Текст книги "Царство Проклятых"

Десять

Стулья и скамейки тут же зацарапали по каменному полу. Спустя мгновение Анир уже держал меня за локоть, его хватка была крепкой, но нежной, он вывел меня из королевской столовой и мы поднялись по лестнице, скрытой за ярким гобеленом.

Я была настолько потрясена, что не сопротивлялась. Я даже не посмотрела, последовал ли за нами Гнев. Возможно, он разделывал остальную часть Макадена. Накалывая различные органы, чтобы выставить их на пиках за пределами замка, щедрое подношение всем падальщикам, кружившим в этих проклятых небесах. Богиня всевышняя. Я все еще слышала слабое эхо криков несчастного лорда. От них стыла кровь.

– Как?

Мне с трудом удавалось осмыслить последние шестьдесят секунд. Гнев двигался так быстро, что я не заметила, как он атаковал, пока все не закончилось. А потом он стоял там, тихо приказывая всем уйти, как будто он только что не лишил кого-то части тела…

Я потерла руки; на лестничной клетке внезапно стало невыносимо холодно.

– Смотри под ноги. Камни в этом коридоре неровные.

Я подобрала юбки и стала сосредоточенно подниматься по лестнице, так быстро, насколько позволяли мне обувь и платье.

Потрясение постепенно уступало место совершенно другим эмоциям. Они удивляли меня не меньше, чем внезапный акт насилия. Я почти до боли сжала платье, словно душа ткань.

Анир вел нас пролет за пролетом, время от времени бросая взгляды через плечо, его свободная рука покоилась на рукояти клинка. Я не могла себе представить, чтобы нашелся какой-нибудь глупец или смельчак, последовавший за нами, особенно после кровопролитной сцены, от которой мы сбежали.

Гнев взрывался от инсинуаций. Если кто-то пытался нанести физический вред или напасть, быстрая смерть была бы милостью. На лице принца демонов не было и намека на доброту. Только холодная ярость. Что было намного хуже. Вспыльчивый нрав принца уже погас, но холод, окутавший его облик, был леденящим. Пройдут века, а его гнев останется неизменным.

Мы вышли через скрытую панель наверху лестницы, и я почувствовала легкое покалывание. Анир молчал, пока мы не оказались у дверей моей комнаты. Даже там его острый взгляд прошелся по пустому коридору, словно ожидая возможных неприятностей. Я не разделяла его беспокойства. Мои комнаты находились в конце этого крыла, и здесь была еще только одна дверь. Независимо от того, были ли у Макадена союзники, разъяренные демоны, движимые грехом Дома, к которому принадлежали, Гнев, не раздумывая, уничтожил бы их.

Если мой гнев был для него афродизиаком, то гнев его придворных подпитывал и придавал силы. Гнев процветал на ярости во всех смыслах этого слова.

Я взглянула в противоположный конец коридора; богато украшенные железные ворота от пола до потолка преграждали проход любому, кто пытался войти в эту часть замка. Я до боли стиснула зубы.

Я не была в восторге от того, что меня заперли, но если вдруг мне захотелось бы выйти, здесь по крайней мере был еще один выход за секретной панелью. И если покалывание было знаком, то один из них был защищен магией. Гнев использовал ту же магию и в моем мире, чтобы защитить меня от своих братьев.

Тот факт, что он принял меры предосторожности в собственном королевском доме, не утешал, но мне верилось, что никто не проскользнет мимо него.

– Макаден напрашивался уже десятилетия.

Я посмотрела на Анира.

– Представляю себе.

– Тогда почему… – Его голос затих, когда он таки взглянул на меня. – Ты сердишься.

Ошибаешься. Я была в ярости. Это было чудо, что у меня пар не шел из ушей. Если бы я не могла справиться с мерзкими тварями вроде лорда Макадена сама, я бы никогда не заслужила уважение этого двора или кого-либо еще.

Гневу стоило бы молиться, что он сейчас не здесь со мной. Я бы поднесла его драгоценный клинок к его горлу и разрезала бы его от уха до уха, и, сорвав с себя одежду, купалась бы в его теплой крови.

Неожиданное удовольствие, которое я испытала от таких мрачных и зловещих мыслей, привело меня в чувство. Хотя пламя ярости угасало, ее угли оставались тлеть. Меня вовсе не пугала эта в прямом смысле кровожадность, а должна была.

Губы Анира исказились в ухмылке. Он, вероятно, прочитал мелькнувшее в моих глазах обещание убийства и нашел это забавным. Но был достаточно умен, чтобы не смеяться.

– Его личные покои находятся в конце этого зала. Дайте ему десять минут, я уверен, что к тому времени он будет там.

Я была слишком зла, чтобы показать свое удивление. Конечно, Гнев разместил меня рядом с собой. Он внимательно следил за невестой своего брата. Всегда преданный солдат. За исключением того, когда он целовал меня перед ужином. Сомневаюсь, что это было частью его обязанностей. Хотя, зная его, возможно, это был еще один придуманный им хитроумный план, как занять меня во избежание проблем.

Я обернулась и ударила в дверь, ведущую в мою комнату.

Какое-то время я смывала с себя запекшуюся кровь Макадена. Я сидела за туалетным столиком в ванной, окуная полотенце в хрустальную раковину и окрашивая воду в розоватый цвет. И прикасаясь к мокрому лицу, я вглядывалась в ту тихую женщину, что отражалась в зеркале. Я не находила ни следа от той девушки, которой я была до убийства сестры.

Прежняя Эмилия умерла в той комнате вместе с сестрой, ей так же вырвали сердце, и не было похоже, что она когда-либо вернется. Как бы я сильно не боролась, кого бы не обманывала, и сколько раз ни продала бы свою душу, ничто не могло вернуть мне сестру. И даже если бы я уничтожила убийцу Виттории, я не видела возможности вернуться к той счастливой, тихой, простой жизни, которой я была так довольна, со своими книгами и рецептами.

От этой новой реальности у меня были странные ощущения, но вполне понятные. Это была жизнь, где я не вздрагивала от жестокости, а вскипала от того, что у меня прямо из жаждущих рук отняли задуманное возмездие. Я задумалась о смерти, о том, кого мы потеряли, и как в свою очередь эти потери забирают у нас чуточку жизни. Слеза прокатилась по моей щеке, когда я отложила в сторону окровавленное полотенце.

– Хватит, – сказала я тихонько, заставляя себя встать. Я облокотилась на туалетный столик, глядя на свое отражение в зеркале. – Достаточно.

В моем мире больше не было места для печали или горя. Как и в моем сердце.

Я сосредоточилась на гневе, на той искре во мне, что жила рядом с Источником моей магии. Как будто внутри меня бурлила лава, готовая извергнуться. Я никогда не чувствовала свою силу так остро и понимала, что не нужно много времени, чтобы обуздать ее. Все, что мне сейчас нужно сделать, это добраться до нее и схватить.

Я сконцентрировалась на магии, представляя, как вытягиваю ее оттуда, где она возникла, и превращаю в горсть пламени. Вместо того, чтобы бороться с собой и заставлять ее прийти, я отпустила. Свои мысли, свои страхи. Свои волнения.

Я выпустила все, кроме гнева, за который я держалась, словно он был жизненно важной сущностью в моей вселенной. Потому что в этом круге Ада он и был самой важной вещью. Если гнев принца Гнева был ледником, то мой – разъяренной гиеной огненной. И он не угас бы так быстро.

Я вдыхала и выдыхала, представляя, как привношу новую жизнь в этот огонь. Если бы я могла справиться со своим гневом, сосредоточиться на нем без эмоций, он мог бы гореть так сильно и так долго, что, возможно, растопил бы даже непроницаемый лед Гнева.

Я протянула ладонь и прошептала:«Fiat lux».

Да будет свет.

Для некоторых смертных это могло считаться богохульством. Но не для ведьмы, живущей в преисподней и обрученной с дьяволом. Крошечный шар золотисто-розового пламени парил над моей ладонью. Он потрескивал, как настоящий огонь, но не обжигал. Я ждала, когда начнется боль, когда моя плоть начнет пузыриться и покрываться рубцами. Или обуглится. Когда кольцо Гнева растает на моем пальце, но огонь только разгорался ярче, мягко пульсировал, словно здороваясь.

Я с замиранием смотрела, как вдруг он превратился в пылающий цветок. На долю секунды я подумала о том, чтобы бросить его об стену, наблюдая, как моя комната – и вся прекрасная мебель в ней – сгорают. Собираясь в крошечные угольки и расцветая, словно сад из пепла и пламени.

Я медленно сомкнула пальцы вокруг горящего цветка, погасив его так, как я должна была погасить свет в глазах Макадена. Я все еще была слишком зла, чтобы радоваться тому, что только что сделала. Я смогла призвать магию, которой еще не знала. Будет еще время отпраздновать.

Сейчас у меня есть другие дела. Например понять, как противостоять демоническому хозяину этого дома.

Та же ярость привела меня в движение ровно через десять минут после того, как ушел Анир. Она вытолкнула меня из комнаты, направила по коридору и позволила без труда пробраться в личные покои Гнева так, словно они были моими собственными.

Дверь ударилась о стену, всколыхнув мерцающие свечи на камине. Гнев не был ни испуган, ни обеспокоен. Он стоял ко мне спиной и раздевался. Как будто он знал, что я приду к нему, скорее в ярости, чем в испуге.

Я скрестила руки.

– Ну?

Принц демонов старательно игнорировал меня. Он стянул рубашку и швырнул ее через кресло. Брюки его сидели низко на бедрах, и, когда в очаге пылал огонь, мне было очень хорошо видно, как вырисовывались линии, огибающие каждую изящно выделяющуюся мышцу на его спине.

Не говоря ни слова и не глядя на меня, он направился вглубь покоев. Я последовала за ним, и в бешенстве я не обращала внимания на детали интерьера его комнат, кроме стен темно-бордового цвета, черной мебели и ткани. Тут было мрачно и чувственно. Как и другие части замка, где принц проводил большую часть своего времени.

– Посмотри на меня.

Мой голос был низким, мягким. Он звучал ласкающе, хоть и намеренно. Мягкость должна была отвлечь внимание от жесткости, лежащей в основе этого приказа.

Гнев обернулся. В его движениях было что-то соблазнительное: могущественный и сильный, но все еще не уверенный, что хочет битвы. Что-то в них указывало на то, что он был хищником. Но я не боялась. Даже после той сцены насилия на пиру. Гнев никогда не причинил бы мне вреда. И я была почти уверена, что это едва ли связано с его долгом.

Сейчас в его взгляде не было ни капли сожаления, лишь обещание возмездия, и тут я поняла, что он сделал, и зачем он это сделал, даже если он сам еще не понял.

Он стоял перед большой кроватью, шелковые простыни позади него выглядели словно безмятежное озеро. Плед из черного меха покрывал подножие кровати. Я подумала о том, чтобы раздеться и броситься на них, всколыхнув эту идеальную гладь его мира. На долю секунды мне почти показалось, что я делала это и ранее. Я отбросила эту мысль прежде, чем греховные чары смогли овладеть мной.

Выражение лица Гнева стало нечитаемым.

– Уже поздно. Тебе следует уйти.

– Нам нужно обсудить то, что только что произошло.

– Я отдал приказ, Макаден его проигнорировал. Дважды. Последствия были очевидны.

Я прищурилась. Его ответ был слишком жестким и практичным. Я подошла поближе.

– Это все? Ты напал на него из-за нарушения приказа?

– Он осмелился намекнуть, что ты должна попробовать его хрен. Перед моим двором. – Его плечи двигались, он явно прилагал усилия, чтобы контролировать свое дыхание и сохранять спокойствие. Ему не стоило беспокоиться. Невозможно было успокоить бурю, бушующую в его глазах. – Если я спущу ему неподчинение, меня сочтут слабым.

– Это была моя битва. Если ты будешь вмешиваться каждый раз, когда кто-либо говорит что-то нелестное в мою сторону, никто никогда не будет уважать или бояться меня. Чтобы быть сильной, даже рядом с тобой я не должна быть слабой. – Я направилась к нему, пока не остановилась прямо перед ним, тепло нашего общего гнева покалывало мою кожу. Интересно, чувствовал ли он то же самое? И успокаивало ли это его?

– Это что, было проявлением мужской гордыни? Я очень сомневаюсь, что твоя власть над двором настолько незначительна, что один неприятный подданный может ослабить ее.

– Ты знаешь, что гордыня – не мой грех.

Не первый раз я задалась вопросом, так ли это, но промолчала.

– Я хочу собственный клинок. Возможно, если я вооружусь и смогу сама выпустить кому-нибудь кишки, кого-нибудь вспороть, тебе не придется больше так опекать меня перед своими подданными. Потому что, если ты это сделаешь, – мой тон стал сладким настолько, что он прищурился от подозрения, – то в следующий раз я воткну обеденный нож в тебя. Считай, что это клятва твоей будущей королевы.

Гнев скрестил руки и посмотрел на меня. В его глазах вспыхнуло какое-то волнение, которое я не могла распознать. Он, без сомнения, искал сотню причин, по которым вооружать меня могло быть плохой идеей. Особенно после моего последнего заявления. Я ждала аргументов, которые он, казалось, хотел дать.

– Я позабочусь, чтобы у тебя был собственный клинок. И уроки.

– Мне не нужно…

– Это мое предложение. Бесполезно давать тебе оружие только для того, чтобы ты ранила себя в бою из-за того, что не можешь им правильно владеть. Мы договорились?

– Только одно разумное условие… и ты со мной согласен? Так просто?

– Похоже, что да.

Я смотрела на его.

– Ты ведь уже подумывал о том, чтобы меня вооружить?

– Я военный генерал, конечно, я обдумывал это. Утром мы обсудим и другие тренировки. Если мы собираемся практиковать физическую подготовку, добавим также блоки от магического воздействия. Ты принимаешь условия нашей сделки?

– Да.

– Хорошо. А теперь возвращайся к себе. Я устал.

Я не стала комментировать его неучтивость. Он все еще был напряжен, и не совсем сдерживал собственный гнев. Я подумала о том, чтобы оставить его наедине с собой, в этой дурной компании, но вместо этого я, дразня, слегка улыбнулась.

– Я представляю. Калечить других – не легкое дело.

Он почти улыбнулся в ответ, но улыбка так и не дошла до его губ.

– Спокойной ночи, Эмилия.

– Спокойной ночи, мой ревнивый, могучий отсекатель языков.

– Ты говоришь такие ужасные вещи.

Но лукавый блеск глаз говорил, что он был не против. А даже наоборот. Я ждала, пока он развернется и уйдет, но он, казалось, застыл на месте. На его лице промелькнула нерешительность.

С опозданием до меня дошло, что я тоже еще не вышла из комнаты.

Я стояла неподвижно, он приподнял мое лицо, его длинные пальцы нежно поглаживали мою шею. Мне стоило бы думать о клинке, который он только что держал, о крови, которая несколько мгновений назад окропила его руки. О безжалостном поведении. Эти руки могли выдернуть язык без особых усилий, но они также были способны на нежность. На защиту. И, несомненно, на удовольствие.

Я облизала губы, вспоминая недавний поцелуй.

Гнев посмотрел мне в глаза, прежде чем с трудом оторвал взгляд. Он не отрицал своей ревности. И не удивлялся этим эмоциям.

Интересно, осознавал ли он это, или все еще не был уверен, что с этим делать. Едва ли мы могли вообще что-либо сделать, если задуматься. Я была обещана его брату. И его долг перед этой миссией всегда был на первом месте. То, что произошло между нами ранее, больше не повторится.

Его рука опустилась, с моей кожи мгновенно ушло его тепло, а разум содрогнулся от путаницы в противоречивых чувствах.

– Я прослежу, чтобы у тебя был свой клинок и первый урок. Спокойной ночи.

На этот раз с его стороны не было никаких колебаний. Он исчез в дверном проеме, покрытом прозрачными панелями, и, чувствуя разочарование, я наконец повернулась и направилась к выходу тем же путем, которым пришла. Я остановилась у входа в прихожую, мои ноги не хотели выносить меня из комнаты. Я знала, что должна уйти. Я получила то, за чем пришла, но что-то меня сдерживало.

Я зашла в спальню, поближе к возвышающимся панелям, и заглянула сквозь них. Гнев вышел на балкон. Он стоял ко мне спиной, глядя на заснеженные холмы и горы, выступающие вдали, бутылка вина стояла рядом с ним на перилах. Казалось, температура никак на нем не сказывалась. Она определенно не помешала бы ему спать на улице во время шторма. Возможно, это было еще одно преимущество бессмертия. Или, вероятно, я немного ошиблась, возможно, он не всегда был холодной яростью. Возможно, в нем тоже жил огонь. А его способность противостоять холоду была просто жаром его постоянного гнева, кипящего, пылающего, согревающего его настолько, что ледяная стихия и не надеялась проникнуть.

Мое внимание снова переключилось на его напиток. Мороз поднялся по краю стекла, образуя маленькие ледяные паутинки. Жидкость внутри бутылки была не похожа ни на что, что я когда-либо видела дома: плотная, как мерло или кьянти, но не темно-красная. Сиреневая, настолько темная, что почти казалась черной, но и это было не самым необычным или прекрасным. Повсюду, как блестящие пузырьки, плавали серебряные крупинки. Гнев долил бокал и взболтал его, заставляя серебряный блеск буйствовать.

Казалось, он создал собственную мерцающую галактику. Он поставил бокал на перила рядом с собой и склонил голову.

– Если ты собираешься и дальше прятаться в моей спальне, то можешь выпить. Это поможет тебе заснуть.

Я задумалась о том, чтобы вернуться в свою комнату, но любопытство взяло верх. Я прошла через балкон и рассмотрела бокал, не касаясь его.

– А оно не заставит меня перемахнуть через перила и нырнуть прямо в снег?

Вместо ответа Гнев схватил бокал и сделал большой глоток. Он поставил его на место и посмотрел на меня. Его темный взгляд озарял вызов.

Я на мгновение представила себе, как столкну его через перила прямо в сугроб, но решила, что он потащит меня за собой, и мысль о том, как наши тела будут падать вместе, заставила мое сердце биться чаще. Не потому, что я боялась падения или травмы: я знала, что Гнев заставит нас повернуться так, чтобы он упал на землю. От этого мой пульс забился быстрее.

Я отпила звездообразную жидкость. Она была… очень вкусной.

– Ну как? – спросил он. – Что думаешь?

– Мне нравится.

– Я так и думал.

Его голос стал тихим, задумчивым. Как будто он не собирался говорить вслух или признавать это. Если б только у меня была хоть капля его способности чувствовать эмоции. Мне было любопытно узнать, что он чувствует, почему его голос такой смиренный.

Я сделала еще один маленький глоток и сосредоточилась на оттенках вкуса. Что-то острое, вроде свежего имбиря. Немного цитрусовых, похожих на лайм. Идеальное сочетание этих вкусов было глубоким и насыщенным. Не ром, а что-то близкое. Я допила оставшуюся часть напитка и решила налить еще.

Гнев ухмыльнулся.

– Вино из демонической ягоды – одно из двух прекрасных даров этого царства.

Я взяла бутылку и немного встряхнула ее. Жидкость мерцала, как звездная пыль. Пожалуй, одна из самых великолепных вещей, которые я когда-либо видела.

– Что делает его похожим на ночное небо?

– Семена демонической ягоды. Они такие маленькие, что выглядят как пузырьки. Или звезды.

Я наполнила стакан и прислонилась к перилам. Мне было немного прохладно, но совсем не холодно. Может, вино грело меня изнутри. Отсюда я могла ясно видеть огненное озеро, отделявшее этот участок территории от богато украшенного замка вдали. Эти два участка земли соединял мост, под которым, словно кипящий котел, бурлили темные воды.

На секунду я подумала о том, чтобы рассказать Гневу о магии, что пробудилась во мне. Вместо этого я кивнула в сторону замка.

– Кому принадлежит этот роскошный Дом?

Гнев следил за моим взглядом.

– Гордыне.

Я сделала еще один глоток. Демонические ягоды шипели на моем языке. Внезапно стало так тихо, что я услышала легкий треск лопающихся в бокале пузырей.

– От него что-нибудь слышно?

– Нет.

– Он знает, что я здесь?

– Знает.

Я вздохнула. Я искренне надеялась, что Гордыня скоро оправится от одноименного греха и пришлет проклятое приглашение.

Мне хотелось раскрыть всю правду об убийстве сестры и вернуться к семье, прежде чем я состарюсь и поседею. Или до того, как они станут старыми и седыми. Скорее всего, я не сильно постарею, пока буду здесь. Эта мысль пронзала броню, что я воздвигла вокруг своего сердца, поэтому я отогнала ее.

Мы стояли в дружеской тишине, погруженные каждый в свои мысли и потягивающие напитки. Гнев слегка шевельнулся и его рука чуть не прикоснулась к моей, и я подумала, как же это приятно. Быть здесь. С ним. Моим врагом. Хотя, не совсем.

Границы того, кем мы были друг для друга, и как я к этому относилась, были размыты. Я понятия не имела, происходило ли это просто потому, что он был мне знаком, и я отчаянно пыталась ухватиться хоть за что-нибудь отдаленно напоминающее спокойствие, находясь здесь. Или же грехи и иллюзии изо всех сил пытались сбить меня с толку. Когда мы целовались, я не чувствовала, что он враг.

Как бы мне ни хотелось получить приглашение от Гордыни, я полюбила проводить время с Гневом. Я даже была в предвкушении наших словесных боев. Наблюдать, как его ноздри раздуваются от разочарования, становилось до странности милым. Эта мысль должна была меня обеспокоить, особенно после инцидента за ужином. Но этого не произошло.

Я не была уверена, что это говорит обо мне, или скорее о той, кем я становилась, но я ощущала глубокое чувство первобытной страсти, что вспыхнуло, когда Гнев вонзил клинок в Макадена, защищая меня.

На некоторое время мне показалось, что мы снова стали партнерами. Я не думала, что буду скучать по нашему времени, проведенному вместе в Палермо, и не понимала, что значит то, что я все же скучала. Я почувствовала, как его внимание переключилось на меня.

– А что за второй дар? – спросила я, встречая его взгляд. Он был ближе, чем я ожидала, и его внимание на мгновение переключилось на мои губы, как будто что-то в них его заинтересовало и увлекло. Мое сердце забилось быстрее. Гнев сдвинул брови и покачал головой, как будто не понимая моего вопроса.

– Ты сказал, что вино было только первым. А что же второе самое лучшее в этом царстве?

– Отмель Полумесяца. – Он колебался. – Это лагуна.

Какое-то странное напряжение витало между нами, словно нерушимое заклятье. Я приподняла бровь, губы слегка изогнулись по краям.

– Дай угадаю, раз мы в Аду, то они замерзшие?

– Вообще-то, нет. Это одно из немногих мест в Семи Кругах, не тронутых льдом. Она расположена над лавовым полем, поэтому вода теплее, чем в ванне, независимо от температуры воздуха.

– Неужели нам придется сразиться с трехголовой собакой, чтобы попасть туда?

– Нет.

– Путешествие туда похоже на Коридор Греха?

Гнев покачал головой, но не стал вдаваться в подробности. Я подошла поближе, прищурившись. Он был молчаливее, чем обычно. Это означало, что он определенно что-то скрывал.

– Где она?

– Забудь, что я о ней упомянул. – Он снова наполнил бокал и сделал большой глоток вина, отказываясь встречаться с моим пытливым взглядом. – Поздно.

– Кровь и кости. Она здесь, не так ли? Ты скрыл от меня горячий источник?

– Не скрыл. Есть правила, которые необходимо соблюдать перед тем, как войти в воду. Я сомневаюсь, что они тебе понравятся. И даже если бы ты согласилась, я не думаю, что это хорошая идея.

– Понятно.

Гнев выпрямился от моего тона и медленно повернулся в мою сторону. Когда все его внимание сосредоточилось на мне, я продолжила:

– Вместо того, чтобы спросить мое мнение, ты решил все за меня. Поскольку я выхожу замуж за дьявола, это делает меня твоей будущей королевой, не так ли? – Он не ответил. – Я хочу, чтобы ты отвел меня туда. Сейчас, пожалуйста.

– Ничто рукотворное не должно попасть в воду.

– Ничто… ты имеешь в виду одежду?

– Да. Тебе нужно полностью раздеться перед тем, как войти в воду, моя будущая королева. – Его улыбка была чистым пороком. – Я не думаю, что ты захочешь искупаться со мной голышом.

– И это все?

Я очень в этом сомневалась. За последние несколько месяцев он не раз видел меня без одежды. Не могло лишь это быть сдерживающим фактором. Речь шла о безопасности. Его.

– Я думаю, что с водой что-то такое, с чем бы тебе не хотелось сталкиваться.

Он медленно посмотрел на меня. Невозможно было сказать, что он чувствовал.

– Иногда она находит сердца тех, кто в нее входит. И отражает их правду.

Я следила за его взглядом. Может, это было вино, или склонность этого мира к греху, или же то, как торжественно сияли его глаза, но я отказалась уступать в этой битве.

Я вспомнила, что говорил Анир о том, чтобы бросить ему вызов. Если бы мне пришлось отказаться от части моей правды, чтобы немного узнать о нем, это была невысокая цена.

Я кивнула подбородком на бутылку и стаканы.

– Возьмите их, и давайте посетим эту волшебную лагуну. После сегодняшнего вечера я бы с удовольствием приняла теплую расслабляющую ванну.

Улыбка Гнева исчезла.

– Ты уверена, что это именно то, чего ты хочешь?

– Да.

Между нами тут же возникло напряжение, которое указывало на всю опасность такого ответа. Но мне не хотелось одной возвращаться в свою комнату, и все еще не хотелось расставаться с этим принцем. Ночное путешествие к волшебному горячему источнику казалось идеальным развлечением. Я хотела сохранить приятные воспоминания перед сном. Я не хотела снова и снова прокручивать инцидент с пронзенным языком, пока меня не окутает сон. Но если бы я сейчас вернулась в свою комнату одна, именно это и произошло бы.

Вместо того, чтобы прогуляться со мной, Гнев взял меня за руку и мы магически перенеслись туда. Знакомое обжигающее чувство сменилось легким теплым покалыванием на коже. Его совсем нельзя было назвать неприятным ощущением. Я воскликнула, когда мгновение спустя под нами образовалась твердая земля.

Гнев отпустил меня, как только убедился, что я не упаду.

– Магия перемещения не так ощущается, когда мы путешествуем по этому кругу.

Мне хотелось расспросить его больше о магии, но я поняла, что все логические мысли исчезли, когда осмотрела то место, где мы очутились. Мы стояли на темном, сверкающем берегу лагуны. Она имела форму огромного полумесяца, наполненного водой молочно-голубого цвета.

Над его поверхностью лениво плыл туман. Мой взгляд оторвался от сверкающей воды и надолго завис на обсидиановых стенах, окружающих нас. Озеро оказалось подземным.

– А где именно мы находимся?

– Под Домом Гнева. – Он немного прошелся вдоль берега, затем указал на каменную арку. – Огненное Озеро впадает в эту Отмель.

Я подняла глаза, ожидая увидеть еще камни, и вздохнула. Над нами все было покрыто камнем, и кто-то нарисовал на нем фазы луны и несколько звезд. Захватывающее – вряд ли самое точное описание. Возможно, неземное звучало бы более справедливо.

Я собиралась опустить пальцы в воду, когда принц демонов осторожно оттянул меня.

– Никакая одежда не должна осквернить воду. Тебе нужно снять платье или поднять юбку.

– Почему?

Гнев повел плечом.

– Видишь там?

Я проследила за его взглядом, он смотрел на гигантскую корягу.

Я наклонилась поближе и прищурилась.

– Там… вон те останки?

Я переключила внимание от того, что осталось от несчастного существа, на принца, стоявшего рядом. Блеск восторга на его лице был почти таким же греховным, как и он сам.

– Все еще хочешь искупаться?

– Что случится, если взять туда с собой вино и бокалы?

– Я бы не стал. Пойдем, – он протянул руку. – Я отведу тебя в твою комнату. Можешь оставить вино себе. Оно так же хорошо расслабит тебя, как и лагуна. У тебя есть собственная большая ванна. Этого должно быть достаточно.

Либо он беспокоился о том, что лагуна раскрывает правду, которую он хотел скрыть, либо был убежден, что я передумаю и вернусь в постель. Я одарила его насмешливой улыбкой, ловко расстегивая застежки на платье. Он смотрел, как я выскользнула из шелковистой красной ткани, и сглотнул, когда мое кружевное нижнее белье упало на землю.

Я сняла его кольцо и положила на гладкий плоский камень. Затем выпрямилась, наблюдая за его взглядом. Я стояла перед ним обнаженная, совсем не стесняясь, и приподняла бровь.

– Ты собираешься раздеваться, чтобы поплавать, или так и будешь наблюдать за мной всю ночь?