Текст книги "Лучшее средство от простуды"

Кэтрин Джордж
Лучшее средство от простуды

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ветер с Темзы свистел вдоль мощеной улицы, когда Лукас расплачивался с таксистом. Чувствуя ноющую боль в каждом суставе, он торопливо вошел в здание и прислонился к стенке лифта, проклиная вирус, который умудрился-таки подхватить. На верхнем этаже он заставил себя выпрямиться, облегченно вздохнул в предвкушении тепла и вошел в квартиру. Он сбросил пальто, кинул портфель на груду почтовой корреспонденции, лежащей на массивном сундуке в прихожей, и горя желанием выпить горячего кофе с глотком виски, распахнул кухонную дверь. И… застыл на месте.

Кухня не пустовала. Молодая женщина, которую он никогда в жизни не видел, сидела на высоком табурете в стиле ретро за стойкой, где он обычно завтракал, и работала на портативном компьютере, да так сосредоточенно, что даже не заметила появления хозяина.

Лукас уже собрался потребовать объяснений, но закашлялся, и незнакомка повернула голову. С расширившимися от изумления глазами она вскочила на ноги.

– Мистер Теннент? – У нее был глубокий хрипловатый голос, неожиданный для женщины, рост которой едва превышал полтора метра. – Прошу меня извинить, это первый раз в жизни, клянусь.

Лукас Теннент по-прежнему стоял в дверях и беспомощно смотрел на нее, медленно соображая из-за тупой боли в голове.

– Первый раз в жизни что? Кто вы такая, черт возьми?

– Я – ваша уборщица.

Он заморгал.

– Моя уборщица?

Зардевшись, она кивнула.

– Спасибо за чек, который вы оставили для меня сегодня… если, конечно, сейчас вы не решите забрать его обратно.

– С какой стати?

Значит, это и есть та самая Э. Уорнер, которая поддерживает его квартиру в безукоризненном состоянии. Молодая женщина в джинсах и тонком обтягивающем свитере, с черными, как смоль кудрявыми волосами, скрученными в небрежный узел.

– Мистер Теннент, – сказала она через мгновение, пристально глядя на него, – вы выглядите не слишком здоровым.

– Я погано себя чувствую, – фыркнул Лукас. – Но вернемся к делу. Объясните, почему вы работаете на компьютере в моей кухне.

– Я пользуюсь своими батарейками, а не вашим электричеством.

– Разумеется, соблюдаете мои интересы, – сказал он с убийственным сарказмом. – Расскажите, чем это вы занимаетесь.

Э. Уорнер сурово посмотрела на Лукаса.

– Лучше не буду.

– Да нет уж, прошу вас, – настойчиво произнес он.

– Ничего преступного, мистер Теннент, – высокомерно заявила женщина. – Я… учусь на заочных курсах.

– И где же вы обычно готовите свои задания?

– Дома. Но сейчас начались школьные каникулы, и там, где я живу, не всегда бывает тихо. Поэтому сегодня я сделала часть работы здесь. Но только после того, как закончила уборку, – добавила она торопливо.

– Уж извините, что пришел домой раньше времени и нарушил ваш покой… – начал он, но закончить фразу не позволил очередной приступ кашля. К своему удивлению, Лукас почувствовал, как его осторожно берут за руку и подводят к стойке.

– Вам лучше присесть, мистер Теннент, – с сочувствием произнесла женщина. – У вас найдутся какие-нибудь лекарства?

Он покачал головой и, пытаясь откашляться, сел на табурет.

– Нет, мне нужен только кофе. Сварите немного, а я удвою вам оплату.

Женщина бросила на него испепеляющий взгляд и резко отвернулась. Вся ее фигура выражала возмущение, пока она на предельной скорости молола кофейные зерна. Наконец аромат его любимого «Блю Мауптин» разлился в воздухе, и Лукас с наслаждением сделал глоток крепкого обжигающего напитка.

– Спасибо, вы просто спасли мне жизнь.

Она, нахмурившись, покачала головой.

– Этого мало, мистер Теннент. Вам нужно бы лечь в постель.

– Я так и сделаю. – Он поднял брови: – А вы, почему не пьете?

На щеке женщины от улыбки появилась ямочка.

А у нее весьма соблазнительный рот, отметил Лукас: не тронутые помадой губы, полные и вызывающие желание поцеловать их. Формы, подчеркнутые свитером, тоже… недурны… Кажется, от температуры у него совсем расплавились мозги, подумал он с отвращением…

– Предпочитаю дождаться приглашения, – объяснила она.

Лукас кивнул и поморщился от боли в голове.

– Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне, мисс Уорнер, – произнес он официальным тоном. – Или вы миссис?

– Мисс.

– А что скрывается за инициалом «Э.»?

– Эмили. – Она внимательно взглянула на него. – Мистер Теннент, вы не будете возражать, если я потрогаю ваш лоб?

– Нисколько. – Он позволил прохладной руке ненадолго коснуться его лба и откинулся назад. – Ваш диагноз?

– Высокая температура. У вас грипп, будем надеяться.

– Будем надеяться?

– Бывает хуже. – Она присела на корточки и, покопавшись в рюкзаке, стоявшем на полу, извлекла из него упаковку парацетамола. – Может, примете? Две таблетки сейчас, две вечером и побольше жидкости.

Он с удивлением воззрился на нее:

– Это очень любезно с вашей стороны, Эмили… или вы предпочитаете, чтобы я называл вас «мисс Уорнер»?

– Вы платите мне, мистер Теннент, вам и решать. – Она взглянула на свои наручные часы и убрала компьютер в рюкзак. – Я не буду пить кофе, спасибо. У меня больше нет времени – надо отвести двойняшек в кино.

Брови у Лукаса удивленно поползли вверх.

– Двойняшек?

– У детей каникулы. Я снимаю комнату у их отца и иногда освобождаю его от забот на пару часов, – объяснила она. – Я вам все купила по дороге сюда, так что у вас полно апельсинового сока и фруктов. До свидания, мистер Теннент, я приду в понедельник, как обычно. – Она озабоченно взглянула на него. – За вами есть, кому ухаживать?

– Я не подверг бы даже самого своего заклятого врага риску заразиться этим проклятым вирусом. Что делаю сейчас с вами, – добавил он неожиданно.

Она решительно замотала головой, отчего прядь волос упала ей на лоб.

– Я уже переболела гриппом этой зимой.

– Как вы поступили, чтобы справиться с ним?

– Отправилась домой к родителям.

– Моя мама – астматик, так что этот вариант отпадает. – Лукас пожал плечами.

Эмили надела куртку и продела руки в лямки рюкзака.

– Если это просто грипп, вызывать врача нет смысла, но, пожалуйста, принимайте таблетки и пейте как можно больше жидкости. Хорошо, что сегодня пятница, мистер Теннент, у вас впереди целых два выходных.

– Если я проживу так долго, – заметил он мрачно и проводил ее в прихожую.

– Мистер Теннент, – произнесла нерешительно Эмили, когда он открыл дверь.

– Да?

– Мне очень жаль.

Он прищурил покрасневшие глаза.

– Потому, что я отвратительно чувствую себя, или потому, что застиг вас на месте преступления?

Эмили вскинула голову.

– То и другое. Пожалуйста, считайте, что я сварила вам кофе бесплатно, в виде компенсации, – добавила она и вошла в лифт.

Поглощенная мыслями о Лукасе Тенненте, Эмили Уорнер на этот раз не любовалась Темзой, проходя по Тауэрскому мосту. Конечно, хозяин квартиры смертельно напугал ее, поймав за компьютером, но у него было такое мертвенно-бледное лицо, что она, скорее, испугалась, как бы он не потерял сознание.

Не замечая шума машин и сновавших вокруг прохожих, Эмили торопливо возвращалась в Спайтлфилдс.

Лукас Теннент, которого она до этого дня и в глаза не видела, оказался импозантным мужчиной под метр девяносто. Волосы, как и у нее, черные, возможно, и глаза тоже – когда не закрыты воспаленными веками. Дорогой костюм не мог скрыть мускулистое тело, впрочем, об этом Эмили догадывалась, поскольку периодически стирала пыль с тренажера в мансарде. Однако Лукас Теннент работал в банковской системе, следовательно, у него были не только мышцы, но и мозги.

Эмили с завистью вздохнула: и такую квартиру занимает один человек! Если бы она жила здесь, то могла бы работать на своем компьютере сколько душе угодно под круто скошенной стеклянной крышей мансарды, которая не только закрывалась маркизами от солнца с помощью электронного устройства, но и имела выход на террасу, откуда хорошо была видна Темза. Какое великолепие! И какой контраст с ее единственной комнатой на втором этаже дома, принадлежавшего друзьям ее брата.

Впрочем, комнатка у нее симпатичная, и ей просто повезло, что она живет в ней, напомнила себе Эмили, выходя на знакомую, мощенную булыжником улицу. Большинство домов в этой части Спайтлфилдса, выстроенных еще в семнадцатом столетии для беженцев-гугенотов, теперь были тщательно отреставрированы – в том числе и тот, которым владел ее хозяин. Нэт Седли работал архитектором в одной из лондонских фирм и имел еще и загородный дом, где обитали его дети вместе с бывшей женой. Сам он жил в Лондоне и сдавал свободные помещения квартирантам.

Не успела Эмили подойти, как парадная дверь распахнулась и перед ее взором предстали два шустрых шестилетних малыша, изнывающие от нетерпения в холле.

– Они уже целую вечность, как одеты, – объяснил Нэт, виновато улыбаясь. – Я предупреждал их, что тебе надо сначала выпить чаю, но они ничего и слушать не желают.

– Я только заброшу свои вещи, и мы пойдем, – успокоила всех Эмили. Наградой ей были лучезарные улыбки, осветившие два абсолютно несхожих личика. Трудно поверить, что Томас и Люси не просто брат и сестра, но и двойняшки.

– Я приготовлю ужин к вашему возвращению, – пообещал Нэт, сажая их в такси. – Ведите себя хорошо, – обратился он к детям, – тогда, может быть, нам удастся уговорить Эмили поужинать с нами.

Когда она доставила ликующих двойняшек обратно в Спайтлфилдс, их уже ждал накрытый стол.

– Спасибо большое, Эм, – с благодарностью сказал Нэт, когда, уложив малышей, она направилась к лестнице. – Ты просто спасаешь мою жизнь.

Она хмыкнула.

– Второй раз слышу это сегодня.

Нэт потребовал подробностей и с удивлением выслушал рассказ о том, как Эмили застигли за компьютером.

– Мне очень жаль, что ты вынуждена искать спокойную обстановку на стороне. Надо было с самого начала отвести тебе комнату подальше от двойняшек. Может, позже спустишься выпить бокал вина?

Эмили улыбнулась:

– Спасибо, с удовольствием.

В комнате Эмили устало опустилась на стул, измученная до предела. Сегодня она убралась в двух квартирах, потом – два часа утомительной работы на компьютере, неожиданная встреча с Лукасом Теннентом, да еще этот поход с двойняшками. Лукас Теннент имел полное право тут же уволить ее, что нанесло бы ей сильный финансовый урон, хотя… что она такого сделала? Всего лишь сидела в его кухне, где ее не должно быть в пятницу днем.

Однако с этого момента ее деятельность в квартире мистера Лукаса Теннента будет сведена только к уборке, за которую ей платят. Интересно, как он сейчас себя чувствует? Он выглядел совсем больным… даже страшно было оставлять его одного.

Эмили приняла душ, высушила волосы и уделила повышенное внимание рукам и лицу. Она была благодарна Нэту за приглашение – ей все еще тяжело проводить пятничные вечера в одиночестве. Войдя в небольшую, отделанную деревянными панелями гостиную, она обрадовалась еще больше, когда ее сосед Марк Купер обнял ее и подвел к софе, где уже сидела его подруга Брайони Тэлбот.

– Привет, Эмили. – Брайони похлопала по сиденью. – Устраивайся рядом. Устала? Нэт сказал, что ты развлекала двойняшек.

– И сама заодно развлеклась. Как ты себя сейчас чувствуешь, Марк? – спросила Эмили. – Простуда прошла?

Он кивнул, довольно улыбаясь.

– Благодаря поцелуям Брайони.

Покачав головой, Нэт вручил Эмили бокал вина.

– Персональная сиделка. Счастливый малый!

– Но мое искусство исцеления недешево ему обходится, – поспешно заявила Брайони. – Завтра он ведет меня на ужин в очень дорогой ресторан.

Эмили хмыкнула:

– Потребуй изысканного вина, как минимум. Марк подмигнул ей.

– Продемонстрируй мне еще раз свою ямочку, Эмили, и я прихвачу там кое-что для тебя.

– Нет уж, спасибо!

– У нас на работе многие подхватили этот проклятый вирус, – проговорил Марк, подходя к софе и втискиваясь между своей возлюбленной и Эмили. – Подвиньтесь-ка, девушки.

– А ты не мог бы сесть на стул? – с напускным неудовольствием нежно спросила Брайони.

– Так гораздо приятнее, дорогая.

Марк жил этажом ниже. Со своих квартирантов Нэт брал смехотворно низкую арендную плату. Когда Эмили понадобилось сменить местожительство, Нэт, который был близким другом ее брата Эндрю, предложил ей комнату в своем доме и, как она ни сопротивлялась, отказался повысить плату за аренду. В итоге ей пришлось забыть о гордости и с благодарностью принять его помощь и щедрость.

Найдя жилье, Эмили принялась искать работу. В это время Нэт, как раз пытался найти подходящую замену уборщице, решившей уйти на пенсию, и Эмили предложила свои услуги за ту же плату. Сначала Нэт решил, что она шутит, но, поняв, что она как никогда серьезна, с энтузиазмом согласился. Узнавший об этом Марк умолил Эмили взять шефство и над его комнатами. Когда всем стало ясно, что Эмили действительно правится наводить порядок, Нэт попросил разрешения порекомендовать ее одной из его замужних коллег, которая только что приобрела новую квартиру в Бермондси. Увидев, как трудится Эмили, эта самая коллега, Лиз Доналдсон, вскоре предложила молодой женщине заняться квартирой ее знакомого. Таким образом, объем работы, которая должна была стать для Эмили временным этапом, неожиданно разросся и обернулся совершенно новой для нее сферой деятельности.

Родители Эмили были категорически против, а друзья решили, что она просто сошла с ума, но она втайне вынашивала некий план. Новая работа оставляла ум и воображение свободными и в то же время достаточно хорошо оплачивалась, обеспечивая Эмили материально и давая ей возможность писать роман.

Сюжет романа был готов, основные действующие лица определились. Со злодеями и отрицательными личностями никаких проблем не было, труднее оказалось придумать привлекательного главного героя. Нэт был потрясающе красив, Марк – по-юношески обаятелен, но герой романа упрямо отказывался оживать. И вдруг сегодня, когда Лукас Теннент застиг ее за компьютером, литературный персонаж неожиданно материализовался и предстал прямо перед ее испуганным и виноватым взором.

Эмили посидела немного с друзьями, а потом, не поддавшись на уговоры, ушла к себе. Она включила компьютер и засела за роман. Когда она придала безликой до того момента центральной фигуре внешний облик Лукаса Теннента, то получила именно того обаятельного героя, который был ей столь необходим.

На следующее утро, едва она успела одеться, в ее дверь забарабанили двойняшки.

– Приветствую вас, – ласково проговорила Эмили.

– Папа сказал, чтобы мы не приставали к тебе, если ты занята, – выпалил Томас на одном дыхании, потом льстиво заулыбался. – Пожалуйста, приходи попить кофе. Потом мы уедем.

– Мы будем скучать без тебя, – добавила Люси, обняв Эмили.

– Но вы же увидите сегодня мамочку, дорогая. Я уверена, она очень соскучилась, – сказала Эмили преувеличенно веселым голосом. – Передайте ей от меня привет.

Большие голубые глаза Люси наполнились слезами.

– Эмили, может быть, ты попросишь мамочку помириться с папочкой?

– Не проси Эмили об этом! – сказал сердито ее брат.

Эмили спустилась с детьми вниз. Она была бы рада хоть чем-то помочь, но вмешиваться в личную жизнь семьи Седли не могла, да и не хотела – ей хватало проблем со своей собственной личной жизнью.

Двойняшки уселись перед телевизором, и Нэт поманил ее в кухню.

– Почему Люси плакала?

Эмили посмотрела ему прямо в глаза.

– Она хотела, чтобы я уговорила Tea помириться с тобой, а Томас сказал, что мне этого делать не нужно.

На красивом лице Нэта появилось озадаченное выражение.

– А ты собираешься?

– Ты хочешь, чтобы я это сделала?

Нэт помолчал немного, потом улыбнулся – в точности как его сын.

– Если бы я думал, что это может принести хоть какую-то пользу, то да. Но вряд ли. – Он пожал плечами. – Забудь об этом, дорогая, не вмешивайся. – И заботливо продолжил: – Тебе и без меня хватало неприятностей в последнее время. Счастливых выходных!

Эмили уступила мучившей ее совести и позвонила Лукасу Тенненту. Тот ответил таким хриплым голосом, что было ясно: ему стало еще хуже.

– Доброе утро, – сказала она отрывисто, – это Эмили Уорнер.

– Кто?

Она произнесла громче:

– Ваша уборщица, мистер Теннент. Я хотела узнать, как вы сегодня себя чувствуете.

– Ах, да. – Повисла пауза. – Вообще-то я чувствую себя отвратительно.

– Вы что-нибудь ели?

В трубке раздался сильнейший кашель.

– Нет, – проскрежетал Теннент, – я не голоден.

– Температура все еще высокая?

– Наверное. О, черт…

Эмили на мгновение вскипела, когда раздались короткие гудки, но потом решила, что глупо чувствовать себя оскорбленной. А еще глупее – беспокоиться о совершенно незнакомом ей человеке. Она не спеша привела себя в порядок, спустилась вниз, где двойняшки на прощание обняли ее, и отправилась на встречу с подругой.

– Слушай, дорогая, ты выглядишь сегодня просто восхитительно, – воскликнула Джинни Харт, когда Эмили вошла в кафе.

– Мне нравится это «сегодня», – хмыкнула та, снимая янтарного цвета шерстяное пальто, купленное еще в лучшие времена. – Я стараюсь быть на высоте каждый день.

– Удачная покупка – пальто подходит к твоим глазам, – прокомментировала Джинни и одобрительно взглянула на черное трикотажное платье Эмили. – Только не говори мне, что ты так одеваешься, когда скребешь полы.

– Я не скребу. Мои клиенты обеспечивают меня всякими усовершенствованиями – вроде швабры.

Джинни фыркнула.

В те времена, когда подруги снимали вместе квартиру, они доставляли себе удовольствие по утрам в субботу ходить в кафе и с тех пор придерживались этого обычая, несмотря на то, что Джинни вышла замуж, а в жизни Эмили появился – и исчез – Майлз.

– Ну, что новенького? – спросила Джинни, когда им принесли заказ.

– Я, наконец встретилась с человеком, у которого навожу порядок, – сказала Эмили.

– С тем таинственным незнакомцем, что живет на верхнем этаже? – оживилась Джинни и придвинулась ближе. – И каков же он? Высокий, темноволосый и роскошный?

– Да, – подтвердила Эмили и хихикнула, когда у Джинни отвисла челюсть.

– Серьезно? Это уже интересно, давай-давай рассказывай!

Эмили красочно описала их встречу.

– Честно говоря, я не могу выбросить его из головы, – закончила она.

– Потому что он великолепен?

– Нет, потому что он, бедняга, болен и некому за ним поухаживать.

Джинни заказала еще кофе и повернулась к подруге с воинственным блеском в глазах.

– Ты же говоришь, что этот человек наделен яркой внешностью, судя по всему, гребет деньги лопатой и при этом живет в квартире с видом на Темзу. Брось, Эм, женщины наверняка толпами рвутся вытереть его горячий лоб.

– Наверное. Но он, похоже, предпочитает страдать в одиночестве. – Эмили, нахмурясь, помешивала кофе. – Что ему и предстоит делать весь уикенд – я должна появиться в его квартире только утром в понедельник.

– Ну и отлично, так и делай. – Джинни дотронулась до руки Эмили. – Ты только-только начала налаживать свою жизнь, так что, ради бога, перестань беспокоиться о человеке, которого едва знаешь.

Чтобы сменить тему, Эмили предложила погулять по улицам. Время летело незаметно, не оставляя ей возможности заниматься самоанализом, но, возвращаясь домой, она снова вспомнила о Лукасе Тенненте.

Чувство беспокойства к вечеру усилилось. В какой-то момент она даже подняла трубку, чтобы позвонить Лукасу, но не позвонила. Эмили снова принялась за работу и постепенно так увлеклась, что выключила компьютер только далеко за полночь.

Утром она проснулась в испуге и сразу набрала номер Лукаса Теннента. Голос его звучал еще хуже, чем накануне.

Не успела она спросить Лукаса о самочувствии, как он выдохнул что-то бессвязное и положил трубку.

Через несколько часов, ощущая себя Красной Шапочкой, направляющейся прямо в логово волка, Эмили с полной сумкой продуктов шла по мощенной булыжником улице к дому Лукаса Теннента. Проклиная свою беспокойную совесть, она сначала нажала на кнопку звонка, потом отперла своим ключом дверь.

– Это Эмили Уорнер, мистер Теннент! – крикнула она. – Ваша уборщица. Можно войти?

Молчание было таким долгим, что Эмили уже решила, что он лежит без сознания. Однако Лукас Теннент наконец материализовался в дверях своей спальни. Выглядел он прескверно: пепельно-серую бледность лица подчеркивали багровые пятна на щеках, под покрасневшими глазами легли синие круги, подбородок зарос черной щетиной, спутанные волосы взмокли от пота.

– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – прорычал он, стуча зубами и плотнее запахнул халат.

Эмили вспыхнула.

– У вас был такой больной голос, что я заволновалась и подумала, что вам, возможно, нужна…

– Ради бога, уходите, мне ничего не нужно… – послышался сердитый ответ. Лукас скрылся в спальне, захлопнув за собой дверь.

Эмили в ярости уставилась на нее. И это благодарность за добродетельный поступок! Она швырнула на сундук газету, поставила туда же пакет свежего молока и уже выходила с остальными своими невостребованными покупками, когда хриплый голос остановил ее:

– Мисс Уорнер… Эмили, я был страшно груб, примите мои извинения.

Она обернулась.

– Приняла. До свидания.

– Задержитесь на минутку, пожалуйста. – Лукас стоял, прислонившись к дверному косяку. Его била дрожь. – Извините меня за резкость. – На его лице появилась гримаса отвращения. – Я убежал, потому что меня опять затошнило.

Эмили немного смягчилась и закрыла дверь.

– В таком случае, пожалуйста, ложитесь снова в постель. Вы сильно потели ночью?

Он поморщился.

– Не могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом?

Поколебавшись, она решилась:

– Послушайте, мистер Теннент, почему бы вам не принять горячий душ, пока я сменю постельное белье?

Он испуганно взглянул на нее.

– Я не могу позволить вам сделать это!

– Почему? Я бы все равно сделала это завтра – это одна из моих обязанностей, за которые вы мне платите. – Она ободряюще улыбнулась. – Вы сразу почувствуете себя намного легче. Только не мойте голову.

Он посмотрел на нее в задумчивой нерешительности, потом пожал плечами, вошел в спальню, вынул из комода футболку и трусы и заперся в ванной комнате. Эмили сняла с кровати смятые простыни, постелила вместо них свежие, принесла из соседней комнаты запасные и наскоро прибралась. Когда в комнате появился Лукас, лицо у него все еще было измученным, но щетина исчезла, а волосы были причесаны.

Эмили откинула одеяло. Лукас сбросил халат и лег в постель, с облегчением откинувшись на взбитые подушки.

– Я вам очень благодарен.

Она улыбнулась.

– Сейчас унесу белье, а потом приготовлю вам что-нибудь поесть.

– Пожалуйста – никакой еды! – содрогнувшись, сказал он с закрытыми глазами.

– Только один гренок, – произнесла она тоном, каким уговаривала двойняшек. – Сколько таблеток вы приняли сегодня?

Лукас приоткрыл один глаз.

– Ни одной. При моем нынешнем состоянии это выглядит как-то бессмысленно.

– Если вы съедите что-нибудь, вас, возможно, перестанет тошнить.

– Сомневаюсь, – уныло проговорил он.

На кухне Эмили приготовила чай, поджарила кусочек хлеба, намазала его тонким слоем масла и разрезала на треугольники. Потом поставила тарелку и кружку на поднос и отправилась в спальню.

– Если вы справитесь с гренком, я могу сделать яичницу-болтунью, – предложила она.

– Не стоит. – Лукас откусил кусочек и начал медленно жевать. Второй кусочек исчез значительно быстрее.

– Осторожно, – предупредила Эмили, – не торопитесь.

– Я ем впервые за несколько дней! – Он доел остальное с большей осторожностью. – Никогда не пробовал такой вкуснятины! – признался он и с подозрением проинспектировал содержимое кружки. – А что здесь?

– Некрепкий чай. – Эмили достала две таблетки парацетамола. – Примите это сейчас, а позже я сделаю вам кофе.

Лукас послушно проглотил таблетки, отпил чай и хмуро взглянул на Эмили поверх кружки.

– Это, конечно, необыкновенно любезно с вашей стороны, мисс Уорнер, но почему вы пришли сегодня? Наверняка можно провести воскресенье гораздо приятнее.

Она пожала плечами.

– Я сама перенесла грипп совсем недавно, поэтому представляю, как отвратительно вы себя сейчас чувствуете.

Он удивленно покачал головой.

– Странно, что вы беспокоитесь о совершенно незнакомом человеке. Но раз уж вы здесь, можно задать вам вопрос?

– Конечно.

– Что побудило такую женщину, как вы, заниматься уборкой?

– Такую, как я? – спросила Эмили, подняв брови.

– Я убежден, что вы не всегда были уборщицей.

– Мне это нравится, – просто ответила она.

– Достаточно честно. – Лукас поставил пустую кружку и натянул на себя одеяло. – А чем вы занимались раньше?

– Работала в офисе. – Эмили встала. – Я все это унесу, а вы постарайтесь поспать. Я еще загляну к вам. – Она взяла поднос.

– Спасибо, – пробормотал он сонно. – А что я могу сделать для вас?

– Поправляйтесь, пожалуйста.

На кухне Эмили вылила в кружку купленный по дороге суп и поставила его в микроволновую печь, потом положила на видном месте хлеб и нож, поставила масленку и сделала себе чай. Было уже поздно, и ни о какой литературной работе сегодня не могло быть и речи.

Она написала записку по поводу приготовленной еды и, немного поколебавшись, сообщила свой новый, еще не занесенный в телефонную книгу номер. Когда она с запиской в руках вошла на цыпочках в спальню, Лукас Теннент, измученный бессонными ночами, спал как убитый. Выглядел он гораздо лучше и не напоминал больше привидение с безумными глазами.

Первый этаж дома в Спайтлфилдсе был залит светом. Не решившись спросить у Нэта, как прошла его поездка в Честлкомб, Эмили начала медленно подниматься к себе, но, услышав звонок телефона, прибавила шагу. Она отперла дверь и стремительно пересекла комнату: неужели Лукасу стало хуже? И остановилась как вкопанная – другой, слишком хорошо знакомый ей голос оставлял сообщение на автоответчике:

– Возьми трубку, Эмили. Я знаю, ты здесь, нам надо поговорить. Сними трубку. – Последовала пауза, потом тихое хмыканье. – Не будь ребенком, позвони мне.