Текст книги "Что не так с подростками? Как микробиота влияет на психику наших детей"

Связь между кишечником и головным мозгом

Помимо тех 70–80 % иммунных клеток и почти 2 кг бактерий, что обитают в кишечнике, в толще его слизистой оболочки растянута сеть из 500 млн нейронов, так называемая кишечная нервная система. Она настолько активна и управляет таким объемом информации, что многие ученые называют ее «вторым мозгом». Кишечная нервная система управляет движениями мускулатуры, абсорбцией и секрецией, необходимыми для нормального пищеварения. Также она отвечает за двусторонние отношения с ЦНС, связывая «эмоциональные и когнитивные центры головного мозга с периферийными кишечными функциями», посылая в оба конца сообщения по блуждающему нерву, главному игроку в парасимпатической части нашей автономной (непроизвольной) нервной системы, а также самому длинному черепно-мозговому нерву, проходящему от головы до живота. Это и есть объяснение тому, почему мы так часто физически реагируем на эмоциональный стресс через «нутро», ведь мы буквально чувствуем его там! Если вам когда-нибудь приходилось часто бегать в туалет перед экзаменом, или ощущать, как в животе танцуют бабочки перед докладом, или вас тошнило после горестных известий, можете поблагодарить за это тесные отношения между «нутром» и головным мозгом.

Головной мозг связывает послания, которые регулируют моторику кишечника, проницаемость его стенок, иммунные функции, выработку слизи и биопленки (есть «сообщества» бактерий, которые способны покрывать поверхности, в том числе и слизистой кишечника, скользкой защитной пленкой, устойчивой против микробов и применения антибиотиков). Это соответственно изменяет состав микробиома. Коммуникация, конечно, работает и в обратном направлении: все, что происходит в кишечнике, влияет на головной мозг. Как мы вскоре увидим, существуют бесспорные доказательства связи между микробиомом и головным мозгом.

Микробиом контролирует развитие и созревание микроглии, подвижных макрофагов, населяющих головной мозг, которые, как вы помните, являются частью врожденной иммунной системы. Кишечные микроорганизмы также вырабатывают нейротрансмиттеры, такие как -аминомасляная кислота (ГАМК), ингибитор нервного импульса, способный подавить тревожность, и серотонин, также известный как «гормон счастья» (фактически, в кишечнике вырабатывается до 90 % серотонина всего организма). И как мы уже обсуждали, микробиом сохраняет непроницаемость стенок кишечника с их плотными соединениями.

Интересно, что плотные соединения характерны не только для кишечного эпителия. Они также обнаруживаются и в гематоэнцефалическом барьере.

Гематоэнцефалический барьер

Гематоэнцефалический барьер (ГЭБ) – многоклеточная сеть, служащая защитной прослойкой между кровью и тканями центральной нервной системы. Она контролирует поступление питательных веществ и иммунных клеток из кровотока в мозг. Подобно эпителию кишечника, ГЭБ создает избирательную физическую и биохимическую блокаду, пропускающую питательные вещества и задерживающую продукты распада и токсины, тем самым защищая головной мозг и нервную систему в целом. Ключевым словом здесь является «избирательная». ГЭБ – не эквивалент бетонной стенке, скорее это динамичный, живой барьер.

Ранее мы сравнили организм со средневековым замком. Головной мозг будет его цитаделью, перед которой ГЭБ несет еще более строгую службу, чем следящая за чужаками слизистая оболочка кишечника. К тому моменту, как кровь поступает к ГЭБ, другие службы охраны организма успевают распознать и удалить или нейтрализовать все чужеродные или вредоносные антигены, клетки воспаления, лекарства, гормоны и патогенов. Остаются лишь здоровые, легко абсорбируемые, дружественные мозгу молекулы кислорода, глюкозы и прочие необходимые вещества, которые проникают внутрь. Конечно, как мы уже обсуждали, иногда антигены, токсины или молекулы воспаления все же проникают в кровоток и даже добираются до ГЭБ. Но даже если это происходит, ГЭБ обычно способен не позволить этим вредоносным молекулам и клеткам оказаться внутри. Если только что-то не ослабит плотные контакты между клетками в ГЭБ.

Дырявый кишечник, дырявый мозг

Нарушения в кишечнике, возникшие, в результате повторного воздействия определенных продуктов или чрезмерного употребления антибиотиков с последующим дисбиозом или избыточным размножением грибов рода Candida (дрожжей), могут стимулировать иммунные клетки и заставить их вырабатывать огромные количества провоспалительных цитокинов. Это как раз та ситуация, которая создает условия для дисбиоза и ослабления плотных контактов в эпителии кишечника. Как только его стенка становится достаточно проницаемой, через нее в кровоток устремляется вал молекул воспаления, способных добраться до самогó головного мозга. И здесь они атакуют ГЭБ, ослабляя плотные контакты между его клетками.

Эта концепция, часто именуемая «дырявый кишечник – дырявый мозг», относительно нова и не особо популярна в медицинском сообществе, хотя подобную связь подтверждает все большее число исследований. Сама возможность сверхпроницаемости кишечной стенки подвергалась нещадной критике еще совсем недавно, но за последние годы медики все же вынуждены были принять очевидное. Я полагаю, что та же судьба ожидает и концепцию «дырявый кишечник – дырявый мозг». Для начала можно напомнить, что уже хорошо известны такие нарушители ГЭБ, как инфекции, оксидативный стресс, воспаление, радиация, травмы головного мозга и неправильный рацион с низким содержанием белка и высоким уровнем переработанных углеводов и насыщенных жиров. Если дисбиоз и его неизменные спутники – медиаторы воспаления, делают ГЭБ более рыхлым, то логично, что молекулы воспаления, в том числе иммуноглобулины, цитокины и иммунные клетки, добравшиеся до него, могут преодолеть барьер. Недавние открытия иммунных клеток в оболочках мозга и сети лимфатических сосудов (так называемой глимфатической системы) заставляют пересмотреть концепцию иммунных привилегий головного мозга. Судя по всему, работа этой «системы очистки» состоит в удалении потенциально нейротоксичных продуктов метаболизма, аккумулирующихся в нашей центральной нервной системе в момент бодрствования. Они крайне важны для восстановительных процессов во время сна, ведь именно тогда они очищают ткани мозга. (По рекомендациям Американской академии медицины сна подросткам следует спать по 9–12 часов в день, причем исследователи настаивают на том, что как минимум 9,25 часа сна необходимо, чтобы ребенок функционировал оптимально. Поэтому так важно и для вас с вашими детьми составить расписание, удалять из детской на ночь всю электронику и по возможности организовать режим сна).

Главное, что мы узнали, – это способность крупных частиц проникать через ГЭБ. И когда они это делают, информация поступает в иммунную систему. Если глимфатическая сеть не справляется со своей обязанностью – удалением крупных молекул воспаления из головного мозга, эти частицы могут начать активизацию микроглии – иммунных клеток самого мозга. Последние предпринимают атаку, высвобождая свои собственные молекулы-мессенджеры воспаления. Такая атака может закончиться воспалением нервной ткани и даже привести к деградации изначально здоровых клеток мозга. Теперь дисбаланс, который возник из-за воспаления в кишечнике или действий иммунной системы, провоцирует воспаление структур мозга. Со временем, в зависимости от наследственной предрасположенности пациента, недостатков его рациона, метаболических или гормональных расстройств, сосуд иммунитета начнет выкипать через край. На этой стадии мы уже можем отметить внешние нарушения поведения, отражающие внутренний дисбаланс. Это может принять вид депрессии или тревожности. Или более серьезного нарушения психики.

Результаты исследований показывают, что там, где возникает дисбиоз, часто появляются когнитивные и эмоциональные симптомы. Микробиом подопытных мышей уничтожали с целью вызвать дисбиоз, после чего они демонстрировали поведение, говорившее о тревожности. Все больше исследований открывает взаимосвязь дисбиотических нарушений с аутоиммунными и психическими расстройствами, включая депрессию. В список наиболее часто встречающихся психиатрических побочных эффектов антибиотикотерапии, например, входят депрессия, тревожность и панические атаки. Классическим медицинским примером расстройства мозга из-за дисфункции ЖКТ является печеночная энцефалопатия – последствия болезни печени, не сумевшей вовремя удалить из крови все токсины. Симптомы могут включать помешательство или заторможенность, а в тяжелых случаях – ступор и кому. Лечение предполагает применение специальных слабительных, очищающих кишечник и в результате восстанавливающих когнитивную функцию. Спутанное сознание – вариант сходных, но более мягких симптомов – часто отмечается у пациентов с грибковым дисбиозом, как правило результатом обильного роста дрожжей, или хронических проблем с грибами рода Candida. Когда мы лечим такого пациента при помощи фунгицидов и пробиотиков, я прописываю бездрожжевую диету, удаляющую сахар и дрожжи из организма и восстанавливающую баланс микробиома, после чего постепенно сознание проясняется. Как мы видим, наличие связи между кишечником и мозгом вынуждает помнить о том, что нельзя концентрироваться исключительно на лечении неврологических состояний, если даже болезнь выглядит как поражение мозга. Необходимо исключить также вероятность кишечной дисфункции.

Ось кишечник – мозг – иммунитет

Мы увидели, что кишечник и мозг работают заодно. Мы увидели, как кишечник и мозг регулируют и влияют друг на друга. Мы знаем, что иммунная система постоянно регулирует головной мозг и ЦНС в целом, и что головной мозг и ЦНС руководят иммунитетом. Эта ось кишечник – мозг – иммунитет представляет важные связи между клетками иммунной, нервной и пищеварительной систем, в которых центральную роль играет микробиом, как мы описали ранее.

Восстановление баланса

Эти три системы неизбежно тесно взаимосвязаны: стоит одной утратить равновесие, и нарушение может распространиться по всему организму, иногда с далеко идущими последствиями. Это возвращает нас к случаю Алана.

Я назначил несколько анализов, показавших наличие дрожжевой инфекции (грибковый дисбиоз) у него в кишечнике, и предположил, что процесс запустили повторные курсы антибиотиков, назначаемых Алану для лечения хронического бронхита. Терапия предусматривала бездрожжевую диету, отказ от сахара и переработанных углеводов, противогрибковые препараты и высокие дозы пробиотиков. Я понимал, как большинство тинейджеров, он будет противиться такому строгому ограничению рациона.

За время посещений мне удалось посеять семена доверия у пациента. Под слоем глухой обороны и неприятия я различал и проблески той доброты, которая, по уверению его мамы, все же была присуща Алану даже в самые тяжелые дни болезни. И я снова решил с ним поговорить. Сначала мы поболтали о баскетболе. Я сказал, что у меня сын в старших классах был разыгрывающим защитником. Мы обсудили тонкости игры на этой позиции, он перечислил мне своих любимых игроков из НБЛ. Мне всегда интересно беседовать с детьми о том, что они любят, и к тому же это позволяет немного их смягчить, пробить узенькую щель в глухой обороне.

Алан настолько расслабился, что даже нечаянно улыбнулся. И тогда я отважился поговорить с ним откровенно. Сказать, что у меня нет волшебной пилюли, которая за одну ночь избавит его от всех проблем. Но если он действительно хочет выздороветь и будет лечиться, даже когда рядом не окажется мамы или папы для поддержки, его жизнь заметно изменится. Я предложил представить, как он будет чувствовать себя без отрыжки и газов. Без угрей на лице. С возможностью сосредоточиться и удерживать внимание. Без подавленности и злобы. Наконец, я сказал:

– Если тебя все это не привлекает, и ты ничего не хочешь делать, то пожалуйста, прекрати тратить попусту время и деньги своих родителей, и мое время тоже.

Я понимал, что не добьюсь этим сияющей улыбки и решительного: «Да, я буду лечиться!» На это и надеяться не стоило. И все же он сказал, что постарается.

Когда я снова увидел эту семью, его родители похвастались, что рецидивы бронхита прекратились. Также взрослые отмечали, как улучшились мыслительные способности и внимание сына, оценки в школе стали выше. И все потому, что равновесие в кишечнике у Алана восстановилось: благодаря диете, противогрибковым препаратам и пробиотикам мы сумели раскрутить отрицательную спираль нарушений, заложенную неуправляемым размножением дрожжей. Когда мы ослабили воспаление, плотные контакты между клетками слизистой оболочки кишечника начали восстанавливаться одновременно с такими же контактами в ГЭБ. Как следствие, утихло воспаление нервной ткани, избавив Алана от спутанного сознания, неспособности сконцентрироваться, вялости и депрессии. Мы успешно подавили источник возгорания и вернули сосуд с иммунитетом в нормальный объем.

Положительные сдвиги отмечали не только родители и учителя: сам Алан признался, что чувствует себя лучше. Но для него самым чудесным фактом было избавление от газов в кишечнике. И я его понимаю: кого угодно будет пугать вероятность оконфузиться перед сверстниками. Это еще одно напоминание о том, как важно, занимаясь изначально проблемами биологии, учитывать социальные аспекты вашей работы, особенно у подростков. И все же, если говорить о том, как у Алана улучшились когнитивные способности, энергичность, концентрация и настроение, мы уверенно утверждаем, что все эти чудеса стали возможны только после восстановления баланса микробиома, когда ось кишечник – мозг – иммунитет получила возможность восстановить порядок и нормальные взаимосвязи.

Не страдает ли ваш ребенок дисбиозом?

Из всех вопросов, на которые вам придется искать ответ по советам в этой книге, этот может оказаться самым щекотливым. Скорее всего, ваш ребенок уже давно ходит в туалет самостоятельно, и вам придется начать не очень приятные расспросы о работе его кишечника. Вряд ли подросток будет с готовностью отвечать на такие вопросы: «У тебя очень пахучий стул? Какая у него форма? Он плотный, мягкий или жидкий? Как часто ты ходишь по-большому?»

Дополнительные вопросы для опросника

✔ Ваш ребенок жалуется на вздутие живота?

✔ Ваш ребенок ест много сахара, углеводов и нездоровой пищи, например, картофель фри, жареный сыр, сладкие хлопья, выпечку или картофельные чипсы?

✔ Ваш ребенок ест много сладких фруктов: виноград, вишню, дыню – или сухофруктов (изюм)?

✔ Ваш ребенок пьет много газировки, фруктовых соков, смузи или их эквивалентов?

Глава 4. Когда процесс выходит из-под контроля

Аутоиммунное воспаление головного мозга, вызванное инфекцией

Это случилось снова, и на сей раз Натали Максвелл была не просто напугана или доведена от отчаяния. Она разъярилась. Она была у себя в спальне, раскладывала в шкафу выстиранное белье, когда снизу донеслось нытье, ставшее с некоторых пор таким привычным. Она застыла, прижимая к себе джинсы и молясь о том, чтобы этот звук прекратился. Натали знала, что Бретт, ее муж, только что спустился вниз. Он наверняка вмешается. Женщина затаила дыхание: вот сейчас раздастся его низкий, увещевающий баритон – признак того, что он пытается решить проблему. Но вместо этого звук изменился: от писклявого нытья он превратился в звериный рык. Натали уронила джинсы на кровать и пошла вниз. Ее десятилетняя дочь, Джорджия, стояла внизу у лестницы. Глаза под темными бровями плотно зажмурены, рот распахнут в вопле, а лицо блестит от слез.

– Что случилось? – спросила Натали, скорее машинально, так как знала, что ответа не дождется.

В то время, как Джорджия неуклюже, как робот, начала подниматься по лестнице, Натали краем глаза заметила, как из-за спины сестры выскочил брат, Дэнни, и скрылся из виду. И тут внезапно Джорджия оказалась над нею: девочка дико размахивала руками и пинала стену. Чтобы не дать ребенку упасть с лестницы и получить серьезные травмы, Натали пришлось схватить Джорджию в охапку и что было силы прижать к полу, в надежде, что вынужденная неподвижность и приложенная сила хотя бы отчасти ослабят этот приступ ярости. Пока Джорджия продолжала пинаться и биться, как рыба на берегу, Натали с возмущением думала о том, куда пропал ее муж, который точно слышал, что тут творится. Какого черта он пропал?

Бретт обнимал сына в конце коридора. Он направлялся к дочери, узнать, что происходит, когда из кухни вылетел Дэнни и врезался в отца, чуть не сбив его с ног. Малыш что было сил обхватил Бретта за пояс и спрятал лицо у него на груди.

– Папа, когда она перестанет? – рыдая, произнес он. – Как нам вылечить Джорджию? – Бретт прижался щекой к макушке сына, сам готовый расплакаться.

Чета Максвелл могла точно сказать, когда их дочь заболела, как будто они наблюдали за ее похищением через скрытую камеру на подъездной дорожке своего дома. И это действительно можно было сравнить с похищением. Вечером 18 марта 2015 года Натали с Джорджией немного посидели в обнимку, прежде чем поцеловать друг друга на ночь с привычными «Я тебя люблю», «А я еще больше». Натали выключила свет и оставила дочку в уютной кровати в комнате с обоями в бабочках, где на полке выстроилось в ряд множество призов, полученных Джоржией за блестящие выступления в атлетических соревнованиях. Вскоре после этого Натали отправилась спать сама. Она работала консультантом в компании, поставлявшей медицинское оборудование, и с утра должна была выехать на работу. Она хотела по возможности перед этим отдохнуть.

На следующее утро, 19 марта, Натали поднялась к Джорджии, чтобы разбудить ее и собрать в школу. Девочка спала, свернувшись в клубок, как еж, туго обмотавшись одеялом. Натали легонько потрясла ее за плечо.

– Милая, пора вставать.

Джорджия открыла глаза и посмотрела на мать незнакомым, пустым и мрачным взглядом.

– Ты в порядке? – спросила Натали, решив, что дочка просто еще не проснулась.

– В порядке, – тихо ответила Джорджия, и вдруг запричитала: – Мама, мамочка, я не могу идти в школу! Просто не могу. Я не могу идти в школу! Не могу!

Натали, уже стоявшая на пороге спальни, оглянулась на дочь. Это было очень странно. Даже когда у девочки была пневмония и температура под сорок, она твердила, что отлично себя чувствует и может пойти куда угодно.

– Что с тобой? – удивилась Натали.

И тут у Джорджии начался припадок. Ее глаза со странно расширенными зрачками казались темнее обычного и испуганно метались по комнате, пока она не довела себя до исступления. Речь стала невнятной, отрывистой.

– Я не могу выйти. Я не могу идти в школу! Я не могу идти в школу! Я задыхаюсь!

Натали села на кровать.

– Хорошо, постарайся глубоко вздохнуть и успокоиться. Тебе приснился кошмар?

– Нет! – ужас на лице Джорджии сменился яростью. – Я задыхаюсь! Вызывай «скорую»!

Натали отлично видела, что с дыханием у Джорджии все в порядке. Никаких признаков одышки.

– Милая, по-моему, у тебя паническая атака. Наверное, в школе сегодня контрольная, и ты из-за нее переживаешь?

– Нет.

– Ты кого-то боишься? К тебе пристает кто-то из ребят?

– Не-е-е-т!!! – завыла Джорджия, комкая простыни.

Время шло, и они обе уже опаздывали. Натали постаралась говорить как можно спокойнее.

– Давай сделаем так. Ты встанешь, оденешься и спустишься позавтракать. Может, к тому времени тебе станет легче?

– Нет, нет, нет! Я не могу есть! Я подавлюсь, и еда застрянет в горле!

У Натали упало сердце. Неужели снова?

Двумя неделями раньше, во время хоккейного матча, когда Натали сидела вместе с Дэнни, ей позвонил Бретт: у них с Джорджией были места на другую трибуну. Кажется, Джорджия подавилась попкорном и хотела поговорить с мамой.

– Она в порядке? – спросила Натали.

– Да, все нормально. Она даже не кашляла. Ну то есть, она твердит, что задыхается, но ведь говорит при этом совершенно свободно, понимаешь? Она считает, это попкорн. Но ее действительно трясет, и она хочет к тебе.

– Может, это из-за низкого сахара в крови? Купи ей газировку и приведи ко мне. Мы можем поменяться детьми.

Бретт привел Джорджию и забрал к себе Дэнни. Джорджия успокоилась, но Натали заметила, что ее все еще колотит, и она то и дело откашливается. В последующие дни этот симптом не исчез. Натали несколько раз осматривала дочери горло: легкая краснота, но никакого реального раздражения, и Джорджия говорила, что ничего не болит. Тем не менее она отказывалась есть, отталкивала от себя вилку и твердила, что у нее все застревает в горле. Натали созвонилась с педиатром, лечившим Джорджию, и договорилась о визите.

Врач взял мазок на стрептококк. Пришел отрицательный результат, но поскольку ложно отрицательный тест – явление обычное, а симптомы у Джорджии были такие странные, был сделан лабораторный посев. Бинго! Позитивный тест на стрептококки. Натали с Бреттом облегченно вздохнули. Казалось, будет достаточно курса антибиотиков, чтобы прекратились эти странные проблемы с горлом. Врач прописал семидневный курс «Кефлекса» – антибиотика, прием которого заканчивался 16 марта. Наступило 19-е, и девочка проснулась другим человеком.

Натали все больше отчаивалась. Она сказала Джорджии, что пора садиться в школьный автобус, а ей самой выезжать на работу. И тут хрупкое самообладание, которого удалось добиться Джорджии, лопнуло. Она впала в панику, в неистовство. От криков и плача у Натали звенело в ушах.

– Не смей уходить! Если уйдешь, то умрешь! Ты УМРЕШЬ!!!

В итоге Джорджии все-таки удалось взять себя в руки и сесть на автобус, а Натали успела на работу, но с того дня дочери ни разу не удалось обойтись без вспышки паники перед выходом из дома. Стоило Натали попытаться выйти из дома или сказать Джорджии, что ей пора в школу, девочка бросалась на пол, или вытянувшись в струнку, или скорчившись в позе эмбриона, в ярости стискивая кулаки. Иногда единственным звуком, издаваемым ею, был скрежет зубов, иногда она просто стонала и плакала, не произнося ни слова. Но чаще всего она просто неожиданно впадала в коллапс и в ужасе кричала:

– Со мной что-то не так! Мамочка, спаси меня! Что-то у меня в голове! Ох, голова, голова!

Натали, понимая, что никто не поверит, насколько ужасны эти припадки, стала записывать их на телефон. Примерно через день матери удавалось доставить Джорджию в школу к середине дня. Учительница встречала девочку на крыльце и провожала внутрь, ласково обнимая и шепотом утешая, что все будет хорошо, никто не умрет и не пострадает. Однако все чаще Джорджия так и оставалась дома. Чтобы не дать случиться худшему, она разработала чрезвычайно сложный ритуал. Если она вовремя не откашляется, Натали умрет. Если она не поднимет глаза определенным образом, Натали умрет. Если она не взмахнет руками нужное число раз, Натали умрет. А если ей на обед достанутся три морковки, то умрет сама Джорджия. Это число три буквально отравляло ей рассудок.

Один из особенно ужасных припадков начался рано утром. Родные уговорили Джорджию участвовать вместе с командой на открытии сезона по софтболу. Девочка вели себя странно уже почти неделю, но когда Натали увидела, как ее дочь болтает и смеется со своими подружками, она понадеялась, что худшее позади. День выдался отличный, и все обещало пройти хорошо. Однако следующее, что вспоминает Натали – это как Джорджия стоит рядом, наклоняется к маме и шепчет:

– Мамочка, я уже на небе или во сне? Это же все не настоящее!

– Ты на земле, – возразила Натали, изо всех сил стараясь не подать виду, как она шокирована.

– Докажи, – сказала Джорджия.

На поверку это оказалось проще сказать, чем сделать. И впоследствии Джорджия постоянно повторяла этот вопрос «Я уже на небе или во сне?» по двадцать раз на дню. Он превратился для нее в мантру, как будто она умрет, если не задаст его. Еще она постоянно переспрашивала, правда ли, что Натали – ее мама. Женщине пришлось придумать особенное слово – леденец, – которое должно было доказывать Джорджии, что она ее мама и что она вообще настоящая. Если Натали удавалось прибегнуть к этому паролю вовремя, иногда Джорджия удерживалась на пороге между простой тревожностью и полновесным припадком. Мать старалась отследить потенциальные триггеры, однако так и не нашла видимых закономерностей в перепадах настроения. Дочка могла беспечно хохотать в один момент и биться в истерике в следующий. И никто не мог сказать почему.

Самым худшим для Натали, помимо неизбежных переживаний из-за постоянных припадков у дочери, было скептическое отношение ее родных. Свекры вообще прозрачно намекали, что нет такой проблемы, которую не решило бы разумное наказание. И даже Бретт, ее муж, был склонен считать, что Джорджия притворяется. В тот день, когда они ездили на софтбол, Натали вернулась домой совершенно разбитая. Отец решил, что получил доказательство способности Джорджии контролировать свои дикие выходки. Ну ведь правда: пока она делает что-то, что ей по душе, как например гуляет с подругами, она не впадает в истерику. Дочь начинает представление, когда дома ей становится скучно и хочется внимания. Натали твердила, что муж ошибается, что все не так. Ведь он не сидел с Джорджией дома дни напролет. Не могла десятилетняя девочка по своей воле придумать и соблюдать все эти бесконечные ритуалы и переживать припадки, от которых не получала ничего, кроме разбитого состояния и неловкости.

Бретт изменил свое мнение, когда однажды предложил Джорджии, сидевшей неподвижно на батуте на заднем дворе, пригласить попрыгать с нею подружку из соседнего дома, которую он увидел на улице. К его удивлению, Джорджия закричала в ответ:

– Никого не пускай! – кубарем скатилась с батута, заперлась у себя в комнате и рыдала не меньше двух часов.

Натали стало понятно, что и родители мужа наконец увидели, насколько серьезно положение, когда ей позвонила перепуганная свекровь. Не желая лишний раз пугать дочку, Натали не предупредила ее, когда завезла в гости к бабушке, а сама поехала на работу. Стоило бабушке заикнуться о том, что Натали уехала, Джорджия стала бросаться на окна в столовой. Ее удалось запереть в ванной.

– Мы не знаем, что делать! – повторяла свекровь.

Натали попросила протолкнуть телефон под дверь ванной комнаты, чтобы поговорить с Джорджией. И когда наконец свекровь снова взяла трубку, не удержалась от вопроса:

– Теперь вы мне поверили?

В течение каких-то недель отказ Джорджии посещать школу дорос до отказа покидать свою комнату. Она торчала там часами, проверяя и перепроверяя, чтобы все предметы были расставлены по порядку и чтобы фигурка ангелочка (это был последний подарок, полученный ею от бабушки со стороны матери) стояла точно на своем месте. Даже в тех случаях, когда девочка попадала в школу, и речи не было о том, чтобы проверить домашнее задание. Дочь, прежде обожавшая рисование, не могла удержать в пальцах карандаш или мелок и уж тем более правильно писать буквы. Почерк стал совершенно неразборчивым.

После нескольких визитов педиатр отказался повторять мазки на стрептококки: по его убеждению, девочка вообще не была больна. А припадки – не более чем нормальная подростковая тревожность, чуть ли не запущенная самой Натали. Женщина была в шоке. В происходящем не было ничего нормального. Ее ребенок угасал из-за недостатка питания и сна, превращаясь в бледное подобие себя самой еще несколько недель назад. Теперь Джорджия могла часами сидеть неподвижно, вперив в пространство пустой взгляд. Девочка теряла рассудок, и Натали казалось, что она тоже к этому близка.

Случайный обмен письмами дал Натали первый проблеск надежды. На Пасху они семьей каждый год ездили на родину женщины, в Чикаго. Обычно она встречалась там со школьными подругами и отмечала день рождения одной из них, приходившийся на эту неделю. Однако в этот раз она написала подруге и извинилась за то, что не может прийти. Она не может оставить Джорджию или, скорее, это Джорджия не отпустит маму от себя. Приписала еще пару строк о том, как расстраивает ее точка зрения педиатра, убежденного, что она раздувает из мухи слона и что это самая нормальная преходящая тревожность. Вообще-то это не было в ее привычках – распространяться о проблемах со здоровьем своих детей, но так вышло, что эта подруга была детской медсестрой и ранее Натали сообщала ей, что у Джорджии обнаружили стрептококк.

Ответ, пришедший на телефон, изменил всю ее жизнь: «Ты разве не слышала про PANDAS?»[3]3
  Англ. PANDAS, Pediatric Autoimmune Neuropsychiatric Disorders Associated with Streptococcal infections – акроним «детские аутоиммунные нервно-психические расстройства, ассоциированные со стрептококковыми инфекциями». Термин, использующийся для описания состояния у детей, у которых быстро развивается ОКР и/или тиковые расстройства, в том числе синдром Туретта, после того, как они переболели группой стрептококковых инфекций, таких как острый фарингит и скарлатина. Предлагаемым патогенезом этих нарушений считается аутоиммунная реакция, при которой антитела поражают нервные клетки.


[Закрыть] В сообщении была также ссылка. Натали удивилась, но по ссылке прошла. И вот оно. Симптомы, возникающие на пустом месте, расстройства психики и разрыв привычных связей (известный как диссоциация), лавинообразно развивающийся ОКР, страх разлуки, страх смерти, припадки ярости. В описание странного синдрома, присланном ей подругой, входило все то, что Натали пришлось наблюдать у своей дочери в последние недели. Она прочитала, что PANDAS часто описывают, как редкий вариант аутоиммунного синдрома, хотя для меня это странно (после того, сколько случаев мне довелось наблюдать у своих пациентов). Ряд исследователей даже готовы предположить, что к PANDAS относится более 10 % проявившихся в детстве ОКР или нервных тиков.

В Соединенных Штатах аутоиммунные расстройства относятся к наиболее частым заболеваниям. По данным Национального института здоровья, ими страдают около 23,6 млн человек, тогда как Американская ассоциация аутоиммунных заболеваний поднимает это число до 50 млн. А по всему миру частота случаев сахарного диабета 1-го типа, рассеянного склероза и целиакии растет такими темпами, которые никак не объяснить простым повышением качества диагностики.

На следующий день Натали вылетела во Флориду на семинары по региональным продажам. Она так погрузилась в мысли о PANDAS, что руководитель их секции, доктор Джейн О’Коннор, спросила, хорошо ли она себя чувствует.

– Вам что-то известно о PANDAS? – спросила Натали.

– Совсем немного, – призналась доктор О’Коннор, – но моя подруга много работала с детьми, у которых определили этот синдром.

Доктор О’Коннор связалась со своей подругой и сообщила Натали, что ей следует взять у Джорджии кровь на анализ, чтобы узнать титр антистрептолизина-О (определенного вида антител). Натали не стала дожидаться конца семинара, извинилась в письме перед своим боссом и объяснила коллегам, что должна срочно вернуться к дочери. В любом случае на службе от нее сейчас было мало проку.

Понимая, что не добьется направления на анализ от своего педиатра, Натали созвонилась со знакомым врачом и уговорила его оформить нужный документ для Джорджии. К моменту приземления муж уже получил его, и можно было сразу отвезти дочь в лабораторию. Через несколько дней был готов результат. Она позвонила Джейн О’Коннор.