Текст книги "Следуй за мной"

Глава 18
Кэт

Я часто думала о себе как о монстре Франкенштейна. По отдельности все части меня выглядели неплохо – густые волосы, длинные ноги, – а в целом картина получалась отталкивающая.

Раньше я винила во всем отдельные черты: то зубы недостаточно ровные, то кожа плохая. Родители отвели меня к ортодонту и к дерматологу, потом к косметологу, чтобы заняться моими, как выразилась мама, «мужеподобными бровями» (о которых я до этого и не думала волноваться), но результат все равно меня не удовлетворил. Зато я обрадовалась, когда за лето перед девятым классом резко вымахала – на пятнадцать сантиметров за три месяца, – и наконец ушла детская пухлость. Пусть лицо оставалось далеко не идеальным, я считала, что привлекательное тело поможет мне добиться популярности. Мальчики будут приглашать меня на свидания, девчонки перестанут надо мной смеяться.

Я ошибалась.

Я не понимала, почему метаморфоза моего тела не привела к повышению социального статуса, пока не встретила Одри. Объективно она не была красавицей, скорее походила на лисичку: невысокая, рыжие волосы, веснушки, острый подбородок. Один неровный зуб, и потому кривоватая улыбка, а когда Одри сильно уставала, под глазами у нее появлялись темные круги, похожие на синяки. Если сравнить нас только по физическим показателям, я легко бы ее обошла.

И тем не менее она очаровывала людей. Куда бы она ни вошла, все немедленно оборачивались на нее и она становилась центром внимания. Я долго пыталась понять, что делало Одри такой привлекательной, и в конце концов пришла к выводу, что этого не объяснить. Она просто искрилась, вот и все.

Осознав, что у меня никогда не будет и доли ее внутреннего шарма, я перестала ей подражать и сосредоточилась на вещах, которые поддавались контролю: на образовании и карьере. Я гордилась своими успехами и с большим удовольствием добавляла в резюме новые достижения: крупные проекты, статьи для юридических журналов. Пусть я не покоряю людей с первого взгляда, как Одри, при необходимости мне есть чем произвести впечатление.

И все же мне хотелось быть женственной, хотелось быть романтической героиней, заставляющей сердце принца трепетать. Поэтому когда Одри предложила сделать мне прическу и макияж перед походом на квиз, я сразу согласилась. Впервые ушла с работы в пять часов, украдкой пробралась к лифту, пока никто не видел, и поспешила домой – ждать Одри. Глупо было рассчитывать на то, что она передаст мне частичку je ne sais quoi[10]10
  Нечто неуловимое, дословно «я не знаю что» (франц.).


[Закрыть] с помощью щеточки для туши, и все-таки я не теряла надежды.

– Ты же не в этом пойдешь? – неодобрительно спросила Одри вместо приветствия, войдя в квартиру.

Платье-футляр с пиджаком в тон, элегантное и легкое, которое я носила на работу, было одним из моих любимых.

– Конечно, нет, – ответила я.

Светлые глаза Одри блеснули смешинками.

– Врушка. Ну, ничего страшного, для того я и пришла. – Она достала из сумки черную футболку с глубоким вырезом.

– Я такое не надену. Мне не пойдет.

– Еще как пойдет.

– Нет, Одри…

– Отлично будет на тебе смотреться! – перебила подруга. – Доверься мне, Китти-Кэт.

Я с беспокойством глянула на футболку, представляя свою маленькую бледную грудь в глубоком декольте. Разве это понравится Коннору?

– Ты ведь доверяешь мне? – не унималась Одри.

Я хотела ей доверять. Хотела надеяться, что она сотворит чудо.

– Разумеется. Я тебе доверяю.

Одри поставила ноутбук на столешницу в ванной и начала искать видеоинструкции по моделированию бровей. Зажав в руке ярко-розовый пинцет, она никак не могла найти подходящее видео.

– Ох уж эти мужеподобные брови, – пробормотала я, смущенно коснувшись лица пальцами.

– Ты что? У тебя потрясающие брови!

Если бы не искренний тон Одри, я сочла бы ее слова за сарказм.

– Я бы убила за такие широкие брови. Поэтому и пытаюсь найти видео, которое подойдет лучше всего. У меня-то не брови, а так – невнятные пучки.

Внимательнее рассмотрев брови Одри, я с удивлением заметила, что вблизи они и правда не похожи на идеальные дуги, которыми казались издалека. Волоски росли редко, а пространство между ними было закрашено карандашом и тенями.

– Но смотрятся они отлично, – честно сказала я.

– Это все обман… – Одной рукой Одри схватила меня за подбородок. – А теперь не двигайся.

Пока она накладывал тон мне на лицо, я не могла не вспомнить, как Эмили Сноу точно так же мазала меня тональником в летнем лагере. «Только посмотри, – ворковала она. – Прямо как модель».

По телу прошла дрожь.

– Не дергайся, иначе попаду тебе в глаз, – предупредила Одри. – Тогда сама будешь краситься.

– Прости.

– Втяни щеки.

Она взяла персиково-розовые румяна и пушистую кисть, а я послушно скривила лицо и закрыла глаза. Дальше в ход пошла пудра для контуринга, тени, подводка для глаз, накладные ресницы, тушь, карандаш и гель для бровей, хайлайтер, блеск для губ. После всего этого Одри занялась моими волосами: нанесла сыворотку, придающую блеск, и завила щипцами несколько прядей возле лица.

Затем сделала шаг назад и, хорошенько изучив меня, широко улыбнулась.

– Готово, смотрись! Ну как тебе?

Я с волнением подошла к зеркалу и раскрыла рот от удивления. Одри использовала столько всякой косметики, что я боялась стать похожей на разукрашенную участницу конкурса красоты. Однако я была самой собой, только лучше обычного, будто вся светилась изнутри.

– Ты просто волшебница! – прошептала я, удивленная едва заметными изменениями в лице.

– Классно, правда? – С радостным смехом она достала телефон и направила на меня камеру. Я инстинктивно отвернулась, прикрыв лицо рукой.

– Что ты делаешь?

– Хочу выложить результат своих трудов в Инсту, – ответила Одри, как будто это было вполне естественно. – Убери руку.

– Не надо.

– Хватит тебе, Кэт, ты что, и правда так боишься соцсетей? – с легким раздражением спросила она.

Точно таким же тоном она говорила со мной и в первый раз, когда я не разрешила ей выложить мою фотографию. Пока мы учились в колледже, Одри заполонила весь интернет нашими снимками, причем в то время, как она на них кокетливо улыбалась, я выглядела настоящей уродиной. А когда она отметила меня на фотке с девичника Жасмин, о чем мне пришло уведомление в Фейсбуке, я едва не подавилась розовым шампанским.

– Удали немедленно! – потребовала я. – В следующем месяце у меня собеседования в нескольких юридических фирмах. Им не нужны работники, которые носят колье из пенисов.

– Не волнуйся, Китти-Кэт. Они поймут, что это фотография с девичника и что ты не появишься в таком виде в суде.

– Юридические конторы очень консервативны, – не успокаивалась я. – Сейчас же удали!

Одри закатила глаза, но мою просьбу выполнила. После этого я убрала из своего профиля в Фейсбуке все лишнее и сделала его закрытым. Конечно, Одри и не думала мне навредить, она просто не понимала, почему я не хотела видеть эту фотку в интернете. Для меня же оставалась загадкой ее болезненная потребность делиться всеми подробностями жизни. Как объяснить человеку вроде Одри, что мне социальные сети напоминали школьную столовую – и там, и там ты всегда на виду и уязвима для нападок окружающих. Я не хочу, чтобы другие видели мое новое, полное надежды лицо.

– Не глупи. – Одри снова направила на меня камеру.

– Перестань! – крикнула я, и тревога в моем голосе удивила нас обеих.

Одри опустила телефон и обеспокоенно спросила:

– Да что с тобой?

Я судорожно вздохнула.

– Просто… Просто не хочу, чтобы надо мной смеялись.

– Ты что? – искренне удивилась Одри. – Кэт, никто не будет над тобой смеяться. Ты красотка.

Я покачала головой.

– Ты не поймешь. Да и с чего бы. Тебя-то все обожают.

– Обожают? Прикалываешься? Читала комментарии под моими постами в Инсте? А ты в курсе, что на форумах обсуждают, какая я самовлюбленная тупица? Сейчас покажу.

– Не надо, – остановила я ее. – Я все поняла. Вот только, Одри… Это другое. Подумаешь, кто-то придирается. У тебя ведь все равно тысячи подписчиков…

– Миллион, – поправила она.

– Вот именно. Миллион людей ловят каждое твое слово. Где бы ты ни появилась, они тобой восторгаются. Со мной все иначе. – Глубоко вдохнув, я направила взгляд в потолок, чтобы слезы не испортили макияж. – Мной никогда не восторгались.

– Кэт, у тебя куча друзей, которые сегодня ждут нас в баре на квизе.

Я посмотрела на нее.

– Пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть с кем-то наладить отношения. Общение дается мне нелегко. И так всю жизнь, ты же знаешь.

– Кэт…

– Перестань притворяться, что это не так, Одри. – Я сунула в рот большой палец и прикусила его, чтобы боль помогла отвлечься от мучительных воспоминаний. – Забыла, как мы с тобой познакомились?

– Конечно, нет, а что?

Ощутив вкус крови, я убрала палец изо рта и сжала кулак.

– Признавайся, Одри, почему ты решила со мной подружиться?

– Кэт…

– Признавайся! Мы ведь обе помним, какой я была неуклюжей. Почему ты стала со мной дружить, когда никто другой не хотел?

Зеленовато-голубые глаза Одри дерзко блеснули.

– Ну, ты сама напросилась.

Я кивнула и приготовилась к худшему.

– В старших классах со мной училась девочка по имени Тара, – со вздохом начала Одри. – Она была… В общем, она была странной. Ходила с вечно грязной головой, одевалась в какое-то тряпье… Была совершенно некрутой, понимаешь? Над ней смеялся весь класс. А потом училка по биологии, мстительная стерва, которая терпеть меня не могла, назначила Тару моей напарницей по лабораторной. И я взбеленилась. Сейчас, рассказывая об этом, я чувствую себя настоящей сукой, но тогда я и правда думала, что хуже и быть ничего не может. Меня только и волновало, что кто-нибудь может заметить меня рядом в Тарой. В семнадцать мне казалось, что это разрушит мою жизнь. Так вот, Тара вела себя очень мило, а я… я ужасно к ней относилась. Почти не отвечала на ее вопросы, обзывала дурой. Да еще и начала распространять про нее всякие слухи: что она дитя инцеста, что не умеет читать.

У меня сжалось сердце. Я прекрасно понимала, каково это – быть на месте Тары. Я сама испытывала подобное чувство отчаяния, я была готова на что угодно, лишь бы избежать мучений.

– А потом… Тара стащила у матери флакон со снотворным и приняла все таблетки. – Одри заметила мое потрясенное выражение лица и поспешила добавить: – Сейчас у нее все хорошо, пару лет назад видела ее фотки в Фейсбуке. Она теперь руководитель какой-то технологической компании в Калифорнии. И все же после того случая я чувствовала себя ужасно.

– И не зря, – сказала я, ошеломленная историей.

– Знаю, уж поверь. Вот поэтому я и решила измениться. Я больше не хотела быть вредной девчонкой.

Внезапно я вспомнила, зачем Одри вообще начала этот рассказ, и во рту появился кисловатый привкус.

– Погоди-ка. Хочешь сказать, твоя дружба со мной – это такой способ загладить вину перед бедняжкой, что пыталась покончить с собой?

– Боже мой, Кэт, ты что! Просто из-за происшествия с Тарой я стала более внимательной к чувствам других людей. Я стала замечать тех, кому нужен друг. – Она посмотрела мне в глаза. – А ты, Китти-Кэт, явно нуждалась в друге.

– И мы до сих пор дружим именно по этой причине? – неуверенно спросила я.

Одри обняла меня за плечи и улыбнулась.

– Не будь глупышкой. Ты знаешь, почему мы подруги. К тому же в этом городе больше людей, которые любят тебя, а не меня.

Глава 19
Он

Если спросить у регулярных посетителей форума «Засветившиеся», где не стоит знакомиться с женщинами, они единогласно скажут: в барах. Отчасти я согласен, атмосфера там не из лучших: пол липкий от разлитых напитков, громкая музыка заглушает любые осмысленные разговоры, в воздухе ощутимо висит чувство отчаяния. Однако я не согласен с мнением, что в баре можно встретить только развратную алкоголичку. Одри ведь часто посещала бары, но не была неразборчивой в связях или любительницей выпить. Она просто была общительной.

Судя по моим наблюдениям, бары и вечеринки всегда являлись частью ее жизни. Блог, который она вела в колледже, – хроника бесконечных тусовок, а в Нью-Йорке в ее Инстаграме сменяли друг друга крафтовые коктейли, высокие бокалы с весело торчащими веточками мяты и низкие стаканы для виски с огромными кубиками льда. Фотографии выглядели безупречно; выложи их кто-то другой, я бы лишь усмехнулся: вот охота было специально подбирать напиток под общую цветовую гамму и выпрашивать у бармена идеальный завиток лимонной цедры для украшения. К Одри красота приходила сама. Подобное притягивает подобное.

Правда, теперь, когда она перебралась в Вашингтон, вместо модных коктейлей на ее странице стало появляться разливное пиво и вино, которое она пила на квизе. И хотя эти снимки были не такими привлекательными, личность Одри не сливалась с серым фоном. Она все равно была самым ярким огоньком среди присутствующих, солнцем, вокруг которого вращались все мы.

Одри стояла у бара и вертела в своих изящных пальцах, украшенных кольцами, ножку бокала. Нельзя было так пристально смотреть – если попадусь, все будет кончено, – но я просто не мог оторвать от нее взгляд. Ее кожа сияла, будто покрытая миллионами крошечных бриллиантов. Одри встряхнула головой, и по великолепным волосам прошла мерцающая волна, словно в них были вплетены золотые нити. Сногсшибательная красота, прямо как удар под дых. Я едва сдерживался, чтобы не подхватить ее за тонкую талию и не наклонить это грациозное тело к земле в порыве страсти.

Я шумно сглотнул и крепко прижал руки к бокам, чтобы они не потянулись к ней.

Скоро. Совсем скоро.

Глава 20
Одри

С трудом скрывая раздражение, я встала из-за столика. Не могла больше сидеть и смотреть, как Кэт весь вечер пялится на потертую столешницу и односложно отвечает на вопросы Коннора. Ну разве для этого я с таким трудом приклеивала ей накладные ресницы?!

– Ты куда? – с тревогой спросила Кэт.

– К музыкальному автомату, – с напускной веселостью ответила я. – Если еще раз включат Элтона Джона, я кого-нибудь прибью. – Мысленно добавив, что прибью на хрен саму Кэт, если она не возьмет себя в руки. Ну серьезно, иногда она вялая, будто печеная картошка!

Я уговаривала себя не злиться. Другого результата и не стоило ожидать, ведь Кэт никогда не была мастером флирта, даже на вечеринках в колледже, которые скорее смахивали на брачные игры на фоне поп-музыки.

Едва я подошла к автомату, как на мое плечо опустилась чья-то крупная рука. Я обернулась и увидела улыбающегося Коннора.

– А где Кэт? – спросила я, бросив взгляд в сторону нашего столика.

– Пошла в дамскую комнату.

Ну еще бы. Трусиха. Прячется, вместо того чтобы действовать.

– Так, давай-ка включим группу Journey. – Коннор протянул руку к экрану. – «Не переставай верить» – моя любимая песня для караоке.

Я простонала:

– Ох, дружище, надо бы подобрать тебе что-нибудь другое.

– А что с этой не так? – Он напел первые строчки, видимо, решив, что я путаю ее с другой песней.

– Ничего. Просто у всех это любимая песня для караоке.

– Эй, обидно же! – притворно воскликнул Коннор. – Ладно, пропущу мимо ушей. Хоть ты и ранила меня своим острым язычком, я все равно рад, что ты сегодня к нам присоединилась.

– Ага, без меня вы бы не ответили на вопрос про Канье Уэста, – пошутила я. – Куда вам без знатока семейства Кардашьян.

– Дело не только в этом, – хрипло отозвался он и прикрыл глаза.

Слишком поздно я поняла, что он намеревался меня поцеловать.

– Коннор, не надо, – сказала я, оттолкнув его.

– Постой, Одри, я…

– Пойду обратно. Кэт уже ждет.

– Одри… – Его рука коснулась моей, но я отбросила ее и быстро направилась к диванчику, на котором Кэт сидела в одиночестве.

– Ну, справилась с музыкальным автоматом? – спросила она.

Я бросила беспокойный взгляд на Коннора, а тот лишь простодушно улыбнулся в ответ. Следовало бы сказать Кэт, что он ко мне подкатывал, она же была моей подругой – лучшей подругой на тот момент. Чтобы знала, что интересующий ее парень пристает к другим девушкам.

Но как сообщить о таком после ее сегодняшнего признания в своей неуверенности? Кэт открылась мне, рассказала о своей низкой самооценке и ошибочном убеждении, что я краду мужские сердца, – и каково ей будет услышать, что Коннор лез ко мне целоваться?

Желая защитить ее, я усмирила недовольство и сказала:

– Отлично. Скоро музыка станет повеселее.

Подруга улыбнулась, и я почувствовала себя предательницей, улыбаясь в ответ. Но что еще я могла сделать? Я знала, какой ранимой была Кэт.

Под предлогом головной боли – воображаемой – я ушла из бара. Не продержалась бы там больше и минуты, глядя, как Кэт сохнет по парню, которому она не интересна и который, честно говоря, не так уж и привлекателен. А я не могла сказать подруге, что Коннор не стоит потраченного времени, ведь тогда пришлось бы упомянуть случившееся у музыкального автомата, а мне этого очень не хотелось.

Не хотелось снова разбить ей сердце. Хотя в ситуации с Коннором моей вины нет, я боялась, что Кэт вспомнит про похожий случай с Брюсом Гелларом. На втором курсе Кэт убивалась по этому Брюсу, милому на вид парню, который на самом деле был просто идиотом: он держал в своей комнате метровый кальян для марихуаны, названный в честь порнозвезды, а еще сломал руку, прыгнув с крыши общежития. Он совсем не подходил моей прилежной Кэт, о чем я ее предупредила. Она вроде бы поняла, так что когда на вечеринке Брюс полез целоваться, я особо не сопротивлялась. Говорю же, он был милашкой, а я к тому моменту выпила рома и покурила травки. И все же из-за этого дурацкого поцелуя Кэт вспылила так, будто я за этого парня замуж вышла. Еще несколько недель гнев прямо-таки исходил от нее волнами. Если Кэт так злилась из-за какого-то укурка, боюсь представить, что она устроит из-за Коннора, по которому сходила с ума уже лет семь.

По дороге домой я все больше и больше злилась на Коннора за то, что он испортил вечер. Ну почему он не мог отреагировать на заигрывания Кэт, как нормальный мужчина? Объективно – она красивая женщина. Слегка неловкая, да, но он и сам такой же. Почему он начал приставать ко мне? Непреднамеренно Коннор подтвердил нелепую теорию Кэт о том, будто все обожают меня, а ее никто не любит. Теория идиотская и жутко неприятная, но она угрожала нашей дружбе. Потерять Кэт, моего единственного близкого человека в новом городе?! Как же несправедливо, что испортил все Коннор, а уходить из бара и проводить остаток вечера в одиночестве вынуждена я.

Я уже подходила к двери квартиры.

А может, и не обязательно быть одной. Пусть Кэт моя единственная настоящая подруга в Вашингтоне, это не значило, что у меня тут нет иных друзей.

Пять минут спустя в мою гостиную, ослепительно улыбаясь, вошел Ник.

– А ты быстро, – заметила я.

– Раз дама попросила… – Он поклонился, приподняв невидимую шляпу. – Был тут поблизости.

– Как же мне повезло.

Я обняла Ника и уткнулась лицом в его грудь. Вдохнула знакомый аромат слегка пряного одеколона, к которому примешивался едва уловимый запах пива. Это сочетание напомнило мне о временах, когда все было намного проще – я сидела на коленях у Ника, пока он смотрел футбол, а утром по воскресеньям мы долго валялись в постели и смотрели телик. Хорошо, что я ему позвонила.

– Сейчас узнаешь, насколько повезло, – тихо сказал он, взял мое лицо в руки и накрыл мои губы своими, закончив разговор.

Позже мы с Ником лежали рядом в кровати, глядя каждый в свой телефон. Ник переписывался с друзьями, обсуждая предстоящую тренировку, а я думала, как рассказать подписчикам о своем вечере, не упомянув, что он закончился катастрофой. И что, пытаясь спасти его, я позвонила бывшему парню.

– Кстати, только что вспомнил… – Ник оторвался от экрана. – Мама хочет с тобой повидаться.

– Твоя мама? – Я отложила мобильный. – Зачем?

– Ты ей всегда нравилась, – пожал он плечами. – Она узнала, что ты переехала сюда, и просила как-нибудь позвать тебя на ужин.

– Вот как, – пробормотала я.

Мне вовсе не хотелось ужинать с его семьей – и особенно с матерью. Я виделась с ней пару раз, когда мы с Ником были вместе, и эта элегантная, но холодная женщина, видимо, прониклась ко мне пугающей симпатией. Она трогала мои волосы, оставляя на них следы крема для рук с запахом розы, и начала планировать совместный отпуск. Мама Ника считала, что наши отношения куда серьезнее, чем они были на самом деле, и я даже не хотела думать, какие выводы она сделала в этот раз.

– У меня много работы, – добавила я. – Хотя, может, как-нибудь и получится.

Ник кивнул и снова уставился в телефон. Радуясь, что удалось избежать проблемы, я продолжила выбирать фотки для сторис. Сердце сжалось, когда я увидела счастливое, полное надежды лицо Кэт. Я громко вздохнула.

– Что такое? – спросил Ник, глянув на меня. – Ты из-за мамы? Одри, если не хочешь…

– Нет, просто… – начала я, но замолчала, задумавшись. – Ник, как ты считаешь, я плохая подруга?

– Детка, я лежу в твоей кровати, – с легкой усмешкой ответил он. – Думаю, подруги лучше тебя и не бывает.

– Я серьезно! – Я стукнула его по руке. – Моей давней дружбе с Иззи пришел конец, а тут еще Кэт…

Ник, нахмурившись, меня перебил:

– Удивительно, что ты до сих пор с ней дружишь. Она очень странная.

– Перестань. К тому же она сильно изменилась со времен колледжа.

– Не поверю, пока сам не увижу. Так что там насчет нее?

– Сегодня мы ходили на квиз…

Ник засмеялся:

– Так вот почему ты ходишь на квизы! Я думал, тебя приводят туда под дулом пистолета. – В его голосе послышалась насмешка. – Как-то это не в стиле Одри Миллер.

– Ладно, ты прав. – Я игриво его ущипнула. – Я хожу ради Кэт. Она запала на одного парня из ее команды, а он… в общем, сегодня он пытался поцеловать меня.

Брови Ника изогнулись.

– И ты ответила на поцелуй?

– Конечно, нет.

– Тогда что? Кэт думает, что это ты его целовала?

– Нет, – покачала я головой. – Кэт вообще ничего не видела.

– И в чем проблема?

Я теребила прядь волос, пытаясь сформулировать, что именно меня беспокоило.

– Наверное, проблема в том, что я не знаю, почему он пытался меня поцеловать. В смысле, с чего он решил, что я отвечу взаимностью? Ему показалось, что я флиртовала с ним? Может, я и правда флиртовала? Неужели я из тех, кто флиртует с парнем, на которого запала подруга?

– Ты слишком паришься, – произнес Ник, осторожно распутывая мои волосы. – Он хотел тебя поцеловать, потому что ты классная, вот и все.

– Думаешь?

– Да. Но мне не нравится, что другие парни тянутся к тебе своими грязными губами.

Я со смехом его оттолкнула.

– Брось, Ники. Ты же знаешь, что я тебе не принадлежу.

Он низко зарычал и навалился на меня сверху, прижав мои руки к кровати.

– Сегодня – моя.

– Ты столько раз выкладывала фотки этой кофейни, что я как будто и сам уже сюда сходил, – с иронией сказал Ник, пока мы стояли в очереди. – Они платят тебе за рекламу?

– Знаешь, не такая уж плохая идея. Если наладить с ними сотрудничество, не придется тратить ползарплаты на кофеиновую зависимость.

– Вы рассматривали возможность инвестирования в кофеварку? – нарочито сухо спросил он.

– Рассмотрено и отклонено. Самой варить себе кофе – это совсем не вдохновляюще. Мои подписчики будут разочарованы, – пошутила я.

Ник, усмехнувшись, покачал головой.

– Детка, ну ты даешь.

Улыбка исчезла с моего лица, когда в кофейню вошел высокий мужчина. Хотя часть лица была скрыта бейсболкой, я узнала в нем Коннора. Внутри все сжалось при воспоминании о вчерашнем неудачном вечере.

Сжав руку Ника, я прошептала:

– Сюда только что вошел парень, о котором я тебе вчера говорила. Только не оборачивайся.

– Где? – спросил он, немедленно повернувшись в сторону двери.

– Черт возьми, Ник, – пробормотала я, и в этот момент Коннор посмотрел прямо на нас. Наши глаза встретились, и он улыбнулся, затем снял кепку и провел рукой по густым темным волосам.

– Одри, привет. Как твоя голова?

Я проигнорировала вопросительный взгляд Ника и слегка коснулась лба, словно он еще немного болел.

– Уже лучше, спасибо.

– Рад слышать. – Он глянул на Ника, потом снова на меня, явно ожидая, что я их познакомлю. Я не собиралась продолжать этот разговор, но тут он сам решил представиться: – Привет, я Коннор.

– Ник.

С видом собственника Ник небрежно приобнял меня за плечи. В любой другой ситуации я бы уже спихивала его руку – не любила, когда Ник так делал, даже когда мы встречались, – но только не сейчас. Пусть Коннор думает, что я провела всю ночь, впиваясь ногтями в спину Ника. В общем-то, так оно и было.

Коннор стоял перед нами, глупо улыбаясь, словно ждал объяснений. Я начинала злиться. Я была единственной, кто заслуживал объяснений. Она была так возмутительно явно в него влюблена, что даже мой четырехмесячный племянник понял бы это. Я хотела сказать что-нибудь язвительное, но бариста вдруг крикнул:

– Следующий!

Слава богу.

– Увидимся, – бросила я Коннору, изобразив улыбку.

– И этот парень полез тебя целовать? – фыркнул Ник, даже не понижая голоса. – Детка, да у него же просто не было шансов.

Я резко ткнула Ника под ребра и оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, услышал ли его Коннор. Он смотрел на меня с непроницаемым выражением лица, и я почему-то вздрогнула.