Текст книги "Чего желает джентльмен"

– Мне не нужно синее платье! – воскликнула Ханна. – Вообще никакого платья мне не нужно!

Мать Селии рассмеялась.

– Боже правый, моя дорогая. Не позволяйте Маркусу вами командовать. Он не обеднеет. Селия права – нам просто необходимо устроить настоящую свадьбу. Маркус, немедленно пошли записку в церковь.

– Ханна не желает никакой свадьбы, – сказал герцог. И она даже вздрогнула, услышав, что он назвал ее по имени. Ханна резко обернулась, чтобы видеть его лицо. Он насмешливо выгнул бровь, как бы говоря: вот видите, не так все просто! – Розалинда, вы застали нас врасплох. Не соблаговолите ли отдохнуть после утомительного путешествия?

Селия и ее мать тотчас же согласились, но Ханна поджала губы.

– Я тут не останусь, – громко сказала она. – И не собираюсь замуж за этого человека!

Розалинда со вздохом обняла Ханну.

– Идемте, дорогая. Маркус не такой уж плохой человек. Знаю, он бывает резковат и хмурится, когда злится, но вы не должны падать духом. Лучше вспомните все хорошее, что побудило вас выйти за него!

Воцарилось молчание. Дамы выжидательно смотрели на Ханну и герцога. Те стояли лицом к лицу и разглядывали друг друга так, словно собирались стреляться на дуэли.

Тогда Розалинда поспешно переключилась на герцога.

– Маркус, не стой, как истукан. Скажи что-нибудь, подбодри ее!

– Мне нечего сказать, – холодно ответил герцог. – Пусть сама объясняется… если хочет.

– Маркус! Как ты можешь?!

– Вот спасибо! – Ханна смерила его гневным взглядом.

Она оказалась здесь не по своей воле. Это он виноват. А еще выставил ее полной дурой. Услышав гневные нотки в голосе матери, Молли была готова расплакаться вновь, и Ханна инстинктивно бросилась утешать дочь.

– Мы непременно уедем! – Взяв Молли за руку, она направилась к выходу.

Дворецкий изумленно смотрел то на нее, то куда-то поверх плеча Ханны – несомненно, на герцога. Но ей было все равно. Она уедет, даже если придется выломать дверь голыми руками и дойти до Мидлборо пешком с сундуком на плечах.

– Ханна, подождите! Вы не можете уехать! – Селия рванулась к двери. – Прошу вас, не уходите!

– Вы слышали, что сказал ваш брат? Я хочу уехать, и никому меня не остановить.

– Вы совершенно правы, – согласилась Розалинда. Она подошла и встала рядом с дочерью. – Не знаю, что нашло на Маркуса, но вы должны знать: у него с детства склонность к разным выходкам. Не так, как у Дэвида, но временами он бывает очень груб. Вы не должны принимать это близко к сердцу.

На нее смотрели две пары ярко-голубых глаз – одни горели от волнения, в других читалась решимость. И Ханна вдруг поняла, что угодила в цепкие объятия: с одной стороны – особы романтической, с другой – заядлой свахи. Пиши пропало, если она не сумеет выбраться сию же минуту! Ханна оглянулась на герцога, которому самое время было вмешаться и поставить точку. На минуту их глаза встретились, его взгляд был непроницаем, потом он чуть заметно пожал плечами.

– Харпер, пусть приготовят комнаты. Не сомневаюсь, что дамы также захотят перекусить.

Мать и дочь победно переглянулись и отправились наверх. Лакеи начали вносить в дом их многочисленные сундуки. Ханна посторонилась, чтобы не мешать им, и подумала: вполне можно выскользнуть на улицу за их спинами. Мысль показалась ей разумной, но тут она увидела, что вверх по лестнице несут также ее собственный сундук.

Теперь она была в отчаянии. Почему никто не желает ее слушать? Ханна поискала взглядом герцога. Он стоял у парадной, закрученной спиралью мраморной лестницы. Поймав его взгляд, она поняла: ее-то он как раз и дожидается. Дамы, смеясь и весело болтая, уже поднимались наверх. И Молли – с ними, вдруг дошло до Ханны. Сжав кулаки, она бросилась к лестнице.

– Потом я с вами поговорю, – бросил ей герцог, когда она, стуча каблуками, пробежала мимо.

Ханна остановилась на второй ступеньке, очень довольная, что сможет посмотреть на него сверху вниз.

– Мне больше нечего вам сказать.

Он вздохнул и прикрыл глаза с выражением мучительной обиды.

– Прискорбно, однако мне как раз есть, что сказать вам.

Презрительно фыркнув, Ханна отвернулась.

– Зря вы не взяли деньги, – продолжал он вполголоса.

Она ответила ему гневным взглядом.

– Поверьте, я бы взяла деньги, чтобы избежать всего того, что случилось после…

Комната, где она обнаружила Селию и Розалинду, была невероятно красивой. Ее предыдущая спальня, показавшаяся Ханне роскошной, на самом деле была сущим убожеством. Эта комната была огромной; в ней, наверное, поместился бы весь дом викария. Мебель, с которой Селия и Розалинда поспешно снимали чехлы, выглядела легкой и изящной, стены – затянуты бледно-голубым шелком, высокий потолок – весь расписан. Ханна открыла рот от восхищения, когда сестра герцога раздвинула шторы и комнату залил солнечный свет.

– Мама! – Молли выбралась из-под прикрытого чехлом стола. – Я играю в прятки!

Селия рассмеялась – Молли опять спряталась.

– Какая чудесная малышка! – Селия встала на колени, чтобы посмотреть, где прячется девочка, и Молли приглушенно вскрикнула от радости, что у нее появилась замечательная подружка для игр.

– Она как две капли воды похожа на Селию, когда та была маленькой, только глаза у них разные, – с любовью заметила Розалинда.

Ханна что-то ответила из вежливости, а сама задумалась: не потому ли герцог предположил, что Молли может быть ребенком Дэвида? Однако ничто не может служить оправданием его грубости.

– Не могу взять в толк, почему Маркус не приказал приготовить эти комнаты? – продолжала Розалинда. – Я прослежу, чтобы все было, как надо. Но, может быть, вы хотите тут все поскорее переделать?

Ханна изумилась. Переделывать такую великолепную комнату, где все такое новое? Она не стала бы ничего менять даже в том случае, если бы собиралась тут жить.

– Мне кажется, я никогда не видела такой красивой комнаты, – сказала она.

Розалинда польщенно улыбнулась.

– Спасибо, дорогая. Мне всегда так нравился этот голубой цвет.

Ханна задумалась. Что-то насторожило ее в словах Розалинды. Но что?

Вошел лакей с двумя ее небольшими сундуками. Дешевые, видавшие виды, в этой роскошной комнате они были совсем не к месту, как, впрочем, и она сама. Молли дернула ее за юбку.

– Мама, можно мне это взять? – Девочка показала на коробку с подарком, которую Селия принесла наверх.

Ханна тяжело вздохнула. Наверное, в коробке что-то ужасно дорогое. Эти милые дамы хотят порадовать Молли, полагая, что она, Ханна, – жена герцога. Но ведь это ошибка!

– Молли, мисс Селия очень добра, но… – В выражении лица дочери она увидела отчаянную надежду.

Селия тоже была взволнована, и Ханна замерла в нерешительности. Розалинда коснулась ее плеча.

– Даже если вы разошлись во мнениях с Маркусом – уж не знаю, в чем тут дело – это не должно касаться Молли. Мы с Селией хотим, чтобы она приняла подарок.

Отказываться от подарка было уже неприлично. Признав свое поражение, Ханна кивнула дочери. Девочка просияла, бросилась к коробке и начала срывать оберточную бумагу. Селия наблюдала за ней, волнуясь не меньше.

В коробке оказалась кукла с фарфоровым личиком и фарфоровыми ручками. Длинные завитые волосы были чуть светлее, чем у самой Молли. Нарисованные глаза были карими. Молли с восторгом смотрела на куклу. Селия показала, как двигаются руки и ноги куклы и разложила кукольные наряды – не менее красивые, чем платьице розового атласа, что было на ней сейчас.

– Селии всегда хотелось, чтобы у нее была маленькая сестренка, – сказала вполголоса Розалинда. – Вот она и радуется, что познакомилась с Молли. Надеюсь, вы извините нас за столь внезапное вторжение.

Ханна покачала головой.

– Нет, что вы! Это я должна перед вами извиниться. Какой чудесный подарок! Но, видите ли, я не хочу, чтобы вы заблуждались насчет меня и герцога. Тут совсем не то, что вы думаете.

Розалинда сочувственно улыбнулась.

– Так всегда бывает. Со стороны – одно, на самом деле… Но Дэвид написал нам, что вы исключительно разумная женщина, отличная пара для Маркуса! Герцог привык поступать по-своему и думает, что весь мир должен подчиняться его желаниям. Вам придется быть сильной и не давать ему спуску. Именно это ему на самом деле и нужно!

Исключительно разумная женщина? Ханна грустно улыбнулась. Будь у нее хоть капля разума, она бы раскусила ложь Дэвида и не угодила бы в ловушку. Но в одном Розалинда права: она не даст спуску этому грубияну герцогу. Пусть не надеется.

Маркус смотрел, как облаченная в тускло-серое платье фигурка пронеслась мимо него вверх по лестнице. Харпер стоял неподалеку, дожидаясь приказаний, которые герцог отдавать не спешил.

Чертов Дэвид. Одно дело, бросить ему на колени вдову викария, да еще с ребенком – какая трогательная подробность! И совсем другое – выставить дураком перед лондонским высшим светом. Более того, он должен поведать мачехе и сестре историю, в которую они ни за что не поверят.

И где, скажите на милость, удалось Дэвиду подцепить эту жену викария? Маркус был готов поклясться, что брат на пушечный выстрел не приблизится к женщине такого сорта. Но вот она здесь, собственной персоной, и хочет, чтобы он сказал правду. К несчастью, эта правда разобьет сердце людям, которых он искренне любит, а этого Маркус допустить не мог.

И он отдал Харперу приказание – ворчливым тоном, против своей воли. Герцог не любил делать что-то наперекор себе, поэтому, когда дворецкий торопливо удалился, стал обдумывать: нельзя ли создавшееся положение обратить в свою пользу?

Если миссис Престон останется, ему придется признать ее своей супругой, обеспечивать, одевать и обращаться к ней соответственно. Розалинда потратит на нее целое состояние. Еще у вдовы викария есть дочь, которая вполне может оказаться Селии сестрой. Маркус предвидел, как порадуются сплетники такой ситуации. Три женщины в доме, да еще ребенок – большая забота, и это еще мягко сказано. Но можно пореже бывать дома. Это пойдет на пользу его расследованию и позволит избежать их раздражающего присутствия.

Если же миссис Престон уедет, ему придется объясняться с Селией и Розалиндой. И судя по той сцене, которую он только что наблюдал, объяснение будет исключительно трудным. Если вдова викария правильно разыграет свои карты, у нее вскоре появятся две преданные союзницы в его семействе.

Маркус нахмурился. Не лучше ли позволить ей остаться, даже если ему этого не хочется? Она займет внимание Розалинды; отвлечет на себя немалую энергию мачехи.

Герцог вздохнул. Ирония заключалась в том, что было проще солгать сестре и мачехе и скрыть тот факт, что Дэвид притащил миссис Престон в Лондон лишь для того, чтобы выставить брата дураком. По крайней мере, пока не уляжется шум вокруг его неожиданной женитьбы. Потом можно будет потихоньку отправить эту женщину, как говорят, с глаз долой – из сердца вон. К тому времени удастся поговорить с Розалиндой и решить вопрос с Дэвидом. А это сейчас самое важное, напомнил он себе, даже если задача спасти брата от виселицы с каждым днем становится все более трудной.

Маркус пошел наверх, в свои комнаты. За соседней дверью весело щебетали женские голоса, что было очень непривычно. Предварительно постучав, он вошел. К нему повернулись три женщины. Девчушка скакала на кровати, но и без того задерганная мать тут же подхватила ее на руки.

Воспользовавшись моментом, Маркус начал разглядывать женщину, которой собирался позволить остаться в своем доме и играть роль его жены. На фоне бледно-голубого сияния стен ее серое платье не казалось столь уж тусклым. И все же, какое оно безобразное, наглухо застегнутое до горла, с длинными облегающими рукавами. Завитки черных волос выбились из прически, обрамляя лицо и спускаясь на шею. Взгляд менее настороженный, на лице растерянное выражение.

– Прошу, дайте нам знать, если понадобится наша помощь, – сказала Розалинда, направляясь к двери.

За ней последовала Селия, и Маркус отметил, каким восторженным взглядом проводила ее девочка. В дверях сестра обернулась.

– Ханна, позвольте мне взять с собой Молли – пусть посмотрит дом! Совсем ненадолго.

Не дожидаясь разрешения матери, Молли побежала за Селией, которая просияла счастливой улыбкой. Ханна заметно напряглась, когда дочь схватила сестру герцога за руку, но лишь ободряюще улыбнулась.

– Пока, мама! – Малышка оглянулась и помахала рукой.

Вскоре дверь за ними закрылась. Оставшись наконец наедине с невесть откуда взявшейся женой, Маркус смотрел, как вымученная улыбка исчезает с ее лица. Расправив плечи, женщина решительно повернулась к нему.

– Долго ли вы предполагаете разыгрывать эту комедию? – воскликнула она с досадой. – Скажи вы им правду сразу – с неприятностями было бы давно покончено, а я была бы на пути домой.

Он ничего не ответил, просто стоял в дверях. Ханна устала и проголодалась, да еще неожиданный уход Молли застал ее врасплох. Она чувствовала, что не может больше терпеть этого герцога – он повел себя грубо, несмотря на аристократические замашки. Она ведь прилагала все усилия, чтобы рассказать правду, но он ничем не помог ей, хотя открыть правду было и в его интересах.

– Наверняка вам хочется, чтобы я оказалась за сотню миль отсюда, но вы, к прискорбию, совсем не пытаетесь исправить положение!

– Мне пришло в голову, что ваше пребывание в Лондоне сулит мне определенную выгоду. – Маркус отошел от двери и встал у окна, заложив руки за спину. – Прежде всего, это избавит нас обоих от унижения и позора. Не возражайте. Лучше подумайте: как это будет выглядеть, если вы вернетесь в свою старомодную деревушку всего через две недели – одна и снова незамужняя? Поделом, если Дэвида заклеймят как последнего негодяя, но я не сомневаюсь, что дурная слава коснется и вас.

Признаюсь, для меня предпочтительнее обзавестись непрошенной супругой, нежели назвать родного брата негодяем и лжецом, который обманул женщину лишь ради того, чтобы поставить меня в глупое положение. К сожалению, Дэвид умеет подражать моим манерам, подделывать мой почерк… Правда, давненько он не вытворял ничего подобного. Поэтому не всех получится убедить, что во всем виноват мой брат. Кто-то сочтет, будто я из эгоистических соображений пытаюсь освободиться от брачных уз, заключенных не слишком обдуманно.

– Неужели вы всерьез полагаете, что подобная ложь сойдет вам с рук? – изумилась Ханна.

Он невесело рассмеялся.

– Обещаю, это ненадолго. Месяц или два. Потом я с радостью провожу вас туда, откуда вы явились.

– Боюсь, что не совсем понимаю вас, сэр, – ледяным тоном сказала Ханна. – Зачем ждать месяц? Я с удовольствием уеду прямо сегодня.

Он отвернулся от окна.

– Я не намерен объявлять наш брак недействительным.

– Не было никакого брака! – выкрикнула она со злостью. – Вы не можете удерживать меня!

Герцог смотрел на нее, едва скрывая ухмылку.

– Я не стану помогать вам с отъездом.

Ханна поджала губы. Ему не нужно было договаривать: и никто не станет ей помогать, поскольку всем известно, что она – его жена.

– Хватит пары часов, чтобы все догадались, что мы не женаты.

Он пожал плечами.

– Я всем сказал, что мы женаты. С чего бы им сомневаться?

– Да потому что мы совсем не знаем друг друга! – воскликнула она. – И это обязательно заметят…

– Дэвид все предусмотрел. – Герцог сделал шаг в ее сторону – Ханна попятилась. – Он написал Розалинде и Селии, будто у нас с вами брак по любви с первого взгляда. Разве за неделю-другую можно узнать человека? Заметить-то они могут, но не удивятся.

– Вы сумасшедший, – сказала Ханна, не веря собственным ушам. – Разве не проще рассказать правду?

Сцепив руки за спиной, он холодно смотрел на нее.

– Я не стану говорить правду своим родным.

– Знаю, это неприятно, и все же…

– Они обожают Дэвида, – перебил герцог. – Он умеет быть любимчиком дам. Сомнительный талант, однако я не хочу разбивать им сердца.

Ханна задумалась. С таким доводом трудно было спорить. Ей не верилось, что этот джентльмен может питать нежные чувства хоть к кому-то. Но ведь только что в холле он был очень ласков с сестрой. Она сама была готова полюбить и Селию, и Розалинду и понимала, каким ударом будет для них узнать, что Дэвид повел себя как последний негодяй.

– Тогда я возьму вину на себя, – предложила Ханна, чуть смягчившись. – Я скажу им, что тоскую по дому. Или что я разлюбила вас. В общем, придумаю что-нибудь! Я не виню вас за то, что вы хотите уберечь от правды своих родных, но не смогу притворяться целый месяц!

– А я – смогу. – Он направился к двери.

– Каким образом это пощадит их чувства?

Ханна бросилась за герцогом вдогонку. Теперь она была в ярости. Как она могла пусть на миг проникнуться к нему симпатией? Конечно, он уважал своих родных. Но ее чувства и мнение были ему совершенно безразличны.

– По-вашему, пусть думают, что жена сбежала от вас потому, что вы сухарь и грубиян, лишь бы не узнали, как душка Дэвид обманул нас обоих?..

Он холодно улыбнулся.

– Первому они поверят куда охотнее, чем второму.

– Хорошо. Но… – Ханна судорожно искала подходящие слова. Как его вразумить? – Ваши родственницы, кажется, очень обрадовались, когда узнали, что вы женились. Подумайте, каким разочарованием будет для них узнать, что вы им солгали.

– Действительно. – Герцог открыл дверь и оглянулся на Ханну. – Это моя гардеробная. Если соберетесь войти, сначала постучите.

Ханна кипела от негодования, а он захлопнул дверь у нее перед носом.

– Негодяй, – сказала она вполголоса, отходя от двери. Гардеробная? Зачем ей может понадобиться туда входить? Ханна застыла на месте. Тогда эта комната… должно быть, спальня герцогини. Она тревожно посмотрела на закрытую дверь. Конечно, в ней нет замка!

Разумеется, Селия и Розалинда полагали: раз она его жена… Но она ему не жена! Зачем герцогу нужно, чтобы она притворялась его женой. Эти милые женщины, конечно, стали бы горевать. Но потом им будет в десять раз больнее, даже если они так и не узнают правды, а будут думать, что брак просто распался. Со слов герцога ясно, что в разрыве они станут винить именно его. Бедняжки, их сердца все равно будут разбиты… Разве нет?

И тогда Ханна поняла: Маркус приносит себя в жертву, чтобы спасти брата.

Глава 6

Первым побуждением Ханны было просто уехать. Она спустилась в холл, намереваясь вызвать наемный экипаж. Герцог сказал, что не станет помогать ей с отъездом, но она и не нуждалась в его помощи. Не успела Ханна дойти до лестницы, человек с видом придворной особы – в действительности всего лишь лакей – возник словно бы из ниоткуда и поинтересовался, чем может ей служить.

Она колебалась. Возможно, лакей найдет ей карету, если ему приказать. Если он думает, что Ханна герцогиня, то обязан исполнять ее распоряжения. Разве нет? Но в конце концов у нее не хватило духу приказать, да и навлекать на беднягу хозяйский гнев тоже не хотелось – герцог, наверное, может прогнать слугу за малейшую провинность. Поэтому она просто покачала головой и вернулась к себе. Нарядная голубая комната стала для Ханны ловушкой. Нужно было успокоиться и все хорошенько обдумать.

Что бы ни сказал герцог, ей нужно уехать, и чем раньше, тем лучше. Если его не интересует, что она думает, тогда и ей не стоит волноваться из-за того, что подумает он. Она уедет, а он пусть объясняется с мачехой и сестрой. Вот только как? Ханна прижала ладонь ко лбу.

Все, чем она владела, умещалось в двух небольших, но довольно тяжелых сундуках, что стояли возле двери. Решительно невозможно спустить их вниз и вынести на улицу так, чтобы никто этого не заметил и не остановил ее. Ханна ломала голову: сочинить бы такую убедительную историю, чтобы кто-нибудь поверил и помог ей. Сейчас бы пригодилось воображение Сары!

Она так ничего и не придумала, когда спустя некоторое время дверь отворилась. Ханна в испуге обернулась, но это была Молли. За девочкой в комнату вошла Селия, – ей вновь стало неловко. Девушка явно была рада ее видеть и вся сияла. Ханна смущенно улыбнулась в ответ.

– Мама! – Молли подбежала, и она инстинктивно подхватила дочь на руки. – Селия показала мне комнату, в которой много-много зеркал! Мама! Огромные и такие высокие, прямо до потолка! Она сказала, что мы будем там танцевать и что у меня появится новое платье. Можно, мама? Оно будет еще лучше, чем то платье, что я надевала на свадьбу…

– О Молли! – воскликнула Ханна с преувеличенной живостью. Она не знала, что ответить дочери, ведь сама еще не решила, что станет делать. – Терпение, дорогая. Сначала мы посмотрим, нужны ли тебе новые платья. К чему волноваться напрасно? А где твои хорошие манеры? – шепотом спросила Ханна.

Молли оглянулась через плечо.

– Спасибо, тетя Селия!

Ханна в отчаянии закрыла глаза. Девочка назвала сестру герцога тетей! А Селия радостно откликнулась:

– Не стоит, Молли! – и продолжала, обращаясь к Ханне: – Мама спрашивает, не хотите ли вы выпить с нами чая? Должно быть, вы ужасно проголодались после путешествия.

Молли всплеснула руками и заулыбалась, и плечи Ханны поникли. Она опустила дочь на пол. Пить чай с герцогиней?! Кто бы мог подумать, что с ней такое случится? Вдовствующая герцогиня – очень милая дама, но Ханна сомневалась, что общее чаепитие доставит ей удовольствие. Впрочем…

Может быть, ей как раз и представится возможность все исправить, пока дело не зашло слишком далеко. Итак, герцог хочет пощадить чувства сестры и мачехи. Она согласна уважать его желание, не ради него самого, но ради Селии и Розалинды. Однако совершенно ясно, что он ничего не имеет против того, чтобы она им лгала, – он ясно дал ей это понять. Ханна злорадно улыбнулась. Хорошо, она им солжет, но не так, как предполагает герцог.

– Да, было бы чудесно выпить чая, – сказала Ханна, вставая, и взяла Молли за руку. – Спасибо!

Селия улыбнулась.

– Мама уже распорядилась, чтобы накрыли на террасе. Пойдемте!

Ханна кивнула, и они с Молли вышли следом за сестрой герцога. Идти пришлось через весь дом, и Ханна едва сдерживала изумление. Такого великолепия она не видела даже во сне.

В газетах ей приходилось читать статьи о великосветских увеселениях и пышных обедах, которые устраивал принц-регент, а также о роскошной обстановке Карлтон-Хауса. Но то, что она видела сейчас, превосходило всякие ожидания. Мраморные полы, пушистые ковры, высокие окна, чистые и прозрачные, как хрусталь. Все блестело и сверкало чистотой, даже слуги, которые приседали в реверансе и кланялись, когда они проходили мимо. Ханна остро почувствовала себя бедной и некрасивой, но держала голову высоко, продумывая, что будет сейчас говорить.

– Вот вы и пришли. – Сияя ослепительной улыбкой, Розалинда встала им навстречу и сжала руки Ханны. – Я подумала, что вам будет приятно посидеть на свежем воздухе, потому что день сегодня чудесный. Кроме того, мы ведь одна семья. К чему нам церемонии?

Ханна пробормотала что-то учтивое в ответ. Странная мысль внезапно пришла ей в голову. Если бы Дэвид не обманул ее и они поженились бы по-настоящему, Розалинда стала бы ей свекровью, а Селия – сестрой. Она могла бы наслаждаться их добротой и считала бы за честь называться членом их семьи. А теперь это невозможно – большое спасибо Дэвиду и его братцу-грубияну.

– И Молли тут! – Розалинда наклонилась к девочке. – А Селия уже показала тебе потайной коридор? – спросила она громким шепотом.

Едва они ступили на террасу, как девочка сделала большие глаза и сунула в рот палец – знак, что ей так же неуютно, как и самой Ханне. Малышка молча покачала головой.

– А ты попроси ее показать – после того, как мы попьем чай. А еще в доме полно потайных шкафов. Когда Селия была маленькой, она обожала в них прятаться.

Та рассмеялась.

– Да, а Дэвид меня дразнил. Говорил, что когда-нибудь я потеряюсь и никто меня не найдет.

Молли извлекла палец из рта.

– Правда? – робко спросила она.

Селия скорчила рожицу, а Розалинда засмеялась.

– Да, я бы там точно застряла, если бы не Маркус. Он нашел меня и выпустил.

– Маркус хватился ее прежде всех остальных, – с улыбкой подхватила Розалинда. – Он перевернул весь дом, пока не нашел Селию в потайном шкафу в библиотеке.

– Ну, мама, хватит об этом! – Она закатила глаза. – Будем мы, наконец, пить чай? Я умираю с голоду.

– Да, конечно. – Розалинда подвела всю компанию к изящному столику, накрытому на четыре персоны. И снова бедной Ханне пришлось скрывать изумление. Какая прекрасная ухоженная лужайка простиралась внизу террасы – точно зеленый бархат! С террасы можно было видеть огромный сад с фонтаном, а вдалеке, там, где заканчивалась широкая зеленая полоса лужайки, бежала река, сверкая на солнце. Вид был роскошный, подстать роскоши дома. Ханна тихо опустилась на стул.

– Вам нравится? – Розалинда подала ей чашку.

– Поразительно красиво, – ответила Ханна, не в силах оторвать глаз от чудесного пейзажа. – Как и все в доме! Я никогда еще не видела… – Она вдруг замолчала, вспомнив, что это не ее дом и не ее сад, что не ее дело всем здесь восхищаться. Опустив голову, Ханна начала помешивать чай.

– Я должна перед вами извиниться, – начала Розалинда. Селия и Молли, сблизив головы, уже шушукались и смеялись над чем-то. – Мы были сильно озадачены, получив письмо Дэвида, и не могли дождаться, когда наконец познакомимся с вами. Разумеется, вы не должны развлекать все семейство, пока сами не устроитесь. Я не знала, что вы приехали только сегодня. Надеюсь, вы нас извините!

– Разумеется, – тихо ответила Ханна, склонившись над своей чашкой. В конце концов они имеют право находиться здесь – в отличие от нее.

– А теперь… – Розалинда понизила голос. – Должна заметить, что известие о женитьбе Маркуса было для меня, как ответ на мои молитвы. Маркус все твердил, что никогда не женится, а ведь он просто обязан был жениться! Иначе кому перейдет титул? Хотя мы и были застигнуты врасплох, удивляться-то, в общем, нечему. – Ханна смотрела, не понимая, и Розалинда наклонилась ближе, ее голубые глаза блестели. – Маркус – такой человек, что не станет колебаться, если чего-то захочет. Разве это не прекрасно, когда мужчина дает вам почувствовать, как сильно вас хочет?

Ханна могла бы расхохотаться, если бы не была так подавлена. Единственное, чего от нее хочет герцог, так это чтобы она поскорее убралась восвояси. Нужно как-то распутать этот клубок…

– Признаюсь, я совсем не знаю Лондон.

– Не беда. Скоро вы все узнаете. – Розалинда подала ей блюдо с крошечными пирожными, которые украшали засахаренные фиалки.

Рот наполнился слюной при одном виде такого угощения. Ханна взяла пирожное и чуть не застонала от наслаждения – лакомство буквально растаяло у нее во рту. Очевидно, в положении герцогини есть и приятные стороны.

– Завтра мы посмотрим ваш гардероб и возместим все, чего недостает, – продолжала Розалинда. – Не хочу вас обидеть, – спохватилась она, видя, как вытянулось лицо Ханны. – Дэвид писал, что вы выросли в деревне и редко бывали в городе. Подозреваю, что моды там несколько устарели.

– О мама! Можно мне тоже поехать в магазины? – пылко воскликнула Селия. Она повернулась к Ханне. – Можно я куплю Молли еще подарки? – прошептала она. – Один или два?

Ханна вовсе не планировала штурмовать магазины и лишь поэтому не возражала. Все же она попыталась умерить пыл своих новых «родственниц»:

– Наверное, мне не следует выходить из дома. Я не умею быть герцогиней…

– Быть герцогиней – это замечательно, – весело призналась Розалинда. – Но никто не собирается вас осуждать. Будьте такой, какой вам хочется.

– Герцогиня Девоншир заядлая картежница – никто из мужчин ей в подметки не годится, но ее везде принимают, – добавила Селия. – Никто не осмелится пренебрегать женой Маркуса!

– Селия, это всего лишь слухи, – с укором заметила Розалинда.

– Я даже не знала, что Маркус – герцог, – сказала Ханна. У нее наконец появился план. Если дамы решат, что Маркус ввел ее в заблуждение, они поймут ее желание уехать. – Я ни о чем подобном не имела понятия! – Она махнула рукой, поясняя, что имеет в виду: безупречный сад, роскошный дом, сервиз тончайшего китайского фарфора. – Он ничего не рассказывал о своей жизни. А я совершенно не привыкла к такой роскоши.

Брови Розалинды поползли вверх. Селия, сделав большие глаза, решительно отставила чашку. Ханна прикусила губу и приняла вид оскорбленной невинности.

– Господи! – ахнула Розалинда. – Должно быть, Маркус совсем потерял голову. Так вы даже не подозревали, что он герцог? – Ханна покачала головой, а Розалинда, кажется, даже обрадовалась и заулыбалась. – Он просто решил сделать вам сюрприз. Когда вы узнали?

– Да… Он сказал мне… когда я приехала в Лондон, – неуверенно ответила Ханна.

С самого начала ее план дал осечку. Расстроенная, она наклонилась к Молли, чтобы вытереть ей подбородок, хотя дочь самозабвенно поедала пирожные с вареньем и совершенно не замечала смущения матери.

Селия тихо засмеялась.

– Должно быть, Маркус безумно влюбился! – воскликнула она, обращаясь к Розалинде. – Представь, он рассказал ей о себе, только когда они поженились!

При мысли о том, что Эксетер может влюбиться, особенно в нее, Ханна бросила на стол салфетку.

– Он должен был меня предупредить, – твердо сказала она. – Я почувствовала себя оскорбленной. И мы поссорились.

– Напротив, вы должны быть польщены. Как правило, Маркус не забывает о своем положении. И если он дал вам повод думать, будто является обычным джентльменом, ему пришлось смирить свою гордость. Обожаю мужчин, готовых на такое ради женщины! – Глаза Селии увлажнились.

– Это была ужасная ссора, – в отчаянии гнула свое Ханна. – Не знаю, смогу ли его простить. Должно быть, вы обратили внимание, каким холодным он был сегодня утром? Он хочет, чтобы я уехала. Не знаю, сможем ли мы после этого оставаться мужем и женой. Возможно, наш брак – серьезная ошибка.

Но Розалинда лишь махнула рукой.

– Маркус никогда не проявляет чувств в присутствии посторонних. Вы не должны принимать его холодность на свой счет. А что до вашей ссоры – она забудется. Мир и спокойствие Маркус ценит превыше всего. Он принесет извинения, когда увидит, как вы переживаете. А теперь пора за дело, если мы хотим сыграть достойную свадьбу еще в этом сезоне.

Ханна вышла из-за стола.

– Нет, я… не стану об этом говорить! – Она была очень расстроена.

– Конечно нет, – кивнула Селия. – Мама, сначала нужно проехаться по магазинам. Как Ханна может выходить, если у нее нет нарядов?

Розалинда тотчас же согласилась, и между дамами было решено, что сначала они займутся гардеробом новой родственницы и только потом начнут готовиться к свадьбе. Возможно, стоит устроить бал, чтобы представить новую герцогиню светскому обществу.

Ханна сидела молча, опустив голову. Пусть говорят! Очень скоро ее здесь не будет. Однако она все же не понимала, как сможет уехать. Знала лишь, что уедет, – и точка!