Текст книги "Золушка для герцога"

К вящей досаде Хока, из-за стремительного бегства из «Маркхам-парка» ему пришлось выехать одному, без Долтона, и тот до сих пор не мог нагнать его во второй карете с вещами хозяина.

Что так его задержало? Может, у него есть новости о Джейн? Может, камердинер доложит, что после отъезда герцога она была счастлива и улыбалась…

Нет, не будет этого, мысленно осадил себя Хок. Это так же невероятно, как если бы Долтон заявил ему, что леди Салби вдруг превратилась в леди Учтивость и Воплощение Красоты! Оставь надежду на добрые вести из «Маркхам-парка», Хок. Ты просто пытаешься усмирить свою совесть, ведь Джейн просила тебя о помощи, а ты бросил ее.

Что теперь она предпримет? Будет ли по-прежнему упорствовать в своем желании покинуть свое единственное прибежище, дававшее ей кров на протяжении последних двенадцати лет? Если да, то куда она отправится? И к кому?

– Ваша светлость?..

Погруженный в свои раздумья, Хок не заметил появления Долтона. Он расплылся в улыбке при виде дружеского лица прежде, чем заметил на этом лице удивление – обычно он не был столь фамильярен со своим камердинером.

– Долтон, – посерьезнел он. – Надеюсь, вы добрались без приключений?

– Э… не совсем так, ваша светлость. – Слуга явно чувствовал себя не в своей тарелке. Это был невысокий худенький мужчина средних лет, с годами его светлые волосы поредели, голубые глаза приобрели водянистый оттенок. И глаза эти слуга сейчас усердно отводил.

Хок удивленно приподнял бровь:

– Нет? – Он задал этот вопрос исключительно из вежливости. Обычно Долтон решал все вопросы, возникающие в пути, самостоятельно, не ставя в известность своего хозяина.

Долтон продолжал усердно смотреть в сторону, не желая встречаться взглядом с пронзительными глазами хозяина.

– Нет, ваша светлость. Я… не могли бы мы обсудить это наверху, в вашей комнате, ваша светлость? – неловко добавил он, когда на пороге выросла подавальщица со вторым кувшином вина.

Брови Хока полезли на лоб. Такого необычного поведения Долтона он не мог припомнить.

– Как видишь, я еще не закончил трапезу.

– Да, ваша светлость. – Долтон пожевал нижнюю губу. – Просто мне действительно нужно поговорить с вами наедине. Если вы не против, ваша светлость! – Он неуверенно повел плечами.

– Оставь нас, пожалуйста, – приказал Хок девушке, которая продолжала топтаться поблизости, возможно в ожидании заказа Долтона. – А теперь, будь любезен, поведай мне, в чем причина твоего замешательства, Долтон? – сказал он, когда подавальщица ушла.

Слуга тяжко вздохнул и поморщился:

– Я бы предпочел показать вам, ваша светлость.

– Да что случилось, Долтон?! – Хок удивленно покачал головой и встал из-за стола. – Ты обнаружил на одном из моих сюртуков пятно, которое никак не отстирывается? Или потертость на сапоге? – Долтон славился тем, что иногда впадал в отчаяние и по поводу более мелких происшествий.

– Боюсь, все не так просто, ваша светлость. – Долтон с похоронным видом распахнул перед герцогом дверь.

– Может, колесо от кареты отвалилось? – Хок продолжал подсмеиваться над слугой, поднимаясь вверх по лестнице в свой номер.

– Нет, ваша светлость. – Камердинер вздохнул, топая по ступенькам следом за своим хозяином.

– Бога ради, парень, может, ты прекратишь темнить и скажешь, наконец, в чем тут…

Хок открыл дверь своей комнаты и пораженно застыл на пороге, увидев фигуру в плаще и шляпке, кротко стоявшую посреди скудно обставленного помещения.

Джейн Смит взмахнула ресницами, и на него уставились зеленые глаза, в которых не было ни намека на кротость.

– Что все это значит? – процедил сквозь зубы Хок. Он не помнил, когда в последний раз был так зол. Если вообще такое случалось.

Долтон вошел в комнату и встал перед герцогом.

– Я оставил карету без присмотра всего на пару минут, ваша светлость. Когда ходил за ланчем в дорогу. Его кухарка приготовила, – разразился он оборонительной речью, с умоляющим видом взирая на хозяина. – Мисс Смит, должно быть, проскользнула в карету, пока я был в доме. Вы же знаете, что я всегда езжу снаружи, ваша светлость, с Тейлором, и мы с ним только час назад выяснили, что у нас пассажирка, когда сильно похолодало и мы остановились, чтобы я мог взять плащ. Мисс Смит пряталась среди ваших сундуков, ваша светлость, – с несчастным видом закончил он.

Хок действительно знал о привычке Долтона ездить вместе с кучером на облучке. Его камердинер начинал страдать от качки, как только садился внутрь, даже на самый короткий промежуток времени.

Но это не значило, что Джейн Смит имела право находиться тут.

На постоялом дворе.

Снова в его спальне.

– Похоже, это входит у вас в привычку, мисс Смит, – ледяным тоном объявил он.

– Видимо, так, ваша светлость, – не дрогнула она.

Взбешенный Хок сделал глубокий вздох – он узнал этот непокорный взгляд, бросающий ему вызов.

– Мне следует выпороть вас и немедленно отправить обратно в «Маркхам-парк»!

– Добро пожаловать, ваша светлость, – гордо подняла она подбородок.

Его губы превратились в тонкую линию.

– Я не собираюсь пороть вас собственноручно, Джейн. – Он бросил на слугу стальной взгляд из-под сведенных бровей.

При мысли о том, что хозяин может приказать ему выпороть девушку, на лице Долтона отразилось неприкрытое замешательство. Джейн попыталась сдержать смех, но не смогла.

– Не дразните мистера Долтона, ваша светлость, это слишком жестоко. – Она покачала головой. Тяжкий груз ненависти леди Салби к Джейн постепенно исчезал с каждой милей, отделявшей девушку от «Маркхам-парка». И пусть будущее несло с собой неизвестность и определенный риск, но так хорошо и легко на сердце у Джейн не было уже много лет.

– Отчего вы решили, что я дразню его? – приподнял брови герцог.

– Может, оттого, что я на пару дюймов выше мистера Долтона – и, вероятно, сильнее его? – Искорки смеха все еще плясали в ее зеленых глазах, без содрогания встретивших тяжелый взгляд герцога.

Не то чтобы она не понимала бессильной злости высокородного господина – покинув «Маркхам-парк», он наверняка решил, что навсегда отделался от нее.

Сверкающие золотые глаза пробежали по ней с головы до ног и устремились на слугу.

– Мисс Смит не останется, – вынес он вердикт.

– Мисс Смит определенно останется. – В подтверждение своих слов Джейн подняла руку, развязала шляпку, сняла ее, положила на кресло и обратила все свое внимание на плащ. – Может, не в этой самой комнате, – снизошла она до послабления, насмешливо склонив голову. – Но я уверена, что у хозяина гостиницы найдется еще один номер, в котором я смогу переночевать. – Ее плащ присоединился к шляпке на кресле.

– И что потом? – с каменным видом поинтересовался герцог. – Вы собираетесь пройти пешком остаток пути до места своего назначения?

– Если потребуется, то да. – Джейн отважно уселась на краешек кровати под балдахином и с вызовом посмотрела на него.

Он поджал губы:

– Вы, вне всякого сомнения, самая невыносимая, упрямая…

– Думаю, вы можете удалиться, чтобы и далее не лицезреть разгневанного герцога, мистер Долтон. – Джейн тепло улыбнулась нервно переминающемуся с ноги на ногу слуге.

Наверное, было нехорошо с ее стороны впутывать камердинера герцога в свой побег из «Марк хам-парка», но она не устояла перед возможностью незаметно пробраться в карету. А тот факт, что мистер Долтон решил сесть рядом с кучером, означал, что никто не обнаружит ее как минимум несколько часов. А потом уже будет поздно как камердинеру, так и герцогу возвращать ее обратно в «Маркхам-парк» сегодня вечером.

И никакой разъяренный герцог Сторбридж не заставит ее вернуться даже завтра.

– Да, можете оставить нас, Долтон, – холодно повторил ее распоряжение Хок. – Пока, – раздраженно добавил он.

– Ступайте вниз и поешьте, мистер Долтон. – Джейн снова одарила камердинера ободряющей улыбкой. – Я скоро присоединюсь к вам.

– Не припомню, чтобы я уполномочивал вас выдавать распоряжения моим слугам.

Теперь, когда мистер Долтон вышел из комнаты и аккуратно прикрыл за собой дверь, Джейн снова обернулась к герцогу:

– Вы просто измучили несчастного человека…

– Мисс Смит!

– Ваша светлость? – изогнула она темно-рыжую бровь.

Хок понял, что гнев его нисколько не улегся с тех пор, как он вошел в комнату и неожиданно застал ее тут. Напротив, ему хотелось поставить ее на ноги и хорошенько встряхнуть.

Долгие часы он терзался мыслью, что оставил Джейн на милость злобной леди Салби, а ее уже не было в «Маркхам-парке», она ехала следом за ним, уютно устроившись во второй карете!

Его глаза превратились в щелки, стоило ему увидеть ее улыбку.

– Полагаю, вы поздравляете себя с тем, что так ловко проигнорировали мой приказ?

Джейн не сказала бы, что «поздравляете» было подходящим словом, но она была довольна собой, ведь она успешно выбралась из «Маркхам-парка».

– Вряд ли я помнила о ваших приказах, когда нынче утром забиралась в вашу карету…

– Я уверен, что нет! – отрезал он.

– Однако, – продолжила Джейн как ни в чем не бывало, – не могу отрицать, что я рада оказаться вдали от дома Салби.

Герцог сжал губы:

– Вы хоть понимаете, что ваше исчезновение не останется незамеченным? Как и факт моего отъезда тем же утром? Думаете, люди Салби сочтут это простым совпадением? Сэр Барнаби наверняка отправит кого-нибудь на поиски.

Джейн вспомнила, как леди Салби обошлась с ней сегодня утром, выставив ее из своего дома.

– Отчего-то мне так не кажется, ваша светлость, – уверенно покачала она головой.

– Джейн, неужели вы не понимаете, что поступаете безрассудно?

Герцог в несколько шагов одолел разделявшее их расстояние и навис над девушкой.

– Вы молодая женщина, одинокая и не замужем. Если кто-нибудь увидит вас со мной в этой гостинице…

– Не стоит беспокоиться, ваша светлость. – Джейн хотела было встать и отодвинуться от него. Близость герцога немного смущала ее. – Если потребуется, мистер Долтон согласится подтвердить наше с ним родство. Я в этом уверена.

– И сколько времени вы провели с Долтоном в карете? – насупился Хок.

Джейн повернулась к нему, решив, что герцог в очередной раз обвиняет ее в заигрывании с противоположным полом, но увидела в завораживающих золотых глазах только безрадостный юмор.

Напряжение покинуло ее, она расслабила плечи.

– Час или около того. Но мне кажется, я ему понравилась и он выдаст меня за свою племянницу, если возникнут вопросы.

– Нисколько не сомневаюсь. – Хок выпрямился и почувствовал, что гнев его потихоньку стихает. Долтон непременно выразит протест, если его хозяин попытается выгнать Джейн на ночь глядя. Поддержки от него не жди, на этот счет Хок не питал никаких иллюзий.

Как герцог Сторбридж, он знал, что должен немедленно отправить Джейн обратно к ее опекунам – не настоять на этом было бы настоящим безумием. Но с другой стороны, отчаянное желание Джейн сбежать от этих опекунов нынче утром и его отказ помочь ей весь день терзали его слишком сильно, чтобы теперь требовать ее возвращения к ним.

– Вы голодны, Джейн? – устало вздохнул он.

– Умираю с голоду! – призналась она.

– Хорошо. – Он натянуто кивнул. – Мы пообедаем…

– О, благодарю вас, ваша светлость.

Джейн встала и подошла к нему, взяла его руки в свои и посмотрела на него сияющими зелеными глазами.

– Спасибо. Спасибо вам! – Она осыпала его руки поцелуями и с теплой признательностью прижалась щекой к одной из них.

Хок застыл, почувствовав ее прикосновения. Ему потребовалась вся его воля, чтоб не вырвать свои руки из ее ладошек, когда ее щека нежно коснулась его кожи. О, какая сладостная это была нежность! И какая чувственная!

Его большой палец словно обрел собственную волю и невольно потянулся к этому шелковистому теплу, и Хок не стал сопротивляться. Он позволил пальцу коснуться розовых пухлых губок, которые распахнулись в ответ на его прикосновение. Тепло ее дыхания ласкало его кожу, зеленые глаза доверчиво взирали на него.

Хок балансировал на острие ножа. Его взгляд не мог оторваться от нежных раскрывшихся губок, он отчаянно сражался с желанием попробовать их на вкус. Попробовать на вкус всю ее. Он не сомневался, что ему, как невольному спасителю, не будет отказа ни в чем.

Но если он воспользуется благодарностью Джейн, кем он станет? Презренным типом, ничем не лучше тех людей, от которых она пытается убежать!

– Прекратите, Джейн! – прохрипел он, рывком избавившись от ее рук. – Предлагаю вам подождать здесь, пока я не разыщу Долтона и не распоряжусь насчет покоев для моей подопечной…

– Вашей подопечной, ваша светлость?.. – эхом отозвалась Джейн, в полной уверенности, что она неправильно расслышала его слова.

Он неодобрительно поджал губы:

– Я не могу придумать иного объяснения тому, что молодая незамужняя леди путешествует одна в компании герцога Сторбриджа. Я уверен, что Долтон, с его новоявленной любовью к отговоркам, без труда измыслит причину, почему у вас нет горничной, – сухо продолжил он. – Может, выдумает неожиданную болезнь, из-за которой она не смогла сопровождать вас в Глостершир?

– В Глостершир? – Джейн замерла, у нее голова пошла кругом. – Но я думала… Разве вы не возвращаетесь обратно в Лондон, ваша светлость? – выдавила она.

– Нет, Джейн, – с усмешкой заверил он ее. – Малберри-Холл, родовое гнездо герцога Сторбриджа, находится в Глостершире. Я планировал провести там остаток лета. А поскольку я не намерен позволять вам путешествовать куда-либо без сопровождения, вам придется составить мне компанию.

Шокированная услышанным до глубины души, Джейн не нашла слов, чтобы возразить.

Она была уверена, что герцог Сторбридж едет в Лондон, где она сможет купить билет на общественную карету до Сомерсета. А там уж она попадет в теплые, успокаивающие объятия Бесси.

Но вместо этого ей придется отправиться с герцогом – мужчиной, который уже пробудил в ней эротические фантазии, – в его поместье в Глостершире…

Глава 5

– Вы сегодня необычайно тихи, ваша светлость.

Единственным ответом на мягкое замечание Джейн стал скрежет зубов герцога.

Этот звук она слышала вот уже несколько раз за те два часа, пока они делили карету герцога на пути к его родовому поместью в Глостершире. Джейн этот звук раздражал. Странно было слышать его от человека столь выдержанного и благовоспитанного. Может, он и сам не замечал своей привычки?..

А еще ее удручало молчание, которое он хранил с того самого момента, как они расстались вчера вечером после ужина в общей гостиной постоялого двора.

Конечно, за трапезой они много спорили, ибо Джейн упорно не желала ехать с герцогом в Глостершир. Герцог тоже не шел на уступки и был тверд как скала, особенно после того, как она отказалась поделиться с ним своими планами на будущее. Оставить ее в придорожной гостинице, чтобы она могла самостоятельно продолжить свой путь в Лондон, он тоже не хотел. Этот вариант он даже не рассматривал.

Джейн подумала, что напряжение между ними несколько спало, когда герцог вынудил ее уступить и согласиться с его планами перед лицом единственной альтернативы, которую он ей предложил, – вернуться в «Маркхам-парк» под крыло своих опекунов! Это было еще хуже, чем отправиться с герцогом в его поместье в Глостершире!

Да, расстались они довольно холодно, но Джейн немного смягчилась, когда обнаружила, что мистер Долтон заказал для «подопечной» герцога не только вторую спальню, но и дополнительные услуги. Дочь хозяина постоялого двора должна была исполнить роль временной горничной Джейн, и к тому же ей приготовили горячую ванну.

Хорошенько выспавшись, Джейн поднялась на рассвете с твердым намерением извлечь из сложившейся ситуации максимальную пользу. В конце концов, Глостершир был гораздо ближе к ее настоящему месту назначения – Сомерсету, чем Лондон, хотя герцог об этом не подозревал…

Джейн умылась. Вскоре Мэри, дочь хозяина, принесла ей завтрак на подносе. Таким образом, у нее не было возможности повидаться с герцогом до того, как они сели в карету и тронулись в путь.

Как Джейн и ожидала, внутри карета оказалась столь же роскошной, как и снаружи, ее внутреннее убранство располагало к максимальному комфорту. Даже солнышко выглянуло из-за туч, чтобы подбодрить их. И путешествие могло бы стать приятным, если бы не тягостное молчание герцога.

И конечно же не этот зубовный скрежет!..

Джейн рискнула посмотреть на герцога из-под опущенных ресниц и тут же поняла причину скрежета зубов: его челюсти были так крепко сжаты, что кости грозились рассыпаться!

За прошедшие два часа она несколько раз пыталась завести с ним разговор. Сделала замечание насчет погоды, затем пустилась в объяснения, что зеленое платье, которое было на ней сегодня, – самое ее любимое, – это подарок сэра Барнаби к прошлому дню рождения. В обоих случаях ответом был сердитый взгляд, и больше она не отважилась вовлекать герцога в беседу.

– Я чем-то раздосадовала вас нынче утром, ваша светлость? – подалась она вперед.

– Разве я не велел вам – раз сто уже! – не называть меня «ваша светлость» через каждое слово! – мрачно взглянул он на нее.

Выражение его лица было настолько свирепым, что Джейн поежилась.

– Я не знаю, как еще называть вас, ваша… сэр… – поспешно призналась она, при этом он так сильно выдохнул через нос, что это было похоже на непристойное фырканье.

– Разве я не просил вас называть меня Хоком? – еще больше помрачнел он.

– Просили, – кивнула Джейн. Ее щеки зарделись от воспоминания, при каких обстоятельствах это произошло. – Наедине с вами это вполне годится, но при посторонних вряд ли.

– Надеюсь, вы заметили, что в данный момент мы тут одни, без посторонних! – огрызнулся он.

Герцог понимал, что ведет себя невежливо, если не сказать грубо. Но он ничего не мог с собой поделать. Как он и подозревал еще вчера, когда Джейн умоляла его подвезти ее в своей карете, путешествие с ней один на один в закрытом пространстве кареты было для него настоящей пыткой!

Нынче утром девушка выглядела такой счастливой. Совершенно не похожей на то забитое создание, с которым он столкнулся два дня тому назад на лестнице в «Маркхам-парке». Неужели прошло всего два дня с тех пор, как она в буквальном смысле слова ворвалась в его жизнь? Ему казалось, что гораздо больше! Сегодня ее глаза горят от возбуждения, щеки розовеют, на губах постоянно играет довольная улыбка.

Чуть раньше, бросив замечание по поводу теплой погоды, она сняла дорожный плащ, явив взору герцога бледно-зеленое платье. Это платье подчеркивало теплый кремовый оттенок ее кожи, а собранным вокруг головы рыжим локонам придавало дополнительную яркость. Объяснение по поводу того, что наряд подарен ей сэром Барнаби, только укрепил мнение Хока об этом джентльмене; похоже, безупречный вкус лишь единожды подвел сэра Барнаби, двадцать пять лет тому назад, когда он выбирал себе жену!

Но пока Джейн сидела напротив Хока, такая умиротворенная и красивая, он не мог не заметить, что платье открывало довольно значительную часть ее прелестных грудок. Эти кремовые полушария заманчиво покачивались каждый раз, когда карету подбрасывало на выбоине, тело Хока тут же реагировало на эти покачивания, и он начинал нетерпеливо ерзать на сиденье.

Хок знал, что его лондонский портной испытывал особое удовольствие, плотно подгоняя его одежду под широкие мускулистые плечи, тонкую талию и могучие бедра, но в данный момент Хоку хотелось бы иметь на себе бриджи более свободного покроя!

Джейн, святая наивность, несмотря на свои двадцать два года, не понимала причины его дискомфорта.

– Вы смеете упрекать меня за молчание, Джейн? – возобновил он свои нападки.

Краска бросилась в лицо Джейн, стоило ей осознать причину его обвинений. Вчера вечером за обедом герцог всеми способами стремился выведать у нее причину столь внезапного отъезда из «Маркхам-парка» и цель ее визита в Лондон. Но Джейн не поддалась на его уловки.

Ну как она могла рассказать герцогу Сторбриджу – человеку, который, без сомнения, знал всю свою родословную за несколько веков, – что она едет в Лондон, а оттуда – в Сомерсет, ради того, чтобы узнать, кто ее настоящий отец? Поэтому, к вящему недовольству герцога, упрямо хранила молчание относительно своей поездки в Лондон.

Ее собственное молчание – вот что стало причиной его недовольства!

– Я не упрекаю вас, ваша светлость. – Джейн оставила без внимания его недовольное фырчанье. – Я просто отметила, что нынче утром вы крайне необщительны.

– В отличие от многих, Джейн, я не чувствую нужды тратить каждую минуту бодрствования на пустую болтовню о вещах несерьезных – или даже хуже, неуместных.

Она глубоко вздохнула, отметив про себя его нарочито обидный тон.

– В таком случае, ваша светлость, возвращайтесь к своему уединению. – Она отвернулась и невидящим взглядом уставилась в окошко, пытаясь сдержать подступившие слезы.

Может, она была не права, не доверившись ему?

Если бы он был просто Хоком Сен-Клером, мужчиной, с которым она беседовала среди песчаных дюн два вечера тому назад, тогда, возможно, она и поговорила бы с ним о своих личных проблемах. Но она не может забыть, что он еще и герцог Сторбридж, богатый и знаменитый пэр королевства, человек, которому она не должна рассказывать о связи своей матери с женатым мужчиной, в результате чего Джейн и явилась на свет.

И не важно, насколько сильно неудовольствие герцога, – она не должна, и все тут!

Сердце Хока сжалось в груди, когда он увидел слезы на глазах Джейн. Слезы, вызванные его несдержанностью.

После смерти матери десять лет тому назад единственным постоянным созданием женского пола в его жизни стала младшая сестра Арабелла. В детстве Арабелла была очаровательным ребенком, но, став взрослой девушкой, в ее первый столичный сезон, показала себя настоящей упрямицей, действующей наперекор двум старшим братьям, в результате чего леди Хаммонд, тетя и патронесса Арабеллы, объявила ее абсолютно неуправляемой, слегла в постель и осталась в Лондоне, сняв с себя таким образом тяжелую обязанность сопровождать Арабеллу на все балы в этом сезоне.

Учитывая тот факт, что Джейн вообще сидит с ним, в его карете, подумал Хок, эта девица может быть не менее настырной, когда доходит до дела. Она просто идет к цели, не прибегая к конфронтации, столь любимой его братьями и сестрой. Несомненно, эту сдержанность в ней воспитал острый язычок леди Салби. В лучшем случае к Джейн относились у Салби как к бедной родственнице, в худшем – ставили чуть выше служанки, в чем Хок имел возможность лично убедиться в день своего приезда в «Маркхам-парк».

– Похоже, я должен перед вами извиниться, Джейн, – тяжело вздохнул он.

Она удивленно взглянула на него, зеленые глаза блестели еще ярче от едва сдерживаемых слез.

– Извиниться, ваша светлость?

На этот раз он решил проигнорировать ее официальное обращение.

– У меня настроение… неприветливое, – кивнул он. – Но я не должен был срываться на вас.

– Даже если я причина этого дурного настроения? – невесело улыбнулась Джейн.

– Это не так. По крайней мере, не совсем так, – добавил он, заметив в ее глазах скептическую усмешку. – У вас ведь нет братьев и сестер, так, Джейн?

– Нет, ваша светлость, – едва слышно выдохнула она.

Что заставило Джейн отпустить ресницы и крепко сжать руки на коленях? Он всего лишь спросил о братьях и сестрах, которых у нее не было, но отчего-то этот вопрос лишил ее боевого духа.

Мало того, что Хока раздражал упрямый отказ Джейн обсудить с ним ее последний разговор с леди Салби, теперь он чувствовал себя неловко из-за того, что и сам стал причиной ее страданий.

Он покачал головой:

– Джейн, вы не представляете себе, как вам повезло, что вы одна у родителей. – Хок внимательно следил за реакцией девушки – если таковая вообще последует – на его замечание.

Но за те несколько секунд, пока Хок предавался размышлениям, Джейн удалось совладать с собой и захлопнуть раковину. Теперь на ее лице был написан лишь холодный интерес.

– Повезло, ваша светлость?

Он поморщился:

– У меня два младших брата и еще более юная сестра – и все они, похоже, пытаются состарить меня раньше времени!

Джейн улыбнулась, представив себе эту картину.

– Каким способом, ваша светлость?

– Всеми доступными способами! – Он вновь поморщился.

В этот момент у него был вид человека, обремененного семейными обязанностями, и он был настолько не похож на высокомерного герцога Сторбриджа, что Джейн не смогла сдержать улыбки.

– Расскажите мне о них, – предложила она.

Он откинулся на сиденье.

– Люсьену двадцать восемь лет. С тех пор как он оставил военную службу после поражения Бонапарта, он стал замкнутым и мрачным. Себастьяну двадцать шесть. Он ввязывается во все скандальные истории, какие вы только можете себе представить, а некоторые вам лучше и не представлять. – Он состроил гримасу. – Что касается Арабеллы… Моей сестре восемнадцать, и недавно она принимала участие в своем первом лондонском сезоне.

В последнем высказывании было столько чувства, что Джейн поняла – герцог ожидал гораздо большего от первого сезона леди Арабеллы.

– Она ведь совсем молоденькая, ваша светлость. Я уверена, у нее еще будет немало выгодных предложений руки и сердца. – Джейн попыталась успокоить графа. Она не сомневалась, что леди Арабелла Сен-Клер, сестра герцога Сторбриджа, являлась весьма завидной невестой.

Губы герцога изогнулись в печальной улыбке.

– Вы неправильно поняли меня, Джейн, – возразил он. – Моя сестра получила нескончаемое количество предложений за последние несколько месяцев – но она отклонила их все!

Тот факт, что герцог позволил сестре поступить подобным образом, говорил сам за себя. Похоже, вопреки его первому высказыванию о своих родственниках, он относился к ним терпимо и даже потакал их желаниям.

Джейн пожала плечами:

– Может, леди Арабелла не сумела полюбить ни одного из претендентов…

– «Полюбить», Джейн? – с презрением оборвал он ее. – Какое отношение любовь имеет к браку?

– О, но… – Она прикусила нижнюю губу, оставив восклицание неоконченным. Что тут скажешь, ведь даже ее собственная мать вышла замуж не по любви, а с целью дать имя будущему ребенку.

Неужели в этом и состоит суть всех браков? – подумала Джейн. Простая необходимость обзавестись потомством, чистой воды долг, а не любовь?

Интересно, герцог Сторбридж будет искать себе супругу, следуя тому же принципу? Выберет женщину, чтобы та подарила ему законнорожденных детей, наследников титула, а сам тем временем будет содержать в городе любовницу и продолжать вести вольную жизнь?

Неужели все мужчины высшего света поступают так?

Если да, то Джейн рада, что не принадлежит к этому обществу.

За свои двадцать два года Джейн слишком хорошо поняла, что значит быть нелюбимой, и не собиралась всю свою жизнь провести в эмоциональном вакууме. Но уж лучше остаться старой девой, чем страдать в браке без любви!

Кроме того, кто захочет теперь жениться на ней? На дочери женщины, которую бросил женатый любовник, узнав о ее беременности!

– Джейн?..

Джейн вздрогнула и вымученно улыбнулась герцогу:

– Похоже, ваши братья и сестра не так уж и плохи, ваша светлость.

– Просто вы их не знаете, – вновь поморщился он.

Хок заметил, что выразительные глаза Джейн то и дело затуманиваются печалью, хотя и не понимал ее причины. И еще он был уверен, что она скрывает от него гораздо больше, чем причину ссоры с леди Салби. И что Джейн не собирается выдавать ему свой секрет, он тоже не сомневался. Даже недолгое его знакомство с девушкой показало – Джейн почти так же нуждается в личном пространстве, как и он сам.

Хок внимательно посмотрел на нее:

– Но скоро узнаете. По крайней мере, с Арабеллой вы встретитесь, – добавил он, нахмурившись. Отчего-то его не радовала перспектива знакомства Джейн с красивым и нелюдимым Льюисом или проказником Себастьяном.

Вопреки тому, что мог подумать Себастьян во время их разговора на прошлой неделе, Хок обожал своих младших братьев. Но он знал их гораздо лучше, чем, возможно, им бы хотелось. И мысль о том, что один из этих красавчиков может увлечься наивной и прелестной Джейн, не давала ему покоя.

Девушка озадаченно уставилась на него:

– Каким образом, ваша светлость?..

– Уже лето, сезон подошел к концу, и моя сестра Арабелла, само собой разумеется, вернулась в Малберри-Холл.

Глаза Джейн превратились в блюдца. Леди Арабелла будет в поместье Малберри-Холл, когда они туда приедут? Она уже там, с нетерпением ожидает прибытия старшего брата?

Но как герцог собирается объяснить Арабелле присутствие Джейн, которая так долго ехала с ним в одной карете без дуэньи?

– Конечно, – тихо признала Джейн, густые ресницы легли на кремовые щечки. – Я… – Она облизала внезапно пересохшие губы. – Как вы собираетесь объяснить леди Арабелле мое присутствие, ваша светлость? – В зеленых глазах загорелась тревога. – Она ведь знает, что я не ваша подопечная.

Черные брови Хока сошлись у переносицы.

– Почему бы просто не сказать ей правду, Джейн? Что вы упросили меня взять вас с собой.

Джейн пораженно вытаращилась на него.

Она не задумывалась над тем, какое объяснение герцог даст своим слугам. А если и задумывалась, то сочла, что никто из прислуги, работающей и проживающей в поместье Сторбриджей, не отважится поставить под сомнение поступки герцога. Но молоденькая и своевольная сестра вряд ли с готовностью примет Джейн, девушку, явившуюся из ниоткуда и даже без сопровождения!

Ага… наконец-то ему удалось стряхнуть с Джейн эту холодность, безмерно раздражавшую его, и вытащить ее из раковины, в которую она спряталась несколько минут тому назад, с удовлетворением отметил Хок. Обидно, конечно, но по ее оцепенению он понял, что она раздумывает над мотивами его решения взять ее в Малберри-Холл. И над тем, к каким выводам придет его сестра относительно этих мотивов.

До вступления в титул герцога Сторбриджа Хок был таким же отчаянным сорвиголовой, как и Себастьян, – долгие годы он пировал и буянил со своими шальными друзьями. Но последние десять лет наложили на Хока отпечаток и внесли в его жизнь изменения. Он стал холоден и сдержан и, как отметил Себастьян несколько дней тому назад, не выставлял свою личную жизнь напоказ. И если Джейн заподозрила его в том, что он способен привезти свою любовницу в Малберри-Холл – семейное гнездо Сен-Клер, дом, где сейчас находится его сестра, – это никуда не годится. Абсолютно неприемлемо. Неприемлемо настолько, что Хок даже решил – пусть Джейн помучается немного своими подозрениями.

– Оставьте этот озабоченный вид, Джейн, – поддел он ее, привалившись к спинке сиденья. – Никто, включая мою сестру, не посмеет поинтересоваться, какую роль вы будете играть в моем доме.

И какую же? – спросила себя Джейн. У нее голова пошла кругом. Неужели она неправильно поняла герцога вчера вечером, когда он настоятельно требовал, чтобы она продолжила путь под его протекцией? Не намекает ли он сейчас на то, что в оплату проезда она станет его любовницей, несмотря на все его предыдущие заверения?