Текст книги "Секс и тщеславие"

VIII
Марина-Гранде
Капри, Италия

Шарлотта первой прибыла к назначенному месту встречи у ступеней собора, где обнаружила нетерпеливо вышагивающего мужчину с эффектными усами а-ля Дали. Барон Мордехай фон Эфрусси (детский сад Уэтерби / школа «Драгон» / частная школа для мальчиков Хэрроу / Магдален-колледж, Оксфорд), как он представлялся, был известным писателем, искусствоведом, консультантом по древностям, а в настоящее время научным сотрудником Американской академии в Риме, где – как он рассказывал всякому встречному и поперечному – трудился над «окончательной биографией Лукино Висконти»[39]39
  Имеется в виду государственный деятель, правитель Милана с 1339 по 1349 год.


[Закрыть]. Барон утверждал, что происходит из длинной ветви франко-прусских еврейских аристократов, хотя родился и вырос в Англии. У него был эффектный титул, но жил Мордехай фон Эфрусси за счет еще более эффектного овердрафта по кредитной карте и зависел от благосклонности друзей, обычно знатных дам определенного возраста и статуса, тех, кому нравились его остроумие, титул, арсенал сплетен и знания о донаполеоновском Лиможе. Не обязательно в этом порядке.

Шарлотта оценила его наряд – брюки из хлопчатобумажного материала в бело-синюю полоску, белоснежная рубашка на пуговицах с заметной монограммой и инициалами на груди слева, шейный платок в горошек и модельные мужские туфли от Клеверли – и тут же раскусила, как с ним общаться. После быстрого приветствия и вежливого трепа о великолепной погоде они начали то, что было принято в их кругу, а именно принялись сыпать названиями и именами, и Мордехай произвел первый выстрел:

– Чем занимаетесь, мисс Барклай?

– Я редактор в «Амюз буш».

– Ох, в «Амюз буш». Великолепный журнал, просто супер. – Ну, это, конечно, не «Бон аппетит», но, возможно, удастся втюхать ей идею написать о том, как императрица Жозефина была одержима десертом иль флотант[40]40
  Иль флотант – дословно: «плавучий остров»; французский десерт, состоящий из меренги и английского крема.


[Закрыть].

– Благодарю вас, – учтиво ответила Шарлотта. А я не буду спрашивать, чем он занимается. Это выведет его из себя, и он сам мне выложит через две минуты.

– Так, значит, вы живете в Нью-Йорке. Скажите, а вы, случайно, не в родстве с Теодором и Аннафред Барклай? – поинтересовался Мордехай.

Шарлотта улыбнулась. В точку. Раскусил за тридцать секунд.

– Да, Тедди – мой двоюродный брат.

Мордехай улыбнулся в ответ:

– Как тесен мир! Такая милая пара! Помимо того, что я работаю над книгой в Американской академии в Риме, я еще и консультант по истории в «Принс траст интернешнл». – Она Барклай. Конечно, только Барклай может позволить себе выглядеть на Капри так немодно.

Упс, ошиблась. Он рассказал мне, чем занимается, менее чем за минуту.

– Да, Тедди активно помогает Чарльзу, и, конечно же, Камилла и Аннафред давно знакомы.

– Я видел их на ужине в прошлом месяце в галерее «Серпентайн». – Да как ты смеешь называть их королевские высочества по именам, коза!

– Да что вы? Этим летом я провела чудесные выходные в Хайгроуве с Тедди и их королевскими высочествами. – Умри от зависти, Мордехаюшка.

– Хайгроув прекрасен летом, не так ли? Но мне больше по душе Пемберли[41]41
  Пемберли – усадьба Фицуильяма Дарси, героя романа «Гордость и предубеждение» Джейн Остин.


[Закрыть]. Мои кузены д’Арси поддерживают там идеальный порядок. – Чем будешь крыть, мисс Барклай?

– Да, я слышала. А как вы познакомились с Изабель и Дольфи? – Наверное, был их декоратором.

– Мы дружим много лет. Я имел удовольствие работать вместе с Джеффри Беннисоном над первым домом Цю на Бишопс-авеню.

Угадала!

– Мне нравятся работы Беннисона. Еще в конце семидесятых он переделал некоторые помещения в доме моей бабушки.

– Да? – Кто, черт побери, ее бабка и почему я ничего не знаю об этих «помещениях»?

В этот момент Люси подошла к ступеням церкви, спасая Шарлотту от дальнейшего допроса.

– Большое спасибо, что вернулась и принесла мне крем от загара, Люси. Без него я бы выглядела как американский лобстер. Мордехай, это моя кузина Люси Черчилль.

– Здравствуйте, – сказала Люси.

– Я очарован. – Хм. Какая симпатичная полукровка. – Подскажите, а по какой линии вы в родстве?

Прежде чем Люси успела ответить, в разговор вмешалась Шарлотта:

– Люси – дочь Реджи Черчилля, брата моей матери. – Ну что, съел?

– Ах да, Реджинальд Черчилль. – Как интересно. Господи, это значит, что Шарлотта и Черчилль, и Барклай. Наверное, купается в деньгах.

Люси не удержалась и нахмурилась. Она знала, что Шарлотта упоминает имя отца только в том случае, когда пытается произвести впечатление на людей. Интересно, что за история с этим Мордехаем? Но вскоре она поняла…

– Ага, теперь мы ждем мистера Биба, мисс Лависток и сестер Ортис, потом я позвоню султанше, чтобы сообщить, что мы готовы. Она встретит нас в Марине-Гранде, а затем мы все вместе отправимся в Позитано, чтобы осмотреть виллу.

– Султанша?

– Да! Большая честь, что моя подруга султанша Пенанга присоединится к нам во время нашей небольшой прогулки.

– А кто она, эта султанша? – спросила Люси.

– Моя дорогая, это малайская королевская особа высочайшего ранга. Супруга султана Пенанга. Считай, королева! Мы уже нарушаем королевский протокол, заставляя ее ждать, но если бы мистер Биб имел привычку быть более пунктуальным…

В этот момент у подножия лестницы появился Оден Биб с Оливией и сестрами Ортис, так галантно держа зонтик над женщинами, что Мордехай не посмел предъявлять претензии.

– Извините, мы опоздали. Это я виновата, забыла фотоаппарат, пришлось бежать обратно в номер, – сказала Оливия, переводя дыхание.

Они всей компанией направились к фуникулеру для быстрого спуска с горы, а затем Мордехай привел всех к пирсу, откуда их должны были повезти на экскурсию. Они постояли у пустого причала несколько минут, и Оливия, уставшая от палящего солнца, уставилась на Мордехая:

– Мне казалось, вы говорили, что здесь нас встретит ее величество любительница традиционных шалей шатуш[42]42
  Шатуш – очень ценная разновидность шерсти, которую добывают из подшерстка тибетских антилоп.


[Закрыть].

– Я отправил султанше сообщение, как только мы прибыли в Марину-Гранде. Она будет через несколько минут. Как вы понимаете, ее величество всегда должна появляться последней, – торжественно объяснил Мордехай.

– Мне тоже называть ее «ваше величество»? – уточнила Люси.

– Во-первых, протокол запрещает разговаривать с султаншей, пока она сама не заговорит с вами. Можно обратиться к ней «ваше величество» в первый раз, когда приветствуете ее, а затем «мэм».

Оливия посмотрела на Одена и Шарлотту и закатила глаза.

– Как я понимаю, у тебя свои счеты с господином бароном? – прошептала Шарлотта Оливии.

– Если он барон, то я Мария, черт возьми, Антуанетта. Да, мы с Мордехаем давно знакомы. Сначала он превратил мою жизнь в ад, когда я однажды летом работала в парижском Фонде Пьера Берже, но потом его отношение резко изменилось – он узнал, кто мне родня, – прошептала Оливия в ответ.

В этот момент к пирсу подъехал большой черный «мерседес», и из него вышли двое телохранителей в темных очках и черных костюмах. Тот, что повыше, спустился к причалу и быстро осмотрел группу собравшихся, прежде чем постучать по наушнику и пробормотать что-то по-малайски[43]43
  На самом деле он сообщал: «Все готово для королевы». – Примеч. автора.


[Закрыть].

Другой телохранитель распахнул заднюю дверцу лимузина, и оттуда выбралась невысокая пухленькая женщина лет семидесяти в кафтане от Пуччи и хиджабе – тоже от Пуччи. Когда султанша шла к причалу, Люси рассмотрела массивные канареечные бриллианты, сверкающие на головном платке, и быстро узнала в ней женщину в украшенном драгоценностями головном уборе, – ту, что накануне проходила мимо магазина сандалий.

– Давайте выстроимся в линию, чтобы приветствовать ее. Малайцы падают ниц на колени и отбивают поклоны лбом в землю при появлении султанши, но я думаю, нам будет достаточно легкого поклона или реверанса. – Судя по голосу, Мордехай нервничал.

– Ради бога, Мордехай, я бы не стала делать реверанс, даже если бы она была вдовствующей графиней Грэнтэм[44]44
  Вдовствующая графиня Грэнтэм – персонаж британского телесериала «Аббатство Даунтон».


[Закрыть], – пошутила Оливия.

Пропустив мимо ушей едкий комментарий, Мордехай низко поклонился и собирался что-то сказать султанше, но та пролетела мимо и пылко обняла сестер Ортис.

– Палома! Мерседес! Я не знала, что встречу вас здесь! Когда вы приехали?

– В воскресенье. Сначала заехали в Париж, – сказала Палома (колледж Святой Схоластики в Миннесоте / Академия Равенхилл / Университет Комплутенсе в Мадриде).

– За тряпками, сама понимаешь, – хмыкнула Мерседес (колледж Святой Схоластики в Миннесоте / Академия Равенхилл / Гавайский университет).

– Вы знаете этих дам? – удивился Мордехай.

– Знаю ли я их? Конечно! Мордехай, девочкам принадлежит около пяти тысяч из семи тысяч островов Филиппин. Мне с ними не сравниться! – воскликнула султанша (домашнее обучение до десяти лет / женский колледж Челтнема).

– Ой, да ладно! Ты у нас особа королевских кровей. А мы простолюдинки, – отмахнулась Палома.

– Домохозяйки! – поддакнула Мерседес.

– Да уж, конечно! – Султанша закатила глаза и снова повернулась к Мордехаю. – Если уж говорить о Париже, то мы с девочками ходили на все показы… Шеррер, Феро и моя любимица… Жаклин де Риб. Как бы мне хотелось, чтобы я все еще могла влезть в ее платья!

– А помните, как мы зависали в ночном клубе «Режин»?! – с волнением воскликнула Палома.

– Эти девушки действительно умеют веселиться! – хохотнула султанша. – А теперь, Мордехай, познакомь меня со всеми этими прекрасными людьми.

Мордехай быстро представил собравшихся, и Люси отметила, что султанша совершенно не выпендривалась и была на редкость дружелюбной. Люси очаровала эта красивая женщина с огромными глазами, которые были подчеркнуты тяжелым слоем теней в стиле Элизабет Тейлор.

– Это так приятно, что вы, молодые, рядом. Спасибо, что присоединились к нам, динозаврам, в этом приключении! – с теплой улыбкой сказала султанша Люси и Шарлотте, прежде чем повернуться к Мордехаю. – И где же «Королева Мария»?[45]45
  «Королева Мария» – знаменитый трансатлантический лайнер.


[Закрыть]

– «Королева Мария»? – переспросил Мордехай, наклонив голову набок.

Султанша махнула в сторону пустого причала, и изумруд размером с киви на ее пальце блеснул в лучах солнца.

– Ну, большая лодка, про которую ты мне рассказывал.

– О да! Хорошо пошутили. Яхта должна прибыть с минуты на минуту, ваше величество. – Он повернулся к остальной группе и объявил: – Мои дорогие друзья! Мерфи, владеющие виллой Лачовски, являются владельцами потрясающей яхты, которую они любезно отправили сюда для султанши. Судно декорировал Альберто Пинто, и оно входит в десятку самых больших яхт в мире.

Как только он произнес эти слова, рядом с ними причалила пара черных моторок.

– Мистер Эпюсси? – спросил парень в первой лодке по-английски с сильным акцентом.

– Вы хотели сказать: барон фон Эфрусси? Тогда это я, – протянул Мордехай своим самым капризным тоном.

– Скоко вас? – грубовато спросил рулевой.

– Э-э-э… мы должны сесть в эти лодки? Они доставят нас на яхту? – смешался Мордехай.

– Никакой яхты. Сразу идем на виллу.

– В этих шлюпках? Ты, должно быть, шутишь!

– Никаких шуток. Едем сейчас, ОК? – настаивал парень, явно разозлившись.

– Пожалуйста, позвоните своему боссу или тому, кто управляет флотом Мерфи. Произошла какая-то ошибка. Они должны были послать большую яхту, а не эти шлюпки!

– Мордехай, это не шлюпки. Это скоростные катера, причем довольно дорогие. Называются «золотые рыбки», – пояснил Оден, которого происходящее изрядно развлекало.

– Хоть золотая рыбка, хоть сом, хоть рыба-ангел, мне все равно, что это. Ее величество не может преодолеть весь путь до Позитано на этой фигне!

– Вообще-то, я очень даже не против прокатиться на этом катере. Похоже, будет весело! – встряла султанша.

У Мордехая отвисла челюсть. Он растерялся и не знал, что сказать.

– Королева сказала «плывем» – значит плывем! – отрезала Оливия. – Ваше величество, позвольте, я помогу вам подняться на борт.

Султанша села в первый катер с одним телохранителем, Мордехаем, Оливией и Шарлоттой, а Люси, сестры Ортис, Оден и другой телохранитель устроились во втором. «Золотую рыбку» спроектировали так, что в ней не было сидений. Пассажиры стояли, держась за поручень перед собой. Султанша, занявшая место прямо за рулевым, проворковала:

– Я видела такие катера раньше на военном параде. Моя армия использует их для тактических задач. Я слышала, они о-о-о-очень быстрые.

– Да, очень быстрые, – подтвердил рулевой, медленно отчаливая.

– Давайте проверим это! Хочу прокатиться с ветерком! – радостно прощебетала султанша.

– Хорошо. Держитесь крепче! – велел рулевой, заводя двигатель, – и «золотая рыбка» рванула вперед, как ракета.

– Матерь Божья! – Мордехай взвизгнул, чуть не упав на спину.

Он крепко ухватился за поручень, вне себя от изумления: «рыбка» полетела вперед подобно ветру! Как только они вышли в открытое море, катер начал так сильно подпрыгивать на волнах, что казалось, будто внизу не вода, а настоящие американские горки и аттракцион потерял управление. Мордехай вцепился в поручень мертвой хваткой – «золотая рыбка» неслась по Неаполитанскому заливу со скоростью, которая, по ощущениям пассажиров, приближалась к сверхзвуковой.

– Помедленнее! Притормози! – верещал Мордехай, но из-за ветра и рева двигателя капитан его не слышал.

У барона побелели костяшки пальцев, и он не знал, надолго ли его хватит. Тут в любую секунду можно вывалиться за борт! Мордехай беспомощно наблюдал, как султаншу то и дело подкидывает на несколько дюймов в воздух каждый раз, когда «золотая рыбка» врезается в волну. Один гребень повыше – и венценосную особу, как тряпичную куклу, выбросит в Средиземное море… Почему, в конце концов, им не выдали спасательные жилеты?!

Внезапно перед его глазами возник заголовок, который, несомненно, в считаные часы разлетится по всему миру:

СУЛТАНША ПЕНАНГА УТОНУЛА У АМАЛЬФИТАНСКОГО ПОБЕРЕЖЬЯ: В ТРАГЕДИИ ВИНОВАТ БАРОН ФОН ЭФРУССИ

IX
Вилла Лачовски
Позитано, Италия

Люси закрыла глаза и наслаждалась брызгами на лице, пока «золотая рыбка» неслась вперед. Внезапно в памяти ожила яркая картинка: прогулка на катере с отцом. Они спускаются к маленькому причалу у скрытого входа на Спринги-Бэнкс-роуд и из бухты Три-Майл-харбор выходят в залив Гардинерс; Люси сидит на носу, крепко держась за кожаный ремешок, прибитый к палубе, как ее учил папа. В заливе непокорные волны разбиваются о нос катера, брызги градом осыпа́ют Люси, и они с папой хохочут без умолку…

Ее отец всегда был счастлив на воде – он скакал босиком по деревянной палубе, как заправский акробат, умело управляясь с парусом и штурвалом. На такие прогулки он всегда отправлялся в потертых брюках чинос и выцветшей оранжевой ветровке. Интересно, куда делась та ветровка? Все еще висит в шкафу прихожей в Ист-Хэмптоне? Надо поискать по возвращении.

Когда «золотая рыбка» обогнула залив, в поле зрения появились домики Позитано, взбегавшие по склону в безоблачное голубое небо и напоминавшие мираж. Люси с трепетом смотрела на сверкающие белые постройки над головокружительным обрывом, словно увидела волшебную страну чудес из романа Толкина. Не зря это местечко называют жемчужиной Амальфитанского побережья!

За серповидным пляжем Позитано на скалистом мысе, также находившемся в собственности, располагалась вилла Лачовски. «Рыбка» Мордехая подплыла к частному причалу, где гостей встретила команда парней в голубых рубашках поло и белоснежных шортах. Султанша первой сошла на берег, хихикая, как школьница.

– Это было удивительно! Я так не веселилась с тех пор, как мы с внучкой ездили на фестиваль «Горящий человек»![46]46
  «Горящий человек» – ежегодный фестиваль, проходящий в пустыне Блэк-Рок в Неваде.


[Закрыть]

– Я р-р-рад, что вам понр-р-равилось, – заикаясь, промямлил Мордехай, на ватных ногах выбираясь из катера и пытаясь прийти в себя на суше.

– Какой прекрасный день для морской прогулки! Мы что, потеряли остальных? – ворковала султанша.

– Думаю, остальные выбрали живописный маршрут для тех, кто дорожит своей жизнью, – пробормотала позеленевшая Шарлотта.

Вскоре они увидели, как вторая «золотая рыбка» медленно приближается со стороны бухты. Пассажиры сошли на причал, спокойные, веселые и не такие растрепанные, как их товарищи, прокатившиеся с ветерком.

Мордехай быстро пересчитал свою паству по головам, искренне возрадовавшись, что сухоньких сестер Ортис не унесло за борт.

– Отлично, просто отлично. Мы все добрались до места назначения целыми и невредимыми. Ну, более или менее. Теперь, если все готовы, нас примут Том и Джеральдин Мерфи, владельцы этой великолепной виллы, – промурлыкал Мордехай, в то время как к ним по причалу уже шагал высокий джентльмен в черном. – Это управляющий имением, – сообщил всем Мордехай и обратился к нему: – Ах, Стефан! Comment allez vous?[47]47
  Как поживаете? (фр.)


[Закрыть] Том и Джерри на вилле?

Мордехая слегка озадачило, что друзья не появились на пристани, чтобы поприветствовать королевскую особу.

– Месье Мерфи в Лондоне, и мадам Мерфи попросила меня извиниться. Сегодня утром ее срочно вызвали на Сардинию, – ответил Стефан, вежливо поклонившись.

– Как жаль! На Сардинию? Так, значит, это она взяла яхту? – живо поинтересовался Мордехай.

– Нет, она отправилась на «уолли»[48]48
  Имеется в виду судно от бренда «Уолли», специализирующегося на чартере, продаже и строительстве яхт на известных мировых верфях.


[Закрыть].

Мордехай совсем растерялся и выглядел озадаченным.

– Тогда почему за нами не прислали яхту?

– Месье барон, вы же настаивали, чтобы группу забрали ровно в одиннадцать пятнадцать и вернули на Капри к трем часам дня. «Золотая рыбка» – самый скоростной способ доставить вас всех сюда. На яхте вы плыли бы час в одну сторону, – терпеливо растолковал Стефан – ему явно не впервой приходилось общаться с привередливым гостем.

– Великолепное решение, Мордехай, – заметила Оливия.

Тот пропустил ее слова мимо ушей, молча проклиная себя за то, что настаивал на жестком графике. Эх, пропал шанс побывать на яхте, значит не удастся увидеть главный салон, где висела в рамке потрясающая фотография, на которой он позировал с Джеральдин Мерфи и принцессой Дианой. А ведь Мордехай так жаждал «случайно наткнуться» на этот снимок…

– Теперь мне нужно в город, но Аллегра готова провести экскурсию, – предложил Стефан.

– В этом нет необходимости. Я сам могу провести экскурсию. Я знаю поместье как свои пять пальцев, – заявил Мордехай, успевший прийти в себя.

Барон подвел своих подопечных к лестнице, высеченной прямо в скале, и они начали неторопливо пониматься.

Поместье состояло из шести белоснежных вилл на впечатляющих террасах, спускавшихся каскадом к морю, и каждая терраса представляла собой настоящую сказку, посвященную определенным прихотям своих привилегированных владельцев.

На первой террасе на идеально подстриженной лужайке стояли в ряд обращенные к морю балийские кровати с искусно задрапированными белыми льняными балдахинами.

– Здесь Джеральдин каждый день делают массаж шиацу, – сообщил Мордехай. – На нижнем уровне находится ультрасовременный спа-центр, где Мерфи держат целый батальон терапевтов.

– Личный курорт «Аман»! – прокомментировала Шарлотта.

Палома Ортис в тревоге покачала головой:

– Я смотрю на эти шезлонги и думаю только о меланоме.

На террасе выше их компания миновала великолепный пруд с декоративными карпами, очертаниями повторяющий изгиб утеса. Водяные лилии плавали на поверхности, а в воде плескались сотни экзотических карпов.

– Это любимцы Тома. У него есть штатный морской биолог, который следит за тем, чтобы они оставались жирными и здоровыми. Видите вон того бело-оранжевого, у которого голова напоминает смятый мандарин? Представитель японской императорской семьи предлагал Мерфи полтора миллиона долларов за эту рыбку, – гордо объявил Мордехай.

– Я очень надеюсь, что его не умыкнет чайка, – съязвила Оливия.

Султанша взглянула на «мандарина», но тот ее не впечатлил.

– Мой дед любил карпов и держал их в гигантских чашах в старом дворце, но я предпочитаю золотых арован.

Мордехай не расстроился из-за отсутствия энтузиазма по поводу декоративных карпов. Он остановился на ступенях перед парой массивных резных бронзовых дверей, прокашлялся и повысил голос:

– Ваше величество, дамы и господа, мы собираемся войти в один из величайших домов на побережье Средиземного моря, все еще остающийся в частных руках. Можно сказать, что наряду с виллой Ла-Леопольда в Вильфранш-сюр-Мер на Лазурном Берегу, бывшей некогда резиденцией моей дорогой подруги Лили Сафра, и Шато де Лёризон в Валлорисе, замком, раньше принадлежавшим принцу Али Хану, близкому другу моего отца, поместье Лачовски, возможно, лучшая историческая вилла на берегу моря во всем мире. Первое здание было построено в тысяча девятьсот двадцать восьмом году местной семьей, и оно было гораздо скромнее. Просто пляжное бунгало. Но когда легендарный режиссер Франческо Лачовски[49]49
  Вымышленное имя. Поместье в Позитано несколько десятилетий принадлежало известному итальянскому режиссеру Франко Дзеффирелли (1923–2019), в гостях у которого бывали многие знаменитости.


[Закрыть] приобрел поместье в пятьдесят седьмом году, оно значительно расширилось. Благодаря проницательности и доступу к лучшим декораторам, с которыми Лачовски сотрудничал на съемках фильмов, он смог создать здесь частный маленький рай.

– Разве не здесь останавливался Грэм Грин? – спросил Оден.

– Да, вилла действительно знаменита, потому что здесь побывали самые легендарные деятели искусства. Грин, Каллас, Нуриев, Герберт фон Караян приезжали в гости.

Оливия пробормотала Шарлотте на ухо:

– Я бы хотела, чтобы у нас было немного текилы. Мы могли бы выпивать шот каждый раз, когда Мордехай произносит слово «легендарный».

– Я бы уж напилась, – ответила Шарлотта.

Войдя в просторный холл, Мордехай продолжил рассказ:

– Теперь, когда мы переступим порог и окажемся в гостиной, я хочу, чтобы вы обратили внимание на своеобразную дань творчеству сэра Джона Соуна, что прослеживается повсюду…

Люси восхищалась обстановкой, но без особого интереса к «своеобразной дани творчеству Джона Соуна». Ей хотелось, чтобы Мордехай позволил им насладиться всей этой красотой без его комментариев. Ее взгляд блуждал от картины сюрреалиста Джорджо де Кирико над камином к сетке на рисунках Агнес Мартин, развешенных вдоль стены, и огромному холсту Сая Твомбли, небрежно поставленному на длинной деревянной скамье.

– Не такая уж и убогая коллекция, – прокомментировал Оден.

– Вовсе не убогая! – сказала Люси, все еще изумленная тем, что стоит всего в нескольких дюймах от Твомбли.

– А ты ведь обещала показать мне свои работы! – напомнил Оден.

– Да, конечно. Когда мы вернемся в отель сегодня днем, я могу показать вам несколько фотографий на айпаде.

– Заметано!

Они прошли из гостиной в библиотеку, Мордехай начал методично указывать на дорогие первые издания и редкие рукописи в коллекции Мерфи. Люси на мгновение отвлеклась, а потом заметила, что Палома, та из сестер Ортис, у которой была короткая стрижка и брови-ниточки, что-то говорит ей одними губами.

– Простите?

– Я сказала: у тебя шея, как у лебедя. – Палома улыбнулась.

– В самом деле?

– Да, длинная, как у Одри Хепбёрн. Просто прелесть!

– Э-э-э… спасибо, – промямлила Люси, которая всегда смущалась, когда ей говорили комплименты.

– Должно быть, в маму.

– Наверное. Вообще-то, я никогда об этом не задумывалась, но у мамы и правда очень длинная шея.

– А откуда мама? – не отставала Палома.

– Из Сиэтла.

– Я имела в виду национальность. Китаянка? Японка? Кореянка?

– Ой, простите. Она китаянка, но уже в третьем поколении американка. Ее дедушка был одним из первых китайских студентов, окончивших медицинский факультет Йеля, – добавила Люси, чтобы Палома не дай бог не решила, что ее мама недавно иммигрировала из Китая, – про таких американцы презрительно говорили: «Только-только с корабля».

– Ой, как любопытно, – сказала Палома, которую генеалогическое древо Люси интересовало куда меньше результатов собственных ДНК-тестов на предрасположенность ко всяким болячкам.

Тут в разговор вмешалась Мерседес:

– А твой папа кто по национальности?

– У него в роду были англичане, шотландцы и шведы, – ответила Люси как можно более терпеливо. И почему азиаты всегда докапываются до ее происхождения?

– Ты должна сказать спасибо маме за прекрасные черты лица. Я каждое утро, стоя перед зеркалом, мысленно благодарю свою мать. По милости китайских предков мне до сих пор не нужна подтяжка лица![50]50
  Мерседес слукавила. Она сделала подтяжку лица и шеи еще в 2000-м. – Примеч. автора.


[Закрыть] – хихикнула Мерседес.

– А у вас тоже китайские предки? – спросила Люси.

– Ну разумеется. Мы с сестрой, как это называют испанцы, torna atrás, то есть метисы. В наших жилах течет китайская, испанская и филиппинская кровь. Ты же знаешь, что у большинства филиппинцев смешанная кровь. Мы метисы, как и ты.

– Нет, я не знала.

– А теперь скажи мне, милая, долго ли ты работаешь в модельном бизнесе?

Люси рассмеялась в голос над абсурдностью этой идеи.

– Я?! Да я в жизни не работала моделью!

Мерседес многозначительно взглянула на Палому, а потом снова повернулась к Люси:

– Правда? Все это время мы считали, что ты та девушка из новой рекламы духов «Шанель».

– Клянусь, это не я!

– Но она ужасно на тебя похожа!! А почему бы тебе не стать моделью? Наша двоюродная сестра Крис владеет лучшим модельным агентством в Маниле, она как увидит тебя, так сразу наймет.

– А еще стоит завербовать вон того парня, что спускается по лестнице, – сказала Палома, показав в сторону.

Люси обернулась. Джордж Цзао вприпрыжку бежал вниз по мраморным ступеням, за ним степенно следовала его мать. Люси еще не видела его после совместного похода на виллу Малапарте и, не успев одернуть себя, широко улыбнулась, после чего ей сразу захотелось себя стукнуть. С чего это вдруг она расплылась в улыбке до ушей? Люси чувствовала себя полной идиоткой.

– Розмари, Джордж, какой сюрприз! – весело воскликнул Оден, от души хлопнув Джорджа по спине.

Мордехай окинул опоздавших оценивающим взглядом. Что это еще за тетка? И с чего она вдруг решила, что в этих розовых тренировочных штанах можно присоединиться к его группе?

– Мадам, я не припомню, чтобы вы записывались на мой тур, – сказал он надменно.

Оливия хотела было выступить в защиту Розмари и Джорджа, но сама Розмари озадаченно уставилась на Мордехая:

– Мы никуда не записывались. Мы просто здесь завтракали.

– Вы дружите с четой Мерфи? – Оливия с трудом сдерживалась, чтобы не ухмыльнуться.

– Да, мы старые друзья. Том и мой муж вместе владели компанией…

Мордехай тут же заинтересовался:

– Да неужели? Которой из?..

– Уже и не помню… вроде какая-то нефтяная компания. Нефтеперерабатывающий завод… А нет! Это была судоходная компания. Да! Они на паях владели флотом танкеров, крупнейшим на Тихом океане.

Мордехай кардинально поменял свое отношение к этой тетке в розовых штанах и участливо заулыбался:

– Что ж, миссис Цао…

– Цзао, – поправила его Розмари.

– Да, миссис Цзао. Я только-только начал свою экскурсию. Может быть, Джеральдин упомянула о том, что это я нашел для них эту виллу. Буду рад, если вы к нам присоединитесь…

– Ой, да нам не нужна экскурсия. Мы здесь останавливались много раз. Можно сказать, второй дом. Джерри настояла, чтобы я после завтрака попробовала ее новое приобретение – флоатинг-капсулу, и сейчас я иду на сеанс тайского массажа на пляже, – заявила Розмари, прежде чем покинуть компанию с непринужденностью давней гостьи.

Джордж последовал за ней и, проходя мимо Люси, тихо пробормотал низким голосом:

– Привет.

– Привет, – буркнула в ответ Люси, вдруг почувствовав, как кровь прилила к щекам.