Текст книги "Большие девочки не плачут"

Кэти Линц
Большие девочки не плачут

Глава 1

Худые неудачницы непременно побеждают толстых неудачниц – в этом Лина Райли никогда не сомневалась. Уж кому, как не ей, знать наверняка! Ведь она представляла собой нестандартную модель шестнадцатого размера – и это в мире тощих, словно соломинки для коктейля, нулевых худышек.

И вот теперь, после того как своенравная птица удачи выпорхнула из рук, пришлось вернуться в Рок-Крик – пусть и родной, но тоже начисто лишенный везения город в штате Пенсильвания. Дома Лина не была с тех самых пор, как в восемнадцать лет уехала в блестящий шумный Чикаго. Надо заметить, что ностальгия благополучно обошла ее стороной.

За десять лет кое-что в городке все-таки изменилось. Снова открылся театр «Тиволи», появились маникюрный салон и магазин, торгующий комиксами. А еще объявил о начале практики новый ветеринар, которому срочно требовался администратор. Лина сняла с окна клиники листок с надписью: «Требуется сотрудник» – и решительным шагом направилась ко входу.

Эта работа была ей просто необходима. Альтернатива существовала лишь в виде ночной смены в мини-маркете, расположенном на автозаправочной станции. К сожалению, Рок-Крик не мог похвастаться изобилием деловых и финансовых возможностей.

При ближайшем рассмотрении ветеринарная клиника оказалась сущим адом. Не успела Лина войти, как откуда-то сверху на голову спикировал солидных размеров пестрый попугай. В углу выла гончая, а из корзинки доносились душераздирающие кошачьи вопли. На металлическом шкафу угрожающе шипела еще одна кошка. Таких огромных Лине не доводилось видеть ни разу в жизни. Снизу на гигантского зверя истошно лаяли два жилистых нервных терьера.

Ситуация взывала к немедленным решительным действиям. Какие проблемы? Сью Эллен, старшая сестра Лины, считалась настоящей королевой немедленных решительных действий, а потому долгих размышлений не потребовалось. Засунув в рот два пальца, Лина пронзительно свистнула. На улицах Чикаго этот свист заставлял таксистов резко останавливаться, не жалея тормозов.

В комнате мгновенно воцарилась тишина. Понимая, что пауза продлится всего лишь секунду-другую, Лина поспешила воспользоваться короткой передышкой. Отец когда-то в молодости служил в морской пехоте и на всю жизнь сохранил командный сержантский голос. Сейчас впечатления детства пришлись как раз кстати. Копируя строевые команды, Лина отчеканила уверенно, громко и отчетливо:

– Терьеры и владельцы выходят на улицу. Гончая и владелец – туда, – последовал повелительный жест в сторону смотрового кабинета. – Попугай, ко мне! – Лина вытянула руку, и – о чудо из чудес, – взмахнув крыльями, птица послушно опустилась на ладонь. – Кошки, оставайтесь на местах!

Рядом вырос изрисованный татуировками пацан: не первой и даже не второй молодости, но зато в кожаной жилетке и потертых джинсах. Судя по виду, настоящий байкер.

– Спасибо! Наконец-то удалось поймать этого старого хрена!

– Ваш попугай? – поинтересовалась Лина.

– Нет, одной давней приятельницы. Миссис Тримбл попросила отвезти упрямца к доктору на профилактический осмотр. Если бы паршивец улетел, мне бы не поздоровилось.

– Так почему же он не в клетке?

Пожилой байкер неловко переступил с одной обутой в тяжелый сапог ноги на другую и смущенно, с виноватым видом ткнул пальцем в сторону пустой клетки:

– Видите ли… дело в том, что нестерпимо больно смотреть, как живое существо томится за решеткой.

Лина спокойно открыла проволочную дверцу и бережно посадила попугая на место.

– Если зрелище кажется слишком тяжелым, накрывайте клетку тряпкой.

– А вы ловко управляетесь с животными.

– В свое время довелось приобрести некоторый опыт. – Лине почему-то вспомнились фотосессия с демонстрацией дамского белья и один полудикий фотограф – дело было несколько месяцев назад.

Опекун попугая протянул пухлую ладонь:

– Джерри.

– Лина Райли.

Хотя с равным успехом можно было бы представиться Толстушка Райли. Во всяком случае, такое имя фигурировало в школе – настолько регулярно, что стало привычным. Худенькой она не была никогда.

Особенности комплекции не сгладил даже один немаловажный факт биографии: Лина выросла в самом бедном из передвижных домов трейлерного парка «Ридженси». Разумеется, эта стоянка считалась гораздо приличнее парка «Брокен-Крик», но от этого суть дела нисколько не менялась.

Соперничество между двумя скоплениями убогого жилья на колесах вполне могло бы сравниться с непрестанным соревнованием между соседними городками Рок-Крик и Сиринити-Фоллз. Лина где-то прочитала, что Сиринити-Фоллз недавно получил почетное звание одного из лучших малых городов Америки. Так что Рок-Крик вновь оказался на положении неказистой падчерицы.

Впрочем, ее старшая сестра Сью Эллен воспринимала события в ином ключе. Надо признать, что Сью Эллен вообще умела видеть то, что оставалось недоступным остальным смертным: например, в мехе ламы могла рассмотреть лицо Иисуса.

Лина любила старшую сестру, хотя совсем ее не понимала. Да и вообще мало кому удавалось понять Сью Эллен. Потому-то к ней прочно прилипло прозвище «Наша инопланетянка».

Младшая из трех сестер, Эмма, обладала умом и сообразительностью и в настоящее время занимала какую-то причудливую важную должность. Ну а Лине достались большие мечты, лишь крошечная часть которых воплотилась в жизнь. Сестрам она, разумеется, не рассказывала никаких подробностей биографии – особенно в той ее части, которая касалась карьеры. Напротив, семейные отчеты отличались неумеренным оптимизмом и еще более неумеренными преувеличениями.

От этого возвращение домой воспринималось унизительным шагом назад.

Лина до сих пор не смогла прийти в себя от жестоких шуток и комментариев, которыми сопровождалось увольнение из модельного бизнеса – хотя зазнавшееся чикагское агентство «Имидж плюс» никоим образом не могло тягаться с амбициозной, снобистски настроенной «Вильгельминой».

– Не забывай, что ты вовсе не Кейт Диллон, – огрызнулась напоследок Айрин, агент Лины, прежде чем решительно указать на дверь.

Ну и ладно, пусть Кейт Диллон действительно носила титул ведущей крупногабаритной манекенщицы и пусть работа Лины не включала фотосессии для шикарного французского «Вога» или на худой конец для сети магазинов нестандартных размеров «Лейн Брайант». Все это вовсе не означало, что мисс Райли ровным счетом никуда не годится.

Достаточно вспомнить прошлогоднюю съемку для весенней распродажи в сети магазинов «Сирс». Как только фотограф и гример прожевали свои порции недоброкачественно приготовленного суши, дело пошло как по маслу.

Однако продолжить приятные воспоминания о профессиональных успехах не удалось, так как Лину едва не сбила с ног стремительно влетевшая в приемную монахиня. Оглядевшись, монахиня уверенно направилась прямиком к огромному фикусу, за которым, оказывается, скрывалось целое семейство.

Кто-то спросил:

– Он умер?

Отлично. Первый день на работе, и сразу же, причем именно во время ее дежурства, кто-то принял неразумное решение скончаться. Дурное знамение. Может быть, стоит набрать номер 911 и вызвать службу спасения?

– Вы пригласили меня, чтобы совершить обряд отпевания? – укоризненно произнесла монахиня, в которой Лина наконец узнала сестру Мэри.

– Да, – ответила маленькая девочка.

– По хомячку?

– Не просто по хомячку, – объяснила девочка. – По моему любимому хомячку Гарри.

– Но я не могу служить молебен по хомячку, – попыталась защититься сестра Мэри.

– Что здесь происходит?

Лина взглянула в ту сторону, откуда прозвучал вопрос, и увидела высокого красавца в белом халате. Этого парня она знала с детства, даже помнила насмешливый блеск слегка прищуренных голубых глаз. Какие могут быть сомнения? Разумеется, это он – Коул Фланниган. Лина почему-то думала, что повзрослевший Коул должен работать барменом где-нибудь на Гавайях и непременно расхаживать в яркой расстегнутой рубашке – чтобы все видели шикарную мускулистую грудь. Во всяком случае, грудь выглядела мускулистой во время их последней встречи. А последняя встреча состоялась почти десять лет назад.

Как бы там ни было, а Фланниган до сих пор не удосужился отрастить пивной живот. Больше того, в потертых голубых джинсах он выглядел худым, подтянутым и в высшей степени достойным встречи в постели. Разумеется, встречи с худенькой и столь же достойной особой, а вовсе не с толстой неудачницей Линой Райли.

Если бы карьера на самом деле развивалась так, как она врала сестрам, можно было бы вести себя совершенно по-другому. Например, раскованно подойти к Коулу и дружески поцеловать его в щечку. Конечно, если бы внезапно возникло желание это сделать.

Отсутствие уверенности в себе, скорее всего, происходило от пустоты банковского счета, а вовсе не от внешности.

Впрочем, если говорить честно, то внешность, возможно, тоже играла некоторую роль. Что ж, в конце концов, она не святая… и не монашка.

– Тебя интересует, что здесь происходит? – переспросила сестра Мэри. – А вот что: я только что пыталась объяснить твоим пациентам, что не могу совершить молебен за упокой души хомяка.

– Ну а хотя бы особую молитву можете прочитать? – не сдавалась девочка.

– Я же сказал, что Гарри прекрасно себя чувствует, – напомнил Коул взволнованному семейству. – Вовсе не стоило беспокоить сестру Мэри.

– Но раз уж я все равно пришла, то почему бы не помолиться? – Сестра склонилась к девочке, нежно прижимавшей к груди завернутого в тряпочку хомяка, и заговорила очень тихо. Так тихо, что Лина ничего не расслышала. Однако, судя по медленно расцветшей на детском личике застенчивой, но светлой улыбке, девочка определенно успокоилась.

– Следующий пациент ждет вас в первом смотровом кабинете, – деловито оповестила Лина.

– Неужели? – Коул пронзил ее удивленным и в то же время пристальным взглядом. – А вы кто такая?

– Ваш новый администратор.

Коул недоуменно поднял бровь:

– Хотите сказать, что претендуете на эту должность?

– Нет, вы меня уже почти назначили, – уверенно констатировала Лина.

– Это почему же?

– Потому что я здесь необходима. Для того чтобы предотвратить окончательное и бесповоротное сползание клиники в хаос.

– А что, звучит очень даже убедительно, – заметила сестра Мэри. – По-моему, конкуренция не слишком высока, Коул? Желающие поступить на работу еще не сломали дверь?

– Нет, эта леди первая, – согласился Коул и внимательно посмотрел на Лину: – Нам не доводилось встречаться раньше?

Лина колебалась, не зная, стоит ли отвечать правдиво. Когда-то, в шестом классе, она славно его поколотила. За дело. Фланниган затесался в компанию мальчишек, которые обзывали ее жирной. Вот только уместно ли сейчас вспоминать прошлое?

Увы, сомнения оказались запоздалыми, а потому напрасными.

– Подождите-ка! – Коул победно щелкнул пальцами. – А вы, часом, не Лина, сестра Сью Эллен?

Ну разумеется. Сестра Сью Эллен, и больше никто.

В этом и заключалась одна из причин ее отъезда из города. Сколько можно было терпеть определения типа «сестра Сью Эллен»? Или того лучше: «толстушка-сестра Сью Эллен»? А ведь бывало даже и «жирная сестра Сью Эллен»!

– Я – Лина Райли.

– Мне почему-то казалось, что ты в Чикаго: в модельном бизнесе или что-то в этом роде.

Слова прозвучали так, словно она танцевала у шеста на Раш-стрит.

– Да, я действительно уезжала в Чикаго.

– А теперь хочешь работать у меня в приемной? Почему? С какой стати такая честь?

– Разве причины имеют какое-нибудь значение? – ответила Лина вопросом на вопрос. Как раз в этот момент в переполненную приемную ввалилась очередная партия пациентов вместе с хозяевами, да еще и зазвенел телефон. Хаос определенно угрожал вернуться и поселиться надолго.

– Нет. Ты принята на работу. На сегодняшний день. А о будущем поговорим потом.

О да! Вот так рушится величие. От главной модели весенней выставки «Сирс» до регистраторши в ветеринарной лечебнице крошечного городка. Даже если напрячь воображение, сложно представить подобный карьерный зигзаг.

Однако в период кризиса сгодится и такая работа. А кризис – явление всего лишь временное.

Что поделаешь? Восходящая звезда модельного бизнеса Лина Райли вновь превратилась в толстую неудачницу Лину.

Нет, подобные мысли нельзя допускать даже на пушечный выстрел, Опасно ступать на скользкую дорожку самобичевания: она ведет прямиком к пропасти.

Не исключено: кое-кто мог подумать, что Рок-Крик и есть та самая пропасть.

Во всяком случае, у Лины была работа. Правда, пока только на сегодня. Следовательно, в данный момент она имела право планировать собственную жизнь лишь на один-единственный день. А будущее, даже ближайшее, тонуло в глухом тумане неизвестности.

Лина выяснила имена тех, кто ожидал в приемной, и нашла карточки. Справившись с важным делом, вышла на улицу, чтобы посмотреть, как поживают два терьера, которых она выставила за дверь, и как ведут себя хозяева. К счастью, весеннее солнышко ласково пригревало, так что конечности ни у кого не отмерзли: ни у тех, кто ходил босиком, ни у тех, кто предусмотрительно сунул ноги в какую-нибудь обувь. Сама Лина с удовольствием взглянула на свои прелестные кожаные сапожки от Прада, приобретенные на выставочной распродаже.

Современные и в то же время изящные сапожки отлично выглядели на фотосессии и классно гармонировали с джинсами и белоснежной рубашкой. Но вот для кабинета ветеринара, судя по всему, не слишком подходили. Это стало ясно, когда один из терьеров уселся и с нескрываемым удовольствием помочился на обтянутую качественной кожей правую ногу.

– Ах, простите! – засуетилась хозяйка, взлохмаченная особа лет сорока с хвостиком. – Перед посещением доктора Оскар всегда так нервничает!

В эту самую минуту второй терьер принялся грызть левый, пока еще сухой сапог.

Ночная смена на бензоколонке почему-то уже не казалась безнадежно мрачной перспективой.

Коул любезно попрощался с последним пациентом. Почтенный сиамский кот по имени Сай пришел, чтобы получить необходимые прививки. Тщательно вымыв руки, доктор вышел в опустевшую приемную.

Удивительно, но Лина до сих пор не ушла. Два часа назад пришлось принимать датского дога в состоянии, близком к истерике. Бедное животное страдало синдромом тревоги. А после него явился измученный весенней депрессией питон. Так что вполне можно было бы предположить, что новый администратор давно убежал с громкими воплями ужаса и без оглядки.

Но Лина оказалась на месте. Стояла возле U-образной регистрационной стойки и абсолютно с ней не гармонировала. Но при всем при этом выглядела прекрасно: светло-русые волосы касались плеч в стильном и, несомненно, дорогом каре. На ногтях сиял безупречный маникюр. Да, властная нотка в манере этой особы всегда присутствовала, но ведь именно властность позволила призвать к порядку встревоженного датского дога. Впрочем, сам Коул в детстве не слишком активно реагировал на сильный характер Лины. Сейчас было стыдно вспоминать, как он дразнил ее за полноту, и как она ловко расплющила его всего лишь одним хорошо рассчитанным ударом. Он был на два года моложе – самоуверенный задиристый четвероклассник.

– Ты все еще практикуешь свой великолепный хук справа? – поинтересовался доктор Фланниган, отдавая карточку последнего пациента.

– Только в крайних случаях, когда защита абсолютно необходима. – Лина твердо, открыто взглянула ему в лицо, и Коулу удалось рассмотреть великолепные синие глаза. – Надеюсь, мои действия оказались полезным уроком.

– И в чем же состояла его суть?

– А в том, что жестокие слова непременно вернутся и ужалят в задницу.

– Полагаю, должен испытывать признательность: ведь ты всего лишь стукнула.

– Правильно полагаешь. Из-за твоей выходки меня на целую неделю исключили из школы.

– И все-таки ты здесь и умоляешь принять тебя на работу.

– Ошибаешься. Я здесь, чтобы вновь избавить тебя от крупных неприятностей.

– Так, значит, ты затем и вернулась в Рок-Крик из Чикаго? Чтобы спасти меня?

– Тебя надо спасать?

– А тебя? – перевел стрелки Коул.

Лина пожала плечами:

– Давным-давно перестала искать рыцаря в сверкающих доспехах и мечтать о спасении. Спасаюсь самостоятельно. Собственными силами.

– А заодно спасаешь и перегруженных работой ветеринаров.

– Точно.

– Хотя вовсе не имеешь опыта работы в медицинском учреждении.

– Зато имею богатый опыт назначения встреч и записи на приемы.

Работая моделью, Лина постоянно находилась на противоположном конце каната и договаривалась с распорядителями фотосессий. Но не слишком ли скользким окажется нынешний конец? Она обладала отличной организаторской хваткой; это полезное свойство характера неизменно отмечали все, с кем приходилось иметь дело.

Даже в детском саду отлично обустраивала шкафчики других детей. А в восемь лет очень удачно и с большой пользой для семьи реорганизовала все кухонные шкафы в передвижном доме.

Подростком до такой степени усовершенствовала собственное ощущение времени, что могла безошибочно определить, сколько предстоит заниматься, чтобы сдать тест на оценку «В» или «С».

Отличницей в семье значилась Эмма, так что Лина не считала нужным утруждаться и расходовать энергию ради достижения абстрактных академических успехов. Вместо этого, прочитав в журнале интересную статью о моделях «в теле», сосредоточилась на подробном изучении рекламного бизнеса. Ну и еще упорно посещала все проводимые в штате Пенсильвания модные шоу и отборы моделей.

Едва окончив школу, Лина собрала сумки и отправилась в Чикаго. Рядом, на пассажирском сиденье машины, лежала драгоценная папка с фотографиями: несколько портретов и один снимок в полный рост.

До сих пор не забылось, как вела подержанную «тойоту» по знаменитой набережной и не уставала восхищаться окаймляющими величественное озеро Мичиган стрелами небоскребов. Тогда-то Лина и дала себе слово непременно поселиться в одном из дорогих кондоминиумов на Золотом берегу.

Вместо этого пришлось делить с двумя девушками маленькую квартирку на окраине деревни – одного из районов Чикаго.

– Так, значит, опыт переговоров и назначений имеется. – Голос Коула вернул к действительности и заставил сосредоточиться на реальных событиях. Да, игнорировать этого человека оказалось нелегко. Волнистые светло-каштановые волосы выглядели взъерошенными, и от этого казалось, что их владелец только что вылез из постели. Почему-то неожиданно и совсем некстати возник вопрос, до какой степени Коул раздевается на ночь.

Нет, это недопустимо. Вместо того чтобы представлять работодателя нагишом, следовало внимательно слушать вопросы и давать толковые ответы. Они ведь были знакомы еще в детстве. Так неужели она не сможет устоять против волны мужского обаяния? Тем более что когда-то красавцу даже неплохо от нее досталось.

Но почему же гормоны разжужжались, словно целый рой беспокойных пчел?

Давно и прекрасно известно: судить о человеке по внешнему виду – большая ошибка.

Приходилось признать, что обаяние Коула не ограничивалось внешностью. Привлекала и манера говорить: медленная, чувственно-неспешная. Она появилась давно, еще в подростковом возрасте, едва голос окреп и приобрел мужественную глубину.

– Эй! – Коул помахал рукой перед ее носом. – Ты меня слышишь?

– Прости. – Лина виновато заморгала. – Я… немного отвлеклась. Задумалась.

– Об испорченных сапожках от Прада?

– Откуда ты знаешь, что это именно «Прада»?

– Клиентка сказала. Хозяйка терьера.

– А, понятно. Хозяйка нервного Оскара со слабым мочевым пузырем.

– У тебя хорошая память.

– Трудно забыть суку по имени Оскар, которая к тому же испортила дорогую обувь.

– Они дали собаке имя Оскар еще до того, как поняли, кто это – мальчик или девочка, а потом не захотели менять ставшее привычным имя.

– Теперь понятно, почему у собаки нелады с мочевым пузырем. Еще бы! Налицо нешуточные проблемы тендерной идентификации.

Коул неожиданно расхохотался:

– Знаешь, чувство юмора – немалое достоинство в нашей работе.

– Можно считать, что собеседование закончилось успешно?

– До сих пор не могу понять, с какой стати тебе пришло в голову работать на меня, если ты модель. В Чикаго что-то произошло?

Лина пожала плечами:

– В Чикаго каждую минуту происходит множество самых разных событий.

– А ты не собираешься рассказать хотя бы о некоторых? Не считаешь, что будущий начальник обладает эксклюзивным правом на информацию?

Ответить не удалось, так как в приемную вихрем ворвалась Сью Эллен. Драматическое явление, как всегда, произошло ярко и эффектно.

– Так значит, это правда! Ты действительно здесь! Вернулась домой!

Сью Эллен сжала сестру мощной хваткой полного сил удава и едва не перекрыла доступ кислорода.

– Почему не предупредила, что приезжаешь? Мы бы устроили торжественную встречу, парад или что-нибудь в этом роде. И ради Бога, с какой стати сидишь в приемной ветеринара? Завела в Чикаго зверюшку? Какую-нибудь фантастическую собаку? Подожди, не говори. Дай отгадаю. Чау-чау? Лабрадора? Пекинеса? Он заболел? Поэтому ты здесь?

– У меня нет собаки.

– Ну так какое-нибудь экзотическое животное, например, рысь…

– У меня нет никаких животных. А уж тем более экзотических.

Сью Эллен слегка нахмурилась и нехотя отпустила сестру на свободу.

– В таком случае как объяснить твое присутствие в ветеринарной клинике? Неужели явилась повидать его? – Сью Эллен бесцеремонно кивнула в сторону Коула. – Мне всегда казалось, что этот парень тебе не нравится. Разве не его ты однажды хорошенько отлупила?

Лина изо всех сил пыталась не зажмуриться.

– Это произошло очень давно.

– И ты решила, что пора наконец извиниться? – Сью Эллен гордо просияла. – Ах, как это на тебя похоже! Даже теперь, когда ты такая большая звезда, все равно помнишь тех маленьких людишек, которых задела по пути.

– Эй, осторожнее! – возмутился Коул. – Кого это ты называешь маленьким?

– Что ж, вполне возможно, с тех пор ты успел немного подрасти, – согласилась Сью Эллен. – Вряд ли сейчас Лине удалось бы справиться с тобой одним ударом.

– Тот прием был нечестным! – прорычал Коул.

Сью Эллен снисходительно похлопала его по руке:

– Да-да, конечно. То же самое заявил Люк, когда Джулия перед свадьбой поставила его на место.

– О ком ты? – Следовать за ходом мысли сестры для Лины всегда было нелегкой задачей.

– О сестре и зяте моей подруги Скай. Ах, как не терпится познакомить всех со знаменитостью! – воскликнула Сью Эллен и добавила: – Надо признаться, я никогда не хвасталась перед ними твоими успехами. Скай и все их семейство не самые ярые поклонники косметики и нарядов. Но теперь они собственными глазами увидят, как ты великолепна. – Сью Эллен на мгновение умолкла, чтобы перевести дух. – И все же до сих пор непонятно, чем тебя привлек ветеринарный кабинет.

– Лина пришла насчет работы.

Сью Эллен сдвинула брови:

– Интересно, какую же работу топ-модель может выполнять здесь, у тебя? К твоему сведению, она знакома с самой Иман.

Заявление нельзя было считать ложным… от начала и до конца. На самом деле Лина знала не Иман, а кое-что об Иман. Да и кто не знал? Знаменитая манекенщица вышла замуж за рок-звезду Дэвида Боуи. А еще ее отличала та элегантная грациозная стройность, о которой Лине не приходилось даже мечтать.

Но Лина стремилась попасть в мир моделей больших размеров и даже решила, что успешно покорила высоту.

– Ну так, может быть, Иман и предоставит ей работу, – холодно заметил Коул.

– Не говори глупостей, – Сью Эллен легонько шлепнула его по руке. – Моя сестра вовсе не нуждается в работе. Она – одна из самых успешных моделей Чикаго. Скажи же, Лина!

Лина вздохнула. Ах, если бы можно было прямо сейчас провалиться сквозь землю! Однако годы, проведенные перед всевидящим оком объектива, не прошли даром, а принесли умение скрывать свои чувства.

– Переживаю временные разногласия с удачей, – спокойно пояснила она, – и в результате вынуждена на некоторое время вернуться домой. На короткое время.

– Насколько короткое? – с подозрением уточнил Коул. – Не хотелось бы получить администратора, который улетит спустя несколько дней.

– Что ты подразумеваешь под разногласиями с удачей? – Сью Эллен не могла молчать. – Неужели проблемы с азартными играми?

– Разумеется, нет. – Сначала Лина ответила на вопрос сестры, потому что он показался легче. – Вообще не играю.

И все-таки переезд в Чикаго был сродни рулетке. Что ж, один – ноль в пользу мисс Райли-старшей. На поверку ее вопрос оказался не настолько легким, как хотелось бы думать. Оставался вопрос Коула.

– Никогда не позволю себе уехать, не предупредив за две недели.

– Значит, проработаешь пару дней, а потом подашь заявление об уходе?

– Предполагаю остаться в городе на все лето.

Произнеся вслух приговор самой себе, Лина почувствовала, что заболевает. Но горькая правда, к сожалению, заключалась в необходимости выкарабкаться из финансовой ямы и расплатиться с долгами, чтобы можно было начать новую жизнь. А подобный план, как известно, требует времени.

Да, пришлось напрячь организаторские способности и определить тот кратчайший временной отрезок, который придется провести в Рок-Крик. А если верить зарплате, размер которой гордо красовался в объявлении о найме на работу, для реанимации удачи потребуется месяца два, не меньше.

По меркам провинциального городка сумма выглядела отнюдь не маленькой, и это обстоятельство слегка удивило. Вряд ли Лина оказалась единственным нуждающимся в работе человеком. И все же место пустовало. Но не спрашивать же, почему никто в городе не хотел работать на ветеринара!

Во всяком случае, пока любопытство казалось неуместным.

– Итак, принимаешь предложенную помощь? – поинтересовалась Лина.

– И каким же образом ты намерена помочь? – Сью Эллен не собиралась оставаться в стороне.

– Работой в регистратуре, – ответил Коул.

– Ни за что! Даже не надейся! Никогда в жизни моя сестра не унизится до работы в убогой ветеринарной лечебнице! Нет, то есть я вовсе не хочу сказать, что ты – никуда не годный доктор, – запоздало спохватилась она. – Вовсе нет. Я совсем не об этом. Просто имела в виду, что сам кабинет не слишком презентабелен. Впрочем, грязным его назвать нельзя, хотя здесь и воняет псиной…

– Это мои сапоги. – Лина печально вздохнула и посмотрела на испорченную обувь. – Утром Оскар перепутал их с туалетом. Сколько ни пыталась оттереть…

Сью Эллен испепелила доктора взглядом.

– И ты позволил собаке помочиться на мою сестру? Известно ли тебе, с кем имеешь дело? Она же знаменитость! Никто не имеет права справлять нужду на ее обувь!

Коул лишь неопределенно пожал плечами. Губы слегка изогнулись, словно доктор пытался спрятать улыбку. Если бы он начал смеяться над Сью Эллен, Лине пришлось бы снова его стукнуть. Но к счастью, он лишь медленно произнес:

– Не могу обещать, что этого не случится вновь. – В таком случае она не будет здесь работать, – решительно заключила Сью Эллен. – Все, Лина, мы немедленно уходим!

Лина хорошо знала обычную безапелляционную манеру старшей сестры. Та умудрилась родиться на целых семь лет раньше и очень серьезно относилась к исполнению семейного долга.

Однако Лина вовсе не собиралась подчиняться командам. Разумеется, если распоряжения отдает не тот, кто подписывает чек в день зарплаты.

Коул, черт подери его хитрую душу, стоял молча, преспокойно скрестив руки и ухмыляясь самым что ни на есть вызывающим образом. Не составляло труда прочитать его мысли: «Интересно, что же ты будешь делать, большая девочка?»

Ну может быть, насчет «большой девочки» она присочинила, но вот насмешливый взгляд наглых голубых глаз говорил сам за себя.

– Утром вернусь, – коротко и твердо заявила Лина и направилась к двери.

– Открываемся в девять, – уточнил Коул вслед. – А персонал приходит к половине девятого.

– Без проблем.

Так. Вот она, откровенная ложь. На самом деле проблемы исчислялись тоннами. Грузовиками. Но, как бы там ни было, работа уже имелась. Теперь предстояло обрести жилье.

– Остановишься у меня, так ведь? – предложила Сью Эллен. – Мама и папа оставили мне передвижной дом. Правда, еще не успела привести его в порядок. Все время отнимает будущая лицензия на право работать агентом по продаже недвижимости. Надеюсь получить в ближайшее время. Но твоя старая спальня никуда не делась.

Проще умереть. Лина засунула руку в открытое окно голубого «крайслер-себринга», схватила с переднего сиденья бумажный пакет и принялась в него дышать.

– Что ты делаешь? – удивленно воскликнула Сью Эллен.

Лина молча покачала головой и подняла палец – универсальный жест, означающий «подожди минутку, сейчас вернусь». После того как закончится нервный срыв.

– Вентилирует легкие, – лаконично пояснил Коул, подходя к стоянке.

– Ты же доктор! Сделай что-нибудь! Помоги! – Сью Эллен с такой силой толкнула его в сторону сестры, что едва не сбила с ног.

В ту секунду, когда Коул положил ладони на ее талию, чтобы удержать, Лине ужасно захотелось оказаться миниатюрнее. Или богаче. А лучше и то и другое вместе.

Она опустила руки вместе с бумажным пакетом и прогнала нахальные любопытные пальцы, чтобы те не смели ощупывать.

Ладони покинули талию, но лишь для того, чтобы перебраться на плечи и привлечь к себе – недвусмысленно близко.

– Что дел… ммм!..

Коул накрыл ее губы своими, задушив остаток вопроса и в то же время давая ясный ответ. Он ее целовал. Нежно, мягко, призывно, соблазнительно. Да, целовал. Сомневаться не приходилось.

Посреди стоянки, на глазах у сестры он не стал пускать в ход язык. Нет, он просто искушал, открывал бескрайние перспективы. А потом отпустил.

«Просто дыши», – приказала себе Лина и судорожно втянула воздух.

Коул с улыбкой вернул бумажный пакет на место, к ее рту.

Лина оттолкнула препятствие и пристально уставилась в смеющиеся голубые глаза. Если негодяй насмехается, то непременно пожалеет. Даже невзирая на только что проявленное мастерство в тонком искусстве поцелуев.

– И что же, часто приходится целовать сотрудниц? – поинтересовалась она.

Улыбка Коула стала еще шире.

– До тех пор, пока завтра не заполнишь все необходимые бумаги, ты еще не сотрудница.

– Ты посмел поцеловать мою сестру? – В глазах Сью Эллен застыло изумление.

– Нет, всего лишь потренировался в искусственном дыхании по методу «рот в рот», мэм.

– Тренируйся на ком-нибудь другом. – Лина высокомерно подняла подбородок и взглянула так, как смотрят лишь повелительницы миров. – А я прекрасно обойдусь и без твоей помощи.

– Да, что-то в этом духе сегодня уже звучало. Ты явилась, чтобы спасти меня, так ведь? Знаешь, а ведь сама по себе идея вовсе не плоха.

Еще одна сокрушительно сексуальная улыбка, и Коул Фланниган исчез. Завернул за угол и скрылся с глаз долой – но не из сердца вон.

А Лина осталась наедине с печальным предчувствием: неужели из огня попала прямо в полымя?