Текст книги "Золушка для герцога"

Хок прекрасно это знал. Но еще он помнил, что в последний раз они встречались вскоре после того, как Хок узурпировал место графа Уитни в спальне графини Морфилд! У них и без того всегда были напряженные отношения, а теперь и вовсе разладились.

Неужели Арабелла знала про это, как Себастьян и, возможно, Люсьен?.. Довольный вид сестры говорил о том, что такая возможность не исключается!

– И еще одна вещь, Хок…

– Ради бога, Арабелла, или уходи, или оставайся! – перебил он ее. – Но только прекрати стоять на пороге, это неприлично!

– Значит, тебе неинтересно, что, пока мы с тобой тут беседовали, я случайно увидела, как мисс Смит прошла мимо окна библиотеки? Ах, видимо, тебе это все же интересно! – язвительно промурлыкала сестра, когда Хок резко поднялся из-за стола и выглянул в окошко. – Возможно, это мне надо выступить в роли дуэньи для мисс Смит?..

Хоку пришлось приложить все свои силы, чтобы сдержаться и не ответить резкостью на провокацию Арабеллы.

Да, он, конечно, сам подставил себя под удар, когда привез сюда Джейн, но это не умаляло его злости.

Почему Джейн ушла из дому?

Куда она могла направиться?

Насколько ему известно, Джейн незнакома данная местность, так почему же она вообще вышла на улицу так скоро после приезда?

Глава 7

Джейн насмешливо приподняла бровь, глядя на хозяина дома через длинный стол:

– Похоже, ваше сегодняшнее интервью с леди Арабеллой прошло не совсем гладко, ваша светлость?

У Джейн не было возможности поговорить с герцогом после его встречи с сестрой, хотя она видела, как он беседует с дворецким, когда возвращалась с прогулки.

Ее замечание относительно его сестры было вполне уместным, учитывая, что они ужинали вдвоем в «семейной столовой» Малберри-Холл, как назвал ее Дженкинс. Леди Арабелла и тетя герцога, леди Хаммонд, прислали свои извинения.

То, что Джейн и герцог сидели на противоположных концах длинного стола на двенадцать персон, лишь увеличивало расстояние между ними, которое и без того становилось все больше и больше с момента приезда в Глостершир.

Сегодня вечером герцог выглядел, как обычно, безупречно в черном вечернем наряде и белоснежной рубашке, но Джейн казалось, что его безупречный вид лишь подчеркивает неуместность муслинового платья, которое было на ней в день побега из «Маркхам-парка» и которое она надела на ужин. Ничего другого у нее попросту не было.

– Моя беседа с Арабеллой, как вы точно подметили, Джейн, действительно прошла не слишком гладко. – Уголок его рта нервно дернулся. – Вы всегда были такой ершистой мисс, Джейн? – устало добавил он.

Джейн всей кожей ощущала молчаливое присутствие Дженкинса, который бесшумно прислуживал им, убирая со стола пустые блюда.

– Подобное поведение не приветствовалось, – отстраненно ответила она.

– Надо думать. – Хок осознал, насколько глупо прозвучал его вопрос. Достаточно вспомнить, как обращались с Джейн ее опекуны. В то же самое время по взглядам Джейн, которые она кидала в сторону Дженкинса, он понял, что ей неудобно вести беседу в присутствии дворецкого. – Это все, Дженкинс, спасибо. – Он отпустил слугу, как только была подана говядина с овощами. – Я позвоню, если нам что-то понадобится.

Если подобный поворот событий и удивил дворецкого, он не подал виду. Даже бровью не повел, просто церемонно поклонился и вышел.

Хок вздохнул:

– Прискорбная ситуация, которая сложилась между мной и Арабеллой, показывает, как мало у меня опыта общения с капризными барышнями, Джейн.

– Вы меня удивляете, ваша светлость.

Хок успел заметить насмешливый огонек, мелькнувший в зеленых глазах.

– С барышнями, с которыми я состою в родственных связях, Джейн!

– Конечно, ваша светлость, – холодно кивнула она. – Но если дело только в этом, тогда, может быть, проблема разрешится сама собой, если вы забудете, что леди Арабелла ваша сестра?..

Хок не забыл об исчезновении Джейн из дому сегодня днем. Он просто ждал подходящего момента, чтобы затронуть эту тему…

А пока он просто покачал головой:

– Не уверен, что понял вас, Джейн. Может, Арабелла в данный момент и не питает ко мне теплых чувств, но она, несомненно, моя сестра!

– Несомненно, ваша светлость, – сухо бросила Джейн.

– Отчего же мне почудилось осуждение в ваших словах, Джейн? – приподнял он бровь.

– Понятия не имею, ваша светлость, – невинно захлопала она ресницами. – Но насколько я поняла леди Арабеллу, в восемнадцать лет ей хочется, чтобы с ней обращались как со взрослой, а не как с ребенком. Ребенком, которому требуется компаньонка, к примеру…

Хок поджал губы, услышав эту отповедь.

– Но Арабелла действительно еще ребенок, Джейн, и сейчас она ведет себя как избалованный, капризный ребенок.

– Которому недавно несколько молодых людей сделали предложение? И вы собирались дать согласие на брак ребенка?

– Вы обижаете меня, если считаете, что я был бы счастлив, прими она предложение ради самого предложения, Джейн, – встал на свою защиту Хок.

– Ваша светлость, – продолжила свои рас суждения девушка, – нельзя сегодня ожидать, что леди Арабелла примет предложение и согласится выйти замуж, а завтра обращаться с ней как с неразумным дитем. Более того, дитем, которому следует указывать, что ему делать, а что нет, и когда.

Хок глубоко вздохнул, проглотив грубый ответ. Одна его половина понимала, что он сам напросился на этот разговор, доверившись Джейн, другая удивлялась, что он вообще на это решился…

С тех пор как он взял на себя роль главы семейства Сен-Клер, Хок ожидал, что младшие братья и сестра будут уважать его желания и беспрекословно подчиняться ему. Однако за последние недели Хоку уже дважды приходило в голову, что он не очень преуспел в этом. Сначала Себастьян отверг саму идею своей женитьбы – не говоря уже о браке с девушкой, которую подобрал ему Хок. Сегодня Арабелла наотрез отказалась исполнять его приказания.

Но тем не менее герцогу было неприятно, что именно Джейн указывает ему на это! Он смерил ее высокомерным взглядом:

– Я не считаю, что я обращаюсь со своими родственниками свысока, Джейн.

– Правда? – Джейн кивнула, показывая, что все понимает. – Может, только если дело касается «неудобств, нарушающих ваше мирное существование»?..

Хок поднял бокал красного вина, ощутив острое желание выпить. Прищурившись, он смотрел через длинный полированный стол на женщину, которая нарушила его мирное существование в первую же их встречу.

Сегодня Джейн выглядела особенно мило. Сияющие рыжие волосы были уложены на голове короной из завитых локонов, несколько соблазнительных кудряшек спускались на шею и лоб, на кремовой шейке не было никаких украшений – может, Джейн было нечем украшать ее? – а простой крой платья выгодно подчеркивал идеальную фигурку.

Соблазнительную фигурку, от которой Хок никак не мог оторвать свой взгляд.

– Похоже, вы несправедливо упрекаете меня в том, будто я и вам указывал, что вам делать, Джейн. – Голос его сел до хрипоты.

– Только что мне не делать, сэр!

– Вы намекаете на то, что я не позволил вам безрассудно сбежать в Лондон?

– Я, ваша светлость, намекаю на то, что в свои двадцать два года я достаточно взрослая, чтобы самой принимать решения! – В ее глазах блеснуло предостережение.

Но Хок не собирался остерегаться.

– Даже если эти решения неправильные?

– Даже тогда!

Он задумчиво уставился на нее:

– Скажите мне, Джейн, вы ездили с Салби в Лондон во время сезона?

– Да… ездила, – ответила она с опаской.

– И вы познакомились с кем-то во время этой поездки? Может, с каким-то молодым человеком? – Он нахмурился. – Может, именно поэтому вы так стремитесь туда? Чтобы разыскать его?..

Джейн одарила его грустным взглядом:

– Я ни с кем не знакомилась в Лондоне, ваша светлость. Я выходила из дому, только чтобы пройтись по магазинам, и то в качестве носильщика для Оливии!

Хоку еще раз напомнили, что в доме Салби Джейн являлась скорее служанкой, чем подопечной, и ее присутствие за обеденным столом Салби два дня тому назад было исключением из правил.

Он отхлебнул вина.

– Куда вы ходили сегодня днем, Джейн?

Джейн замерла.

– Я полагала, что имею право гулять по окрестностям, ваша светлость?

«Я слишком напряжена, – подумала Джейн. – Может, потому, что не просто гуляла по окрестностям Малберри-Холл, но ходила на конюшню, чтобы выспросить у одного из грумов, как далеко отсюда находится Сомерсет и как долго туда добираться!»

Что и сделала – причем так ловко, что грум даже не догадался об ее истинных намерениях; по крайней мере, Джейн от всей души надеялась на это.

Хотя, если герцог Сторбридж начнет его расспрашивать, правда непременно вскроется!

– Разве я утверждал обратное? – смягчился Хок.

– Вы намекнули на это! – припечатала Джейн.

На несколько секунд Хок утратил дар речи и молча взирал на нее. Внутри у него разрастался гнев. Эта ситуация, с упрямой Арабеллой с одной стороны и своенравной Джейн с другой, не просто испытывала его нервы на прочность, она становилась невыносимой!

– Значит, вы находите мою тревогу о вас неприемлемой, Джейн? – Его мягкий тон ничем не выдавал бушующего в груди пожара.

– Да!

Хок втянул воздух сквозь зубы и резко поднялся:

– В таком случае можете ступать на опасную тропу, когда пожелаете! Я больше не стану спасать вас от вашей же беспечности! – Герцог взял из буфета графин с бренди и стакан, развернулся на каблуках и решительным шагом направился к двери, прекрасно понимая – если он сейчас же не уйдет, то он либо поцелует Джейн, либо отшлепает ее!

– Хок?..

Он не позволит – не может себе позволить! – чтобы его вернули обратно. Ему нужно срочно оказаться как можно дальше от Джейн. И чем дальше, тем лучше. Ничто не свернет его с пути, ни неуверенные нотки в ее голосе, ни то, что она наконец-то снова назвала его по имени. Он знал, чувствовал – если он не выйдет из комнаты прямо сейчас, он совершит нечто такое, что Джейн сочтет еще более неприемлемым, чем просто его самонадеянность, на которую она так горько сетовала.

Он задержался у двери только с тем, чтобы сообщить ей:

– Я забыл сказать вам о званом ужине, который устраивает моя сестра через три дня, Джейн. – Его губы изогнулись в ироничной усмешке. – Та самая сестра, которой я, по-вашему, имею привычку отдавать распоряжения, что ей делать и когда!

Джейн судорожно сглотнула. Она ни разу не видела герцога таким разъяренным и понимала, что взбесила его именно она, Джейн.

Она облизала губы:

– Я…

– Я сообщу той самой сестре, что вы нуждаетесь в новом платье, – продолжил он ледяным тоном. – И умоляю вас, Джейн, даже не думайте перечить мне! – процедил он сквозь зубы.

– Но…

– Неужели вы не можете для разнообразия поверить, что я делаю это для вашего же блага, не для моего? – взорвался он.

Она гордо вскинула голову:

– Это аргумент всех диктаторов!

В глазах Хока полыхнуло пламя, но они тут же превратились в холодные льдинки.

– В один прекрасный день, Джейн, – в один прекрасный день вы зайдете слишком далеко! – выдавил он через силу. – И в тот день вы узнаете, на что я способен, клянусь вам!

Он развернулся и вышел из комнаты, пока не потерял контроль над собой и не преподал ей этот урок прямо сейчас. Оставив Джейн с неприятным ощущением того, что ее планы продолжить путь в Сомерсет могут начать осуществляться гораздо раньше, чем она себе это представляла…

* * *

– Вы так любите лошадей, Джейн? Или у вас имеются иные причины постоянно наведываться в мои конюшни?..

Джейн виновато вздрогнула, услышав у себя за спиной голос герцога, и так резко повернулась к нему, что поскользнулась и потеряла равновесие.

У нее не было времени заметить, как хорош герцог в рабочей одежде – приталенный коричневый жакет и обтягивающие бриджи над до блеска отполированными сапогами. Мир перевернулся вверх тормашками, и она повалилась на спину.

К счастью, стойло, в которое она заглянула, недавно вычистили и постелили там свежую солому, и этот сладко пахнущий ворох принял Джейн в свои объятия. Она лежала распростертая на спине, со сбившимся дыханием и взирала на онемевшего герцога Сторбриджа.

Однако он не надолго утратил дар речи.

– Вы делаете мне приглашение, Джейн? Или просто вам срочно захотелось прилечь? – Он вошел в стойло и посмотрел на нее сверху вниз, его тяжелые веки опустились, не позволяя разглядеть выражение глаз.

Поэтому Джейн не могла разобрать, пребывает ли герцог в своем обычном ироничном настроении, или ей следует принять его первый вопрос всерьез…

Учитывая его внезапный уход с ужина вчера вечером, Джейн решила, что он просто иронизирует!

Глаза ее раздраженно сверкнули, она села.

– Я не упала бы, если бы вы коварно не подкрались ко мне со спины! – съязвила она.

– Прошу вас, не вставайте, Джейн, – лениво протянул Хок, когда она предприняла попытку подняться. – После мокрых дюн, в которых мы когда-то повстречались, конюшня кажется куда более уютным местом для беседы, – заверил он ее, усаживаясь рядом на солому.

И внутренне поежился. Если кто-то из грумов это увидит, он всерьез решит, что герцог Сторбридж повредился умом. И будет прав!

– Для беседы, ваша светлость? – насторожилась Джейн, нарочито обирая с рукава соломинки.

Еще несколько соломинок запутались в ее огненных волосах, но Хок решил, что сейчас не совсем подходящее время сообщать ей об этом. И уж тем более вынимать их самому…

Кроме беспокойного движения и легкого похрапывания лошадей в это время дня конюшня была местом очень тихим и уединенным. Конюхи почистили стойла, покормили и прогуляли лошадей, и теперь заняты другими делами поместья.

А значит, они с Джейн здесь абсолютно одни и никто не прервет их разговор.

Хок почувствовал, как его охватывает знакомое желание обнять и поцеловать ее. Желание, которому Хок не поддался вчера вечером, внезапно покинув столовую, но сможет ли он повторить сей героический поступок? Он не был в этом уверен!

Возможно, он поступил глупо, предложив ей остаться здесь.

Он вообще не сумел бы разыскать ее, не скажи ему Дженкинс, что «мисс Смит ушла из дому полчаса тому назад и направилась к конюшням». Грум сообщил, что она и вчера была тут, и Хока начало терзать любопытство, зачем она уже дважды за столь короткое время приходила сюда.

К несчастью, его привело сюда не только любопытство. Хок понял это, глядя на немного растрепанную Джейн, ее горящие щечки и распахнутые губки.

– Ваша светлость?..

Он мрачно взглянул на нее:

– Джейн?..

– Вы сказали, что хотите поговорить со мной.

– Правда? – Хок поморгал глазами, но это не помогло. Очаровательное видение не исчезло, он не мог оторвать глаз от влажных губ Джейн.

Сердце Джейн тревожно забилось, когда она проследила направление взгляда герцога. Тревогу тут же сменила горячая волна, разлившаяся по ее телу, стоило этому взгляду скользнуть вниз, к округлым выпуклостям ее груди в вырезе простого муслинового платья.

Она слышала его тяжелое дыхание, чувствовала, как оно обдает нежным жаром ее кожу. Когда только он успел приблизиться к ней? Она не заметила, как он придвинулся, но теперь определенно был гораздо ближе, чем секунду назад.

Джейн завороженно взирала на него, очарованная золотым блеском его глаз. Он подвинулся еще ближе. Она опустила глаза, губы ее распахнулись, когда он поднял руку и коснулся ее щеки. Мягкая подушечка большого пальца погладила ее губы так эротично, что ее зеленые глаза распахнулись и потемнели.

Хок долго смотрел в эти изумрудные озера.

– Боже правый, Джейн… – простонал он.

Его губы нашли ее губы, руки обвили хрупкую фигурку и прижали ее к себе.

Несмотря на неопытность, Джейн сумела по достоинству оценить его широкие плечи, мускулистую грудь, подтянутый живот, сильные бедра…

И эти решительные губы – губы, которые так часто неодобрительно поджимались или изгибались в ироничной усмешке, – эти губы теперь наслаждались ее губами, упивались ими, заставляя сердце Джейн бешено биться в груди, превращая ее тело в полыхающий факел, выгибающийся ему навстречу.

Ему не следовало целовать ее, раздраженно бранил себя Хок, вжимая Джейн в солому. Но тепло ее тела, ее собственный чарующий запах поймали его в свои сети, из которых он не мог выбраться.

Он лег на ее грудь и продолжил поцелуй. По тому, как тело Джейн изогнулось ему навстречу, как ее руки, проникнув под жакет, гладили его спину через тонкую материю рубашки, по всему этому он понял – Джейн возбуждена не меньше его, пусть даже из-за своей невинности она не знает, что делать с этим возбуждением.

Хок тоже не знал, куда это их заведет. Ему просто хотелось потрогать ее, попробовать ее на вкус. Его губы начали спускаться вниз, по нежной шейке к полушариям груди, пальцы действовали быстро, умело, расстегивая пуговицы ее платья. Вскоре он уже выпустил на свободу ее груди, прикрытые лишь тонкой рубашкой.

Его завороженный взгляд остановился на розовых бутончиках сосков, просвечивающихся через ткань, и пальцы принялись ласкать эти бутончики. У Джейн перехватило дыхание, и она изогнулась дугой.

Это было уже слишком. Джейн оказалась слишком сильным искушением для Хока, чтобы отвергнуть его. Он мимолетно заглянул ей в глаза, опустил голову и взял один из сосков в рот. Язык прошелся по съежившемуся шарику, он впился в него – жадно, неистово. Он слышал, как она стонет от удовольствия, чувствовал, как ее ногти конвульсивно вонзаются в твердые мускулы его спины, как руки крепче прижимают его к себе.

Хок накрыл ладонью вторую грудь Джейн, ощущая, как она наливается тяжестью от его прикосновения. Большой палец принялся гладить затвердевший бутончик соска в том же ритме, как он сосал его близнеца.

Он напрягся от возбуждения, бедра свело от острой жажды взять ее всю, без остатка, проникнуть в жар, который ждет его внутри ее, и подарить им обоим наслаждение, которого они оба страждут.

Он должен немедленно остановиться – отодвинуться от нее, пока страсть не накрыла их с головой и не лишила разума. Но он не смог совладать с собой, когда почувствовал, что руки Джейн расстегивают пуговицы на его жилете и рубашке и пробираются под ткань.

Ни одна женщина в мире не прикасалась к Хоку настолько невинно и в то же время настолько эротично. Неопытность Джейн в физическом плане сметала все границы и правила, ее пальцы трогали, гладили, ногти впивались в его мускулы, распаляя жар в его чреслах, делая его практически невыносимым.

Он хотел взять ее. Сейчас же. Здесь, на душистой соломе. Он страстно желал овладеть ею. От ее прикосновений, от сладкого, дурманящего запаха женщины его чувства будто пробудились от спячки.

Уже после первого прикосновения Хока Джейн поняла, что теряет голову, и не могла отвергнуть его сейчас, когда его рука оставила ее грудь и подняла ее платье почти до талии. Он гладил ее бедро от колена до жаркого местечка, скрывающегося между ее ног. Ее бедра призывно поднялись ему навстречу, стоило ему коснуться ее интимного местечка, сжимая его, лаская, пробуждая наслаждение, о котором Джейн не мечтала даже во сне.

Она задохнулась и без сил рухнула на солому, пока рот, губы и язык Хока продолжали играть с ее грудью, а его пальцы гладили ее. Ее голова беспокойно металась из стороны в сторону, внутри нарастало напряжение, ноги раздвинулись в ожидании, жар потаенной пещерки обратился неистовым пламенем.

– Я говорю ему, нет, не видал я герцога тута нынче утром. А ты, Том? Видал его где-нибудь на поместье? – Голос старшего конюха ворвался в разгоряченный мозг Хока, возвращая его в реальность.

Герцога словно окатили ушатом ледяной воды. Он резко поднял голову. По испуганному выражению лица Джейн он понял – она тоже услышала, что они больше не одни.

Он мрачно смотрел на нее сверху вниз – платье помято, юбка задрана вверх, лиф расстегнут. Мокрая рубашка прилипла к груди, соски все еще напряжены от прикосновений его губ, языка, рук.

Он застонал от отвращения к себе, упав на солому рядом с нею и уставившись в деревянный потолок.

Боже правый! Несколько секунд тому назад, до того, как раздались посторонние голоса, он был готов заняться с Джейн любовью. Взять ее прямо здесь, на конюшне, как будто она была какой-то дворовой девкой, с радостью отдающейся своему патрону.

Забудь, драгоценный Хок, о том, что слуги могут усомниться в твоем здравомыслии, – ты и сам теперь в нем сомневаешься! – подумал герцог.

– Хок…

– Тише, Джейн! – прошипел он, накрыв ее губы своими пальцами. Он наклонил голову, внимательно прислушиваясь. Войдут ли старший конюх и Том, один из грумов, которого Хок привез с собой из Лондона, в конюшню, чтобы поискать его здесь?

– Не-а. Я б его увидал, если б он был тута, – уверенно заявил Том. – Иди-ка ты к мистеру Дженкинсу, скажи ему: мы знать не знаем, где он.

Послышался звук удаляющихся шагов, входная дверь с грохотом захлопнулась.

Хок вздохнул с облегчением. Ушли. Но еще несколько секунд он продолжал держать руку на губах Джейн на случай, если Джек и Том передумают и все-таки решат проверить стойла.

В то же время он понял, что не зря принял меры предосторожности, чтобы Джейн ненароком не выдала их местоположение. В ее зеленых глазах полыхало яростное обвинение, было без слов понятно, что именно скажет Джейн, когда заговорит!

И поделом.

Черт побери – Джейн не только невинная девушка, он привез ее сюда, в Малберри-Холл, чтобы защитить ее от таких вот нежелательных покушений!

Он медленно убрал руку, встал и отошел подальше, насколько это позволяло пространство стойла.

– Это было ошибкой, Джейн. Прискорбной ошибкой. – Он провел дрожащей рукой по густым черным волосам. – Мне не следовало…

– Да уж, вам определенно не следовало! – выдохнула Джейн, поспешно вставая и судорожно сжимая лиф платья.

Несколько секунд она смотрела на него, потом внезапно развернулась и бросилась прочь из конюшни.

И от него…