Текст книги "В огне желания"

Кэт Мартин
В огне желания

Глава 1

Галвестон, Техас

20 июля 1846 года

«Боже милостивый, в какие неприятности я угодила на этот раз?»

Присцилла Мэй Уиллз облокотилась на поручни и удрученно покачала головой. Старенький пароход «Орлеан» утомленно замер у пристани, где на фоне непритязательных деревянных строений стояла группа нечесаных, неряшливых зевак.

В отдалении виднелись оживленные и многолюдные немощеные улицы Галвестона. По ним направлялись к пристани фургоны с хлопком. Рядом с ними проталкивались прохожие. Лошади порой взбрыкивали и прядали ушами. После недавнего дождя остались лужи, и теперь грязная вода летела из-под копыт и колес.

Почти все пассажиры парохода уже сошли на берег, а Присцилла еще стояла у поручней, беспомощно обводя взглядом пристань. Она знала, что ее должен встретить некто Баркер Хеннесси, но в обозримом пространстве не видела ни одного представителя мужского пола, имеющего хоть сколько-нибудь приличный вид.

«Присцилла! Ты взрослая женщина. Не делай вид, что тебе это не по плечу!»

Но она напрасно убеждала себя: за двадцать четыре года ей ни разу не приходилось путешествовать одной. Более того, даже с тетушкой Мэдлин девушка никогда не уезжала так далеко от дома. Разве могла она вообразить, что недавно присоединившийся к Америке штат Техас похож на только что прирученного дикого зверя!

Измученная долгим морским путешествием, исхлестанная ветрами, Присцилла едва держалась на ногах от усталости и, понимая, что не может ничего предпринять, лишь испуганно озиралась. Как же он выглядит, этот Баркер Хеннесси? Несколько мексиканцев, смуглых почти до черноты, не спеша прошли мимо парохода. Нет, вряд ли Баркер один из них. Жених не прислал бы за ней мексиканца.

Ей оставалось лишь выпрямиться, насколько позволяла ноющая спина, и спуститься по шаткому трапу на пристань. На берегу было прохладно, но едва Присцилла свернула за угол, раскаленный ветер рванул подол ее темного платья (практичного, но и только), забрался под жесткий белый воротничок, так что кружева царапнули нежную кожу под подбородком, и, чуть не сорвав с девушки шляпку, разметал волосы. Несколько темно-каштановых прядей упало на разгоряченные щеки.

На улице (если можно назвать улицей немощеную и разбитую дорогу) Присцилла снова огляделась. Солнце ослепило глаза, отразившись от полированной вывески с кричащими красными буквами, свидетельствующей о том, что перед Присциллой «Галвестон, гостиница и салун». Следующая вывеска столь же настойчиво приглашала в «Бани Сэмюэла Ливингстона». На миг задумавшись, Присцилла направилась к гостинице. Раз уж Баркер Хеннесси разминулся с ней на пристани, он непременно заглянет туда справиться о невесте хозяина. И уж конечно, Стюарт Эган не поблагодарит его за такую нерасторопность.

А вдруг этот человек вообще не приехал? Кто тогда захватит ее багаж – сундук с приданым, все эти модные платья, которые она скроила и сшила своими руками? В этом сундуке не только ее гардероб, но и простыни, наволочки, скатерти, которые бог знает сколько времени Присцилла вышивала долгими вечерами, надеясь, что когда-то все эти вещи украсят ее собственный дом.

Жара, казалось, усиливалась с каждой минутой, тесно зашнурованный корсет все сильнее сдавливал грудь и мешал дышать. Присцилла, однако, решила не обращать внимания на эти досадные мелочи и только ускорила шаг. Гостиница и бани были, видимо, единственными приличными зданиями во всем городе, и па фоне их розоватых каменных стен другие сооружения выглядели особенно жалостно. Гостиница имела почти внушительный вид. Во всяком случае, с нее не отваливалась кусками штукатурка, а у входа в салун даже лежали обломки песчаника, словно когда-то ими хотели вымостить эту улицу. Они были чисто подметены и вымыты дождем. Разумеется, все это не шло ни в какое сравнение с Цинциннати, с его красивыми особняками, элегантными ресторанами и роскошными театрами, но в этот момент Присцилле хотелось лишь одного – оказаться в благословенной прохладе после удушливой жары улицы, поэтому гостиница представлялась ей райским уголком.

Утомленная и расстроенная, девушка не сразу обратила внимание на сутолоку в дверях салуна. В сторонке собралось несколько зевак, еще с полдюжины теснилось у входа, перебрасываясь словами. Внезапно они все поспешили на улицу.

– Эй, Джейкоб, кто там мутит воду? Уж не Баркер ли Хеннесси? – спросил один из зевак другого, тощего человечка в клетчатой рубахе.

Имя нашло отзвук в притуплённом усталостью сознании Присциллы, и она, пристальнее вглядываясь в собравшихся, заметила внушительную фигуру в самых дверях.

– Кому ж еще быть? – фыркнул тощий, сплевывая. – Этот Баркер, если ему не повезет в картах, бесится что твой бойцовый петух!

«Азартные игры!» – подумала Присцилла и с сожалением окинула взглядом здоровяка в черной широкополой шляпе. Он привалился к дверному косяку так, что не давал створкам сомкнуться. Судя по всему, этот человек отличался вздорным характером, но в этот момент Присциллу не интересовал его вид. Она почувствовала неимоверное облегчение при мысли о том, что все-таки не брошена на произвол судьбы.

– Прошу пропустить, прошу! – повторяла она, проталкиваясь сквозь быстро вбиравшуюся толпу.

Мистер Хеннесси мог в любую минуту исчезнуть из виду, а девушка вовсе не была уверена, что наберется мужества разыскивать его по всему салуну.

– Ты мошенник и плут, да еще и враль в придачу! – вдруг взревел посланец ее жениха, обращаясь как будто прямо к ней. – Эй, Траск! Не надейся прикарманить мои денежки!

Пораженная его тоном, Присцилла обратила взгляд к тому, на кого была направлена злоба. Такой же высокий и широкоплечий, как Хеннесси, он стоял позади нее, чуть в стороне.

– Кому еще знать, как не тебе, Баркер, что это был честный выигрыш, – невозмутимо отозвался тот.

– Мистер Хеннесси! – робко проговорила Присцилла и подняла руку в белой перчатке, словно символ мира, способный положить конец перепалке.

– Чтоб тебя! – послышалось над ухом, и запястье девушки сдавили железные тиски: это Траск схватил ее так бесцеремонно, что она тихо ахнула от боли. В следующую секунду что-то блеснуло совсем рядом, и грохот выстрела оглушил Присциллу. Едкая вонь и облачко сизого дыма, видимо, были как-то связаны со всем этим, но ошеломленная девушка только хлопала ресницами, не в силах осознать происходящее.

Между тем зрелище было не для слабонервных. Баркер Хеннесси стоял, сжимая в руке револьвер, из дула которого вилась тонкая струйка дыма. Глаза его были широко открыты, поэтому особенно дико, неестественно выглядело маленькое темное отверстие посреди его лба, откуда уже потекла вниз тонкая струйка крови. Только это и заставило Присциллу понять, что она видит отверстие от пули, угодившей прямо в лоб ее несостоявшемуся провожатому.

Девушка так и стояла с приоткрытым ртом, когда Баркер Хеннесси тяжело опустился на колени, а потом рухнул на чистый песчаник перед входом. Губы ее зашевелились в безмолвном крике, но она не издала ни звука. Колени внезапно ослабели, в ушах зашумело, и окружающее подернулось дымкой надвигающегося беспамятства. Если бы не железная хватка человека, Чья пуля так точно нашла свою цель, Присцилла не удержалась бы на ногах. Но когда ее с легкостью повернули и сердитые синие глаза уставились в лицо, девушка перестала бороться с собой. Веки ее опустились, и она почти с облегчением погрузилась во тьму.

– Этого мне только не хватало! – воскликнул Брендон Траск, подхватывая на руки ее обмякшее тело.

Когда он ступил с единственного в городе куска настоящего тротуара на дорогу, к нему подскочил тощий человечек по имени Джейкоб.

– Хороший выстрел, – одобрил он, пристраиваясь сбоку и стараясь поспевать за широким шагом Траска.

– Я бы на твоем месте сбегал за шерифом, – ответил тот, не удостаивая его взглядом и направляясь к одинокому дубу, под которым находилась поилка для лошадей.

– Что это с молодой леди? – полюбопытствовал человечек, рыся сбоку и норовя заглянуть Присцилле в лицо. – Обморок, что ли?

– Само собой, обморок. Хорошо еще, что пуля этого болвана досталась не ей.

Траск невольно вспомнил момент, когда молоденькая дурочка чуть было не заступила ему дорогу, размахивая рукой. Сейчас отверстие от пули Хеннесси украшало широкий рукав его полотняной рубахи.

– Да уж… она, видать, родилась под счастливой звездой, – охотно согласился Джейкоб.

– Отправляйся за шерифом! – прикрикнул Траск.

– Я бы отправился, да шерифа на той неделе пристрелили. Могу сбегать за помощником, он вроде сидел с утра в салуне Гилроя.

И Джейкоб неохотно удалился, чтобы поставить закон городка Галвестон в известность о случившемся. Впрочем, Траск не сомневался, что помощник, которого еще не успели пристрелить, уже кем-нибудь да оповещен. Даже в самом паршивом городишке в округе убийство оставалось убийством, тем более что прикончили одного из подручных влиятельнейшего человека штата.

– Дьявольщина! – пробормотал он, желая повернуть время вспять и каким-нибудь образом избежать неприятного поворота событий.

Что же делать, если Баркер Хеннесси не оставил ему выбора? Только надеяться, что никаких дальнейших неприятностей не последует.

Чего-чего, а неприятностей Траску и без того хватало.

Он усадил молодую леди спиной к широкому стволу дуба и выпрямился, разглядывая ее скромное платье – не только темное, но и с наглухо закрытым воротом, с длинными рукавами, туго стянутыми на запястьях. Ну и наряд в летнюю жару! В таком немудрено упасть в обморок. Женщины! Как правило, у них не больше здравого смысла, чем у самой глупой гусыни.

Пожав плечами при мысли о нелепости жизни, Брендон направился к старому каменному желобу, возле которого поил лошадей парнишка лет четырнадцати. Лошади, отфыркиваясь, жадно пили холодную воду, возвращавшую их к жизни в июньскую техасскую жару.

– Похоже, все самое интересное я пропустил. – Парнишка уважительно посмотрел на рукоятку револьвера, торчащую из кобуры Брендона.

В отличие от тех, кто предпочитал носить оружие на поясе, обычно с двух сторон сразу (для большей внушительности), Траск укрепил кобуру низко на бедре, пристегнув ее к ноге добавочным ремешком. От острых глаз парнишки не ускользнуло и то, что кобура без крышки. Это облегчало доступ к оружию.

– Я вот тоже начал деньги откладывать, – сообщил он, приосаниваясь. – Накоплю сколько надо и куплю отличный револьвер. Когда-нибудь и я научусь так стрелять, ей-богу! Чистить стойла и поить лошадей – разве это занятие для настоящего мужчины? Мужчина должен метко стрелять, вот что я скажу…

Перехватив взгляд Брендона, он перестал улыбаться и даже отступил на пару шагов.

– Лучше чистить стойла и поить лошадей, парень, чем валяться с дырой во лбу. На его месте мог быть я… да и буду когда-нибудь, рано или поздно. Как бы хорошо ты ни стрелял, всегда найдется кто-нибудь более меткий. Так-то вот.

Не ожидая ответа, Брендон опустил в холодную g воду носовой платок, выжал его и вернулся к дубу.

Девушка сидела в той же безжизненной позе. Развязав ленты шляпки, Брендон осторожно снял ее и приложил мокрый платок ко лбу.

Раздался едва слышный вздох, похожий на жалобный стон. Брендон провел платком по бледному лицу, задержав его на губах. Он заметил, что они полные и нежные. Да и вся она казалась нежным хрупким цветком, особенно из-за тяжелого узла темных волос на затылке. Брови и ресницы были тоже темные и на вид гуще, чем у блондинок. Она, конечно, не красавица, но, несомненно, привлекательна.

Брендону вспомнилась Пэтси Джексон, у которой он провел ночь. «Вот это женщина так женщина, – подумал он, – вся из округлостей и неистощимая на выдумки в постели. Хрупкой ее не назовешь, но алый рот способен разгорячить кровь последнего флегматика. И уж конечно, Пэтси ни за что не наденет на себя такие унылые тряпки. Она на дух не переносит ничего добропорядочного и благопристойного. Чертовка Пэтси! Она умеет распалить, вымотать в постели, а утром не станет ходить за тобой хвостом и требовать нежностей, как свойственно приличным женщинам.

Вот взять, например, эту любительницу падать в обморок. Она бы, наверное, и вовсе свалилась замертво, если бы узнала, что мы с Пэтси проделывали этой ночью. Хорошенькая, верно… но я бы не связался с такой и за сотню долларов. Женщина должна быть страстной и полной жизни.

Однако в этом городишке немало таких, кто не откажется от женского тепла, а поскольку белых женщин в округе раз в пятнадцать меньше, чем мужчин, бедняжка не останется без кавалера. Впрочем, она, должно быть, уже принадлежит какому-нибудь счастливчику».

Брендон задался было вопросом, кто бы это мог быть и почему этот олух не позаботился о том, чтобы его подружка не влипала в неприятности, но его размышления прервал более внятный вздох. Темные ресницы затрепетали, приподнялись – и на Брендона глянули большие, темные с золотистым отливом глаза, совершенно изменив его впечатление от девушки. Он сразу заметил, что овал правилен и красив и, хотя щеки по-прежнему очень бледны, кожа на редкость нежная. Подумать только, это деликатное создание едва не получило пулю в сердце! Вместе с неожиданной жалостью к Брендону вернулся гнев.

– Ну, знаете ли, мисс! Откуда вы свалились на мою голову? – резко начал он. – Где, черт возьми, вас воспитывали? Вам что, жить надоело, или никто никогда не говорил, что нельзя соваться туда, где идет перестрелка?

– Перестрелка? – растерянно повторила она и побледнела еще сильнее, хотя это казалось невозможным. – Ах да, мистер Хеннесси… он… он что же?..

– Прошу заметить, он начал первым, – так же резко напомнил Брендон. – Я выиграл у него в покер, причем самым что ни на есть честным образом, а застрелил его в целях самозащиты.

– Боже мой, Боже мой!.. – Девушка покачала головой с таким видом, словно вот-вот снова закатит глаза. – Знаете, мне что-то нехорошо. Меня сейчас стошнит.

– Нет, уж это слишком! – Он поспешно приложил ко лбу девушки почти высохший платок. – Ну-ка, откиньтесь назад и дышите глубже.

Она подчинилась. Ей удалось несколько раз сглотнуть, ее веки опустились. Брендон ожидал худшего, но, к его великому облегчению, краска скоро вернулась на щеки девушки. Теперь она даже казалась хорошенькой. Густые темно-каштановые волосы отливали золотом, ловя солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь листву дуба. Вот бы распустить узел, чтобы они свободно рассыпались по плечам… и убрать эту уродливую благопристойную шляпку, похожую на печную трубу!

– Я очень благодарна вам, – тихо сказала девушка, отстранив платок. – Мне уже гораздо лучше.

Брендон успокоился, однако ненадолго, ибо его вдруг посетила крайне неприятная мысль.

– Надеюсь, Баркер Хеннесси не был вашим мужем? До этой минуты ему и в голову не приходило, что у такого типа может быть жена, но кто знает?..

– Нет-нет, что вы! – Она энергично покачала головой. – Я и не знаю мистера Хеннесси, но мой жених послал его встречать меня. На пристани мистера Хеннесси не оказалось, но потом я увидела его перед салуном. По-моему, он был достойным человеком…

– Достойным? – Всякий след сочувствия исчез с лица Брендона. – Да во всем этом верзиле не было и унции достоинства! Если бы я не пристрелил его, он убил бы меня без малейшего колебания.

Осмыслив эти слова, Присцилла более внимательно посмотрела на человека, так непринужденно стоявшего перед ней на коленях. Его волосы, такие же темные, как и у нее, чуть отливали медью и были куда длиннее, чем следовало бы. Двухдневная щетина отнюдь не придавала мягкости резким чертам его лица, однако рот был приятной формы, а пронзительно-голубые глаза смотрели на нее с явным сочувствием. Она надеялась, что сочувствие это искренно.

«Кто же этот незнакомец, – спросила себя Присцилла, – и как может проявлять сострадание и заботиться обо мне, только что убив человека? Он, конечно, игрок и скор на руку с оружием… и все же, несомненно, способен на более глубокие чувства, на жалость и милосердие». Присцилла поняла, что готова доверять ему.

– Значит, шериф не возьмет вас под арест?

– Он поймет, что я всего лишь защищался, когда выяснит, как это произошло.

С самого детства Присцилла умела разбираться в людях. Взглянув на человека и перекинувшись с ним парой слов, она уже знала о нем главное. Тетушка Мэдлин, если ей случалось заводить новые знакомства, всегда прислушивалась к мнению Присциллы, хотя и не подавала виду, что оно что-то для нее значит.

Этот человек, помимо всего прочего, спас ей жизнь. Возможно, он рисковал, поступая так. Нет, решительно он хороший человек!

Вот и теперь он галантно предложил ей руку, чтобы помочь подняться на ноги. Присцилла, пошатываясь, встала. Чтобы снова не упасть, ей пришлось опереться на него всей тяжестью, но крепкая рука поддержала ее не дрогнув. С этим человеком девушка чувствовала себя легко и надежно. Она и сама была не маленького роста, выше многих других женщин, но он возвышался над ней, почти заслоняя солнце широкими плечами. Этот мужчина не походил на джентльменов Цинциннати и почти не следил за своей внешностью – рубаха его была грубой, а штаны изрядно износились, и все же… все же он казался ей… интересным.

Пронзительно-голубые глаза прямо посмотрели на Присциллу, и она вспыхнула от смущения, словно ее поймали за чем-то непристойным. Конечно же, это непристойно – вот так, в открытую, разглядывать мужчину.

– Однако… – Присцилла старалась скрыть смущение, – не странно ли, что Стюарт послал встретить меня такого… я хотела сказать, человека, о котором вы так отзываетесь? Ведь нам пришлось бы ехать дальше вдвоем…

– Здесь дикие места, мисс…

– Уиллз. – На этот раз она доверчиво встретилась с ним взглядом. – Присцилла Мэй Уиллз. А вас, как я слышала, зовут Траск?

– Ну и? – продолжал он, кивнув. – Куда же вы направляетесь?

– На ранчо Рейна-дель-Роблес, или «Тройное Р». Там меня ждет мой жених, Стюарт Эган.

Резкие, но живые черты лица ее собеседника внезапно окаменели, а когда он снова заговорил, то совсем иным тоном, чем прежде.

– Теперь мне понятно, при чем тут Хеннесси. Он – правая рука Эгана… вернее, был ею до сегодняшнего дня.

– Значит, вы знакомы со Стюартом!

– Вовсе нет, но много о нем слышал, – сдержанно отозвался Траск. – В здешних местах мало кому незнакомо это имя. Удивительно, что он сам не приехал встретить вас.

– Возможно, Стюарт сейчас занят. У него ведь очень большое ранчо.

– Мне известно и это, – кивнул Траск, и его яркие глаза странно сверкнули. – Если хотите, я пошлю кого-нибудь в Рейна-дель-Роблес, и ваш жених приедет за вами.

– Но ведь это займет недели! – встревожилась Присцилла. – Не могу же я все это время провести здесь…

Не дослушав ее возражений, Траск молча подхватил девушку под руку и повлек к гостинице.

Ей оставалось только подчиниться. Ведь она понятия не имела, что станет делать, если Траск бросит ее на произвол судьбы.

«Судя по тому, что писал Стюарт, – размышляла растерянно Присцилла, – ранчо находится на значительном расстоянии от побережья. Если отправить письмо с нарочным, оно будет несколько недель странствовать по Техасу и невесть когда вернется сюда, в Галвестон. А что же делать мне? Сиднем сидеть в этом захолустном городишке, среди бог знает каких людей? А деньги? Где взять деньги? Того, что в кошельке, хватит разве что на пару дней. Чем же потом платить за комнату и стол?»

Приблизившись к гостинице, Присцилла со страхом огляделась, ожидая увидеть поблизости тело Баркера Хеннесси, окруженное толпой любопытных. Однако у дверей салуна стояла лишь небольшая группа мужчин, очевидно, завсегдатаев. Изнутри доносилось дребезжание расстроенного пианино и время от времени – женский смех. После того, что совсем недавно здесь случилось, Присцилла сочла это кощунством.

По мере их приближения тихий разговор у входа прекратился и мужчины, все как один, уставились на Присциллу.

– Смотрите-ка, у Траска опять новая девочка, – заметил один из них и хохотнул. – Где отхватил такую, а, приятель? Смахивает на настоящую леди, чтоб мне лопнуть! Этому плуту всегда везло с бабенками!

Раздался взрыв смеха – шутка понравилась. День еще только начинался, а все они уже были под градусом.

Траск обратил на подначку не больше внимания, чем на жужжание мухи, и тогда еще один зевака решил поддразнить его:

– Эй, дружище Брендон, я и не знал, что тебе по вкусу такие зашнурованные красотки. У девушки небось корсет так туго затянут, что весь пыл пройдет, пока доберешься до нее самой?

Новый взрыв смеха, напоминавшего лошадиное ржание, почти оглушил Присциллу. Она вспыхнула до корней волос.

– Хватит языком чесать, Дженнипгс, – спокойно бросил Траск. – Да и вы, ребята, помолчали бы лучше.

Окинув группу холодным предостерегающим взглядом, он увлек Присциллу в дом.

Она шла с пылающими щеками, низко опустив голову, и вспоминала долгий путь, проделанный ею. Сначала Присцилла путешествовала пароходом вниз по Огайо, потом по Миссисипи до самого Нового Орлеана. До Галвестона оттуда можно было добраться только морем вдоль побережья, и Присцилла, подверженная морской болезни, вспоминала этот отрезок пути с ужасом. Чтобы добраться до Дикого Запада, девушка продала почти все, что имела. И ради чего? Чтобы выйти за человека, которого она в глаза не видела, и жить среди таких вот людей?

– Помощник шерифа велел передать, что будет ждать в конторе, так что не задерживайся, – крикнул Дженнингс вдогонку. – Не очень-то расходись на этот раз.

Новый взрыв хохота. Присцилла не сразу поняла, что грубиян имел в виду, а когда сообразила, у нее подкосились ноги. Она напрягла всю свою волю, чтобы гордо вскинуть голову, но так и не смогла. «Что за люди! – думала в отчаянии девушка. – Должно быть, на завтрак они едят вареную конскую упряжь!» Никогда еще она не видела стольких нечесаных, нестриженых, небритых и немытых мужчин. Как же ей жить в этой гостинице?

Траск заметил смущение девушки и сильнее стиснул ее руку повыше локтя.

– Здесь полно такого народа. О чем, черт возьми, думал Эган, позволив вам одной добираться сюда?

– Он не знал, что я приеду в Галвестон одна, – возразила Присцилла с легким раздражением. – Тетушка скоропостижно скончалась, и… одним словом, появились непредвиденные расходы. Мне было не по карману нанять компаньонку или горничную – хотя, по-моему, это вас совершенно не касается!

– И откуда же вы прибыли сюда, мисс Уиллз? – невозмутимо осведомился ее спутник, проходя к конторке в глубине гостиничного холла.

Ударив по звонку, он отступил в угол за пыльный фикус.

– Я родилась в Натчезе, но воспитывалась в Цинциннати, если вы об этом, мистер Траск. А прибыла я сюда затем, чтобы воссоединиться с женихом. Однако вы сделали все, чтобы мне в этом воспрепятствовать.

«Так ему!» – подумала Присцилла и прикусила губу, чтобы сдержать слезы.

– А вы предпочли бы, чтобы Хеннесси пристрелил меня?

– Конечно! Тогда было бы кому проводить меня до ранчо.

Она вскинула голову, расправила плечи и, смерив Траска уничтожающим взглядом, тоже подошла к конторке, за которой уже появился седовласый коридорный.

– Прошу вас предоставить мне комнату и послать кого-нибудь за моими вещами на пароход «Орлеан».

– Хм… – Коридорный поднял кустистые брови и оглядел девушку с головы до ног. – Путешествуете с мужем или с компаньонкой?

– Я… э-э… видите ли… – Присцилла собралась с духом и еще выше вскинула голову. – Моя компаньонка заболела, и ей пришлось сойти с парохода раньше. Я же спешила на важную встречу, поэтому продолжила путь одна.

Она бросила на Траска дерзкий взгляд, словно предлагая опровергнуть ее ложь, но он только усмехнулся, явно позабавленный ее словами.

– Тогда вот что, мэм. Гостиница у нас приличная, вы уж ведите себя как положено. Ну а если у вас другие намерения, лучше поселитесь по соседству.

Присцилла снова залилась краской. «Боже мой, да что же здесь за люди!»

– На что это вы намекаете?…

– Предоставь-ка леди комнату, да поживее! – прикрикнул Траск, выходя из своего угла.

– Как прикажете, мистер Траск, сэр! – Старик поспешно обмакнул перо в чернила и придвинул к Присцилле большую тетрадь в кожаном переплете. – Прошу вас, мэм, написать вот здесь свое имя.

Она вывела имя на чистой строке красивым бисерным почерком.

– Надолго ли остановитесь в нашей гостинице?

Девушка подняла взгляд на расценки, вывешенные на стене за спиной коридорного, прикусила губу и нахмурилась: даже самый скромный номер она могла снять не более чем на четыре дня.

– Я, право, не знаю…

Отправляясь в дорогу, Присцилла была уверена, что Баркеру Хеннесси поручено оплачивать ее расходы вплоть до прибытия на ранчо. Девушка стиснула кошелек с остатком денег. На что же ей жить, когда четыре дня истекут?

– Леди проведет здесь не менее трех недель, – заявил Траск, прерывая ее размышления. – Именно столько понадобится времени, чтобы известить ее родных и дождаться их.

– Это не совсем так… – пробормотала Присцилла. – Видите ли, мистер, я… я уже сказала, что не знаю, надолго ли останусь здесь!

Что же ей делать? Вот если бы кто-то заменил мистера Хеннесси, она вовремя добралась бы до «Тройного Р» и ничем не обременила бы жениха.

Траск явно собирался стоять на своем. Едва Присцилла украдкой бросила на него взгляд, ее осенила столь блестящая идея, что она сочла ее озарением свыше.

Траск! Вот кто может и должен занять место Хеннесси! Он как нельзя лучше подходит для роли защитника. Если Стюарт счел нужным послать ей в провожатые такую громадину, как Хеннесси, стало быть, путешествие предстоит нелегкое и даже опасное. Значит, ей пригодится человек, так быстро разделавшийся с этим видавшим виды неотесанным мужланом. Теперь он просто обязан проводить ее до ранчо.

Присцилла одарила Траска чарующей улыбкой.

– Как по-вашему, мистер Хеннесси уже заказал билеты на пароход до Корпус-Кристи?

– Весьма возможно. Компания наверняка согласится вернуть деньги.

– А далеко ли от Корпус-Кристи до «Тройного Р»?

– Сам я не бывал в тех местах, но слышал, что ехать надо дня четыре, через совсем глухую местность. А в чем дело? – насторожился Траск.

– Не приходило ли вам в голову, – невинно начала Присцилла, – что если бы вы согласились проводить меня, это было бы наилучшим выходом из положения? Сами посудите: известие о случившемся только за полторы недели дойдет туда, а ведь следует учесть и обратную дорогу, да и выехать Стюарту удастся не сразу. Напротив, я готова отправиться в путь хоть завтра.

– Не выйдет, – отрезал Траск.

– Почему же? Раз уж по вашей вине возникли… хм… некоторые трудности, то вам и решать их.

– Забудьте об этом, мисс Уиллз. – Траск сделал решительный жест. – Это проблемы Эгана, а не мои. Что до меня, завтра поутру я намерен покинуть Галвестон. В Бразосе – слыхали о таком? – меня ждет работа.

Поняв, что сейчас разрыдается самым унизительным образом, Присцилла еще сильнее стиснула ридикюль.

– Работа, вот как? И какая же именно? Вам предложили еще кого-нибудь пристрелить? Или вам больше по душе делать деньги другим способом – отбирая их у ротозеев в салунах?

– Вы попали прямо в точку, мисс, – мрачно ответил Траск, стискивая зубы. – Я собирался заняться и тем и другим.

– Мистер Траск, за вами остался долг! И должны вы мне. Баркеру Хеннесси поручили оберегать меня в пути. Кто теперь займет его место?

Девчонка права, подумал Брендон. Он и сам размышлял об этом с тех самых пор, как выяснил, что она осталась совсем одна. Эган не нашел бы лучшего телохранителя для нее, чем Хеннесси. Что бы он сам ни думал о Хеннесси, этот тертый калач был предан хозяину как собака. Однако вспыльчивость сыграла плохую шутку не только с самим Хеннесси, но и с мисс Уиллз.

Брендон, посмотрев на девушку, подметил, что та старается скрыть отчаяние и удержаться от слез, и мысленно записал очко в ее пользу. Пожалуй, определяя возраст мисс Уиллз, он ошибся. Она не столь юная, как он предположил сначала, но неопытность может дорого ей обойтись. Едва ступив на землю Техаса, девушка чуть не угодила под пулю. А если она попадется в руки весельчакам вроде Дженнингса, то теперь, в отсутствие шерифа, они не упустят случая затащить ее в темный угол и всласть позабавиться.

– Дьявольщина! – воскликнул Брендон, чувствуя, что загнан в ловушку собственным мягкосердечием. – Это все меня не касается…

– Как вам не стыдно богохульствовать! – возмутилась девушка. – И потом, кого вам винить, как не себя? Если бы не ваше пристрастие к азартным играм, ничего бы не случилось. Мистер Хеннесси был бы жив, а я… я бы направлялась к «Тройному Р» и была бы в полной безопасности.

– По дороге к вашему «Тройному Р» нет ни пяди безопасной земли, с Хеннесси или без него. И я вовсе не желаю туда соваться.

– В таком случае прощайте, мистер Траск, – высокомерно бросила она. – В ближайшее время вам есть чем заняться, а закон, как вы знаете, ждать не любит. Шерифу будет любопытно порасспросить вас о том, что случилось с бедным мистером Хеннесси. А я, со своей стороны, сердечно благодарна вам за помощь.

Она повернулась к коридорному, явно не упустившему ни слова из разговора, и протянула руку за ключом.

– Вы знаете, что это была самозащита, – запоздало возразил Брендон.

– Нечего играть в азартные игры. Это грешно, точно так же, как и ругаться. Только вы виноваты в том, что мистер Хеннесси мертв, а я осталась бог знает в каком захолустье одна и почти без денег.

– Без денег? То есть как это без денег? Вы хотите сказать, что Эган даже не предложил оплатить ваши дорожные расходы?

Краска еще сильнее залила щеки девушки. Казалось, она готова откусить себе язык за случайно оброненные слова.

– Конечно, предложил, но вы же не думаете, что я согласилась! Разве леди прилично принимать деньги от мужчины, с которым она ни разу не встречалась?

Слушая все эти откровения, Брендон онемел от изумления.

– Ни разу не встречались? – пробормотал он, придя в себя.

– Ну разумеется. Мы обменялись несколькими письмами, вот и все. Только тетушка Мэдлин была знакома с ним.

Брендон повернулся к коридорному и положил на конторку монету.

– Нужно послать кого-нибудь за вещами этой леди. Пусть их доставят в ее комнату. – Он снова окинул девушку взглядом с головы до ног. – Хм… ваше жилье я оплачу. Можете расположиться здесь на такой срок, какой понадобится Эгану, чтобы добраться сюда. Таким образом, возникшие проблемы разрешатся ко всеобщему удовольствию, верно?

– Отнюдь нет, мистер Траск. Если я отказалась принять деньги от жениха, не надейтесь, что я приму их от вас.

– Я тут ни при чем, это деньги Хеннесси. Если бы он не проигрался, они пошли бы на то, чтобы доставить вас на ранчо, поэтому вы имеете на них полное право.

Присцилла снова прикусила губу, обдумывая услышанное. Брендон не мог не заметить, что цвет лица у девушки удивительно нежный. Она уже казалась ему не только хрупкой, но и поразительно изящной.