Чхончжи-ван понпхури) – ритуальных шаманских песнопениях. «Понпхури» значит «объяснение истоков», это корейский эквивалент слову «миф».

Согласно обоим сюжетам, в самом начале небо и земля были едины. Подобное представление мы найдем в мифологии и других стран: Греции, Египта, островов Полинезии. Единство неба и земли означает, что они представляли собой одно целое. Это можно сравнить с человеческой природой до разделения людей на мужчин и женщин: раз не существовало половой дифференциации, не могло быть и брака с деторождением. Все это возникло только с появлением полов.

В результате бесчисленных размежеваний – неба и земли, мужчин и женщин, дня и ночи, жизни и смерти – образовался мир и появилось человеческое общество. Именно поэтому зачастую космогонические мифы начинаются с рассказа о том, как отделились друг от друга небо и земля. В известном греческом мифе титан Кронос, сын Урана и Геи, оскопив своего отца, разъединил родителей, то есть небо и землю. В полинезийской мифологии существует похожая история: супруги Небо и Земля настолько любили друг друга, что ни на миг не разлучались. И будущий бог леса Тане-махута, встав вверх ногами и глубоко зарывшись головой в землю-мать, изо всех сил оттолкнул небо-отца.

Особенность этих историй в том, что в них присутствует конфликт. В греческом мифе Гея-земля, устав от домогательств Урана, подстрекает сына свергнуть отца. У новозеландской истории есть продолжение: бог штормов и ветров, брат Тане-махута, рассердился на него за то, что тот разлучил родителей, и послал на землю бурю. Корейские же мифы в этом отношении отличаются – гармония в них важнее конфликта и противостояния. В «Песенном сказе о Небесном владыке» земля и небо расстаются сами.

В первый год, первый месяц, первый день и первый час шестидесятеричного цикла[6]6
  Шестидесятеричный цикл – цикл продолжительностью 60 лет, основа дальневосточного календаря, древняя система времясчисления. Прим. ред.


[Закрыть] появилось небо; во второй год, второй месяц, второй день и второй час этого цикла возникла земля. Между небом и землей образовался зазор, который постепенно увеличивался, пока в итоге они не разделились.

Небо стало посылать на землю росу, которую та собирала. Таким образом они поддерживали связь друг с другом, и в этой связи зародилось все сущее. Сначала появились звезды, однако в мире еще не было яркого света. Тогда прокукарекал небесный петух, а вслед за ним, подпрыгивая на насесте, прокукарекал петух земной, и тут же небо на востоке озарилось. Увидев это, Небесный владыка послал в мир два солнца и две луны. Так появился свет.

Нефритовый император (Небесный владыка). Китай, Великая империя Мин. XVI в. Из коллекции Бостонского музея изящных искусств (Wikimedia Commons).

Но солнца и луны всходили парами, поэтому днем стояло адское пекло, а по ночам – страшный мороз. И днем, и ночью люди страдали. К тому же в те времена животные и растения тоже умели говорить, и потому в мире царил страшный гомон. А помимо всего прочего, живые и мертвые существовали в одном пространстве: позовешь живого человека, а откликается мертвец. Такая сумятица возникла оттого, что еще не было разделения на тот свет и этот – отделились только небо и земля, а все прочее – люди, животные и растения, жизнь и смерть – пребывало в путанице. В мире еще не воцарился порядок. С тяжелым сердцем взирал на земной хаос Небесный владыка.

В мифологии и религии разное представление о богах. Как известно, древнегреческие небожители ничем, кроме бессмертия, не отличаются от людей, а в скандинавских мифах они даже умирают. Что касается корейской мифологии, то в большинстве случаев боги здесь не являются богами изначально, а становятся ими по ходу жизни. И только Небесный владыка появился сразу с разделением неба и земли – как воплощение восточноазиатской концепции Неба. Небесный владыка – Чхончжи-ван, также его называют Нефритовый император. При этом он не является всемогущим и всеведущим богом, как те, которым поклоняются в мировых религиях.

Небесный владыка царствовал в небе, землей же никто не управлял, поэтому он хотел утвердить и на земле порядок, чтобы все жили в мире, но не знал, как это сделать. Сколько он ни думал, достойного решения на ум не приходило.

Однажды Небесный владыка размышлял о хаосе и порядке. Изнуренный, он заснул и увидел удивительный сон. В том сне Небесный владыка молча взирал на два солнца и две луны, а потом вдруг проглотил по одному из каждой пары.

Проснувшись, Небесный владыка понял, что это необычный сон. Он поразмыслил и истолковал его так: чтобы справиться с мировым хаосом, ему нужны два сына, подобные солнцу и луне. Одного он пошлет царствовать в мире живых, а другого – повелевать миром мертвых, и тогда всюду установится порядок.

Начало нового мира

Вновь задумался Небесный владыка: он не мог в одиночку родить сыновей. К тому же один из них должен править на земле, а значит, его матерью должна была стать земная женщина. Некоторое время король взирал с небес на землю, выбирая себе супругу.

Статуя Тангуна. Shutterstock / Sobeautiful.

«Песенный сказ о Небесном владыке» во многом напоминает миф о Тангуне[7]7
  Легендарный основатель первого корейского государства.


[Закрыть]. В нем небесный правитель Хванин решает послать на землю своего сына Хвануна и ищет для него подходящее место. Согласно мифу о Тангуне, выбранная Хванином земля и есть тот самый мир, в котором мы живем.

Жених направляется к дому невесты. Ким Хондо. 1745–1806 гг. Из коллекции Национального музея Кореи (© National Museum of Korea).

Небесный владыка пожелал взять в жены славившуюся красотой и умом госпожу Чхонмэн. (В ее образе можно увидеть как отдельную личность, так и в целом народ, населявший землю.) Небесный владыка спустился на землю к госпоже Чхонмэн. Женщина жила в ветхой хижине и едва сводила концы с концами. Она хотела оказать достойный прием почетному гостю, однако у нее не нашлось даже тарелки риса. Хозяйка обратилась за помощью к соседу Сумёну. Это был богатейший человек в округе, однако он отличался дурным нравом.

Выслушав просьбу госпожи Чхонмэн, богач Сумён одолжил ей один тве[8]8
  Единица измерения объема, равная 1,8 литра.


[Закрыть] риса, смешав зерно пополам с песком. Именно так, путем обмана и коварства, он и нажил свое богатство. Когда бедняки вроде госпожи Чхонмэн просили у него рис, Сумён смешивал его с белым песком; когда просили чумизу[9]9
  Чумиза – черный рис, один из древнейших злаков, известных человечеству. Прим. ред.


[Закрыть], подсыпал черный. Долг же ему возвращали чистым зерном и за один тве отдавали целый маль[10]10
  Единица измерения объема, равная десяти тве, то есть 18 литрам.


[Закрыть].

Дочери богача Сумёна были под стать отцу: бедных наемников, половших рисовые поля, девицы кормили не свежей пищей, какую ели сами, а гнилыми отбросами. А сыновья Сумёна были негодяями под стать Нольбу, жадному богачу из корейской сказки: не пролив ни капли пота, они разбогатели, присваивая чужое.

Получать уплату долга в десятикратном размере – это нарушение гармоничного миропорядка. Давать другому гнилой кусок, а себе брать свежий могут только негодяи, озабоченные лишь собственной выгодой. Такие люди существовали и в старину, они есть и сейчас в нашем окружении. Всегда находятся те, кто сам не трудится, а использует свое положение, чтобы обманывать и притеснять других. Здесь и кроется причина того, почему, начиная с Библии, во все времена, во всех религиях и культурах ростовщики вызывали такую неприязнь. Богач Сумён и его семья – это люди, разрушающие гармонию мироустройства и приводящие в смятение общественный порядок.

Госпожа Чхонмэн знала о коварстве Сумёна, но в силу обстоятельств вынуждена была попросить рис у богатого соседа. Чтобы избавиться от песка, она не один раз промыла зерно. Наконец, когда от одного тве не осталось и половины, женщина сварила кашу и поставила тарелку перед гостем. Небесный владыка с радостью принял простое, но приготовленное от души угощение.

Однако как ни старалась госпожа Чхонмэн вымыть из риса лишнее, песчинки все же попадались. То и дело чувствуя на зубах странный хруст, Небесный владыка недовольно поглядывал на хозяйку. Пришлось рассказать гостю о злодеяниях богача Сумёна. Узнав, в чем дело, гость побледнел от гнева. Он призвал повелителей и вестников грома, молнии и огня и приказал им сокрушить жилище негодяя, запалив в его печи яростное пламя. В Сумёна ударила молния, и он сгорел. Его сыновей и дочерей также постигла кара – они превратились в насекомых.

Как госпожа Чхонмэн олицетворяет собой народ, так и богач Сумён – образ собирательный: он воплощает группу людей или, возможно, некую страну, притеснявшую мирных жителей этих земель.

Рассказы об огненном апокалипсисе и суде распространены во всем мире, и кончина богача Сумёна стоит в одном ряду со сценами огненного суда из Откровения Иоанна Богослова или скандинавских мифов (сумерки богов, Рагнарёк). В них выражена жажда справедливого миропорядка, отчаянный призыв человечества к гармонии.

Однако гибель мира или суд не означает, что на этом все заканчивается. В индийских мифах Брахма творит мироздание, Вишну хранит его, а Шива разрушает, после чего Брахма приступает к новому творению. Новоявленный мир – это свободный от хаоса мир гармонии.

Подобным образом и в нашей жизни одно заканчивается и начинается что-то другое. Строго говоря, начало возможно только после конца. Гибель богача Сумёна – лишь ступень, необходимая для нового начала.

В «Песенном сказе о Небесном владыке» новое начало знаменуется священным брачным союзом. Покарав Сумёна, Небесный владыка установил в человеческом обществе порядок и в назначенный день взял госпожу Чхонмэн в жены. Брак – необходимое условие процветания рода. Союз Небесного владыки с госпожой Чхонмэн олицетворяет рождение нового мира.

Этому новому миру нужны люди, ради чего и заключается брак. Семейный союз Небесного владыки и госпожи Чхонмэн символизирует многочисленные брачные узы людей.

Небесный владыка предрек госпоже Чхонмэн, что у нее родятся два сына, и наказал дать им имена Тэбёль-ван и Собёль-ван. Он оставил ей два тыквенных семечка, чтобы в будущем сыновья могли найти отца, и вернулся на небо. Через некоторое время госпожа Чхонмэн родила близнецов, похожих на солнце и луну.

Противостояние близнецов

Братья Тэбёль-ван и Собёль-ван росли и мужали. Однако почему их было двое? В самых разных мифах о творении героями часто выступают именно близнецы.

В отличие от религии, четко разграничивающей добро и зло, мифы рассказывают о мире, где одно и другое неразделимо. Образы близнецов необходимы для того, чтобы объяснить нерасчлененность элементов добра и зла. Произошедшие из одного корня, но идущие разными путями, близнецы ясно демонстрируют сосуществование черного и белого, порядка и хаоса. Таким образом, мифологические близнецы – противоположности.

Сыновья госпожи Чхонмэн, однажды услышав в свой адрес слово «безотцовщина», попросили мать рассказать об отце. Тогда госпожа Чхонмэн поведала им о Небесном владыке и отдала тыквенные семечки. Следуя материнскому наставлению, близнецы посадили их в первый день нового года по лунному календарю, и скоро плети выросли до самого неба. Братья поднялись по ним и встретились с отцом.

Мать близнецов госпожа Чхонмэн – это богиня земли. Только богиня земли могла составить пару Небесному владыке. И то, что тыквенные плети выросли так высоко, произошло благодаря земной материнской силе.

Невозможно совладать с мировым хаосом и беспорядком силами одного только неба. Это и заботило Небесного владыку. В структуре общества небо и Небесный владыка символизируют правящий класс, в семейной иерархии – отца или родителей. Речь не о том, что мужчина – это небо, а женщина – земля. Такое представление обусловлено доминирующей политической ситуацией определенной эпохи.

Любой неравнодушный воплощает собой небо и землю. Но пока небо и земля существуют в изоляции друг от друга, не имея возможности действовать сообща, не получится победить поглотившие мир хаос и беспорядок. Именно эта идея заключена в раздумьях Небесного владыки. Здесь важны не антагонистические пары «мужчина и женщина», «небо и земля», а сила, обретенная во взаимодействии.

Небесный владыка обрадовался, увидев сыновей. Он поручил Тэбёль-вану править миром живых, а Собёль-вану – миром мертвых и приказал обоим покончить с хаосом и установить гармоничный порядок. Однако возникла проблема.

Младший брат не желал становиться владыкой загробного мира. Это было темное и мрачное место, лишенное жизни. Собёль-вану хотелось править светлым, преисполненным жизненной силы миром живых людей. После долгих раздумий он предложил Тэбёль-вану соревнование, которое решит, кому из них достанется земной мир. Тэбёль-ван знал о корыстном расчёте брата, однако согласился. Близнецы решили загадывать загадки.

Ритуальное изображение богов солнца и луны. XII в. Из коллекции Национального фольклорного музея Кореи (© National Folk Museum of Korea).

«Какое дерево всю жизнь не роняет листьев, а какое роняет?» – спросил Тэбёль-ван. Собёль-ван ответил, что не роняют листьев деревья с короткими междоузлиями, а роняют – с полыми стволами. Брат покачал головой: бамбук и тростник тоже пустые внутри, однако листья с них не осыпаются. Собёль-ван не разгадал первую загадку, но упросил брата продолжить спор.

«Отчего трава на холме растет медленнее, чем в низине?» – спросил Тэбёль-ван. Собёль-ван ответил, что весной, когда дует ветер и идут дожди, землю с холмов смывает вниз, оттого трава на высоте растет хуже. Тэбёль-ван снова покачал головой: на голове человека волосы вырастают длинные, а на ступнях почти не растут. Собёль-ван снова проиграл.

Он понял, что умом брата не одолеть. Правильно было бы признать границы своих возможностей и отступить. Но разве так бывает? И в наше время мало кто добровольно отойдет в сторону.

Несмотря на то что мир и общество существуют на благо всех людей, всегда найдется тот, кто озабочен исключительно собственными достижениями и успехом, кто идет на поводу своих эгоистичных устремлений. Таким был и Собёль-ван. Он не желал сдаваться и уходить в мир мертвых. В конце концов он кое-что придумал – уговорил брата устроить цветочное состязание.

Цветок, полученный обманом

Загадки должны были определить, кто из близнецов достоин стать владыкой мира живых. Этот пример – одна из отличительных особенностей корейской мифологии. Нигде в мифах других стран нет примеров того, чтобы боги устраивали состязание за право правления миром. В подобной ситуации в большинстве случаев между соперниками вспыхивает война, и в ней обозначается граница между добром и злом, пускай и не такая четкая, как в религии.

Однако в корейском мифе вместо войны и борьбы боги загадывают друг другу загадки, а затем устраивают цветочное состязание. Какой же смысл оно в себе несет, если встречается не только в мифе о творении?

Цветок – один из главных символов в корейской мифологии, он знаменует высшую ценность жизни и счастье. Красивый цветок означает, что вырастивший его может привести мир к процветанию и благу.

Достоинство правителя проявляется в том, насколько счастливы жители его страны. Так и цветочное состязание говорит: тот, кто сумел вырастить прекрасный цветок, сможет вырастить и целую поляну, именно такой человек и должен править.

Тэбёль-ван согласился на предложение Собёль-вана. Братья получили от короля Чибу-вана семена и посадили их в два кувшина, серебряный и латунный. Скоро взошли ростки и распустились цветы. У Тэбёль-вана цветок вырос прекрасным, а у Собёль-вана – завял. И в цветочном состязании младший брат вновь потерпел поражение.

Тогда Собёль-ван предложил устроить состязание «кто быстрее уснет». Тэбёль-ван согласился и тут же забылся глубоким сном. Убедившись, что брат спит, Собёль-ван подменил его цветок и как ни в чем не бывало притворился спящим.

Немного погодя Собёль-ван поднял шум и разбудил брата. Увидев у него свой цветок, Тэбёль-ван обо всем догадался. Однако он признал свое поражение и отдал брату мир живых.

Цветок лотоса – традиционное украшение корейского дома. Из коллекции Национального музея Кореи (© National Museum of Korea).

Отправляясь в царство мертвых, Тэбёль-ван попросил брата остерегаться убийц, разбойников, грабителей и воров, а также плутов, строящих козни ради собственной выгоды. Но опьяненный победой Собёль-ван пропустил его наставления мимо ушей.

Став владыкой, Собёль-ван спустился с небес на землю. Но мир живых обманул его ожидания – на земле по-прежнему царили хаос и неразбериха. Начать с того, что на небо всходили два солнца и две луны, поэтому днем можно было сгореть от жары, а по ночам зубы стучали от холода. К тому же всюду стоял страшный шум: разговаривали не только люди, но и животные с растениями. Они кричали на своих мучителей, некоторые звери, точно хулиганы, пугали маленьких детей и угрожали им. Тут и там творились убийства, разбои, грабежи – все то, о чем предостерегал Тэбёль-ван. Но главной причиной хаоса было отсутствие границы между жизнью и смертью. Живые и мертвые существовали вперемешку, не разбирая, кто есть кто.

Разделение жизни и смерти – основа и важнейшее условие человеческого бытия. Хотя в наши дни люди всё больше отдаляются от религии, еще до недавних пор человечество существовало в рамках религиозного мировоззрения, основанного на представлениях о смерти. Люди соотносили свою земную жизнь с посмертной участью и ради загробного мира порой были готовы на многие жертвы. Загробная жизнь, то есть смерть, формировала мораль и управляла земным существованием. Именно для того, чтобы разграничить пространство и время жизни и смерти, Небесный владыка и поставил каждого из сыновей править отдельно миром живых и миром мертвых.

Собёль-вану не хватило мудрости, чтобы справиться со своей задачей, и в конце концов он обратился за помощью к брату. Почувствовав в его взгляде раскаяние, Тэбёль-ван отправился вместе с ним на землю. В первую очередь предстояло разобраться с хаосом и беспорядком.

Тэбёль-ван приготовил лук и стрелы. Утром, когда на небо взошли два солнца, он сбил одно из них метким выстрелом, а ночью сбил вторую луну. Так небо приняло свой теперешний облик, и людям больше не пришлось мучиться от невыносимой жары и холода.

Этот эпизод напоминает китайский миф о лучнике И. На краю восточных земель росло большое дерево Фусан, на котором жили десять солнц. Они по очереди выплывали на небо и освещали мир, но однажды поднялись все разом. Небо и земля раскалились от жара. Тогда бог Востока послал на землю искусного лучника И, а тот, подобно Тэбёль-вану, сбил стрелами лишние солнца, оставив только одно.

Следующим деянием Тэбёль-вана стало отделение людей от животных и растений. Краеугольным камнем здесь, естественно, был язык – главная движущая сила, позволившая человечеству, в отличие от других живых существ, развить культуру. Язык необходим для понимания, как ложка необходима для приема пищи. Благодаря языку, то есть речи и письменности, человечество передает потомкам мудрость и знания, обеспечивая тем самым непрерывность культуры.

Ширма «Солнце, луна и пять пиков», стоявшая за троном вана в корейском государстве Чосон[11]11
  Чосон – корейское государство, существовавшее с 1392 по 1897 г. В этот период страной правила династия Ли. Прим. ред.


[Закрыть]. Отражала космологические представления древних корейцев. Wikimedia Commons.

Тэбёль-ван высушил сосновую кору, растолок ее в порошок и рассыпал по всей земле. В то же мгновение животные и растения онемели, утратив дар речи.

Оставалось отделить жизнь от смерти. После долгих раздумий Тэбёль-ван взял весы и стал взвешивать всех подряд. Чей вес превышал сто кын[12]12
  Кын – единица измерения массы, один кын равен приблизительно 600 граммам.


[Закрыть], того он признавал человеком и отправлял в мир живых; те, кто весил меньше, считались духами и отправлялись к мертвым.

Решив три важнейшие проблемы, Тэбёль-ван сделал земной мир пригодным для жизни людей. И это помогает понять значение его имени. (Детям рассказывают, что имена близнецов означают «Большая звезда» и «Малая звезда», но такое толкование годится лишь для сказок.) «Тэбёль» значит «великое различение и разделение», то есть имя Тэбёль-ван можно истолковать как «король великого раздела». Выполняя возложенную на него миссию, Тэбёль-ван убрал с небес лишние солнце и луну, отделил людей от мира растений и животных и, наконец, разграничил важнейшие категории бытия – жизнь и смерть.

Благодаря такому разделению Тэбёль-ван установил стройный миропорядок, подобающий земле и небу. Именно ради этого Небесный владыка сочетался брачными узами с богиней земли госпожой Чхонмэн и поручил сыновьям править миром.

Как люди появились из песни

«Песнь о сотворении мира» (Чхансега) провинции Хамгёндо по своему содержанию похожа на «Песенный сказ о Небесном владыке» с острова Чечжудо. Хотя эти земли далеки друг от друга, думается, близость двух мифологических сюжетов обусловлена общностью чувств людей, живших на одном полуострове.

Миф о творении, возникший в провинции Хамгёндо, также начинается со слов о том, что земля и небо существовали нераздельно друг от друга. Их слитность означает хаос и отсутствие порядка. Из глубины этого хаоса появился Майтрея. Корейцы называют его «Мирык». В буддизме Шакьямуни считается буддой нынешнего века, а Майтрея – буддой будущего. Он пребывает в Небесах Тушита, где готовится к спасению человечества. Согласно буддийскому учению, Майтрея явится на землю в далеком будущем, через пять миллиардов шестьсот семьдесят миллионов лет после ухода Шакьямуни в нирвану.

С давних времен люди желали скорейшего прихода Майтреи, надеясь, что он спасет их от тяжелой и мучительной земной участи. Именно поэтому с X до XIV в., с заката государства Силла и вплоть до конца эпохи Корё[13]13
  Силла – первое единое государство корейцев, существовавшее до 935 г.; Корё (935–1392) – государство, появившееся после падения Силла. Прим. ред.


[Закрыть], культ этого бога был распространен повсеместно. Почти все изображения будды, вытесанные на валунах и скалах в горных монастырях Кореи, – это образы Майтреи.

Майтрея (Мирык). Каменная статуя VIII в. Из коллекции Национального музея Кореи (© National Museum of Korea).

В «Песни о сотворении мира» говорится, что Майтрея первым делом разделил небо и землю. Он установил по краям земли четыре медные колонны и сверху водрузил небесную твердь. Оглядев мир, он увидел на небосводе два солнца и две луны, а значит, хаос еще не исчез. Майтрея снял одно солнце и одну луну и сотворил звезды, которые с тех пор сияют в вышине.

Образы творцов-великанов встречаются в мифах разных стран. В германо-скандинавской мифологии это произошедший из снегов и льдов великан Имир. Боги (среди них был и Один) убили Имира, а из его тела сотворили вселенную. По китайским легендам, родившийся из хаоса великан Паньгу после смерти также дал начало миру: его руки и ноги превратились в горы, из крови и слез возникли реки и ручьи, глаза стали солнцем и луной, волосы – травой и деревьями, дыхание – ветром, голос – громом, а взгляд – молнией.

Изображение великана Паньгу. XVI в. Иллюстрация из энциклопедии Sancai Tuhui (Wikimedia Commons).

Ядро всякой культуры – пища, одежда и жилище, ведь именно с них начинается жизнь. Установив во вселенной порядок, Майтрея сделал себе одежду, чтобы прикрыть тело. Никаких тканей тогда еще не было и в помине, поэтому он смастерил одеяние из плетей пуэрарии. Раз уж творец мира был настолько высок, что смог отделить небо от земли, то и плетей ему понадобилось немало. По современным меркам его рост достигал четырехсот метров.

Когда проблема с одеждой была решена, настало время заняться поиском пропитания: всем необходима пища, чтобы жить, и Майтрея не был исключением. Поначалу он питался разными плодами и ел их сырыми. Ему хотелось сварить себе еду, но он не знал, где раздобыть огонь и воду. Тогда Майтрея решил расспросить об этом животных и обратился за помощью к кузнечику.

– Кузнечик, ты не знаешь, где можно добыть огонь и воду?

Кузнечик покачал головой:

– Ночью я питаюсь росой, а днем – солнечным светом. Откуда мне знать, где добыть огонь и воду?

Майтрея вздохнул, а кузнечик добавил:

– Может, лягушка знает.

Майтрея нашел лягушку и спросил:

– Лягушка, ты не знаешь, где можно добыть огонь и воду?

Но лягушка тоже покачала головой:

– Может, мышь знает – она шустрая, везде бегает.

Майтрея отыскал мышь.

– Мышка, ты не знаешь, где можно добыть огонь и воду?

У мыши вспыхнули глаза – видно, знала. Она закивала головой и, потирая лапки, спросила:

– А что ты мне за это дашь?

Майтрея подивился ее дерзости, но пообещал:

– Я отдам тебе все амбары в этом мире.

Мышь обрадовалась и сказала:

– Поднимешься на гору Кымчжонсан, найдешь там камень и кусок железа. Стукни ими друг о друга – вот и появится огонь. А пойдешь в горы Сохасан – найдешь родник с водой.

Так Майтрея раздобыл огонь и воду и смог готовить пищу. А сообразительная мышь, в отличие от кузнечика и лягушки, стала жить рядом с человеком, в амбарах и чуланах.

Теперь предстояло заселить землю людьми. Майтрея взял в одну руку золотое блюдо, а в другую – серебряное, встал прямо, обратил лицо к небу и запел песню. И тут же на каждое блюдо упало по пять букашек, которые скоро выросли и превратились в людей. Букашки, упавшие на золотое блюдо, обратились в мужчин, а упавшие на серебряное – в женщин.

Нигде в мифах других стран не встречается истории о происхождении человека из песни. Песня, обращенная в небо, – это мольба людей, родившихся на Корейском полуострове. За образами золотого и серебряного блюда не скрыта дискриминация, наоборот, они символизируют ценность и мужчин, и женщин.

Пари Майтреи и Шакьямуни

Люди, появившиеся из песни Майтреи, женились и рожали детей, преумножая человеческий род. Подобно творцу мира, люди носили одежду, готовили пищу на огне и жили в мире и согласии. Они ничего не делили на свое и чужое, не обманывали друг друга и не ругались. Изначально во вселенной, созданной Майтреей, не существовало ни козней, ни распрей. Текли безмятежные, счастливые времена.

Обман, ссоры и прочее зло принес в мир Шакьямуни.

«Майтрея» и «Шакьямуни» здесь просто слова, обозначающие человеческие мысли и желания. Имена собственные вообще мало значат в мифах. (А судя по тому, что люди, страдающие деменцией, забывают в первую очередь имена и названия, их роль невелика не только в мифологии, но и в жизни.) Слова «Майтрея» и «Шакьямуни» использованы в мифе просто ради удобства и не имеют отношения к буддизму.

Шакьямуни посмотрел на мир, который создал Майтрея, и возжелал завладеть им. И в это самое мгновение на свете появились жажда обладания и зависть.

Шакьямуни пришел к Майтрее, тот радостно встретил его. Однако из уст Шакьямуни прозвучали неожиданные слова:

– Отдай этот мир мне!

Услышав столь внезапную просьбу, Майтрея некоторое время молча смотрел на Шакьямуни, чей злобный взгляд ясно давал понять: он не отступит. Немного погодя Майтрея мягко ответил:

– Ты считаешь, что справишься?

Шакьямуни гордо выпятил грудь:

– Кто, как не я!

Майтрея покачал головой:

– Ты не справишься.

Шакьямуни вспыхнул – и в этот момент в мире появился гнев.

Будда Шакьямуни. Каменная статуэтка VI–VII вв. Из коллекции Художественного музея Кливленда (© Cleveland Museum of Art).

– Я самый умелый из всех! Хитро ты заявляешь, что будешь править единолично!

Глядя на Шакьямуни, Майтрея улыбнулся.

– Ну покажи, на что способен.

Шакьямуни возликовал.

– Как мы поступим?

– Устроим состязания, чтобы проверить, действительно ли ты сможешь править этим миром.

Шакьямуни уверенно закивал головой – и тогда на свете впервые появилось тщеславие.

Сначала решили бросать в Восточное море бутылку на цепи: чья цепь оборвется первой, тот и проиграл. Волны часто символизируют невзгоды, и это состязание, вероятно, было призвано проверить, смогут ли спорщики выстоять в бедах. Достойный правитель должен переносить невзгоды и справляться с ними.

Майтрея привязал к золотой бутылке золотую цепь и бросил в глубину. Вслед за ним Шакьямуни взял серебряную бутылку с серебряной цепью и тоже закинул в море. Через некоторое время цепь Шакьямуни оборвалась. Проиграв, он со злостью швырнул ее в море.

– Давай придумаем что-нибудь другое – один раз ничего не решает. Это состязание было неудачным.

Договорились так: выиграет тот, кто сумеет заморозить реку Сончхонган. В ту пору лето стояло в самом разгаре, а река Сончхонган не замерзала даже зимой. Первым начал Шакьямуни. Сосредоточившись, он попытался пригнать холодный воздух. Шакьямуни старался изо всех сил, однако в знойный летний день река не желала покрываться льдом, и ему пришлось с поверженным видом отступить.

Тогда к реке подошел спокойный Майтрея. Закрыв глаза и приведя ум в тишину, он вызвал в памяти образ замерзшей реки, и тут же вода у берегов стала покрываться ледяной коркой. Стоявший рядом Шакьямуни изумленно вскричал. Немного погодя, несмотря на палящее солнце, река оказалась скована толстым слоем льда, хоть бегом по нему беги. Шакьямуни снова был повержен.

– Ты и второй раз проиграл. Видишь сам, ты не сумеешь править этим миром. Хватит, уходи, – сказал Майтрея.

Однако Шакьямуни любыми правдами и неправдами хотел завладеть миром, и так на свете появились тщетные мечты.

Шакьямуни стал упрашивать Майтрею потягаться еще разок. Майтрея понял, что он не отступит. Напоследок решили устроить цветочные состязания. Спорщики договорились лечь в одной комнате и вырастить из колена цветок пиона. Майтрея закрыл глаза и скоро уснул глубоким сном. И пока он спал, на его колене расцвел пион.

Шакьямуни же не спал, а наблюдал за спящим Майтреей. Скоро он увидел на его колене цветок, и его одолела черная зависть. Он понял, что ему никогда не сравняться с Майтреей, однако отступать не желал.

Протянув руку, Шакьямуни сорвал цветок Майтреи и положил его на свое колено. Однако у этого цветка не было корней. Проснувшийся Майтрея понял, в чем дело. Устав от безумной одержимости соперника, он решил отдать ему этот мир.

– Я знаю, что ты слукавил, – сказал Майтрея. – Знаю и то, что тебе не хватит способностей, чтобы править вселенной. Но раз ты настолько этого желаешь, так тому и быть. Теперь мир твой.

– Важен результат. Ты проиграл, так что мир достался мне по справедливости, – насмешливо ответил Шакьямуни. Майтрея устало махнул рукой. Шакьямуни ликовал. – Теперь этот мир мой, а ты изволь исчезнуть!

Майтрея беспокоился, справится ли Шакьямуни со своими обязанностями, однако все уже было решено, да и безрассудная страсть противника ему порядком надоела. Прежде чем уйти, Майтрея предупредил: