Текст книги "Тайна богатой наследницы"

Кэтрин Гарбера
Тайна богатой наследницы

Пролог

У Джеффа Девоншира не было времени на встречу с биологическим отцом, которого он никогда не видел. Его день был расписан по минутам, а сегодня сверх того нужно было переделать множество дел за короткое время. Но это приглашение в корпоративную штаб-квартиру «Эверест-групп» растревожило его любопытство, поэтому он решил принять его. Его собственный офис находился двумя домами ниже по улице в шикарном районе Лондона, протянувшемся вдоль Темзы, по соседству от вызывавшего много споров здания в форме огурца, занимаемого городским управлением.

Он вышел из лифта на этаже, где располагалось управление компанией, и его провели по коридору к залу заседаний совета директоров.

– Здравствуйте, сэр. Вы прибыли первым. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

Хорошенькая предупредительная секретарша сопроводила его к столу и ушла, когда он отказался от выпивки.

Джефф подошел к окну во всю стену и посмотрел на Темзу. Было мартовское утро, и солнце едва светило сквозь тучи, опустившиеся на город.

Дверь у него за спиной открылась, и он повернулся, услышав, как секретарша приветствует еще одного участника встречи. Это был Генри Девоншир, один из его единокровных братьев. Бывший капитан команды по регби теперь был известен своими реалити-шоу со знаменитостями. До этой минуты они никогда не встречались и не знали друг о друге ничего, кроме того, что было в газетах.

– Джефф Девоншир, – представился Джефф, протягивая Генри руку.

– Генри, – произнес тот, отвечая на рукопожатие.

Было немного странно впервые в жизни встретить этого человека, но, прежде чем Джефф успел сказать что-то еще, снова открылась дверь, и в комнату вошел Стивен Девоншир.

Все незаконные сыновья Малькольма Девоншира наконец сошлись в одной комнате. Джеффу пришла в голову мысль, что желтые журналы и сайты, посвященные жизни звезд, заплатили бы целое состояние за фото с этой встречи.

В комнату вошел Эдмонд, стряпчий Малькольма и его мальчик на побегушках, и предложил всем сесть. Джефф расслабился и стал разглядывать других. Малькольм признал свое отцовство во всех трех случаях, но никогда по-настоящему не был частью его жизни, ограничиваясь ежемесячным чеком.

Его мать, принцесса Луиза Стратхернская, несмотря на свой гордо звучащий титул, была второстепенным членом королевской семьи. Она была девушкой легкомысленной и наслаждалась отношениями с Малькольмом и толками, которые они вызвали, пока не обнаружила, что была одной из трех женщин, за которыми волочился Малькольм. Она удалилась в свое загородное поместье и, насколько Джефф знал, редко покидала его после рождения Джеффа. Матерью Генри, среднего сына, была известная в семидесятых поп-певица Тиффани Мэлоун. Стивен, младший, был сыном нобелевского лауреата, физика Линн Грэндингс. Предполагалось, что и Джефф, и Стивен должны были учиться в Итоне, и в свое время это вызвало небольшую шумиху, однако мать Джеффа отправила его в элитарную школу-интернат в Штатах; вместо него в Итон отправился сын видного сенатора, и этот обмен вызвал большой общественный интерес.

Еще большее внимание к ним привлекало то, что все трое родились в один год, с разницей всего в несколько месяцев.

– Почему мы здесь? – спросил Генри.

– У Малькольма есть для вас сообщение, – ответил Эдмонд.

– Почему сейчас? – спросил Джефф; эта встреча сыновей, наконец организованная отцом, казалась ему странной.

– Мистер Девоншир умирает, – объяснил Эдмонд. – Он хочет, чтобы каждый из вас внес свой вклад в его дело, которое он создал с таким трудом.

Джефф едва не встал и не ушел. От Малькольма Девоншира ему никогда ничего не было нужно. Малькольм разорил его мать, и как брат двух сестер, Джеммы и Кэролайн, Джефф не мог сосуществовать с человеком, так бессердечно обошедшимся с женщиной.

Эдмонд передал каждому по папке. Джефф не торопился открывать свою; он не знал, что обнаружит внутри, но записка немного удивила его. Малькольм хотел, чтобы он взял на себя управление отделом «Эверест-групп», отвечающим за авиаперевозки, и, если его отдел достигнет больших успехов, чем два других, он возглавит компанию.

Джефф прикинул, что может значить управление частью деятельной корпорации. Хотя полеты были его страстью, он никогда не стремился владеть коммерческой авиалинией, кроме того, его собственный бизнес отнимал очень много времени. И тем не менее он не собирался просто отказаться от этого предложения. Ему предлагали возможность взять что-то, над чем так трудился Малькольм, и… Часть его столкнулась с искушением уничтожить это, сровнять с землей. Нужды в деньгах он не испытывал, а его мать не взяла бы и цента из денег Малькольма.

Пока Генри и Стивен разговаривали с Эдмондом, Джефф сидел, откинувшись на спинку стула. Эдмонд повернулся к нему.

– Что вы думаете? – спросил он.

– Мне не нужны его деньги, – отрезал Джефф.

Он унаследовал титул и состояние бабушки и дедушки по материнской линии и мог вообще не работать, но всегда со страстью вел дела. Круг его интересов был широк и разнообразен.

– Мы можем обсудить это наедине? – спросил Стивен.

Эдмонд кивнул и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Стивен встал. Джефф отметил, как двигается Стивен: осторожные, выверенные движения. Джефф слышал кое-что о нем и той китайской компании, которую он спас от казавшегося неминуемым банкротства. У Стивена была удивительная деловая хватка. Его трудно будет одолеть в соревновании, которое затеял их отец.

– Мне кажется, нам стоит попробовать, – произнес Стивен.

– Я не уверен, – ответил Джефф. – Ему не следовало ставить условия в завещании. Если он хочет что-то нам оставить, оставил бы просто так.

– Но это касается наших матерей, – сказал Генри.

Со времени рождения Джеффа все, что делал Малькольм, касалось его матери, и Джефф был не уверен, какими будут последствия. Луиза ничего не хотела от Малькольма, но Джефф хотел кое-что от ее имени, что возместит отнятое у нее.

– Действительно, это касается их, – подтвердил он, поразмыслив. – Я понимаю вашу позицию. Если вы оба в игре – я с вами. Но мне не нужно ни его одобрения, ни денег.

Все согласно кивнули. Братья решили принять вызов, брошенный им отцом. Джефф вышел из здания в сопровождении Генри.

– Ты его когда-нибудь встречал?

– Малькольма? – спросил Джефф.

– Да.

– Нет. А ты? – Джефф всегда полагал, что Малькольм никак не участвовал в жизни кого-то из них, и удивился бы, если бы дело обстояло иначе.

Генри покачал головой:

– Его предложение меня заинтересовало.

– Меня тоже, – сказал Джефф. – У меня нет опыта в управлении авиалинией.

Генри рассмеялся:

– А у меня – в управлении звукозаписывающей фирмой.

– Почему-то мне кажется, что Стивен на шаг впереди нас, – заметил Джефф. – Вспомни, что он сделал с «Роливейл чайна». Лично я привык иметь дело с благотворительными учреждениями и предприятиями с непрерывным денежным оборотом.

– Я тоже, – кивнул Генри.

Они разошлись, и Джефф сел в машину, стоявшую в гараже, думая о том, как вписать «Эверест эйр» в свою и без того насыщенную жизнь. Он найдет способ, он всегда находил, когда речь шла о его ответственности и долге. Однако сейчас ему хотелось сделать что-то только для себя. Он поступал так не из чувства долга, а потому, что хотел завладеть отцовской компанией и превзойти все ожидания, превратив ее в чрезвычайно доходный бизнес.

Джеффу нравился вызов, который он принял. Генри и Стивен были достойными противниками, и условия их встречи казались подходящими. Это был шанс доказать самому себе, что Джефф как старший бастард Девоншира может по праву рассчитывать на львиную долю наследства.

Глава 1

Мероприятие, состоявшееся тем же вечером, было длинным и скучным – род благотворительного обеда, на котором Джефф предпочел бы не присутствовать. Но он принадлежал к семье Девоншир и был членом британской королевской семьи, и от некоторых вещей он просто не имел права отказаться. По крайней мере, зал Уильяма Кента в «Ритце» был достойным местом проведения мероприятия.

Этим вечером его спутницей была Мэри Вернер, дочь миллиардера. Она была хорошей девушкой и стала бы ему хорошей женой, если бы он захотел. Он знал, что ее семья, возможно, ожидала, что он скоро сделает ей предложение. Единоутробные сестры Джеффа, Джемма и Кэролайн, двадцати трех и двадцати одного года соответственно, называли ее его девственной невестой. Он ворчал на них, но знал, что они правы. Мэри, при всем ее очаровании, была слишком ручной для него.

У входа в зал неистово защелкали затворы фотокамер. Джефф посмотрел через плечо и увидел Амелию Манро, улыбающуюся фотографам. На ней было ярко-красное узкое платье, облегавшее соблазнительные изгибы ее тела; в руке она держала маленькую собачку. Животное повизгивало в ответ на каждую вспышку.

Головы всех присутствовавших в зале повернулись к ней, все разговоры на время прервались. Она сказала что-то со своим ярко выраженным американским акцентом, откинула голову и рассмеялась, и Джефф вдруг перестал так уж тяготиться этим вечером.

– О, это Амелия, – пробормотала Мэри.

– Точно. Она любит суету вокруг себя.

– Да, любит. И все смотрят на нее. Интересно, как она это делает? – задумчиво сказала Мэри.

Джефф точно знал, как она это делает. Все в ней привлекало внимание: как она была сложена, как улыбалась, как смеялась. Она двигалась, как потрясающе уверенная женщина. Ее вьющиеся черные волосы были уложены в высокую прическу, отдельные локоны обрамляли лицо в форме сердечка. Со своего места Джеффу не было видно ее глаз, но он знал, что они голубые и яркие, как бриллиант. Мужчины хотели ее – черт, Джефф тоже хотел ее. И если по реакции Мэри можно было о чем-то судить, женщины хотели быть ею.

Атмосфера в зале изменилась. Папарацци остались у порога, однако, когда Амелия вошла внутрь, все взоры обратились на нее.

– Я думаю, Международный фонд помощи детям – ее любимая благотворительная акция в этом году, – заметила Мэри.

– Должно быть, – ответил Джефф.

Хьюберт Грейс, один из друзей его отчима, извинившись, вышел из-за стола. Джефф покачал головой, глядя, как Хьюберт прокладывает себе путь к Амелии через весь зал.

– Что задумал Хьюберт? – спросила Мэри.

– Представления не имею. Предлагаю вернуться к нашей беседе, – сказал Джефф.

Амелия могла бы привлечь его, но он убедился на горьком опыте, что иногда желания могут представлять опасность для его душевного спокойствия, а принимая во внимание сделку, которую он заключил с Малькольмом, ему надо было вести себя примерно. Это выводило его из себя.

– Хорошая мысль. Интересно, она осознает, какой беспорядок вызывает там, где появляется, – сказала Мэри.

– Она тебя беспокоит? – спросил Джефф.

Мэри пожала плечами:

– Не слишком.

Мэри была красива – настоящая английская роза, со светлой кожей, густыми прямыми волосами и прелестными голубыми глазами. Она играла по правилам – совсем как он время от времени. Положение в обществе обязывало их поступать в соответствии с его требованиями, особенно в своем кругу. Джефф снова оглянулся на Амелию, окруженную свитой. Ему хотелось находиться там, но быть не просто еще одним лицом в толпе. Он вообще не любил быть одним из многих.

– Не слишком? – спросил он у Мэри. – Что в ней такого, что заставляет тебя завидовать?

Мэри отпила вина и повернулась, чтобы посмотреть на Амелию, все еще занятую разговором с Хьюбертом.

– Все смотрят на нее и говорят о ней – даже я. Мне кажется… Мне просто хотелось бы уметь появляться эффектно.

Джефф пристально посмотрел на американку. Она была великолепна – от рта, который хотелось поцеловать, до соблазнительного тела. Более того, в ней была притягивающая взгляд жизнерадостность. Она выросла в богатой семье и часто мелькала на страницах журнала «Хелло», а в Интернет постоянно выкладывались видеоролики с ее яхты в Средиземном море. С ее именем было связано не слишком много скандалов, но она никогда не исчезала из поля зрения общественности. Джефф был заинтригован ею.

– Я думаю, это потому, что она не следует правилам и ее не волнует, что кому-то не нравится ее образ жизни, – сказал Джефф.

– Согласна. – Его сестра Кэролайн, вернувшись к столу, присоединилась к беседе. – Вы ведь об Амелии говорите?

– Да, – ответила Мэри. – Я ей завидую.

Кэролайн рассмеялась:

– Я завидую ее умению управлять всеобщим вниманием. Хотела бы я так уметь!

– Ты умеешь, Кэро, просто сама не осознаешь.

– Мне кажется, ты единственный, кто так думает. – Она улыбнулась брату.

Джефф, практически вырастивший своих сестричек, обожал их обеих. У его матери случались приступы тяжелой депрессии, когда она неделями не выходила из своей комнаты, а их отец умер, когда девочкам было четыре и шесть лет.

– Твой мужчина тоже заметит это, – сказал Джефф.

– Когда же он появится? – спросила Кэро.

– Когда тебе исполнится тридцать, – наигранно проворчал он.

– Что ж, до этого времени я буду развлекаться с мистером Не Моим.

– Нет, если я решу помешать этому.

– Не решишь, – усмехнулась она. – Ты слишком занят управлением «Эверест эйр».

Джефф нахмурился. «Подарок» Малькольма нарушал все его планы. В связи с резким скачком цен на неочищенную нефть в условиях вялой экономики авиаиндустрия переживала не лучшие времена. У Джеффа уже было несколько перспективных идей, как извлечь из авиалинии прибыль, но они отнимали больше времени, чем он собирался посвятить этому делу. Он решил, что пора начинать усердно работать и серьезно включаться в игру.

– Абсолютно верно, Кэро, – согласился он.

Пока они разговаривали, Мэри молчала, и Джефф подозревал, что это потому, что в ближайшем будущем она ждала от него предложения. Несмотря на то что Мэри очень нравилась ему, ему никак не удавалось представить себе остаток жизни вместе с ней, хотя он и пытался. Беседы с сестрами доставляли ему больше удовольствия, чем беседы с ней, и это, казалось ему, в конечном счете значительно облегчало принятие решения о женитьбе на ней, над которым он думал. Сделать ей предложение было нечестно по отношению к ним обоим. Жизнь Джеффа была служением долгу и обязательствам, и он хотел, чтобы его женитьба была чем-то большим, чем слияние фамилий и титулов. Он хотел чего-то настоящего, не того, что было у его родителей. Джефф знал, что никогда не сможет повернуться спиной к своим обязанностям, но также знал, что никогда не откажется от желания заключить такой брак, которым он будет доволен.

Отношения его матери с Малькольмом Девонширом изменили ее. Она не раз говорила об этом, когда впадала в депрессию. Ее брак с отцом Кэро и Джеммы был заключен единственно с целью восстановить ее репутацию, погубленную этой интрижкой, и Джефф видел связанную с обязательствами сторону брака, оставлявшую чувство пустоты. Когда он был моложе, он видел, как его жизнерадостная мать мрачнела всякий раз, как натыкалась на статью о Малькольме. И Джефф знал, что ему было нужно больше, чем такая жизнь. Ему нужна была женщина, которая была бы способна разбудить его страсть. Он услышал хрипловатый женский смех и бросил взгляд на Амелию, окруженную восторженными почитателями. Джефф хотел ее.

Он привык добиваться того, чего хотел, и не собирался делать исключение для Амелии Манро. Он намеревался получить ее.

Джефф отпил мартини, откинулся на спинку стула и мысленно вернулся ко времени, проведенному с Амелией в рамках благотворительного путешествия в Ботсвану. Он вспомнил, какой сочувствующей и искренней она казалась тогда: не испорченной наследницей, каждое движение которой освещалось прессой, но женщиной, которая, не боясь испачкаться, утешала плачущего ребенка, женщиной, утешавшей местных жителей, пришедших за водой и медикаментами. Она небрежно упомянула, что выучила язык несколько лет назад во время предыдущего посещения этой же местности.

В то время Амелия интересовала его. Но сегодня он увидел ее снова и понял, что она сложная, противоречивая, красивая женщина, которую ему внезапно безумно захотелось узнать получше.

Амелия Манро улыбнулась Сесилии, леди Аберкромби, и кивнула в ответ на ее рассказ о фиаско со званым обедом, который она устроила на прошлой неделе. Амелии хотелось на самом деле быть той беспечной особой, какой ее рисовали таблоиды: тогда она могла бы просто оборвать разговор и уйти. Но леди Аберкромби была одной из ближайших подруг ее матери и нравилась Амелии, когда не болтала безостановочно.

– Ну, чтобы не быть многословной, – произнесла Сесилия, – радуйся, что тебя там не было.

– Меня не радует, что я пропустила тот обед. По-видимому, там было очень интересно.

– Если бы там была ты, он был бы куда интереснее, – заметила Сесилия. – Как там в Милане?

– Чудесно. Мама выпустила новую коллекцию, она должна стать настоящим событием. Не могу дождаться, когда мир увидит ее.

– На следующей неделе я собираюсь поехать посмотреть, – сказала Сесилия.

Сесилии было немного за пятьдесят, но выглядела она по меньшей мере на пятнадцать лет моложе: подтянутая, спортивная, с аккуратно уложенными светлыми волосами. Но выглядеть по-настоящему молодой ей позволяла гладкая кожа. Мать Амелии, Миа Доменичи, видела в этом заслугу швейцарских спа-курортов, которые дважды в год посещала Сесилия. Отец Амелии никогда этого не одобрял.

– Уверена, вы получите огромное удовольствие от поездки, – улыбнулась Амелия.

– Жду не дождусь. О, я вижу Эдмонда, помощника Малькольма Девоншира. Я хочу справиться о здоровье Малькольма, ты не возражаешь, дорогая?

– Вовсе нет, – сказала Амелия, провожая женщину взглядом.

Сесилия была сплетница и всегда в курсе подробностей личной жизни людей их круга. Амелия обернулась, оглядывая зал, и заметила идущего к ней человека. Она сразу узнала его – Джефф Девоншир. Они часто встречались на светских мероприятиях и состояли в Международном фонде помощи детям. В нем, с его темными, густыми вьющимися волосами и голубыми пронзительными глазами, было что-то, чему она не могла сопротивляться. Амелия вспомнила одну из его фотографий: он стоит рядом со своим самолетом в обтягивающих джинсах и без рубашки. Грудные мышцы у него были как у моделей, которых ее мать наняла для своего показа. В отличие от других мужчин Джефф никогда не уделял ей большого внимания, и это немного раздражало ее.

– Добрый вечер, Джефф, – поздоровалась она, когда он остановился перед ней.

Она приготовилась, по обычаю, расцеловаться с ним в обе щеки, но он поразил ее, положив руки на ее талию и скользнув губами по ее губам. От прикосновения губы покалывало, и она наклонила голову, изучая его, пытаясь не подать виду, что он застал ее врасплох.

– Это было… по-дружески, – заметила она.

– Я могу быть очень наглым, – ответил он с полуулыбкой.

– Как и Хьюберт, – сказала она и помахала старику.

Джефф рассмеялся.

– Какой скандал, – пошутил он.

Он выбрал подходящее слово, подумала Амелия.

«Скандал» мог бы быть ее вторым именем. Хотя она родилась в окружении богатства и привилегий, ее рождение было также связано со скандалом. Мать Амелии была любовницей Огастеса Манро, женатого нью-йоркского гостиничного магната, произведшего революцию в гостиничном бизнесе, создав сеть особенно роскошных отелей.

– Не хочу говорить о Хьюберте, – произнес Джефф, не спуская с нее своих невероятно голубых глаз.

Она отпила шампанского.

– Да? Тогда о чем предпочитаешь побеседовать?

– Ужин. Завтра.

– О, капитан Девоншир, это просьба или приказ? – спросила она, называя его одним из многочисленных званий: во время войны в Персидском заливе Джефф служил в Королевских военно-воздушных силах и имел несколько боевых наград.

Амелия была удивлена, хоть и не подавала виду. Он так долго не обращал на нее внимания, почему же сейчас вдруг заинтересовался ею?

Джефф улыбнулся:

– Просьба, разумеется.

– А как же Мэри Вернер?

– Мы встречаемся время от времени. Это тебя смущает? – спросил он. – Не думал, что ты монополистка в отношениях.

Амелия вспыхнула. Джефф думает, что знает ее, но что у него за источники? Сказки, распространяемые газетами? А между тем она всегда старалась избежать ошибки своей матери – связаться с женатым мужчиной.

– Может, ты знаешь не так много, как тебе кажется, – сказала она.

– Скорее всего, так и есть, – ответил он. – Мне жаль. Это было грубо с моей стороны. Прошу, прими мои извинения.

– Принимаю, – кивнула она. – Тебе, да и всем остальным, следовало бы знать, что история не всегда истинна только потому, что она появилась в Сети и таблоидах.

– Дай мне шанс искупить вину ужином, – попросил он.

– Зачем? Разве ты не пытаешься просто заполучить девушку, о которой читал?

– Нет, – ответил он. – В девушке, скрывающейся за заголовками, есть что-то, что меня интригует.

Амелия боялась ему поверить. Джефф отличался от всех знакомых ей мужчин, но это не значило, что она может довериться ему. Слухи не давали много информации о нем – только то, что к жизни и работе он подходил серьезно, ставя долг на первое место. Ей казалось, что у них очень мало общего: она купалась во всеобщем внимании, он от него бежал.

– Если мы поужинаем вместе, появятся снимки и россказни про нас, – произнесла она, желая убедиться, что он понимает, на что идет.

– Я знаю. Амелия кивнула:

– Тогда до завтрашнего вечера.

– Я позабочусь о деталях, – сказал он, – и заеду за тобой.

– Увидимся, – бросила она, повернулась и ушла.

Она всегда уходила первой, с момента, когда ей исполнилось двадцать один год и она поняла, что ей больше не нужно ждать, пока кто-то снова оставит ее. Под «кем-то» подразумевался отец и все мужчины.

Джефф, однако, был другим, поэтому было особенно важно уйти. Амелии было нужно, чтобы власть осталась в ее руках, не в его. Он ошеломил ее своим предложением встретиться, тогда как его девушка сидела почти за соседним столом. Что это значило?

Пытаясь не думать о Джеффе, Амелия заняла себя беседой со знаменитостями, которых она собрала за своим столом. Она знала, что многие из них приняли приглашение на вечер, надеясь, что их сфотографируют вместе с ней и фото окажется в завтрашних утренних газетах.

Амелия потанцевала с каждым из сидевших за ее столом мужчин, стараясь не искать взглядом Джеффа. Когда же пришло время представить ее слайд-шоу, повествующее о последнем путешествии в Ботсвану, она поймала себя на том, что вспоминает не путешествие, а Джеффа. Она вспомнила, как он разговаривал с местным бизнесменом, как помогал сменить спустившее колесо. Похоже, что у него не только смазливая мордашка, и свой долг он выполняет не только потому, что от него этого ожидают. Хотя она была удивлена тем, что он пригласил ее, было бы неплохо провести время с мужчиной, который представлял собой больше, чем казался.

На обратном пути к столу Джеффа придержали за руку. Он оглянулся через плечо и увидел Эдмонда. Джефф был на бесчисленных вечерах, на которых присутствовал помощник Малькольма, но еще ни разу Эдмонд не обращался к нему на публике.

– Да?

– Можно вас на пару слов?

– Конечно, – кивнул Джефф. – В чем дело?

– Я видел, как вы разговаривали с Амелией Манро…

– И что с того?

– Я хотел бы напомнить вам об условиях, которые ваш отец…

– Которые Малькольм поставил в завещании? Он ни разу не поучаствовал в моей жизни, Эдмонд. Я не собираюсь позволять ему указывать мне, как жить.

– Я понимаю, сэр, но прошу вас быть осторожным. Не хочу, чтобы вы потеряли свою часть удачи Девонширов.

Джефф ушел, не ответив. Он даже подумал, не отказаться ли от сделки, но его мать заслуживала компенсации за свое украденное Малькольмом счастье.

Джефф подошел к столу одновременно с Мэри, только что закончившей танцевать с Джерри Монтгомери. Джерри, спортивный обозреватель-американец, освещавший британские спортивные события для ЕСПН,[1]1
  ЕСПН – американский кабельный спортивный телевизионный канал.


[Закрыть] был довольно приятным парнем. Его улыбка, словно из рекламы зубной пасты, была очень американской: потрясающе ровные зубы и уверенная усмешка. Почему-то Джефф его всегда недолюбливал. Он не мог бы сказать почему, да и не слишком старался выяснить. А вот Мэри он нравился, она даже раскраснелась, танцуя с ним. Она улыбнулась ему, как близкому другу, когда он уходил, и Джефф вдруг осознал, что нисколько не ревнует, даже напротив – чувствует облегчение.

– Хорошо потанцевали?

– Да, я очень люблю эту песню, – ответила она.

Это был прославленный хит Фрэнка Синатры. Она напомнила Джеффу, как мать учила его танцевать.

– Тогда я рад, что он пригласил тебя.

– Я тоже, – чуть смущенно пробормотала она. – Где Кэролайн?

– Ушла на другую вечеринку. Сказала, что эта для нее слишком скучна.

– На ее вкус, пожалуй. И на твой тоже, – заметила Мэри.

– Ну, это тот случай, когда мне приходится присутствовать. Но с меня хватит на сегодня. Пойдем?

Джефф отвез Мэри домой, но желания возвращаться в свой роскошный, окруженный зеленью дом недалеко от Гринвича не испытывал. Ему было неспокойно; он не был уверен, чего хочет, но точно не сидеть дома. Впрочем, он знал, что ему нужно, но получить это мог только завтра вечером.

Обычно, когда Джефф бывал в таком состоянии, он садился в свой самолет, свой любимый классический «леар» 1983 года, и улетал на несколько дней. В воздухе он переставал быть Джеффом Девонширом, незаконным сыном Малькольма Девоншира и принцессы Луизы Стратхернской, и становился просто Джеффом. На высоте не было ни правил, ни обязательств, никого, кому было что-то нужно от него. Однако сегодня Джефф отправился в клуб недалеко от Лестер-сквер, где работал диджеем его друг. Он вошел с черного хода, чтобы не попасться на глаза папарацци, дежурившим у прегражденного красной веревкой парадного входа, и занял маленький отдельный кабинет в задней части полутемного клуба.

Под пульсацию громкой электронной музыки он вернулся мыслями к Амелии и почувствовал волнение. Ему хотелось убедиться, что она не держит на него зла за его фразу о ее таблоидной жизни. Он подозвал своего служащего, Джаспера, и попросил его отправить Амелии небольшой подарок, мелочь, которую, на взгляд Джеффа, она бы оценила и которая показала бы ей, что он видел в ней не просто скандальную девчонку. В Африке он купил резную фигурку, которая, как он заметил, ей очень понравилась – может, он знал с самого начала, что пригласит Амелию на свидание. Он набросал пару строк на листке из личного блокнота, который принес Джаспер, и отпустил служащего.

Зазвонил его мобильник. Он посмотрел на номер, прежде чем ответить. Это был его заместитель из «Эверест эйр». Учитывая время суток, вряд ли стоило ожидать хороших новостей.

– Девоншир слушает.

– Это Грант. У нас серьезная проблема. Мой осведомитель сообщил, что грузчики готовятся объявить забастовку.

– Их нанимает аэропорт, не мы, верно? – спросил Джефф.

Нужно было некоторое время, чтобы приспособиться к управлению авиалинией. Как бывший пилот Королевских ВВС, он знал, что такое самолеты и как на них летать; как бизнесмен, он знал, как делать деньги. Однако в авиабизнесе были трудности, которые он только начинал осваивать.

– Верно.

– Так поговори с их начальником и посмотри, что мы можем сделать, чтобы сгладить углы. Кто ответственный?

На другом конце линии зашуршали бумагами.

– Макс Престон.

– Пригласи его завтра в офис. Прояви добрую волю и дай ему понять, что мы хотим выслушать его. Это всегда помогает в таких ситуациях.

Большая часть его команды в «Эверест эйр» ждала, чтобы он доказал свою состоятельность в качестве управляющего компанией, и Джефф намеревался дать им желаемое. Всю жизнь он старался показать всем, что добился всего без помощи отца.

– Мне приходилось иметь дело с враждебно настроенными людьми, включая повстанцев в Уганде, которые считали, что мои принципы там не работают. Но я просто сел и выслушал их, и их лидер говорил со мной, – произнес Джефф, вспоминая ту длинную ночь, когда только пламя костра отделяло его от мужчины с АК-47 в руках, выражавшего стремления большинства людей: быть услышанным и чтобы с ним обращались честно.

Джефф не мог обеспечить его этим, но мог пообещать, что поговорит со своими друзьями в правительстве, и выхлопотать для повстанцев некоторые послабления.

– Я представления об этом не имел. Думал, ты просто болтаешься по миру, развлекаясь со своими богатыми друзьями.

– Грант, ты что, завидуешь?

– Черт, конечно, приятель! Кто отказался бы от жизни «денежного мешка»?

– Это не так приятно, как ты думаешь.

– Жизнь вообще часто не слишком приятна. На какое время назначить встречу?

– Пораньше. Надо дать Максу время поговорить с его людьми после того, как мы поговорим с ним.

– Сделаю. Я сообщу, когда все будет улажено, – сказал Грант.

Джефф улыбнулся:

– Отлично. Надо убедиться, что из-за ситуации с грузчиками ни у кого не прервалось путешествие. Дельное предложение.

Грант рассмеялся:

– Спасибо моей жене. Она внесла его за чаем.

Джефф снова улыбнулся. Иногда женщины зрят в корень проблемы, он убедился в этом на примере сестер и матери.

Грант должен был стать хорошим помощником в управлении авиалинией. Он работал там последние три года; под его присмотром прибыли не взлетали до небес, но и слишком низкими не были. На собственном опыте Джефф знал: неусыпная бдительность дает уверенность, что каждый квартал их прибыли будут расти. А люди вроде Гранта очень помогут ему добиться этого. Джеффу было важно выиграть соревнование с единокровными братьями, потому что это было семейное дело. Джефф посмотрел на часы и обнаружил, что ровно две минуты не думал об Амелии. Ее улыбка молнией пронеслась перед его внутренним взором, с каждым вдохом он ощущал аромат ее духов. Пытаясь совместить два образа Амелии, которые ему довелось увидеть, он не мог дождаться завтрашнего вечера, когда снова увидит ее и наконец узнает, кто скрывается за вспышками камер папарацци.