Текст книги "Пообещай мне лунный свет"

Глава 5

Пребывание Кейро в Форт Смите было достаточно долгим и не осталось незамеченным некоторыми потенциальными женихами, а также женатыми мужчинами. Приняв приглашение молодого адвоката, заслужившего похвальные отзывы судьи Паркера, Кейро согласилась отправиться с ним на пикник, надеясь убедиться в том, что не все мужчины так несносны, как прославленный Лоутон Стоун.

С тех пор как Лоутон поцеловал ее, захватив врасплох, Кейро все время пыталась понять природу своей неожиданной реакции на этот поцелуй. Однако никак не могла объяснить, каким образом необыкновенно раздражавший ее мужчина мог пробудить в ее душе такие приятные ощущения. Лоутон Стоун был для Кейро загадкой. Судя по его поведению, она внушает ему не меньшее отвращение, однако в его поцелуе чувствовались большая страсть и откровенное желание, которые совершенно вывели Кейро из равновесия и – что совсем уж никуда не годилось, – воспламенили в ней ответную искру. Один-единственный поцелуй Лоутона породил в Кейро ощущения, подобных которым она никогда до сих пор не испытывала.

– Вам не нравится? – поинтересовался Дэниел Сайлер у своей очаровательной спутницы.

Кейро очнулась, только сейчас заметив, что сидит, уставившись в тарелку, и даже не притронулась к лежавшей на ней рыбе.

– Очень вкусно, – как можно убедительнее ответила Кейро, рассеянно вертя в руке серебряный прибор. – Просто мне о многом нужно подумать.

Дэниел сочувственно улыбнулся:

– Понимаю, дорогая. – Он внимательно посмотрел на умопомрачительную леди в бордовом платье и ободряюще похлопал ее по руке: – Уверен, что, вернувшись в Оклахому, вы вздохнете с облегчением. А если дело вашего отца передадут в суд, вам стоит только отправить телеграмму, и я тотчас же прибуду, чтобы встать на его защиту.

В тот самый момент, когда Дэниел Сайлер утешал Кейро, Лоутон Стоун сидел, сгорбившись на стуле, и недоумевал, почему его то и дело тянет обернуться и посмотреть на эту чертовку и ее кавалера, хотя это зрелище и вызывало в его душе невероятное раздражение.

Зайдя в ресторан перекусит!? Лоутон тотчас же заметил Кейро, задумчиво склонившуюся над тарелкой, и в который раз напомнил себе о том, что ему глубоко безразличен тот факт, что она уже подыскала себе какого-то выскочку адвоката, готового заняться ее делом… однако в его душе снова зашевелились самые черные подозрения. Поразмыслив, Лоутон пришел к выводу, что эта хитрая чертовка готовит почву – на тот случай, если ей придется вернуться в Форт-Смит и предстать перед судом за убийство или соучастие в нем, при том что жертвой станет не кто иной, как он сам – Лоутон.

Определенно ей не откажешь в уме. В том случае, если она действительно предстанет перед присяжными, то очарованный ею адвокат встанет за нее горой. Очевидно, Кейро заводила друзей во всех городках, выбранных Гардинерами в качестве объекта нападения. Вот и здесь – стоило ей взглянуть на судью Паркера своими зелеными глазищами, как он тотчас же стал одним из ее преданных поклонников. Судя но всему, следующей жертвой ее чар должен был стать Дэниел Сайлер.

Внезапно мрачные размышления Лоутона были прерваны – в ресторан вошел гостиничный клерк и, подбежав к столику Кейро, передал ей записку. Лоутон нахмурился. Не исключено, что эту записку прислали ей Гардинеры, интересовавшиеся, когда же она заманит добычу в ловушку.

Сегодня утром Кейро приходила к нему, но он встретил ее на крыльце и прямо в глаза сообщил ей, что никуда не поедет, предложив попытать удачу назавтра. Пригласить ее в дом Лоутон не осмелился, опасаясь, что поддастся желанию заключить ее в объятия, после чего снова будет терзаться телесными и душевными муками.

Кейро извинилась и оставила Дэниела заканчивать обед d одиночестве. Лоутон вышел из ресторана и крадучись последовал за ней. Он почти не сомневался, что ее встретит какой-нибудь подозрительный субъект, с которым она уединится в темной аллее для приватной беседы, однако ничего подобного не произошло. Кейро добралась до гостиницы и скрылась за дверью.

Лоутон, подозрительный от природы и осторожный в силу привычки, тенью проскользнул следом, но тотчас же остановился и с досадой покачал головой, осознав, что его подозрительность переходит всякие границы. Стройная нимфа до того занимала его мысли, что он жадно ловил каждое ее слово и движение.

Проклятие! Убедившись, что она не имеет никакого отношения к предполагаемому заговору, он будет чувствовать себя настоящим идиотом.

«Она невиновна», – убеждал Лоутон сам себя, шагая по вестибюлю.

«Нет, она виновна, как сам первородный грех», – цинично нашептывал ему внутренний голос.

Задав несколько вопросов клерку, Лоутон направился к лестнице и, прыгая через две ступени, бросился к номеру Кейро. Желая убедиться в собственной безопасности, он решил во что бы то ни стало выяснить, что было в таинственной записке, вынудившей Кейро покинуть своего сотрапезника. Надеясь застать ее врасплох, Лоутон влетел в комнату.

Обернувшись, Кейро увидела огромную фигуру Лоутона, заполнившую весь дверной проем. Она невольно отшатнулась назад и попятилась, однако постаралась не выдать своей растерянности.

– Проклятие, мистер Стоун, вы напугали меня до полусмерти, – накинулась она на незваного гостя. – Вам следовало постучать, а не врываться без предупреждения!

– К чему нам эти лишние формальности? – возразил Лоутон, пристально оглядывая скромную обстановку. Что он рассчитывал здесь увидеть? Банду Гардинеров, затаившуюся под кроватью? Связку заряженных винтовок под подушкой?

– Воспитанные люди не входят без стука, – резким тоном проговорила Кейро. – Однако, судя по всему, вы никогда не слышали о таких вещах, как воспитание и хорошие манеры.

– Вы тоже не стали дожидаться приглашения, когда вторглись в мой дом, – ответил Стоун и пристально посмотрел на букет цветов, красовавшийся на ночном столике. – Кто вам их прислал?

Кейро вздернула подбородок, и в глазах ее вспыхнуло презрение. Почему даже самый вид этого человека порождал в ее душе целый шквал эмоций? И какое он имеет право лезть в ее дела и донимать вопросами? Его невыносимая манера общаться приводила Кейро в ярость. И это тот самый человек, что вызвал в се душе такую реакцию, Эго-то и пугало Кейро.

Теперь, когда Лоутон сбрил бороду, стало еще заметнее, как красиво его мужественное лицо. Иссиня-черные волосы были аккуратно подстрижены, а черный сюртук, жилет и черные бриджи подчеркивали стройность его мощной фигуры. Лоутон был гигантского роста, и Кейро казалось, что он заполнил собой всю комнату. Она чувствовала, что в его присутствии ей трудно дышать.

– Не вынуждайте меня повторять одно и то же, Клеопатра, – фыркнул Лоутон, перехватив настороженный взгляд се зеленых глаз. – На мой взгляд, большинство женщин начисто лишены здравого смысла. Однако вы являетесь исключением. – Лоутон посмотрел на Кейро в упор. – Я спросил, кто прислал вам цветы. Не делайте вил, будто вы так туго соображаете, что мне нужно говорить медленно и задавать один и тот же вопрос в третий раз.

Его слова вывели Кейро из оцепенения. Гневно сверкнув глазами, она горделиво вскинула голову, расправила плечи и произнесла резко:

– Это вас не касается. А теперь будьте добры удалиться. Безусловно, вы сможете найти себе другое развлечение, арестовав или даже застрелив кого-нибудь на улице. В конце концов, ведь именно этим и славится Лоутон Стоун, не так ли?

Почему она упомянула о том, что он воюет с закоренелыми преступниками? Эти слова снова заставили Лоутона задуматься о том, кто ж эта красотка и па что она намекала. Может быть, она имела в виду безвременную кончину Билли Гардинера?

Лоутон решительным шагом прошел в дальний угол комнаты, собираясь взять лежащую возле вазы записку. Угадав его намерение, Кейро бросилась наперерез, схватила записку и разорвала ее на мелкие кусочки. Она сделана это просто из духа противоречия, но Лоутои решил, что, конечно, она и есть та самая Лесная Птичка и записка была от ее дружков-бандитов. Теперь он больше в этом не сомневался.

Раздраженно пробормотав что-то себе под нос, Лоутон стиснул пальцами руку Кейро и, притянув к себе, шепнул, почти касаясь губами ее шеи.

– Кто прислал вам цветы и записку? – требовательно повторил он.

«Что за странный человек?» – проговорила про себя Кейро и попыталась вырвать руку. Почему он так уверен в том, что имеет право вмешиваться в ее дела? Почему так разволновался из-за этого букета?

– Убирайтесь из моей комнаты, не то я позову… – гневно начала она.

Лоутон крепче стиснул Кейро за запястье мускулистой рукой.

– Позовете представителей власти? – закончил он начатую ею фразу. – Как видно, вы забыли о том, что в этом городе именно я и представляю закон.

– Точнее, позорите его, – огрызнулась Кейро.

Близость его тела подняла в ее душе целый вихрь ощущений, и потрясенная Кейро умолкла. Вскинув на Лоутона глаза, она встретилась с его стальным взглядом. Внезапно губы у нее пересохли, а сердце затрепетало.

Не силах отвести глаз от ее завораживающе красивого лица, Лоутон тщетно пытался побороть пробуждающееся в нем желание, огнем разливавшееся у него в крови. Все его сомнения и подозрения относительно Кейро мгновенно улетучились, как только он ощутил прикосновение ее восхитительного тела. Все мысли были заглушены обычным мужским желанием.

Никакие демоны сомнения, роившиеся в его сознании, не могли победить это желание.

В этот момент Лоутону стало безразлично, кто прислал Кейро записку. Он все еще ощущал незабываемый вкус ее мягких и податливых губ и тепло ее соблазнительного тела, будто созданного природой специально для него.

– Черт с ним, – пробормотал Лоутон, чувствуя, что невидимая сила влечет его к Кейро, как магнит к металлу. Ему нестерпимо хотелось схватить ее на руки и поцеловать.

И тут он жадно припал к ее губам. Кейро, от природы не склонная к обморокам, испугалась, что не устоит на ногах. Его сильное тело обдавало ее жаром, разжигая в ее душе ответное пламя. Через мгновение она осознала, что отвечает на его поцелуй, инстинктивно отдавшись во власть непреодолимого желания. Поцелуи Лоутона становились все настойчивее, и Кейро задыхалась, чувствуя, что вместе с воздухом ее покидают последние крупицы здравого смысла.

Не устояв перед искушением, Кейро отважилась прикоснуться к твердой, как скала, мужской груди, которую до сих пор осмеливалась ласкать только взглядом. Скользнув по рубашке, ее пальцы нырнули под ткань, наткнувшись на жесткую поросль волос. К ее удивлению, сердце Лоутона, высеченное, как ей казалось, из куска гранита, билось так же безудержно, как и ее собственное.

Смелость Кейро побудила Лоутона к ответной решительности. Он провел рукой по вырезу ее платья, ощутив восхитительную мягкость ее кожи, и его желание вспыхнуло с новой силой.

Лоутон нежно погладил затвердевшие соски и, накрыв ладонью упругий холмик, прижался к ее коже губами, наслаждаясь ее шелковистой гладкостью и едва не сходя с ума от желания.

Дыхание Кейро стало прерывистым, однако Лоутон не мог избавиться от ощущения, что такие смелые ласки были ей незнакомы. Он напомнил себе о самых тесных отношениях, которые связывали эту девчонку с другими мужчинами – например, со всей бандой Гардинеров. И все же даже мысль о том, что она знала объятия другого, нисколько не ослабила его желания, разгоравшегося все сильнее. Он не устоял перед ее магическими чарами, она безнадежно околдовала его.

На мгновение Кейро показалось, что земля ушла у нее из-под ног, «но, как выяснилось, она просто перестала ощущать, что стоит на полу, потому что неведомым образом очутилась на кровати. Лоутон продолжал ласкать ее трепещущее тело, прокладывая горячими поцелуями дорожки на ее груди и животе. Она выгнулась навстречу его жадным губам, нетерпеливо требуя новых поцелуев, разжигавших в ней желание чего-то большего и неизведанного.

Ее ладонь скользнула по его груди к низу живота. Вырвавшийся у Лоутона стон наслаждения побудил Кейро продолжить свои чувственные изыскания. Задержавшись на поясе его брюк, ее ладонь двинулась дальше, ощутив под собой твердые мускулистые бедра.

Страсть Лоутона вспыхнула с чудовищной силой, выпустив на свободу самые безумные желания, грозившие испепелить его дотла. Повинуясь неудержимой страсти, пульсировавшей в его жилах, он сорвал с себя одежду, испытывая единственное желание – избавиться от мучений, терзавших его словно раскаленным железом.

Продолжая ласкать затвердевшие соски Кейро, Лоутон провел рукой по ее бедрам, проникнув под пышные оборки нижних юбок. Его пальцы коснулись шелковистой кожи, и Лоутон застонал от наслаждения.

До чего восхитительна эта непостижимая женщина, каждый дюйм ее тела – само совершенство. От одного прикосновения к ней он терял голову. Какое же, должно быть, наслаждение заниматься с ней любовью.

Кейро казалось, что она вот-вот растает и растечется по кровати. Ее тело пылало огнем, слабый голос разума приказывал ей остановить Лоутона, но разбуженная в ней женщина жаждала того, что он делал, и даже большего. Опьяненная страстью, Кейро не думала ни о чем.

– Как я хочу тебя, Кейро, – выдохнул Лоутон, инстинктивно прижимая ее к себе и накрывая своим телом.

Услышав, как он ласково шепчет ее имя, Кейро окончательно сдалась.

Она понимала, что совершает безумие и, возможно, потом будет об этом жалеть, но не могла устоять перед искушением узнать, как далеко заведет ее страсть, которую внушил ей этот мужчина. Почему? Она сама боялась ответа на этот вопрос, считая его постыдным и непристойным, и просто наслаждалась прикосновениями его рук и властными поцелуями.

В дверь постучали, и тишина разлетелась на мелкие кусочки – так разбивается стекло, если запустить в окно камешком. Отпрянув от Кейро, Лоутон машинально потянулся к сюртуку, в правом кармане которого лежал его пистолет.

Молниеносная реакция Лоутона и пистолет в его руке, повернутый дулом в сторону двери, довершили потрясение Кейро. Должно быть, этот человек привык балансировать на грани жизни и смерти и держать оружие под рукой вошло у него в привычку.

Еще когда он навалился на нее, Кейро почувствовала у него в кармане пистолет, а затем обнаружила и второй – в кобуре под мышкой – и теперь сгорала от любопытства, пытаясь догадаться, куда он прячет оружие, когда не надевает кобуру с двумя «миротворцами» с рукоятками из слоновой кости.

– Кейро? Что-нибудь случилось? – послышался из коридора голос Дэниела Сайлера.

«Кое-что действительно случилось», – подумала Кейро. Она совсем потеряла голову! Какая женщина, будучи в здравом уме, позволит себе увлечься мужчиной, который, судя по всему, не очень-то жалует женщин в целом, а ее в особенности. Лоутон даже не пытался скрыть свою неприязнь. Она звучала в каждом его слове. Этот женоненавистник не испытывает к ней ничего, кроме физического влечения и желания удовлетворить свою похоть. Нечего и сомневаться в том, что на нее лично эти чувства Лоутона Каменное Сердце не распространяются.

– Все в порядке, Дэниел, – тоненько пискнула в ответ Кейро.

– Я опасался, что вас расстроила записка, которую вы получили. – Дэниел помолчал, а потом спросил: – Можно мне войти?

«Кое-кто вошел, не спрашивая разрешения!» – подумала Кейро, поднимаясь на ноги и приводя в порядок платье и сбившиеся волосы. Какое счастье, что в дверь постучали, иначе она так и валялась бы на кровати, предаваясь постыдному занятию.

– Отошли его, – требовательно произнес Лоутон, убирая пистолет.

– Войдите, – слащавым голоском проговорила Кейро, сделав вид, что не слышала того, что сказал Лоутон.

Войдя и увидев, что Кейро не одна, Дэниел замер на месте, растерянно переводя глаза с обворожительной красотки, стоявшей возле комода, на Лоутона, нагло развалившегося на кровати.

– Мистер Стоун заглянул, чтобы обсудить приготовления к отъезду, – поторопилась объяснить Кейро, стараясь не смотреть на Лоутона.

– Я рад тому, что именно вы будете сопровождать Кейро в поездке, – улыбнулся Дэниел, – Зная это, я могу быть уверен, что она в надежных руках.

Услышав эти слова, Кейро невольно поморщилась. Дэниел даже не подозревал, насколько ловко этот мужлан умеет владеть своими руками!

«Можно ли сказать то же самое обо мне? Это еще вопрос», – подумал Лоутон.

– Я имел в виду, что смогу не беспокоиться за ее благополучие и безопасность, – пояснил Дэниел. Он знал о сдержанном отношении Лоутона к женщинам и был рад, что именно он, а не Вудуард Холл будет сопровождать Кейро в путешествии.

Безопасность? Он сказал о безопасности? Внезапно у Кейро перехватило дыхание. Ей с Лоутоном предстоит долгий путь, во время которого они будут находиться в опасной близости друг от друга. При мысли о том, сколько времени она вынуждена будет провести наедине с Лоутоном, Кейро содрогнулась. Она не могла бы поручиться ни за него, ни за себя.

– Если вы закончили свои приготовления, мне хотелось бы пригласить вас в театр, – продолжил Дэниел, бросив взгляд на свой хронометр. – Спектакль начнется через полчаса.

Кейро улыбнулась ему своей обезоруживающей улыбкой:

– Хорошо, встретимся в вестибюле через пять минут. Дэниел ушел, и Кейро повернулась лицом к Лоутону, который по-прежнему, развалясь, лежал на кровати, будто находился у себя дома.

– У меня появились сомнения относительно нашего совместного путешествия, – произнесла Кейро, смущенно теребя складки платья. – Не думаю, что смогу справиться…

Лоутон встревоженно нахмурился. Что она имеет в виду? Опасается, что не сможет его убить?

– В чем дело, Клеопатра? Я так понравился вам, что вы сожалеете о своих планах?

Лицо Кейро стало пунцовым от ярости:

– Вы мне понравились? Скорее уж мне понравится гремучая змея, мистер Стоун!

Лоутои мысленно постарался убедить себя, что стоявшая перед ним девушка не преступница, но и сам не поверил в это. Похоже, он совсем сбился с толку. Он метался из стороны в сторону, словно маятник на часах, не в силах решить, виновна Кейро или нет. В конце концов, раздосадованный своей нерешительностью, Лоутон выругался про себя и решительно встал с постели.

– Утром я буду готов к отъезду. Если вы все еще не передумаете, ждите меня возле моего дома в десять.

Нахлобучив стетсон, Лоутон с достоинством вышел за дверь, сам не зная, куда пойдет, но абсолютно уверенный в том, что должен убраться подальше от этого очаровательного создания.

Когда дверь за Лоутоном захлопнулась, Кейро вздохнула с облегчением. Ей было невероятно стыдно за свое поведение. Она вела себя как уличная девка, и, что самое ужасное, Лоутон вообразил, будто она питает к нему какие-то чувства.

– Ничего подобного! – с яростью воскликнула Кейро. Может быть, этот мужчина и вызывает у нее необычную физическую реакцию, но она ни за что не допустит, чтобы это стало причиной ее падения. Впереди ее ждет настоящая война, и надо подумать об этом, а не о каких-то чувствах, которые пробуждает в ее душе этот черноволосый дьявол с горящими глазами!

Кейро решительно взялась за дверную ручку. Она пойдет в театр с Дэниелом Сайлером и будет веселиться, даже если представление окажется смертельно скучным. И ни за что не станет сравнивать любезного адвоката с Лоутоном Стоуном.

Обернувшись через плечо, Кейро бросила взгляд на изящный букет на ночном столике. Непонятно, почему цветы вызвали у Лоутона такое любопытство, что он даже попытался прочитать записку, не спросив у нее разрешения.

Кейро снова внимательно посмотрела на букет и хитро улыбнулась. Если эти розы так раздражают Лоутона, она позаботится о том, чтобы он подольше не забывал о них!

Глава 6

Ровно в десять утра за окном послышалось конское ржание. Лоутон как раз прощался с вдовой Херман, что всегда стоило ему больших трудов.

Накануне, выйдя из номера Кейро, он и понятия не имел, куда направиться дальше, и в результате остановился у дверей Молли Херман. Вспомнив о ее усердии, он понадеялся, что она сможет разрешить его проблему и избавить от того, что так ему докучало. Какое же его постигло разочарование, когда он понял, что вдовушка может дать ему только то, в чем он нуждался, но никак не то, о чем он действительно мечтал.

Целуя Молли, Лоутон не мог избавиться от ощущения, что держит в объятиях совсем не ту женщину. Тысячу раз он принимался бормотать проклятия, ловя себя на том, что постоянно сравнивает свой вялый отклик на нежности вдовушки с тем взрывом чувств, который пробуждала в нем Кейро.

Чего ради мужчина в здравом уме станет мечтать о поцелуях женщины, обрекшей его на смерть? Лоутон привык заигрывать со смертью и улыбаться опасности в лицо, однако даже такой испытанный воин позволил себе увлечься женщиной, в честности которой не был до конца уверен.

Молли Херман ждал неприятный сюрприз – вскоре Лоутон вырвался из ее объятий и ушел, придумав на ходу какие-то объяснения. Он сказал, что не сможет остаться на ночь, потому что рано утром должен выехать из города. И добавил, что ему надо отдохнуть, хотя, произнося эти слова, чувствовал себя полным идиотом. Сердце бедняжки Молли было разбито, и это было ясно видно по ее лицу.

В половине десятого Молли поднялась на крыльцо его дома, недоумевая, что она сделала не так, лишившись в результате и тех призрачных прав на своего любимого, которыми, как ей казалось, она обладала. Лоутон, отличавшийся обычно прямотой и откровенностью, бормотал нечто невразумительное. Однако он не мог признаться в том, что его мыслями прочно завладела Кейро Калхоун, вставшая стеной между ним и Молли. Поверить в это было просто невозможно: в обществе за Лоутоном давно и прочно закрепилась репутация закоренелого холостяка, который не ищет лишних осложнений в отношениях с женщинами.

Вскинув на Лоутона полные слез глаза, Молли, не отрываясь, смотрела на своего рослого и мускулистого возлюбленного, разглядывавшего улицу поверх ее головы.

– Лоутон, я знаю, что ты не любишь меня, но и ты знаешь, как я к тебе отношусь. Может быть, я подурнела? Или чем-нибудь обидела тебя? Если так, скажи мне, в чем я допустила ошибку, и этого больше не повторится.

Лоутон вздрогнул – он не был готов к сценам. Молли понимала его как никто другой и воспринимала его таким, какой он есть. Она вполне устраивала его в качестве женщины на ночь, потому что не связывала его никакими обязательствами. Однако Лоутону не хотелось обидеть Молли, которую он искренне считал славной.

Рука Молли нежно сжала его ладонь:

– Может быть, начнем все сначала, когда ты вернешься?

«Если вернусь», – уточнил Лоутон про себя. При всем своем безрассудстве он понимал, что вступает в долину смерти, повинуясь неодолимым чарам другой женщины. Сейчас эта колдунья дожидалась его за дверью. И самое удивительное, что ему не терпелось поскорее ее увидеть. Да спасет Господь его душу!

– Увидимся… когда я вернусь, – пробормотал Лоутон и, схватив шляпу, шагнул за порог.

И тотчас же замер, будто громом пораженный. Отправляясь в путь, Кейро облачилась в бриджи и рубашку, подчеркивавшие все достоинства ее фигуры. Сидя верхом на низкорослом пинто в окружении целой груды разных свертков, сумок и мешочков, она действительно производила потрясающее впечатление, напоминая индюшку в гнезде. При том, что вес седла, которого даже не было видно, составлял около пятидесяти фунтов, а леди, сидящая в нем, пожалуй, потянула бы на сотню, громоздившиеся вокруг нее предметы «первой необходимости» весили еще столько же. Бедный пони едва держался на ногах.

– Что за чепуху вы с собой набрали? – раздраженно спросил Лоутон.

При виде миловидной брюнетки, выглядывавшей из-за плеча Лоутона, любезная улыбка исчезла с лица Кейро. Ей стало совершенно ясно, что эта женщина делает в доме у Лоутона. Да уж, что говорить, в женщинах он видит только одно. Да будет проклято его каменное бессердечие!

Поборов в себе приступ ревности, Кейро похлопала рукой по громоздившейся вокруг нее груде припасов.

– Здесь только самое необходимое, – объявила она. – Даже пересекая границу, я не намерена лишать себя небольших удобств.

– Небольших? – переспросил Лоутон. – Какого черта вы туда напихали? Разобрали гостиницу и навьючили ее на своего пинто? Этот хлам сломает ему хребет!

Кейро не могла допустить, чтобы Лоутон отчитывал ее, как неразумное дитя, в присутствии своей любовницы. Она вздернула подбородок, и из ее изумрудных глаз посыпались искры.

– В случае подобного несчастья я перегружу багаж на собственную спину, – резко отрезала она. – Я плачу вам за то, чтобы вы сопровождали меня в пути, а вовсе не за нравоучительные лекции!

Молли во все глаза разглядывала стройную красотку, осмелившуюся перечить Лоутону. Перехватив его взгляд, устремленный на нахальную девчонку, она тотчас поняла, что отношениям с Лоутоном пришел конец. Его глаза сказали Молли все, что ей хотелось узнать.

Выдавив из себя жалкую улыбку, она молча кивнула и быстро зашагала по улице. Кейро посмотрела ей вслед:

– Похоже, вы нашли себе занятие после того, как вам наскучило изводить меня.

Между ним и Молли ровным счетом ничего не произошло, но Лоутон не мог отказать себе в удовольствии поддразнить Кейро.

– Ревнуете, Клеопатра? – злорадно спросил он и спустился с крыльца.

Щеки Кейро зарделись от гнева.

– Слава Богу, что не я была на ее месте, – надменным тоном произнесла она. – Вероятно, вы обладаете прытью росомахи, преследующей самку.

Губы Лоутона скривились в усмешке:

– Наверное, вы предпочли бы лично убедиться в этом. Лицо Кейро стало пунцовым. Ей хотелось соскочить с седла и как следует отколотить Лоутона. Сумей она быстро освободиться из-под груды багажа, она бы непременно сделала это, однако вынуждена была ограничиться оскорбительными замечаниями.

– Не сомневаюсь, что в тот день, когда Господь наделял людей добротой, вы явились на раздачу с чайной ложечкой. И никак не возьму в толк, как вам удалось не сломать себе спину, волоча домой свою порцию так называемой мужской гордости! Если вы вдруг вообразили, будто я намеревалась прыгнуть в вашу постель, то вас ждет страшное разочарование. Пусть меня лучше высекут кнутом!

«Ну и нрав у этой мегеры! Лучше не попадаться ей на язык!» Она легко положит на лопатки любого мужчину. Любого, но не его. К счастью, Лоутон не отличался чрезмерной чувствительностью – бесчисленные проклятия, призываемые па его голову схваченными им преступниками, выработали у него иммунитет.

Услышав звяканье сбруи и топот копыт, Лоутон обернулся. Такер Магуайр и Вудворт Холл вели лошадей, навьюченных несколькими седельными сумками и мешками.

Завидев Кейро, Такер вежливо поднял руку к своей шляпе, затем перевел взгляд на Лоутона:

– Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы с Вуди проделаем с вами часть пути. Судебный исполнитель Хенрик собирался прибыть в Талсу, чтобы забрать там парочку конокрадов, арестованных в Индиане. Однако, поскольку его миссис со дня на день ожидает прибавления семейства, мы вызвались его заменить.

– Удачный предлог, – фыркнул Лоутон.

Им его не одурачить. Вуди и Так боялись, что Лоутон угодит в ловушку, и придумали подходящий повод, чтобы не отпускать его одного.

– Мы не нарушим, ваши планы, если захватим с собой Такера и Вуди, Клеопатра? – спросил Лоутон, пристально наблюдая за тем, как Кейро отреагирует на этот вопрос.

– Я всегда рада хорошей компании. С какой стати мне возражать против того, чтобы меня охраняли еще два судебных исполнителя? – ответила она, недоумевая по поводу сарказма, прозвучавшего в голосе Лоутона.

– Действительно… – пробормотал Лоутон. Что ж, возможно, это вовсе не Лесная Птичка. Изменение плана ее явно не смутило.

Однако при виде букета, который Кейро завернула в мокрую ткань, чтобы подольше сохранить, уверенность в ее невиновности быстро испарилась.

– На чьи похороны вы их везете? – нахмурившись, спросил Лоутон и кивнул на цветы.

Его реакция на ее розы разочаровала Кейро, хотя она по-прежнему не понимала, почему его так раздражает этот букет. Впрочем, она все равно была довольна – ведь и сам он постоянно раздражал ее.

– На ваши, – с издевкой ответила Кейро. – По крайней мере так и будет, если вы не прекратите отпускать ваши ехидные замечания.

Услышав ее слова, Вуди с Такером многозначительно посмотрели друг на друга. Кейро, вздернув нос, окинула Лоутона холодным взглядом и решительно пришпорила своего скакуна.

– Похоже, тебе повезло, что мы едем с тобой, – шепнул Лоутону Такер. – Боюсь, ты не ошибся насчет этой особы. Лоутон тоже этого боялся.

Не успели они выехать из города, как Лоутон объявил привал и остановился возле конюшни, выкрашенной темно-коричневой краской. Невзирая на протесты Кейро, ее стащили с седла, и Лоутон обменял пони на более рослую и крепкую лошадь, способную выдержать тяжесть ее припасов. Однако на самом деле Лоутоном двигали совсем другие соображения: яркая окраска пинто могла служить опознавательным знаком, предупреждающим Гардинеров о том, что их подруга ведет свою жертву в ловушку.

Подозрения вновь возродились у Лоутона в тот момент, когда на улице к ним, размахивая руками и хлопая полами сюртука, подбежал запыхавшийся гостиничный клерк.

– Мисс Калхоун! – окликнул он. – Это принесли сегодня утром, после вашего отъезда.

За то, чтобы узнать, что было в письме и кто его прислал, Лоутон готов был отдать свою правую руку. Скорее всего письмо от Гардинеров. Он содрогнулся при мысли о том, какие адские мучения приготовила для него Кейро со своей шайкой.

Заметив, как потемнел лицом Лоутон, Кейро торопливо разорвала письмо на мелкие кусочки и развеяла их по ветру. Ей было приятно держать этого самодовольного мужлана в неведении и наслаждаться его раздражением, поэтому она ни за что не скажет ему, что было в письме, и уж тем более не даст его прочитать. Пусть помучается!

– Что там было, Клеопатра? – строго спросил Лоутон. Кейро поудобнее устроилась среди груды своих мешков и сумок, возвышавшейся над гнедым мерином.

– Это личное, – помедлив, ответила она. – В нем нет ничего такого, что могло бы вас заинтересовать, мистер Стоун.

– Зовите меня Лоутоном, – с недовольным видом произнес судебный исполнитель.

– Имя ничего не меняет, – огрызнулась Кейро и, вскинув голову, с важным видом двинулась по улице.

Лоутон, помолчав какое-то время, повернулся к своим товарищам и, заметив, что Вуди с Такером с трудом сдерживаются от смеха, раздраженно спросил:

– Что вас так развеселило?

– Где вы еще видели такую нахалку? – ответил вопросом на вопрос Такер и с усмешкой посмотрел вслед удалявшейся точеной фигурке в бриджах.

Лоутон промолчал и, пришпорив коня, поскакал вперед.

Вот чертовка! Должно быть, всю ночь не смыкала глаз, размышляя, как бы подобраться нему поближе. Конечно, она Лесная Птичка, кто же еще, убеждал себя Лоутон. К тому же только что получила очередное тайное послание от своих сообщников. Их план приведен в действие, но будь он проклят, если позволит им поймать себя в расставленные сети! Она должна была стать для него наживкой, но станет гарантией его безопасности. Неужели они принимают его за молокососа, неспособного позаботиться о себе? Если Гардинеры попытаются его захватить, им придется выдержать настоящий бой.