Текст книги "Дерзкий вызов"

Джейн сжала руки подруги своими маленькими ручками в перчатках.

– Если тебе так этого хочется, ты можешь быть уверена – я помогу тебе. Во всяком случае, сделаю все, что в моих силах. Но я не собираюсь сидеть сложа руки, если этот человек вздумает злоупотребить твоей доверчивостью.

Александра подалась вперед и обняла подругу.

– Я хочу только поговорить с этим человеком и чуть больше узнать о нем. Я уеду не более чем на два часа.

Джейн вздохнула:

– Хорошо. Вернемся домой и обсудим план. Александра блеснула рядом ослепительно белых зубов.

– Спасибо, Джейн. Не могу передать, как я счастлива, что у меня есть такая подруга, как ты.

Она засмеялась. Джейн тоже, хотя на самом деле ей было совсем не весело.

Глава 3

Александра надвинула на лоб капюшон плаща на золотистой подкладке в тон ее платью цвета густой охры и села в небольшую черную коляску. Этим скромным экипажем Джейн пользовалась для личных поездок. Коляску подали с открытым верхом. Возница, худощавый юноша с вихрастыми белокурыми волосами, сидел на своем месте и ждал команды. Джейн заверила подругу, что на этого парня можно положиться. Он должен был отвезти девушку в таверну «Скорлупка» и дожидаться ее возвращения. Граф облюбовал для их свидания небольшую, малоизвестную, но обладающую всеми удобствами гостиницу на окраине Лондона.

Александра объясняла для себя его выбор скорее соображениями конспирации, нежели планами соблазнить ее в тихом месте. Этого она не собиралась допускать. Девушка верила, что найдет способ воздействовать на него. Например, попробует воззвать к его лучшим чувствам. Зато в случае успеха она получит возможность получше изучить загадочную натуру лорда Фэлона и выяснить, отчего ее так влечет к нему.

Александра прислонилась к спинке сиденья, обтянутого красным стеганым бархатом. Никто не знал, куда она едет. Только Джейн и граф. Брат позволил ей совершить повторный визит в роскошную резиденцию герцога. И ему, и герцогу было совершенно очевидно, что Александра и Джейн получают большое удовольствие от сезона и общения друг с другом. Поэтому Рейн и маркиз Дэндридж сошлись во мнении, что Лондон пойдет на пользу обеим девушкам.

Таверна находилась вблизи небольшой деревушки в сторону от дороги на Хэмпстедскую пустошь. Эта дорога вела в Стоунли. Лорд Фэлон, видимо, думал, что Александра поедет именно оттуда. Но если бы она действительно оставалась во владениях Рейна, обмануть брата было бы намного сложнее, нежели герцога вкупе с огромным штатом его слуг.

Пока экипаж двигался к окраине, грохоча железными ободьями по булыжнику, она прислушивалась к характерным звукам Лондона. Торговцы яблоками наперебой предлагали свой товар; кричали старьевщики, крутившиеся, как хищные ястребы, вокруг своего барахла; выпрашивали подаяние нищие; распевала непристойные песни пьяная солдатня. В прилегающем к центральной улице переулке из окна на втором этаже раздавались крики. Это ругались на хулиганов внизу. Чтобы хоть как-то утихомирить гогочущих похабников, кто-то сыпал им на голову отбросы.

Постепенно эти звуки отдалялись и наконец совсем стихли, уступив место тишине и покою предместья. Воздух был напоен запахом свежескошенной травы и обильной вечерней росы. Вдалеке слышалось мычание недоенной коровы. Проезжая дальше по той же дороге, они разминулись с черно-каштановой каретой, споро катившей на алых колесах в сторону столицы.

Затем возница направил лошадей в узкий переулок, и вскоре их коляска въехала под высокую арку и оказалась во дворе таверны.

Александра почувствовала, как у нее сжалось сердце и взмокли ладони. Она плотнее завернулась в плащ, когда узколицый кучер рывком отворил дверцу. Вздохнув поглубже для большей храбрости, она с тревогой оглядела двор. На задворках виднелась конюшня, крытая соломой. Между пустыми экипажами рычали сцепившиеся дворняжки. Лорд Фэлон не появлялся. У нее засосало под ложечкой, и она почувствовала себя неуверенно.

Однако граф был здесь. Сильный и подтянутый, он решительным шагом устремился к ней. Он был одет во все черное, за исключением серебристого парчового жилета, крахмальной белой сорочки и такого же галстука. Его темные волосы при свете луны блестели подобно черному янтарю. Приблизившись, граф остановился и оценивающим взглядом посмотрел на ее вспыхнувшие щеки и вздымающуюся от волнения грудь в дерзком вырезе платья цвета золотистой охры.

– Добрый вечер, прекрасная леди.

От его улыбки у нее перехватило дыхание.

Прежде чем Александра сумела найти подходящий ответ на это приветствие, твердая рука обвила ее талию. Другая рука подобралась к ее щеке. Он слегка откинул ей голову назад и поцеловал. Внутрь хлынул поток тепла. Бешено заколотилось сердце, застучало в ушах, и в горле родился невольный крик.

Граф оборвал поцелуй, даже толком не начав его, но продолжал властно удерживать Александру.

– Давайте войдем в дом, – сказал он. – Там нам будет удобнее.

То, что она испытывала в тот момент, не поддавалось описанию. Так мог чувствовать себя человек, оказавшийся на зыбучем песке, или рыба на суше. Тем не менее, девушка вынуждена была преодолевать все трудности, потому что не могла более выносить неопределенности. Слабо кивнув, она позволила ему подвести себя к широкой дубовой двери таверны.

Гостиница представляла собой обычный деревенский дом из грубо отесанного бруса, с низкими потолками, выложенным плитами полом и массивным каменным очагом в конце зала. При внешней безыскусности в помещении стояла шикарная мебель, включая шериданские столы, диваны и кресла с обивкой из вощеного ситца. Неяркий огонь масляных ламп вместе со светом пламени в печи создавали ощущение тепла и уюта. Из кухни долетал аппетитный аромат жареного мяса.

Они молча поднялись по ступенькам. Александра чувствовала мускусный запах его одеколона. С лестничной площадки молодые люди направились в коридор. У девушки бешено стучало сердце и дрожали руки. Она волновалась все больше и больше, но еще сильнее ее влекла неизвестность. Попасть сюда было ее желанием. Она прекрасно сознавала это – ей хотелось быть с ним.

Граф вставил тяжелый латунный ключ в замок и отпер дверь. Они вошли в номер, состоящий из нескольких скромных комнат. В гостиной возле камина стоял небольшой круглый стол, покрытый льняной скатертью, на нем сверкали два прибора из фарфора и хрусталя. Над блюдами, накрытыми серебряными крышками, вился пар. В очаге медленно тлели головешки. В комнате слегка пахло мускатом. На боковом валике софы лежала аккуратно сложенная газета. Через открытую дверь в комнате слева виднелась широкая кровать со столбиками. Заметив постель, Александра покраснела. Ее сердце забилось в ускоренном ритме, и она ничего не могла с этим поделать.

Когда лорд Фэлон закрыл дверь, резкий звук показался девушке ружейным выстрелом.

– Я рад, что вы пришли, – тихо сказал он, снимая с нее плащ. Прежде чем Александра успела произнести хоть слово, граф бросил плащ на спинку кресла. Он дождался, пока девушка снимет перчатки, взял ее руку и прижал к губам. – Я боялся, что вы передумаете.

От этого прикосновения вихрь тепла пронесся по ее телу.

– Я тысячу раз меняла решение. И до сих пор не могу понять, что заставило меня осмелиться на этот безумный шаг.

В его пристальном взгляде было столько страсти, что у нее засосало под ложечкой от тревожного предчувствия. Александра испугалась, но, странное дело, ей не хотелось уходить.

Он посмотрел на нее с тихой чувственной улыбкой, от которой у нее ослабели ноги и в воздухе ощутимо потеплело. Внезапно Александру поразило сознание нависшей угрозы, словно ее ударили молотком. Она проглотила комок в горле и подняла глаза. Он по-прежнему улыбался.

– Хересу? – спросил граф, выпуская ее руку.

– Да.

Неизвестно, что в этой ситуации может лучше успокоить ее – глотка хереса будет явно недостаточно. Плавным широким шагом граф прошел к буфету и налил ей бокал, который она приняла трясущимися руками. Потом плеснул себе бренди.

– За нас, – сказал он, поднимая бокал. – Может быть, еще до окончания этого вечера мы оба станем победителями.

Александра не могла заставить себя пить.

– За вас, милорд. За то, что вы оказались достойным противником.

На этот раз воспротивился граф. Что-то непонятное мелькнуло в его потемневших глазах. Александра сделала глоток. Янтарная жидкость согрела горло и опустилась ниже. Ощущение напоминало знакомое тепло от прикосновения руки с длинными пальцами.

– Вы замечательно выглядите, Александра. И даже не можете себе представить, как я мечтаю о вас. Я хочу, чтобы вы безраздельно принадлежали мне.

Она снова бросила взгляд на кровать, видневшуюся в полуотворенную дверь, и почувствовала возбуждение. Постель была застлана абрикосовым покрывалом, уголки которого были уже отвернуты. Граф сделал шаг вперед – Александра отступила.

– Я… мне очень жаль, милорд. Только сейчас я начинаю понимать, насколько оказалась глупа. Мне не следовало приходить сюда. Я хорошо представляла двусмысленность ситуации и все же… – Она слегка повернулась, но все равно могла видеть его лицо. – В любом случае это неразумное решение с моей стороны. И по правде говоря, мне также не нравится, что вы все обдумали и слишком уверены в себе.

– Вот как? И что же, интересно, я обдумал?

– Я знаю, на что вы рассчитывали. Когда я согласилась встретиться с вами, вы полагали, что я приду забирать расписку и расплачусь за нее своей честью. Так вот, я должна признаться, что пришла сюда не за этим. Я надеялась убедить вас… как бы это точнее сказать… Словом, я прошу вас быть более умеренным в своих притязаниях.

Граф криво усмехнулся:

– Когда дело касается вас, моя дорогая, с умеренностью как-то не получается.

Он придвинулся к ней, но девушка снова попятилась.

– Я хочу, чтобы вы правильно меня поняли. Вы зря вообразили, что я соглашусь на ваши условия. Я не какая-нибудь эксцентричная девица, готовая превратить свою невинность в разменную монету. Мне казалось, что мы можем спокойно побеседовать наедине и решить вопрос с распиской. Я надеялась убедить вас поступить, как надлежит джентльмену. По крайней мере, вы могли бы позволить мне рассчитаться с вами позже, когда я вступлю в законные права наследства. – Она растерянно улыбнулась. – В действительности, милорд, мои предположения оказались несостоятельными. Но я не готова к такого рода…

Он отставил свой бокал. Безоблачное настроение враз улетучилось. Фэлон снова двинулся к ней и на этот раз не остановился. Когда он подошел вплотную, Александру трясло.

– Не надо, – прошептала она.

Ее сердце глухо стучало в груди. Девушка не знала, как он может повести себя дальше.

– Успокойтесь, Александра. Вам нечего бояться. Я пригласил вас сюда не для того, чтобы силой затянуть в постель. – Фэлон протянул руку к ее щеке и поиграл пальцем с вьющейся прядью волос возле уха.

– Я никогда не принимал вас за особу легкого поведения. Я просто подумал, что, может быть… вы испытываете ко мне то же влечение, что я к вам. И мне пришло в голову, что карточный долг поможет нам воплотить наши желания в жизнь, ведь это всего лишь предлог.

Александра покраснела, понимая, что отчасти он прав. Она пришла сюда, потому что хотела этого. Хотела видеть его, разговаривать с ним, просто находиться рядом.

Дамиан улыбнулся своей коварной улыбкой, постоянно повергавшей девушку в смущение. Однако за этой улыбкой скрывалось что-то еще – непостижимое, отражавшееся только в его глазах.

– Я думаю, – мягко начал он, – раз уж мы заехали в такую даль, не помешает расслабиться и повеселиться. Как насчет ужина? Посидим, поговорим, узнаем немного больше друг о друге. Обсудим ваш долг и расписку, а потом вам решать – остаться или нет.

Александра закусила нижнюю губу. Предложение графа выглядело вполне разумным. Сейчас он не давил на нее и, похоже, не собирался ни к чему принуждать. Помимо этого, было что-то еще, что склоняло ее согласиться. Должно быть, та загадочность, отмеченная ею раньше, и удивительное, необъяснимое выражение его глаз. Оно появлялось тогда, когда, видимо, ослабевал внутренний контроль – что происходило совсем не часто, – или когда он наблюдал за ней, не замечая, что она тоже следит за ним. Своим взглядом граф заставлял ее подчиняться, почти внушал, что Александра должна остаться. Это был взгляд, говоривший о страстном желании, плотской потребности. Или, может быть, ей так казалось, а на самом деле он отражал не более чем томление одиночества.

Ее раздирали сомнения. Если остаться, то придется возвращаться в Лондон с опозданием на несколько часов. Джейн с ума сойдет. Александра обещала ей вернуться до полуночи, полагая, что этого времени хватит. И вот теперь она стояла в раздумье и смотрела на него – высокого, смуглого и невероятно красивого, не в состоянии сказать что-либо. Она хотела прикоснуться к нему, пробежать пальцами по волнистым черным волосам, попробовать на ощупь гладкую кожу. И еще ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее.

Неожиданно она услышала собственный голос:

– Хорошо.

Джейн, конечно, будет беспокоиться. Это так, но по возвращении можно будет объяснить ей, что визит потребовал больше времени, чем предполагалось. Джейн поймет, а если нет, то все равно не станет распространяться насчет безрассудного поступка своей лучшей подруги.

– Повар приготовил для нас отменное блюдо, – сказал граф. – Нечто изысканное. Я надеюсь, вам понравится.

Фэлон положил ей руку на талию и провел через небольшой салон. Выдвинул кресло с высокой спинкой и усадил за стол перед камином. Все это время она ощущала на затылке его жаркое дыхание.

– Если бы вы знали, как я ждал этого вечера.

Дамиан сел напротив нее с таким изяществом, какое только было возможно при его высоком росте и крепком сложении. Вблизи он казался еще шире в плечах и кожа у него выглядела немного смуглее. В лучах лампы его волосы цвета черного янтаря отливали синевой, как вороново крыло.

– Я… я тоже могу признаться, что ждала этого вечера. Это была правда, чистая правда.

Александра отвела взгляд.

Перегнувшись через стол, лорд Фэлон налил ей хереса в бокал, который каким-то непостижимым образом оказался пустым.

– Вы нужны мне, Александра. Я не стану отрицать, что испытываю к вам плотское влечение. Но в данный момент мне достаточно того, что вы сидите рядом.

Она спрятала под стол дрожащие руки. Втайне Александра всегда мечтала встретить такого человека – настоящего мужчину. А граф, несомненно, являлся таковым. Другой вопрос: была ли она женщиной или еще оставалась маленькой девочкой?

* * *

Барни Диллард стоял на задворках конюшни возле небольшого черного экипажа и ерошил пятерней курчавые светлые волосы. Потом сунул руку под красную с золотом ливрею и вытащил из жилетного кармашка часы, одолженные его госпожой. Щелкнул крышечкой с гравировкой и посмотрел.

Полночь. Пресвятая Дева! Леди находилась там уже несколько часов. Сейчас ей надлежало сидеть в коляске, а ему – проехать добрую часть обратного пути в Лондон. Возница оглядел лошадей, пыхтевших и бивших копытами. Животные, похоже, тревожились еще больше, чем он сам.

Какого дьявола ей торчать там столько времени? Леди Джейн, наверное, уже места себе не находит. Милостивый Боже, что же делать? Когда ее светлость в последнюю минуту подбежала к нему перед отъездом с этими часами, на ее милом личике было написано, как она переживает за свою подругу. Леди Джейн объяснила, что он должен делать. Если его пассажирка не выйдет в полночь из гостиницы, он должен взять из упряжи одну лошадь и лететь пулей в Стоунли, чтобы предупредить виконта о грозящей его сестре опасности. Нужно торопиться, чтобы успеть вовремя вернуться обратно вместе с его светлостью.

Барни также твердо знал, что, как бы потом ни разворачивались события, ему надлежало держать язык за зубами.

Поскольку никаких других инструкций от ее светлости не поступило, а задавать лишние вопросы он не посмел, то решил действовать «как велено». Доскакать до Стоунли было плевым делом, и Барни считал, что поручение его госпожи уже выполнено.

Он поспешно выпряг коренника, одного из двух быстрых гнедых, и вскочил на его широкую гладкую спину. Через несколько минут молодой человек уже мчался по дороге во весь опор. Полы его алого сюртука развевались на ветру, а стук копыт его коня разносился по окрестностям. На этот бросок у него ушло совсем немного времени. Так что виконт на своем лихом скакуне должен был обернуться так же быстро, как и он.

Барни мог только догадываться, что произойдет, когда его светлость нагрянет в гостиницу.

* * *

Дамиан вновь налил ей хереса. Он наполнил хрустальный бокал на длинной ножке и прислушался к глубоким грудным звукам – Александра смеялась в ответ на какую-то сказанную им фразу. Это был самый приятный и женственный смех, какой ему когда-либо приходилось слышать.

Как и было обещано, вечер проходил за спокойной беседой. В основном разговор шел о любимых книгах и пьесах и совсем немного о Наполеоне и недавних военных событиях. И граф, и Александра старательно придерживались нейтральных тем, избегая говорить о себе. Она в двух словах рассказала ему о своей семье, а он дал несколько уклончивых ответов на вопросы о своих родственниках. Постепенно напряженность спала, и между ними завязалась шутливая словесная дуэль. Она то поддразнивала его, то ретировалась, когда чувствовала, что может обжечься.

Какой бы светской ни выглядела их беседа и как бы ни были учтивы слова, в воздухе витал жар страсти. Он был почти осязаем. Не было минуты, когда бы испытываемое ими взаимное влечение не прорывалось наружу.

У него из головы не выходила мысль о том, что девушка скоро окажется в его постели.

Незаметно они покончили с закуской – морским языком со сливочным соусом и луком-шалотом. Потом дошла очередь до десерта. Тогда Александра посмотрела на часы, тихо тикавшие на каминной полке.

– Просто не верится, что так быстро прошло время, – улыбнувшись, сказала она, невольно заставив его вспомнить сладость капризных, похожих на розовые лепестки губ. – Это был очаровательный вечер, милорд, но я слишком задержалась.

Граф молча встал и отодвинул ее кресло. Несколько часов, потраченных на разговоры, нарушили его планы. Этот вечер был заранее расписан им с точностью до минуты. В осуществлении намеченного четкий хронометраж имел не последнее значение. До сих пор все шло так, как он предвидел, однако Александра не знала, что настоящее испытание еще впереди.

Когда она вышла из-за стола, Фэлон наклонился и поцеловал ее в плечо, ощутив божественный вкус нежной и свежей, как сливки, кожи.

– Мне жаль вас отпускать, – тихо произнес граф.

В этом он был честен. Затем Дамиан быстро привлек девушку к себе и захватил ее губы легким нежным поцелуем, который был принят без колебаний. Ее рот напоминал спелый сладкий персик. На него пахнуло слабым запахом хереса. Только железная воля удержала его от того, чтобы заключить ее в объятия и целовать с охватившим его бешеным пылом. Он мог бы ласкать ее до тех пор, пока она не приникла бы к нему и не стала просить большего. Однако это ему не удалось.

– Уже поздно, – сказала Александра, отстраняясь. – Мне в самом деле пора идти.

Но граф снова завладел ее ртом и почувствовал, как трепещут губы и как пальцы девушки вцепились в лацканы его фрака. Его руки быстро опустились к ней на ягодицы и обхватили их женственную округлость. Он прижал ее к себе, ощущая, как тугой, подтянутый живот соприкасается с его восставшей плотью. От этого Дамиан возбудился еще больше. Когда он раздвинул языком ее губы, в нем уже бушевал огонь. Граф был уверен, что похожее пламя сжигает и ее.

Александра вырвалась. Она тяжело дышала. Ее глаза подернулись поволокой страсти. Отступая назад, девушка оглядывалась на дверь с явным намерением убежать.

– Не уходите.

Он остановил ее возле софы и маленького столика в стиле королевы Анны[1]1
  Французская и итальянская мебель начала XVIII в., простая и одновременно утонченная. – Здесь и далее примеч. переводчика


[Закрыть]. Мерцающий огонек свечи позволял ему видеть очертания ее лица, дуги темно-каштановых бровей и зелень глаз. Весь вечер его тело томилось в напряжении от сильнейшего желания. Он терпел и ждал. Ждал, когда придет удобный момент. Ждал с прицелом на победу в этой игре.

– Мне пора идти, – сказала Александра.

Но прежде чем она успела повернуться и уйти, он схватил ее ладонями за подбородок, поднял лицо девушки к своему и припал к ее губам. Она издала рыдающий звук, застрявший в горле, и снова вырвалась.

– Я… я должна идти, – повторила она.

Учащенно дыша, с широко раскрытыми, испуганными глазами Александра продолжала пятиться к двери.

– Стойте, – приказал он и подался вперед, чтобы опять поцеловать ее, но девушка предусмотрительно отступила назад.

– Я не могу.

Тонкая рука, протянутая за спиной, достигла двери и схватилась за ручку в отчаянной попытке обеспечить путь к бегству.

Настал решающий момент.

Она оказалась более волевой, чем он предполагал. Хотя в ней и пылала страсть, она не собиралась сдаваться.

Дамиан едва сдерживал улыбку. Давно с ним такого не было. Он не помнил случая, чтобы женщина устояла перед его обаянием. Отчасти упорство Александры вызывало у него восхищение. Ему нравились также ее смелость и темперамент. В этом она намного превосходила большинство известных ему женщин. Однако все это не имело значения. Линия его поведения была определена, и он собирался довести начатое дело до конца.

Граф шагнул еще ближе, тесня девушку к двери. Когда она наконец открыла, ее, Фэлон мягким толчком тут же закрыл.

– Что… что вы делаете? – испуганно спросила Александра.

Нет, он не нарушал обещания. У него и в мыслях не было принуждать ее. Просто граф нуждался в небольшой отсрочке перед очередной атакой. Он собирался предпринять что-то, напоминающее блеф в картах, – поддразнить и раззадорить ее, коль скоро подобная приманка однажды уже себя оправдала.

– Я полагаю, ваш брат сейчас в своей резиденции в Стоунли?

Она удивилась такому резкому переходу к другой теме.

– Да, Рейн у себя. Но какое это имеет…

– Я хочу сказать, что у нас есть шанс скоро увидеться. Первое, что я сделаю завтра утром, – это заеду к нему.

Первое мгновение Александра казалась растерянной. Потом кровь отхлынула от ее щек, и она уставилась на графа широко раскрытыми глазами, в которых смешались возмущение и нарастающий ужас. Девушка открыла свой прелестный ротик, но в течение нескольких секунд не могла произнести ни слова.

– Вы… вы не можете говорить этого всерьез, – произнесла она наконец.

– Боюсь, что могу, моя милая леди. Я серьезен как никогда.

– Но я думала… я считаю, что для вас как джентльмена, конечно, вечер вдвоем что-нибудь да значит. Несомненно, этого более чем достаточно, чтобы исправить мою ошибку в той опрометчивой игре. – Она выпрямилась с гордым видом. – Если вы не согласны, то, как уже сказала, я посчитаю за благо расплатиться. Сразу же после вступления в права наследования.

– Я хочу сразу же разъяснить вам одну вещь, моя драгоценная. Ни сейчас, ни впредь не ждите от меня джентльменских поступков. Что касается девяноста тысяч фунтов, то смею вас заверить, что за такие деньги можно претендовать на нечто несравнимо большее, чем невинный поцелуй.

Накатившая волна гнева превратила ее щеки в два розовых бутона. Под уничтожающим взглядом ее глаз он чувствовал себя так, словно у него торчал кинжал в груди.

– Вы – подонок, лорд Фэлон.

– Нет, мисс Гаррик. Это единственное, чего мне нельзя приписать. Я готов покаяться в тысяче смертных грехов, но не в этом.

– Неужели вы действительно ожидали от меня… думали, что я…

– Да.

Даже твердо произнеся это слово, он задавал себе вопрос, наверное, в десятый раз со времени ее приезда сюда. Разумно ли его поведение? Дамиан не увидел в ней ничего общего с тем образом, что прежде рисовал в своем воображении. Его глазам предстала прелестная неопытная девушка, полная первозданного обаяния. В ней были спелость и женственность, но в то же время оставался ореол невинности, способной возбудить романтические чувства даже у самого закоренелого развратника.

На секунду ему вдруг действительно захотелось стать тем мужчиной, к которому она шла на свидание, – загадочным незнакомцем, очарованным замечательной женщиной, покоренным ее трогательной чистотой и готовым на все, лишь бы она принадлежала ему. Тогда Дамиан вспомнил о своем юном жизнелюбивом брате, любившем ее и настолько униженном ею, что он от отчаяния решил пустить себе пулю в лоб. Граф представил себе Питера, лежащего в расползающейся луже крови с дымящимся пистолетом в руке.

– Вероятно, я недодал вам поцелуев, – ядовито заметил он. – Я думаю, со второго раза все получится. Если вы еще чуточку постараетесь, может быть, я прощу вам долг.

Граф потянулся к ней, схватил за руки, рывком притянул к себе и с ходу завладел ртом девушки. Она сжала губы и, вывернувшись из его рук, влепила ему пощечину.

Александра прерывисто дышала и смотрела на него с таким выражением, будто впервые видит и недоумевает, ради чего ей понадобилось встречаться с этим чудовищем.

Скривив губы в разочарованной усмешке, он быстро взглянул на часы над камином и отступил назад. Оставалась еще одна карта, его последняя ставка. Он надеялся на свое умение разбираться в людях. Проницательность не должна подвести его и на этот раз.

– Александра, вас никто не держит. Выход – вон там. Если вы так низко цените свое слово, можете идти. Поезжайте домой к своему всемогущему брату. Покайтесь в глупости и попросите помочь вам выпутаться в очередной раз. Он отругает вас и напомнит, что пора повзрослеть. Но разве это так уж страшно? По-моему, просто ничтожная плата. Безусловно, ваше пресловутое целомудрие стоит намного дороже.

Внезапно девушка изменилась в лице. Ярость сделала ее черты твердыми и резкими. Пусть граф обставил ее в той игре – сейчас ему не победить. Она преисполнилась решимости выиграть эту партию.

– Я пришла сюда, чтобы вернуть расписку, – твердо сказала она. – Что вы за нее хотите?

Вот она, заветная цель. Предстала перед ним во всем ослепительном блеске. Вознаграждение, которого он так жаждал, почти в руках. Нужно только подойти с умом и взять его.

– Почему бы вам не распустить волосы для начала? С тех пор как я увидел вас в опере, умираю от желания посмотреть, как это выглядит.

Ее пухлые нежные губки вытянулись в нитку. В зеленых глазах засверкали гневные искры. Ярость так и рвалась из нее. Несколькими порывистыми движениями Александра повыдергивала шпильки, посыпавшиеся на пол, и напоследок тряхнула головой. Густые каштановые волосы в беспорядке упали на плечи и заколыхались огненными волнами под лучами свечи.

Он ощутил прилив жара в паху.

– Снимите одежду, – приказал он. – Пора наконец посмотреть, стоит ли овчинка выделки.

Александра сжала губы.

Его интересовало, решится она на это или нет. Попытка обольщения закончилась провалом. Но у него еще оставалась возможность спасти свой план. Нужно было только задержать ее в комнате чуть дольше.

– Вам доставляет удовольствие унижать женщин, лорд Фэлон? Вы что, удовлетворяете таким образом свои низменные инстинкты?

– Я мечтаю видеть вас в моей постели, Александра. Я не могу думать ни о чем другом. И вы знали это, когда шли сюда. Вы дали слово – и я вам поверил. Теперь я жду, когда вы наконец выполните свое обещание.

От нового приступа ярости у нее потемнело в глазах. Ее всю трясло, но не от страха, а от гнева. Она была взбешена его требованиями, но по-прежнему не хотела дать ему возможность почувствовать свое превосходство над ней. Фэлон намеренно провоцировал ее сверх всякой меры, самым бессовестным образом.

Александра дотянулась до спины и несколько раз дернула за пуговицы. В результате она порвала несколько петель, но так и не смогла избавиться от одежды.

Дамиан подошел ближе, отвел ее трясущиеся пальцы и расстегнул остальные пуговицы. Платье скользнуло вниз и темно-золотым комом легло на полу возле ног. Она выпуталась из складок, перешагнула через платье и оттолкнула его от себя. Девушка была без корсета, в одной белой хлопковой рубашке, прикрывавшей плечи и тело ниже колен. Однако тонкая ткань не скрывала соблазнительных изгибов высокой полной груди и темнеющих кружков вокруг двух выпуклых точек.

– Вам угодно, чтобы я продолжала, милорд? Или может быть, этого достаточно?

– Ведь вы, наверное, заинтересованы по-настоящему мне угодить? В таком случае это только начало, если… конечно, вы не боитесь разочаровать меня.

В сердцах она едва не выругалась вслух и, рассвирепев, путаясь в копне отливающих медью волос, принялась судорожно стаскивать через голову рубашку. Когда на ней остались лишь атласные туфли, она предстала перед ним нагишом во всей своей ослепительной красоте.

У Дамиана перехватило дыхание. Она была такой, какой он рисовал ее в своем воображении, даже прекраснее: гладкокожая, сочная, с изумительными линиями тела и округлостями груди, с нежными почками в розовом ореоле. Граф любовался ее прелестными ногами – стройными и гибкими, с изящной формы икрами и высокими в подъеме узкими стопами.

Затем он окинул взглядом тонкую талию и посмотрел повыше – на прямые хрупкие плечи и грациозно изогнутую шею. При виде ее обнаженного тела его охватило безумное возбуждение. Кровь закипела в жилах. Плотское желание, овладевшее им в эту минуту, рвалось наружу. Когда он поднял взгляд на ее лицо, то окаменел и почувствовал, как внутри его будто образовался тугой узел, и судорожно вздохнул. Дыхание, сдерживаемое все это время, наконец вырвалось бурным вздохом.

Хотя она смело смотрела ему в глаза, у нее дрожала нижняя губа, и слезы уже проторили дорожку на щеках. Увлажнившиеся ресницы слиплись на кончиках, и скатившаяся с них влага блестящей струйкой бежала к подбородку.

– Я никогда не забуду нашу первую встречу, – сказала она. – В тот вечер вы были так красивы и совершенно не похожи на других. Вы напоминали тогда… смуглого ангела, спустившегося с небес, – смелого, таинственного, интригующего. В то же время я почувствовала в вас доброту. Не стану отрицать, я увлеклась вами с самого начала. Со мной никогда не случалось ничего похожего, ни один мужчина не вызывал во мне подобных чувств. Дамиан ничего не отвечал.

– Мне так хотелось, – продолжала она, – приехать сюда сегодня вечером, что вряд ли вы себе представляете. Я сделала это, рискуя честью. Я могу потерять все, что мне дорого в этой жизни. И все-таки я приехала. В глубине души я действительно считала, что между нами возникли какие-то особые отношения. Я даже позволила себе мечтать о нашей возможной близости. Мне казалось, что если это когда-либо произойдет, я буду счастливейшим человеком в мире. – Она заморгала, и слезы еще обильнее потекли по ее щекам. – Как жаль, что я ошиблась. Наверное, в ваших глазах я выгляжу чересчур наивной.