Текст книги "Следуй за мной"

Глава 21
Кэт

Я повернула флакон мерцающего лака для ногтей, чтобы прочитать название оттенка. «Коралловый поцелуй». Меня передернуло, а в голове зазвучал голос Одри: «Возьми цвет поярче, будь отважнее, стань другой». Легко ей говорить. Одри не нужно становиться другой, чтобы достичь того, чего она желает. Или чего желают другие.

Не стоило приглашать ее на квиз. Неужели я забыла, каково это – постоянно выдерживать сравнение с ней? Одри затмевала все вокруг в радиусе тридцати метров. И так было всегда. Глупо было ожидать, что Коннор обратит внимание на меня, когда она рядом.

Одри не в курсе, что я их видела. Я вернулась к столику, поправив блеск на губах, и мысленно подбадривала себя быть поживее, но Коннора за столиком не оказалось. В поисках Одри я глянула в сторону музыкального автомата – как раз в тот момент, когда он к ней наклонился. На глазах выступили слезы, и я отвернулась. Но когда осмелилась посмотреть снова, то заметила, что Одри его оттолкнула. Я была приятно удивлена. Раньше она не всегда поступала правильно.

Какая же я идиотка, что надеялась привлечь Коннора. Мы знаем друг друга много лет, провели вместе кучу бессонных ночей за учебой и внезапными завалами на работе. Если Коннор и считал меня не просто другом, у него было много возможностей проявить свои чувства. Но за исключением того пьяного поцелуя наши отношения оставались чисто платоническими.

С той ночи, когда мы отмечали выпускные экзамены, прошло четыре года. В крошечную квартирку нашей подруги Бетси втиснулась целая толпа людей, которые наконец-то закончили учебу на юрфаке и от счастья напились дешевого пива. Все начиналось довольно невинно: мы с Коннором сидели на диване, покрытом слоем кошачьей шерсти, когда вдруг его нога задела мою. В обычной ситуации я бы просто немного подвинулась, но в тот вечер все было по-другому. Учеба окончена, впереди бесконечные возможности. В общем, я не стала отодвигаться, а Коннор прижался к моему бедру еще сильнее, потом будто невзначай положил руку на спинку дивана, кончиками пальцев коснувшись моих волос. Я чуть не упала в обморок от волнения.

Я слегка подвинулась, так что мы оказались еще ближе, но внезапно Коннор встал. Я что-то сделала не так и отпугнула его. Идиотка, идиотка, идиотка! Поэтому ты никому и не нравишься.

Я поймала взгляд карих глаз Коннора, кивнув мне и слегка приподняв бровь, он встал и пошел в ванную. Убедившись, что на нас никто не обращает внимания, я последовала за ним, но у двери замерла. Может, мне все это почудилось и он сейчас использует туалет по прямому назначению? И все же магия вечера заставила меня повернуть ручку.

Коннор моментально распахнул дверь, схватил меня и притянул к себе. Мы начали целоваться. Он водил ладонями по моему телу, а у меня в голове крутилось лишь: «Неужели… наконец-то…»

Затем кто-то дернул ручку закрытой двери, и мы оторвались друг от друга, тяжело дыша и поправляя одежду. Не сказав мне ни слова, Коннор открыл дверь и громко заявил:

– Харрелл, спасибо, что помогла вынуть соринку из глаза.

Он направился в самую гущу толпы и завел разговор о бейсболе с кем-то из однокурсников, даже не посмотрев в мою сторону. Я же стояла на месте, не понимая, что произошло, не в силах осознать, что всего пару секунд назад язык Коннора был у меня во рту.

«Взгляни на меня, – отчаянно молила я. – Просто посмотри и дай знак, что мы с тобой заодно».

Он не посмотрел, даже когда я собрала вещи и ушла с вечеринки, ни с кем не попрощавшись. После этого я увидела Коннора только через несколько недель, и он вел себя как ни в чем не бывало. За все прошедшие годы мы ни разу не говорили о случившемся.

Не надо было придавать тому поцелую столько значения. Лучше бы обратила внимание на последствия, на то, как Коннор отшил меня и как с тех пор постоянно игнорировал. Увиваться за ним было пустой тратой времени. Больше и секунды на него не потрачу, лучше сосредоточусь на том, чего я действительно могу достичь: например, попасть в команду адвокатов по делу Филлипса. Суд по этому громкому делу состоится через пару месяцев, и Билл Ганновер, один из самых выдающихся партнеров фирмы, заявил, что кто-то из младших юристов получит возможность в нем поучаствовать. Вот бы он выбрал меня, пусть даже я покрываюсь красными пятнами при одной лишь мысли о выступлении в суде. Для продвижения по карьерной лестнице нужен опыт, и я хотела зарекомендовать себя перед Биллом, человеком, который мог единолично гарантировать мое будущее в фирме.

Пора образумиться. Не тратить время на Коннора, не позволять Одри обращаться со мной как с домашним питомцем, не пытаться стать кем-то другим. Я останусь верна себе, буду такой же целеустремленной и трудолюбивой, как прежде. Пока что эти качества мне помогали.

Я поставила флакон с лаком обратно на полку и взяла привычный светло-розовый, объяснив Моне свой выбор:

– Встреча с клиентом.

Глава 22
Одри

За два месяца до окончания колледжа – это было утро вторника – мы с Ником курили косяк, валясь в его кровати, когда он как бы небрежно спросил:

– Ну что, переедешь со мной в Вашингтон?

Я рассмеялась ему в лицо, и этот момент стал началом конца. Я всегда знала, что у наших отношений есть срок годности, а теперь это стало ясно как никогда. Да, с Ником было весело и все такое, но замуж за него я не собиралась. Разве можно провести всю жизнь с таким человеком? Если бы Ник собирался в Нью-Йорк, я, пожалуй, еще бы пару лет потерпела его общество, переезжать за ним в Вашингтон я и не думала.

Вопреки ожиданиям, Вашингтон понемногу становился мне родным. Ему никогда не стать Нью-Йорком, но это утверждение справедливо и для любого другого города. Спустя месяц я начала ценить то, что делало Вашингтон особенным: более размеренный темп жизни и смутное чувство патриотизма, возникающее при виде Капитолия. Мне не хватало круглосуточной лихорадки Нью-Йорка, зато тут можно было прийти в ресторан без предварительной брони и не стоять два часа в очереди. В тот вечер я вытащила Кэт с работы, несмотря на ее возражения, чтобы попробовать начос с капустой в одном местечке, про которое я вычитала в «Вашингтон пост», и мы прождали всего пятнадцать минут. Я была так поглощена приятными мыслями о городе – превосходная еда! недорогие коктейли! очаровательные улицы! – что не заметила, что вошла в свою калитку, не доставая ключи.

Нахмурившись, я стала вспоминать, запирала ли я ее. В голове всплыл лишь тот момент, когда перед выходом из дома пришло сообщение от мамы: «Ты не виделась с Ником? Он мне всегда нравился». Ну и намек, тоньше не придумаешь. Я нагло соврала, что давно его не встречала. Видимо, отвлеклась и забыла запереть калитку. Просто молодец, Одри.

Теперь я потянула ее на себя и точно закрыла. Потом вставила ключ во входную дверь – она оказалась незапертой.

Сердце ушло в пятки. Ладно, калитку я еще могла не закрыть, но я точно помнила, как провернула ключ в двери.

Так ведь?

Я притаилась. Вдруг там кто-то есть?

Бам.

Меня охватил страх. Это звук моего колотящегося сердца или шум из квартиры? Едва дыша, я прислушалась. Вроде тихо. Наверное, воображение разыгралось. И все же я выставила ключи вперед в качестве оружия, затем аккуратно толкнула дверь. Небольшое темное пространство прорезали тени от света уличных фонарей. Практически чувствуя привкус страха, я осмотрелась в поисках незваного гостя.

В квартире царил беспорядок, но это я сама оставила ее в таком виде. Вздохнув с облегчением, я протянула руку к выключателю.

И тут кто-то кашлянул.

Твою мать.

Хотелось развернуться и убежать, только вот ноги будто приклеились к ламинату, поэтому я стояла как вкопанная, когда в дверном проеме спальни возникла темная фигура. В голове, сменяя друг друга, замелькали кадры из ужастиков. Борясь с желанием закричать, я крепче сжала в руке брелок с ключами.

Потом я увидела, что волосы незнакомца собраны в пучок, и страх схлынул. Райан. Тот еще мерзавец, но вряд ли он убивает жильцов своей бабушки.

Ужас сменился злостью. Я включила верхний свет и резким тоном спросила:

– Что ты здесь делаешь?

Райан дернулся, прикрывая ладонью налитые кровью глаза.

– Отвечай мне! – рявкнула я и полезла в сумочку за телефоном. – Что ты делаешь в моей квартире?

Он убрал руку от лица и повертел головой так, что хрустнула шея.

– Я заблудился.

– Заблудился?

– Ага. Я раньше тут жил, – сказал Райан, глядя мимо меня в сторону открытой двери, и сделал шаг вперед, постукивая грязными пальцами по оттопыренному карману мешковатых джинсов.

– Что у тебя в кармане? – с подозрением спросила я.

– Ничего. Сигареты.

– Покажи.

– Чего?

– Покажи, что в кармане. Покажи свои «сигареты».

Он ухмыльнулся.

– Здесь курить нельзя. Такие у бабушки правила.

Уверенная, что он прячет в кармане что-то из моих вещей, я помахала перед Райаном телефоном и сказала:

– Может, позвоним бабуле? Вдруг она тоже захочет посмотреть на эти сигареты.

– Или на твой чертовски странный косяк, – возразил он.

– Что, прости?

– Странный косяк, который ты тут курила, – издевательским тоном ответил Райан. – У нас в доме наркотики запрещены.

– Ты про шалфей? Как ты… – До меня наконец дошло. – Так это ты приходил сюда и поджег пучок, пока меня не было? Ты что, пытался выкурить его? – Я рассмеялась, глядя на его хмурое лицо. – Ну ты и придурок. Это же шалфей!

– Да иди ты на хрен, – пробормотал Райан, пытаясь пройти мимо меня к выходу.

– Не так быстро. – Я встала у него на пути. – Что в кармане?

Он покачнулся назад и задумчиво цокнул.

– А если я отдам их тебе, что тогда?

– «Сигареты»?

– Ну да, или что там еще лежит. Если отдам, не станешь звонить ей?

Я протянула руку.

– Доставай, Райан.

– Только не говори ей.

Он достал из кармана кое-какую бижутерию, флакон со снотворным и пятьдесят баксов пятидолларовыми купюрами, которые я отложила на чаевые за маникюр.

Я выхватила свои вещи из его грязнющих рук, стараясь не закричать.

– Это все?

– Ага.

– Ты же понимаешь, что если пропало что-то еще, я буду требовать с тебя?

– Я больше ничего не брал, – усмехнулся Райан и вывернул карманы – только мятая пачка «Кэмел» и связка ключей. – Видишь?

– Давай сюда ключ.

– У меня его нет.

Просто поразительно, как нагло он врал.

– Хреновый из тебя врун. Давай мне ключ и выметайся ко всем чертям, иначе вызову полицию.

– Сука, – пробормотал Райан, снимая ключ с кольца. Потом бросил его на пол и вышел из квартиры, напоследок плюнув на порог.

Нашим домовладельцем в Нью-Йорке была безликая организация, с представителями которой мы общались крайне редко. Раз в месяц посылали им чек, а если что-то ломалось, отправляли запрос на вызов мастера. Ждать иногда приходилось долго, некоторые письма вообще оставались без ответа, но иметь дело с компанией было легко: ясный способ общения, ожидаемый уровень безразличия. А еще у этой компании не было внука-неудачника, который грабит квартиры жильцов.

Я хотела подождать до утра и не расстраивать бедную старушку, вот только не могла уснуть, пока ей не позвонила.

– Добрый вечер, милая, – дружелюбно отозвалась Лиэнн. – Все в порядке?

– Вообще-то нет. Ваш внук уже неоднократно заходил в мою квартиру без разрешения.

– А, да, Райан говорил, что напугал тебя пару недель назад, – извиняющимся тоном сказала хозяйка. – Он не специально. Просто услышал какой-то странный шум и решил проверить, все ли у тебя в порядке. Все-таки молодая девушка, живешь одна…

Я едва не ляпнула в ответ, что молодая девушка, живущая одна, способна защитить себя самостоятельно, без помощи ее дерганого внука с прокуренными мозгами. Тоже мне рыцарь в сияющих доспехах. Высказаться было бы приятно, но я не хотела уходить от темы. Нужно донести до нее мысль, что у Райана не было причин заходить в мою квартиру. Ни на прошлой неделе, ни сегодня, ни когда-либо еще.

– Лиэнн, в тот вечер не было никаких странных звуков. Я тихо сидела у себя в комнате, даже музыку не включала. Ничто не указывало на то, что я в опасности, и нет объяснения, почему он решил зайти без моего разрешения.

– Ну, может, он услышал что-то снаружи. Райан сказал, что позвонил тебе в дверь, а ты не открыла. Вот он и решил…

– Обокрасть меня, – перебила я. – Он решил меня обокрасть.

Лиэнн ахнула.

– Это серьезное обвинение, – уже более настороженным тоном ответила она.

– Конечно. – Я тоже добавила холодка в свой тон. – И я обвиняю его не без оснований. Тем вечером Райан спустился в квартиру как раз потому, что не слышал никаких звуков. Он думал, меня нет дома, и, чтобы убедиться в этом, позвонил в дверь. А потом решил зайти и чем-нибудь поживиться.

– Не может такого быть.

– К сожалению, именно так все и случилось. Сегодня я пришла домой – и обнаружила в квартире Райана. Его карманы были набиты моими украшениями, деньгами и лекарствами. Лиэнн, я застукала его на месте преступления.

– Ты уверена? – едва слышно спросила хозяйка. – Может, это какое-то недоразумение…

– Понимаю, вам тяжело такое слышать, – с сочувствием сказала я. – И все же я ваш жилец, и вы несете определенную ответственность. Нужно немедленно поменять замки – все три на двери и тот, что на калитке.

– Ох, надеюсь, обойдемся как-нибудь без этого. Я поговорю с Райаном и…

– Мой адвокат считает, что без этого не обойтись, – вставила я, мысленно извиняясь перед Кэт за то, что вмешала ее без спроса. – Хотите обсудить с ней данный вопрос?

– Нет-нет, – поспешила ответить Лиэнн. – Не надо звать юристов. Завтра первым делом поменяю замки. Райан тебя больше не побеспокоит.

Лиэнн ошибалась.

В начале третьего ночи меня разбудил звонок в дверь. Жуткий звук, будто кто-то посадил ворону на электрический стул.

Я открыла дверь и едва не подпрыгнула, увидев за калиткой Райана. Его лицо было перекошено от злости. Не убирая палец с кнопки звонка, он проревел:

– Сука, ты же обещала ей не говорить!

В ужасе я отпрянула, но потом взяла себя в руки. Разве стоит бояться придурка, который, прости господи, пытался курить шалфей? Что он мне сделает из-за запертой калитки? Выбесит до смерти?

– Ничего я не обещала, – бросила я в ответ. – А теперь убрал свою поганую руку с моего звонка и вали отсюда.

Райан вдруг стал трясти решетку, как горилла в зоопарке. Я отшатнулась, сердце громко застучало в груди. Неужели я недооценила опасность? Выдержит ли решетка? И что будет, если он все же доберется до меня?

В голове всплыло воспоминание об одном вечере времен колледжа: я ору на какого-то огромного пьяного парня, который пощупал мою задницу в очереди у бара, а Ник, удерживая меня, резким тоном шепчет на ухо: «Твою мать, Одри, когда-нибудь ты нарвешься, и тебя прибьют».

Все еще цепляясь за калитку, Райан прижался к ней лицом и стал похож на кошмарную горгулью: налитые кровью выпученные глаза, искривленный от злости рот. Он рявкнул что-то еще раз, после чего чмокнул обветренными губами, изображая поцелуй, и сказал:

– Сладких снов, Одри.

Глава 23
Одри

Я еще раз пристально рассмотрела снимок – крупный план мечтательного кукольного личика Розалинды, выглядывающей из окна своей квартиры в Лос-Анджелесе, золотистые волосы накручены на миниатюрные бигуди – и, довольная результатом, выложила его в Инстаграме музея. До открытия «Жизни и смерти Розалинды Роуз» оставался еще целый месяц, и я подогревала интерес публики, загружая по одной тщательно выверенной фотографии в неделю. Тактика действовала – показатели вовлеченности радовали.

Подписчки музея и так были искренне увлечены искусством, но я-то, конечно, считала, что главной составляющей успеха стали именно мои фотографии. Перед тем как выложить снимок, я часами размышляла над оформлением. Эпатажности выставке и так хватало – мало того, что в основе лежит реальное убийство, так еще и ходили слухи, будто Ирина Венн использовала настоящую кровь, – поэтому я решила сосредоточиться на человечности Розалинды. Когда я разглядывала диорамы, самое сильное впечатление на меня производила сама кукла и неподдельные эмоции на ее лице. Розалинда была звездой выставки, и я хотела, чтобы подписчики к ней прониклись.

Я просматривала первую волну комментариев, когда мне вдруг пришло уведомление о личном сообщении от самой Ирины Венн.

Сердце дрогнуло. Зачем художница прислала личное сообщение в аккаунт музея, то есть мне? Может, в последней записи есть какая-то ошибка? Я быстро проверила фото и лаконичную строчку (Познакомьтесь с Розалиндой 28 августа) – вроде бы все в порядке. Сделав глубокий вдох, я открыла сообщение.

Не знаю, кто ведет этот профиль, но я просто в восторге. Розалинда благодарит вас от всего своего холодного мертвого сердца. Пожалуйста, свяжитесь с моей помощницей Лизой Циммерли по номеру 212–555–1981.

Я прочитала дважды, пока до меня не дошла суть сообщения. В восторге. Ирина Венн, художник-визионер, которой я восхищалась долгие годы, в восторге от меня.

Ее слова еще носились эхом в моей голове, а я уже набирала указанный номер.

– Лиза Циммерли слушает, – ответила помощница Ирины.

– Лиза, здравствуйте. – Мой голос казался неестественно высоким. – Это Одри Миллер, я работаю администратором социальных сетей в музее Хиршхорна. Как вы знаете, скоро у нас пройдет выставка Ирины Венн «Жизнь и смерть Розалинды Роуз». Я только что получила от нее личное сообщение с просьбой связаться с вами.

– Да, спасибо, что позвонили. Ирине безумно нравятся ваши посты в Инстаграме. Вы отлично понимаете Розалинду.

– Приятно слышать, что она довольна. – Хотя внутри все кричало от радости, я старалась сохранять профессиональный тон.

– Очень довольна. Более того, Ирина решила записать видео специально для вашего музея. В нем она расскажет о том, как создавались экспонаты и что ее вдохновило. Вы сможете использовать видео по своему усмотрению, однако Ирина предлагает дополнить им саму выставку.

Я едва сдержала победный вопль. Невероятно, Ирина Венн делает что-то особенное для музея – и не просто так, а потому, что ей понравились мои записи в соцсетях. Считай, повышение у меня в кармане.

Я пообещала Лизе, что ей перезвонит ответственный сотрудник, и повесила трубку, все еще улыбаясь так широко, что лицу стало больно. Я радостно затрясла кулаком над головой, закружилась и подпрыгнула от неожиданности – прямо у меня за спиной стоял Лоуренс.

– Лоуренс! – воскликнула я. – Я тебя не заметила.

Его карие глаза с недоумением смотрели на меня из-за круглых очков.

– Выглядишь ужасно довольной собой.

– Я только что говорила по телефону с помощницей Ирины Венн – ей настолько понравилось, как я продвигаю выставку в Инстаграме, что она запишет специальное видео в дополнение к диорамам!

– Ого! Потрясающе.

– А то! – завопила я и обняла его.

Даже если Лоуренса покоробило мое непрофессиональное поведение, он не подал виду. Просто обнял меня в ответ и сказал:

– Поздравляю, Одри.

Ярко-оранжевое пятно я заметила издалека. И прищурилась, чтобы разглядеть, что там такое торчит из моей калитки. Неужели… цветы? Я возвращалась домой после поздней тренировки в зале в полной уверенности, что Райан взломал новые замки и опять проник в мою квартиру. А тут… Вблизи яркое пятно действительно оказалось великолепным букетом из оранжевых роз и цинний вперемешку с полевыми цветами.

Я аккуратно отвязала букет от калитки и повертела его в руках. Записки нет. Еще раз внимательнее рассмотрела цветы – вдруг какая-то подстава от Райана? Нет, что за глупости. Он же считал, что устроил мне жестокую месть, позвонив в дверь в два часа ночи. Ему бы не хватило мозгов заманить меня дорогим букетом.

Кто же его прислал? Ник? В колледже он испытывал какое-то патологическое отвращение к цветам, но, может, повзрослел и осознал всю их красоту? Или Кэт решила подбодрить меня? Я ведь рассказала ей о происшествии с Райаном. Хотя нет, она не цветы бы посылала, а еще раз позвала бы меня жить к себе.

Касаясь пальцами оранжевых лепестков, я вдруг вспомнила о разговоре с Лоуренсом. Пару дней назад я проходила мимо его рабочего места, и он остановил меня, чтобы спросить совета насчет рубашки. На его компьютере был открыт сайт магазина.

– Одри, у тебя потрясающее чувство стиля. Какую взять, голубую или оранжевую? Никак не могу выбрать.

– Конечно, оранжевую, – ответила я. – Она более выразительная. К тому же это мой любимый цвет.

Он улыбнулся и добавил нужную рубашку в корзину.

– Готово.

Лоуренс знал, что я люблю оранжевый, а еще он был в курсе про мой успех с Ириной Венн. По его модным очкам, отполированным ногтям и галстукам-бабочкам легко догадаться, что этот мужчина способен выбрать потрясающий букет. Неужели он его и прислал?

Не имеет значения, решила я и занесла цветы в квартиру, вдыхая чудесный аромат.

Я вздрогнула и проснулась, не понимая, что именно меня разбудило. Поморгала, чтобы глаза привыкли к темноте, прислушалась – ничего, лишь звенящая тишина вокруг. После бесконечного шума Нью-Йорка тихие ночи Вашингтона сперва меня немного пугали, а теперь даже стали нравиться.

Решив, что волноваться нечего, я закрыла глаза и перевернулась на другой бок, уютно устраиваясь на мягкой новой простыне. Недавно открывшаяся компания-производитель постельного белья прислала мне свой товар в обмен на отзыв. «Комфортно, даже если не можешь заснуть», – придумала я слоган. Нет, звучит ужасно. Лучше было бы…

Шурх.

Я распахнула глаза. Что, черт возьми, это было? Как будто звук шагов в переулке. Я прислушалась, лежа неподвижно, как труп. Стояла тишина, но вместо того, чтобы успокоиться, я, наоборот, запаниковала. Там кто-то есть, и этот кто-то не идет по переулку, а остановился прямо у окна. У окна моей спальни.

Я осторожно повернулась к окну, делая вид, что ворочаюсь во сне. Затем приоткрыла глаза. Окно было занавешено кремово-желтыми шторами с зигзагообразным узором. В щелочке между ними я разглядела очертания какого-то черного предмета. О боже. Чей-то ботинок.

В переулке никого не должно быть. Это не сквозная улица, а просто узкое пространство между двумя домами. С каждой стороны по калитке, чтобы здесь не ходили чужие, но замки обычно не закрывали, поэтому некоторые местные пользовались этим проходом, желая срезать путь. Точно, кто-то пошел кратчайшей дорогой.

Я наблюдала за ботинком, боясь пошевелиться: ждала, пока его хозяин наконец-то сдвинется с места.

Он не двигался.

Чтоб тебя.

Без паники. Наверное, это снова Райан высматривает, дома ли ты. Хочет залезть в квартиру.

– Уходи, – сердито прошептала я в сторону окна.

Ноги оставались на месте.

Нужно что-то делать.

Первой мыслью было позвонить в полицию. Я с улыбкой представила, как приближаются красно-синие огоньки, как ловят Райана… Тогда Лиэнн уже не так-то просто будет его оправдывать. Улыбка померкла, когда я поняла, что за этим последует: еще больше звонков в дверь посреди ночи и незаконных вторжений в квартиру, так что больше я не смогу почувствовать себя в безопасности.

А если это не Райан? Что тогда делать?

Предположим, я позвоню и сообщу, что видела какого-то подозрительного человека за окном спальни. Полицейские только закатят глаза – ох уж эти глупые дамочки из подвальных квартир, вечно им маньяк мерещится. Как скоро они отреагируют на вызов? К их приезду человек за окном наверняка уйдет. А если они приедут и обнаружат, что это просто бездомный искал спокойное место для ночлега?

Я передумала звонить в полицию и вылезла из кровати. Сунула ноги в шлепанцы и вооружилась бутылкой вина. Не самое страшное оружие, но им можно угрожающе замахнуться, если Райан – или кто бы там ни был – на меня бросится.

Я осторожно вышла из квартиры и тихонько открыла калитку, чтобы не спугнуть владельца черных ботинок. Ночной воздух был душным и липким, и все же по спине побежал холодок.

Ну давай, Одри. Вперед.

По стеночке я дошла до угла дома и замерла. Слышалось чье-то тяжелое дыхание – значит, это вовсе не случайный прохожий. Меня переполнила злость.

Я выпрыгнула из-за угла, размахивая бутылкой над головой, и крикнула:

– Эй!

Темная фигура бросилась наутек. Я опустила бутылку и постепенно начала осмысливать случившееся.

Этот больной ублюдок сидел на корточках и заглядывал в мое окно.

Меня трясло от праведного гнева. Я забежала обратно в квартиру и стала нервно расхаживать по комнате.

Кто это был? Райан? В темноте не разглядела, да и избыток адреналина затуманил зрение.

В любом случае оставаться здесь больше нельзя. Я схватила сумочку и выскочила наружу.