Текст книги "Правила сближения"

Безудержный смех еще продолжался какое-то время. Но Трикси уже не хохотала вместе с Магдалин. В ее глазах было больше страха за психическое здоровье подруги и сострадания, чем желания быть солидарной. А потом наступила расплата за безудержный смех. Трикси смотрела, как Магдалин, уронив голову и локти на стол, трясется всем телом. И она вдруг поняла, что Магдалин уже не смеется. Она плачет. По-настоящему плачет! Горючими слезами.

– Какая же я глупая, что сидела и слушала, как эта старая грымза рассказывала про него всякие гадости! – на одном дыхании произнесла Магдалин.

Всхлипнув, она выпрямилась, поправила волосы, и Трикси увидела покрасненвшие глаза, мокрые щеки. Дальше Магдалин говорила сквозь слезы:

– Представляешь, что за человек? Он в подвале работал, а она мне, совершенно незнакомой… она ведь меня нисколечко не знает!.. про него такого понарассказывала! И про то, каким паршивцем Никки был в детстве, и какая мать у него плохая… Мне, конечно, вроде бы все равно должно быть. Но я не выдержала и ушла. Разве так можно?!

– Она же не знала, что ты с ним знакома, – пожала плечами Трикси.

– Глупости, это не имеет значения! Нужно быть порядочным человеком.

– В этом твоя беда и есть. – Трикси обняла подругу. – Тебе кажется, что все вокруг должны поступать правильно.

– Ты так считаешь? – Магдалин уже несколько успокоилась, и дыхание ее стало реже.

– Уверена. Проще надо быть.

– Но ведь я не могу сказать, что ее слова про этого Николаса не влились мне в душу. Она как будто подкрепила мои сомнения – правильно ли я поступила, что сбежала тогда? На какой-то момент мне показалось, что совершенно правильно. Но сейчас внутри что-то горит, беспокоит. Как будто самую большую ошибку в жизни совершила.

Трикси позволила Магдалин уронить голову на свое плечо. Странно, ощущение сопричастности чужому переживанию было для нее как будто внове. И это казалось приятным.

– И, знаешь, еще что? – произнесла Магдалин. – Кажется, ты права. У меня такое впечатление, что этот Николас не безразличен мне. Не равнодушен. А как быть, не знаю.

– Ладно, ты не переживай. Все перетрется. Съездим в Бостон. Развеемся. А потом, если захочешь, снова встретишься со своим Никки. И никуда он от тебя не сбежит. Я его не видела, но нутром чую.

В душе Беатрис Хортон испытывала радость за подругу. И даже неловкое чувство легкой зависти.

4

С самого утра Николас находился в нетерпении. Все ждал, когда появится Магдалин. Задняя дверь мастерской выходила в помещение автосалона, и Николас нарочно оставлял ее приоткрытой – сквозь щель было видно угол зала и часть подиума с автомобилями. Слышимость была хорошая, и он надеялся, что не прозевает появление Магдалин. Все равно посетителям приходилось сначала миновать помещение, где были выставлены самые интересные и, естественно, наиболее дорогие машины, частью новые. И только потом покупатели, при желании, могли выйти под огромный навес на улице, где рядами расположились прочие авто.

Сегодня, по счастью, шумной работы не было, и никто не ругался, что дверь в мастерскую полуоткрыта. Можно было опасаться появления мистера Тревиса, который любил порядок во всем, но он уехал куда-то по делам, а в его отсутствие параноидальной бдительностью никто не страдал. Даже Хьюберт, несколько раз заглянув по своим делам, ни словом не обмолвился и, выходя, оставлял дверь, как есть. Правда, при этом всякий раз, появляясь в мастерской, он смотрел на Николаса хмуро, насупленно и тут же отворачивался, натыкаясь на ответный взгляд. Когда Хьюберт уходил, Николас настраивал себя на разговор с ним, собирась задать вопрос в лоб – не специально ли он поиздевался над ним вчера? Но стоило Хью появиться снова, как Николас робел.

– По краске отчет сделали? Сколько белой осталось? Где наждачная бумага? А та, которую вчера привезли? – Злой Хьюберт бегал по мастерской и заглядывал куда только можно.

Кроме Николаса в мастерской были еще трое работников, и все вопросы были адресованы только им. Как будто Хьюберт и сам избегал разговора.

Часы показывали одиннадцать, а Магдалин все не появлялась. Николас начал терять терпение. Ему казалось, что он попросту ослышался – ни в какой автосалон девушки не собирались, и он все не так понял. Но вскоре он услышал, как кто-то из персонала, кажется Род Коттон, менеджер зала, позвал Хьюберта.

– Мистер Лейк, там две молодые женщины просят помочь им в выборе машины. Они говорят, им нужно что-то особенное. Странные они.

– В каком смысле странные? – сухо спросил Хьюберт.

– Ну, говорят, что им нужна необычная машина, за которую не жалко будет выложенных денег.

– Предложи им «Импалу». Нужно избавиться от нее поскорее.

– Вы уверены? – Это было произнесено с долей осторожности, как будто говоривший желал уточнить, правильно ли он понял. – Мистер Лейк, может, вы сами? Уж очень у них требовательное настроение. А эта «Импала», сами же знаете…

Услышав это, Николас ощутил холодок в животе. Умом он понимал, что ничего особенного вроде бы не было произнесено, однако неприятный осадок остался и затронул подсознание.

Опять эта «Импала», и опять загадочный тон…

– Хорошо, я поговорю с ними, – сказал Хьюберт. – Где машина стоит?

– Справа в третьем ряду.

Николас видел, как Хью направился по коридору в зал. Выглянув, он заметил, что у автомата с кофе, шаря в карманах жетон, стоит Род Коттон – это с ним разговаривал Хьюберт. Интересно, что такого Хью и Род знают об «Импале», чего не знаю я? Учитывая, что я здесь работаю дольше их обоих вместе взятых. А уж как я над этой машиной трясся, пока ремонтировал…

Он подошел к Роду, который так и не нашел жетона и теперь смотрел на автомат, словно на языческого истукана (мистер Тревис даже здесь готов был удавиться за каждый стаканчик кофе, выдавал жетоны, а деньги удерживал из зарплаты).

Николас протянул Роду ладонь, в которой были два металлических кругляша.

– Спасибо. – Род взял оба, собираясь опустить в прорезь. – Тебе какой?

– Любой, – ответил Николас и ненавязчиво спросил: – Я сейчас слышал, «Импалу» продают? – Чтобы не возникло подозрений к проявленному любопытству, он добавил: – Моя последняя работа. Ты видел? Все-таки она была в неважном состоянии.

– Видел, здорово сделано. Ни за что не скажешь, что побывала в аварии.

– А главное – качественно! – подметил Николас.

– Да уж… – Род как-то странно посмотрел на него. – А ты что, не в курсе?

– Не в курсе чего? – спросил Николас.

А Род, позабыв, что может разлить кофе, склонился к нему и зашептал:

– Это, конечно, не мое дело, но посуди сам. Этой машине не везет на водителей – судя по продажному листу, уже не в первый раз она попадает в аварию!

После этих слов Николас испытал нечто близкое к шоковому состоянию. Значит, Хьюберт не врал?!

– Самое интересное, что цена у этой «Импалы» просто смешная, – продолжал Род. – Девчонки-то клюнут, они не разбираются. А между прочим, автомобиль почти раритетный. Понятно, что таких по стране полно в хорошем состоянии, но все равно…

– И что делать? – обращаясь отнюдь не к Роду, спросил Николас.

– В смысле? – не понял тот.

– Ты полагаешь, эта «Импала» несет на себе проклятие?

Род оторопел – он подозревал, что Николас иногда бывает не в себе, но не до такой же степени. О каком проклятии он говорит? Сумасшедший. Ничего такого он не полагает – просто считает, что у подобного автомобиля должен быть хороший, ответственный хозяин – не какая-то там девчонка, которая и ездить-то толком не умеет. Кто сегодня в основном покупает раритетные машины – всякие пижоны да выскочки с деньгами, у которых амбиций через край. Например, Род никогда не предлагал юнцам спорткары с мощными двигателями. Попадет машина в аварию раз, второй, а потом заканчивает жизнь на свалке, хотя ей еще ездить бы и ездить. А то и человека с собой унесет. И не впаривал Род огромные джипы маленьким мужичкам, как другие менеджеры. Если он видел перед собой человека, желающего во что бы то ни стало купить что-нибудь эдакое, он всегда огорошивал покупателя вопросом: «Вам нужно доказывать наличие комплексов или вы человек самодостаточный?» Если покупатель обижался и уходил к другому продавцу – это были его проблемы.

Вот что имел в виду Род, всегда ответственно относившийся к выбору техники. Сейчас он хотел все это сказать и Николасу, но тот, неверно истолковав его замешательство, направился в зал. Род хмыкнул, пожал плечами и вернулся к своему кофе. Он и не подозревал, какая буря бушует у Николаса в душе.

Сквозь строй выставленных на продажу машин, сверкающих всеми цветами радуги, отливающих металлическим блеском, Николас шел к дальнему углу демонстрационного зала, где над крышами автомобилей виднелись три макушки – Хьюберта и двух посетительниц.

Николас все надеялся, что это не Магдалин с подругой. Но это были они. Темноволосая, с длинными волосами – Магдалин. А рядом – белокурая кудрявая бестия с чертовски соблазнительным личиком. У той девушки, которая сидела с Магдалин в саду, тоже были кудрявые волосы – значит, это она и есть, подруга Магдалин. Эта девушка заметила Николаса, но, вполне естественно распознав в нем работника салона, посмотрела безразлично – как на стену.

Подойдя ближе, Николас зашел за бетонную колонну – так, чтобы ни Хьюберт, ни девушки не могли увидеть его, если даже обернутся. Зато сам он их отлично видел – они отражались в кузовах и стеклах.

Нужно было обдумать создавшуюся ситуацию. В том, что Хьюберт сумеет продать машину, сомневаться не приходилось.

– Поверьте, эта машина того стоит! Взгляните только на ценник! – услышал Николас.

– Да, недорого, – согласилась подруга Магдалин. – Но год!

– Год? Вы спрашиваете год? Это автомобиль, для которого время остановилось! Какие тут могут быть сомнения? Двигатель прошел капитальный ремонт, кузов приведен в порядок и даже обработан специальными мастиками. Да тут почти половина запчастей заменено. Ручная сборка. В итоге получаем почти новую машину, а цена, как сами видите…

Николас видел, как белокурые волосы подруги Магдалин заколыхались в такт кивкам. Магдалин же в растерянности озиралась по сторонам – видно было, что она еще не приняла окончательного решения.

– К тому же это особенный автомобиль, – не терял темпа Хью. – Таких немного. В нашем городе, по крайней мере, нет ни одного. Поверьте, на вас будут оглядываться!

– Но ведь она старая и ремонтировалась, – послышалось робкое возражение.

Это Магдалин. Николас узнал ее по голосу и сдержал желание высунуться из-за колонны.

– Насчет качества ремонта не сомневайтесь, ею занимался наш лучший специалист! – заверил Хьюберт.

Николас усмехнулся.

– Лучший специалист, – пробурчал он себе под нос.

– И, кстати, сейчас очень эффектно ездить на старых машинах! – не унимался Хьюберт. – А эта в идеальном состоянии!

Сидя в своем укрытии, Николас начал ощущать нервную лихорадку. Эта машина проклята! – вертелось в его голове. Он закрыл глаза, а в них увидел Хьюберта и Рода, которые смеялись над ним и громко кричали:

– Проклята! Проклята!..

– А какие у нее характеристики? – вновь услышал он заинтересованный голос подруги Магдалин.

– О, этот автомобиль еще способен потягаться со многими. Триста лошадиных сил, восемь цилиндров, заметьте, спидометр расчерчен до ста миль в час!

– Пожалуй, вы убедили нас! – произнесла Магдалин. – Правда, Трикси?

Ее подруга игриво рассмеялась и обратилась к Хьюберту со словами плохо скроенной лести:

– Вы, наверное, покойника способны заставить купить автомобиль, мистер Лейк? – Она дотронулась до лацкана его пиджака, где была прикреплена карточка с фамилией.

– Стараемся, мисс, – ответил Хьюберт. – Так что, оформлять документы?

– Пожалуй, да! – игриво ответила Трикси и добавила: – Мистер Лейк.

Они – Трикси и менеджер – стояли лицом к лицу и поедали друг друга похотливыми взглядами. По-другому не скажешь. Белокурая Трикси смело и нахально улыбалась Хьюберту, да и у того на лице цвела откровенно-заинтересованная ухмылка. Магдалин рядом с ними не существовало. Она смотрела на них со смешанным чувством, как будто лишняя здесь.

Магдалин отвернулась, чувствуя себя уязвленной, и едва не вскрикнула, увидев рядом искаженное гневом лицо.

Вид Николаса и в самом деле был страшен – в робе механика, руки в масле, из кармана комбинезона торчит огромный разводной ключ, напоминающий не то револьвер, не то короткий блестящий клинок.

Магдалин выдохнула, сдержав вопль, и шагнула в сторону. Хьюберт и Трикси были слишком увлечены друг другом, чтобы сразу заметить чье-либо появление. Сладкая парочка обернулась, только когда Николас произнес:

– Не покупайте эту машину!

Он заметил, что Магдалин узнала его. Трикси не без интереса оторвалась от созерцания физиономии Хьюберта. Она все еще улыбалась. Зато у «мистера Лейка», увидевшего Николаса, улыбка сползла в одну секунду, а сам он покрылся багровыми пятнами.

– Ты что здесь делаешь?! – закричал он.

– Отговариваю покупателей! – нагло ответил Николас.

И, повернувшись к Магдалин, он повторил спокойным, миролюбивым тоном:

– Не покупайте эту машину.

Взгляд ее стал испуганным и одновременно растерянным. Может быть, она хотела понять, почему он снова оказался в том же самом месте, где и она? Он должен ей объяснить, что работает здесь. Но вместо этого Николас произнес:

– Здравствуйте.

В тот самый момент Хьюберт схватил его за плечо и с силой развернул к себе.

– Ты что несешь? Ты что?!

Он был уверен, что Николас устроил все это ради того, чтобы отомстить за неудачную шутку и сорвать сделку. Но следующий поступок Николаса заставил его понять, что не все так просто.

Николас теперь сам схватил его за руку и оттащил на несколько шагов, подальше от девушек.

– Ты же мне рассказывал про это. Я знаю все! Род мне все выложил! – негромко, но с жаром говорил Николас. – Если тебе известно, что машина не в порядке, как ты можешь продавать ее этим девушкам?! Как?!

Хьюберт смотрел на него вытаращенными глазами.

Перед ним и вправду безумец! Он и так сожалел, что взялся разыграть Николаса, а теперь и вовсе готов был казнить себя за эту дурацкую затею. Значит, все правда – как был Николас Грэмм идиотом, так им и остался.

– Послушай, не ломай мне бизнес! – яростно зашептал Хьюберт. – После поговорим!

– Мистер Лейк, что происходит?! – гаркнул вдруг кто-то рядом. И сомнения в том, кому принадлежал этот голос, могли возникнуть только в первую секунду.

Перед ними стоял мистер Тревис. Щеки его были бледны от ярости. Что-то невероятное происходило сейчас в его салоне. Двое сотрудников стоят взбудораженные, испепеляют друг друга взглядами, да еще держат друг друга в хватке, от которой до драки – один миг.

– Что здесь происходит?! Я вас спрашиваю! – снова рявкнул он.

Хьюберт вырвался из цепких рук Николаса, ткань рубашки затрещала.

– Он просто обезумел! – вытянулся в струнку Хьюберт.

Мистер Тревис повернулся к Николасу. Губы поджаты, глаза превратились в щелочки.

– Мистер Грэмм, мне совсем не нравится ваше поведение в последние дни.

– А мне не нравится, что здесь обманывают покупателей, – ответил Николас.

Если бы он знал, что последует за его словами дальше, то набрался бы смелости и выкрикнул их, дабы слышно было всем, даже на улице. Но мистер Тревис относился к тем людям, один вид которых не дозволяет подобные вольности. И все же Николас сказал достаточно, чтобы вызвать гнев босса. Причем гнев этот никогда не был исступленным. У мистера Тревиса получался спокойный, тихий гнев, после которого лучше повеситься.

– Так вы считаете, что в моем автосалоне обманывают клиентов? – совсем тихо, даже почти ласково спросил он.

Николас молчал. Он уже знал, какие слова сейчас будут произнесены.

– Вы уволены, мистер Грэмм. – Щеки мистера Тревиса надулись. Наступала вторая фаза гнева. – И будьте так любезны исчезнуть прямо сейчас! – А вот это уже было произнесено вполне разъяренным голосом, разве что без пены на губах.

Николас оглянулся в поисках Магдалин, но маленький мистер Тревис уже подталкивал его в спину и звал охранника.

Не хватало еще, чтобы в ее присутствии меня выгнали взашей, подумал Николас и послушно поплелся к мастерской, чтобы собрать свои вещи.

Когда Николас Грэмм ушел, сопровождаемый охранником, мистер Тревис велел Хьюберту привести себя в порядок и поскорее возвращаться, а сам подошел к девушкам. Реакция их на случившееся была разной. Магдалин все еще была напряжена, а для Трикси эта сцена, наоборот, была как бесплатное развлечение.

Минуту назад они успели обсудить произошедшую стычку.

– Кто бы мог подумать, что и здесь бывают свои интриги. Этот тип просто ненормальный. Надо же, ворвался как сумасшедший!

– Это был он, – сказала Магдалин.

– Кто? Вот этот самый парень в комбинезоне и есть тот Никки?! – Трикси была поражена. – Слушай, так он форменный псих! Неудивительно, что ты сбежала. А с виду не скажешь – вроде нормальный мужик. Точно! Они такие и есть – с виду ничего, а по сути маньяки! Хотя в нем, бесспорно, что-то есть!

– Может, нам не стоит сегодня покупать машину? – осторожно спросила Магдалин.

– Ну ты даешь, подруга. Как легко тебя, оказывается, выбить из колеи. Наоборот, именно сейчас нужно проявить решимость. Любые сомнения нужно давить в себе. Разве не этому учит нас Кейт Ландерс?

Это было точное попадание в цель. Таким незначительным парированием Трикси удалось убедить Магдалин в том, что дело нужно довести до конца.

В этот момент к ним подошел мистер Тревис.

– Простите за недоразумение!

– Весело тут у вас, – сказала Трикси.

На лице мистера Тревиса появилось сладкое выражение.

– Я не люблю, когда у меня непорядок, – сказал он. – Как вы можете видеть, мой салон лучший из тех, что есть в городе!

Он поднял руки и обвел ими окружность, невольно заставляя девушек осмотреть все пространство зала с огромными, до потолка, стеклянными стенами, за которыми видна была другая часть автосалона – навес, где находились, наверное, еще сотни прочих машин.

– Здесь, в этом зале, выставлены наиболее ценные автомобили. И этот знаменитый представитель семейства «шевроле», – он показал на «Импалу», – полностью оправдывает свое высокое положение…

– А все-таки, почему ваш сотрудник сказал, что не стоит брать эту машину? – неожиданно прервала его речь Трикси.

Мистер Тревис обдумывал ответ несколько секунд. Ему совсем не нравилась эта светловолосая девица, сверкающая белозубой улыбкой и нахальными глазами. Но он по-отечески добро улыбнулся, встал между девушками и осторожно, опять же как добрый отец, приобнял их за плечи, хотя с его ростом это было довольно сложно сделать.

– Видите ли, молодые леди, – мягким голосом произнес он. – Когда хозяин отсутствует, он не может быть уверенным на сто процентов, что дела его фирмы в полном порядке. Не исключено, что за его спиной может твориться все, что угодно. Иногда сотрудники считают, что имеют право на недозволенные методы. Они вполне могут пойти на сговор с одним клиентом, с другим, третьим… И пошло-поехало! А мы, между прочим, каждую неделю снижаем цены! И тогда можно посоветовать этому самому клиенту прийти за той же машиной, но которая продается уже со значительной скидкой, – беззастенчиво врал мистер Тревис. – Верите, мне очень жаль, что Николас Грэмм оказался из числа таких людей. Это был мой лучший работник, но я вынужден жестко избавляться от любого, кто мешает делу и поступает нечестно!

Как опытный психолог, он подумал, что важно не перегнуть палку и вовремя сдать назад.

– Впрочем, если вы намерены отказаться от покупки, это ваше право. Вот, взгляните на эту машину. Тоже неплохой экземпляр. – И он показал на «Понтиак Гранд-М» восьмидесятого года.

Мистеру Тревису по сути было все равно – лишь бы клиент не ушел, а вернее не уехал без машины. Но «понтиак» девушек не впечатлил, как не впечатлил и следующий предложенный образец. В итоге они вернулись к «Импале». Тогда же в зал вернулся Хьюберт. Он снова выглядел безупречно, как и его белозубая улыбка.

Увидев его, мистер Тревис не мешкая направился ему навстречу.

– Похоже, они все-таки выбрали «Импалу», – шепнул он. – Давай, сынок, сделай это для меня.

Мистер Тревис хлопнул Хьюберта по плечу, а сам поспешил вернуться к важным хозяйственным делам.

Когда Хьюберт подошел к девушкам, Трикси объявила ему, что они все-таки согласны. Правда, на всякий случай она задала ему один вопрос и внимательно оценивала его взгляд и мимику, рассчитывая, что природное умение разбираться в людях (в чем она не сомневалась) не обманет.

– Мистер Лейк, а это действительно ценный автомобиль? – спросила она. – А то нам показалось…

– Эта машина при следующей продаже будет стоить ровно столько, сколько вы за нее заплатите сейчас. Не боюсь повториться и скажу снова – для нее возраст уже не имеет значения. Так что не волнуйтесь, леди.

Из сказанного Трикси больше всего понравилось слово «леди». Она легонько толкнула Магдалин локтем и произнесла:

– Мы берем. Заверните!

Она хотела снова игривым тоном добавить «мистер Лейк», но вдруг запнулась, поняв, что ситуация выходит из-под контроля.

Обычно у Трикси это была такая игра – если ей нравился парень, она заставляла его своими подколками, смехом, кокетливым взглядом проявить всю ту бойкость и живость, на которую он только способен. Если он оказывался тютей и маменькиным сынком, Трикси теряла к нему всяческий интерес. Для нее не существовало мужчин, которые не в состоянии подыграть ей словами и действием – например, пригласить поужинать, хотя это уже ей предстояло решать, соглашаться или нет.

Сейчас же Трикси поняла, что с подобными типами, как Хьюберт Лейк, она еще не сталкивалась. Он вроде смотрел на нее чувственным, смелым и полным достоинства взглядом, как это делали все те мужчины, с кем она решалась завести отношения. Но было в его глазах еще что-то насмешливое, испытующее, точно он пытался взять ее «на слабо». Будто это не он, а она должна открыто выказать свой интерес, а уж он посмотрит. А нет – так и не нужно.

Ощущение было такое, что она сама попалась в ловушку. Трикси вдруг поняла – все ее естество, внутреннее «я» сгорает в нетерпении от вопроса: назначит ли Хьюберт Лейк ей свидание? Конечно, он настолько привлекательный мужчина, что будет большой глупостью не согласиться на встречу с ним. Но что, если не пригласит? И Трикси только сейчас поняла, что всю жизнь в подобных ситуациях вела себя чересчур откровенно и даже бесстыдно. Сродни нимфоманке.

Она взглянула на Магдалин. Подруга смотрела то на нее, то на Хьюберта и как будто смеялась над ними обоими. А у самой взгляд – чуть ли не презрительный.

Получается, как две крайности, подумала Трикси. Одна не может устроить свою личную жизнь из-за крайне высокого целомудрия. Другая, то есть я, кидается на первого встречного. И тоже не может устроить личную жизнь. А как ее устроишь, когда мужиков меняешь как перчатки? Да мне самой лечиться надо! – вспыхнула вдруг Трикси.

Все-таки ей стало безумно интересно – насколько она понравилась Хьюберту и чего от него ждать. Но пока мистер Лейк не торопился, а если и сгорал в ответном нетерпении, то умело это скрывал. И пока Магдалин оформляла в отделе продаж документы, он завел с Трикси разговор, не забывая подкреплять его комплиментами, порой похожими на лесть.

– Я не раз видел, как девушки приходят покупать машину с подругами, но редко бывает так, чтобы женщины проявляли такую дотошность и понимание характеристик. Вы молодец, разбираетесь!

– Так уж и разбираюсь, – сказала Трикси, стараясь, чтобы ее тон не был слишком уж игривым.

– Вы сами-то на каком автомобиле ездите? – спросил Хьюберт.

– Ой, у меня «ауди». Я с ней столько намучилась. Наверное, сглупила, когда брала.

– Нет, что вы. Наоборот, это говорит о вашем вкусе. Это очень хороший автомобиль.

– Правда? Но только я недавно в аварию попала, и запчасти пришлось долго искать. Теперь вот думаю, не пришлось бы мне от него избавляться.

– Если вы так уж хотите, я могу посодействовать в этом деле. У меня на примете есть клиенты, которые без ума от европейских машин. Вам это ничего не будет стоить. Ну разве что чисто символически…

Так, слово за слово, Хьюберт подвел Трикси к встрече в кафе. И она, по своему обыкновению, не смогла устоять. Когда Магдалин вернулась, вроде бы и обрадованная покупкой, но не до конца счастливая, Трикси испытала угрызение совести. Опять у нее все в порядке, а Магдалин по-прежнему без парня. Может быть, намекнуть Хьюберту, чтобы привел с собой приятеля? Нет, лучше не стоит, подумала она, вспомнив о том, что это предложение может закончиться очередной ссорой.

Хьюберт лично выгнал автомобиль на улицу и с торжественным выражением лица вручил Магдалин ключи. Девушка скромно поблагодарила и, заняв водительское место, стала подгонять под себя кресло.

– Ну так мое предложение остается в силе? – спросил Хьюберт, перед тем как Трикси села в машину.

– Разумеется, – ответила она.

Он взмахнул рукой, не зная, что еще сказать, и пожелал им удачной дороги.

– Ты уже успела его окрутить? – спросила Магдалин, сосредоточенно настраивающая посадку. Вроде бы без сарказма спросила, но сама постановка вопроса подразумевала неодобрение.

– Ох, успела, – с неохотой ответила Трикси.

Впрочем, Хьюберта нельзя было назвать невыгодным приобретением. Он очень симпатичен, умен, холост. А этот его взгляд…

Она повернулась к Магдалин.

– Не осуждай меня. Думаешь, тебе одной хочется, чтобы мужчина с тобой рядом был на долгие годы? И чтобы один-единственный.

– Не сердись. – Магдалин взяла ее за руку.

– Я хочу, чтобы ты пошла со мной в кафе. Не предлагаю тебе функцию надсмотрщика, но мне так будет легче справиться с собой в случае чего. Ты же меня знаешь, меня долго уламывать не приходится. – Трикси произнесла это с видимым огорчением. – Ну почему я такая?

Она всхлипнула, что стало полной неожиданностью для Магдалин, не подозревающей, что у подруги может быть истерика по этому поводу. Ведь до сих пор Беатрис казалась настолько уверенной в себе, что можно было учиться у нее умению очаровывать мужчин. А теперь у нее дрожали губы, подбородок, щеки намокли от слез.

– Но я же не публичная девка. Я их всех любила… Кто у меня был… – давилась она от рыданий.

– Не плачь, что ты… Погоди, держи вот. – Магдалин протянула ей бумажный платок.

Так и не сумев толком настроить посадку, она решила отъехать чуть подальше, чтобы не привлекать внимания. Вдруг тот же Хьюберт Лейк их увидит. Она завела двигатель и, проехав с полсотни ярдов, остановилась в конце квартала.

Трикси уже удалось успокоиться. Она только делала глубокие вздохи время от времени.

– Видимо, мне твой доктор Шелли тоже не помешает, – произнесла она, немножко заикаясь.

– Да уж, мы теперь как пациентки одной психбольницы, – сказала Магдалин.

То ли произнесено это было особенным тоном, то ли обе испытывали острую потребность в разрядке, но только девушек разобрал смех. Неудержимый, дикий.

– Ну ты даешь, подруга! Прямо в точку сказано! – наконец отдышавшись, подметила Трикси. И после небольшой паузы спросила: – Ну так как, ты пойдешь со мной?

– Ладно, пойдем вместе, – согласилась Магдалин. – Ты только подскажи, как мне подвинуть это чертово кресло!

Все еще находясь под мороком обмана, продиктованного самовнушением, Николас Грэмм пребывал в полной уверенности, что уж после такого скандала никто не станет покупать машину с «проклятием». И это отчасти сглаживало огорчение от столь неожиданного увольнения. Плюс к этому он вспомнил, что сестра удачно устроилась на работу, так что волноваться нет причин. Работу он себе всегда найдет. Хоть в Чикаго, хоть в Гэри, да где угодно есть потребность в его руках. А пока около пяти тысяч есть в заначке – так что они с сестрой не пропадут. Больше его волновало другое – как могут люди, зная, что над машиной в самом деле висит проклятие, пытаться спихнуть ее кому-либо и заработать на этом деньги, вместо того чтобы взять на себя ответственность и отправить ее на свалку, избавиться раз и навсегда.

Но по мере того как тянулось время, Николас постепенно освобождался от душевного прессинга. А вскоре все снова встало на свои места, и он пришел к выводу, что в очередной раз жестокую шутку сыграл с ним его психологический изъян. Глупостью теперь казалась безумная выходка в автосалоне и серьезным ударом – увольнение. Только гордость не позволяла Николасу вернуться в «Пять колес» и вымолить у мистера Тревиса прощение.

Едва придя домой, Николас заперся у себя в комнате и распластался на кровати в полном нежелании шевелиться. Слышал, как сестра подошла к двери, позвала, но он не откликнулся. Пэт сначала прислушалась, потом осторожно повернула ручку, убедилась, что заперто, и постучалась.

– Я хочу побыть один! – зло крикнул Николас и сунул голову под подушку.

Трикси попросила высадить ее на площади у здания муниципалитета, и дальше Магдалин поехала одна. Ей еще нужно было успеть в школу – сегодня последнее занятие.

Ей все больше нравился купленный автомобиль. Хьюберт Лейк, восхищенно отмечая его достоинства, сказал, что «Импала» в данной комплектации превосходит даже многие современные автомобили, что редкость для старых машин. И действительно, салон удивлял не только простором, но и комфортом. Обилие кнопок управления заставляло отложить процесс их изучения на потом, а вот то, что машина легко слушалась руля, откликалась на педаль газа – было замечательно. Порой Магдалин казалось, что даже «ауди» Трикси далеко не столь дружелюбна, как эта «Импала», несмотря на почтенный возраст последней.

Магдалин довольно быстро миновала многочисленные развязки, но в Ист-Чикаго ее ждал затор из-за дорожного ремонта. В отличие от большинства водителей вокруг, эта трудность даже доставила Магдалин удовольствие – еще вчера она могла только мечтать, что будет сидеть за рулем собственного авто, да еще такого примечательного. Она обратила внимание, что некоторые водители с интересом изучают ее машину. Впрочем, она была не одна такая на дороге – по встречному ряду проехал «Понтиак Фиеро», чуть позже ее обогнал моложавый «Кадиллак Севилль» – оба в духе семидесятых.

«Импала» двигалась степенно и важно. Когда впереди появлялось свободное пространство, Магдалин оставалось только отпустить педаль тормоза да поглядывать в зеркала, чтобы никто не притесался сбоку. Всякий раз, когда движение останавливалось, Магдалин принималась разглядывать соседей по потоку. Сейчас она смотрела на симпатичную брюнетку за рулем огромного новенького джипа справа. Держа одной рукой руль посредине, с несколько брезгливым выражением лица женщина направляла свой взгляд вперед и выше прочих машин. В пальцах другой руки она держала тонкую сигарету и мерным постукиванием длинных ногтей стряхивала пепел на дорогу. Неожиданно женщина заметила направленный на нее взгляд, брови ее сурово изогнулись, губы шевельнулись, возможно, она хотела произнести что-то неприятное в адрес Магдалин, но в этот момент машины впереди джипа поехали, а сзади нетерпеливо загудели клаксонами. Брюнетке пришлось обратить все внимание на дорогу. Вдобавок, после того как ее джип резко дернулся вперед, пепел с сигареты упал не за борт, а в салон. Глядя на то, как импозантная водительница пытается справиться с двумя делами сразу – не врезаться во впереди едущий автомобиль и стряхнуть с одежды пепел, Магдалин рассмеялась. Она была уверена, что эта явно привыкшая к роскоши молодая дама не испытывает и десятой доли тех чувств, что владели сейчас ею.